Ты — моя зависимость

18

Фарид

Утренние часы всегда были самыми трудными, когда день тока начинался, горизонт едва светлел, ночь отступала. Передернул плечами, покосившись на стаканчик недопитого кофе. Спать ужасно хотелось, но нельзя было. Нужно было до конца отследить график Каюма. Саид…руки сами сжались в кулаки. Два года беспрерывной слежки, без возможности подобраться ближе чем на пушечный выстрел. Почему-то все думали, что Мура (Аркадий) его прихлопнет, на край прижмет к стенке. Все уже заранее праздновали победу, но этот Дьявол переплюнул всех. Сначала устроил имитацию своей смерти с подставными трупами, а потом очень тонко организовал убийство Аркадия под видом собственной смерти в съемной квартире. Тот умер от сердечной недостаточности. Но никто не верил в этот факт. Потом Саид триумфально воскрес и всех поставил на колени, по сей день держа многих в этой коленопреклоненной позе.

Он изменился, это было видно и со стороны. Его проекты, разборки, планы носили четко продуманные действия, за любое неповиновение жестоко карались виновные и не очень. На своей территории установил тотальный режим, без права самостоятельного принятия решения. Все, хоть капельку имевшие какую-то власть, подчинялись ему, про людей без прав нечего было даже упоминать, он их и за людей то не считал. Многие его ненавидели, но никто открыто не смел выступать, пара смельчаков исчезли в неизвестном направлении.

Саид полностью отстранился от семьи. Он жил с Арминой и детьми в новом доме, но я знал из достоверных источников, что ни о какой близости между ними во всех смыслах нечего говорить. У Армины была только одна роль- роль матери. Это радовало и злило. Я видел, как она смиренно приняла его решение, видел, что теперь все ее мысли сконцентрировались на мальчиках. Пару раз выходила с Саидом в свет, так нужно было Дьяволу, когда открывали больницу для детей, где компания Каюма выступала главным инвестором.

Я пару месяцев ждал выхода на сцену жизни Саида Арины. Но ее вообще не наблюдалось в его окружении. Она словно растворилась в пространстве, ее словно и не было никогда рядом с ним. Пытался по своим источникам выяснить, где девушка, но ее словно перестало существовать. Но я не верил, что она умерла. Интуиция шептала, такого не могло случиться, просто Каюм ее очень хорошо спрятал от всех и от самого себя.

Из многоэтажного элитного дома вышел Саид в сопровождении двух охранников. Взглянул на часы, пять утра. И куда этого Дьявола понесло в такую рань? Ехать за ним было рискованно, засечет, как пить дать. Поэтому проводил машину взглядом, открывая ноутбук. Я успел поставить маячок на автомобиль. Но почему-то на экране машины не наблюдалось, нахмурился, проверяя исправность программы.

— Не думаю, что проблема в системе! Проблема в твоей самонадеянности и бесстрашии! — раздался рядом голос, от которого все внутри похолодело. Медленно поднял глаза. Саид держал водительскую дверь приоткрытой, опираясь на нее. Он смотрел на меня равнодушным ледяным взглядом, изучая пристально мое лицо.

Сглотнул. Где ошибся?

— Я знал о твоей слежке с самого начала, было любопытно насколько хватит твоей наглости! — его губы растянулись в убийственной вежливой улыбке. Это не человек, это исчадие ада, как он мог знать???

— Если ты знал, почему не ликвидировал? — нужно было смотреть ему в глаза, даже если от страха тряслись все поджилки. Теперь он точно не оставит меня в живых, никому не доверит такую миссию.

— Знаешь, прошлые недочеты некогда исправлять. Я дам тебе возможность уехать, даже позволю тебе жить, но не попадайся мне на глаза, иначе лично придется исправлять свою же глупость.

— А ты не боишься, что я могу тебя убрать? — это было смело с моей стороны, Саид благосклонно усмехнулся, оценив мою отвагу.

— Фарид, ты меня радуешь своей безрассудностью!

— Как и ты своей добротой!

— О, да, я «подобрел», — его глаза вспыхнули пламенем подземного царства Аида. Он протянул мне маячок, улыбнулся, приподнимая уголки губ. — Как ни странно, я рад тебя видеть, но не провоцируй. У тебя ровно сутки убраться с моей территории, в противном случае мои люди тебя при мне пристрелят. Понял?

— Да!

— Молодец! — на какое-то мгновение над чем-то задумался, а потом мне стало до ужаса страшно, так как его глаза превратились в неподвижные льдинки, пронзая душу до самого упора. Это был взгляд перед смертельным ударом. — Знаешь, — он впитывал мои эмоции, как энергетический вампир. — Аман очень развитый мальчик не по годам! Люблю за ним наблюдать, не такой, как все, но под моим влиянием станет одним из них! — я почувствовал, как начал задыхаться, как все вокруг закружилось, кроме голубых глаз, которые держали меня. Поняв, что своего достиг, закрыл дверку и не спеша направился к своему джипу. Я смотрел вслед в боковые зеркала и всей душой хотел его пристрелить, рука уже потянулась к пистолету, но передумал. Нужно было сначала составить план, как вытащить Армину из лап этого чудовища. А вместе с нею… моего сына.

Армина

Все было, как всегда. Утром мы всей семьей собирались в большой столовой, где нас уже ждал накрытый стол. За два года моя жизнь не особо изменилась. Я по-прежнему была на хозяйстве, только теперь в моем подчинении был небольшой штат разнообразных слуг. Я все так же была примерной, послушной женой, Саид даже стал просить появляться с ним на определенных мероприятиях, чаще всего это были какие-то благотворительные ужины или открытие чего-то хорошего. Он словно расплачивался за свою темную сторону жизни полезными делами. Но смыслом моей жизни стали дети. Муж был рядом, мы не изменили своего поведения после возращения из Эмиратов, просто некоторые темы стали строго запрещены: Арина с Анной, наша интимная жизнь. Саид в первый вечер нашего нахождения в новом доме сообщил, что не обязывает меня ложиться с ним в постель и по сути ему этого и не нужно от меня. Ни о каком разводе речь не заходило, мы жили под одной крышей, мы были семьей, но спали в разных спальнях.

Но вопреки запретам я пыталась найти Арину в социальных сетях, звонила на известный мне номер телефона, который не отвечал, но Саид в строгом порядке запретил даже думать в этом направлении.

Активно искать перестала, а думать — нет. Иногда пролистывала в телефоне наши с ней фотографии. Наверное, впервые в своей жизни могла бы обрести подругу, но нам не дали шанса.

— Я завтра утром улетаю в Монако. Меня не будет несколько дней, — Саид складывал бумаги в свой портфель, я стояла посредине кабинета. Он направился к двери, проходя мимо меня, задержался.

Привычным жестом чмокнул в лоб, погладив по щеке. Я заставила себя улыбнуться. Несколько секунд мы смотрели друг другу в глаза.

Все что было к этом человеку, все превратилось в пепел. Сейчас мне было не так больно, как первые месяцы, от мысли, что он трахает кого-то на стороне, что он перестал во мне видеть женщину, о которой мечтают. Сейчас я уже не вздрагивала от звуков его шагов, не ждала до самого утра его прихода, не прислушивалась к звукам на улице. Сейчас мне было все равно, что происходило в его жизни, лишь бы не трогал меня и детей. Было тупое равнодушие, которое позволяло жить.

— Я соберу чемодан!

— Спасибо, милая. Я вернусь поздно!

— Армина! — меня кто-то грубо схватил за локоть. Испуганно выдернула руку, душа от страха ушла в пятки, но тут же улыбка расползлась по всему лицу.

— Фарид!!! — кинулась ему на шею, нарушая все приличия, все нормы своего воспитания. Он крепко прижал меня к себе. Впервые почувствовала, как в груди стало тепло, как корочка льда на сердце треснула. Мне было так хорошо в кольце его сильных рук, не хотелось освобождаться. Подняла голову и утонула в шоколаде пылающего взгляда. Он потянулся к моим губам. Робко, не веря самой себе, что веду себя, как падшая женщина, ответила на поцелуй.

Он был почти невинным, едва коснулись друг друга. Фарид очнулся и потянул меня за собою, а я последовала за ним. Он вывел меня из торгового центра, подвел к машине, без вопросов усадил на переднее сиденье. Мы куда-то ехали, я даже не следила за дорогой, я смотрела только на его профиль, как он крепко сжимал руль. Приехали в какой-то поселок. Фарид вновь тянул меня за собою, привел к пустому дому. Мы не говорили, нам и не требовались слова. Все говорили глаза, тела. Это было помешательством, это было чистой воды безумие. Но мне так нужно было это…после равнодушия Саида.

Никогда я себя не отдавала без остатка. Никогда я не вела себя так, как хотелось. Я бесстыдно стонала в губы мужчине, я извивалась под ним, требуя все больше, все сильнее, все быстрее. Я перехватывала инициативу, заставляя карие глаза вспыхивать чувственным огнем.

Фарид понимал меня, он собой заполнял всю пустоту после Саида, заполнял до краев, возносил к той самой Вселенной, дорогу к которой уже забыла.

— Он убьет, если узнает! — с улыбкой повторилась, как когда-то давно на кухне. Фарид усмехнулся, поглаживая по голому плечу.

— В этот раз точно не помилует!

— В смысле? — приподнялась на локте, заглядывая Фариду в глаза.

— Он знает о том, что я живой. Позавчера приказал покинуть его территорию. Дал шанс уехать живым. Но сроки вышли, нужно уносить ноги, пока не прознал.

— Он завтра улетает в Монако.

— Да? — Фарид заинтересовано на меня посмотрел, потом посерьезнел, ласково погладив по лицу. — Армин, ты в курсе, что Аман мой сын?

— Что? — резко села, забыв даже прикрыться. — Ты шутишь?

— Нет. Саид мне сам сказал. Не прямым текстом, но намекнул. Я посмел думать, что Аман мой сын, иначе он не стал бы говорить о своем сыне просто так!!!

— Этого не может быть!!!! — я вскочила на ноги, лихорадочно собирая разбросанные вещи. — Он никогда не давал понять, что Аман не его сын. Он даже генетическую экспертизу не делал!!!

— Армин, это Саид, он никого не посвящает в свои дела! Откуда ты знаешь, что не делал?

— Фарид, Саид не стал бы относиться к нему, как к остальным. Нет, только не Саид, он бы давно указал мне на то, что посмела забеременеть от другого мужчины. Он все делит поровну, он никого не выделяет. Так что исключено, что Аман твой сын!!!

— Армин…но есть же вероятность этого…. — Фарид смотрел на меня, как человек, который теряет последнюю надежду.

— Нет Фарид, даже вероятности нет. У Амана все черты Саида, он даже кривит губы, как он.

— Армин…

— Нет Фарид, даже не думай об этом! И отвези меня обратно в город, мне нужно еще собрать для Каюма чемодан!

Арина

— Мама!!! — навстречу бежала черноволосая двухлетняя малышка, широко раскинув в разные стороны ручки. Я побежала ей навстречу, подхватывая на лету. Сразу начала целовать ее щечки, шейку, она заливисто смеялась, откидывая голову назад.

— Привет, дорогая! Как прошел твой день? — к нам подошел черноволосый мужчина, обнял меня за талию и поцеловал в щечку. Я доверчиво прижалась к его широкой груди. Да, моя слабость была в высоких, темноволосых мужчинах, еще голубые глаза, моему бы счастью не было б конца. Но у Фила были зеленые глаза, но это не сильно меня расстраивало. Голубые глаза были у дочери, правда, иногда я вздрагивала под ее пристальным взглядом, неуютно передергивая плечами. Она иногда смотрела, как Саид, прищурено, отстраненно, но потом улыбалась и этот мираж рассеивался.

— Думала он никогда не закончится! Представляешь, завтра летим в Монако, там собираются со всего мира все инвесторы, мы надеемся кого-то заинтересовать!!!

— Мне кажется, что все, кто посмотрит в твои глаза, добровольно отдадут деньги, даже не глядя на проект!

— Мне нравится, как ты меня поддерживаешь!!! — прильнула к его губам. Фил рассмеялся в губы. Мы были вместе вот уже полгода!!!

Полгода!!! Я иногда просыпалась и не верила, что рядом со мною спит мужчина. А еще во мне, наконец-то, почти улеглась тоска по Саиду. Почти. До конца еще не излечилась от синдрома Каюм, но теперь не озиралась по сторонам в поисках знакомой фигуры, не пыталась в толпе людей увидеть пронзительно голубые глаза. Он сдержал свое слово. Он полностью вычеркнул нас из своей жизни.

Правда, у меня иногда возникало ощущение, что за мною все равно присматривают. Это укоренилось, когда в наше отсутствие дома произошло замыкание и кто-то оперативно сообщил в службу спасения, те не дали вспыхнуть большому пожару. А еще мое окружение тщательно фильтровали, первые месяцы люди, с которыми я знакомилась, после шарахались от меня в сторону. Не понимала, обижалась, а потом дошло — Саид таким образом проявляет заботу о безопасности. Поэтому все знакомства, которые переросли в дружбу, прошли тщательный отбор, и люди были мне дороги. С Филом я познакомилась в больнице, куда нас по «скорой» доставили с Анной. У малышки была высокая температура. Он сразу же нашел контакт с моей подозрительной девочкой, как и отец, позже нашел способы и ко мне подкатить. Я все ждала, когда Фил с ужасом от меня сбежит, ибо вряд ли Саид позволит противоположному полу ошиваться возле его собственности, пусть и не нужной. Я помню тот поздний вечер, когда Фил пришел ко мне домой. Мы сидели тогда на кухне и долго молчали.

— Арин, кто стоит за твоей спиной? — он устремил на меня свои пронзительные зеленые глаза. — Я понимаю, что не все так просто с твоей жизнью.

— С чего ты взял?

— Эмигрантам сложно закрепиться в Америке за короткий срок. А у тебя и дом, и гражданство, и приличная медицинская страховка, которая сразу же указывает о наличии банковского счета. А еще меня сегодня вызвали сотрудники ФБР. Они изучили меня досконально, докопались чуть ли не до десятого поколения родственников.

Проверили все мои документы, все мои долги и перспективы.

Отпустили, и по-дружески посоветовали относиться к тебе, как Богине, иначе за одну единственную твою слезинку меня ждет совершенно другой разговор и с другими людьми. Это как-то связано с отцом Анны? — Фил не был дураком и умел сложить два плюс два. А я тогда разрыдалась при нем, как истеричка. Ему пришлось меня в срочном порядке успокаивать. Я задыхалась от жестокости Саида, от его контроля, от его равнодушия до того, кто меня будет касаться…

Хотя если так проверял, значит хотел, чтобы я была счастлива, от этого тогда стало еще хуже. В итоге всю ночь порыдала у Фила на плече, рассказав ему свою историю с очень большими пробелами. Но по его молчанию, поняла, он догадался, что Саид не простой смертный, как мы с ним. С того момента пошло наше сближение.

Теперь мы были вместе. С благословением Каюма и это давало успокоение, что у меня есть шанс быть любимой и любить.

— Мама!!! — дочь потянула за волосы, требуя к себе внимания. Ее голубые глаза вспыхнули недовольством. А я внезапно зависла в ее глазах. Фил был идеальным, он был моим мужским идеалом.

Заботливый, нежный, никогда не повышал голоса, всегда дарил объятия, всегда поддерживал в трудную минуту. Он меня любил. Он об этом говорил, и я чувствовала это, но сказать ответных слов было пока невозможно. Все во мне противилось. Фил не торопил, ждал своего часа. И я верила, что однажды сумею ответить взаимностью, смогу навсегда извлечь из своего разбитого сердца любовь к Саиду.

Горькую. Ненужную. Болезненную.

Саид

Я улыбался, а присутствующие лишь кривились в подобие улыбки от страха. Кто-то нервно поправлял галстук, кто-то постоянно хватался за стакан с водою. Меня боялись, даже выделили личный кабинет для своих переговоров. Когда подписи на первом договоре были поставлены, не потрудился даже встать, провожать. Никто на это не обратил внимания, все торопливо покидали переговорный зал, вырываясь из моего энергетического поля. Откинув голову на спинку кресла, прикрылся глаза, касаясь руками длинных волос, между ног у меня сидела девушка. Да, пока я заключал очередной контракт, она бесшумно делала глубокий минет. Это очень щекотало нервы. Ее и мои. Ее потому что за любой звук я бы размазал ее по стенке, мои-нестандартная ситуация. Последние годы мой внутренний зверь требовал все более чего-то тонкого, изощренного, не банального.

Порой я от него уставал и раздраженно сажал на цепь и в клетку. В это время все вокруг выдыхали с облегчением, расслаблялись.

Сжал затылок, путаясь пальцами в волосах. Они не были столь мягкими и шелковистыми, как помнили мои руки. Яростно задвигал бедрами, от злости прижимая ее лицо к своему паху. Пришлось зажмурить сильно глаза, чтобы хоть как-то вызвать образ Арины, вспомнить хоть фрагмент нашей близости. Я просил память лишь кусочек, а она сука вывалила на меня в очередной раз весь ворох воспоминаний, от которых открещивался и задвигал в самый дальний угол.

Ариша… еле шевеля губами выдохнул, изливая в незнакомый мне рот свое семя. Внизу давились, пытались отстраниться, а я смотрел в белый потолок и проклинал тот день, когда отпустил то, без чего оказалось невозможно нормально жить. Да жил ли я без нее? Да я существовал, я превратился из человека в зверя, не поддающего никакому контролю. Я думал, что так будет всем лучше, а оказалось, что хуже всех было мне!!! Мне стоило больших усилий не сорваться, не послать всех к чертям и не рвануть в Америку, чтобы не схватить платиновую блондинку в свои объятия, чтобы не затрахать ее до потери сознания, чтобы не целовать ее губы и не шептать тупые, глупые слова любви!!! Блять, я любил ее. Я любил ее болезненно, мучительно, я любил ее до помутнения рассудка, но осознал это тогда, когда самолет взлетел и, садясь в машину, ощутил невообразимую потерю. Не зря же пословица гласит: «Что имеем не храним, потерявши-плачем». И наступая на горло своему эго, своему угрюмому зверю, я позволил в ее жизни появиться мужчине. Я позволил этому доктору ее любить, да так сильно, чтобы моя девочка перестала тоскливо озираться по сторонам, перестала ежиться от внутреннего холода, перестала со слезами перебирать осколки своего сердца, которое я безжалостно растоптал. Любить-значит отпустить.

И я отпускал, медленно умирая сам.

Слушая очередного потенциального партнера, крутил в руках бокал с шампанским. Держал для вида, пить совсем не хотелось. Краем глаза следил за публикой. Приходили все новые и новые приглашенные.

Внезапно воздух перестал поступать в легкие, а говоривший теперь был за пределами моего сознания. Я не верующее смотрел на женщину в элегантном блестящем черном платье с глубоким декольте без бретелей. Она с улыбкой кому-то пожимала руку, смеялась. Я даже отсюда слышал, как звенит ее голос. Медленно скользил взглядом по фигуре, она вновь занялась спортом, это чувствовалось в каждом изгибе. Она покрасилась в пепельную блондинку, остригла свои волосы до плеч. Ее фигура стала округлее, соблазнительнее. И какой-то Смит ее трогает…трогает мою малышку.

Ярость застила глаза, в руках хрустнул бокал, собеседник замолчал.

Возникший рядом официант осторожно забрал у меня ненужный бокал, а я, наплевав на нормы поведения, двинулся в ее сторону. В пару шагов замер, вдыхая ее запах. Она не изменила своим привычкам, в ноздри ударил знакомый запах зеленого яблока.

— Арина, позвольте вас познакомить с одним из главных наших спонсоров, Саид Ахметович Каюм! — кто-то говорил ей в лицо. Я видел, как напряглись ее плечи, как она медленно повернулась ко мне, как широко распахнулись голубые глаза и приоткрылся рот. От меня все ждали вежливой холодности, не заинтересованности, но вместо этого улыбнулся ей так, как улыбался только ей одной. Рядом тихо охнули от удивления, мне сейчас было плевать на то, что на нас смотрели если не все, то большинство. Арина смутилась и опустила глаза.

— Арина Алексеевна… — на фамилии замешкалась, вскидывая вновь на меня свои два озера. — Берзникова! — протянула мне руку для пожатий.

Я взял ее ладонь в свою и сжал сильнее, чем требовалось. Импульсы побежали по нашим пальцам, искры летели в разные стороны, наше притяжение было визуально видно всем. Никто уже не сомневался, чем закончится наше знакомство, а я уже не сомневался, что после не отпущу ее от себя. Судьба вновь столкнула нас лбами, показывая нам, что да существовать может друг без друга, но не жить. В нашей болезненной страсти, в нашей безумной любви не было штиля, мы сносили нас двоих ураганом наших чувств. И ничего удивительного не произошло, когда мы просто оказались наедине в какой-то темной комнате, целуясь до крови, до боли, жадно водя ладонями по телу сквозь одежду. Арина стонала мне в рот, сама вытаскивала рубашку из брюк, замирая от каждого прикосновения, пальцы дрогнули на шраме, который был делом ее рук. Я стянул лиф платья вниз, припадая в алчном поцелуе к грудям, втягивая до болезненной пытки сосок, прикусывая его зубами. Ее стон, как лучшая мелодия в моем плей-листе. Расстегнул сбоку молнию и ненужный шелк упал к ногам, оставляя Арину в эротических чулках, кружевных трусиках и на шпильках. Усадил ее на стол, раздвигая шире ноги, опускаясь перед нею на колени. Отодвинул черную полоску в сторону и приник к пульсирующему клитору, вводя сразу во влажную Арину два пальца. Ее руки легли мне на голову, сжимая затылок, удерживая между ног. Она закричала и кончала мне в губы, а я слизывал, как живительную воду ее оргазм, разлетаясь на тысячу частиц. Резко встал, расстегивая ремень, ширинку, грубо в нее вошел, наполняя собою до отказа.

— Какой ты большой!!! — выдохнула Арина, цепляясь за мои плечи.

— Ты просто отвыкла от меня малышка! — завладел ее ртом, поднимая ноги, согнутые в коленках. Я вонзал в нее привычном для себя ритме, Арина вновь терпела, а зверь радостно торопил меня, кусал за пятки, он впивался в нее, он сжал челюсть на ее плоти и держал, не думая даже отпускать.

— Прости меня Ариш, прости… — еще один болезненный толчок, еще один взмах ее длинных ресниц, слезы застилали потемневшие глаза.

Но мне хотелось слышать ее стон от меня самого, не от рук, не от губ, а я хотел, чтобы она кончила от меня. Пересилив себя, опустил ноги и медленно задвигался, выбирая чувственный угол. Арина перестала закусывать губу, ловила ртом воздух, все сильнее сжимая мои плечи.

Глаза поплыли от нахлынувшего оргазма, рваный вскрик, от которого я внезапно кончил, сильно прижимая ее к себе.

— Арин, ты слышишь меня? — обхватил ее лицо ладонями, заставляя смотреть себе в глаза. Она кивнула. — Я люблю тебя!!! Я тебя теперь никуда не отпущу!!!!

— Меня и не надо никуда отпускать…я всегда была рядом с тобою! — ее губы сами потянулись к моим губам, а я почувствовал себя дураком от счастья. Прижал к себе, пытаясь вернуть свое ребро на место. Бог не зря создал женщину из ребра, ближе к сердцу.

Арина

Как же все-таки хорошо рядом с ним. Да, жестокий, да без идеальной репутации с очень темным прошлым и еще мрачным настоящим, но он был родным. Я это поняла сразу, как только наши глаза встретились. Можно было бесконечно долго себя обманывать, бегать вокруг своей оси, но Саид был моим. Моим мужчиной, предназначенный этими чертовыми небесами. Он не был идеалом, никогда и не стремился стать им, но он был самым нужным. И вот эта кривая усмешка на губах, этот быстрый сканирующий взгляд из-под ресниц — это все мое, до скрежета нужное, невозможное.

Мы удрали с приема, как подростки. Он держал меня за руку, пока я поддерживала платье и туфли в другой, бегом спускаясь по лестнице.

Нам подогнали черный кабриолет, Саид сам сел за руль. И сейчас, когда небо уже было серым, когда утро только начиналось, мы куда-то ехали, куда не спрашивала. Я вытянула свои ноги ему на коленки и любовалась им. В расстегнутой на половину рубашке, ветер трепал длинноватые волосы, одна рука держала руль, вторая поглаживала мои ноги. Он выглядел расслабленным, спокойным, зверь в глазах довольным. Это мое чудовище, он причиняет боль, он нагоняет ужас на свое и чужое окружение, но при этом он умел быть нежным, только прятал все глубоко в себе, считая, что сентиментальные чувства не для его крутой натуры. И признание любви вряд ли будет повторять по сто раз на дню. Нет, его любовь проявляется в поступках, если бы не любил, не отпускал столько раз, не следил, не перживал.

— Саид, смотри какое чудесное утро!!! — смотрела на пустынный пляж, который был в сторонке от трассы. Море играло с солнцем. Волны игриво накатывали на берег. Саид остановил машину, улыбнулся.

— Пойдем, прогуляемся по пляжу! — взял меня за руку и потянул на себя, поцелуй пришелся на глаз. Я рассмеялась. Я уже бежала к морю, пока он снимал ботинки и последовал следом, нагнав меня, прижал к груди, утыкаясь в шею. Чувствуя его руки на талии, накрыла своими, смотря на горизонт.

— Что дальше?

— Дальше будем вместе. Ты, я и наша дочь! Она совсем уже большая девочка.

— Она на тебя похожа.

— Я знаю.

— Ты не переставал за мною следить?

— В голосе нет удивления, значит знала.

— Было бы странным, если не было слежки, это был бы уже не ты. А что с Арминой сделаешь? — повернулась к нему лицом. Саид смотрел задумчиво. — Отправишь в глухую деревню, похоронив заживо? Саид, позволь ей тоже быть счастливой!!! Позволь ей хоть сейчас ощутить себя любимой и любить!!! Будь к ней милосерднее, она итак была тебе хорошей женой!!!

— Когда ты так просишь, смотря мне прямо в душу своими большими глазами, я не могу отказать. Хорошо, я подумаю над твоим предложением!

— А мальчиков ты при ней оставишь, не будешь отбирать детей!

— Арина!

— Саид… — приложила палец к его губам. — Не надо. Пусть они растут, как самые обыкновенные мальчишки, без осознания кто кем станет и у кого какая ответственность. Позволь им оставаться детьми.

— Женщина, ты вьешь из меня веревки! — он показательно возмутился, но в глазах увидела согласие. Очень крепко сжал руками, впиваясь ненасытным поцелуем, я тут же с готовностью отдалась этому напору.

— Знаешь Ариш, перед нашей первой встречей старая гадалка предсказала мне тебя! — Саид гладил меня по лицу, словно руками запоминал каждую черточку моего лица.

— Да? Никогда бы не подумала, что ты веришь таким людям!

— Я и не верю. Просто она сказала, что проект, который меня беспокоил, принесет тебя. И в этот же день ты всучила мне провальную идею своего отца. Я и согласился на эту сделку, чтобы видеть тебя, чтобы умирать от похоти и грезить о твоих красных губах. Еще она сказала про двух детей, указав на пол. Это тоже совпало.

— А наше с тобою будущее не увидела? — рассмеялась, склоняя голову набок. Продолжая улыбаться, заметила, как возле нашей машины остановилась бесшумно другая машина, из нее вышел мужчина. Он смотрел на нас, потом медленно начал спускаться к пляжу.

Будущее??? Саид рассмеялся, проведя ладонью по моим волосам. — Нет, она сказала, что через тебя меня настигнет смерть! Наивная, меня столько раз пытались убить, что очередная угроза жизни не пугает, я все равно останусь живым! — его пальцы спускались с лица к шее, обхватывая ее. — Когда мы поедем за Анной? И вообще на кого ты оставила ребенка? И где она? — я перевела на него глаза, на губах застыла улыбка, но Саид словно не чувствовал за спиной никакой опасности, словно утратил бдительность. Мужчина сзади шел к нам, в руках у него был пистолет с глушителем. Слова застревали в горле.

Зазвонил его телефон.

— Да, пап!! — он мне подмигнул, целуя в лоб, обнимая одной рукой за плечи. — Подписали вчера. Ага, я залечу к тебе по дороге домой. Не один. С кем? — слушала мерный стук его сердца, обнимая за спину, сжимая рубашку в районе лопаток. Смотрела неподвижным взглядом на киллера. — Я приеду с Ариной и Анной. Да, мы вновь вместе.

Теперь уже навсегда!!! Арин, — Саид отстранился, заглядывая мне в глаза. — Где дочь?

— Она в гостинице, с няней! — прохрипела я, выглядывая из-за спины Саида. Киллер возвел пистолет прямо ему в спину в область сердца.

И прежде, чем он убрал руку с предохранителя, повернула Саида спиной к морю, закрывая собою. Он удивленно смотрел мне в глаза. — Я люблю тебя… — голубые глаза смотрел мне в глубь и падал вместе со мною. Я все еще чувствовала его руки у себя на талии, я чувствовала его губы у себя на губах.

Ариша… выдохнул он мне в рот, прежде чем темнота полностью накрыла меня с головою, скрывая от меня Саида. Я его любила до дрожи, до последнего вздоха…

Саид

Море шумело. Оно очень сильно волновалось. Почему-то я шел по набережной босиком, по краю, на стыке песка и тротуарной плитки.

Я смотрел себе под ноги, не хотелось бы порезаться.

— Папа!!! — меня позвали со стороны моря. Вскинул голову и улыбнулся, хотелось побежать к маленькой девочке, которая стояла на пляже и кидала песок.

— Аиша! Аккуратно, песок может попасть в глаза! — покачал головой, двинулся в ее сторону. Она заливисто рассмеялась, отряхивая руки от песка. Пока я шел к дочери, она все шире и шире мне улыбалась. Она была именно такой, как запомнил, маленькой, с шкодливым выражением лица, с двумя хвостиками, концы которых завивались.

Мне до нее оставалось метров пять, когда внезапно ее перехватила какая-та женщина. Но Аиша не испугалась и не отбивалась. Она доверчиво к ней прижалась, обняла за шею, и они одновременно посмотрели на меня.

— Аиш, зачем ты папу позвала??? — отчитывала Арина дочь. — У него еще куча не завершенных дел!

Я хотел было возразить, какие дела, когда они были так рядом, так нужны мне. Сделал шаг в их сторону, Арина назад. Она мне улыбалась и отрицательно качала головой.

— Нет, Саид! Тебе не с нами!

— А с кем? — я рассмеялся, оглядываясь по сторонам, пляж был почти пустой. Почти. Вдалеке, на тротуарной плитке стояла Армина с сыновьями, Ахмет держал за руки Амана и Анну, по бокам стояли Али и Азамат. Они не звали, не махали руками, они терпеливо ждали моего решения.

Я не хочу… повернулся к Арине, уверенно направился к ней, протягивая руку к ее руке. Почти коснулся, почувствовал прохладу кожи.

— Нет, Саид, если любишь, ты вернешься к ним. Они в тебе нуждаются, а мы с Аишей подождем, сколько потребуется!!!

— Нет, Арина… Нет! — затряс головой, пытался схватить ее и притянуть к себе, но уже хватал пустоту. Я не мог сделать и шага в их сторону, а Арина с Аишей уходили в пучину моря. — Нет!!!

— Пульс есть! — услышал в стороне голос. Было сложно разлепить глаза, словно мне их клеем слепили. А еще я задыхался, мне трудно было сделать вздох полной грудью, что-то мешало на лице. Собрав все силы для одного движения, содрал с лица маску.

— Боже, не человек, а нечисть какая-та! Его с того света только вытащили, а он маску срывает! — возмущенно со страхом в голосе верещал женский голос на французском языке. Я все же открыл глаза и от резкого света тут же закрыл. Потом опять открыл, пытаясь напрячь зрение, чтобы предметы вокруг не расплывались. Меня волновал только один вопрос: где Арина? Пытался спросить у склонившейся надо мной женщины, но из горла вырвались только хрипы.

— Тише-тише, — она ласково улыбнулась. — Все хорошо. Теперь все хорошо! Вы большой молодец, что передумали оставлять этот мир.

Ведь жить намного прекраснее, чем умирать! — я пытался понять ее речь, но какой-то смысл ускользал от моего сознания. Силы меня покинули и вновь закрыл глаза, погружаясь в забытье.

Следующее пробуждение было ночью. Рези в глазах не было, поэтому сумел разглядеть потолок с бликами от света за стеклянной перегородкой, сумел осознать, что я в больнице. От моей руки, груди отходило бесчисленное количество проводков. Во рту было сухо, именно эта сухость драла горло. Шевельнул рукой и какой-то датчик противно запищал, в палату вбежала встревоженная медсестра.

Увидев мои открытые глаза, вновь куда-то исчезла. Вернулась уже с пожилым мужчиной.

— Как вы себя чувствуете? — он улыбался. Фальшиво, лицемерно. Я такие улыбки знал наизусть. Так улыбаются, когда хотят еще что-то скрыть. Прищурился, мой раненный зверь поднял голову и угрожающе уставился на врача. Он сразу же вздрогнул, покинул палату, не задав больше никаких вопросов. В голове билась одна мысль, одно имя: Арина! Что с нею??? Последнее что помню, это как она призналась мне в любви и смотрела уходящим от меня взглядом.

А я шел за нею, ощутив лишь в области груди какое-то жжение.

— Саид! — надо мною склонилось встревоженное лицо отца. Я радостно на него уставился, как верный пес, готовый говорить только глазами, ибо голос по-прежнему меня не слушался. — Ты слышишь меня? — кивнул. — Что болит? — неопределенно качнул головой. Ничего не болело, словно во мне жила только голова, и то частично.

— Он весь на обезболивающих, вряд ли сейчас понимает, где больно! — подал голос доктор, который прятался за спиною отца.

— Выйдите! — приказал Ахмет Рамзанович. Его тут же послушались. Я жадно вглядывался в его лицо, пытаясь найти ответы на свой вопрос, но отец смотрел непроницаемым взглядом. — Ты видел кто в тебя стрелял? — отрицательно покачал головой. Я смотрел только на Арину, мне было все равно до окружающего мира. Стоп! В меня стреляли??? Пытался восстановить тот день до мельчайших подробностей. Мы были на пляже. Одни. Мы говорили о будущем, я рассказал про предсказание. Я стоял спиной к трассе, смотрел на море. Потом позвонил отец. Сообщил, что в Эмираты буду с Ариной и Анной. Она все это время меня обнимала. Сильно. Словно последний раз. И потом резко развернула…

— Нет!!! — мне казалось я заорал на всю палату, но самом деле едва только просипел. Попытался выдернуть игры, содрать провода. Отец перехватил мои руки, успев нажать кнопку тревоги. Вбежали медсестры и какие-то мужчины. Они-то и прижали меня к койке, пока я извивался, пытаясь скинуть с себя посторонних. Первый укол. Все замерли, ждали действия, но зверь выл, он метался из угла в угол, он царапался когтями, клацал зубами.

— Двойную дозу! — скомандовал врач. Все растерянно на него посмотрели. — А по-другому никак, животному животная доза! — но заткнулся, когда встретился с отцовским потяжелевшим взглядом.

— Если вы его угробите, я угроблю вас сам! — пригрозил Каюм, наблюдая, как в меня вонзают новый шприц.

— От успокоительно никто не умирал.

— Смотрите сами, как бы вам не пришлось успокоиться навсегда! — это последнее что я услышал, впадая вновь в спасительную темноту.

Сколько дней и ночей меня держали между явью и сном, не понимал.

Я был беспомощным, меня держали в узде только благодаря уколам.

От успокоительных был постоянный туман в голове, какое-то вязкое состояние во рту. Я апатично следил за всеми действиями медсестер, врачей. Меня накачивали до такой степени, что мое тело не принадлежало мне. Но однажды из реанимации все же перевели в обычную палату, сняли многие проводки и позволили сесть, ну, как сесть, приподняли на подушках.

Мы с отцом смотрели друг на друга. Первым не выдержал я и отвернул лицо к окну. Что было спрашивать? Где Анна? Знал, что у него и о ней заботятся, потому что приехала Армина с детьми. Как Армина? Да, все прекрасно у нее, только глаза отводит в сторону, когда приходила на пять минут. Детей не пускали. Да и сам не хотел, чтобы они видели меня полуживым трупом, не владеющим своим телом. Голос вернулся, но ни разу я ни с кем не заговаривал. В основном говорили мне, пытались задавать вопросы, но в ответ получали молчание. Хирург, который вытаскивал меня с того света, расковыряв сердце, принес пулю. С усмешкой сообщил, что на память.

— Саид, нужно жить… Как-то. Найти в себе силы. Я, как никто понимаю сейчас твою пустоту. Я помню по себе, что значит быть мертвым, будучи живым. Но посмотри на меня, я до сих пор дышу!!!

Я научился дышать без нее!!! — он подошел к кровати и сел рядом, беря меня за руку. Я смотрел в окно. Почему в самые тяжелые минуты сияет солнце? Почему нет грозы, проливного дождя, шторма на море??? Почему все там за окном радуются жизни и ни о чем не думают???

— Я хочу знать, кто это сделал! — медленно повернул голову. Ахмет Рамзанович долго смотрел мне в глаза.

— Саид, не надо…

— Я хочу знать, кто это сделал! — механически повторил, смотря на отца неподвижным взглядом. Если после смерти Аиши я понимал свою темноту, то сейчас…голос старухи заскрежетал в голове: «… потом будет темнота в твоей душе…Дьявол станет твоим другом!». Я найду этого человека, это и станет моей целью, которая поднимет на ноги даже в самых удручающих прогнозах. Я сам лично найду и посмотрю в глаза, прежде чем тот сделает последний вздох.