Твоя тайная дочь

Глава 5.

Глава 5.

Фил.

– Мы совсем не знаем друг друга… Мне непривычно. Я так не могу, я…

Черт… А я размечтался поставить ее на колени. Увидеть, как ее нежные пухлые губы будут ласкать мой член. И глаза увидеть, смотрящие на меня, как на господина. Тьфу! Какая же пугливая у меня невеста… Играет в невинность? Непохоже… С ее лица будто вся краска стирается. Губы дрожат, из груди рвется заполошное дыхание. Как у подбитого воробышка… Может, мужика давно не было? Я вроде не урод, и девчонки всегда ловко подхватывали мою игру… И играли сами. Старались угодить, чтобы выудить из меня как можно больше денег и финтифлюшек.

Но ее поведение сбивает с ног… Рушит мои дебильные планы на корню… В висках ревет пульс, в глазах рябит от возбуждения. Я судорожно облизываю пересохшие губы и подхожу ближе. Она ведь ничего не делает…Ничего, из того, к чему я привык. Даже не пытается понравиться мне или соблазнить. Боится… И все. И ее неприкрытый страх и неискушённость действуют на меня похлеще виагры.

– Господи… – пищит она, когда я опускаю ладони на ее плечи. Притягиваю к груди и жадно вдыхаю аромат волос.

– Ванилином пахнет. Разве у нас есть пирог? – шепчу я хрипло. Глажу подушечками пальцев ее щеки, подбородок, дрожащие губы.

– Да. Хочешь… попробовать? – сглатывает, а я замечаю искру надежды, промелькнувшую в ее взгляде. Ну уж нет, милая…

– Хочу… Но не пирог.

– Может, нам не стоит торопиться? Получше узнаем друг друга, а потом…

Она тараторит, цепляясь за надежду меня отшить, как за соломинку. Делает вид, что не чувствует моего члена, настойчиво упирающегося в ее бедро. Может, поцеловать ее надо? Я забыл, когда делал это по-настоящему… Махал купюрами, а девки на колени падали, как дрессированные собачки. Им хватало моих денег, чтобы расслабиться… Улыбнуться, засыпать меня лицемерными комплиментами, подмахнуть задом… Я даже не задумывался об их удовольствии – имел на это право…

С Ариной все по-другому… Ловлю себя на мысли, что ни черта не понимаю, как вести себя с ней? Может, правда, отступить?

Касаюсь ее губ так нежно, насколько могу. Пробую на вкус, пью частое, влажное дыхание. И плечи глажу, словно успокаиваю… Дожил, блять…

Она как будто расслабляется. Отвечает неловко. Взмахивает ладонями и обнимает в ответ. Мы целуемся нежно и целомудренно, как школьники в сквере. Разве что я слегка посасываю ее нежные губки, стремясь насытиться вкусом. Его становится много – вино, яблоки, кофе… И воздух словно тяжелеет и увлажняется. Впитывает запахи наших разгоряченных тел и ее волос. Стягиваю с них резинку и зарываюсь пальцами, жадно вдыхая аромат детской жвачки. Арина всхлипывает и подается вперед, поднимая на меня затуманенный взгляд. Неужели, сработало? Беру ее лицо в ладони и снова целую. Меня качает из стороны в сторону, а весь воздух в легких будто сгорает, превращаясь в пепел...

Однако, я методично продолжаю ее приручать… Мы так и стоим посередине спальни… Я голый, она полностью одетая… Скажи кому, засмеют ведь…

Я слегка подталкиваю ее к кровати, не переставая целовать… Глажу спину, чувствуя под пальцами выпирающие позвонки, спускаюсь к пояснице и легко сжимаю полумесяцы ее попки. Словно с хищником играю. Прощупываю границы, за которые могу зайти.

И с облегчением замечаю, что осторожничать больше нет смысла – я распалил ее до предела… Мы валимся на кровать, не разжимая объятий. Тяну резинку ее лосин и стаскиваю их с девчонки. Накрываю промежность ладонью и погружаюсь пальцами в ее влажное лоно.

– Чистый кайф, – шепчу хрипло, размазывая пряную влагу по чувствительному бугорку. – Ты такая горячая… Чего боялась?

– Неизвестности, – отвечает честно.

– Боялась, что я окажусь извращенцем?

– Нет… Просто… Не могу объяснить. Я думала об этом весь день, а когда дошло до дела, испугалась.

Становлюсь на колени и цепляюсь за края ее футболки. Арина послушно поднимает руки, позволяя раздеть себя полностью.

– У меня маленькая грудь, – прикрывается растопыренными ладонями и густо краснеет.

– Отличная, – шепчу, прикипая к ней взглядом.

А потом беру ее ладошку и опускаю на каменный член. Улыбаюсь ее реакции – Арина смотрит на него и зажмуривается. Краснеет и отводит взгляд. Но руки не отнимает, продолжая поглаживать горячую, бугрящуюся кожу. Обнимает меня за бедра и широко разводит свои…

– В тумбочке защита, – шепчет мне на ухо.

– Ты и об этом подумала? Вездесущая доставка?

– Да.

– У меня есть с собой, но они в куртке. Так что… твои пригодились. Поможешь, невеста?

Она медлит. Неловко рвет упаковку и раскатывает резинку. Поднимает взгляд, и… В нем теперь нет страха – одна лишь мольба… Желание, пляшущее на дне ее глаз искрами.

– Нравлюсь? Он... нравится?

– Не очень.

– Не ври, птичка.

– Ты слишком хвастливый и важный, Демченко.

Вхожу в нее медленно. Позволяю девчонке вбирать меня и привыкать к ощущениям. Ловлю дыхание, украдкой целую виски, глажу тонкие, нежные бедра. Моя невеста… Черт бы побрал Литвинова и моего папеньку, но… Мне с ней хорошо. Арина ловит мои губы и целует. Скользит язычком и позволяет мне ласкать ее смелее.

Мои прикосновения все еще нежные и осторожные. Я боюсь спугнуть эту скромную птичку, но она гладит мой влажный затылок, скользит ладошками по спине и сжимает в нетерпении мои ягодицы.

– Ты все еще можешь сказать нет, малиновка, – хриплю, разводя ее бедра шире.

– Скоре пересмешник, – задыхаясь, произносит она. – Думаешь, могу?

– Уверен, что нет. Ты хочешь меня так же сильно, как и я тебя… Господи, какая ты узкая. Расслабься, я не могу…

– Демченко, с каких пор ты стал интересоваться неприметными серыми птичками? Ах…

– Меня заставили. Ты же знаешь…

Я толкаюсь, что есть силы, не жалея ее. Вонзаюсь на всю длину, захлёбываюсь ощущениями. Воздух вибрирует от запахов, вкусов и электричества, исходящего от нас волнами. Я как маньяк пожираю эмоции на ее лице, любуюсь пухлыми губами, отчаянно ловящими раскаленный воздух, серыми глазами в опушке густых ресниц. Не понимаю, почему я посчитал ее некрасивой? Неприметной, обычной? Подо мной она вполне хороша.

Хочу подчинить, как и планировал… Пусть знает, как это – принадлежать мужчине… Быть его собственностью…

Ее тело мелко подрагивает, взгляд затуманивается. Арина выгибает спину и замирает. Лижет губы и часто дышит, словно готовится упасть в пропасть. Скользит по краю, предвкушая полет… Дрожит, принимая мои глубокие толчки. А потом сдавливает меня так сильно, что я не могу двинуться. Впивается ногтями в спину и шепчет мое имя… Никто никогда не произносил его вот так…

– Фи-ил… Господи… Фил…

У меня в башке салют взрывается от ее искренности. Как она беспомощно обнимает меня, стонет и сладостно выдыхает мое имя… Меня будто размазывает… Я вдалбливаюсь в ее тело со всей дури, возвращая подаренное девчонке удовольствие. Сжимаю Арину и перекатываюсь на спину, увлекая ее за собой.

– Было классно, – бросаю чуть слышно.

– Наверное…

– Что значит, наверное, Ари? Можем повторить, чтобы закрепить полученный эффект.

– Погоди, Фил, – вздыхает она, натягивая одеяло до самой шеи. – Завтра прилетает Машенька с няней.

– Но это же завтра?

– То есть тебя не смущает ребенок?

– У меня нет выбора. Меня никто не спрашивал и не ставил в известность. Но так вышло, Ари… Завтра идем подавать заявление. Только учти, что в браке не будет папы. И его мнения. Я буду решать, что ты…

– Буду есть, пить и где спать. Это я уже слышала. Я могу самостоятельно решить вопрос своего трудоустройства? – поджимая губы, произносит Арина.

– Ну… Я могу купить тебе салон красоты или… Устроить куда-то на ресепшен.

– Я нейрохирург, Фил. В Питере есть больницы, где требуется такой специалист?

– Офигеть. Ты серьезно? Ари, я был уверен, что тебе двадцать.

– Двадцать… шесть. Так ты не против? – с мольбой в голосе произносит она.

– Сначала поцелуй. А я подумаю…

– Иди ты, Демченко. Так что?

– Нет, конечно. Не против. Завтра познакомлю тебя с моими бабушкой и дедушкой. Мой дед тоже врач. Уверен, он сможет найти подходящее отделение.