Ты (не) мой спаситель

ЭПИЛОГ

Год спустя…

Я безбожно опаздывала, и гнала по городской дороге, кажется, нарушая все правила движения. Личная охрана, едущая за мной хвостом, еле поспевала, и вскоре салон авто разразился громким звонком. Нажав кнопку вызова сбоку руля, бросила взгляд в зеркало заднего вида, а затем за окно, убеждаясь, что препятствий нет.

— Неужели я до тебя дозвонилась! — победно выкрикнула Амелия.

— Прости, у меня сегодня какой-то сумасшедший день. Ничего не успеваю. Ещё и опаздываю на встречу с Ришардом, — быстро затараторила, сразу нажимая на газ, едва загорелся зелёный свет светофора.

— Да брось! Ты из своего мужа верёвки вьёшь, может он и побесится, но тебе лично ничего не выскажет, — отмахнулась блондинка. — И вообще, я звоню по делу.

«Опять?», — только горестно вздохнула, радуясь, что девушка не видит моего лица.

— По какому конкретно? — уточнила ради приличия, хотя ответ и так знала.

— Я прилетаю через неделю, и хотела бы вместе с Мариусом съездить в ваш тайный домик. Ты же отпустишь моего племянника с его самой лучшей на свете тётей в незапланированный отпуск?

Честно, хотелось взвыть в голос и стукнуть кулаком по рулю, но сдержалась.

Думала, Амелия проклянёт меня, узнав, что именно я убила её сестру, но блондинка, узнав всю правду, может и пребывала пару дней в состоянии отчуждения, но потом пояснила, что просто была в шоке от случившегося. Она прекрасно знала о заскоках старшей сестры, и ещё в детстве наблюдала странное поведение Карэн, но они были детьми, и девушка не особо придавала этому значения. И я сильно удивилась, едва Амелия сказала мне, что для Карэн смерть — это лучший исход, ведь в психбольнице она волочила жалкое существование, а без должных препаратов и вовсе свихнулась. Да и оказалось, что отношения между сёстрами нельзя было назвать «дружными». Не сразу, но я поверила блондинке, к тому же, она постоянно была рядом в последний месяц моей беременности, и, когда у меня отошли воды, именно она успокоила меня, не дав паниковать, и просто спокойно отвезла в больницу, только после этого позвонив Лирссман и сообщив о внезапной ситуации.

После рождения сына, при любой удобной возможности, девушка спешила к нам, уделяя своему названному племяннику слишком много времени, отчего я начинала ревновать. Ришард же только был рад этому, твердя, что у нас освобождается время, чтобы побыть вместе. И всё бы ничего, но Амелия спокойно могла уехать на пару дней с Мариусом в наш дом в горах, являющийся фактически крепостью. Я же считала, что нельзя малыша в столь раннем возрасте разлучать с матерью, то бишь, со мной. Лирссман даже психолога нанял, который пытался мне вразумить, что в этом нет ничего страшного, ведь всё равно я мотаюсь по работе, а ребёнок остаётся с нянями. Только вот это было другое. Одно дело, доверить сына квалифицированным специалистам на пару часов, максимум на сутки, и другое, разлучиться с ним на пару дней или неделю.

— Конечно, — улыбнулась против своей воли, чувствуя, как вновь наступаю себе на горло.

— Отлично! Тогда я сброшу дату прилёта и рейс, — обрадовалась блондинка так, словно выиграла в джек-пот.

Только покачала устало головой, бросая взгляд на часы и быстро закругляя разговор с девушкой.

На территорию резиденции въезжала позже на тридцать минут, чем планировала вчера. Едва покинув салон, рванула к дому, успевая отметить отсутствие машины супруга на подъездной площадке.

«Видимо, он сам опаздывает».

Первым делом, залетев в спальню, сразу побежала в ванную, наскоро приняв душ, и высушивая волосы феном, после закалывая их на затылке, оставляя пару прядей спадать на лицо и шею. Макияж только слегка освежила, после чего в гардеробной облачилась в уже заготовленное заранее платье на тонких бретелях, подчёркивающее каждый изгиб моего тела и спадающее свободно от середины бедра до пола. Ткань была тонкой, лёгкой, с множеством мелких переливающихся вкраплений, отчего казалось, что это стразы. Переобувшись в утончённые тёмно-синие туфли на высокой шпильке под тон платья, схватила удлинённую шубку, заранее приготовленный клатч, бросая туда только телефон из рабочей сумки, а после вылетая из спальни прямиком в детскую комнату.

Мэри, после рождения ребёнка, стала няней моего сына, и казалось, что лучше человека на эту роль нельзя было сыскать. К тому же, девушка оказалась весьма преданной, и поведала мне, что после смерти Террела, едва весь прежний рабочий персонал узнал о «тайной» дочери, все приняли единодушный выбор, что останутся и будут уже служить мне. Все проработали на отца ни один год, и ни разу он не проявлял неуважение к кому-либо, многим помогал решать финансовые проблемы или другие дела. Я же, пребывала в полнейшем шоке, наивно полагая, что отец не был способен на столь щедрые поры по отношению к своей прислуге. Но всё же…

— Как сегодня вёл себя мой богатырь? — мило спросила, проходя в комнату и оставляя шубку с клатчем на белоснежном меховом кресле.

Пару мгновений, и Мэри передаёт сына в мои руки.

Для своих семи месяцев мальчик весьма крупный, сразу понятно, что пошёл в папу. Иногда казалось, что сын унаследовал только гены Ришарда, и порою даже ревновала из-за этого.

«Сущая несправедливость! Я девять месяцев вынашивала, страдала, мучилась, рожала, а в итоге, родила точную копию супруга».

— Мариус ни разу не капризничал, и уже предпринял попытку самостоятельно встать на ножки, — умилялась Мэри, нежно улыбаясь, глядя на малыша.

С удивлением посмотрела на сына, затем на его ноги, не понимая, как в столь раннем возрасте дети могут ходить.

— Но это же рано, — озвучила мысли вслух.

— Да, рановато. Но все развиваются по-разному. Я помню, вы говорили, что ваш муж и его брат были вундеркиндами по сравнению со своими сверстниками, поэтому вполне вероятно, что и Мариус во многом будет первее своих одногодок.

В словах Мэри была правда, и меня это пугало. Не хотелось, чтобы сын рос столь стремительно. Я и так мало видела его, не успею оглянуться, а он уже обзаведётся подружками и перестанет появляться дома.

Дальше, разговаривая с Мэри о прошедшем дне, сбросила туфли, приподнимая подол платья, и садясь на детский ковёр с игрушками, куда положила и Мариуса. Пока сын ползал, всё хватая меня за руку, девушка успела поведать, что сегодня мальчик случайно лизнул дольку шоколада, и вместо интереса и требований «дать ещё», сморщился так, словно попробовал нечто отвратительное. И я в очередной раз убедилась, что даже во вкусовых предпочтениях Мариус пошёл в Лирссман.

— Эли! — раздалось ровное за спиной, и, продолжая улыбаться, повернула голову, встречаясь взглядом с тёплыми серыми глазами.

— Ты задержался, — резюмировала, подхватывая сына и усаживая к себе на колени.

Пару секунд, супруг уже рядом, присаживается на корточки, протягивая Мариусу руку, отчего тот сразу хватается за пальцы и начинает задорно улыбаться, потянувшись к своему отцу.

«Беспредел какой-то! Словно и не я рожала!», — возмущаюсь про себя, но молчу.

Ришард перехватывает сына, подхватывая и резко выпрямляясь, подавая мне вторую свободную руку, за которую берусь, вскоре тоже выпрямляясь в полный рост.

— Как сегодня себя вёл мой наследник? Не шалил? — уточняет муж, обращаясь к Мэри.

— Он вёл себя замечательно. Пытался самостоятельно встать на ноги, — мило ответила девушка то же, что и мне.

И вновь. Лирссман смотрит таким же удивлённым взглядом на Мариуса, как и я недавно. Чуть сжимает пухлую ножку, а после переводит непонимающий взгляд на меня.

— Не рано для таких подвигов? — спрашивает у меня, на что только пожимаю плечами.

— У него особенный отец, как и дядя, — глубокомысленно заключаю, приподнимая подол платья и, придерживаясь за локоть Ришарда, обуваю туфли, вскоре направляясь к креслу. — Когда мы вернёмся? — спрашиваю, облачаясь в шубку.

Лирссман задумчиво рассматривает сына, позволяя тому играть с пуговицами на рубашке. Мариусу даже удаётся расстегнуть одну, но супруг словно это не замечает.

— Завтра после обеда, — резюмирует мужчина, а мне становится ещё любопытнее, куда он собрался меня отвезти.

Я предлагала перенести наше «свидание» на выходной дней, но Ришард был непреклонен. Спорить не стала. Но мне даже место не назвали, только сказали про дресс-код. Впрочем, супруг выглядел шикарно, как и всегда. Тёмно-синий слегка с металлическим отливом костюм, подчёркивал статность и мужественность мужчины, белоснежная рубашка с несколько расстегнутыми пуговицами у шеи, только дополняла образ этакого босса Мафии. Последние пару месяцев муж предпочитает коротко подстригаться, так как Мариус его постоянно дёргал за волосы, но кажется, Лирссман будет выглядеть идеально с любой причёской.

— Мэри, звони, если что-то произойдёт, — напоследок обратилась к девушке, подходя к супругу и целуя Мариуса в щёку.

— Не беспокойтесь, Элеонора. Ваш сын в надёжных руках.

Мне каждый раз сложно расставаться с сыном, и этот раз не становится исключением. Супруг чуть ли не выносит меня из детской, и весьма стремительно ведёт по коридорам дома. Кажется, выдыхает, только когда мы оказываемся в салоне авто, и машина плавно трогается в места. Между нами и водителем с охранником на передних местах, глухая звуконепроницаемая перегородка, и я могу спокойно пожаловаться…

— Амелия опять хочет забрать Мариуса и уехать в наш дом в горах, — недовольно произношу, отодвигаясь, к двери, чтобы Ришард не поймал меня.

Мужчина же и не думает этого делать. Прислоняется к дверце со своей стороны, упирая локоть около окна, и, придерживая кулаком подборок, задумчиво рассматривает меня.

— Ты недовольна, — резюмирует, отчего скептически приподнимаю бровь.

— Какая проницательность, — язвлю, взмахивая на короткий миг рукой в воздухе. — Тебе не кажется, что это ненормально? Нашего сына рожала я, и по ощущениям, не для себя или тебя, а для Амелии и Тайсона. То один, то второй, так и норовят выкрасть Мариуса, — продолжаю возмущаться, а Ришард молчит, только спокойно рассматривает меня.

— Скажи им об этом, — спокойно произносит, а у меня дар речи пропадает.

Понимаю, что это правильное решение, и я даже пыталась аккуратно намекать об этом вышеуказанным людям, но меня…не слышат.

— Сам скажи. Это твой брат, а Амелия тебе, практически сестра! — хмурюсь, складывая руки на груди.

Супруг молчит, а я, не выдерживая неуместного для данной ситуации пылающего взгляда, отворачиваю голову к окну. Проходит не больше пары секунд, как на моё плечо опускается мужская рука и тянет на себя. Оказываюсь в крепких объятиях, распластанная на широкой груди. Серые глаза темнеют, наливаясь уже знакомой похотью, но мужчина бездействует. Только смотрит, как удав на кролика, и я замираю. Дыхание учащается, невольно провожу языком по пересохшим губам, и Ришард выцепляет это короткое движение.

Миг.

Губы беспощадно захватывают в плен, и, не в силах сопротивляться, подаюсь на встречу, обнимая одной рукой супруга за шею, а вторую упирая в грудь. Мужчина крепко сжимает одной рукой за талию. Поцелуй не длится долго, и вскоре разрывается. Практически силой, Лирссман кладёт мою голову себе на грудь, отчего слышу стук его быстро колотящегося сердца.

— Нам придётся подождать, — недовольно произносит крайне мрачно, и обращает всё внимание за окно.

Понимаю, мужчина прав. Мы даже своё «свидание» толком не начали, чтобы переходить к «десерту».

Не выдерживаю, скольжу взглядом ниже, отмечая весьма заметную выпуклость в районе ширинки. Вновь облизываю губы, заставляя себя закрыть глаза и сконцентрироваться на чём-то другом.

Мы едем около тридцати минут, въезжаем в закрытый элитный коттеджный посёлок, и я с любопытством оглядываюсь по сторонам. Однажды была здесь у одного заказчика, и прекрасно знала, что купить здесь участок или дом — огромная проблема. Мало того, что стоимость до небес, так ещё и обладай ты хоть несметными богатствами, тебе просто не дадут членство в этом потрясающем месте. Вся территория тщательно охранялась, по периметру выставлен забор, который патрулировали специально обученные люди, въезд строго по пропускам, и даже, чтобы проехать курьеру, нужно было пройти целую проверку. Прекрасное место, если хочется какой-нибудь звезде шоу-бизнеса спрятаться от папарацци, к примеру. Отметила, что мы остановились только на пропуском пункте буквально на пару секунд, а затем поехали дальше. Следовательно, у Лирссман был пропуск, а значит, у него и недвижимость здесь была. Вопросов становилось всё больше, но я молчала.

Когда автомобиль плавно остановился на подъездной дорожке, Ришард первый покинул машину, после помогая выбраться и мне. В изумлении рассматривала небольшой двухэтажный белоснежный дом в выдержанном современном стиле, и тонкий слой пушистого снега, лежащего вокруг. В окружении ночного звёздного неба и полной луны, сооружение выглядело сказочно. Казалось бы, обычный дом, но он единственный стоял на самом высоком возвышении, а рядом в метрах ста более домов не было.

— Где мы? — всё же спросила, следуя под руку с Ришардом вперёд.

— Скоро всё узнаешь, — лаконично ответил, вскоре заводя меня в дом, и я восхитилась в очередной раз.

Здесь не было ничего лишнего, никакого хаоса из лишних элементов декора, и всё…белоснежное со вставками тёмного дерева. Не надо было быть экспертом, чтобы понять, что это абсолютно новая постройка, здесь явно никто и никогда не жил.

Лирссман помог мне снять шубу, а после, крепко взяв за руку, повёл по коридору с высокими полу скруглёнными потолками куда-то вглубь. Примерно на высоте десяти сантиметров от пола, по стене располагались небольшие точечные светильники, мягким светом подсвечивая наш путь и создавая интимную таинственную обстановку. Ещё пару шагов и мы оказываемся на крытой просторной террасе с панорамными окнами во всю стену. Открывается потрясающий вид на ночной лес вдали и небольшое озеро с парочкой двухместных качелей. Замечаю и круглый стол, накрытый на две персоны, а также изобилие высоких свечей, являющихся главным источником освещения. К слову, свечи, но в разы больше, выставлены и вдоль нескольких стен.

С опаской разглядываю мужскую спину, не улавливая происходящего. Не помню, чтобы супруг готовил мне столь…романтический сюрприз. Ришард отодвигает мне стул, и я аккуратно присаживаюсь, чувствуя какой-то подвох. С таким же успехом мы могли поехать и в наш дом в горах.

Лирссман наливает мне в высокий бокал белое вино, а себе плещет виски в гранённый стакан. Отмечаю, что вся еда явно была выставлена не более пары минут назад, но сейчас мы одни. Пока бросаю подозрительный взгляд к одной из дверей, супруг успевает сесть напротив меня, и теперь нас разделяет расстояние в чуть более метра.

Перевожу всё такой же подозрительный взгляд на Ришарда. Серые глаза безотрывно пытаются, словно в мою душу проникнуть. Учитывая, что единственный источник освещения это свечи, то мужской взгляд выглядит дьявольски завораживающе, и я делаю глоток вина, ощущая резко пересохшее горло.

— Может уже что-нибудь скажешь? — спрашиваю, не выдержав молчания.

Супруг о чём-то думает, сжимая крепко челюсти, и мне это совсем не нравится.

— По документам этот дом принадлежит тебе, — ошарашивает, отчего даже перестаю дышать. — Я ещё давно приобрёл здесь землю, но начал строительство дома чуть более года назад, когда ты только узнала о беременности.

— И, зачем мне этот дом? — медленно интересуюсь, чувствуя, как по спине скользят неприятные мурашки.

— Прошёл год, Элеонора, — ровно произносит, хотя напряжение мужчины не считал бы разве что слепой.

Я уже уяснила, что когда муж обращается ко мне полным именем, то желает сохранить дистанцию или просто сильно зол. И сейчас теряюсь, не понимая, о чём Лирссман говорит. Уверена, непонимание считывается на моём лице, и невольно чуть склоняю голову на бок.

— Пояснишь? — уточняю спокойно, хотя внутри всё кипит от страха.

В голову лезут не самые лучшие предположения, и предпочитаю просто гнать их подальше. Ещё и тягостное молчание, повисшее между нами, словно пропасть, не на шутку пугает. Хорошее настроение вмиг испаряется, и я не могу поверить, что ещё чуть меньше часа назад мы счастливо обнимали нашего сына.

— Ты сама сказала, что если через год не полюбишь меня, то я должен буду дать тебе развод. Ты сможешь остаться в резиденции Террела, но здесь территория всего посёлка охраняется дополнительно, чужих не бывает, и ты с ребёнком будешь в полной безопасности.

Кажется, в вино что-то подсыпали, иначе не могу объяснить слуховые галлюцинации. Пару раз моргаю, надеясь, что мне действительно всё только послышалось, но напряжённость мужчины и его крепко сцепленные челюсти, говорят об обратном. Супруг более чем серьёзен.

И да. Я вспоминаю…

Тот день навсегда остался в памяти, разделяя мою жизнь на «до» и «после», превращая меня в абсолютно иного человека. В ту, кем меня всегда желал видеть отец.

Выплываю из воспоминаний, бросаю быстрый взгляд за окно, а после смотрю только на Лирссман, и в этот момент…мне хочется его задушить, но внешне остаюсь безучастной, даже бы сказала, отстранённой.

— Что ж…, - равнодушно выдыхаю. — Как полагаю, документы на развод уже подготовлены. Где они? Не вижу смысла медлить, я подпишу всё сейчас.

Говорю по-деловому, выдерживая между нами расстояние, а внутри в этот момент что-то надрывается. Ришард недовольно сводит брови на переносице, взгляд мрачнеет, рука сжимает со всей силы гранённый стакан, и в следующую секунду мужчина залпом выпивает виски до дна. Зло дёргает губой, кажется, даже слышу скрежет зубов. Перестаю улавливать происходящее, так как Лирссман ведёт себя крайне нетипично.

Отставляю бокал вина, не выдерживая напряжения, отодвигаюсь вместе со стулом немного назад. Намериваюсь встать, но в последний момент останавливаюсь, вцепившись руками в края стола.

— Где документы, Ришард? — вновь произношу, а пальцы так и подрагивают, желая вцепиться в мужскую шею.

Супруг молчит, а после, дёргает раздражённо головой и, ударяя кулаками по столу, отчего вся посуда вздрагивает, резко поднимается на ноги, прожигая меня убийственным взглядом. Его злости совершенно не понимаю, а потом…

«Чёрт!».

В голове перематываю наш разговор, вспоминаю и события годичной давности ещё раз, и пазл встаёт на свои места. Да, мне жутко неприятно происходящее, ведь Лирссман мог всё преподнести иначе, без этого дома и малейшего предположения о том, что мы можем разойтись.

— Честно признайся мне, Ришард, — ровно выдыхаю. — Что именно ты чувствовал с моей стороны по отношению к себе за этот год?

Супруг всё молчит, чем толи злит, толи пугает. Вот только, переживаю именно за его состояние, так как прежде с «таким» Лирссман не сталкивалась. И всё же…

— Ты позволяла мне быть рядом, дала шанс, как и обещала…

Не выдерживаю, и громко смеюсь, вот только это нервное.

Тянусь к клатчу, достаю оттуда белый пластик, похожий на ручку, и с каким-то диким раздражением кидаю ближе к мужчине. Тот переводит напряжённый взгляд на предмет, после вновь смотрит на меня.

— Что это?

— А сам, как думаешь? — язвлю, прислоняясь к спинке стула, и, складывая руки на груди.

Лирссман медлит с ответом. Раздражённо подхватывает пластик, вертит во все стороны, и вновь переводит на меня вопросительный взгляд. Только закатываю глаза к потолку, не понимая, как мужчины иногда могут быть настолько…глупыми.

— Поздравляю! Ты дважды попал в цель, — хлопаю в ладоши, и вижу, как на мужском лице начинает проявляться понимание вперемешку с неверием. — Надеюсь, в этот раз родится дочь, и попьёт прилично твоей крови, — язвительно заканчиваю, смотря на бокал с вином, но понимаю, что может пару глотков и могла себе позволить, но явно не больше.

По ощущениям, проходит не меньше пары минут, уже намериваюсь встать, но Ришард оказывается рядом быстрее, подхватывая на руки, одним движением сметая половину тарелок со стола, и усаживая меня на твёрдую поверхность. Горячие руки ложатся на щёки, запрокидывая голову назад. Вижу, как серые глаза наполняются водоворотом эмоций, но прежде чем супруг что-то говорит, выдыхаю…

— Я люблю тебя, Ришард. И ты полный идиот, если сам этого не заметил.

Лирссман замирает, словно каменеет. Будто не верит моим словам, хотя я не давала повода считать иначе. Сама не поняла, в какой момент мои чувства к мужчине стали чем-то…пугающими, до безумия сильными, разрывающими меня изнутри. Я не позволяла себе кого-либо любить, имея иные планы на жизнь, но с рождением Мариуса во мне что-то надорвалось, меняя всё окончательно. Я видела, как муж без ума от сына, слышала, как посреди ночи он уходил в смежную детскую комнату, и тихо разговаривал с проснувшимся Мариусом. Не было и дня, чтобы я чувствовала себя обделённой женой или уставшей нервной мамой. Для меня материнство стало практически сказкой, чем-то нереальным, и всё благодаря Лирссман.

— Наши дети будут расти в полноценной семье. Иначе никак, — твёрдо дополняю, касаясь ладонью гладкой щеки.

— Я люблю тебя. С первого взгляда потерял голову, как какой-то мальчишка в пубертатный период. И сейчас…, - замолкает на секунду от переполняющих чувств. — Чёрт! — резко выдыхает, а после стремительно набрасывается на мои губы, сметая всякое сопротивление.

Загораюсь, точно спичка, стоит Ришарду вжать меня в себя. Кажется, я всегда сгораю в его объятиях, и готова делать это раз за разом. Только с ним.

— Больше не вздумай говорить о разводе, — рвано выдыхаю, стоит мужу переместиться губами к шее.

— Никогда, — уверенно произносит, задирая подол платья, и вжимая меня в свои бёдра, давая ощутить, насколько сильно он меня желает…

КОНЕЦ.

Больше книг на сайте — Knigoed.net