Убийство не берет отпуска

Глава 14

В 18.30 какой-то человек пересек открытую подъездную дорогу, ведущую от дома к гаражу, и вывел оттуда фургончик марки «понтиак». Через сорок пять минут он возвратился, привезя хорошо одетую загорелую женщину, девочку и мальчика лет десяти-одиннадцати и огромное количество всякого багажа. Машину разгрузили и откатили в гараж.

В двадцать часов «седан» подвез к дому мужчину с женщиной, они вошли внутрь. Их с шумной радостью встретили на пороге. Через пару часов у Шейна закончились сигареты. Через десять минут пара уехала домой. В доме стали гаснуть огни.

Он наклонился к рулю, глаза у него только что не слипались, но он знал, что не уснет. По роду своей деятельности ему часто доводилось вот так долгие часы находиться в засаде. Утомительно и монотонно, конечно, но ничего не поделаешь!

Когда в доме погасло последнее окно, он опустился пониже на сиденье. Его машина стояла между двумя уличными фонарями в тени густого дерева.

В десять минут первого ночи с противоположной стороны улицы появилась женщина. Она была одета в брюки до колен и туфли без каблуков.

Это была Марта Слейтер.

Она посмотрела на дом, за которым наблюдал Шейн, прошла мимо машины и завернула за угол.

Шейн вышел из машины. Перебежав через улицу, он опустился на одно колено среди невысоких кустов у начала лужайки. Осторожно раздвинув ветки, он стал наблюдать за домом и гаражом.

Минут через пятнадцать он уловил едва заметное движение на бетонной дорожке. На какое-то мгновение мелькнула женская фигура. А через пару минут она снова показалась, ведя рядом с собой велосипед.

Вместо того чтобы идти прямо по подъездной дороге, она двинулась по диагонали лужайки. Чтобы перехватить ее, Шейну пришлось бы выйти из укрытия и обнаружить себя. Поэтому он, прячась за кустарником, двигался наперерез. Когда кусты кончились, Марта заметила его.

Шейн побежал к ней открыто, она моментально вскочила на велосипед, выехала на улицу и помчалась прочь от Майкла. Шейн понял, что бегом он ее не догонит. Он бросился к машине. К тому моменту, когда он завел двигатель, Марта уже завернула за угол.

«Бьюик» рванул с места и в считанные секунды достиг угла. Шейн повернул за угол на двух колесах, позабыв об осторожности.

На какое-то мгновение ему показалось, что он упустил Марту, потом заметил, как что-то мелькнуло между двумя столбами ворот, ведущих в университетский городок. Шейн понимал, что она сможет улизнуть от него между многочисленными постройками, где он на машине просто не проехал бы.

Вместо того чтобы въезжать в ворота, он промчался мимо и свернул на Понс де Леон. И вновь ему пришла в голову страшная мысль, что он просчитался, и он начал замедлять ход.

Что-то сверкнуло в зеркальце заднего обзора, и Майкл развернул «бьюик». Теперь он ясно увидел, что велосипед проехал на красный свет, чтобы влиться в поток машин, идущих в южном направлении.

Раздался отчаянный гудок машины, за ним последовал визг покрышек при торможении. Марта пыталась по диагонали пересечь дорогу. Машина с открытым верхом резко вильнула вбок, чтобы избежать столкновения. Образовалось пустое место, Марта почти успела проскользнуть в него, но шедшая за ней машина была слишком тяжелой, да и скорость у нее была большая. Она ударила в заднее колесо велосипеда, и Марта упала. Вспыхнул свет. Визг тормозов и сигналы машин слились в один тревожный звук. Марты больше не было видно. Отвратительно заскрежетал металл.

Дали зеленый свет, и Шейн нажал на газ. На другой стороне перекрестка он свернул к тротуару. Выключив зажигание, он выскочил из машины.

Сначала он увидел велосипед. Обычный мужской велосипед английской фирмы, совершенно новенький. Заднее колесо было расплющено, рама согнута чуть ли не под прямым углом. Велосипед отбросило на тротуар, а Марта лежала на проезжей части у тротуара.

Снова поменялся свет, но движение в северном направлении было остановлено: небольшой грузовик при резком маневре занесло, и он перегородил дорогу.

Водитель, мертвенно бледный молодой человек в спортивной рубашке, бежал к Марте.

Они с Шейном оказались возле нее почти одновременно.

— Она выскочила как раз передо мной! — в отчаянии закричал парень. — Ну, что я мог сделать?

Шейн встал на колени возле женщины. Ее тело было скрючено.

— Знаете, я вообще ничего не чувствую, — сказала она удивленно. — Майкл, я была уверена, что вы узнаете. Я не осмелилась тянуть. Мне казалось, у меня все же имеется шанс, только все нужно сделать сегодня же.

— Не трогайте ее! — резко крикнул Шейн, когда водитель грузовика склонился над Мартой, чтобы поднять ее и перенести на газон. — Вызовите санитарную машину. Из военно-морского госпиталя, он ближе всего. Потом вызовите полицию. Не стойте как истукан. Каждая минута дорога.

— Каким образом вы узнали, что я приеду сюда? — спросила она.

— Это было нетрудно сообразить, — пожал плечами Шейн. — Пароходное агентство имело на сегодняшний день единственное судно, которое утром заходило в Сент Элбанс. Я взял список пассажиров, которые там садились, и просмотрел их декларации. Вот эти трое были единственными, которые везли сюда английский велосипед… Вам лучше помолчать.

— Мне хочется поговорить… Самое странное, что я вообще утратила всякую чувствительность… Это доказывает, что дело серьезное, не так ли?

— Мы узнаем, когда придет санитарная машина.

— Есть ли новости о Поле?

— Он скончался.

Болезненная гримаса исказила ее лицо.

— Как ужасно!

Шейн посмотрел ей в лицо и вкрадчиво спросил:

— Но если вы знали, что будете из-за этого переживать, вам не следовало в него стрелять.

Ее глаза широко раскрылись.

— Майкл, вы же меня знаете… Вы знаете…

— Я увидел, что не знаю вас совсем. Прошлой ночью было много беспорядочной стрельбы. Одна из этих пуль могла угодить в любого из нас. Но не три пули подряд. Я велел вам выбросить оружие бандитов в окно, но вы один оставили себе, верно? А когда погас свет, вы позвали мужа. Он вам ответил. Вы взяли его за руку, прижали пистолет к его животу и три раза нажали курок. Редкостное самообладание и чудовищная жестокость.

— Как вы могли придумать такую ужасную вещь?

— Послушайте, Марта, перестаньте притворяться. Что в раме велосипеда? Драгоценные камни, да?

— Бриллианты. Но это не значит…

Шейн поднял голову. Вокруг них теснились люди. Один из них был коп, физиономия которого показалась Шейну смутно знакомой.

— Могу ли я что-нибудь сделать, Майкл? Санитарную карету вызвали.

— Освободите площадку, чтобы она могла проехать.

— Майкл, — тихим голосом сказала Марта, — поговорите со мной об этом. Вы должны это сделать… позднее боль станет невыносимой. А мне нужно все продумать… решить.

— Я ничего вам не должен, кроме одного фунта, — сердито ответил он.

Потянувшись, она нашла его руку.

— Майкл, я знала про бриллианты, но этим все ограничивалось.

— Зачем лгать, Марта? Прошлым вечером Пол ни с кем не договаривался. Вы сами все организовали. Вы были в курсе трюка с радио и по собственной инициативе назначили встречу с Альварецом. Вы попросили кого-то здешнего отправить телеграмму Полу о болезни его матери. Вы побудили его арендовать самолет. И если бы он на самом деле улетел, ваш план прекрасно осуществился бы. Все было предусмотрено. Альварец едва не упустил Пола. Минуты через три самолет поднялся бы в воздух.

Она качала из стороны в сторону головой, крепко вцепившись в руку Шейна.

Он продолжал:

— Телеграмма находилась у него в кармане, когда его доставили в больницу. Ему вовсе не требовалось посылать телеграмму самому себе, тем более что он никому ее не показывал.

— Будьте вы прокляты, Майкл. В ту самую минуту, когда вы вошли в номер отеля, я знала, что все кончено. Должна была знать. Почему, как вы считаете, мне пришлось застрелить Пола?

— В ту самую минуту, когда Альварец сказал ему, каким образом было назначено свидание, Пол понял, кто все организовал. Он, возможно, догадывался, что телеграмма фальшивая. У него самого была кишка тонка выкинуть подобный трюк, но он сразу же захотел покрыть вас и поделиться добычей, но вы не желали ни с кем делиться. Было и еще кое-что. Пол воображал, что контрабандой он занимался по своей инициативе. Я в этом сомневаюсь. Я даже уверен, что идея принадлежала вам, но вы сумели внушить ему, что все придумал он один. Разумеется, если бы вас поймали, в тюрьму угодил бы Пол, а вы остались бы в стороне. Он был не слишком умен, но со временем все бы понял. Вы этого не хотели, потому что одновременно с этим до него могло бы дойти, что именно вы всадили нож в Альберта Воттса.

— Майкл, прекратите!

— Вы сами просили меня поговорить с вами о деле.

— Да, да, мне нужно знать, о чем вы думаете. Но это же безумие!

— Если хорошенько подумать, то каждый убийца ненормальный. Пол предполагал, что Воттса убил Альварец или кто-то из его людей, Альварец считал убийцей Пола. И тот и другой имели одинаковые основания это сделать. Но ваши были куда более вескими… Скажите, почему Воттс не донес на вас, как он это сделал в отношении Пола?

Она нахмурилась.

Майкл продолжал:

— Вы же были связующим звеном, Марта. Шесть дней я ломал голову над этим вопросом, и наконец-то меня осенило. Ни вы, ни Пол не занимались лично контрабандой. А вы подсовывали все это посторонним людям, которые даже не знали о вашем существовании. Сегодня днем Мэллоу напомнил мне, что после того, как Верблюда хлопнули по голове, я не слышал звука отъезжающей машины. И вот тут-то до меня дошло. В Сент Элбансе все ездят на велосипедах. Туристы берут их напрокат. Некоторые увозят машины домой, если у них что-то остается из положенных им пяти сотен долларов. Уж не знаю, такая ли это выгодная покупка, как приобретение ювелирных изделий и вин?

— Примерно, — пробормотала Марта.

— Все, что вам нужно было сделать, это выяснить, кто приобрел велосипед, чтобы увезти его в Штаты, и одолжить его на несколько часов. Это несложная задача. На острове никто не держит велосипеды под замком. Вы снимаете руль и опускаете маленькие пакетики в полую раму. Потом ставите велосипед на место. А через месяц или позже, после того, как турист возвратится в Штаты со своими покупками, вы снова «одалживаете» велосипед. Забираете пакетики и возвращаете велосипед, так что владелец даже не знает, что им кто-то пользовался. Ни при каких обстоятельствах не будет найдена связь между вами и Полом и теми людьми, которые доставили для вас контрабанду. Вы ориентируетесь на туристов, которые живут в Южной Флориде, и это опять-таки несложно, потому что если они живут дальше, то не повезут велосипеды домой.

— Вам бы следовало быть преступником!

— Воттс ведал багажом в агентстве, — продолжал Шейн. — Он знал, кто что приобрел и когда уезжает. Пол попытался подпустить к нему Вивьен, но она его смертельно напугала. Чем вы платили ему, деньгами или, как принято выражаться, натурой? Черт возьми, возможно, вам вообще не нужно было ему платить. Но он узнал, что происходит. И вас не выдал. А только Пола. Мне думается, он представлял Пола в тюрьме на долгий срок, а себя и его жену на каком-нибудь экзотическом острове, бесшабашно тратящими симпатичные долларовые бумажки. Короче, мечтатель. Но это были его мечты, не ваши. Вы же, предвкушая предстоящую крупную операцию, не могли допустить, чтобы он остался в живых.

Издалека раздался вой сирены.

— Я находилась в противоположном конце острова, когда его убили, — заявила Марта.

— Нет. Я этого не думаю, Марта. Он дал очень длинное и запутанное объяснение жене, почему его не будет к обеду. Такого рода хитроумные предлоги женатые мужчины используют, успокаивая своих жен, когда у них бывают свидания с другими женщинами. Вы ездили во взятой напрокат машине. Возможно, у вас состоялась какая-то встреча в другом конце острова, используя то, что местное население имеет весьма смутное представление о времени, так что, если кто-нибудь вздумает навести справки, он ничего толкового не услышит. Воттс пошел пешком в какое-то пустынное место, где после наступления темноты вы его и подобрали. Вместе вы изрядно выпили. Поскольку он был непьющим, то сильно захмелел и, наверное, пошел в своих мечтах дальше обычного. По дороге обратно в город вы затормозили для прощального поцелуя. Вы ударили его ножом три раза, столько же пуль вы всадили в несчастного Пола. Не забыли забрать у Воттса бумажник, чтобы инсценировать ограбление, а труп выбросили из машины в туземном квартале. Вы отлично понимали, что местные жители не придут на помощь белому человеку. И он умер от потери крови, как Пол…

— Больше никто не думает…

— У Воттса, который донес на контрабандистов, не могло быть спокойно на душе. Он ни за что не стал бы напиваться в туземном баре, не оставался бы наедине с человеком, которому не мог полностью доверять.

— И это все?

— Полагаю, почти.

Сирена звучала все ближе.

Марта сказала:

— В таком случае, это пустяки, я буду бороться. Я не уступлю ни в чем.

Ее лицо внезапно исказилось от приступа боли, на шее выступили вены. Она сильнее вцепилась в руку Шейна.

— Боже мой, начинается! — прошептала она. Через мгновение продолжила: — Не ждете ли вы, чтобы я сказала, что сожалею? Все это домыслы, теория. Вам нелегко будет уличить меня в контрабанде. А что касается убийства…

— Вы наняли меня, чтобы я выяснил, кто убил Воттса, — устало произнес он. — Чтобы застрелить мужа, вы воспользовались чужим пистолетом, так что, возможно, тут к вам нельзя будет придраться. Но я убежден, что смерть Воттса они сумеют повесить на вас. Им многое не требуется. Кого-то, кто когда-то видел вас вместе, кого-то, кто заметил, как его вытолкнули из машины. Следы крови на сиденье — прекрасная улика. При подобных обстоятельствах всегда бывает много крови. Брызги летят во все стороны, а не только на одежду.

Марта повернула голову, чтобы посмотреть на него, когда карета остановилась у обочины.

— Вы должны ненавидеть меня, Майкл.

— Ненависть слишком сильное чувство. Я испытываю только… гадливость.

Двое санитаров выскочили из машины с носилками.

Шейн продолжал стоять около Марты.

— До сих пор поражаюсь, как вы не оценили Слейтера, — произнес он задумчиво. — Вот уж где вам воистину повезло. Он же знал, что стреляли в него вы, но хотел, чтобы вы улетели и воспользовались бриллиантами. Потому что считал себя во всем виноватым. Он воображал, что именно он превратил вас в человека, способного убить собственного мужа ради денег. Это он развратил вас до такой степени, что деньги стали для вас главным в жизни.

Когда я думаю об этом, меня буквально мутит. И я, естественно, начал задумываться над тем, почему вы в первый раз овдовели. Вы утверждали, что Фреда Бейнса застрелил похититель драгоценностей, но этот тип упорно доказывал свою непричастность к гибели Фреда. И теперь я смотрю на это дело уже иначе.

Она впилась в него взглядом.

— Вы чудовище! Будьте вы прокляты, будьте прокляты! Я его не убивала…

Теперь она уже истерично кричала, потому что снова начались боли.

— Я вынуждена была убить Воттса. И Пола тоже. Как вы не понимаете? Начав, я должна была довести дело до конца, чего бы это ни потребовало и куда бы ни привело. Но не Фреда. Я любила его! Он был единственным мужчиной…

Он встал. Он ей не верил. У одного из санитаров в руке был шприц. Шейн тупо смотрел, как игла вошла в тело. Медленно и осторожно они переложили Марту на носилки.

— Я этого не делала, — рыдала она. — Вы ужасный, ужасный…

Ее голос затих, она со вздохом закрыла глаза.

Когда один из санитаров проходил мимо, Шейн вопросительно посмотрел на него. Тот покачал головой.

— Никакой надежды.

Они засунули носилки в машину, она тихонечко тронулась с места, зазвучала сирена.

Появилось «шевроле» Мэллоу.

— Я так и подумал, что это твоих рук дело, Майкл, — сказал он, вылезая из машины. — Я слушал о случившемся по радио.

Шейн смотрел вслед санитарной машине, его лицо совершенно ничего не выражало.

— Марта? — спросил Мэллоу.

— Да-а, — угрюмо протянул детектив и с усилием повернулся к исковерканному велосипеду. — Бриллианты. В раме.

— Ну и ну! — воскликнул Мэллоу. — Не сомневался, что ты доведешь дело до конца, особенно когда речь зашла о больших деньгах.

— Что? — спросил Шейн, потом вскинул голову. В одно мгновение чувство подавленности пропало. Все встало на свои места.

— Взгляни-ка на добычу, Джек. Двадцать процентов от ста двадцати тысяч…

Мэллоу презрительно покосился на него:

— Откуда ты взял эту цифру?

— Альварец жаловался, что он столько потерял, когда его ударили по голове.

— Ну, это «оптовая» цена, как ты понимаешь. Мы передадим камни на аукцион и получим почти рыночную стоимость. Что-то около четверти миллиона, если не больше, раз он рассчитывал на сто двадцать.

Он пошел за велосипедом.

— Но я должен тебя сразу же предупредить: тебе придется поделиться.

Шейн буквально подпрыгнул:

— Что значит «поделиться»? Все было сделано мною. Стреляли в меня, а не в тебя.

— Я говорю не о себе. Я буду и впредь получать свое скромное жалованье на протяжении последующих двадцати лет, когда смогу выйти на скромную пенсию… Но есть один тип по имени Повис…

— Повис? — удивился Шейн. — Человек, уверявший меня, что собирает материал для диссертации?

— Доктора антропологии получают даже меньше, чем люди, работающие на правительство США, насколько мне известно. Возможно, конечно, что он одновременно хорошо проводил время, но деньги ему не помешают, а он их заработал.

— Великий Боже! — воскликнул Шейн, хлопая себя по бедрам, потому что многое для него прояснилось. — Он должен был считать меня настоящим мошенником. Но с ним мне не жалко поделиться.

— Он же видел твою физиономию на сообщении о розыске. Что еще он мог подумать? Мы, конечно, неправильно платим за информацию. Когда один из наших осведомителей пронюхивает про контрабандный груз, он старается действовать в одиночку, чтобы одному все получить. Вот Повис и не хотел, чтобы тебя арестовали, потому что ему было выгодно, чтобы вы улетели со Слейтером. В то самое мгновение, когда самолет поднялся в воздух, он мне телеграфировал.

— Но вы же ничего не нашли в самолете, — сказал Шейн. — Каким образом он может получить деньги?

— Тут все зависит от тебя, Майкл, как ты понимаешь. Если Альварец отвертится от обвинения, а я не сомневаюсь, что ему это удастся, он непременно займется прежним занятием. Повис по-прежнему будет находиться на сцене. Я хочу его подбодрить.

Шейн с минуту смотрел на него, потом усмехнулся.

— За мой счет? Ясно. Ну да, я не против.

Потом добавил:

— Я не могу здесь больше торчать. Я должен вернуться на остров. Даже перспектива встречи с Бренноном меня не останавливает.

— Почему?

— Ты забыл, что я в отпуске. Я должен посылать оттуда открытки, загорать и кое-что купить. А потом явиться в Международный аэропорт на соответствующем самолете, чтобы моя секретарша могла встретить меня. Если она узнает, что я вернулся домой досрочно, она свернет мне шею.

— Майкл, ты разыгрываешь меня!

— Нет, я говорю совершенно серьезно, — угрюмо произнес Майкл.

Но жизнь, как давно понял Шейн, полна неожиданностей. В Майами почти миллион людей. Возможность того, что Люси Гамильтон будет проезжать на такси мимо них, была ничтожно мала. Прежде всего потому, что в этой части города она бывала не чаще одного-двух раз в году.

Но случилось так, что Люси обедала у своих друзей, живших по соседству, весь вечер слушала пластинки, а теперь возвращалась домой на такси.

Внезапно она велела водителю остановиться. Когда он затормозил перед «шевроле» Мэллоу, она высунулась из окошечка:

— Майкл Шейн, что вы делаете в Майами?

Ни Мэллоу, ни Шейн не смогли ответить. Они громко хохотали.