Убийство не берет отпуска

Глава 8

Он почувствовал, что перед ним что-то движется. Луч фонарика описал дугу и прошелся по лицу Марты. Затем человек обошел Марту со спины и отобрал у нее маленький автоматический пистолет. Человек был невысокий, черноволосый, с искривленным ртом. Шейн поднял руку и посмотрел на тяжелый пистолет, прижатый к ребрам. Медленно повернувшись, он посмотрел через плечо на Эла, кряжистого бармена из ночного клуба Верблюда. У него были по-прежнему свисавшие книзу усы, но на голове больше не было платка, а в ухе серьги. Оказывается, он был совершенно лысым.

— Все в порядке, — сказал Эл. — Вы вели себя осмотрительно. Не двигайтесь еще минуту, сейчас придет босс. Свистни, Жозе.

Он ощупал тело Шейна, ища оружие. Коротышка что-то быстро говорил по-испански. Он притворно замахнулся на Марту тяжелым фонариком, и та отступила к стене. Он засмеялся, обнажив зубы. Потом он ткнул фонариком в глаза Шейну и очень больно ударил детектива под правую коленку. Шейн стиснул зубы, Жозе идиотски захохотал.

— Вели ему подальше держаться от меня, — холодно произнес Шейн, — или же вам придется застрелить меня. А Верблюду это не понравится.

— Сукин сын не понимает по-английски, — ответил Эл, — Жозе, отойди вон туда, черт бы тебя побрал, или я переломлю тебя на две половины.

Тот яростно огрызнулся испанской тирадой. Эл засвистел, издав весьма слабый звук. Жозе презрительно скривился, сунул два пальца в рот и издал оглушительный свист. Затем снова стал приплясывать около Шейна. Хитро поглядывая на Эла, он отвел назад ногу как бы для нового пинка. Шейн не спускал с него глаз, у него сами собой стали загибаться пальцы. Жозе снова разразился глупым смехом и, наклонившись, плюнул на землю.

Эл отошел от Шейна, размахивая его тяжелым пистолетом.

— Живо к дому. Рядом с куколкой. Вытяни руки вперед, чтобы я мог видеть их, и не пытайся улизнуть. Босс говорит, что ты находишься в розыске, так что любой человек, который шлепнет тебя, получит благодарность от губернатора. И в то же время оказывается, что ты частный детектив. Мы все потрясены. Здесь такие не водятся.

— Я приехал в отпуск, — устало произнес Шейн.

— Хорош отпуск! — захохотал Эл. — Большинство людей приезжают сюда, чтобы поправить здоровье. Но не ты, парень. Ты совал нос в дела других людей, а это вредит здоровью.

— Вижу, ты снял свою серьгу, — заметил Шейн, — правда, при этом свете трудно быть уверенным. А как в отношении остального маскарада?

Эл сжал челюсти, его голова выдвинулась вперед.

— Не пытайся меня укусить. Я этого не люблю. Проклятие, Жозе, скоро ли ты остынешь?

Он шагнул вперед, чтобы отстранить коротышку, который снова попытался совершить наскок на Шейна.

Эл объяснил:

— Видимо, у него никогда не было возможности дать пинка частному детективу. Он вне себя.

Из-за угла здания бежали Альварец и еще двое. Поскольку с ним Шейн был уже знаком, все внимание он уделил этим молодчикам. Оба были латиноамериканцами. Один чем-то походил на Жозе, но крупнее и над губой красовалась тонкая линия усов. Второй парень с лунообразной физиономией был определенно слабоумным.

— Ну, Шейн, — проговорил Альварец, задыхаясь от быстрого бега, при этом он даже нацепил на нос очки в роговой оправе, — ты мне показался излишне сообразительным для простого мошенника. Ты обманул меня с этим полицейским циркуляром. Это ты прекрасно рассчитал. Но теперь, как мне кажется, мы квиты. На самом деле я не был в таком тяжелом состоянии, как ты воображал. Я отослал тебя за кубиками льда, чтобы порыться в твоем чемодане. И что же я там нашел? Лицензию частного детектива Флориды. На кого ты работаешь, я до сих пор не знаю.

— На миссис Слейтер, — ровным голосом ответил он.

— Я так и предполагал, когда привез тебя сюда. Я не сомневался, что ты выведешь ее из дома тихо и скрытно, воспользовавшись черным ходом, где мы будем ее поджидать.

— Я так сожалею, Майкл, — жалобно произнесла Марта.

— Все в порядке, — сказал Шейн, не спуская глаз с подонков, сгрудившихся перед ним полукругом.

— А теперь нам надо спешить, — продолжал Альварец. — Нам придется доставить миссис Слейтер на свидание с ее супругом, где мы выясним, кто обрушивает гаечный ключ на головы людей. Мы хорошенько прижмем Пола Слейтера. По моему мнению, он не из героев. Я спрошу у него вежливо, а потом Жозе станет допрашивать его уже невежливо. Это специальность Жозе. Он и рыбу заставит заговорить. Если же Пол заартачится, мы зададим те же вопросы его жене в его присутствии. Думаю, что Жозе это доставит еще большее удовольствие.

— Майкл! — воскликнула Марта, когда Шейн зашевелился.

— Он будет вести себя осмотрительно, — заверил ее Альварец. — Про американских детективов хорошо известно, что, помимо всего прочего, они весьма разумны. Если они проигрывают дело, они не лезут на стену, считая, что нужно остаться в живых, чтобы взяться за другое. Поэтому Майкл Шейн будет стоять смирно и разрешит нам связать его. Педро, у тебя есть веревка?

Действительно, у него не было никакого выбора… Его пистолет 45-го калибра, зажатый в кулаке Эла, был нацелен ему прямо в живот. У Жозе был пистолет Марты. Возможно, пушка была и у слабоумного, который держал руку в боковом кармане куртки.

Жозе достал небольшой моток капроновой лески, отрезал ножом порядочный кусок и двинулся к Шейну, разразившись потоком слов. Альварец примирительно покачал головой.

— Он просит у меня разрешения выстрелить по разу тебе в каждое колено, — пояснил Альварец. — Очаровательное предложение, не правда ли? Это, разумеется, ограничило бы твою свободу действий, но у меня иной план, гораздо лучший.

Шейн игнорировал его, сосредоточив внимание на Эле.

— Если бы он велел тебе нажать на курок, что бы ты сделал? — спросил он у бармена.

— Нажал бы, — спокойно ответил тот. — Я говорил тебе, чтобы ты перестал подначивать меня.

— Лояльность в наши дни редкая штука, — усмехнулся Альварец.

Педро связал руки Шейна за спиной у запястий. Неожиданно пистолет в руках Жозе громко выстрелил. Идиотское выражение удивления и ужаса появилось на его и без того глуповатом лице. К счастью для окружающих, пистолет был направлен вниз.

Эл сказал:

— Лучше что-то сделайте с этим придурком, иначе я расквашу ему физиономию. Он начинает действовать мне на нервы.

Альварец отдал какой-то приказ Жозе, и тот послушно спрятал пистолет. Педро отрезал еще кусок лески и принялся быстро и ловко завязывать ноги Шейна на уровне колен.

— Я хотел бы задать один вопрос, — сказал Шейн, глядя на Альвареца. — Сколько людей может засвидетельствовать, что вы делали неделю назад в среду от шести вечера до полуночи?

Сощурившись, Альварец ударил детектива по челюсти. Шейн ждал этого, в самый последний момент он согнул колени, так что удар пришелся ему по лбу. Альварецу, по всей вероятности, досталось больше, чем Шейну, но поскольку колени Майкла были стянуты вместе, он упал, ударившись бедром и плечом.

— Вам необходимо потренироваться со спортивной грушей или мешком, — сказал он Альварецу назидательно. — Я же снова задаю вам тот же вопрос.

Наклонившись, Педро сунул в качестве кляпа в рот Шейну скомканный платок.

— Возможно, меня здесь не будет, чтобы ответить вам, — ответил тот, — если все пойдет нормально с моими друзьями Слейтерами. Я предполагаю воспользоваться тем самолетом, который зафрахтовал Пол. Однако не для поездки в Штаты. Что касается вас, я был бы крайне огорчен, если бы кто-нибудь явился и развязал вас. Поскольку мне редко удается сделать что-то полезное для полиции, я решил сообщить им, где можно вас найти. Ваша лицензия находится у меня, так что, возможно, вам будет нелегко доказать им, кто вы такой. Спокойной ночи, Шейн. Я не стану говорить, что наше знакомство доставило мне удовольствие.

— Я все сделаю для вас, Майкл, — закричала Марта. — Я…

Женщину втащили в машину, двери захлопнулись, и оба автомобиля уехали, набрав большую скорость. Шейн старался определить, куда они свернули на углу, но с этого места, где он лежал, это было невозможно увидеть.

Майкл остался один в темноте безлунной ночи. Его единственной надеждой было произвести достаточно шума и разбудить кого-то в отеле, чтобы его развязали.

Каким-то чудом ему удалось сесть и даже добраться до дорожки, подтягивая тело к ногам, которые он прямыми выбрасывал вперед и потом сгибал в коленях. Вот и черный ход в отель.

При свете спичек он успел заметить, что вдоль одной из стен стояли огромные баки, вдоль другой — скамьи. С большим трудом он продвигался, как она надеялся, в нужном ему направлении. Леска врезалась ему в запястья. Каждый дюйм вперед стоил ему колоссальных усилий. Тогда он попытался перекатываться. Это ему удалось сделать два раза, он угодил в лужу мыльной воды. Наконец он добрался до скамьи, поднял кверху связанные руки и ноги и ударил ими в ее край, скамья с грохотом свалилась на бетонный пол. После этого он попытался отыскать умывальник. Удар по нему вызвал бы еще больший грохот.

Ему пришлось отдохнуть, чтобы восстановить дыхание. Но время проходило. Приняв такую позу, что можно было бить ногами по раковине, он подумал, что от такого грохота проснется и мертвый. При каждом ударе раковина отодвигалась в сторону, ему приходилось менять позицию.

Время от времени он останавливался, чтобы прислушаться, но кроме собственного дыхания не слышал ничего. Если ему и удалось разбудить дежурного клерка, то старик, видимо, побоялся спуститься вниз и посмотреть, что там творится…

Потом он услышал шум подъехавшей машины.

Она обогнула угол, завизжали покрышки. Водитель резко затормозил. Альварец сообщил им в точности, где они могут разыскать его, с горечью подумал Шейн. Он услышал приближающиеся шаги. Не обращая внимания на боль, Шейн рванул леску на руках, и она разорвалась как раз в тот момент, когда двое полицейских с фонариками появились на пороге.

Шейну не оставалось ничего другого, как тихо лежать. Кружки света торопливо плясали по помещению, пока не разыскали его. Голос предупредил, чтобы он не двигался. Один из фонариков метался по сторонам, пока не отыскал выключатель. Все держали в руках пистолеты. Большая лампочка залила помещение ярким светом.

Двое полицейских с фонариками были местными в их яркой униформе красно-голубых цветов с белыми ремнями и белыми шлемами. Единственное, что они сняли, это белые перчатки. Третий был англичанин в гораздо более простом мундире. Шейн заметил сержантские нашивки на его рукаве. Он был невысокого роста с красной физиономией и пушистыми усами. Ворот мундира ему был явно тесен.

Он подошел к Шейну и удовлетворенно произнес:

— Это тот самый человек.

Шейн вытащил кровоточащие руки вперед и попытался вытащить изо рта кляп. Чтобы выпутаться из этой ямы, в которую он угодил, было необходимо объясниться с сержантом. Местные полицейские убрали фонари, но их пистолеты оставались в руках. Сержант поддал ногой оказавшийся у него на пути большой таз.

— Ну, ты, ублюдок! — заговорил он неожиданно низким голосом. — По твоей милости мы все не спим, так что не ожидай от нас доброжелательности. Ты арестован. Я не буду тебя предупреждать в отношении твоих заявлений, поскольку ты не относишься к моей юрисдикции. Ты здорово влип, верно? Тебя еще и связали!

Он повернулся к одному из своих людей.

— Развяжите-ка его.

Коп вытащил ножик и с большими предосторожностями перепилил леску под коленями Шейна. После этого он удалил леску, которой был для прочности перетянут кляп. Детектив тут же выплюнул проклятый носовой платок, но подумав, поднял его и перевязал им кровоточащую руку. В последнюю минуту были удалены ножные путы. На всякий случай коп прощупал, нет ли у Шейна оружия.

— Поднимайтесь, — скомандовал сержант, — и ведите себя тихо.

Шейн не спорил. Он растер ноги, чтобы восстановить циркуляцию крови. Когда он попробовал заговорить, ему удалось пробормотать:

— Вы хотите узнать, кто убил Альберта Воттса?

Мгновение сержант таращил на него глаза. Затем спросил:

— Неужели ты?

— Он донес американской таможне на одного американца по имени Пол Слейтер до того, как его убили. Того поймали и оштрафовали, затем он возвратился в Сент Элбанс. Так что, возможно, Воттс был убит вовсе не туземцами, а? Это вас интересует?

— В данный момент, заинтересован я или нет, не имеет никакого значения. Если ты намереваешься откупиться от нас информацией, ты не с тем говоришь. Ты можешь об этом потолковать утречком с инспектором.

— Утром это все утеряет всякую цену. На острове осуществляются крупные контрабандные операции, о чем, очевидно, вам известно. Если вы будете действовать быстро, вы сможете с этим делом покончить, пока инспектор спит. И попутно вы сможете выяснить, кто убил Воттса.

— Вижу, вам хочется поговорить? — насмешливо произнес сержант. — Но давайте не будем спешить, вызовем стенографа, чтобы он все это запротоколировал.

— Я только что сказал, что медлить нельзя. К тому времени, когда все будет напечатано, подписано и разнесено по соответствующим книгам, Альварец будет уже в какой-нибудь стране.

— Кто, говорите вы?

Сержант набычился.

— Вы прекрасно слышали. Альварец. Проявите немного расторопности, и вы сможете упрятать его за решетку на длительный срок. Законопринуждение на острове не будет таким сложным, когда этого сукиного сына обезопасят.

— А Альварец тут при чем?

— Слейтер работал на него в качестве курьера. Донос Воттса был для него так же страшен, как для самого Слейтера. Сегодня вечером произошли кое-какие события. Слейтер намеревался улететь в США на нанятом самолете, Альварец похитил его жену и пригрозил убить ее, если он не откажется от полета и не явится к Альварецу объясниться.

— Где они сейчас, в ночном клубе Альвареца?

— Нет, где они, я не знаю, но, возможно, мы можем сообразить.

Сержант колебался.

— Похищение, надувательство, шантаж, — повторил он недоверчиво. — О чем вы вообще-то ведете речь? Что Альварец убил Воттса?

— Я не знаю, кто его убил. Но я точно знаю, что его убили из-за того доноса, который он сделал на Слейтера.

— Имеются ли у вас доказательства этого?

Шейн мысленно оценил все то, что ему удалось раздобыть за последние несколько часов.

— Нет. Ничего определенного. У Альвареца имеется нелегальный товар, который он предполагал передать сегодня вечером Слейтеру. Вы арестовали шофера Альвареца. И он вместо этого типа взял меня с собой. Что-то не сработало, Альвареца стукнули по голове, товар похитили. Это сделал не я.

Сержант разгладил усы кончиками пальцев, и этот жест напомнил Шейну одного человека, которого он хорошо знал.

— Что было в этом грузе?

— Откуда мне знать! — нетерпеливо воскликнул Шейн. — Это была какая-то контрабанда, судя по тому, как она была доставлена.

Сержант настаивал:

— Вы видели груз?

— Нет! У нас нет времени для всех этих подробностей, но если вы не можете без них жить, извольте: он поехал в частный гараж. Думаю, я смогу вас туда сводить, но, бога ради, позднее! Груз находился в багажнике его машины. Кто-то притаился в темноте, и как только фары были выключены, этот человек ударил его по голове гаечным ключом. Альварец потерял сознание, через некоторое время я пошел выяснить, почему тот не выходит. Он лежал, на голове у него была здоровенная шишка. Заднее окно в гараже было распахнуто, багажник открыт, в машине поднят капот. Черт побери, что вам еще нужно?

— Очень многое. Он посчитал, что на него напал этот американец, Пол, как его? Пол Слейтер?

— Да. И мне тоже так кажется… Встреча была назначена на одиннадцать. Самолет Слейтера должен был отлетать в двенадцать.

— Та-ак, — протянул сержант. — Правила требуют, чтобы в случае нападения потерпевший являлся в полицию и делал заявление. Тогда наша обязанность произвести расследование, даже если жертвой является такая отрицательная личность, как Альварец, который заслуживает того, чтобы его почаще били по голове, как я считаю. Но…

Тут он снова вытянул шею вперед:

— Вся эта история неубедительна, мой друг, и я не могу в нее поверить. Но зато я ясно вижу, к кому ты обратился за помощью. Вне всякого сомнения, высокочтимый сеньор Альварец отшил тебя самым форменным образом, повязал и сообщил полиции, где тебя можно взять. Ну а ты в отместку решил натравить полицию на него. Я достаточно давно занимаюсь этим делом, чтобы знать, что подобные наговоры имеют самые печальные последствия для честных людей. Утром мы все обговорим с инспектором, и ты сможешь сообщить все подробности, которые ты, очевидно, сейчас опустил.

— Утром… — горячо начал Шейн.

— Будет слишком поздно? — подхватил сержант. — Ты уже говорил нам об этом. Но у нас нет ничего, кроме твоего заявления, не так ли? А твоя добросовестность вызывает сомнение.

Он кивнул двум полицейским, которые стояли наготове.

— Заберите его!

Шейн повернулся, на лице у него было выражение решимости, руки сжались в кулаки.

Сержант покачал головой.

— Я бы не рекомендовал сопротивляться. Я выбрал этих людей за силу и ловкость.

— Да, — буркнул Шейн, — но со мной им будет не так-то просто справиться. А вот вы могли бы облегчить задачу для всех нас, если бы выслушали меня внимательно. Альварец и свора головорезов, в том числе один самый настоящий дегенерат, которого они называют Жозе, а второй некий Педро, имени третьего я не знаю, схватили Марту Слейтер десять минут назад. Они намерены допросить его с пристрастием и жену тоже где-то за городом в получасе езды от аэропорта. У вас в тюрьме находятся какие-то люди Верблюда. Нажмите немного на них и выясните, где это место.

— Здесь мы не «нажимаем» на людей.

— В гаком случае, вежливо спросите, — рассвирепел Шейн. — Эта история связана с какой-то колоссальной суммой денег. Если действовать вежливо и хладнокровно, как вы привыкли, утром у вас на руках будет пара убийств. Альварец пригрозил миссис Слейтер взять ее на морскую прогулку, откуда она не возвратится. Или вы считаете, что Луис Альварец на такое не способен?

Было похоже, что сержант заколебался.

— Мне потребуется ордер.

— У вас уже есть одно убийство. Неужели недостаточно? Пройдет немало времени, прежде чем вы поднимете судью с постели, растолкуете ему положение вещей и убедите выписать ордер. Не лучше ли доставить ему всю банду и задать им соответствующие вопросы? Один из них самый настоящий убийца или сумасшедший.

— Это реальная возможность, — холодно произнес англичанин. — Каким же мотивом вы руководствуетесь в данной истории? Неужели вы настолько наивны, что надеетесь убедить нас не передавать вас американским властям?

— Прочешите это место до того, как случится нечто непоправимое, а что будет со мной, мне безразлично. Если вам нужен мотив, я не хочу видеть, как кто-то будет выворачивать руки Марте Слейтер. Она — очаровательная женщина и моя старая приятельница.

Сержант решительно покачал головой.

— А что я должен буду сказать инспектору? Что я продержал на ногах своих людей, блуждая по всему острову в поисках неизвестно чего и кого, наслушавшись речей американского мошенника? Нет, благодарю. Я еще не сошел с ума.

— Вам вовсе не обязательно сообщать ему, откуда вы получили информацию. Но используйте ваш шанс. Что вы теряете?

— Возможно, ничего, возможно, очень многое. Мне слишком мало известно, чтобы я мог действовать осмотрительно. Я вовсе не убежден в том, что необходимо так торопиться. Мы спокойно займемся этим делом с самого утра. Я задержу Альвареца, а также Слейтера, устроим им очную ставку, и тогда…

Шейн видел, что ему не переубедить этого осторожного британского мула. В его распоряжении оставался последний аргумент, который, впрочем, мог и ухудшить его положение. Но, за неимением ничего другого, он заговорил ровным голосом:

— Оповещение о моем розыске является фальшивкой. Меня не ищет полиция ни во Флориде, ни где-либо еще. Я частный детектив из Майами. Миссис Слейтер понимает, что ее мужа заподозрят в убийстве Воттса, и она поручила мне выяснить, кто это сделал. Я также договорился с американской таможней, прежде чем ехать сюда. Альварец со Слейтером разработали какой-то фантастический способ обводить вокруг пальца таможню. Я придумал этот трюк с извещением о розыске, чтобы все выглядело вполне достоверно, дабы иметь возможность без труда втереться в доверие к Альварецу. Конечно, это было рискованно, но все получилось.

Двое туземцев-копов стояли неподвижно. Один из них держал обеими руками Шейна за предплечье. Британский сержант с открытым ртом смотрел на детектива.

— Вы пытаетесь меня уверить, что все это было трюком?

— Трюк, который никому не мог повредить. Если не считать того, что вот вы подняты с постелей… Я до сих пор не разобрался в сути их аферы, но все же многое стало проясняться. Например, мне известно, что Альварец держит свою контрабанду в запертом деревянном ящике, который хранится в воздушном зазоре между подвесным потолком и настоящим в кабинете Альвареца. Я скрывался там над вашей головой, когда вы разыскивали меня в клубе. Мне известно, что Альварец контактирует со своими курьерами. Я ездил с ним для передачи «товара». Вы понимаете, что я не мог бы всего этого делать, если бы при знакомстве предъявил ему лицензию частного детектива.

Сержант наконец закрыл рот, чтобы снова открыть, произнеся:

— Я вам не верю!

— Ваше имя Бреннон?

— Ну и что?

— Каким образом вы узнали, что я нахожусь там? Кто-то вам позвонил, верно? И сказал нечто в этом роде: «У меня есть информация для вас, и вы можете получить ее бесплатно, потому что я хочу рассчитаться с этим парнем»?

Лицо Бреннона побагровело.

— Так это были вы?

— Да. Я не могу предъявить вам свои документы, потому что их у меня нет. Но стал бы человек, находящийся в розыске, звонить в полицию и указывать свое местонахождение? А если вы мне еще не верите, позвоните в Майами. Начальника таможни зовут Джеком Мэллоу. Возможно, вы даже слышали о нем. Он не рассердится за то, что вы его вытащили из постели.

— А каков же ваш личный интерес в этом деле, мистер Шейн?

Это было сказано сквозь стиснутые зубы. Очевидно, сержанту было трудно заставить себя произнести имя детектива.

— Деньги, — ответил Шейн без раздумий, потому что к этому времени любой другой ответ был бы слишком сложным. — Я охочусь за пятьюдесятью тысячами долларов.

— И вы воображаете, что можете безнаказанно действовать таким образом здесь, как у себя в Америке? Вы очень ошибаетесь!

— Решайте без промедления, — нахмурился Шейн. — Что вас больше интересует, отчитывать меня или поймать убийцу?

— Я сделаю гораздо больше, чем отчитывать вас! — завопил вне себя от ярости сержант. Я посажу вас в свою весьма примитивную камеру и позабуду о вашем существовании до того момента, когда кто-то совершенно официально не напомнит мне о вас. Думаю, что тогда-то вы сообщите мне правду. Вы и на самом деле дешевый бессовестный детектив, привыкший обирать людей. Мне все известно о таких типах. Но вы пожалеете, что надумали шутить с нашей провинциальной полицией. Вам совершенно необходимо дать время хорошенько подумать. И я вам его предоставлю.

Шейн тоже начал выходить из себя.

— А пока вы будете тешить свое тщеславие, используя в личных интересах ту власть, которая должна быть обращена на защиту закона, убийца Альберта Воттса будет на свободе. Похоже, что вы не слишком далеко продвинулись в этом деле.

Физиономия Бреннона приобрела свекольный оттенок.

— Ошибаетесь. Мы продвигаемся медленно, незаметно, без ненужной шумихи. И мы будем так продолжать, нам не потребуется помощь сомнительных детективов. Мы будем действовать методом исключения, отбрасывая одну версию за другой, пока не останется всего один подозреваемый, а мы будем в состоянии его арестовать и осудить за убийство.

— Понятно, — издевательским тоном произнес Шейн, — вы будете продолжать работать с девяти до пяти с двумя перерывами на ленч и второй чай. Убийца же тем временем будет работать изо всех сил. Возможно, конечно, что, если кто-то из Слейтеров пострадает, вы заработаете чуть энергичнее.

— Вот-вот, я ждал, когда вы заговорите о нашей отсталости.

— Проклятие! — заорал Шейн. — Неужели же трудно раз и навсегда отказаться от рутинерства? Если Альварец не развяжет язык Слейтеру, он прижмет его жену. Думаете, он не тронет ее? Предрассудки, все то же рутинерство. Для Альвареца все средства хороши, он не остановится ни перед чем.

— После всего, что я от вас наслушался, почему я должен верить тому, что вы сейчас мне говорите, Шейн?

— Почему вы напыщенный наполеонишка? Только потому, что с вами до сих пор ничего не случилось, и вы уверены, что этого не может быть? Откройте глаза и загляните, что творится в мире. Если только вы упрячете меня в тюрьму, предупреждаю…

— С меня достаточно! — рявкнул Бреннон.

Он сделал знак своим людям, те подвинулись к детективу. Шейн упорно глядел в глаза английскому сержанту. Тот надменно не отводил взгляда и лишь подергивал себя за усы.

Неожиданно Шейн рассмеялся.

— Что тут смешного? — вспыхнул от негодования сержант. — Поделитесь со мной.

— Я только что сообразил, кого вы мне напоминаете. Вы его не знаете.

По непонятной причине Шейн почувствовал себя гораздо лучше.

Фактически между этими двумя людьми нет никакого сходства, но зато во всем остальном этот сержант был вылитый Питер Пэйнтер, глава детективов в Майами-Бич, давний противник Шейна. Майкл неоднократно попадал в чертовски сложные ситуации, но Пэйнтеру ни разу не удалось взять верх. Не удастся этого и Бреннону, дал себе слово Шейн, хотя самоуверенный сержант имел перед действующим в одиночку Майклом все преимущества «своего поля».

Сражаться с людьми сержанта не имело смысла. Он позволил им довести себя до двери, после чего они двинулись вперед. Бреннон шагал в каком-то метре позади, освещая тротуар электрическим фонариком. В другой руке он держал револьвер.

Они подошли к машине с четырьмя дверцами. Шейн сразу заметил, что она как-то неестественно накренилась в сторону тротуара.

— Спущена камера! — воскликнул один из копов.

Бреннон раздраженно ругнулся. В этот момент Шейн услышал мужской голос, довольно фальшиво напевающий популярную мелодию. Оглянувшись, он увидел худощавого человека в шортах, приближавшегося к ним на велосипеде. Когда любитель ночных прогулок оказался в свете ближайшего фонаря, Шейн узнал в нем антрополога Повиса. Тот с трудом управлялся с велосипедом, однако во рту невозмутимо держал трубку. В корзине за седлом велосипеда у него находился какой-то длинный предмет.

Велосипед Повиса ехал все быстрее и быстрее, и при этом его бросало из стороны в сторону.

— С дороги! — завопил тот, очевидно, в ужасе от того, что должно было произойти.

Отклонившись далеко назад, он окончательно потерял устойчивость, зажмурился и нажимал обеими руками на ручку тормоза, очевидно, позабыв про ножные. Повис издал пьяный вопль, когда руль выскользнул у него из рук, а переднее колесо наехало на сержанта. Тот свалился, Повис же врезался в одного из полицейских, державших Шейна. Педаль велосипеда ударила второго по колену и свалила с ног. Падая, он увлек за собой Шейна. Сам Повис упал на землю вместе с велосипедом, переднее колесо которого продолжало вращаться.