У истоков великой ненависти. Очерки по еврейскому вопросу.

Предисловие

Переживаемая нами эпоха величайших сдвигов в области человеческой мысли и полной перестройки старого социально-политического мира поставила заново ряд вопросов, правильное разрешение которых является насущной и неотложной необходимостью. Наше поколение, являющееся свидетелем и участником глубочайшего переворота в мировоззрении, несет перед историей и, прежде всего, перед родным народом великую ответственность, ибо от того или иного разрешения выдвинутых современностью вопросов зависит будущее нашего поистине многострадального отечества.

К одному из наиболее жгучих социально-политических вопросов, заново поставленных переживаемой нами эпохой, принадлежит и вопрос еврейский.

Нет, думается, вопроса, вокруг которого кипело бы столько ожесточенной и страстной предвзятости. О еврейском вопросе написана огромная литература. За много столетий его существования — ведь еврейский вопрос, как мы увидим ниже, существует так же долго, как и само еврейство — накопился необъятный материал. Редкий мыслитель, ученый или писатель проходил мимо этого вопроса, не заинтересовавшись им. Ибо один уже факт существования многомиллионного народа с резко обозначенными племенными признаками, с особыми верованиями, особой культурой, особым бытом, и объединенного сильным национальным самосознанием, но не имеющего собственной государственной территории, — факт исключительный, не имеющий никаких параллелей в истории других народов. Весьма редки, однако, посвященные этому вопросу труды, авторы которых подходили бы к нему с должной объективностью научного исследователя. Неподготовленному читателю, желающему познакомиться с подлинной сущностью еврейского вопроса, приходится, поэтому пробивать себе путь через насыщенные дурной полемической страстью трущобы всяческого мракобесия — от дешевой антисемитской халтуры до истерических воплей и самовосхваления «угнетенных» представителей «избранного народа». Особенно же трудно подойти к еврейскому вопросу с должным спокойствием и объективностью нам, русским, ибо роль еврейства в современной трагической судьбе нашего народа столь ярка, столь очевидна и столь многозначительна, что невольно вызывает в каждом из нас сильную эмоциональную реакцию.

Кроме того, в русской интеллигентской умонаправленности существует в отношении еврейского вопроса особая традиция. Один из талантливейших дореволюционных русских публицистов, Дорошевич, писал: «Русский интеллигент подходит и еврейскому вопросу только на цыпочках, и чуть дыша от страха». От страха прослыть «нелиберальным», т. е. «некультурным» — добавим мы. А один из глубочайших русских мыслителей прошлого века, Ф.М.Достоевский, пророчески предвидевший наступление того, что он называл «царством жида», очень остро подметил эту особенность нашей интеллигенции: «И хоть бы они (жиды) стояли над всей Россией кагалом и заговором и высосали бы всего русского мужика — о пусть, пусть, мы ни слова не скажем, иначе может случиться какая-нибудь не либеральная беда: чего доброго подумают, что мы считаем свою религию выше еврейской и тесним их из религиозной нетерпимости — что тогда будет! Подумать только, что тогда будет!»

Эпоха демократического либерализма выносила немало ложных «истин», которые систематически вбивались находившейся под сильным еврейским влиянием прессой в головы, читающей публики. К одной из таких ложных «истин», укрепившейся в сознании нашей дореволюционной либеральной интеллигенции, принадлежала и «истина», согласно которой всякий осмеливавшийся выступить с малейшей критикой еврейства, его нравов, его мировоззрения, автоматически навлекал на себя обвинение в «некультурности», в «отсталости», в «средневековом обскурантизме»... Смельчак же, позволявший себе высказывать публично определенно отрицательные взгляды на еврейство, немедленно навлекал на себя уничтожающие клички «черносотенец», «погромщик», «хулиган»... Антисемитизм[1] и хулиганство сделались для нашей либеральной интеллигенции понятиями тождественными. Так было в дореволюционной, царской России, несмотря на то, что в ней существовали в отношении еврейства ограничительные законы, и что она почиталась «антисемитской» и «реакционной». Большевистская же революция, протекавшая при деятельном и огромном, по своему процентному отношению, участии евреев, поставила еврейство в особенно привилегированное положение: — антисемитизм был законодательно приравнен к уголовным преступлениям, и всякое проявление антисемитизма каралось советской властью, как антигосударственное преступление, с неумолимой суровостью.

Таково психологическое наследие еврейского вопроса в России, преодолеть которое необходимо, прежде чем приступить к его изучению с должной непредвзятостью и объективностью.

Строго научному и объективному рассмотрению еврейского вопроса в его главнейших аспектах и посвящаются предлагаемые очерки. Научность их обусловлена изобилием ссылок на обладающие документальной ценностью исторические и литературные первоисточники; объективность — постоянным подкреплением наших выводов и установок высказываниями и свидетельствами самих евреев.

В очерках наших читатель найдет основные сведения о еврействе, о его религиозном и социально-политическом мировоззрении, о его племенных особенностях и быте, и, наконец, о той роли, какую еврейство играет в современном мире среди народов, дающих ему приют в своих странах. Цель их — способствовать правильному разрешению еврейского вопроса освобожденными от еврейско-коммунистической диктатуры народными массами, готовящимися приступить к стройке новой и лучшей жизни.