Удержать мою невесту

Глава 15

Верона

Я бегу в свою комнату и закрываю дверь, запираясь. Я задыхаюсь, но это не от бега. Нет, это потому, что я совершенно и нелепо возбуждена. Ни один мужчина за всю мою жизнь меня так не возбуждал.

Лука отшлепал меня. Он отшлепал меня.

И мне это понравилось.

Я такая растерянная… и влажная. Мои трусики промокли насквозь. И не могу не задаться вопросом, видел ли Лука, какой мокрой я стала для него.

Я подхожу к зеркалу и оглядываюсь через плечо, приподнимая юбку платья. Вся моя задница красная. Я до сих пор чувствую, как его большие руки ласкали мою воспаленную плоть между каждым шлепком.

Я прикусываю губу, чтобы не застонать вслух. Поворачиваясь перед зеркалом, мои пальцы скользят вниз по животу, под платье и материал моих стрингов. Кончики моих пальцев скользят по моему возбуждению, и я начинаю играть со своим клитором.

Я закрываю глаза и представляю, как мой муж сует руку мне между ног, трогает меня. У меня никогда не было парня, поэтому понятия не имею, каково это, когда к тебе прикасается мужчина. Особенно такой требовательный собственник, как Лука Витале.

Одна мысль о его руках на мне доводит меня до предела наслаждения. Кончиком пальца я ласкаю маленький комочек нервов, пока тихо не вскрикиваю и не кончаю так сильно, что почти вижу звезды.

Когда открываю глаза, я смотрю на свое отражение. Мои щеки и шея пылают, и я выгляжу… по-другому. И чувствую себя по-другому. Я никогда раньше не получала удовольствия, думая о конкретном мужчине. Я хочу Луку, но не думаю, что он тоже хочет меня. Мы еще даже не завершили наш брак, но я беспокоюсь, будет ли наш первый раз из ненависти или из любви, потому что у меня такое чувство, что я не очень нравлюсь своему мужу.

Похоже, само мое присутствие раздражает его. Я не знаю, изменится ли это со временем или, может быть после того, как мы узнаем друг друга лучше. Но, учитывая тот факт, что Лука почти не разговаривает со мной, я не знаю, познакомимся мы когда-нибудь друг с другом по-настоящему. Я даже мало что знаю о своем муже, кроме того факта, что временами он безжалостен и жесток. И он всегда всё контролирует.

Вытряхивая себя из своих внутренних мыслей, я подхожу к шкафу и беру новые стринги. Переодеваю трусики и выхожу из своей комнаты, спускаясь вниз. Я знаю, Лука сказал мне идти в мою комнату, но он не может ожидать, что я останусь там, как будто меня наказали. Кроме того, я несу ответственность за беспорядок на кухне, и я должна быть тем, кто его уберет.

Когда я вхожу в комнату, то вижу Данте со шваброй и ведром, энергично отскребающего пол. Вокруг больше никого нет, и я хмурю брови, когда понимаю, что Лука поручил Данте сделать это самому.

— Где все? — Я спрашиваю.

Данте поворачивается, и его хмурый взгляд немного смягчается, когда он смотрит на меня.

— Лука их уволил.

— Уволил их? Почему?

Данте пожимает плечами и возвращается к мытью пола. С тех пор пена рассосалась, оставив на плитке только мыльную воду.

— Позволь мне помочь.

— Нет, все в порядке, — быстро говорит он, качая головой.

— Я хочу помочь, — говорю я, подходя к нему.

— Я сказал нет, Ви! — внезапно рявкает он.

Я делаю шаг назад. Данте никогда раньше даже не повышал на меня голос, поэтому я ошеломлена его отношением.

— Мне жаль, — тут же извиняется он. — Просто это была очень напряженная неделя, и я вымещаю свой гнев не на том человеке.

Медленно кивая в знак понимания, я говорю ему: — Тогда я просто составлю тебе компанию, пока ты будешь этим заниматься.

Он улыбается этому.

— Хорошо. — После нескольких минут молчания он спрашивает: — Что Витале сделал с тобой, когда приказал тебе выйти из комнаты? Он перестает вытирать пол и смотрит на меня, на его лице написано беспокойство, смешанное с гневом. — Он прикасался к тебе? Он причинил тебе боль?

— Нет, — быстро лгу я. Я понятия не имею, почему я соврала ради Луки, но чувствую, что, если я скажу Данте правду, он попытается навредить Луке, а это может закончиться только катастрофой. — Он просто… он сказал мне идти в свою комнату.

На красивом лице Данте появляется улыбка.

— И все же ты здесь. — Он качает головой. — Всегда была такой непокорной. Даже когда мы были детьми.

— Я не бунтарка! — Я протестую.

— Всякий раз, когда тебя просили что-то сделать, ты хотела сделать наоборот.

Я хмурюсь, вспоминая свое детство.

— Может быть, именно поэтому мой отец отослал меня, — предполагаю я.

Данте качает головой.

— Нет, ты знаешь, почему тебя отослали.

Он прав, однако я не знаю, понимала ли когда-нибудь всю причину. Мне только сказали, что дома для меня небезопасно. Это было вскоре после смерти моей матери. Меня отправили в школу-интернат в другой штат с чемоданом, полным моих вещей.

— Для тебя это было лучше, — говорит мне Данте. — То, что я видел и делал в детстве… Его голос замолкает, когда он смотрит вдаль, как будто на него обрушивается шквал плохих воспоминаний.

— Я бы хотела, чтобы мы могли просто сбежать вместе, — шепчу я, подходя к нему ближе. Я обнимаю его и вдыхаю знакомый запах мыла. — Мы провели так много лет порознь.

Швабра выпадает из рук Данте, когда он обнимает меня. Я чувствую, как он вдыхает запах моих волос, и это заставляет меня смеяться.

— От меня воняет? — Я шучу.

— Нет. Ты действительно потрясающе пахнешь.

Объятия начинают казаться слишком интимными… и неловкими, поэтому я отстраняюсь. У нас с Данте никогда не было ничего, кроме дружбы, хотя я годами подозревала, что он хотел большего. Мой отец бы этого не допустил. И теперь, когда я замужем… что ж, теперь все это снято с повестки дня. Я никогда не смогу быть с Данте, пока замужем за Лукой Витале.

Я подхожу к холодильнику и открываю его, изучая содержимое.

— Как насчет того, чтобы я приготовила нам обед? — Предлагаю я.

Он смотрит на меня несколько секунд, и я вижу в его глазах тоску, которой там быть не должно.

— Конечно, — наконец говорит он, прежде чем вернуться к мытью пола.