Удана

Уд 4.1. Мегхия сутта: Мегхия

Так я слышал. Когда Благословенный жил на холме Чалика, в то время преподобный Mегхия был помощником Господина. И вот как то раз преподобный Mегхия пришел к Благословенному и, высказав ему свое почтение, попросил: «Я бы хотел пойти в деревню Джанду просить еду, о Преподобный».

«Делай то, что считаешь нужным» — был ответ.

Тогда преподобный Mегхия, взяв свою рясу, мантию и чашу, отправился в деревню. Поев и возвращаясь обратно, он проходил мимо берега реки Кимикалы и заметил чудесную рощу манговых деревьев. Осмотрев ее, он подумал: «Эта роща так чудесна! Она идеально подойдет мне для практики медитации! Если Благословенный позволит мне, я обязательно вернусь сюда практиковать».

Вернувшись к Татхагате преподобный Мегхия, рассказал ему о роще и попросил разрешения отправиться туда и практиковать.

«Сейчас в монастыре только ты и я, о Мегхия, подожди возвращения других монахов» — ответил ему Татхагата.

«Преподобный, у Благословенного уже нет работы которую следует закончить, у меня же есть еще столько всего, что следует пережить и познать[28]! Если бы Господин разрешил мне пойти в рощу, я бы сейчас же начал практиковать». Благословенный во второй раз попросил преподобного Мегхию подождать, но тот, продолжая настаивать, в третий раз обратился к Учителю с той же просьбой.

«Раз ты говоришь о медитации, о Мегхия — сказал Благословенный — Что я могу возразить? Делай то, что задумал».

И тогда преподобный Мегхия, высказав почтение, оставил Господина и отправился в манговую рощу. Когда же уважаемый Мегхия занялся там медитацией его ум не мог успокоится из-за постоянно возникающих мыслей чувственного влечения, гнева и жестокости[29].

«Невероятно! Очень странно! Во мне, оставившем мирскую жизнь монахе, возникают подобные мысли?!» — удивлялся он.

Вечерело и преподобный Мегхия отправился обратно в монастырь. Придя туда, он навестил Благословенного и недоуменно рассказал Учителю о том, что произошло. И тогда Благословенный сказал: «Пока ум, о Мегхия, еще не до конца утвержден в Просветлении, монаху следует развивать пять вещей, помогающих ему в этом. Какие пять?

* Монаху следует жить рядом с искусным и опытным учителем, в окружении людей искренне следующих правилам святой жизни. Если ум еще не утвердился в просветлении это будет первой причиной для его развития.

* Так же, о Мегхия, монаху следует быть искусным в самодисциплине, соблюдать предписания Патимоккхи, вести правильный образ жизни и, боясь совершения малейшего греха, придерживаться правил которые он обещал соблюдать. Если ум еще не утвердился в просветлении это будет второй причиной для его развития.

* Так же, о Мегхия, монах должен уметь легко и ненапряженно говорить о том, что помогает направлять ум к абсолютному отказу от чувственного, невлечению, растворению, миру, прямому переживанию просветления и Ниббане. К этому ведут беседы о желании малого, об одиночестве и уединении, о приложении всех усилий, о самоконтроле, о сосредоточении ума, о мудрости, об Освобождении и переживании этого Освобождения. Если ум еще не утвердился в просветлении это будет третьей причиной для его развития.

* Так же, о Мегхия, монах должен стараться жить с энергичными усилиями направленными на избавление от нездоровых и развитии полезных состояний ума; ему следует быть упорным, энергичным и жадным по отношению к утверждению в добродетели. Если ум еще не утвердился в Просветлении это будет четвертой причиной для его развития.

* Так же, о Мегхия, монах должен быть мудрым, имеющим правильное понимание присущее истинно Благородным существам: о существовании страдания, причине его возникновения, причине его растворения и пути ведущему к этому растворению. Если ум еще не утвердился в просветлении это будет пятой причиной для его развития.

Монах окруженный хорошими и искусными людьми без сомнения будет самодисциплинированным и нравственным.

В окружении искусных друзей, дисциплинированный и нравственный, он без сомнений будет вести беседы ведущие к невлечению и переживанию освобождения.

В окружении искусных друзей, дисциплинированный и нравственный, ведущий искусные беседы, он без сомнений будет жить с усилием и энергией, направленными на утверждении в добродетели.

В окружении искусных друзей, дисциплинированный и нравственный, ведущий искусные беседы, живущий с энергией и усилиями, он без сомнений будет мудрым и утвержденным в правильном, достойным Благородных людей, понимании.

Монаху, утвердившемуся в этих пяти вещах, так же следует развивать в своем уме четыре дополнительных вещи:

* размышление о непривлекательности[30] должно быть развито для преодоления похоти;

* мысли дружелюбия следует развивать для победы над гневом;

* внимательность к дыханию растворяет появляющиеся мысли;

* восприятие непостоянства[31] следует развивать для преодоления иллюзий о существовании постоянного «Я».

Когда монах наблюдает непостоянство, о Мегхия, он ясно утверждается в восприятии отсутствия постоянного «Я». А когда он крепко утвердился в этом — он избавляется от точки зрения «Я существую», что называется мною переживанием Ниббаны здесь и сейчас».

Тогда, осознав значимость этого момента, Господин сформулировал вдохновленные гатхи:

Уд 4.2. Беспокойные

Так я слышал. Когда Благословенный жил недалеко от Кусинары в Упаваттане в роще деревьев салла принадлежащей Клану Маллов. Тогда в лесу недалеко от Учителя проживала группа монахов. И были они беспокойными, высокомерными, легкомысленными, болтливыми, небрежными в высказываниях, не осознанными, не постигающими Путь, не сконцентрированными, с отвлекающимися умами и не контролирующими свои эмоции.

Осознав значимость этого, Благословенный сформулировал вдохновленные строфы:

Уд 4.3. Гопала сутта: Пастух

Так я слышал. Тогда Благословенный путешествовал среди народа Косала в окружении большого числа монахов. Как-то раз, когда Господин, сойдя с дороги и присев отдохнуть на приготовленное для этого место, один пастух попросил обучить его Дхамме. Когда Благословенный разъяснил, вдохновил и обрадовал этого пастуха своей проповедью, тот восторженно взмолился: «Пожалуйста, о Преподобный, позвольте мне пригласить вас и Сангху монахов принять пищу в моем доме». Когда Господин молчанием показал что согласен, пастух, высказав свое почтение, встал и ушел. На следующее утро этот пастух приготовил большое количество сваренного в молоке риса с приправой из масла гхи. Окончив все приготовления, он навестил Благословенного и пригласил его словами: «Приготовления закончены, о Преподобный, еда готова».

Тогда ближе к полудню Господин, взяв свою рясу, мантию и чашу, вместе с другими монахами отправился в жилище пастуха. Там пастух своими руками прислуживал Благословенному и Сангхе монахов. Когда они были полностью удовлетворены и отложили свои чаши, встал на колени у ног Господина. Тогда Благословенный начал учить, вдохновляя, просвещая и радуя того пастуха беседой о Дхамме. Окончив свою проповедь Учитель поднялся со своего места и вышел.

Вскоре после этого гостеприимный пастух был убит на окраине деревни. Когда монахи узнали об этом они, собравшись большой группой, пришли к Благословенному и, высказав ему свое почтение, сказали: «О Преподобный, пастух пожертвовавший нам рисовую кашу со свежим маслом, сегодня был найден убитым на краю деревни».

Тогда, осознав значимость этого момента, Господин сформулировал вдохновленное четверостишие:

Уд 4.4. Джуньха (Яккхапахара) сутта: Лунная ночь

Так я слышал. Однажды Благословенный жил в расположенном недалеко от Раджагахи Бамбуковом лесу в месте для кормления белок. Тогда уважаемые Сарипутта и Махамоггаллана жили вместе в Заповеднике Павлинов. Как то случилось так, что преподобный Сарипутта побрил голову и, медитируя при полной луне, вошел в состояние поглощения. В то же время два яккхи[32] проходили мимо, путешествуя по своим делам. Один из них, увидев в лунном свете преподобного Сарипутту сидящего со спокойным лицом, сказал своему другу: «Дружище, а что если я хорошо двину этого монаха по голове?!»

«Берегись друг! Не обижай монаха! Он могуч и обладает величайшими сверх способностями!» — сказал второй яккха. Во второй и в третий раз злобный яккха предлагал ударить преподобного Сарипутту, и каждый раз его друг, предостерегая, одергивал его. Более не слушая возражений злобный яккха с размаху ударил великого монаха по голове. И так сильна была сила того удара, что замертво бы свалила здорового слона или расколола горный хребет!

В тот же момент злой яккха с воплями: «Я горю! Я горю!» провалился в дебри Великого Ада. Так получилось, что уважаемый Махамоггаллана при помощи своего ясновидения увидел случившееся и с тревогою спросил преподобного Сарипутту: «Друг ты в порядке? Как себя чувствуешь? Ничего не болит?»

«Все хорошо, друг — был ответ. — Чувствую себя отлично. Хотя немного болит голова».

«Чудесно! Невероятно! Насколько сильны твои сверхспособности, о друг Сарипутта! Только что могучий яккха ударил тебя по голове. И как силен был тот удар! Им можно было бы замертво убить взрослого слона или расколоть горный хребет! И все что ты говоришь мне после него: «Все хорошо, друг. Со мною все в порядке, но слегка побаливает голова».

«Невероятно друг Моггаллана! Как сильны твои сверх человеческие способности! Ты увидел яккха, а я не смог заметить и грязного чертёнка!»[33]

Тогда Господин, при помощи своих сверхчеловеческих способностей, услышав эту беседу и осознав значимость этого момента, сформулировал вдохновленные гатхи:

Уд. 4.4. История о якши, ударившего Сарипутту

Перевод с пали А.В. Парибка.

(Стереотипная рамка и повторы сокращены).

Однажды достопочтенный Сарипутта и достопочтенный Маудгальяяна жили в Голубиной лощине. И вот как-то раз в лунную ночь достопочтенный Сарипутта, только что побрив голову, сидел под открытым небом и был погружён в какое-то сосредоточение. Шли с севера на юг двое якшей-приятелей по какому-то своему делу. Увидели они достопочтенного Сарипутту, и говорит один якша другому: "Ох, и хочется мне, приятель, дать этому шраману по голове". — "Оставь, приятель, — говорит ему на это другой якша. — Не нападай ты на шрамана. Это шраман могучий, мощный, сверх обычного сильный". Не внял якша приятелю, ударил достопочтенного Сарипутту по голове. И таков был удар, что слона ростом в семь или в семь с половиной локтей в землю бы вогнал или макушку бы горы раздробил. Но якша вдруг завопил: "Горю, горю!" — и тотчас провалился в преисподнюю. И узрел великий Маудгальяяна своим дивным, чистым, сверхчеловеческим оком, как якша наносит достопочтенному Сарипутте удар по голове. Узрев это, он пришёл к достопочтенному Сарипутте и спросил его: "Всё ли у тебя, друг, впорядке, всего ли тебе хватает, не болит ли что у тебя?" — "Всё у меня, друг мой Маудгальяяна, в порядке, всего мне хватает, голова только побаливает". — "Чюдесно, друг мой Сарипутта, необычайно, друг мой Сарипутта! Как ты могуч, достопочтенный Сарипутта, и сверх обычного силён! Тебя ведь некий якша по голове ударил, да так, что что слона ростом в семь или в семь с половиной локтей в землю бы вогнал или макушку бы горы раздробил, а у тебя голова только побаливает!" — "Чудесно, друг мой Маудгальяяна! Необычайно, друг мой Маудгальяяна! Как ты могуч, достопочтенный Маудгальяяна, и сверх обычного силён! Тебе даже якшу видно, а я что-то ни черта не вижу!"

Услыхал Блаженный дивным, чистым, сверхчеловеческим слухом разговор хтих могучих мужей. И, узнав об этом, Блаженный тогда воскликнул:

Уд 4.5. Нага сутта — Слон вожак

Так я слышал. В то время Благословенный жил в, расположенном недалеко от Косамби, монастыре Гхоситы. Проживая там Учитель постоянно был окружен монахами и монахинями, верующими мирянами и мирянками, королями и их министрами, учителями и последователями других Учений, проживая в атмосфере постоянного беспокойства, где отсутствовали простота и умиротворенность. И как то Учителю пришло в голову: «В настоящее время я проживаю в окружении толп различных людей, в атмосфере беспокойства. Почему бы мне не пожить уединенно, удаленным от больших компаний людей?»

Тогда Благословенный, взяв робы и чаши за некоторое время перед полуднем отправился в Косамби за пожертвованиями пищи и вернувшись от туда в свою хижину в монастыре, забрал чашу и робы и, не информируя своего помощника или орден монахов, оставил монастырь направившись в Парилеяку. Он остался в Парилеяке, где жил в мирном лесу у подножия приятного дерева салла.

Тогда же в соседнем лесу жил слон-вожак, постоянно окруженный слонами и слонихами, подростками и совсем маленькими слонятами. Он ел траву потоптанную их грязными ногами, они съедали нижние ветки которые слон ломал с деревьев для себя. Он пил воду постоянно взбаламученную чьимито ногами и от этого постоянно мутную. Он постоянно сталкивался со слонихами и от этого возникали проблемы. Так этот слон проживал в атмосфере постоянного беспокойства в которой отсутствовали простота и умиротворенность. Как то ему в голову пришла идея: «Сейчас, в окружении стада слонов, я живу в атмосфере постоянной суеты и беспокойства. Почему бы мне не пожить одному?»

Так этот слон вожак, оставив свое стадо, ушел в Парилеяку, в мирный лес где у подножия приятного дерева сала встретил Благословенного. Живя рядом с этим местом этот слон вожак отчищал его от травы и приносил Учителю воду в своем хоботе.

Как то, когда Благословенный пребывал в уединении, ему в голову пришла мысль «Раньше, живя в окружении толп людей, я пребывал в атмосфере суеты. Теперь, живя уединенно, я чувствую мир и покой». И в это же время похожая мысль возникла в голове слона: «Раньше, живя в стаде слонов, я испытывал столько проблем и дискомфорта. Теперь же в уединении я питаюсь чистой травой и незамутненной водой. Никто не съедает ветки с нижних деревьев сломанные мной. У меня не возникает проблемы от столкновения со слонихами. Сейчас я живу в атмосфере мира и покоя».

Тогда Учитель прибывая в уединении и познав своим умом ум слона вожака, осознал значимость этого момента и сформулировал вдохновенные строфы:

Уд 4.6. Пиндола сутта

Так я слышал. Однажды Благословенный прибывал рядом с Саватти в лесу Джета в Монастыре Анатхапиндики. Тогда Преподобный Пиндола Бхараваджа, скрестив ноги и держа свое тело прямо сидел недалеко от Благословенного. Лесной монах, живущий подаянием, в робе сшитой из кусков выброшенной ткани, имеющий всего три одежды, с небольшими потребностями, удовлетворенный, уединенный, энергичный, живущий простой жизнью и развивающий высший ум.

Благословенный увидел Преподобного Пиндола Бхарадваджу, сидящего неподалёку и погружённого в медитацию.

И осознав значимость этого момента, Учитель произнёс вдохновенное высказывание:

Уд 4.7. Джуньха (Яккхапахара) сутта: Лунная ночь

Так я слышал. Однажды Благословенный жил в расположенном недалеко от Раджагахи Бамбуковом лесу в месте для кормления белок. Тогда уважаемые Сарипутта и Махамоггаллана жили вместе в Заповеднике Павлинов. Как то случилось так, что преподобный Сарипутта побрил голову и, медитируя при полной луне, вошел в состояние поглощения. В то же время два яккхи[34] проходили мимо, путешествуя по своим делам. Один из них, увидев в лунном свете преподобного Сарипутту сидящего со спокойным лицом, сказал своему другу: «Дружище, а что если я хорошо двину этого монаха по голове?!»

«Берегись друг! Не обижай монаха! Он могуч и обладает величайшими сверх способностями!» — сказал второй яккха. Во второй и в третий раз злобный яккха предлагал ударить преподобного Сарипутту, и каждый раз его друг, предостерегая, одергивал его. Более не слушая возражений злобный яккха с размаху ударил великого монаха по голове. И так сильна была сила того удара, что замертво бы свалила здорового слона или расколола горный хребет!

В тот же момент злой яккха с воплями: «Я горю! Я горю!» провалился в дебри Великого Ада. Так получилось, что уважаемый Махамоггаллана при помощи своего ясновидения увидел случившееся и с тревогою спросил преподобного Сарипутту: «Друг ты в порядке? Как себя чувствуешь? Ничего не болит?»

«Все хорошо, друг — был ответ. — Чувствую себя отлично. Хотя немного болит голова».

«Чудесно! Невероятно! Насколько сильны твои сверхспособности, о друг Сарипутта! Только что могучий яккха ударил тебя по голове. И как силен был тот удар! Им можно было бы замертво убить взрослого слона или расколоть горный хребет! И все что ты говоришь мне после него: «Все хорошо, друг. Со мною все в порядке, но слегка побаливает голова».

«Невероятно друг Моггаллана! Как сильны твои сверх человеческие способности! Ты увидел яккха, а я не смог заметить и грязного чертёнка!»[35]

Тогда Господин, при помощи своих сверхчеловеческих способностей, услышав эту беседу и осознав значимость этого момента, сформулировал вдохновленные гатхи:

Уд 4.8. Сундари сутта

Так я слышал. Однажды Благословенный прибывал рядом с Саватти, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. В то время Милостивый был чтим, уважаем, почитаем, глубоко ценим, и получал робы, еду, жилище и лекарственные средства, на случай болезни; также Сообщество монахов чтилось, уважалось, почиталось, глубоко ценилось, и получало одежды, еду, жилища и лекарственные средства, на случай болезни. Но странствующие аскеты из других сект не были чтимы, не уважались, не почитались, не были ценимы, и не получали робы, еду, жилища и лекарственные средства, на случай болезни.

Тогда эти приверженцы других учений, которые не могли вынести преклонение перед Благословенным и Сообществом монахов, отправились к женщине-аскету Сундари Прекрасной и сказали ей: «Сестра, на что ты готова ради благополучия своих единоверцев? «

«Что я могу сделать, Досточтимые? Я готова отдать свою жизнь ради благополучия своих единоверцев».

«Тогда, сестра, вы должны начать часто ходить в рощу Джеты».

«Да, Досточтимые» — сказала женщина-аскет Сундари, и, дав такой свой, начала часто посещать Монастырь в роще Джеты. Когда эти приверженцы других учений поняли, что Сундари там уже видели многие люди, они, лишив ее жизни, бросили ее тело в канаву Монастыря. Затем они пошли к царю Косала Пасенад и, придя к нему, сказали:

«Великий царь, куда то пропала женщина — аскет Сундари».

«Но вы подозреваете, где она?»

«В Монастыре рощи Джеты, о великий царь».

«Обыщите же рощу Джеты».

Затем эти странники обыскав роще Джеты, подняли тело Суедари из канавы, где его бросили и, положив на носилки, вошли в Саватти. Идя от улицы к улице, от перекрестка к перекрестку, они вызывали в людях возмущение, своими словами:

«Смотрите, господа, что сделали последователи Будды, бесстыдными являются эти отшельники, лишенными добродетели, со скверным характером, лжецы, не учащие духовной жизни. Они утверждают, что живут Дхаммой, живут в мире, живут духовно, говорят правду, добродетельны и имеют хороший характер. У них нет аскетизма, у них нет духовности, их аскетизм умер, их духовность погибла. Где их аскетизм? Где их духовность? Они ушли от аскетизма, они ушли от духовности. Ибо какой человек, может сделать такое — лишить женщину жизни?»

После этого люди в Саватти, увидев монахов, с бранными и жестокими словами ругали, окорбляли и раздражённые приводили их в возбуждение словами: «Бесстыдными являются эти отшельники Сакья, лишенные добродетели, со скверным характером… Ибо какой человек, может сделать такое — лишить женщину жизни?»

Когда большинство монахов, в утреннее время, собрав свои чаши и робы, сходили в Саватти за подаянием пищи, многие из них, возвратившись, пошли к Благословенному, и высказав ему уважение, сказали Учителю:

«В настоящее время, Благословенный, люди в Саватти, увидев монахов, с бранными и жестокими словами ругают, оскорбляют, и раздражённые приводят их в возбуждение словами: «Бесстыдными являются эти отшельники Сакья, лишенные добродетели, со скверным характером… Ибо какой человек, может сделать такое — лишить женщину жизни?»

«Этот шум будет недолго, монахи, он продлится всего семь дней и, с их истечением, он исчезнет. Итак, монахи, когда эти люди, увидев монахов, с бранными и жестокими словами ругают и осорбляют их, вы должны отвечать им такими словами:

Затем монахи, выучив это четверостишие в присутствии Благословенного, когда люди, увидев их, бранными и жестокими словами ругали и оскорбляли их цитировали его:

Тогда людямстало приходить в голову: «Эти аскеты Сакья не являются убийцами, это не было сделано ими, эти отшельники Сакья утверждают истину».

Этот шум длился недолго, он продолжался всего семь дней и с их истечением он исчез.

Тогда монахи пришли к Благословенному и, высказав уважение сказали Учителю: «Это замечательно, о Благословенный! Это чудесно, о Благословенный! Как хорошо было сказано Благословенным Учителем: «Этот шум будет недолго, монахи, он продлится всего семь дней и, с их истечением, он исчезнет». Этот шум действительно исчез».

Тогда Учитель, осознав значимость этого момента, произнёс вдохновенное высказывание по этому случаю:

Уд 4.9. Упасена сутта

Так я слышал. Однажды Благословенный жил неподалёку от Раджагахи, в Бамбуковом лесу, в месте кормления белок. Когда почтенный Упасена Вахгантапутта ушел в затворничество, в уединении, такое размышление возникло в его уме:

«Воистину для меня это благо, для меня это, безусловно, большая польза, что мой Учитель — Достопочтенный, Благословенный, Совершенный Саммасамбудда, и что я покинул дом и стал скитальцем, обучаясь такой хорошо объясненной Дхамме, и что мои спутники в духовной жизни добродетельны, праведны, и что я следую праведным предписаниям, и что я спокоен, и что мой ум остр, и что я достойный, свободный от загрязнений, и я обладаю великой силой, великим достоинством. Моя жизнь удалась, и моя смерть будет благополучной».

Тогда Благословенный, осознав размышления преподобного Упасены Вахгантапутты, по этому случаю, произнес вдохновенное высказывание:

Уд 4.10. Сарипутта сутта

Так я слышал. Однажды Благословенный жил рядом с Саватти, в роще Джеты, в монастыре Анатхапиндики. Тогда, почтенный Сарипутта сидел, скрестив ноги и держа свое тело прямо недалеко от Благословенного, излучая умиротворение.

Благословенный увидев, что достопочтенный Сарипутта сидит поблизости, скрестив ноги и держа своё тело прямо, излучая умиротворение и, осознав значимость этого момента, Учитель произнёс вдохновенное высказывание: