Ты постучишься в дверь мою

Глава 29

Настоящее…

Ксюша игнорировала всех две недели…

Ваню, Кристину, родителей, Кирилла… Всех. Почти ни с кем не говорила, углубилась в работу и в себя.

Сбегала из офиса домой, как только появлялась такая возможность, не выходила из квартиры, если получалось…

Нужна была переоценка. Нужно было подумать. Нужно было собраться… Она же только расклеивалась и растекалась.

Отчего-то была уверена — появись Ваня у нее на пороге, нажми хотя бы немного… Она бросится ему на грудь, разрыдается опять, как сразу после его возвращения… И все простит. Просто потому, что в голове намертво засело понимание — она снова может каждое утро просыпаться, поворачиваться на бок… И видеть его. Никому такой шанс не дается. На всем белом свете таких людей единицы, наверное. А она… Особенная. И сейчас тратит… Просто тратит бесценные минуты второго шанса так бездарно, что потом не простит себя никогда…

Но страшно было не простить себе и то, что сдалась так легко. Разумом в угоду сердцу.

Говорят, все начинается с маленькой лжи. У них с Бродягой же все было не как у людей. Они сразу начали с большой… Большой лжи во благо.

Первая встреча после паузы, которую Ксюша не просто «должна была пережить», но которую хотела — стал обед с Альбиной.

Пусть Тихомирова никогда не попадала в такую ситуацию, пусть сама не пережила бы подобного, наверное. Понимала, что поддержать обязана.

Пришедшая на встречу Прудкая выглядела далеко не так хорошо, как обычно… И была куда менее воинственной, чем во время своего последнего прихода в офис…

— Ты прости меня, Ксюша. Я просто… Голову снесло из-за обиды. Я эту телку только со спины видела. Но вы правда похожи. И я знаю… Знаю, что Кир к тебе годами дышал неровно. Все наивно надеялась, что раз меня замуж позвал — забыл тебя, но, видимо… Не настолько любил, чтобы оставаться верным.

Альбина грустно хмыкнула, Ксюша ее руку своей накрыла, пытаясь подбодрить. Она никогда не озвучила бы то, что Прудкой когда-то сказал о жене — даже не знает, любил ли вообще. Это слишком жестоко. Слишком больно. Альбина этого не заслужила.

— Кирилл — очень сложный человек. Ты ведь знаешь, что дело не в тебе, правда?

Альбина кивнула. Убеждала себя день ото дня, что дело не в ней, а в его кобелиной натуре, его изменчивом настроении, его неспособности разобраться, чего вообще хочет.

— Но теперь его сложности — не мои проблемы. Пусть эта… разбирается с его сложностями.

— Или создает новые… Он заслужил.

Альбина на секунду задержалась на лице Ксюши, а потом кивнула, улыбаясь практически незаметно.

— Спасибо тебе за поддержку, Ксюш… Я не ожидала, что ты… Вы же с Иваном его друзья…

— Да. И мы знаем, каким козлом он бывает. А та девка… Бог ей судья, Альбина. Все ведь возвращается…

— Я уже успокоилась… Почти. Главное, чтобы на глаза мне не попадались… И он, и она… Иначе…

Альбина не договорила, что было бы иначе. Ксюша же… Попыталась на себя примерить и поняла, что убила бы. Бродягу убила, ту, с которой он изменил, тоже.

И признала, что даже разведись они. Даже живи отдельно. Даже не видься… Все равно убила бы. Потому что до сих пор считала его своим. Безальтернативно.

Прошлое…

— Расскажи о себе, Вань…

Бродяга имел смутное представление о том, как принцессы привыкли проводить время. И, если быть честным, не больно-то напрягался тем, чтобы представление стало менее смутным.

Своей Принцессе он устраивал тест-драйвы. Каждое свидание — непременно игра для нервов, риск для жизни…

Знай ее отец, что провстречавшись с Иваном меньше месяца, Ксюша успела прыгнуть с банджи, испробовать рафтинг, чуть не вылететь из лодки… Первой встречи с «завидным женихом» и вовсе не было бы.

Ксюша же пьянела от того, какой мир открывал ей Тихомиров. Мир без тормозов и страха. Где адреналин бьет ключом, где ты вечно в состоянии эйфории, где ты заражаешься его энергией… Где у тебя руки трясутся, а ты хочешь на шею к нему бросаться и благодарить за это.

Сегодня он одолжил у друга байк, привез ее на гранитный карьер… Теперь же они сидели на высоте пятиэтажки, свесив ноги над водой бирюзового цвета…

Ксюша всю жизнь думала, что боится высоты, а сейчас… Если бы Бродяга сказал: «прыгаем», прыгнула бы… Непременно. И не страшно было бы.

— Что тебе рассказать? Ты вроде бы знаешь все…

— В том-то и дело, что ничего не знаю.

Ваня задумался… Камешек в руки взял, бросил в воду… Вдвоем с замиранием сердца следили, как летит, ждали, через сколько секунд булькнет…

— Тогда вопросы задавай. Я отвечу. Сам не придумаю…

Ксюша приняла правила игры, устроила свою голову на его плече, руку на колено положила, с трепетом отметила, что он тоже ее обнимает, пальцами пробирается под свитер, начинает кожу на боку поглаживать. Большой любитель физических контактов, как оказалось… И она такая же. Тоже — как оказалось.

— Ты не знаешь родителей?

— Я не могу их знать. Мать умерла, кто отец — неизвестно.

— Ты не пытался искать?

— Ксень… — он ответил без раздражения, но понятно стало — лучше не колупать.

— А с Киром вы как сошлись?

— Два дурака… Почему бы не сойтись?

Ксюша улыбнулась… Глаз не открыла, но голову чуть повернула, носом провела по щеке, потом губами, мочку уха прихватила, хмыкнула мысленно, когда пальцы, которые бок поглаживали, сбились немного…

У них тогда еще не заходило дальше поцелуев. Бродягу это не больно-то устраивало, очевидным было, но… Ксюша тоже позволяла себе играть на его нервах. Давала себе время на то, чтобы решиться окончательно, а ему, чтобы проголодаться посильней.

Ей нужны были доказательства того, что он будет верным всю жизнь. Что хотеть будет ее. Что если она решила подождать — он будет ждать… Или убеждать, что ждать смысла нет. Ее. Только ее убеждать.

— Вы не дураки, Вань. Я бы в дурака не влюбилась.

— А ты что, успела в Кира втюриться?

Бродяга шутил, да только… Веремеева была быстрой на расправу… Ткнула в бок, Иван увернуться не успел, получил… Скривился даже…

— В тебя, к огромному сожалению…

Язык показала, отодвинуться собиралась, но не успела — Тихомиров ее еще сильней в бок вжал, подбородок пальцами зафиксировал, чтоб не дергалась, поцеловал.

— Вы с Киром — единственные «мои» люди. На всем белом свете, кажется. Моя семья.

Ответил уже серьезно, когда от губ ее оторвался. Ксюша зарделась… Неизвестно, из-за поцелуя или из-за слов. Это ведь была ужасная ответственность — они только узнают друг друга, а он уже записал ее в «свою семью»… Хотя… Ведь она тоже сразу решила, что будет либо с ним… Либо ни с кем.

— И ты бы за Киром прыгнул? — Ксюша глянула на тот самый карьер. Ваня кивнул, не задумываясь. — И за мной тоже? — опять кивок.

Честный до мурашек кивок.

— И я за тобой, Вань.

— Договорились, Принцесса.

Настоящее…

Альбина давно ушла, Ксюше же отчего-то не хотелось спешить. Она осталась за тем же столиком, заказала еще один чай, смотрела в окно, думала, вспоминала…

Прудкая сказала, что не хочет видеть ни Кирилла, ни девушку, с которой его застала. Ксюша прекрасно это понимала. Даже больше… Она и сама не хотела.

Не хотела иметь дело с людьми, которые так легко могут сделать больно другому человеку просто потому, что возникло желание.

Кирилл никогда не был святым, да и она сама… Перед глазами стояло лицо Альбины — глаза на мокром месте, взгляд затравленный, а потом тот единственный поцелуй с Киром в кабинете.

Поцелуй, который Ксюша до сих пор себе простить не смогла. В первую очередь потому, что это было предательство самой себя.

Это была слабина, которую дала. Прогнулась… Под ожидания, под чужие представления о том, как ей должно быть лучше, под чужие желания…

И теперь боялась повторить, только уже по-другому. Не различить — чего сама хочет, а где просто работает проводником желаний — Бродяги, родителей, Кира… Всех…

— Тихомирова…

Вздрогнула, когда ее окликнули довольно раздраженным голосом, оторвала взгляд от окна, повернулась на звук.

Оказалось, что не заметила, как к ее столу подошла Кристина. Теперь же стояла, глядя сверху вниз, вздернув бровь в ожидании… Видимо, объяснений… Губы девушки были сжаты в тонкую линию.

— Привет, Крис… — Ксюша же, как на поверку выяснилось, была не готова к встрече, даже улыбку вымучить из себя не смогла.

— Я опять чем-то перед Тихомировым повиляла и тебе это не понравилось? — Кристина спросила с претензией. И Ксюша сама прекрасно понимала — претензия законная, стало немного стыдно…

— Присядешь? — глянула на подругу будто с просьбой. Вполне допускала, что Кристина взбрыкнет — скажет, что ей не нужны подруги, которые пропадают с радаров, когда им удобно, и возникают, когда вдруг приспичило, но…

Краст выдержала паузу, а потом все же опустилась на стул, освобожденный не так давно Альбиной.

Правда теплоты во взгляде больше не стало — она продолжала щетиниться, глядя прямо, держа руки сложенными на груди.

— Прости меня. Я… Мне надо было подумать немного… Ты ни при чем…

— А я мешаю тебе думать? Вот уж не знала…

— Ты не мешаешь, просто… Ты задавала бы вопросы, Крис. А я не знаю — готова ли на них отвечать.

— Да что тут задавать… Коню понятно, что вы с Иваном снова вместе…

В голосе журналистки слышны были нотки обиды. И Ксюше не до конца было понятно — чем она вызвана. Взрослые люди ведь… Клятву на крови не давали друг другу…

— Не вместе, — но не ответить она тоже не смогла. Опустила взгляд на столешницу, стала кольцо нервно прокручивать… — Мы переспали, но… Я все равно не готова.

— Зачем спала, если не готова? — и пусть брови у Краст по-прежнему были насуплены, голос стал чуть мягче. Кажется, ей нужно было только это — крупица былой искренности. Намек, что ее не использовали, а как только все наладилось с мужем — продинамили.

— Потому что запуталась…

Ксюша снова в окно уставилась, Кристина на нее…

— Не забывай, что у тебя есть я. Хочешь — вместе распутаем тебя?

Тихомирова почувствовала, что подруга накрывает ее руку своей, голос звучит совсем ласково, улыбку ловит краем глаза. Сама улыбается, кивает…

Не потому, что верит. Потому, что Кристине нужна такая реакция.

Вместе распутывать же она не хотела… Да и даже если предстоит распутывать вместе — то явно с другим человеком.

— Спасибо тебе большое. И прости еще раз… А как ты меня нашла? — вопрос родился внезапно. Ксюша даже непроизвольно напряглась, ведь в голове почему-то проскочила шальная мысль… А вдруг следила? Макс же не доверяет ей почему-то…

— Редакция неподалеку. Я здесь иногда обедаю. Вот и сегодня… Пришла, увидела тебя с… Кто это был?

— Жена Кирилла Прудкого… Почти бывшая…

Кристина присвистнула, Ксюша же сделала запоздалую оговорку:

— Только, пожалуйста… Это между нами только.

— Ксюш… — и взгляд слегка обиженный.

— Я знаю, что ты ни разу свое слово не нарушила, но должна это сказать… У них серьезные проблемы. Боюсь, ничем хорошим это не закончится…

— Почему боишься? Тебе есть до них дело? — Кристина так легкомысленно сказала, что Ксюша не смогла сдержать удивление… А еще снова раздражение. Они опять стояли будто по разные стороны баррикады под названием «взгляд на жизнь». Кристина не видела смысла париться из-за чужих проблем, Ксюша не могла не брать близко к сердцу то, что переживали ее близкие.

— Они мои друзья…

— Они взрослые люди… И это их личные проблемы…

— Ты иногда говоришь так, будто тебе пофиг на всех… Кроме себя.

Ксюша не сдержалась. Знала, что стоило бы язык попридержать. В конце концов, не ее мнению быть истиной в последней инстанции, но попытка Кристины показать, насколько глупы Ксюшины переживания за друзей, задела.

Да только… Кристина совсем не обиделась, хмыкнула только.

— Ты не поверишь, Ксюша… Мне реально пофиг на всех. Кроме себя…

И ответ получился жутким в своей искренности. До мурашек и легкого понимания, почему у Максима на Краст сработало профессиональное чутье…

