Ты меня (не) любишь

Глава 21

Глава 21

Шагаю. Спотыкаюсь. Вижу, как он дергается. Но удерживается. Сидеть продолжает. Не спешит мне на помощь. Руку подать. Оно и правильно. Не надо мне помогать. От его помощи одним проблемы.

Кое-как на ногах удерживаюсь. К столу подхожу. Лицо его рассматриваю. Ухмылку злую почему-то. Опять в ней презрение. Брезгливость даже. Я устала от этих его эмоций. Осознаю вдруг, что других жду. Другую улыбку хочу увидеть. Теплую. Нежную. Взгляд другой. Каким он раньше только на меня смотрел.

Вернется ли это все, если правду открою? Признаюсь. Прощения попрошу, что поверила глазам своим, а не сердцу. Простит ли? Примет? Сможем ли мы начать все с нуля. Или хотя бы просто не быть врагами. Не ради нас. Ради сына.

Воздух в легкие втягиваю и уже рот открываю. Как он перебивает:

- Ну, что? Как пообщалась с «подружкой» своей? - ледяным тоном по кабинету разносится, - знаешь, я ее даже не сразу узнал. Как жизнь людей то меняет. И что обсуждали? Зачем встречались?

- Не понимаю, о чем ты? - бормочу и губы кусаю.

Значит следил. Значит не простой водитель мне достался.

- Все ты прекрасно понимаешь, Ангелина! - он встает и два шага ко мне делает, - дурочку из себя не строй. Ты ведь такая же как она? Привыкла в теплые постельки прыгать! А я в универе все гадал, почему ты с ней дружишь. Вы ведь такие разные. На ней клейма негде ставить. Но оказывается не только на ней!

Смотрит зло. Унижает опять. Я вдруг вспоминаю, почему о сыне говорить ему не хотела. Ведь он больше не тот Дан из прошлого. Светлый, лучезарный мальчик. Мечта всего факультета. Богдан изменился. В дикого зверя за эти годы превратился. Который никого не пожалеет. Который никого не пощадит.

Нужен ли такому человеку сын? Сможет ли он стать хорошим отцом. Примером? Наставником? Если таким как сейчас, то не надо. Лучше уж тогда совсем без отца.

Мысль эту горькую проглатываю и уйти решаю. Зря пришла. Былого уже не вернуть. И разбившуюся чашку не склеить. Можно только хуже сделать. А этого я не хочу. Куда уж еще хуже. Итак, во врагов превратились.

Шаг назад делаю, но замираю. Внутри ярость вспыхивает. Ослепляет. Двигаться мешает. Хочу ему тоже больно сделать. Или хотя бы неприятно.

- Я вот зачем пришла, - взгляд его тяжелый выдерживаю, - мы скоро поженимся, но брак фиктивный будет. Я девушка молодая красивая, опять же клейма на мне негде ставить, - почти с удовольствием замечаю, как его лицо дергается, гримасой искажается, - в общем я привыкла к активной половой жизни. Так что давай договоримся. Ты не обращаешь внимание на мои связи, а я на твои. Кстати… Та девушка, секретарша, очень милая. Наверняка горячая штучка в постели. В общем если ты ее уже…

Не успеваю шпильку до конца ввернуть. Он так быстро меня настигает, что словами давлюсь. Назад дернуться не успеваю. Чтобы к двери подбежать. Его пальцы уже на моем затылке. Другая рука оба запястья сминает. Тащит к огромным окнам в пол. Как же они называются? Ах точно! Панорамные. Прозрачные. И город за ними, как на ладони. Ведь мы на одном из последних этажей самого высотного здания.

Удар и моя щека в твердую холодную грань впечатывается.

- Так вот о чем ты со своей подружкой общалась? Рассказывала, как решила охмурить очередного наивного дурачка? Но этот номер со мной не пройдет! Условия решила свои выставить? Силенок не хватит. Если захочу, прямо здесь и сейчас тебя возьму!

Он прижимает сильнее. Буквально в стекло вдавливает. Так что и закричать не могу. И двинуться.

- Не смей! - шиплю изо всех сил, - сделаешь это, и я никогда тебя не прощу.

Громкий, противный хохот. Как шипение змей в темном, глубоком колодце.

- На хрена мне твое прощение сдалось?! - звук расстёгивающей молнии, и я замираю, - с такими как ты только так и надо. Вы ведь хорошего не понимаете. Не цените. Не…

Чувствую, как о ягодицы трется что-то невероятно твердое. Надавливает на тонкую джинсу. Словно внутрь прорваться пытается. Его аромат волнами накрывает. Просто кроет меня. Перед глазами бесконечная бездна городских джунглей. А позади сошедший с ума зверь. Готовый рвать и метать.

Не сразу понимаю, что он мои джинсы не трогает. Даже под кофту руками загребущими не ползет. Лишь сильнее в стекло вдавливает. И усиленно сзади работает. Ритмично ладонью двигает. А потом рычит и зубами мне в шею впивается. Так, что я тоже кричу. От боли. От страха. От… возбуждения.

Пару секунд на мне висит, а потом отшвыривает. Как отработанный, ненужный материал.

- Свободна! Завтра распишемся.

- Не буду я так рано… - язык заплетается и ноги тоже.

Но стоит ему зыркнуть и пулей к дверям лечу. В приемную выбегаю и дверь плотно захлопываю. Словно он преследовать будет. Словно понесется за мной сюда. Но это вряд ли. Богдан никогда не был любителем вытворять нечто подобное при свидетелях. Даже тогда, в прошлом, всегда успевал меня до машины дотащить. А если повезет, то и до своей квартиры.

Эта двойственность чувств сбивает с толку. Поступи так другой человек. Незнакомый. Чужой. Я бы в полицию обратилась. Или, как минимум, постаралась никогда с ним больше не сталкиваться. Но с Богданом все иначе.

Тело – предатель, до сих пор помнит жаркие объятия его рук. Сладкие поцелуи, которыми он покрывал каждый миллиметр моей кожи. И терпкий острый момент слияния наших тел. Сны об этом еще долго преследовали меня. Забыться мешали. Мешали отпустить.

Мимо девушки секретаря прохожу. Взгляд за ее блузку цепляется. А слова сами с губ рвутся:

- Очень милый у вас наряд. Но вот пуговички не по дресс-коду застегнуты. Вернее расстегнуты.

Она вспыхивает и мне самой стыдно становится. Зачем злость свою на других срываю?

- Простите, - бормочу и в дверь выскакиваю.

Сволочью себя ощущаю. Грязной. Им испачканной. Хотя я проверила, одежда сухая осталась. Наверное, он это в свою ладонь сделал. Заботливый. Интересный у нас разговор вышел. Страх прошел и теперь на смех пробирает.

Мысли снова к секретарше возвращаются. Она ведь ни в чем не виновата. Даже если действительно спит с ним. Она даже родить ему может. Это не должно меня касаться. Наши с Богданом пути давно разошлись. Теперь мы друг другу чужие люди. Выполним обязательства и снова разбежимся. И о сыне он не узнает никогда!

Так я тогда думала. Если бы знала, как сильно ошибаюсь.