Удав, или Мальчики кровавые в глазах

ПЕТЛЯ ВОКРУГ УДАВА

У нынешнего поколения москвичей праздник Преображения Господня — 19 августа, наверное, навсегда будет связан с пасмурным утром начала недели в 1991 году. Растерянные лица людей, вдруг увидевших воочию так называемый военный переворот, растерянные лица солдат, не знающих, что им делать, растерянные милиционеры, плохо соображающие, как им наводить порядок и каким он должен бьггь, и даже члены ГКЧП, не понимающие, в какой они оказались стране. Армейскими частями Министерства обороны и Министерства внутренних дел, милицией была наводнена не только Москва, но и Подмосковье. Ведь именно через Одинцовский район двигались гвардейские танковые части таманцев и кантемиров-цев. Все главные и многие не самые главные дороги были перекрыты блок-посгами. Не только в дни путча, но и некоторое время спустя на дорогах действовал особый режим движения. Любой частный автомобиль могли остановить, заглянуть в багажник...

Но мерзавцу Головкину опять повезло. 22 августа не нашлось гаишника, который бы, открыв багажник бежевых «Жигулей», увидел бы там живого обманутого и плененного ребенка, а 25 августа — мертвого. Тогда бы все и кончилось. Но нет.

Ощущение безнаказанности начинало доставлять Головкину такое же удовольствие, как и издевательство над детьми, как убийство. Он стал выбирать жертвы, не утруждая себя далекими поездками, почти там, где жил и работал.

И еще одно обстоятельство, очевидно, вселяло уверенность в преступника. Район, где он действовал, не только в дни путчей пользуется особым вниманием государственных силовых структур. Барвиха, где находится загородная резиденция Президента России, правительственный санаторий, Жуковка, Петрово-Дальнее с их госдачами, правительственный аэропорт Внуково-2, расположение элитных Таманской и Кантемировской дивизий, важного военного аэродрома в Кубинке — все это от Горок-10, где мучил людей маньяк-одиночка, от Звенигородского лесничества, где он их закапывал, совсем близко, в пределах получаса езды на машине. Все просвечено ФСБ, все проверено МВД. И тем не менее именно здесь Головкин три года возил в багажнике мальчиков, обреченных на смерть.

22 августа 1991 года над Кремлем был поднят российский триколор, опьяненные победой толпы радостно свергали с пьедесталов монументальных Дзержинского и Свердлова, Ельцин приветствовал Горбачева, освобожденного из крымского заточе-

ния. А тринадцатилетнему Андрею И. было плевать на политику. Куда больше его интересовали яблоки, поспевшие в соседнем саду.

Он вообще не был местным жителем. В село Успенское он приехал две недели назад вместе с отцом в гости к бабушке из далекой Пермской области, на севере которой за короткое лето яблоки не успевают вызревать. То, что Андрей был приезжим, сыграло определенную роковую роль. Не успел примелькаться сельчанам, не успел обзавестись друзьями. Его исчезновение не сразу заметили. Да и был парнишкой худеньким, бледненьким, неприметным. Можно сказать, субтильного телосложения.

Именно такой тип вызывал у Головкина особое вдохновение, и поэтому преступник осмелился действовать нагло, средь бела дня.

В селе Успенском находилась школа, где зоотехник когда-то подрабатывал мастером производственного обучения. Его тут знали многие, и он знал многих детей.

У него был свободный день, и он отправился в Успенское, в общем, по делу. Но со времени последнего убийства прошло уже больше десяти месяцев, Головкин чувствовал позывы нового неукротимого желания и внимательно присматривался к мальчикам на дорогах. На этот раз причиной перерыва в его злодеяниях была не только осторожность, постоянная память о том, что идет следствие, но и объективные обстоятельства. Головкину довелось наконец самому испытать боль, конечно не сравнимую с той, которую он причинял детям. В мае он объезжал в манеже конного завода жеребца, свалился с седла и сломал себе ключицу.

Три недели провалялся в больнице. Но от вынужденного бездействия его лютость только усилилась.

Возле деревенского пустыря он остановился прочистить свечи зажигания. Прочистил и уже захлопнул капот, как вдруг услышал со стороны крайнего к пустырю двора:

— Ах ты, мать твою, шпана! Чего, своих яблок мало? К одинокой бабке в сад надо лезть? Вот я щас тебя...

Ругался пожилой сосед. Спугнутый им мальчишка, прижимая к себе холщовую сумку с ворованными плодами, перемахнул через забор и побежал в сторону пустыря. С его стороны машину Головкина не было видно из-за кустов и ничейного полуразрушенного сараюшки.

Маньяк спрятался за углом строения. И когда запыхавшийся мальчик выскочил из-за угла, ловко схватил его за руку.

— Дяденька, дяденька, я больше не бу...

— Тс-с-с, — приложил палец к губам незнакомец. — Я хочу тебе помочь. Давай сюда.

Маленький пермяк и сам, должно быть, не понял, как все случилось. Он даже не сразу сообразил, что коробка, обитая чем-то мягким изнутри, это багажник автомобиля. Сверху намертво захлопнулась крышка. Головкин плотоядно усмехнулся — все произошло слишком легко. Он еще немного постоял рядом, покурил, огляделся по сторонам. Кажется, никто ничего не видел. Преступник мысленно благодарил густые кусты бузины, разросшиеся на пустыре. Преступники вообще любят густые кусты и темноту.

Вдалеке еще доругивался старик, спугнувший садового воришку. Для того чтобы плененный мальчик не запаниковал раньше времени, Головкин громко сказал, обращаясь к пустому пространству:

— В желтой майке такой пацан? Видел. Вон туда побежал.

Дальше все было по прежней схеме. И маньяк ставил новые рекорды в своем изуверстве.

Мальчик плакал, вырывался, кричал, бился в истерике, но это возбуждало маньяка еще сильнее. Андрей все-таки оказался в страшном подвале, пропахшем кровью и страданиями. Сначала Головкин раздел мальчишку и удовлетворил свою похоть.

— Давай 1ромче ори, громче! — в исступлении кричал маньяк.

Он воображал, что до какого-нибудь случайно оказавшегося рядом с гаражами прохожего донесутся эти звуки из преисподней и прохожий отшатнется в ужасе. А Головкин имел эту преисподнюю в своем распоряжении. И творил там что хотел.

В этот раз ему захотелось чего-то особенного.

Он поставил дрожащего обнаженного мальчика на табуретку под виселицей, накинул ему на шею петлю из бело-голубого каната, затянул, задумчиво посмотрел ему в глаза, которые уже не могли плакать. В руках его был длинный, остро наточенный нож.

— Нравишься ты мне очень, — наконец тихо сказал маньяк и коснулся нежной кожи кончиком ножа.

— Дяденька, ну дяденька, отпустите меня, по-

жалуйста. Ну что я вам сделал? За что вы меня так мучаете?

— Нравишься ты мне, — повторил убийца. — Поэтому я тебя не отпущу. Нет. Я буду тебя убивать долго-долго.

Острие ножа разрезало кожу. Пошла кровь. Просить, умолять его было бесполезно. Решимости довести свое злодеяние до конца у него было больше, чем у всего ГКЧП.

Фашисты вырезали у пленных партизан на груди звезды. Маньяк вырезал нецензурное слово из трех букв. Он по-своему играл в партизан и карателей.

Он выбил табуретку у мальчика из-под ног, некоторое время полюбовался корчами агонизирующего тела, но потом подхватил повешенного, приподнял, ослабляя давление удавки. Сердце в окровавленной груди еще билось, мальчик был жив.

Вынув Андрея из петли, Головкин подвесил его за ноги, вниз головой. Немного подтянул веревку. Аккуратно подставил снизу оцинкованную ванну. И, вскрыв жертве сонную артерию, долго наблюдал, как стекает вниз человеческая кровь.

Останки мальчика пролежали в земле не очень долго, не успели скелетироваться, и судмедэксперты сумели по ним определить причину смерти Андрея И. Он умер от медленной потери крови. Судом это было квалифицировано как убийство с причинением особых страданий и как более жестокий способ умерщвления, чем повешение.

А кровавое игрище двуногого ублюдка все продолжалось.

...Из показаний обвиняемого С. А. Головкина на допросе 28 октября 1992 года:

«...продолжая удерживать труп в прежнем положении, сделал надрезы кожи в области плечевых костей рук, голеней ног и стал снимать с него кожу. Местами я кожу изнутри подрезал, а местами просто сдирал. В общем, снял кожу единым лоскутом и изнутри посыпал солью, которую специально для этой цели принес с конюшни манежа. Это я сделал для того, чтобы подольше сохранить кожу, просто решил попробовать, что получится. До этого таким образом я снимал шкуры с падших лошадей...»

Зачем он это делал? Он сам объясняет так:

«...чем больше... жертва вызывала у меня симпатию, тем больше мне хотелось манипулировать с ней, с ее телом, больше резать, вырезать... Он вызвал именно эти чувства».

Такие дела.

Головкин знал, что на Втором бетонном кольце могут быть усиленные посты ГАИ, и поэтому решил захоронить останки в другом месте, куда можно было добраться по второстепенной дороге. 25 августа он вывез на своей машине куски тела в лес возле пансионата «Лесные дали», а кожу, которая, несмотря на соль, начала загнивать, зарыл неподалеку от санатория «Поляны».

Возвращаясь из «Полян», на повороте дороги он встретил знакомого по Горкам-10. Тот ехал на мотоцикле с коляской, из которой торчали удилища. Один собрался на рыбалку, а другой возвращался со страшной добычей. Но воспитанные люди не вмешиваются в дела соседей. Знакомые просто поприветствовали друг друга взмахом руки.

Жители Горок-10 потом отыграются на имуществе Головкина за то, что так долго жили в одном поселке с дьяволом, но не осознавали этого.

Причина того, что преступнику удавалось так долго безнаказанно убивать детей, была не только в его звериной осторожности, не только в том, что он тщательно заметал свои следы, устраивал длительные перерывы, и, наконец, не в одном его везении, но и в некоторой, правда объективной, ведомственной неразберихе в деле его поимки.

Следствие по убийству Андрея С. летом 1986 года возле пионерского лагеря «Звездный», потрясшему всю Москву, поначалу стала вести Одинцовская районная прокуратура. Но вскоре это дело связали с убийством под Катуаром, и оно перешло в ведение более высокой инстанции —■ Прокуратуры РСФСР, а затем, в связи с большим общественным резонансом, Генеральной прокуратуры СССР. Оперативно-следственное дело получило литеры «Удав». Искали Фишера.

Потом в убийствах наступил трехгодичный перерыв, и после приобретения Головкиным автомобиля и гаража с подвалом он стал оставлять тщательно расчлененные трупы уже исключительно в Одинцовском районе Московской области. За расследование сразу взялись, естественно, одинцовские сыщики. Однако новый почерк убийцы удалось связать со старым, последовал новый ведомственный скачок по прокурорской иерархии.

Менялись следователи, эксперты, а Головкин убивал.

В 1991 году Союз Советских Социалистических Республик приказал долго жить, а вместе с ним и Генеральная прокуратура СССР. Только в начале 1992 года дело «Удав» окончательно попало в ведение Генеральной прокуратуры Российской Федерации. А летом оперативно-следственную группу возглавил один из лучших специалистов, следователь по особо важным делам Евгений Анатольевич Бакин.

А тем временем, исследуя останки маленького пермяка Андрея И., медики-криминалисгы сделали одно важное открытие. На засоленной коже ребенка были обнаружены волосы, ему не принадлежавшие. Чьи они? Убийцы? После тщательной проверки эксперты установили, что волоски с головы мальчика Саши Г., одной из жертв двойного убийства, обнаруженных тем летом. Но тело Андрея было найдено возле пансионата «Лесные дали», кожа — у санатория «Поляны». Пропал мальчик, судя по заявлению его бабушки и отца, не раньше 22 августа. Расчлененные же тела Саши Г. и Коли В. нашли у зловещего указателя «Звенигородское лесничество», а смерть их насгу-; пила, по мнению медиков, не позже осени 1990 года.

Вывод напрашивался сам собой — мальчики погибли в разное время, но в одном месте, преступник использовал одно орудие убийства.

У следствия стала вырисовываться более определенная картина преступлений.

На телах всех дертв обнаружены частицы спер-I мы одной определенной группы, из чего можно

предположить, что преступник действует в одиночку. Это же подтверждала и статистика — сексуальные садисты-маньяки чаще всего так и поступают. Это раз.

Доказанность того, что мальчики погибали в одном месте, а также то, что их тела носили следы длительных истязаний, пыток и были тщательно расчленены, свидетельствовала о том, что преступник имеет специальное помещение с хорошей звукоизоляцией, где он может творить зло, не боясь бьггь внезапно разоблаченным. Например, собственный подвал. Это два.

Дети быстро исчезали оттуда, где их замечали в последний раз. Их тела находили совсем в другом месте. Кроме того, имелись данные, что некоторые погибшие любили кататься на попутных машинах. Значит, этот Удав, преступник, скорее всего имеет личный автомобиль. А где автомобиль, там и гараж, где гараж, там и подвал. Вполне логично. Это три.

Все преступления совершаются в Одинцовском районе. В определенной его части. Если исключить малую вероятность того, что преступник приезжает откуда-то, питая непонятную страсть к этим местам и мальчикам, тут обитающим, то самое понятное объяснение — маньяк местный житель, хорошо ориентирующийся на дорогах, в лесу и в населенных пунктах. Это четыре.

Анатомически точные способы расчленения тел, даже попытка снять и законсервировать кожу показывали профессиональные навыки злодея в этой области. Следовало предположить, что он может работать в настоящем или мог работать в прошлом в морге, в анатомическом театре, на ско-

тобойне, в больнице, в ресторане или столовой. Это пять.

Снятую с Андрея И. кожу маньяк пытался законсервировать с помощью кусковой кормовой соли средней степени очистки. Такую обычно добавляют в корм крупным Домашним животным — коровам, лошадям, свиньям. Можно было принять гипотезу, что преступник как-то связан с животноводством. Это шесть.

Исходя из этих допущений, следствие пришло к выводу, что следует искать местного жителя, физически здорового, сильного мужчину, склонного к гомосексуализму и агрессивности, автовладельца, имеющего гараж или отдельный подвал, возможно имеющего либо медицинское, либо поварское образование, возможно трудящегося в животноводстве.

Отметив на крупномасштабной карте Одинцовского района Подмосковья места, где видели пятерых погибших в последнее время мальчиков незадолго до их исчезновения, места, где нашли их останки, следователь обвел эти красные и синие точки карандашом и посмотрел, какая получилась фигура. А получился неправильный треугольник с вершинами на станциях Голицын о, Перхушково и в селе Успенском. Где-то тут и водился опасный хищник — Удав.

Невероятная жестокость совершенных убийств не позволяла совсем списывать в архив и версию о том, что маньяк психически ненормален или вовсе слабоумен. Но это казалось все-таки менее вероятным, чем тот факт, что он передвигается по своему ареалу охоты на своем автомобиле. А сума-

сшедшим и дебилам водительских прав ГАИ обычно не дает.

По предположенным допущениям отделения милиции стали составлять списки лиц, которых следовало гласно или негласно проверить. Вполне логично проверка вторично коснулась одного из самых больших животноводческих предприятий Одинцовского района Московского конного завода № 1. Среди его работников подавляющее большинство составляли жители поселка Горки-10, села Успенского. Среди них были люди, достаточно зарабатывавшие и имевшие личные автомобили. Все имели доступ к кормовой соли. Многие обладали навыками разделки мертвых лошадей. Среди его работников был и тридцатидвухлетний парень, отвечавший всем этим признакам и, кроме того, обладавший вполне привлекательной наружностью, при этом совсем не интересовавшийся женщинами, но зато интересовавшийся мальчиками. Это был страшный маньяк, которого искали в течение шести лет.

Он не обладал только одним признаком — не числился местным жителем, хотя постоянно проживал в Горках-10. Головкин имел московскую прописку, и его автомобиль «ВАЗ-2103», государственный номер Д 61-25 МО был зарегистрирован в Ленинградской районной ГАИ города Москвы.

Кроме того, в момент проверки милицией конного завода Головкина там не было. Он опять попал в больницу с повторным переломом ключицы. Ему снова повезло.

Облегченно вздохнув, он принялся за старое.