Ты мне Никто!!! И я тебе никто! И никогда не будем...

Глава 9. СЕРГЕЙ

— Шкалик, к доске.

— Я не готова, извините!

Вот это да! А где смешинки? Где «мне всё равно» и «подавитесь»? Я так и думал! Я же сразу, сразу это понял! Ну, счас начнётся! Какого хрена?! Сначала тоска в глазах и быстрые взгляды, потом будет ловить у входа, потом «давай поговорим», «нам было хорошо». Вот, почему студенточки — табу! Не гадь, Серёга, дома и на работе, не гадь! Потом соплей не оберёшься. Оно мне надо?! Проштрафился, плати. Хлебай и не обляпайся. Вот чёрт!

Оставляю после пары и промываю мозги. Опять.

— Тебе лекции дома не хватило? Думала, теперь можно на задания забить? Думала, особенная и с новым статусом? Я счас разъясню твой статус, раз не хватило и не поняла. Чтоб в память вбилось. Впаялось. На уровне рефлексов. Ты мне — НИКТО!!! И я тебе никто. И никогда не будем!

Слушает стоит. Молча. Внимательно. До конца чтоб высказал. Чтоб ничего не упустил. Какого хрена?! Давай поплачь! Глаза блестят. Не расплескалось. Поблестело и прошло. Но без искринок. Устало так:

— Мне лекции хватило. Вам не о чем беспокоиться, я говорила. У нас на работе несчастье. Я пришла, а там — всё это. Скорая, полиция, отпечатки и допросы. Ночью нас обокрали. Сторож в больнице. Я и не вспомнила про Вашу математику. Извините. Больше не повторится. Форс-мажор и всё такое… Извините ещё раз. И ещё раз: не беспокойтесь.

Мудак. Козёл. Гандон штопаный. Хотела сквозь землю провалиться? Сейчас за нас обоих провалюсь. Давно уже ушла. Не догнал, не извинился. Застыл и эпитеты вспоминаю. Я — монстр. Чудовище по-русски. Годзилла и Чужой. Вот захрена ли, вообще, ввязался??? Семён, паскудник, подтолкнул. Я что, не знал, что будет плохо?! Не сразу, но потом. Только я думал, плохо будет ей. А ей никак. Вообще, плевать. Она «и не вспомнила», она и не страдала. Важные вещи у неё — несчастья и отпечатки пальцев. А я — просто блик на горизонте. Мелькнуло и прошло. Падающая звезда. Комета, блин. Чего там вспоминать? Давно б забыла, если б не любовник с паранойей. Все кругом меня хотят и все преследуют. А я, блин, в белом. Я — принц и пуп Земли. Как стыдно, Боже!..

Решил, что извинюсь. Надо. На выходных решил. Один всего лишь раз вспомнил, и сразу решил. Не мотал в голове, речь не репетировал, не представлял, как оно будет, что она скажет, что я скажу. А она потом: «Конечно!», а я такой: «Ну, ещё раз прости! Просто я привык, что вы, бабы, всё, как по сценарию. И чтоб с соплями и концертами. Опять прости…».

Или нет, не так. Она такая: «Я не сержусь. И извиняться не за что. Я ж понимаю, ты привык. Мы все, бабы, по сценарию. И я такая ж…».

Или нет… Ну, в общем, я всё запомнил и все слова подобрал. Просто, чтоб не мямлить. Чтоб всё коротко и ясно, чтоб в сторону не повело. Короткий разговор. Как я привык. Всё только по-делу. Без нюансов.

Лекция. Звонок. Выходим. Оба-на! Вот это поворот! Стоит моя ромашка, утопает в лапищах мужика. Бесстыжая! Сейчас провалиться не хочешь?! А придётся! Я тебе, что, мальчик?! Мальчик-лопушок для девочки-ромашки. Какого хрена?!

— Шлюха! Куртуазности она, прости, Господи, не знает! Во я — дурак! И, главна, так ловко всё! Пошла ты с извинениями со своими! С моими своими.

— Ир, хочешь, я ему в морду дам?

— Не надо, Митюш. Он тебя покалечит. Иди вперёд, я догоню.

Повернулась. Твою мать! Опять издёвка! Смешно тебе? Ой, а у кого тут смеются глазоньки? Ой, а не над дурачком ли Серёженькой смеются? Над ним, над ним самым. Он один у нас тут дурачок смешной. Петрушка, хрен тебе в ушко.

— Ну, если учесть, что у меня года два никого не было, с Вами я переспала эпизодически, а с Митькой, вообще, спасть не собираюсь, поскольку, он мой брат, думаю, слово «шлюха» мне и с натяжкой не подходит.

И ушла. Митюшу догонять. Ну, молодец, чё! Хорошо слова отрепетировал. Не зря время потратил. Всё чётко. Кратко. Как я привык. Счас лыба сойдёт, всё проанализирую. Разбор полётов, так сказать. Не забыл ли чё. Чтоб не догонять досказывать. Брат, значит. Я так и думал. Там же на вывеске мигающим во всё табло «брат» и написано. Я просто прочитать забыл. Во гадство!