Удар молнии

Глава 18.

О том, что вновь попал на крючок, я понял, отходя от автомата продажи билетов. От расположенной рядом стойки, где каждый желающий мог купить тур в любую точку Карпентера, на меня жадно, как волк на одинокого ягненка, пялился круглолицый тип с прилизанными волосами.

Не глядя в его сторону, я пошел прочь. За спиной зазвучали торопливые шаги – круглолицый шел за мной. Для Бюро или ФРУ такая слежка выглядела слишком грубой, а значит за меня снова взялась Триада.

Волшебному помещению под названием "Туалет" предстояло выручить меня еще раз. Не ускоряя хода, я вошел внутрь и тут же спрятался за дверью. Не прошло и десяти секунд, как она открылась, и внутрь шагнул мой преследователь.

Удар по затылку оказался для него неприятным сюрпризом. Его швырнуло вперед и, пробежав несколько шагов, он врезался лицом в раковину. Белый кафель окрасился алым. – Ай-ай, как нехорошо! – сказал я на всякий случай. – Так неудачно споткнуться?

Судя по отсутствию реакции на мою реплику, туалет был пуст. Я подхватил оглушенного гангстера, заволок его в одну из кабинок и прикрыл дверь изнутри. Кровавое пятно на раковине оттирать не стал. Само по себе оно тревоги не вызовет – вдруг у кого кровь из носу пошла?

Первым делом я обыскал своего "приятеля". Там, где положено, у него имелась татуировка Триады, а из оружия я обнаружил длинный и узкий нож в чехле из кожи. Он крепился к предплечью и был совершенно незаметен под костюмом.

Судя по отсутствию стреляющего оружия, прилизанный хорошо владел клинком.

На дне моего рюкзака очень кстати обнаружилась веревка, привезенная еще с Эммериха. Я израсходовал ее всю и незадачливый убийца стал похож на жертву маньяка, помешанного на узлах. Рот ему пришлось заткнуть туалетной бумагой, ничего более подходящего под рукой не оказалось.

Гангстер очнулся, задергался в путах, но веревка, примотанная к унитазу, держала крепко. – Стоило тебя прирезать, мил человек, – негромко сообщил я гневно сопящему мафиози, – но неохота руки марать. Сиди здесь и жуй бумагу. Надеюсь, что мы с тобой больше не увидимся…

Я дождался, когда туалет опустеет и покинул кабинку, перебравшись через стенку в соседнюю. Теперь "плененного" не освободят случайно, придется ему попыхтеть, пережевывая туалетную бумагу.

Я искренне надеялся, что быстро он с этим делом не справится.

Таможенный досмотр, как и по прилете, был таков, что при желании я мог вывезти с Карпентера пару килограмм наркотиков или разобранный на части излучатель.

Выйдя из автобуса, везшего нас к стартовой площадке, я очень сильно удивился. Корабль, на котором предстояло отправиться в путь, не оправдывал гордое имя "звездолет". Скорее он походил на откопанную на помойке развалину, годную только в металлолом.

Бороздить космос на подобной рухляди мне еще не приходилось. Некогда это был небольших размеров грузовик, летавший, скорее всего, между Землей и одной из ближайших колоний. Потом его списали, а какая-то умная голова ухитрилась продать списанное на Карпентер и положила при этом в карман не одну тысячу федей.

Ну а в Смешанном секторе не нашли ничего лучше, как переделать корабль под пассажирский.

На борту красовалась гордая надпись "Космические Линии Карпентера", не оставляющая сомнений в том, кто именно является собственником этого музейного экспоната. Пока остальные пассажиры грузились внутрь корабля, я гадал, сумеет ли он хотя бы взлететь.

Может быть проще будет остаться и погибнуть здесь? – Что-то не так? – заметив мою нерешительность, подошел толстый стюард. – А вы уверены, что этот корабль может летать? – осторожно спросил я. – Конечно, – стюард кивнул с некоторой поспешностью. – Он благополучно совершил не один десяток рейсов! – Это-то меня и пугает, – пробормотал я и вступил на трап.

О подозрительном пассажире, должно быть, доложили на корабль, поскольку внутри меня встретил облаченный в лиловый мундир представитель расы силди. Выглядел он внушительно, что с тремя метрами росту не так трудно. – Я – капитан, – сказал силди без всяких предисловий, – сомневаясь в возможности этого корабля летать, вы наносите мне тяжкое оскорбление! Желаете вызвать меня на поединок?

Силди – раса, воинственность которой вошла в пословицы. Похожие на прямоходящих гигантских ленивцев существа сражались с Федерацией до тех пор, пока не потеряли чуть ли не всю армию, и даже потом отказались войти в ее состав, всем народом эмигрировав в Смешанный сектор.

Как ни странно, после этого они не воспылали к людям враждебностью, и если и убивали их, то точно по тем же причинам, что и представителей других рас. Чаще всего из-за того, что эти самые представители задевали честь силди, которая отличалась чувствительностью собачьего носа. – Нет, – ответил я, судорожно пытаясь извлечь из памяти все, что знал о кодексе чести силди. Он отличался чудовищной сложностью и любой самурай, попытавшийся жить по нему, совершил бы ритуальное самоубийство на второй же день. – Корабль выглядит очень старым, но когда я сомневался в его способности летать, я не знал, кто его капитан. Сейчас все сомнения развеялись. – Хорошие слова, – вздыбленный мех на голове командира звездолета опустился и он стал вроде даже чуть ниже ростом, – мое имя – Храстр бру-Лин фри-Стан хто-Анн, и вы можете в любой момент обратиться ко мне, если возникнут какие-то сомнения. – Хорошо, – кивнул я, ощущая, что разговариваю с рыцарем откуда-нибудь из средневековой Испании.

Силди удалился, а меня проводили в каюту. Я пристегнул себя к кровати, искренне надеясь, что на время старта капитан хотя бы на полчаса забудет о гордости и вспомнит об умении управлять звездолетами.

– Прошу прощения, – заглянувший в каюту ктубху не был стюардом, на его сиреневом мундире имелось больше галунов, чем у иного швейцара. – Капитан приглашает вас на обед!

В первый момент я решил, что ослышался. Высокомерный силди приглашает на обед обычного пассажира? Человека? Скорее бы я поверил, что лев позвал разделить трапезу гиену. – Э, хорошо, – сказал я. – А когда состоится обед? Какие-нибудь особые требования к костюму предъявляются?

А то приду не во фраке, и это будет сочтено жутким оскорблением. – Нет! Нет! – ктубху замахал шестью верхними конечностями, напомнив сошедшую с ума ветряную мельницу. – Можете идти в чем есть, а обед состоится сейчас! – А в чем причина приглашения? – осторожно поинтересовался я, когда мы выбрались в коридор. – Насколько я в курсе, – ктубху сделал сложный жест тремя лапами, который я не понял, – он был удивлен вашей выдержкой во время разговора. Обычно при виде разгневанного силди люди, прошу прощения, накладывают в штаны. Так что он время от времени развлекается за счет представителей вашей расы. А вы вели себя достойно.

Вот так. Мы, люди, считаем себя самыми крутыми, а капитан дряхлого корабля, выходец из побежденной расы делает из нас потеху для себя и экипажа. Молодец, нечего сказать.

Для того, чтобы добраться до столовой экипажа, нам пришлось преодолеть узкую, как кишка монаха, лестницу, и пару извилистых переходов. О лифтах и вообще о такой вещи, как удобство, внутри корабля, переделанного из транспортника, речи не шло. – Прошу, – капитан встретил меня зубастой улыбкой, годной в рекламу вставных челюстей или фильма ужасов, – присаживайтесь…

С "искусством" местного кока я познакомиться успел, поэтому на стол глядел с опаской. Но, судя по всему, ради капитана этот прохиндей постарался. По крайней мере, его любимой каши "а-ля кирдык" видно не было.

Кроме нас с капитаном, за столом присутствовали офицеры корабля, на редкость разношерстная компания. Ктубху, двое нри и трое силди. Единственным человеком за столом оказался я, поэтому чувствовал себя несколько неловко.

Разговор шел о политической ситуации в Смешанном секторе, а потом плавно свернул на цель нашего путешествия – Стоун. – О, это одна из первых заселенных планет сектора, – сообщил мне капитан, с остервенением пережевывая огромный бифштекс, истекающий кровью, – богатое, приятное для жизни место. Неудивительно, что люди сначала поселились там. Их колонии почти триста лет…

Срок немалый. За это время при благоприятных условиях можно развиться до уровня двадцать первого века Земли, а то и выше. – А вы зачем летите на Стоун? – поинтересовался ктубху. Ему полагалось четыре вилки и он работал ими так, что любо-дорого было поглядеть. – Бизнес, очень опасный бизнес, – вздохнул я, не погрешив против истины. – О! – капитан воодушевился, его рык стал торжественным. – Опасность закаляет дух, делает мужчин мужчинами! Вам придется сражаться? – Если придется, то только в крайнем случае, – я развел руками, – в силу некоторых обстоятельств я оказался лишен оружия… – Да, это грустно, – капитан посмотрел на меня сочувственно. – Мужество, конечно, вещь неплохая, но хороший пистолет еще никому не мешал. – Это точно, – я нацепил на вилку что-то, похожее на издохшую от недоедания змею без головы, – не завалялся ли в корабельных арсеналах какой-нибудь ненужный излучатель? Я бы купил с удовольствием!

Я-то думал пошутить, но силди воспринял мои слова всерьез. – На корабле – нет, – сказал он после минутных раздумий, – но на Стоуне живет мой соотечественник, Абрср бру-Стин фри-Хтор хто-Анн. Когда мы сядем, я могу с ним связаться и он доставит на борт все, что вы пожелаете. – Вы серьезно? – "змея", оказавшаяся тоненькой жирной колбаской, застряла у меня в горле. – Конечно! – капитан поглядел на меня удивленно. – Если я могу помочь тому, кто готовится к битве, то помогаю!

В силди есть многое, что мы, люди, в большинстве своем утеряли. В том числе – бескорыстная готовность помочь, пусть даже в столь неприглядном деле, как убийство.

Садились на Стоун мы так же экстремально, как и взлетали с Карпентера. Бравый силди швырнул корабль в атмосферу как копье во врага. Нас трясло и мотало так, что только чудо не позволило звездолету развалиться.

Мы шмякнулись на взлетно-посадочное поле, точно выброшенная из окна бочка с мусором. Я с некоторым трудом перешел в вертикальное положение и ощутил, что мышцы у меня трясутся, а голова кружится, словно волчок.

Не успел я очухаться, как в каюту заглянул капитан. – Я послал сообщение, – сказал он тем, что у силди именуется таинственным шепотом, а для людей звучит громовым басом, – через два часа Абрср бру-Стин фри-Хтор хто-Анн будет здесь.

Я только кивнул.

За два часа я полностью очухался. Остальных пассажиров к этому моменту с борта выдворили, ну а я, похоже, удостоился статуса личного друга капитана, и меня никто не торопил.

Второй силди оказался точной копией первого, такой же здоровенный, лохматый и громогласный. Он взобрался на борт в сопровождении транспортного робота – ящика на колесиках. От приветственного рычания я чуть не оглох. – Выбирай, человек, – торговец сделал широкий жест и крышка ящика со щелком открылась.

Чего внутри только не было! Новенькие армейские излучатели, явно украденные с какого-то склада, импульсные пистолеты и винтовки, пороховое оружие, и даже вовсе экзотические штуковины, о которых я только слышал. Не было только парализаторов.

На мой вопрос на эту тему торговец оружием пожал плечами: – Запрещены законом. Использование парализатора на Стоуне карается смертной казнью.

Ничего себе – вот так выверт законодательства! – А цены какие? – спросил я, не желая поддаваться первому порыву. А то выберешь что-нибудь, а потом окажется, что придется лишиться пары тысяч федей. – Для друга моего друга, – торговец выпятил широкую грудь, – все со скидками! Выбирай, договоримся!

Дальше выспрашивать я не стал, а погрузился в изучение ящика. Особым любителем оружия я никогда не был, считая его лишь полезным инструментом, не более того. Поэтому мой выбор – два пистолета самой распространенной модели – силди несколько разочаровал. – И все? – удивленно спросил капитан. – Вы не хотите вооружиться как следует? – Я же не собираюсь начинать войну, – резонно ответил я, – с местной армией или полицией… Сколько с меня?

Цена оказалась высокой, но не несусветной. – Ну, человек, – сказал капитан на прощанье. – Надеюсь, ваши враги погибнут в страшных мучениях! – Э… спасибо, – ответил я, не сразу сообразив, что получил самое доброе пожелание. – И вам того же!

О том, что капитану достаточно собрать врагов и покатать на своем звездолете, я говорить не стал. А то ведь обидится, и никакие пистолеты мне в этом случае не помогут. – Ну что, пошли? – торговец оружием, помимо всего прочего, обещался вывести меня за пределы космопорта обходным путем.

Светиться в зале ожидания, где наверняка пасется не один агент Триады, я не хотел.

Мы вылезли из люка и оказались под дождем. Сквозь сырое марево светились огни космопорта, темное небо сплошь покрывали тучи. – Это вечер или утро? – поинтересовался я, обнаружив с одной из сторон горизонта признаки зари. – Вечер, – ответил мой провожатый, – нам туда.

Бетонные плиты мокро блестели, каждый шаг по ним отдавался неприятным похрустыванием. Мы топали в сторону от космопорта, в темноту, а за нами неспешно катил робот.

Взлетно-посадочное поле закончилось высоким забором. Мы шли вдоль него, пока не наткнулись на пролом, сделанный явно не хулиганами. Хулиганы не пользуются плазменными резаками и не отличаются аккуратностью.

Мой провожатый, несмотря на внушительные габариты, легко протиснулся в дыру, а уж я просочился и вовсе без проблем. – Что же, человек, – сказал он, – если понадобится еще оружие, вот моя карточка…

Я взял мокрый пластиковый прямоугольник. – Спасибо. А как добраться до острова Миллена? – Миллена? – силди глянул на меня с удивлением. – Ты что, решил посмотреть на тамошний лабиринт? – Нет, – настал мой черед удивляться. – А что это такое?

Из последующего рассказа я узнал, что люди оказались не первой разумной расой на Стоуне. Прилетев, они обнаружили странные руины, создатели которых сгинули, не оставив больше никаких следов. Группы развалин, похожие на брошенные города, называли лабиринтами и самый крупный из них расположился как раз на острове Миллена. – Дурное это место, гиблое, – закончил рассказ торговец оружием, – мало кто туда ходит, а иные и не возвращаются. Лучше туда не суйся. – И не собираюсь, – ответил я, вспоминая ночевку на Картере, среди чудных мохнатых стен. Неужто строители лабиринтов побывали и там? – А как все же туда добраться? – Вон там – море, – силди махнул ручищей куда-то во тьму, – на берегу можно нанять катер, на нем за сутки доберешься до Миллены. Если хочешь быстрее, то с аэровокзала на остров регулярно летают вихрелеты. – Ага, спасибо.

Он кивнул и зашагал прочь, почти сразу исчезнув в сгущающемся сумраке.

Дождь усиливался. Я поплотнее запахнул плащ и отправился ловить такси.

Аэровокзал оказался громадным, несколько километров в поперечнике, диском, вознесенным над землей на сотнях опор. Выбравшись из такси, я едва не оглох от доносящегося сверху резкого свиста.

Что-то стремительно пронеслось над головой, мигнуло алым огоньком и исчезло в тучах.

В компании с парочкой оживленно пересвистывающихся орроох'х я поднялся на лифте и оказался в помещении, напоминающем уменьшенную копию пассажирского терминала обыкновенного космопорта.

Ближайший рейс до острова Миллена отправлялся через пятнадцать минут. Я купил билет и принялся искать указанный в нем посадочный трек номер двенадцать. Выяснилось, что здание аэровокзала расположено в центре диска, а треки расходятся от него, подобно лучам.

Двенадцатый привел меня к аппарату, похожему на плод союза между вертолетом и плазменным флайером. У трапа проверял билеты молодцеватый тип в мундире и фуражке.

Я проник в довольно тесный салон и забрался в кресло. Спустя пять минут глухое клацанье возвестило о том, что трап убирают, потом вихрелет вздрогнул и рванулся вперед.

Городские огни мелькнули и остались позади, мы оказались в полной темноте. Сверху все закрыли тучи, внизу пряталось море.

Попутчики почти все спали, а мне не давало задремать беспокойство. Несколько часов осталось до момента, когда я достигну тайника профессора Фробениуса. Чтобы добраться до него, я побывал на добром десятке планет, сражался, убегал и даже служил Господу, и сегодня мне предстояло узнать – ради чего…

Если содержимое тайника окажется ценным, мне всего-навсего останется сесть на рейс до Новой Америки, а там сдаться людям из Бюро и ждать, что перевесит – добытые сведения или мое "предательство".

Особый трибунал Бюро славился беспощадностью, но я надеялся, что потеря памяти окажется достаточно веским оправданием того, что я совершил на Химавате и после.

Если же Фробениус оставил в тайнике какую-то ерунду…

В этом случае мне тоже ничего не остается как сдаться своим и постараться доказать собственную невиновность. В Бюро у меня хотя бы появится шанс остаться в живых.

Попади я в руки ФРУ или Триады, такового не будет.

Других вариантов я не видел. Продолжать бегать, спасая шкуру? Деньги скоро кончатся, а без них это делать невозможно. Затаиться на какой-нибудь из отдаленных планет? Нужна востребованная там профессия, а что умею я, кроме как убивать и следить?

Разве что вернуться в обитель на Эммерихе или к пиратам на Спилберг…

Остров поднялся из волн, когда на востоке обозначились первые лучи рассвета. Он торчал из воды, как спина чудовищной глубоководной рыбы. Колониями светящихся прилипал казались селения.

Мы с ревом и грохотом приземлились на диск аэровокзала, люк распахнулся и в салон хлынул восхитительный морской воздух. Дыша полной грудью, я выбрался наружу и потянулся так, что затрещали суставы.

Такой роскоши, как лифт, здесь предусмотрено не было. Спускаться пришлось по обычной лесенке. Я бодро спрыгнул на землю, огляделся и тут же замер, увидев что-то до боли знакомое.

По правую сторону вдоль берега расположились одинаковые белые домики, обнесенные заборами и обсаженные деревьями, похожими на оливковые. А вот слева, за каменистой пустошью, виднелись руины, состыкованные самым диким образом куски коричнево-лиловых мохнатых стен.

Лабиринт.

Он как две капли воды походил на тот, в котором я ночевал на Картере, только вот тот был размером с небольшой дом. Местный же простирался на сотни квадратных метров, занимая склоны нескольких довольно крутых холмов.

Глядеть на него было неприятно, даже с такого расстояния я видел, как по стенам пробегают вздутия и как трясутся белесые гибкие "щупальца". Я поглазел минут пять и отправился разыскивать банк.

"АБСТЕЛЬЦ", помимо вездесущести, знаменит тем, что клиентам тут предоставляется полная анонимность. Счетом или ячейкой в хранилище, не предъявляя документов, может распоряжаться любой, знающий код.

Отделение банка я обнаружил достаточно быстро, а два часа до открытия проторчал на крыльце, словно стеснительный нищий, тренирующийся перед выходом на паперть.

Клерк, открывший дверь, посмотрел на меня с некоторым удивлением. – Что вам угодно? – Да тут я у вас одну штуку на хранение оставил, – сказал я, улыбаясь как можно невиннее. – Настало время забрать… – Прошу за мной.

Он занял место за прозрачной бронированной перегородкой, я – перед ней, и мы приступили к скучной процедуре оформления доступа к ячейке. Для начала я назвал номер, не имеющий никакого отношения к реальному кусочку пространства в хранилище: 2456810. – Номер принят, – сказал клерк, – теперь код…

Стоило возблагодарить наставников в академии БСИ, тренировавших мою память самыми жестокими способами. Числа, прочитанные некогда на Земекисе, я помнил так четко, как будто видел их пять минут назад. – Два три один два восемь девять ноль, – сказал я. – Код подтвержден, – клерк глянул на меня и любезно улыбнулся. – Проходите.

Бронированная дверь в углу помещения приоткрылась с легким шипением. За ней меня ждала ведущая вниз лестница, потом еще одна дверь с хмурым охранником при ней.

В стенах длинного коридора, куда мы вступили на пару, гостеприимно торчали дула огнеметов. Заберись сюда опрометчивый вор, от него в мгновения остались бы несколько молекул хорошо прожаренного пепла.

Еще одна дверь, толстая, точно бутерброд для великана, сдвинулась в сторону совершенно бесшумно, и я оказался в узком и длинном зале, похожем на камеру хранения. Вместо стен тут были сплошь ячейки с ручками. Охранник остался у двери, а я пошел дальше, искать номер 2456810.

Никаких цифр на ячейках не было, и остановился я напротив той, сигнальная лампочка на которой горела не алым, как на всех остальных, а зеленым. Дернул за ручку и вытащил длинный и узкий ящик.

Внутри оказались два диска для записей. Я достал их и переложил в карман.

Ящик с грохотом встал на место, охранник все так же молча проводил меня до лестницы, дверь хранилища, зашипев, закрылась за спиной. Клерк бросил мимолетный взгляд и я оказался на улице.

Чтобы просмотреть диски, у меня был универсатор, а единственное, что требовалось – укромное место, где мне никто не помешает. Поразмыслив, я пришел к выводу, что окрестности лабиринта – идеальный вариант. Уж любопытных там стоило опасаться меньше всего.

Останки сгинувшей цивилизации встретили мое приближение равнодушно. Стены продолжали вспучиваться, торчащие из них сиреневые выступы, напоминающие слоновьи уши – трепетать, из глубин лабиринта доносился булькающий звук, точно там кто-то очень громко полоскал горло.

Не обращая на него внимания, я уселся прямо на землю и вытащил первый диск. Сердце гулко заколотилось, когда я вставил его в универсатор и нажал сенсор…

Следующие два часа я провел в полной неподвижности, только один раз вынул прочитанный диск и вставил новый. Когда запись окончилась, я ощущал себя так, словно в голову мне закачали литров десять кипятка, спина ныла от усталости, а пятая точка назойливо жаловалась, что неплохо бы освободить ее от нагрузки…

Но все это казалось ерундой.

Теперь я знал, в чем именно заключался проект "Молния", понимал, что лежащий в рюкзаке крошечный приборчик был в нем той самой китайской ракетой для фейерверков, из которой выросли первые, медлительные и неуклюжие космические корабли.

Понятное дело, что в технических деталях я разобраться не мог, но Фробениус записал на диски все, имеющее отношение к проекту, начиная от чертежей и заканчивая собственными комментариями и дневниковыми записями.

Не погибни он на Земекисе, через несколько лет была бы создана "Молния" большого размера. Установленная на космический корабль, она позволяла взять под контроль целую планету – точнее, мозги ее жителей. Появлялась возможность приказать им проснуться или погрузиться в сон, превратить в марионеток, без сомнений исполняющих приказы…

Мне еще повезло, что я попал под "выстрел" несовершенной модели, да и тот, кто нажимал сенсор, не умел как следует пользоваться тем, что попало к нему в лапы.

На первый взгляд, профессор придумал идеальное оружие – бескровное, не создающее излишних разрушений.

Но совершенно бесполезное в условиях войны с приблизительно равным по силам противником. Большинство кораблей при таком противостоянии гибнет в глубоком космосе и вывести "Молнию" на боевую позицию удастся только тогда, когда вся планетарная оборона подавлена.

А в этом случае поверхность планеты превращается в пейзаж из кратеров и вся "гуманность" применения нового оружия сводится на нет.

Выходит, что "Молнию" выгодно использовать против тех, кто не может защищаться – аборигенов слаборазвитых планет, жителей восставших колоний или провинций метрополии…

Еще несколько месяцев назад подобная идея не показалась бы мне плохой. Но за это время я пережил и ощутил многое, недоступное агенту БСИ, а сейчас с ужасом представил, что может сделать усовершенствованная "Молния" с теми же шоссами. Ведь кто-то может захотеть превратить этих странных существ в людей и добьется лишь того, что получит плохую карикатуру на уроженцев Земли…

И только от меня зависело, останется это оружие лишь идеей или будет воплощено Федерацией в жизнь. Долг во весь голос вопил, что записи и образец должны быть доставлены начальству, но куда более тихий голос совести, который я начал слышать совсем недавно, настойчиво возражал.

Я чувствовал, что меня раздирает надвое. Хотелось швырнуть все в океан или в центр развалин и забыть, но поступить так я не мог. Рано или поздно выкинутое найдут, как чудовищное кольцо из древней книги.

И тень "Молнии" восстанет из праха.

Что делать, я не знал, а поэтому сунул диски назад в рюкзак, вскинул его на плечо и отправился на поиски места, где смог бы удовлетворить первейшую потребность любого живого существа – в еде.

Тем, кто решает судьбы Галактики, тоже надо кушать.

Вихрелет на мгновение завис на месте, а потом упал вниз, словно у него отказали двигатели. Я ощутил, как желудок подскочил к горлу и про себя обругал пилота, привыкшего, судя по всему, возить дрова, а не людей.

Несколько часов, прошедших с момента, как я покинул Миллену, не добавили ясности мыслям. Я все еще не знал, что делать, планировал добраться до космопорта и там решить.

Люк открылся и пассажиры с гомоном повалили к выходу. Я выбрался на открытый воздух, сощурился от попавших на лицо солнечных лучей, сделал три шага от вихрелета и только после этого остановился.

Они ждали меня прямо здесь, наглые, здоровенные и самоуверенные, как обкурившиеся медведи. Трое громил, похожих, словно братья и интеллектуальных, как кроты. Телосложением они напоминали шкафы, а бритые головы казались на широких плечах очень маленькими.

Во ФРУ или у нас таких не держали. – Допрыгался, урод, – сказал один из них, – сейчас мы тебя в решето превратим.

Они не знали, с кем имеют дело, иначе начали бы стрелять сразу, без дурацких угроз.

Я прыгнул в сторону, под вихрелет, быстро перекатился по бетону, не обращая внимания на полученные ушибы. Импульс ударил рядом, осколком оцарапало щеку, но я уже вытащил пистолет.

Пассажиры с воплями кинулись к зданию аэровокзала, и крик одного из громил, которому я прострелил коленную чашечку, прозвучал неслышно в общем гаме. – Ну что, превратил в решето? – прошипел я, запрыгивая на крыло вихрелета.

Оставшиеся двое обходили меня с двух сторон и мое появление на крыше летающей машины стало для них неприятным сюрпризом. Я выстрелил, успел заметить, что попал, и тут же спрыгнул назад.

Еще в прыжке увидел, что от аэровокзала к нам бегут какие-то люди.

Понятное дело, служба безопасности решила выяснить, какого черта тут происходит. Даже если я положу третьего, придется спешно удирать, чтобы не объясняться еще и с ними.

Гангстеры выскочили на открытое место и выстрелили одновременно. Рана на плече, полученная одним из них, совершенно ему не мешала. То, что меня не зацепило, можно было считать настоящим чудом.

Должно быть Мировой Разум оценил мое месячное служение в монастыре.

Я пальнул в ответ и, петляя, точно заяц, бросился прочь, к стоящему на соседнем треке вихрелету. В сторону метнулся верещащий от страха пилот, но мне было не до него. – Стой, падаль! – крик только подстегнул меня, я неожиданно ощутил, что могу бежать еще быстрее.

Импульс прошел мимо и разворотил бок летающей машины, другой разбил фонарь кабины.

И что же эти типы из службы безопасности так медленно бегают?

За спиной зазвучали выстрелы, но палили, судя по всему, не в меня. Забежав за массивный корпус вихрелета, я брякнулся на пузо, надеясь перебить конечности возможному преследователю.

Но за мной никто не гнался. Сквозь щель под брюхом летающей машины я видел несколько трупов, появившихся без моего участия, а также активно шевелящиеся ноги.

Судя по ним, схватка там продолжалась.

Наступил очень удобный момент, чтобы дать деру. Я огляделся. Край громадного диска аэровокзала находился рядом и над ним торчал верхний конец узкой пожарной лестницы, без которой не обойтись даже при наличии лифтов.

Не раздумывая, я бросился к ней и на мгновение застыл на краю. Высота показалась мне неожиданно большой. Вдали виднелись дома, внизу проезжали машины, беспечно разгуливали люди.

Лестница скрипела и тряслась, из-под пальцев сыпалась ржавчина. Возраст лестницы явно приближался к пенсионному, и мне оставалось надеяться, что преждевременная смерть не настигнет ее в момент наших нежных объятий.

Спуск затрудняло то, что в одной руке я держал пистолет и все время глядел вверх, ожидая, когда там появятся желающие вступить со мной в беседу. Ноги гудели, а рюкзак, ранее казавшийся легким, оттягивал плечи.

Первая башка появилась на фоне неба, когда я спустился на две трети. Я пальнул в нее без особой надежды на успех. Промахнулся, но башка исчезла. Я зашевелил конечностями быстрее.

Донесшийся снизу вой заставил меня вздрогнуть. Так верещать могут только полицейские сирены. Когда я спрыгнул на землю, вокруг было тесно от сине-белых каров с мигалками. Хлопая дверцами, из них выскакивали сосредоточенные люди в форме, а в руках у них были излучатели.

Оставался только один путь к отступлению – под аэровокзал, и я не преминул им воспользоваться. За спиной что-то гневно завопили, но я не обратил на это внимания, а несся среди железных колонн, страстно мечтая, чтобы на другой стороне меня никто не ждал.

По дороге очень кстати попался канализационный люк. Пистолет канул в него с негромким лязгом, а я помчался дальше. Выскочил на открытое место, чтобы нарваться на очередную полицейскую машину и истошный вопль: – Стоять, руки за голову!

Несколько мгновений я размышлял, а потом решил подчиниться. – Оружие на землю! – проорал в мегафон низкорослый полицейский. Судя по повизгивающим ноткам в голосе, он боялся до одури. – У меня нет оружия! – честно ответил я. – Лицом к стене!

Этот приказ и вовсе был идиотским. Стены рядом не наблюдалось. Я посмотрел на полицейского укоризненно и он несколько смутился. – Стой, где стоишь! – скомандовал напарник коротышки, рыжий, как пламя, делая шаг ко мне. – Стою, – согласился я, с интересом наблюдая, как трясется пистолет у него в руке. – А что происходит? – Молчать!

Да, стражи порядка на Стоуне, как и везде, не склонны к болтовне.

Ствол пистолета уперся мне в затылок, а я задумался, сколькими способами мог бы убить этого типа, если бы не глядящий мне в живот излучатель в руках коротышки. – У него нет оружия, – в голосе рыжего прозвучало удивление. – Вообще никакого…

До второго пистолета в рюкзаке он еще не добрался, но даже если добрался бы, то его ждал большой сюрприз – ведь из того давно не стреляли. У импульсного оружия это видно сразу. – Что происходит, офицер? – поинтересовался я. – Меня в чем-то обвиняют?

На самом деле, никто не мог доказать, что в перестрелке наверху участвовал именно я. Гангстеры вряд ли станут делиться информацией (даже если выживут), а парни из службы безопасности видели меня издалека. Полиция прибыла в тот момент, когда я мирно спускался по лестнице, а это ведь не запрещено законом?

Ну испугался, побежал, и что – преступник? – Тут пальбу кто-то устроил, – сообщил рыжий, подталкивая меня к машине, – и есть подозрение, что это ты…

Спорить было бесполезно, все равно меня отвезут на допрос. Так что я не сопротивлялся, когда на меня надевали наручники и запихивали в машину. – Схватили одного, – сообщил коротышка в переговорное устройство, – нет, оружия нет, но выскочил из-под вокзала… Да, сейчас привезем.

Полицейская машина с ревом рванула с места, а я с грустью подумал, что на Стоуне придется задержаться.

– Что вы скажете по этому поводу? – сидящий по другую сторону стола мужчина, представившийся как лейтенант Ривейра, выложил на столешницу импульсный пистолет. – А? – Ничего не скажу, – ответил я, – первый раз эту штуку вижу. Где вы ее взяли? – В вашем рюкзаке, – лейтенант посмотрел на меня укоризненно. – Незачем запираться, господин Майнингер, лучше сознайтесь во всем. – В чем? – я поднял брови. – Этот пистолет не мой, его мне подкинули! Ведь на нем нет моих отпечатков?

Хорошо все же, что Стоун – высокоразвитая планета, где есть такая штука, как закон и вместе с ним – возможность для всяческих крючкотворств. В месте попроще, на Эммерихе или Линче, меня бы пристрелили сразу, а уж если бы взялись допрашивать, то куда жестче.

Ривейра поморщился – про отпечатки я не соврал. Доказать, что это именно мой пистолет, им будет невероятно сложно. Как и то, что именно я участвовал в перестрелке на аэровокзале.

Все изменится, если найдут второй пистолет, но пока этого не случилось. – А что вы можете рассказать мне по поводу событий на аэровокзале? – поинтересовался лейтенант уже без особого пыла. Понял, что со мной ему придется нелегко. – Мы прилетели с Миллены, – тут молчать смысла не было, – я вылез из вихрелета, началась пальба. Я испугался и побежал к краю. Там лестница, я начал спускаться… – А что же от полиции побежали? – Тоже испугался, – пожал я плечами. – Сами понимаете, стресс, нервы не выдержали…

Ривейра почесал мочку уха и потянулся к лежащему на столе рюкзаку. На то, как он потрошит мои вещи, я смотрел совершенно равнодушно. Ничего компрометирующего меня там не было. – А это что? – вопросил лейтенант, вертя в руках "Молнию". – Игрушка, – не моргнув глазом, ответил я. О том, что это оружие, они всей планетой не додумаются. – Ладно, – лейтенант сгреб вещи назад в рюкзак и встал. – Раз вы не хотите сотрудничать, то придется вам посидеть немного в кутузке, подумать! – Я гражданин Федерации, вы не имеете права меня арестовывать! – Мы и не думали вас арестовывать, – Ривейра с обворожительной улыбкой открыл сейф и убрал туда рюкзак. – Просто задержали для выяснения обстоятельств! На сутки!