Ты меня (не) любишь

Глава 41

- Богдан, я хочу рассказать тебе правду!

- Правду?

Он документы в сторону откладывает. Смотрит пристально. Холодно даже. Давно он на меня так не смотрел. Никогда он на меня так не смотрел. По чужому. Пугающе. Почему?

Быть может, ему уже все известно? Быть может, Тамара меня опередила, и Богдан уже знает правду. Знает, что Даня его сын. И ненавидит меня.

Сглатываю. Чувствую, как потеют ладони. Но я ведь не зря сюда пришла. Нужно довести начатое до конца.

- Я о Даниле хочу поговорить. Тебя никогда не смущало, что он родился ровно через девять месяцев после нашего расставания?

Намекаю. Почти открытым текстом говорю. Должен ведь он сам догадаться? Не дурак же совсем.

- Не понимаю, о чем ты?

Или все же?.. С трудом удерживаюсь, чтобы глаза не закатить. Не прокатило. Придется во всем до конца признаваться. Страх удушливой волной накатывает. Но может еще один раз попробовать?

- Богдан, ты всегда был у меня единственным?

- Ангелина, скажи мне уже прямо, что ты хочешь!

От его недовольства веет безразличием. И я еще сильнее волноваться начинаю. С ноги на ногу переминаюсь. Правильно ли сделала, что пришла сюда? Стоило ли? Нужна ли ему эта правда? А мне?

Но вопреки всем вопросам и сомнениям, побольше воздуха в грудь набираю и выдыхаю:

- Данила твой сын.

Его холодный взгляд до самого нутра вымораживает. Словно я в стужу шагнул на улицу в одном нижнем белье. Какой реакции я ждала? Что он ко мне с распростертыми объятиями бросится? Хотя ждала кажется. Видимо поэтому теперь ком к горлу подступает.

- Богдан, ты слышал меня? Я говорю, что Даня наш с тобой реб…

- Заткнись!!! - подпрыгиваю даже, - какая же ты дрянь, Ангелина!

Ресницами хлопаю, ничего не понимая. Зачем он так говорит? Снова дрянью называет. Как тогда, при первой нашей встрече после разлуки долгой. Но тогда в этом слове одна сплошная обида сквозила. А сейчас лишь жесткие, безжизненные нотки. Ни грамма эмоций. Так шлюхе могут прикрикнуть, которая посмела на своего хозяина голос повысить.

- Богдан! Я ничего не понимаю. Почему ты так гово…

- Убирайся вон! - он с места встает, большими ладонями по столешнице ударяет, и я снова пугаюсь, шаг назад делаю, - и чтобы духа твоего больше рядом со мной не было. И выродка своего забирай. Какая же ты дура, раз решила, что вы мне нужны. Я просто вас удобно использовал. Мне не нужен сын от такой как ты. Лгуньи. Предательницы. Уползай обратно в свой гадюшник и не смей просить у меня денег. Сына я никогда не признаю. Мне нужна настоящая жена, а не запятнанная девка с улицы.

Темнота. Свет, пробивающийся сквозь прикрытые веки. Шелест голоса из моего кошмара. Замираю. Пытаюсь понять. Где я? Что произошло? Голос становится все четче. А отголоски сна все слабее.

Мне все приснилось. Это был просто страшный сон. Богдан ничего не знает о сыне. Мне не о чем волноваться…

- Мама, я же сказал… - застываю, даже дышу через раз, - я уже все сказал по этому поводу… Нет. Я так не считаю. Мама, если ты и дальше будешь говорить в таком тоне, я отключаюсь.

Продолжаю лежать с закрытыми глазами и притворятся спящей. Видимо я сейчас в комнате Богдана. А он говорит со своей мамой. День рождение которой я накануне испортила. А еще той, что раскрыла мою тайну. Вряд ли мой блеф перед уходом сработал. Думаю, она так просто не откажется от своей теории. А вдруг она выболтает ему правду. Например, чтобы еще больше очернить меня в глазах собственного сына.

Я так поняла, от мысли прибрать к рукам собственного внука, эта женщина так просто не откажется. Веселые денечки мне теперь предстоят. Может быть еще не поздно собрать все вещи, уговорить Бориса и уехать куда подальше. Он уже немного оправился. Хотя все еще сидит дома на больничном. Но скорее всего этого ненадолго. Отчим не из тех людей, кто привык жить за чужой счет.

Побег?! Снова? Хорошая ли это идея? После недавнего сна говорить Богдану правду, хочется меньше обычного. А что, если он вещий? Что если все так и случится?

Все тело пробирает ознобом. И, наверное, я выдаю себя неловкой возней. Потому что разговор резко прерывается.

- Мама, я перезвоню тебе позже.

Серия шагов, и матрас рядом со мной прогибается под тяжестью веса.

- Врач сказал, что если ты сегодня не встанешь с кровати, то нужно будет ехать в больницу.

- Зачем в больницу?!

Глаза распахиваю.

- Попалась! - довольно хмыкает Богдан, - ну, и напугала ты меня.

- Напугала?

Ничего не понимаю.

- Ай!

С удивлением замечаю бинт на левой руке. А в горле сухость, как в пустыне. И тело ломит. Что в конце концов произошло? На всякий случай прислушиваюсь и к другим ощущениям. Но больше ничего подозрительного. Ничего, что могло бы указывать на безумство ночи. Значит я все-таки по глупости не переспала с Даном.

Почему обидно то?

- От капельницы.

Богдан указывает на мою руку. Он, похоже, в отличии от меня, никакими внутренними переживаниями не терзается. Сидит как обычно донельзя уверенный. Собранный. В костюме красивом. Он на работу собирался? Или пришел? Который сейчас час?

Взгляд на окно кидаю. Но оно наглухо шторами завешано. А нас окутывает сгущающийся полумрак.

- Богдан, что случилось?

- Ты заболела. Вырубилась, едва до дома успели доехать. Очень меня напугала. Но я и сам виноват. Нечего тебя было вытаскивать без шапки на мороз.

Воспоминание о том моменте голову еще сильнее кружат. Хотя она, итак, вращается как лопасти у вертолета. Про болезнь он явно не врет. Но даже так, я нисколько не жалею о том вечере. Перед глазами как наяву кружат снежинки, залепляющие собой черное ночное небо. А на губах все еще чувствуется вкус. Его вкус.

- Сколько я тут провалялась?

Растерянно озираюсь по сторонам. Чувствую, как горячая ладонь накрывает мои пальцы. Слегка сжимает. Поглаживает. Так ново. И так по-старому. Столько этот жест незначительный в душе струн задевает. На столько чувствительных кнопочек жмет.

- Двое суток.

- Двое суток?! А что с Даней? Где он?!

Сын ведь безумно волновался. А я свалилась и не подавала признаков жизни целых два дня. Еще сильнее нервничать начинаю. Даже встать хочу, но Дан останавливает. Только не на кровать возвращает, а к себе на колени устраивает. Я вскрикиваю, слезть хочу. Но он не пускает. Сильнее прижимается. Лицом в мои волосы тычет.

А я ведь два дня в кровати провалялась. И представляю, какой от меня сейчас аромат. Поэтому вырываться начинаю еще сильнее.

- Ангелина, уймись. Я, итак, на грани. А ты больная еще. А я сорваться могу.

Он меня сильнее в себя вдавливает. К бедрам свои твердым прижимает. Демонстрирует. И я охаю. Ерзать сразу перестаю. Так и сидим секунд пятнадцать. Потом я отмираю и к насущному возвращаюсь. Мужской стояк дело серьезное, конечно. Но меня сейчас другое интересует. И нужно срочно узнать. Потому что, чувствую, времени мало становится. А руки Богдана все настырнее. Дыхание чаще.

- Что с Даней?!

- Да все хорошо с твоим сыном, - бурчит он и тянет одну из лямок моей сорочки.

А у меня вопрос в голове: кто ее на меня надевал? И ответы ясной работе мыслей не способствующее. Потому что белья на мне нет. По крайней мере на верхней части. А Богдан тем временем продолжает. Все. И говорить, и в шею мою возбужденно пыхтеть, и снизу угрожать.

- Твоего сына я отвез к твоей подруге.

- К Любе?!

Писк, который из моего горла вылетает, мне совсем не нравится.

- Ага. Хотел к отчиму. Но он на работу вышел.

- Уже?!

- Ага.

Снова пищу, чувствуя, как он под мою ночнушку рукой продирается. Как медведь сквозь лесной бурелом. Не церемонясь. Ветки на своем пути ломая. Очень грубо. Очень целенаправленно.

Но что удивительно, сама его не останавливаю. Может, понимаю, что бессмысленно. Может, просто не хочу. Но голос разума все же звучит еще где-то на задворках. И я пытаюсь прояснить ситуацию. Потому что для меня с того завьюженного поцелуя мгновение пролетело. И я, наверно, пока не готова переходить на новые вершины. Переводить, так сказать, наши отношения в новую плоскость. Строго горизонтальную.

- Богдан, а что ты делаешь?

- Лечить тебя собираюсь!

Он уже рычит так нечленораздельно. Так дико. Так по-собственнически. Что меня мурашками затапливает. Трясти начинает. Словно лихорадка опять вернулась. И будь я чуток послабее, то и в обморок бы грохнулась запросто. От наплыва таких чувств. Таких эмоций. Ярких. Огненными фейерверками внутри расцветающих. Что я взрываюсь от одного его касания.

Кричу во все осипшее горло. Но глубокий поцелуй затыкает и этот мой порыв. Не оставляя ни единого шанса вырваться.

И все страхи отступают. И я полностью в нем растворяюсь. В моем мужчине. В моем любимом. Позволяю ему делать все, чего он сейчас так хочет. Все, в чем мы оба сейчас нуждаемся.

Без оглядки на прошлое. Без мыслей про будущее. Просто наслаждаясь настоящим. Просто наслаждаясь им. Таким единственным. Таким моим. Сейчас.

И не важно, что потом жалеть буду. Ничего уже больше не важно.