Ты меня (не) любишь

Глава 38

Глава 38

- Добрый вечер… Тамара Петровна, - чувствую на талии одобрительное пожатие Богдана, его поддержка это что-то новое в наших отношении или вернее старое, то что было много лет назад и сейчас вроде как возвращается. Непривычно так. - Поздравляем вас с днем Рождения. Примите это в подарок от нашей семьи.

Коробочку протягиваю и снова к Дану под бочок. Здесь тихо и спокойно. И я начинаю привыкать к этому чувству. Оно такое правильное. Такое естественное. Как глоток воды жарким летним днем. Жаль от множества пристальных глаза не спрятаться. Данила рядом тоже мнется. Ему, как и мне, не комфортно на этом празднике жизни.

- Спасибо, - холодно отвечает моя свекровь, - очень рада вас видеть. Всех.

Понимаю, что не рады вовсе. Слежу, как она взгляд вниз опускает. На сына моего смотрит. Сердце в груди замирает. Понимаю ее претензии. Кому хочется видеть рядом с сыном женщину с чужим ребенком. Похоже моя позиция в ее рейтинге стремительно падает. Хотя, казалось бы, куда уж ниже. Но видимо есть к чему стремится.

- Это Данила. Мой сын.

Говорю, просто чтобы сказать хоть что-то. Рядом отец Богдана кивает совершенно равнодушно. Если эти люди и хотят внуков, то чужой им явно даром не нужен.

- А сколько ему лет? - слышу в голосе свекрови странные нотки.

Взгляд на нее перевожу. Понимаю, что за хлопотами и нервами подготовки, упустила самое важное. В легкое оцепенение погружаюсь. Чувствую, как рука Дана на талии сильнее сжимается. Он словно каждую мою эмоцию ощущает. Улавливает. И отвечает тоже за меня сам:

- Мам, ему шесть. Я же говорил.

Но Тамара Петровна даже перерыва не берет. Прямо в лоб спрашивает:

- А кто его отец?

Неловкая пауза. Цепкая хватка Богдана, которая почти болезненной становится. Но никто из взрослых ответить не успевает, потому что теперь оживает Данила:

- Мой папа капитан дальнего плавания! – выпаливает, нисколько не смущаясь, - он сейчас далеко. На корабле. Но однажды вернется к нам с мамой. И привезет много подарков.

- Как оригинально, - усмехается Тамара Петровна.

На меня взгляд пристальный кидает. А я не знаю куда смотреть. На мрачнеющего с каждой секундой Дана. На его отца, равнодушно не одобряющего все происходящее. Или на свою свекровь, которая кажется обо всем догадалась. Может я ошибаюсь? Пусть мне это просто показалось. Но следующие ее слова лишают надежды.

- Вы ведь знакомы с университета? Учились вместе? Богдан, ведь из-за этой девочки ты едва не пустил свою жизнь под откос?

Ее слова как удар под дых. Меня опять в прошлое возвращают. А в голове уже сто и один вопрос. Дан тоже страдал? Ему тоже было плохо после нашего расставания? Насколько? Так же как и мне? А может хуже? И очень хочется узнать. И очень хочется спросить.

- Мама!.. К чему весь этот допрос?

- Я просто хочу поближе познакомиться с твоей женой, - она смело его взгляд выдерживает, хотя я бы давно сдрейфила, - что в этом плохого? И с ее сыном тоже. В конце концов я давно мечтала о внуках. Кажется дождалась.

Снова взгляд на меня. Долгий. Выразительный. Никаких сомнений не оставляющий. И я понимаю, что мне конец. Вот сейчас от моей тайны и следа не останется. Кирпичика на кирпичике. Она всем все расскажет. Прямо здесь и сейчас. А я даже возразить не смогу.

Как во сне наблюдаю за происходящим. За ее дальнейшими словами. И только мужская рука на талии помогает устоять на ногах.

- Что же вы его раньше не привели? - спрашивает свекровь, усмешкой своей так сына напоминает, ее сына, моего, боже как они все похожи. Почему я раньше об этом не подумал? - Не познакомили нас? Такой замечательный мальчик. Я сразу Богдана в этом возрасте вспоминаю.

Мне закричать хочется и кажется, что все вокруг тоже уже догадались. На меня смотрят. Осуждают. И Дан. Самое главное Дан. И теперь он точно никогда меня не простит. Не простит того, что скрывала. Теперь говорить правду страшнее раза в два становится. А еще страшнее, что наш хрупкий, так неожиданно наступивший мир, может вот-вот рухнуть.

Поэтому сына крепче за руку сжимаю. Словно в любой момент готова рвануть отсюда на своих двоих.

- Привет! Тебя Данила зовут?

Несмотря на красивое, дорогое платье свекровь почти на колени присаживается. В глаза мальчику заглядывает. А тот лишь слабо кивает в ответ. Ко мне жмется.

- Красивое имя. Знаешь, у моего сына похожее. Мы его тоже Даном между собой называем. Надо же какое совпадение. Ты Дан и он Дан. Да и глазки у тебя…

- Тамара Петровна, - я не выдерживаю, - подскажите, пожалуйста, где тут у вас ванная комната. Мы долго были в дороге.

- Мама, я не хочу в туалет, - возражает Данила, заставляя меня пуще прежнего краснеть.

Хотя это и хорошо. Наверное, до этого я стояла бледная как смерть.

- Ванная комната дальше по коридору, - отвечает женщина, не отрываясь от созерцания ребенка, - пойдемте. Я вам покажу.

Дан тоже подрывается. Но мать его останавливает.

- Думаю, мы справимся без тебя. Ты уже слишком большой мальчик, чтобы я помогала тебе держать штанишки.

- Мам!..

Теперь краснеет Богдан. А мне смешно становится. Улыбаюсь, даже несмотря на нервозность ситуации. А еще расслабляюсь слегка. Ведь если бы свекровь хотела, то сразу же сдала бы меня с потрохами. Но похоже это не входит в ее планы. И уединиться со мной она хочет, для того чтобы поговорить. О чем?

Вместо уборной мы в комнате оказываемся. С диваном и мягкими подушками на нем. Множеством полок с книгами, а еще огромным столом возле окна. Напоминает кабинет, где можно спокойно и тихо поработать. Все чисто, красиво, дорого, богато.

Я, конечно, всегда понимала еще с тех юных времен, что семья Богдана состоятельна. Машина, на которой он ездил. Квартира, в которой он жил один будучи еще студентом. Одежда. И прочие мелочи. Но только теперь начинаю ощущать ту власть денег, которые они имеют. Озираясь вокруг. Кутаясь в свое недорогое платье, которое купила на последние сбережения. Которые, кстати, заканчиваются. И пора бы подумать о будущем.

Он правду тогда сказал, угрожая в запале отсудить у меня сына. Если захочет, сделает это в легкую. Особенно это ничего не будет стоить после теста-ДНК. После установления отцовства. К гадалке не ходи. Страх остаться одной. Потерять сына накатывает с новой силой.

- Малыш, иди сюда, - подзывает она Данилу, - хочешь, покажу что-то интересное.

Она достает альбомы и размещает их на диване, куда забирается Даня под мой одобрительный кивок. Откидывается на подушки. Улыбается наконец впервые за этот долгий вечер. Все-таки он маленький и устал стоять. Устал слушать взрослые разговоры. Происходящее вокруг ему не особо интересно. А вот какие-то книжки с картинками похоже увлекают. Что это?

Подхожу поближе.

- Это комиксы, - свекровь тоже делает шаг ко мне, в сторону немного отводит, прямо к большому письменному столу, - Богдан их в детстве просто обожал. Я сохранила. Рука не поднялась выкинуть. Похоже пригодились.

Я рассеяно киваю. За ней следую. Жду. Понимаю, мы сюда не просто комиксы пришли посмотреть. Или поговорить о том, каким Богдан был милашкой в детстве. Удивительно, что еще семейные альбомы не начали рассматривать. Те, в которых детская фотография Богдана - маленькая копия сидящего на диване мальчика. Я почему-то в этом на сто процентов уверена. Наверное, поэтому женщина так легко догадалась. Она же тоже мать. Она всегда будет помнить, как выглядел ее единственный сын в свои шесть лет.

- Сколько ты хочешь? - вопрос застает врасплох, я даже теребить край скользкой ткани платья прекращаю, - сто тысяч, двести, миллион? Ты привела ребенка спустя столько лет, чтобы подороже его продать? Не так ли? Назови свою цену. И мы подпишем все бумаги. А ты больше никогда не приблизишься ни к нашей семье, ни к моему сыну. Таким как ты рядом с ним не место.