Убийства в Башне пяти элементов

Легенда о душителе

Будучи бывшим доцентом математического факультета Калифорнийского университета и консультантом по уголовным делам полицейского управления Лос-Анджелеса, после возвращения в Китай Чэнь Цзюэ помогал полиции Шанхая в раскрытии многих дел. Как его сосед по квартире и автор детективных романов, я часто участвую вместе с ним в расследованиях и записываю многие случаи. Поражаясь превосходным мыслительным способностям Чэнь Цзюэ, я также был потрясен некоторыми странными событиями и долго не мог этого забыть – особенно из-за необычного поведения некоторых преступников.

Среди множества случаев, которые напугали меня больше всего, было дело о серийном убийстве, которое так сильно потрясло общество и о котором сообщали СМИ. Журналисты назвали его «Дело о демоне-душителе». Я открыл один из своих блокнотов и проверил дату. Все произошло довольно давно, в сентябре прошлого года, однако, вспоминая ту осень, я до сих пор испытываю страх.

В тот день Тан Вэй вошла к нам в квартиру с печальным лицом. Держа в руках последнюю информацию по делу, она смотрела на нас с Чэнь Цзюэ глазами, полными слез. С тех пор как Тан Вэй вернулась с Острова-тюрьмы[6], она несколько раз обращалась к Чэнь Цзюэ за помощью, когда возникало дело, заводившее полицию в тупик.

В действительности мы уже начали расследовать это дело до того, как она пришла. На журнальном столике лежала только что доставленная газета, и на первой полосе стоял крупный заголовок: «И снова демон-душитель! Появилась третья жертва!»

– Это уже третий случай, – слабым голосом произнесла Тан Вэй.

Полиция не имела ни малейшей зацепки по этому делу, подозреваемых не было. Чэнь Цзюэ взял у Тан Вэй материалы расследования, сел на диван и молча начал листать их.

13 августа 2015 года в зеленой зоне неподалеку от торгового центра «Хунцяо», что на улице Цзуньи в районе Чаннин, у нас в Шанхае, был обнаружен труп женщины. По результатам вскрытия было установлено, что погибшая Цзи Япин (китаянка, 23 года) скончалась между 1:00 и 2:00 ночи. Причиной смерти стала механическая асфиксия. Орудие убийства, с помощью которого была задушена покойная, на месте происшествия обнаружено не было – очевидно, убийца забрал его с собой. Кроме того, после смерти жертва подверглась сексуальному насилию.

Осмотр места происшествия показал, что трава газона осталась непримятой, без следов борьбы. Однако у жертвы были множественные ссадины на обоих запястьях и сломанный ноготь на большом пальце правой руки, что свидетельствовало об ожесточенном сопротивлении нападавшему. Следовательно, зеленая зона не была местом смерти и тело жертвы, вероятно, было перенесено туда позже. Полиция создала специальную оперативную группу, которую возглавила Тан Вэй. Но прошла неделя, а прогресса в расследовании все не было. Следователи начали впадать в отчаяние. И тут они получили сообщение о еще одном преступлении.

Место нового убийства находилось недалеко от места предыдущего: на улице Фурунцзян в районе Чаннин, недалеко от парка «Яньлорд риверсайд гарден». Тело было найдено на углу уединенного переулка. Жертва, Чжао Цюн (китаянка, 26 лет), скончалась между двумя и тремя часами ночи. Причина смерти была идентична предыдущей, плюс преступник также совершил над ней сексуальное насилие. Но, что самое главное, полиция обнаружила на месте преступления украшение – крестик, инкрустированный сапфирами. Этот крест был идентичен тому, что был оставлен на месте предыдущего убийства, за исключением цвета драгоценных камней: в первом случае он был фиолетовым. Поэтому мы полагали, что оба преступления были совершены одним и тем же серийным убийцей и насильником. А крест, украшенный драгоценными камнями, – символ «демона-душителя» и формальное объявление войны полиции.

Однако прошла еще неделя, а следствие по-прежнему не имело ни малейшего представления об убийце. В это время дворничиха, прибиравшая улицу ранним утром, обнаружила третий окоченевший женский труп возле здания на Губэй. Причина смерти Ван Янь (китаянка, 21 год) была точно такой же, как и в предыдущих двух случаях. И снова было найдено украшение, оставленное убийцей на месте преступления, – сапфировый крестик. Это была откровенная издевка над полицией, которая по-прежнему была беспомощна перед убийцей.

Закончив читать, Чэнь Цзюэ бросил материалы дела на кофейный столик и потянулся.

– Как думаешь, какими чертами обладает убийца? – спросила Тан Вэй. – Или, может, есть какие-нибудь зацепки, которые могут помочь нам сузить круг подозреваемых?

– Убийца – сильный мужчина, и он левша, – медленно произнес Чэнь Цзюэ.

– И это всё?

– Да, всё. – Чэнь Цзюэ кивнул ей и взял с кофейного столика чашку кофе.

– Это на тебя не похоже… Обычно в таких ситуациях ты рассуждаешь часами. Почему ты дал Тан Вэй эту подсказку именно сейчас? – Я намеренно подкалывал моего друга, чтобы ослабить его самоуверенность. Но также понимал, что Чэнь Цзюэ поступил так не нарочно. Просто улик, оставленных убийцей на этот раз, было действительно слишком мало.

– Тогда скажи, почему ты думаешь, что убийца – левша? – продолжал спрашивать я. – Ну ладно, о том, что он очень силен, можно судить по тому, как он душил этих женщин; но с чего ты подумал про левшу?

– Это очевидно. Судя по следам удушения и обстановке на месте преступления, убийца душил жертв со спины. Кроме того, на запястьях рук жертв были обнаружены ссадины, свидетельствующие о том, что они яростно сопротивлялись. Однако, поскольку убийца стоял позади жертвы, самым доступным местом были его руки. Ноготь на большом пальце правой руки одной из жертв был сорван, что, очевидно, было вызвано контактом с руками убийцы. Сорвать ноготь о человеческую кожу практически невозможно, поэтому может быть лишь одно предположение: ноготь сломался в результате контакта с металлическим браслетом наручных часов убийцы. Тот душил жертву сзади; значит, когда она сопротивлялась, ее правая рука должна была сжимать правую руку убийцы, а левая – левую. Верно? – Чэнь Цзюэ посмотрел на меня и Тан Вэй.

Мы закивали. Он тем временем продолжил рассуждать:

– Вот вам и странность. Ноготь был сорван с большого пальца правой руки жертвы, а значит, часы убийцы были надеты на его правое запястье. Правши носят часы на левой руке. Из этого следует, что убийца – левша.

Выслушав рассуждения Чэнь Цзюэ, я заключил, что в этом есть доля правды, хотя ничего существенного он не сказал.

Расстроенная Тан Вэй произнесла:

– Население одного только Шанхая превышает десять миллионов человек, среди которых огромное множество левшей; что уж тогда говорить о всем Китае… Если руководствоваться только этим критерием, это будет то же самое, что искать иголку в стоге сена!

Чэнь Цзюэ поставил чашку с кофе, из которой так и не сделал ни глотка, и достал из материалов дела несколько фотографий с мест преступления. Рассмотрев их, сказал нам:

– Как я уже говорил, убийца очень силен, и ему не должно составить труда задушить женщину со спины. Но дело даже не в этом. Причина, по которой я решил, что он обладает значительной физической силой, заключается в том, что места, где были найдены тела, не являются местами совершения преступления. Убийца перетащил туда тела, причем вручную, а это было бы невозможно без применения силы.

– Не являются? Как ты это понял? – Тан Вэй была озадачена.

Чэнь Цзюэ, не ответив сразу на этот вопрос, вгляделся в фотографию трех ожерелий с крестиками, оставленных убийцей на месте преступления.

– В чем дело? – Я наклонил голову; мне показалось, что на фотографии нет ничего, что могло бы привлечь внимание.

– Здесь все немного странно… – Чэнь Цзюэ слегка нахмурился.

Как раз в тот момент, когда я хотел задать новый вопрос, у Тан Вэй внезапно зазвонил мобильник.

– Алло? Опять… Ты что, шутишь? Я понимаю… Не трогайте место преступления, оставьте как есть! Я уже еду. – Дав отбой, Тан Вэй повернулась к нам: – Пришла беда – отворяй ворота…

Это было сказано мне.

Чэнь Цзюэ взглянул на Тан Вэй и спросил:

– Что? Еще один случай?

– Да. И на этот раз тебе придется сопровождать меня на место преступления. Если я буду продолжать метаться вот так в одиночку, то сойду с ума! Прежнее дело еще не закончено, а тут еще одно, и еще более странное! – громко жаловалась Тан Вэй.

– Прошлой ночью я не спал, решая очень сложную математическую задачу; я очень устал и нуждаюсь в хорошем отдыхе… – Чэнь Цзюэ демонстративно зевнул. – Смотри, как у меня веки слипаются.

– Разве вчера ночью ты не играл в недавно купленную игру? – жестоко разоблачил я его. – И лег спать в восемь утра. А потом встал в десять, чтобы заказать завтрак и пожаловаться, что пудинг из тофу, который подавался к твоему комбо с жареными палочками, был слишком сладким… Сказал, что это преступление и что ты собираешься подать жалобу…

– Хань Цзинь, ты неблагодарный негодяй! Съезжай завтра же! – яростно вскричал Чэнь Цзюэ.

Но я уже привык к характеру моего друга. Как бы он меня ни ругал, пока я его игнорировал, он ничего не мог сделать.

– Ладно, хватит спорить! – прикрикнула Тан Вэй. – Сяо Чжан сказал мне, что этот случай особенно странный. Все предметы в комнате на месте убийства перевернуты – даже диван, стол и кровать. А труп подвешен вверх ногами в центре комнаты. Держу пари, ты никогда в жизни не сталкивался с таким странным случаем.

Услышав это, Чэнь Цзюэ перестал пререкаться со мной и медленно поднял голову.

Мы сели в полицейскую машину – за рулем была Тан Вэй – и быстро помчались на место преступления.

Войдя в комнату, я остолбенел. И не только я – даже Чэнь Цзюэ, обычно не выказывающий никаких эмоций, тоже был явно удивлен.

В огромной комнате все было перевернуто вверх дном – шкафы, этажерки, компьютерные столы, диваны и другая крупная мебель, не говоря уже о бытовой технике. Плакаты и несколько картин маслом на стенах также были перевернуты, чайные чашки и миски лежали вверх дном на журнальном столике, и даже книги в книжном шкафу были засунуты на полки корешками внутрь.

Повсюду царил жуткий беспорядок. Это было похоже на какую-то дьявольскую шутку. В любом случае это не было поступком нормального человека. Я скорее поверил бы в то, что все это вызвано искажением времени и пространства, а не вмешательством человека.

Тан Вэй тоже была ошеломлена; ее глаза расширились, она молчала. Думаю, я никогда не видел более странной сцены, чем эта. Казалось, беспорядок в комнате навела пара гигантских рук. И, что было еще более жутко, в центре комнаты висело головой вниз женское тело.

– Это… Это дело рук демона? – дрожащим голосом спросила Тан Вэй, стоявшая рядом с Чэнь Цзюэ. Тот, ничего не говоря, уставился на этот разгром. Все здесь противоречило здравому смыслу.

Жертву звали Ван Цзялу, ей было 28 лет, она работала учительницей английского языка в средней школе Аньту[7]. Причиной ее смерти стало удушение. Время смерти опредедили как промежуток между одиннадцатью часами вчерашнего вечера и двумя часами ночи сегодняшнего дня.

Покойная висела вниз головой на люстре в центре комнаты, ноги вместе. Хорошо просматривались следы от нейлоновой веревки на ее лодыжках. Женщина была одета в белую хлопчатобумажную футболку и джинсы, следов сексуального насилия не обнаружилось. Дверные замки в комнате были проверены, и следов взлома также не обнаружилось, но окно в кухне было открыто; вероятно, убийца проник в дом жертвы через него. Комната находилась на третьем этаже, и подняться туда было не очень сложно, так что больше всего это походило на ограбление. Но если в дом забрался вор, почему он не забрал у покойной платиновое ожерелье и, наконец, деньги? А еще перевернул всё в комнате вверх дном… Он что, психически больной? Все это не имело никакого смысла.

Чэнь Цзюэ подошел к следователю, осматривавшему место происшествия, присел на корточки и приоткрыл простыню, которой накрыли покойную. На земле лежала необыкновенная красавица с утонченными чертами лица. Нетрудно было догадаться, что она европейского происхождения.

– Ван Цзялу – представительница смешанной расы. – Молодой полицейский-криминалист по фамилии Чжан раскрыл блокнот, который держал в руке. – Ее отец – китаец, а мать – венгерка. Мать погибла в автомобильной катастрофе десять лет назад, поэтому Ван Цзялу последовала за своим отцом обратно в Китай.

– Где сейчас ее отец? – спросил я.

– Мы уведомили его; я думаю, что он скоро должен быть здесь.

– Очень жаль, такая красивая девушка… – Я вздохнул. – Этот убийца такой мерзавец! Но не волнуйтесь, госпожа Ван Цзялу. Хоть вы и покинули нас, я найду этого безумного убийцу. Я так зол… – Чем дольше я говорил, тем больше возбуждался и невольно сжимал кулаки.

– Почему бы тебе не жениться на ней? – Чэнь Цзюэ моргнул.

– Но она уже мертва… – ошеломленно ответил я. – Я просто имел в виду, что она – настоящая красавица. Я был бы рад познакомиться с ней поближе…

– Всё в порядке; даже если ее больше нет в живых, она может выйти за тебя замуж.

– Что ты несешь? – укоризненно спросил я.

– Брак династии Мин. Я могу похоронить вас двоих вместе. Разве это не хорошая идея?

Поняв, что Чэнь Цзюэ шутит надо мной, я не мог сдержать злости и решил не разговаривать с ним. Видя, что я игнорирую его, мой друг встал и прошелся по комнате. Я еще раз оглядел обстановку, которая, казалось, была искажена временем и пространством. Если это действительно сделал человек, то он, должно быть, просто сумасшедший, и другого объяснения, кроме этого, нет. А если этот убийца красавиц не сумасшедший, зачем он приложил столько усилий, чтобы перевернуть комнату вверх дном? Сплошные вопросы…

– Посмотрите сюда. – Судебный медик указал на тело. – Убийца, скорее всего, сначала обездвижил девушку, затем подвесил ее вниз головой и уж потом задушил.

– Так ее задушили? – спросил я, присев на корточки рядом с трупом.

Молодой судебный медик кивнул, затем указал на шею женщины и произнес:

– Посмотрите, это следы, оставленные убийцей. Вот, это следы двух больших пальцев. В общем, по всей видимости, все произошло именно так, как я описал.

Я снова спросил:

– Как вы думаете, почему убийца это сделал? Я имею в виду, перевернул здесь все, а потом подвесил жертву вниз головой и задушил ее. Какова была причина, по которой он все это сделал?

Судебный медик, пожав плечами, беспомощно произнес:

– Бог знает, что он хотел сделать.

Тан Вэй, казалось, внезапно о чем-то вспомнив, быстро подошла к нам и тихо спросила:

– Вы когда-нибудь читали романы Эллери Куина?

– Что? Я никогда о таком не слышал. – Чэнь Цзюэ почесал в затылке.

Как автор детективных романов, я, конечно, знаю, кто такой Эллери Куин, – я прочитал почти все его произведения.

– Эллери Куин – коллективный псевдоним двух двоюродных братьев. Это самый известный писатель-логик в Соединенных Штатах и один из гигантов Золотого века детектива. Среди его многочисленных произведений есть роман под названием «Тайна китайского апельсина». Место убийства в нем почти точно такое же, как и в этом доме, – все перевернуто вверх дном, – объяснила ему Тан Вэй.

– Вот оно что! – воскликнул судебный медик. – Может быть, убийца имитировал сюжет этого детективного романа? Объясняется ли в книге, почему убийца перевернул все в комнате вверх дном? В чем причина?

– Для того, чтобы скрыть личность погибшего. Но это объяснение не может быть использовано в данном случае, – медленно произнесла Тан Вэй, – потому что мы уже знаем личность погибшей. Итак, возникает вопрос: почему убийца устроил здесь такой кавардак? Чтобы поймать его, нам нужно найти ответ на этот вопрос.

– Я сейчас в обморок грохнусь, – жалобно пробормотал я. – Мы так и не раскрыли дело о серийных изнасилованиях и убийствах, а теперь имеем еще и дело о перевернутой комнате… По мне, так хочешь убить – убей; зачем же так извращаться? Я действительно не понимаю, о чем он думал…

Словно не слыша моих слов, Чэнь Цзюэ уставился на стену рядом с книжным шкафом. Я проследил за его взглядом и увидел национальный флаг, висящий на стене. Это был венгерский флаг.

– Он не перевернут вверх ногами! – взволнованно сказал Чэнь Цзюэ. – Хань Цзинь, посмотри на венгерский флаг, он не перевернут! – И подбежал к нему с таким взволнованным видом, словно открыл для себя новый мир.

– Может быть, убийца просто был невнимателен и не заметил его?

Чэнь Цзюэ, казалось, не слушал меня; он просто стоял в одиночестве перед флагом, бормоча что-то себе под нос. Мой друг часто так делает, когда пытается решить сложную задачу, совершенно не обращая внимания на окружающих. Даже если с ним заговаривают, он пропускает все мимо ушей, следя лишь за логикой своих мыслей.

– Почему комната перевернута вверх дном, а флаг Венгрии – нет… У убийцы должны были быть свои причины для этого… – Чэнь Цзюэ нахмурился, затем закрыл глаза и погрузился в размышления. Но через несколько секунд вдруг снова открыл глаза. – Офицер Тан!

Услышав, что Чэнь Цзюэ зовет ее, она повернула голову:

– В чем дело?

– Покажите мне кресты.

– А? – Тан Вэй была озадачена, не понимая, чего хочет мой друг.

– В материалах по серийным убийствам были фотографии крестиков, оставленных рядом с убитыми. Дайте мне их! Скорее!

Тан Вэй с беспомощным видом вытащила фотографии и передала их в руки моего друга. Чэнь Цзюэ сосредоточенно перебирал их, не произнося ни слова. Через некоторое время на его лице появилось удовлетворенное выражение, и он вернул фотографии Тан Вэй.

– Мне кажется, я кое-что понял… – Он возбужденно потер руки.

Как раз в тот момент, когда я хотел спросить, что же он понял, в комнату вошел молодой полицейский Чжан и сказал Тан Вэй:

– Босс, отец жертвы уже у нас в участке, давайте вернемся.

– Что ж, давайте выясним, что происходило с покойной при жизни. Потому что, согласно моему опыту, обычно убийцами становятся люди из окружения жертв, а мотивом, как правило, являются или деньги, или любовь. – Тан Вэй кивнула.

Мы с Чэнь Цзюэ выразили готовность отправиться с ними в полицейский участок, чтобы помочь в расследовании. Это очень обрадовало Тан Вэй. Хотя она и не признавалась в этом, я уверен, что она с нетерпением ждала коронной речи моего друга. В конце концов, в некоторых прошлых случаях, если б Тан Вэй не полагалась на способности Чэнь Цзюэ, она не раскрыла бы те преступления так быстро. Сев в полицейскую машину, мы помчались к полицейскому участку.

Перед нами сидел отец погибшей. Его звали Ван Цунцзюнь, и в этом году ему исполнялось пятьдесят восемь лет. Внешне он не выглядел на свой возраст – на его лице было не так много морщин. Черты его лица выдавали кровное родство с погибшей.

– Кто убил мою дочь? – Это было первое, что он сказал, когда увидел нас.

– Мы проводим расследование. Господин, пожалуйста, поверьте нам, мы обязательно поймаем убийцу.

Чжану из уголовной полиции, который сидел рядом со мной, подобные сцены в участке были хорошо знакомы.

– Поверить вам?.. Ну, найдете вы его, и что дальше? Моя дочь ушла навсегда… – Мужчина закрыл лицо обеими руками и заплакал. – У меня больше ничего нет, единственное мое сокровище и надежда исчезла…

– Но вы можете получить значительную страховую выплату, – холодно произнес Чэнь Цзюэ.

Плечи Ван Цунцзюня внезапно перестали трястись; он поднял голову и пристально посмотрел на Чэнь Цзюэ. Я понял: что-то не так. Как раз в тот момент, когда я думал, что сказать, Ван Цунцзюнь внезапно взревел:

– Страховые выплаты?! Неужели ты думаешь, что я убил свою собственную дочь? Она мертва! Для чего мне эти деньги? А? Скажи на милость…

– Господин Ван, пожалуйста, не сердитесь; мой коллега не это имел в виду. Он просто хотел утешить вас. Но этот человек сначала говорит, а потом думает; пожалуйста, не принимайте это близко к сердцу. – Тан Вэй, встав, начала извиняться.

Чэнь Цзюэ всегда саркастичен. Не думаю, что он когда-нибудь избавится от этой дурной привычки.

– Вы, полицейские, такие ублюдки! Вы абсолютно никчемны!

М-да, на этот раз он перегнул палку… Но я подавил гнев, сочувствуя его горю по поводу утраты дочери. Иначе я преподал бы ему хороший урок!

Тан Вэй, виновато улыбнувшись, сказала:

– Господин Ван, пожалуйста, мы просим вас сотрудничать с нами. Мы тоже хотим как можно скорее поймать убийцу вашей дочери, и, поверьте, у нас есть возможности для этого.

Похоже, господин Ван был тронут ее искренностью.

– Просто спрашивайте всё, что вам нужно, – сказал он. – Я обязательно расскажу вам все, что знаю.

– Спасибо. Тогда начнем. Вы когда-нибудь слышали, что у вашей дочери есть враги? – спросила Тан Вэй.

– Враги? Это совершенно невозможно! Моя дочь была человеком большой души, и я знаю это как никто другой. Еще будучи ребенком, она никогда не ссорилась с другими детьми, даже если те издевались над ней. Это очень похоже на ее мать… – Говоря об этом, Ван Цунцзюнь снова начал всхлипывать. – Жаль, что никого больше нет, все ушли…

– У нее были близкие друзья?

– Вы имеете в виду парня?

– Можно и так сказать.

– Да вроде был, но я не могу вспомнить его имени… Я видел его только один раз, случайно, на перекрестке. Дочь сказала мне, что он сотрудник одной компьютерной компании. Очень красивый парень. Господи, да как же его зовут… Чжан…

– Чжан Цзянь? – спросила Тан Вэй, глядя в свой блокнот.

– Да, именно так. – Ван Цунцзюнь закивал.

– Господин Ван, спасибо вам. Если у нас появятся какие-либо вопросы, мы потревожим вас снова, а сейчас, пожалуйста, прошу меня простить: нам нужно идти.

Поговорив, мы встали и собрались уходить. Господин Ван, кивнув, тоже встал. Тан Вэй приказала Сяо Чжану отвезти его домой на машине и быть поосторожнее на дороге.

На заплаканном лице Ван Цунцзюня я и вправду прочел печаль. Конечно, у него имелся мотив убить свою дочь ради огромной страховки, но я все равно хотел верить, что этот человек не убийца, что он не из тех людей, которые могут продать свою душу за деньги.

– Дальше к Чжан Цзяню? – спросил Чэнь Цзюэ.

– Да, поедем прямо к нему домой. – Тан Вэй взяла со стола ключи от машины.

Дом Чжан Цзяня находится недалеко от полицейского участка, примерно в десяти минутах езды, недалеко от Сыпина. По адресу, который дал нам Сяо Чжан, мы нашли его. Дверь открыла мать Чжан Цзяня. Когда она увидела полицейскую форму Тан Вэй, выражение ее лица изменилось; она занервничала.

В это время из своей комнаты вышел сам Чжан Цзянь. Он успокоил свою мать и попросил ее вернуться в свою комнату, а мы объяснили ей, что пришли только для того, чтобы разобраться в ситуации с Ван Цзялу. Чжан Цзянь попросил нас посидеть немного в гостиной, а затем приготовил нам чай. Когда парень протягивал нам чашки, я заметил, что он делает это левой рукой.

– Как долго вы встречались с Ван Цзялу? – прямо спросила Тан Вэй.

– Два года, – ответил Чжан Цзянь. Он выглядел весьма элегантно; очки в черной оправе и красно-белая клетчатая рубашка придавали ему одухотворенный вид.

– Как вы познакомились? – спросила Тан Вэй, делая пометки.

– Мне ее представила моя подруга.

– Какая подруга?

– Моя однокурсница из колледжа по имени У Сяовэнь; сейчас она работает учительницей китайского языка в средней школе Аньту. Она познакомила меня с Ван Цзялу. – Чжан Цзянь говорил тихо, но я слышал его отчетливо.

Тан Вэй записала имя «У Сяовэнь» в свой блокнот и продолжила спрашивать:

– Не знаете ли вы, были у нее когда-либо враги или люди, с которыми она конфликтовала?

Чжан Цзянь покачал головой:

– Я очень хорошо знаю Ван Цзялу. Конфликты с другими людьми для нее немыслимы. Она очень добрый человек; даже если б кто-то провоцировал ее на ссору, она не поддалась бы эмоциям. Можно даже сказать, что в некотором смысле она труслива. Я это к тому, что если вы считаете, что Ван Цзялу могла кого-то оскорбить и подвести его к мысли о ее убийстве, я не думаю, что это возможно.

– Как вы полагаете, с Ван Цзялу в последнее время было что-то не так?

– Абсолютно точно – нет, – уверенно сказал Чжан Цзянь. – Всего два дня назад мы вместе ходили в парк; я повел ее смотреть на тигров, львов и других животных. В тот день она была в очень хорошем настроении, и на ужин мы приготовили барбекю прямо в парке. Кстати, в тот день Ван Цзялу сделала много фотографий.

– Где вы были в ночь преступления? – прямо спросил я.

– В тот вечер мы с Ван Цзялу договорились о совместном походе в кино. Но неожиданно, уже выйдя на улицу, она вдруг почувствовала головокружение. Сказала, что простудилась. Я решил, что будет правильным дать ей хорошенько отдохнуть дома, а сам пошел играть в бильярд с друзьями.

– У вас есть алиби на время между одиннадцатью вечера и двумя часами ночи?

– Дайте подумать… Мы играли в бильярд с одиннадцати до часу, а потом пошли перекусить. Я вернулся только в три часа ночи. Так что, думаю, у меня есть алиби. – Чжан Цзянь выглядел очень спокойным, и не было похоже, что он притворялся. – Если вам нужна контактная информация моих друзей, я могу передать ее вам. – Казалось, он прекрасно понял, чего хочет Тан Вэй.

– Большое спасибо.

Чжан Цзянь достал мобильный телефон и назвал четыре номера телефонов своих друзей. Тан Вэй записала имена и номера.

– Большое вам спасибо за сотрудничество, господин Чжан. – Она кивнула.

Чжан Цзянь повернулся к нам, через силу улыбнувшись.

– Господа… – Как раз когда мы собирались уходить, он остановил Тан Вэй. Мы повернули головы, чтобы посмотреть на него, – и увидели слезы в его глазах и услышали легкую дрожь в голосе. – Пожалуйста, поймайте убийцу Ван Цзялу, обязательно поймайте его!

– Мы обязаны сделать это, – сказала Тан Вэй так, словно говорила это самой себе.

Был уже вечер, когда мы вышли из дома Чжан Цзяня. Заходящее солнце удлиняло наши тени. Сев в машину, Тан Вэй достала четыре номера, которые дал ей Чжан Цзянь, а затем позвонила Сяо Чжану и попросила его подтвердить алиби Чжан Цзяня. После этого я предложил ей пойти перекусить, и Чэнь Цзюэ тоже одобрил эту идею.

За все это время у меня не было времени даже глоток воды сделать. Что же касалось средней школы Аньту, то мы приняли решение посетить ее завтра. Во-первых, было уже почти пять часов, и все, наверное, уже ушли из школы, а во-вторых, после сегодняшней беготни я чувствовал себя измотанным.

Выбрав японский ресторан, мы перекусили. Во время еды Чэнь Цзюэ в основном молчал. Мы спросили его, что он думает об этих двух случаях. Мой друг произнес лишь:

– Я выясню это завтра.

Потом он снова начал подкалывать меня, желая покрасоваться перед Тан Вэй. Я знаю характер Чэнь Цзюэ лучше, чем кто-либо другой; сейчас расспрашивать его о делах было бесполезно.

После ужина Тан Вэй отвезла нас домой, и мы договорились, что завтра все вместе пойдем в среднюю школу Аньту.

На следующее утро мы с Чэнь Цзюэ встали пораньше, позавтракали, договорились по телефону о встрече с Тан Вэй, а затем взяли такси до средней школы Аньту. Там спросили у охранника, где находится учительская, однако нам потребовалось много времени, чтобы найти его. В плане топографического кретинизма Чэнь Цзюэ похож на меня. Мы оба принадлежим к типу людей, которые могут заблудиться где угодно.

У Сяовэнь выглядела примерно лет на тридцать и имела невзрачную внешность; единственное, что бросалось в глаза, – ее очень светлая кожа. Одетая в белое платье, она сидела на диване напротив нас; вид у нее был очень печальный.

– Еще два дня назад все было хорошо. Мы договорились вместе пройтись по магазинам… С чего вдруг… – У Сяовэнь, очевидно, все еще не могла смириться с тем фактом, что Ван Цзялу была жестоко убита. Она опустила голову и вытерла слезы.

– Нам очень жаль, мы соболезнуем вам и всем ее близким людям, – утешала ее как могла Тан Вэй. – Учитель У, если вам сейчас удобно, я хотела бы задать вам несколько вопросов. Это имеет важное значение для раскрытия дела. Мы упорно работаем над тем, чтобы как можно скорее поймать этого безжалостного убийцу, так что… простите, если я задела вас…

– Как бы то ни было, мы, граждане, обязаны сотрудничать с полицейским расследованием. Более того, Ван Цзялу была мне как сестра. В любом случае, пожалуйста, привлеките убийцу к ответственности как можно скорее. – У Сяовэнь подняла голову.

– Тогда давайте начнем. – Тан Вэй раскрыла блокнот, который держала в руке. – Не знаете ли вы, могла ли Ван Цзялу обидеть кого-нибудь? Или, может, она враждовала с кем-то? Этот вопрос очень важен. Если никто не держал обиду на Ван Цзялу, то каков был мотив ее убийства? Из комнаты не было вынесено ничего ценного, так что целью убийства, скорее всего, было не ограбление. Но утверждать, что это было убийство без мотива, нельзя.

– Нет, – твердо сказала учительница У. – Абсолютно точно нет. Невозможно.

Это был ответ, который мы менее всего хотели бы услышать. Если никто из окружения Ван Цзялу не хотел ее убивать, то кто же тогда ее убил? Действительно ли это случайное убийство? Даже если так, зачем утруждать себя оформлением места преступления как в детективном романе «Тайна китайского апельсина»? Чэнь Цзюэ прав: если эту проблему не решить, то и дело не будет раскрыто.

– Почему вы так уверены, что Ван Цзялу не могла кого-то обидеть? Возможно, это был ученик… Например, он списал на экзамене, и учитель отобрал у него работу, или он не выполнил домашнее задание, и учитель попросил его позвонить родителям…

Тан Вэй перечислила возможные варианты развития конфликта. Я часто сталкивался с такими ситуациями в старшей школе.

– Ван Цзялу была очень внимательна к своим ученикам. Офицер, если б со мной случилась одна из ситуаций, описанных вами, я, возможно, так и поступила бы, – но только не Ван Цзялу. Как я уже говорила, она была у ребят любимой учительницей. Даже когда ученики списывали, она терпеливо наставляла их и никогда не отбирала у них работы. Я бы так не смогла. – У Сяовэнь говорила очень серьезно.

Тан Вэй растерянно кивнула, затем повернулась и посмотрела на Чэнь Цзюэ, сидевшего рядом со мной. За все это время мой друг не произнес ни слова, не задал ни одного вопроса – просто сидел в сторонке. Сегодня утром я спросил его, знает ли он, почему убийца устроил все именно так. Чэнь Цзюэ сказал, что не знает. Я снова спросил его: «Может, ты уже знаешь личность убийцы?» Он покачал головой. Я был уверен, что у него есть ключевая зацепка в деле, но пока не было никаких улик. Чэнь Цзюэ умеет выигрывать, но не любит рисковать.

– Кстати, госпожа У, может, учительница Ван в последнее время вела себя странно? – спросил я.

– Странно? – У Сяовэнь слегка приподняла голову и, подумав, сказала: – В этом нет ничего странного, наверное… В тот день она взволнованно рассказывала мне, как они с Чжан Цзянем однажды ходили в парк, где сфотографировали множество животных – африканских львов, леопардов, пятнистых оленей и тянь-шаньских благородных оленей… И сказала, что в следующий раз принесет мне снимки. Но, я думаю, в этом нет ничего необычного, не так ли?

– Конечно.

Похоже, что мы снова съездили впустую, не получив никакой полезной информации о Ван Цзялу. Похоже, нам нужно было пока отложить это дело в сторону и сосредоточиться на серийных убийствах, раскрывая эти дела по очереди.

Как раз в тот момент, когда мы собирались уходить, в учительскую вошел учитель-мужчина.

– Ван Цзялу… мне так жаль… – Он сел на диван и произнес: – Меня зовут Линь Цзыцян, я учитель математики в этой школе. Никогда не думал, что такой добрый учитель, как Ван, столкнется с чем-то подобным. Человек предполагает, а бог располагает… Кстати, убийцу уже нашли?

Я внимательно посмотрел на него: рост около 180 сантиметров, худощавое телосложение, на вид лет тридцать с небольшим.

– Пока нет. Может, вы дадите нам какие-нибудь подсказки? – спросила Тан Вэй. – Вы ее коллега; у вас были хорошие отношения?

– Это правда. – Линь Цзыцян кивнул.

Я заметил, что его кроссовки все в пыли.

– Какая у вас грязная обувь, – указал я на них.

– Ничего страшного, – Линь Цзыцян беззаботно рассмеялся. – Я просто играл с ребятами в баскетбол; немного размялся, так сказать.

– Ух ты, вы всё еще играете в баскетбол!

– Мне сейчас около тридцати, и я уже не могу играть так, как в двадцать…

У Сяовэнь, услышав, как я хвалю Линь Цзыцяна, с улыбкой добавила:

– Это еще что… Некогда учитель Линь занимался акробатикой.

– Потрясающе! – воскликнул я.

Линь Цзыцян, улыбнувшись, отмахнулся:

– Да ладно вам, какие глупости… Давайте поговорим о деле Ван Цзялу. Разве убийца еще не найден? Это так прискорбно! Два дня назад все было прекрасно…

– Учитель Линь, – вмешалась в разговор У Сяовэнь, – вы помните, как Ван Цзялу сказала в тот день, что хочет показать нам животных, которых они с Чжан Цзянем сфотографировали в парке? Я помню, как только вы вошли в офис, она подбежала к вам и сказала: «Я сделала много интересных фотографий пятнистых оленей»…

– Верно. Такая молодая и красивая… Господи, как жаль! – Линь Цзыцян приложил руку ко лбу, лицо его было печальным.

Прозвенел звонок на урок.

– О, прошу простить, у меня занятия… – У Сяовэнь поспешно взяла учебник со стола. – Мне действительно очень жаль. Если у вас есть еще какие-либо вопросы, просто обратитесь к учителю Линю. Он знает то же, что и я.

– Почему бы нам не поговорить об этом где-нибудь в другом месте? – предложил Линь Цзыцян. – Будет нехорошо, если ученики увидят, как учитель разговаривает с полицейскими…

Мы зашли в кондитерскую недалеко от школы. Тан Вэй попросила молочный гонконгский чай, я заказал стакан яблочной газировки, а Чэнь Цзюэ и Линь Цзыцян – русский черный чай.

– Простите, вы не знаете, Ван Цзялу в последнее время никого не обижала? – Тан Вэй задавала этот вопрос уже в который раз, и всегда ответ был одним и тем же. Как я и ожидал, Линь Цзыцян сказал то же самое:

– Учительница Ван очень хороший человек, и невозможно затаить на нее обиду. Абсолютно невозможно.

Как говорится, на «нет» и суда нет. Когда Тан Вэй уже засовывала блокнот в свою сумку, из нее случайно выпали материалы о серийных убийствах, и на колени Линь Цзыцяну упала фотография ножного браслета третьей жертвы.

– Простите… – Тан Вэй, быстро извинившись, собрала материалы с пола, а Линь Цзыцян улыбнулся и вернул мне фотографию. Не подозревая, что это не файлы по делу Ван Цзялу, он озадаченно спросил:

– Я никогда не видел, чтобы учительница Ван носила такой браслет на щиколотке.

– Извините, это не имеет отношения к ее делу, – быстро объяснила Тан Вэй.

Линь Цзыцян кивнул.

В это время официантка принесла наши напитки. Линь Цзыцян грациозно встал, чтобы помочь официантке поставить их на столик, взял мою газировку и спросил:

– Это…

Я быстро поднял руку и улыбнулся:

– Это мне.

Линь Цзыцян снова кивнул, протянул мне напиток, а затем передал чашку черного чая Чэнь Цзюэ.

– Кажется, это довольно непростое дело. Ни у кого нет мотива. – Я сделал глоток газировки.

Выражение лица Линь Цзыцяна было немного смущенным; ему потребовалось некоторое время, прежде чем он решился:

– Это дело… Я не знаю, стоит ли мне говорить об этом…

– О чем? – заинтересовалась Тан Вэй.

– О том, что… ну…

– Я надеюсь, что вы будете сотрудничать с полицией. Это очень важное дело, затрагивающее человеческие жизни, – добавил я, надеясь оказать на него давление.

– Кажется, два дня назад я слышал, как Ван Цзялу ссорилась со своим парнем Чжан Цзянем.

– О чем они говорили?

– Что-то вроде: «Что это значит? Я тебе совершенно безразличен! Давай расстанемся» – и так далее. Такое между ними случалось часто, так что я не знаю, стоит ли рассказывать, не говоря уже о том, поможет ли это вам… Я услышал их разговор случайно, стоя за дверью кабинета; я не подслушивал, если что. – На лице Линь Цзыцяна появилось слегка пристыженное выражение.

– Спасибо вам за эту подсказку. – Чэнь Цзюэ, который до этого молчал, внезапно встал с едва заметной улыбкой на лице. – Офицер Тан, все улики выстроились в ряд. Я наконец-то разобрался в том, как они связаны!

Что? Я вообще не понимал, что имеет в виду Чэнь Цзюэ.

– О чем ты говоришь? Что выстроилось в ряд? Ты уже знаешь, кто убил Ван Цзялу?

Чэнь Цзюэ кивнул и, понизив голос, произнес:

– Да. Я также знаю, почему убийца устроил сцену преступления таким образом. И истинное лицо демона-душителя тоже уже знаю!

Как обычно, Чэнь Цзюэ попросил Тан Вэй уведомить некоторых людей, имеющих отношение к этому делу. Мой друг, по своей давней привычке, собрался именно таким образом раскрыть правду об убийстве в перевернутой комнате. Тан Вэй быстро связалась с некоторыми подозреваемыми, в том числе с отцом Ван Цзялу Ван Цунцзюнем, ее бойфрендом Чжан Цзянем, коллегой и лучшей подругой У Сяовэнь и учителем математики Линь Цзыцяном. В полдень на следующий день, после того как мы посетили У Сяовэнь, Тан Вэй позвала их всех в дом Ван Цзялу.

Ван Цунцзюнь стоял с пустым взглядом в дверях комнаты; он выглядел совершенно измученным. Психическое состояние стоящего рядом с ним Чжан Цзяня было ненамного лучше. У Сяовэнь и Линь Цзыцян попросили отгул у руководства школы. Тан Вэй сказала, что, позвонив вчера математику, она почувствовала, что он согласился на нашу просьбу неохотно, и пообещала ему, что это будет последний раз, когда они побеспокоят его, чтобы помочь в расследовании. Поразмыслив, он согласился. Теперь, помимо них четверых, в комнате находились Тан Вэй и я, а также выглядевший самодовольным Чэнь Цзюэ.

После того как все собрались, мой друг закрыл дверь, а затем тихо вышел в центр комнаты.

– Как видите, – начал он, – все здесь по-прежнему перевернуто, будь то мебель или электроприборы; даже жертва висела вниз головой. Так почему же убийца сделал это? В чем причина?.. Я думаю, что уже знаю это. И могу ответственно заявить: убийца, жестоко расправившийся с госпожой Ван Цзялу, а также «демон-душитель», совершивший недавно серию убийств, находится среди нас.

Выражение лиц у всех изменилось; больше всего был взволнован отец Ван Цзялу.

– Что за чушь вы несете? У вас есть доказательства, чтобы утверждать это?

– Пожалуйста, выслушайте его. – Тан Вэй протянула руку, чтобы остановить разгневанного Ван Цунцзюня. Тот неохотно все же замолчал и вызывающе уставился на Чэнь Цзюэ.

– Я не думаю, что убийца – безумец. Если он сошел с ума, то почему на месте преступления не осталось ни одного отпечатка его пальцев? Все улики были уничтожены им. А если он не был безумен, то существовала лишь одна причина перевернуть всю комнату вверх дном: убийца просто обязан был это сделать! – Немного помолчав, Чэнь Цзюэ продолжил: – Я как-то обсуждал это с офицером Таном. У американского писателя-детективщика Эллери Куина есть детективный роман под названием «Тайна китайского апельсина». Место действия в романе в точности повторяет обстановку в комнате Ван Цзялу. В романе убийца отчаянно переворачивал всё вверх дном, чтобы скрыть личность жертвы. Так что же насчет этого случая? Очевидно, что наш преступник не пытался скрыть личность жертвы. Поэтому есть только одно объяснение: ему пришлось перевернуть все вверх дном, чтобы замести следы!

В комнате воцарилась тишина; никто не произносил ни слова, все внимательно слушали.

– Чтобы скрыть что? Сначала я этого не понял. Затем увидел тело Ван Цзялу, задушенной и повешенной вниз головой. Вот тогда я и задумался: зачем убийце понадобилось подвешивать женщину вверх ногами, а затем душить ее? Неужели это было сделано лишь затем, чтобы вписать ее в антураж этой перевернутой комнаты? И тут меня внезапно осенило. Все мы попали в ловушку убийцы – ловушку предвзятости. Мы вошли в эту комнату и увидели, что все перевернуто вверх дном. Тогда мы, естественно, подумали, что женщину повесили вниз головой, а затем задушили. Но на самом деле это не так. Ван Цзялу была задушена убийцей до того, как он повесил ее вниз головой!

– Невозможно! – немедленно перебил я Чэнь Цзюэ. – Ты что, забыл, что сказал судебный медик? О следах от рук на шее жертвы. Судя по положению больших пальцев, они перевернуты. Это явно означает, что ее сначала подвесили, а потом задушили.

– Человек, висевший вниз головой, был не Ван Цзялу, а убийца, – холодно произнес Чэнь Цзюэ.

Мой разум внезапно опустел. Я, кажется, понял, что имел в виду мой друг.

– На самом деле Ван Цзялу была задушена не после того, как ее подвесили вниз головой, а до того. Убийца пытался скрыть тот факт, что он душил Ван Цзялу, и, не колеблясь, перевернул всю комнату вверх дном, дабы скрыть, что он сам висел вниз головой на люстре и душил девушку! Вы можете прикинуть это сами. Если вы душите жертву в обычном положении, отпечатки больших пальцев на шее жертвы будут направлены вверх, а если повиснете на люстре вниз головой, отпечатки будут направлены вниз. Итак, если женщина умерла не через повешение, есть только одна возможность: убийцей является человек, висевший на люстре! – громко объявил Чэнь Цзюэ.

– Висеть вниз головой, чтобы убить человека, – это чересчур… – Я даже не знал, что сказать; в голове у меня был полнейший хаос.

– Значит, убийца – тот, кто может висеть на люстре вниз головой. Учитель Линь, когда я в последний раз был у вас в кабинете, я слышал, как учитель У упоминала, что в молодости вы занимались акробатикой, верно? Кроме того, на протяжении многих лет вы играли в баскетбол с учениками, так что ваша физическая форма должна быть на хорошем уровне, не так ли? – Чэнь Цзюэ посмотрел прямо на Линь Цзыцяна.

Лицо у того потемнело. Кое-как справившись со своими эмоциями, он уставился на Чэнь Цзюэ:

– Вы говорите, что я убил Ван Цзялу, лишь потому, что я занимался акробатикой? Ваши рассуждения притянуты за уши!

– Да, Чэнь Цзюэ, твои рассуждения нелогичны. Даже если это так, зачем убийце вешать кого-то вниз головой? И зачем ему было так усердно переворачивать комнату? Разве он не мог просто задушить жертву стоя? Для этого не требовалось бы, чтобы комната находилась в таком состоянии! – Тан Вэй также решила, что слова Чэнь Цзюэ слишком надуманны.

Не обращая внимания на наши сомнения, Чэнь Цзюэ спросил меня:

– А что, если убийца не собирался убивать Ван Цзялу?

– Ты имеешь в виду…

– Он прокрался в комнату Ван Цзялу, не собираясь ее убивать, – просто хотел забрать кое-какие вещи из ее дома. Неожиданно Ван Цзялу, которая уже ушла, вернулась домой, почувствовав недомогание. Услышав, как открывается дверь, убийца, отчаянно пытаясь спрятаться в маленькой комнате, забрался на люстру. Ван Цзялу вошла в комнату и включила ее. Свет был более тусклым, чем обычно. Стоя под люстрой, она подняла глаза… и вы знаете, что произошло. Все верно: Ван Цзялу увидела убийцу, висящего вниз головой. Тот потерял рассудок. Видя, как Ван Цзялу вот-вот закричит, он протянул руки…

– И, основываясь вот на этом, вы утверждаете, что я убийца? Это же какой-то бред! – воскликнул Линь Цзыцян.

– Конечно, не только на этом. – Чэнь Цзюэ повернул голову и посмотрел на меня. – Ты помнишь венгерский флаг?

– Помню. Ты тогда сказал, что лишь этот флаг не был перевернут, и это показалось тебе странным, – сказала Тан Вэй, указав на стену позади себя. – Посмотри, он все еще висит там.

– Совершенно верно. Венгерский флаг состоит из трех цветов: красного, белого и зеленого сверху вниз. Но почему убийца не перевернул этот флаг вверх ногами? Что, потому что не заметил его? Но этот флаг настолько большой, что обычный человек не сможет его не заметить. Есть только одна причина: убийца не посчитал нужным переворачивать его! – Тон Чэнь Цзюэ был очень серьезным.

– Не посчитал нужным?

– Да. Потому что в глазах убийцы этот флаг один и тот же, независимо от того, перевернут он или нет. Теперь вы понимаете? В его глахах красная и зеленая части флага одного цвета, так что не было необходимости переворачивать его. Он дальтоник!

– Вот это да!

– В тот день, когда мы сидели в кондитерской, Хань Цзинь заказал яблочную газировку, а мы с Линь Цзыцяном попросили черный чай. Но когда официант принес напиток, он взял яблочную газировку и спросил, для кого она. Кто бы ни посмотрел, он увидел бы, что зеленый – это яблочная газировка, а красный – черный чай, верно? Тогда-то я и понял, что Линь Цзыцян – дальтоник. Кроме того, он занимался акробатикой. Так что я уверился: убийца – именно он!

Линь Цзыцян посмотрел на меня так, словно перестал сопротивляться, а затем усмехнулся:

– Вы, ребята, действительно крутые… Как вы догадались?

– Сволочь, зачем ты убил мою дочь? За что? – Ван Цунцзюнь не смог сдержать эмоций. К счастью, Чжан Цзянь, стоявший рядом, вовремя остановил его, иначе Ван Цунцзюнь точно бросился бы и ударил Линь Цзыцяна.

– Не волнуйтесь, это еще не конец, – заявил Чэнь Цзюэ.

– О чем вы?

– Это еще не конец, – повторил он. – Линь Цзыцян, вы не только преступник, убивший Ван Цзялу, но и серийный убийца, изнасиловавший и лишивший жизни трех женщин в районе Чаннин, – тот самый «демон-душитель»!

– Как вы можете так говорить? Да, я признаю, что убил Ван Цзялу, но как можно обвинять меня в серийных убийствах? У вас есть какие-нибудь доказательства? Не подставляйте меня!

– Не подставлять? Я никогда не занимаюсь подобными вещами. На самом деле я все время думал, что же хотел украсть убийца, проникший в комнату жертвы. Деньги? Но ни платиновое ожерелье на шее Ван Цзялу, ни наличные из ее кошелька не были взяты. Убийца сильно рисковал, чтобы проникнуть сюда; ради чего же? Я не понимал это до тех пор, пока не посетил вчера среднюю школу Аньту… Учитель У, я помню, вы говорили, что Ван Цзялу упоминала в разговоре с вами, что ходила в парк с Чжан Цзянем и сделала много фотографий разных животных, верно?

– Да, верно.

– В это время в офис вошел Линь Цзыцян; Ван Цзялу взволнованно подбежала к нему и рассказала, что сделала много интересных фотографий пятнистого оленя, верно? Но вы неправильно расслышали, Ван Цзялу тогда говорила не о пятнистом олене, а о благородном тянь-шаньском олене.

У Сяовэнь удивленно кивнула:

– Откуда вы знаете?

– Потому что, хотя для вас это предложение звучит нормально, совсем другое дело услышать его для серийного убийцы, «демона-душителя». Ван Цзялу изначально имела в виду: «Я сделала много интересных фотографий благородного тянь-шаньского оленя», но убийца услышал это как «Я сделала много интересных фотографий Тянь-Шаньской улицы. Это место в районе Чаннин, неподалеку от мест серийных убийств, расположенных на дорогах Цзуньи, Фурунцзян и Губэй». Если вы глянете на карту Шанхая, то увидите, что все эти места находятся рядом с Тянь-Шаньской улицей. Небрежные слова Ван Цзялу были восприняты «демоном-убийцей» как угроза. Извращенец подумал, что она сделала несколько фотографий с мест преступления, иначе не говорила бы об этом. Поэтому ему пришлось пойти домой к Ван Цзялу, чтобы лично убедиться в этом, но, к сожалению, она вернулась до того, как он смог найти ее фотокамеру…

Сделав паузу, Чэнь Цзюэ продолжил:

– Что также заставляло меня недоумевать, так это крестики, которые серийный убийца оставлял на месте преступления. В первом случае это был фиолетовый камень, а во втором и третьем – синие. Но, увидев венгерский флаг в комнате Ван Цзялу, я внезапно все понял. Серийный убийца, вероятно, также страдал дальтонизмом – красно-зеленой слепотой. Ее также называют дальтонизмом первой степени. Такие люди в основном не могут отличить красный цвет от темно-зеленого, синий от цвета фуксии и фиолетового. В то время я размышлял, мог ли преступник, убивший Ван Цзялу, быть «демоном-душителем», совершившим три серийных изнасилования и убийства.

– Только потому, что я дальтоник, вы считаете меня серийным убийцей? Это просто смешно! – Линь Цзыцян рассмеялся. – Разве подобные рассуждения могут быть использованы в качестве доказательства в суде?

– Вы сами признались, что вы – «демон-душитель» из Чаннина! – резко сказал Чэнь Цзюэ.

– Вы что, издеваетесь надо мной? Как я мог признаться в этом?

– Находясь в кондитерской, офицер Тан Вэй случайно выронила из своей сумки материалы расследования серийных убийств. Вам попалась фотография ножного браслета. В это время вы произнесли фразу: «Я никогда не видел, чтобы учительница Ван носила этот браслет на щиколотке». Я прав?

– И что с того?

– Откуда вы узнали, что это был ножной браслет?

– Это… – Линь Цзыцян широко открыл рот, но не смог издать ни звука.

– На фотографии была всего лишь обычная цепочка, и только убийца знал, что это ножной браслет. Потому что он лично видел, как жертва носила его на щиколотке! Как вы собираетесь это объяснить? Пожалуйста, не говорите, что сказали это чисто случайно, – полиция ни за что не поверит… Итак, уже в кондитерской я был уверен, что вы виновны в серийных изнасилованиях и убийствах. Если всё еще хотите посопротивляться, у меня есть и другие доказательства. Прокравшись в дом Ван Цзялу, вы не планировали убивать ее, поэтому не взяли с собой никаких специальных орудий для убийства. Но у Ван Цзялу не могло быть в доме такой нейлоновой веревки, на которой она была подвешена вниз головой. Вот я и подумал, что ее принес убийца. После того как вы задушили Ван Цзялу, вам захотелось подвесить ее вниз головой, поэтому вы достали нейлоновую веревку, которая была у вас с собой. Офицер Тан, разве вы не говорили, что на местах серийных убийств не было найдено орудие преступления? Я думаю, что эта веревка и была орудием убийства, которым были задушены те три женщины. Как только мы сдадим ее на экспертизу, узнаем, действительно ли Линь Цзыцян совершил три убийства в районе Чаннин!

Линь Цзыцян в отчаянии прислонился к стене, глубоко вздохнул и больше не произнес ни слова.

На пятый день после окончания расследования Тан Вэй снова посетила нашу резиденцию.

– Капитан Сун попросил меня поблагодарить вас и пригласить на ужин. – Она пребывала в прекрасном настроении, как и всегда после раскрытия дела.

– Нет уж, спасибо. Ты слишком часто приходишь к нам, это невыносимо. – Чэнь Цзюэ помахал ей рукой, благодаря за доброту.

– Я здесь не по собственной инициативе, а по приказу моего командира, капитана Суна. Знаешь, ты ему нравишься. В следующий раз я не буду твоим почтовым голубем. Ты серьезный человек, так что я позволю ему сделать это самому.

– Садись и не слушай чепуху Чэнь Цзюэ; он всегда рад, когда ты приходишь, – поспешно произнес я. – Что бы ты хотела выпить?

– На твой вкус.

– Ладно… – Я пошел на кухню и налил Тан Вэй чашку черного кофе, а затем как бы невзначай спросил: – Как продвигается дело о «демоне-душителе»?

– Я как раз собиралась рассказать об этом… – Тан Вэй взяла протянутую мной чашку. – Что касается первых двух случаев, Линь Цзыцян также признался. Этому извращенцу за тридцать, и у него никогда не было отношений с женщинами… В первый вечер он немного выпил; невезучая девушка попала в поле его зрения уже ночью. Линь Цзыцян тайно следовал за ней всю дорогу… Увы, какая трагедия!

– Да, очень прискорбно, ведь всем им было чуть за двадцать… – с сожалением сказал я.

Когда Тан Вэй взяла со стола кофейную чашку, ей вдруг пришел в голову вопрос, и она задала его:

– Чэнь Цзюэ, ты сказал, что убийца совершил преступление, повиснув вниз головой на люстре. Но могла ли люстра выдержать вес взрослого мужчины? Кроме того, жертва еще и сопротивлялась…

– Конечно. Когда строители возводили крышу, они проверили ее несущую способность. Она, вероятно, выдержала бы вес трех взрослых мужчин, не только одного Линь Цзыцяна.

– Ладно…

– Кстати, у меня тоже есть вопрос: Линь Цзыцян – левша?

Тан Вэй рассмеялась:

– Ты тоже это заметил?.. На самом деле он не левша. Оторванный ноготь на большом пальце правой руки первой жертвы – не результат борьбы; он был случайно поврежден в результате игры с коллегой. Девушка собиралась разобраться с этим после того, как вернется домой, но она не ожидала, что по дороге домой станет мишенью Линь Цзыцяна… Что, мистер Холмс, не ожидали, что ошибетесь?

– М-да… В кондитерской мне показалось странным, что Линь Цзыцян протянул мне чашку правой рукой. Тогда я думал, что он притворяется, но после того, как я назвал его убийцей, он все равно вытер пот со лба правой рукой, и я понял, что мое предположение было неверным. – Сказав это, Чэнь Цзюэ раздраженно закрыл глаза.

Похоже, даже у такого человека, как мой друг, бывают промахи… При мысли об этом у меня поднялось настроение.