Тюр

Глава 4 Знакомство

Тюр вошел в подземную таверну, осторожно проталкиваясь мимо группы заливавшихся смехом людей в париках разного цвета. У некоторых было выбелено лицо и сделан эффектный макияж глаз. У всех были густые накладные ресницы, тёмная помада и одежда ярких цветов. И все, казалось, были под кайфом и явно не от алкоголя.

Он был вынужден использовать приёмы сверхъестественного убеждения, чтобы попасть сюда.

Он не мог создавать миражи, как Локи, чтобы убедить людей, что его там вообще не было, но у него имелись свои способы изменения внешности… и способы заставить людей верить в то, что он, возможно, принадлежит к какому-то месту, в котором его быть не должно.

Этот бар позиционировал себя как «убежище» для богатых и знаменитых людей, которые не хотели, чтобы их фотографировали или снимали на видео.

Репортеров внутрь не пускали.

Никому не разрешалось снимать кого-либо вокруг. Гости должны были иметь членство, которое было эксклюзивным. Даже постояльцы и их гости обязаны сдавать свои телефоны у дверей и получать за это расписку.

Тюру удалось сохранить телефон при себе.

Будучи богом, он имел некоторые преимущества.

Во всяком случае, он не собирался никого снимать.

Он только прибыл на остров Сен-Бартелеми, в главный город Густавию.

В конце концов, он решил воспользоваться сверхъестественными методами, чтобы добраться сюда.

С технической точки зрения, он мог летать; как раз это Тюр мог делать в этом мире. Однако теперь, в современную эпоху, Тюр использовал эту способность реже. Его было слишком легко заметить, сфотографировать или зафиксировать иным образом: либо спутником, беспилотником, радаром или любым другим способом, которым люди защищали своё воздушное пространство от потенциально враждебных вторжений.

По той же причине Тюр старался не летать при дневном свете, если это не было неотложной ситуацией.

Последний раз, когда он сделал это на побережье Малибу в Калифорнии, расстояние было коротким, это была чрезвычайная ситуация, и ему всё равно это не очень понравилось.

Полет до Сен-Бартелеми из Франции был бы намного дольше.

Учитывая разницу во времени, форму планеты и время суток, солнце было бы в небе на протяжении почти всего полета.

Другие варианты путешествия по Земле тоже не были идеальными.

Человеческие виды транспорта были медленными.

У него бы ушло минимум одиннадцать часов, если бы он воспользовался ими, вероятно, даже ближе к четырнадцати или шестнадцати часам со всеми пересадками.

В конце концов, он сделал самую богоподобную вещь, которую только мог.

Он воспользовался Биврёстом, чтобы добраться до Асгарда.

В Асгарде Тюр использовал Биврёст во второй раз для межпространственного перемещения, чтобы добраться до острова Сен-Бартелеми, где Марион видели в последний раз.

Один должен был увидеть, как Тюр делает это, поскольку он следил за Биврёстом, но если это и побеспокоило отца Тюра, он не вмешался.

Что касается самого Тюра, то большую часть оставшихся световых часов он посвятил изучению плана острова, определяя, в каком отеле разместилась Марион Равенскрофт, добывая детали работы Секретной службы Марион Равенскрофт, не говоря уже о её передвижениях по городу.

Её отец всё же увеличил количество людей, наблюдающих за ней.

По этой же причине до нынешнего момента Тюр не позволял себе подходить слишком близко. На самом деле, ему даже не удалось нормально разглядеть её; он только мельком видел её на пляже, пока она прогуливалась по набережной и пила кофе в уличных кафе.

Он всегда имел некоторое представление о том, где она находилась, даже если её не было в пределах видимости, в основном из-за слежки за её гостиницей и подслушиванию сотрудников Службы безопасности. Опять-таки, он не был Локи, так что приходилось беспокоиться о том, чтобы не быть замеченным; он не мог влиять на людей как его брат, заставляя не видеть и не слышать его.

Однако при необходимости он мог двигаться тихо, почти незаметно.

Ему удалось добраться до балкона её комнаты, где он услышал, как глава её подразделения разговаривает с агентами, находившимися в городе рядом с ней.

Как только он услышал и получил достаточно информации о том, какие у них существовали протоколы, Тюр снова спустился вниз и направился по городским улицам к главной гавани, где Марион планировала пообедать со своими друзьями в эксклюзивном клубе этого острова.

Он ожидал увидеть относительно тихий и дорогой ресторан.

Вместо этого он обнаружил, что находится в месте, больше напоминающем шоу бурлеск, заполненное людьми в костюмах, в которых не было никакого смысла, по крайней мере, не для ресторана с хрустальными бокалами и настоящим столовым серебром, и не в отношении какой-либо другой темы, которую Тюр мог распознать.

Он видел совсем взрослых людей, с морщинами и седыми волосами, одетых в костюмы в стиле 20-х годов с пиратскими шляпами, топами с вырезом и туфлями на высоких каблуках. Он видел молодых людей в возрасте от двадцати до тридцати лет с красными носами и париками клоунов, с украшенными драгоценными камнями коронами, масками, буйным макияжем и в нижнем белье. Некоторые носили с собой бутылки шампанского или мартини, курили тошнотворно-сладкие сигареты или едкие сигары.

На некоторых были просто купальники и куча блесток.

Тюр пробирался сквозь толпу, рассматривая различные наряды, оглядывая танцпол с его светящейся плиткой, заполненный смеющимися, кричащими и подпрыгивающими людьми. Он наблюдал, как они раскидывают ленточки, пляжные мячи, размахивают светящимися палочками, гоняются за воздушными шарами.

Всё это было похоже на американский праздник Хэллоуин.

Но сейчас для этого неподходящее время года. Хэллоуин отмечали, по крайней мере, несколько недель назад, возможно, даже несколько месяцев, если полагаться на память Тюра.

Ещё не пришло время праздновать Новый год.

Неужели относительно скоро наступит Рождество?

Тюр чувствовал, что был немного сбит с толку, пока он шёл к бару, ища место, где можно было бы сесть и иметь обзор на всех приходящих и уходящих членов клуба. Служба безопасности Марион Равенскрофт, похоже, думала, что она уже где-то здесь. Казалось, они предполагали, что как минимум полдюжины её друзей из высшего общества тоже находятся здесь.

Её будет нетрудно заметить, особенно если они соберутся все вместе.

Некоторое время он изучал её фотографии.

У неё поразительная внешность; её было трудно не заметить.

Необычные глаза рыжевато-карего цвета. Спортивное телосложение. Длинные ноги. Выделяющиеся высокие скулы. Полные губы. Её натуральный цвет волос был тёмно-коричневым, почти чёрным.

На недавних фотографиях, которые он нашёл, она была именно с этим цветом волос, но он также видел, как за эти годы она окрашивала их в разные оттенки: тёмно-красный, платиновый, сине-чёрный, золотистый блонд вместе с прядями разных цветов, таких как сливовый, фиолетовый, небесно-голубой, тёмно-синий, огненно-красный, бледно-зелёный, закатно-оранжевый, шокирующе розовый.

Тюр нахмурился и огляделся вокруг.

Он был уверен, что с легкостью найдёт её.

Он искал людей, которые могли быть частью её службы безопасности.

В клубе с ней было как минимум двое из них.

Тюр заметил одного человека, который предположительно являлся агентом по безопасности, и стал украдкой наблюдать за ним.

Блондин. Армейская стрижка. Невзрачный костюм. Дорогие часы.

Секретная служба, догадался Тюр.

Тюр ещё более убедился в своем предположении после того, как заметил, что блондин бормочет что-то в свой рукав; вероятнее всего, у агента был наушник в противоположном ухе, которое Тюр не мог видеть.

Конечно, учитывая клиентуру в клубе, вполне возможно, что он был частью службы безопасности другого человека, но Тюр в этом сомневался. Обычные, оплачиваемые частные телохранители, как правило, не были так педантичны и не умели хорошо сливаться с толпой. Этому человеку без особых усилий удалось отойти на второй план, пока он обходил всех людей, разодетых в костюмы, и обдолбанных местных жителей.

Тюр уже заметил нескольких человек, которые соответствовали шаблону наёмных телохранителей и наверняка работали на знаменитостей внутри клуба или на богатых людей, боявшихся похищения с целью выкупа.

Обычно это были большие парни с оружием, которое они не очень хорошо скрывали. По большей части они эффективно выполняли свою работу, которая в основном заключалась в контроле за входом, решении проблем и создании угрожающего вида. Они выделялись, потому что часть их работы заключалась в том, чтобы быть заметными. Более молодые версии этих телохранителей выглядели немного зеленее и меньше смахивали на бывших копов, но, как правило, были даже больше по размеру.

Блондин был другим.

Блондин был похож на бывшего военного.

Он был худощавым, с резким взглядом, и оставался невидимым.

Нет. Тюр был уверен, что прав. Блондин был из Секретной службы.

Через несколько секунд он нашел напарника блондина, который прислонялся к бару с другой стороны. Чернокожий мужчина тридцати пяти лет был одет в более тёмный костюм и немного более подходящую для клуба одежду, и при этом полностью гармонировал с окружением, за исключением едва заметного наушника и наручного микрофона.

Тот факт, что они оба были здесь, заставил Тюра одновременно расслабиться и смутиться.

Где была Марион Равенскрофт?

Если её охрана здесь, в баре, то почему она сама не находилась в пределах видимости?

Неужели она действительно всё это время была в уборной?

Находился ли рядом с ней третий агент, возможно, женщина?

Нахмурившись, всё ещё оглядывая тёмное пространство и изучая лица в мигающих цветных огнях, Тюр задумал сделать что-нибудь более решительное. Например, спросить людей, знают ли они Марион, была ли она здесь, в клубе, или даже проверить соседние места, или убедить какую-нибудь женщину-человека сходить в туалет и поискать для него Марион…

Но тут танцевальная музыка резко стихла.

После короткой паузы, когда ритмы хауса перестали сотрясать пол, а люди на танцполе растерялись, ничего не понимая, раздался громкий радостный вопль.

Все огни разом погасли.

Вспыхнул прожектор, осветивший тёмно-красный занавес, который скрывал небольшую сцену.

Взгляд Тюра последовал за всеми остальными…

И в этот момент кроваво-красные шторы начали открываться.

***

Музыка бурлеска полилась через верхние динамики и продлилась достаточно долго, чтобы заставить всех в комнате замолчать.

Взгляд Тюра не отрывался от маленькой сцены.

Выкрашенная в чёрный цвет и окруженная зеркалами деревянная платформа имела серебристый шест в центре, а также серебристый стул, ножки и спинка которого были обмотаны мигающими разноцветными рождественскими огоньками. Рождественские гирлянды и мишура свешивались по краю сцены.

Серебряная резьба в виде оленя обрамляла верхний край зеркала, обёрнутого мишурой и красно-зелёными рождественскими украшениями.

Тюр почти не замечал этого.

Его глаза не отрывались от женщины в центре сцены, элегантно обхватившей серебристый шест длинной ногой.

В клубе раздался свист, крики и смех.

Люди выкрикивали всякое, но Тюр улавливал их слова лишь частично.

Один мужчина с особенно громким голосом выделялся среди остальных.

— МАРИ! — закричал он, бросая на сцену пригоршни серебряных и золотых блесток. — ТЫ СЕКСИ-МАМОЧКА! Я ЛЮБЛЮ ТЕБЯ!

Женщина, закинувшая ногу на шест, не шевелилась.

Она оставалась абсолютно неподвижной, пока стихали первые несколько тактов музыки.

Когда все сосредоточились на сцене, музыка изменилась.

Длинноногая женщина в белом меховом купальнике продолжала висеть на шесте. Вместе с бикини на ней были полосатые красно-белые чулки до колен с белым мехом сверху, ярко-красные блестящие туфли на пятнадцатисантиметровом каблуке, полосатые красно-белые перчатки до локтей и меховая шапка Санты.

Она выглядела, как очень сексуальная карамельная трость.

Тюр поёрзал на своём сиденье, не в силах оторвать взгляд от неё или этой ноги, обвившейся вокруг шеста.

Новая песня, раздавшаяся из колонок, была известна даже ему.

Он слышал её раньше, в разное время его визитов на Землю на протяжении многих лет. Он даже знал, что это была праздничная песня, хотя Рождество в Асгарде обычно не отмечали.

Когда из колонок клуба полились первые несколько тактов «Santa Baby», свист стал ещё громче, и женщина начала двигаться, идеально покачивая бёдрами в ритме музыки.

Тюр словно загипнотизированный смотрел вместе с остальными, как она схватила серебристый шест сверху и снизу и подтянула остальную часть своего тела в идеальную стойку на руках, используя только мышцы рук, ног и живота. Она добралась до вершины и безупречно исполнила несколько шпагатов, и её чёрные волосы рассыпались по плечам после того, как она стянула с себя шапку Санты и швырнула её в толпу.

Крики и свист становились оглушительными.

Взглянув на толпу, она лукаво подмигнула и улыбнулась публике.

Тюр наблюдал, как её стройное тело волнообразно изогнулось, прежде чем она развернулась обратно и аккуратно приземлилась на эти блестящие красные туфли на очень высоком каблуке… только для того, чтобы снова сесть на шпагат на полированном полу. Она перевернулась, вновь поднялась и схватилась за шест, с легкостью оборачиваясь вокруг него и изящно обвив его одной ногой.

Она двигалась так размеренно и точно, что это выглядело почти механически.

Она еле успела перенести центр тяжести и тут же снова обернулась вокруг шеста в идеальное с музыкой время, и подтянулась ещё несколько раз, после чего легко приземлилась и сделала высокий мах ногой, подняв ступню над головой и опустив её на сиденье стула.

Толпа обезумела.

— ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ, МАРИОН! — крикнул мужчина в толпе.

Все вокруг рассмеялись.

— НЕТ, — закричала женщина рядом с ним. — ВЫХОДИ ЗА МЕНЯ!

Женщина с длинными чёрными волосами подмигнула другой женщине, затем резко развернулась, высоко подняв колено, и сделала ещё один мах над головой, поставив ногу сзади на сиденье серебристого стула.

Перешагнув через спинку, она кувыркнулась вперед, аккуратно приземлившись спиной на отполированную сцену, и её бедра оказались приподняты вверх, а тёмный макияж подчеркивал её кошачьи светло-карие глаза. Она снова задвигалась под музыку, и Тюр понял, что пялится на эти длинные ноги и худой живот, пытаясь молчаливо напомнить себе, что он здесь делает.

Его взгляд переместился на её лицо и он увидел, что ореховые глаза смотрели на него в ответ.

Она смотрела на него, пока её тело двигалось под музыку.

Казалось, что они находились в этом танце вместе…

Затем она ухватилась за серебристый шест и подтянулась так грациозно, что это выглядело так, будто кто-то поднял её с помощью веревок.

Обхватив ногой шест, она снова плавно прокрутилась вокруг него, пока другая её нога застыла в танцевальном па, а песня уже подходила к концу.

Она закончила выступление, повиснув вниз головой и вытянув одну длинную ногу в идеальную линию, украшенную чулками в красно-белую полоску.

Её губы изогнулись в легкой усмешке, пока она удерживала взгляд Тюра.

Бог не двигался.

Он даже не моргал.

Тем не менее, ему потребовалось несколько секунд, чтобы напомнить себе, кто она такая.

Она была причиной, по которой он находился здесь.

Марион Равенскрофт была его работой.

И пока он повторял эти слова в своей голове на нескольких разных языках…

…он задавался вопросом, верил ли он в это хоть немножко.