Удержать мою невесту

Пролог

Верона

8 лет

Как только наша няня открывает заднюю дверь минивэна, мы выпрыгиваем и бежим, крича во всю глотку, к огромной детской площадке.

— Не убегай! — Пенелопа, наша няня, зовет нас вслед, но мы не слушаем. Мы никогда не слушаем.

Данте — первый, кто добегает до игровой площадки "jungle gym", и я злюсь, потому что он всегда побеждает меня.

— Быстрей тебя! — кричит он, хвастаясь.

— Да, да. У тебя ноги длиннее, чем у меня! — Я указываю на них.

Он смотрит на свои ноги, как будто видит их впервые, прежде чем улыбнуться мне зубастой ухмылкой. Я с благоговением наблюдаю, как он быстро взбирается на вершину игровой площадки без каких-либо усилий.

Данте на два года старше меня. Он переехал к нам жить около двух месяцев назад, после смерти своих родителей. Я не знаю, как они умерли, он не говорит мне, когда спрашиваю. И поверьте мне, я спрашивала много раз.

Первый месяц он был очень тихим и грустным. Но постепенно я заставила его вылезти из своей скорлупы и открыться. Теперь он действительно улыбается, чего раньше никогда не делал.

— Верона, посмотри на меня! — Данте зовет меня сверху, но я слишком занята поиском знакомой машины на парковке. И когда я вижу, как подъезжает и паркуется черный седан, то практически лопаюсь от волнения.

Я бегу к качелям, нашему любимому месту, и жду.

Бросаю взгляд через плечо, наблюдаю, как самый красивый парень, которого я когда-либо видела, выходит из машины и направляется ко мне. Обычно он бежит мне навстречу, но сегодня все по-другому. Он выглядит… расстроенным.

Я тут же решаю, что подбодрю его, как это делаю с Данте. Раньше Данте все время был грустным, но теперь это не так. Итак, я тоже могу сделать своего нового друга менее грустным.

Покачивая своими маленькими ножками, я начинаю раскачиваться взад-вперед, ожидая его. Мы дружим уже несколько недель, и наши няни всегда разрешают нам играть вместе. Лука ровесник Данте, но они не очень ладят друг с другом, не так, как мы с Лукой.

Когда Лука Витале ступает на покрытую травой площадку у качелей, моя улыбка становится шире.

— Привет, Лука! — Я зову его, раскачиваясь все сильнее и сильнее. Мы всегда соревнуемся, чтобы увидеть, кто сможет раскачаться выше всех, и иногда он позволяет мне выиграть.

Он не отвечает. Вместо этого он просто смотрит на меня своими странными серыми глазами. Я перестаю качать ногами, чтобы немного замедлиться.

— Что случилось? — Я спрашиваю с любопытством.

— Что случилось? Так это то, что мой отец сказал мне, что ты Моретти.

Я смотрю на него в замешательстве.

— Да, и что?

— Ну, Витале ненавидят Моретти. И поэтому я ненавижу тебя! — кричит он, прежде чем подбежать и столкнуть меня с качелей.

Я падаю на четвереньки, прямо на грязь и гравий. Крупные, обильные слезы наворачиваются на мои глаза, когда вижу крошечные порезы на своей коже. Но они и близко не ранят так сильно, как слова Луки.

Мои глаза затуманиваются, я смотрю, как он убегает, будто у меня какая-то болезнь, которую он может подхватить. Данте подбегает и помогает подняться, стряхивая с меня траву и мелкие камешки.

— С тобой все в порядке? — спрашивает он, нахмурив брови. Данте для меня как старший брат он защищает и всегда заботится обо мне.

— Я в порядке, — вру я.

Наблюдаю, как Лука что-то говорит своей няне, а затем она ведет его обратно к машине. Моя нижняя губа дрожит, и слезы текут по моим щекам, когда смотрю, как они уезжают.

— Он придурок, — успокаивающе говорит мне Данте.

Внезапно я отталкиваюсь от него и бегу так быстро, как только позволяют ноги. Я не останавливаюсь, пока не оказываюсь одна на другом конце игровой площадки. Когда остаюсь совсем одна, то оплакиваю потерю своего нового друга.

Я сказала матери, что хочу когда-нибудь выйти замуж за Луку, чтобы вечно смотреть в его серые глаза.

Лука Витале был первым парнем, которого я когда-либо любила. И он также был первым парнем, который разбил мне сердце.

Глава 1

Верона

Настоящее время

Я тихо сижу в углу кабинета отца. Мои руки сжаты на коленях, когда слушаю, что он говорит другому мужчине. Кровь пульсирует у меня в ушах так громко, что едва могу разобрать их слова. Папа планирует мою жизнь и в этот самый момент, все мое будущее зависит от каждого его слова, а я даже не имею права голоса в том, что происходит.

Когда Сальваторе Витале нанес неожиданный визит этим утром, я должна была догадаться, что мой отец что-то замышляет.

Я вернулась домой всего несколько недель назад, и мой отец за все это время сказал не более нескольких беглых слов. Возможно, он знал, что это произойдет. Или, может быть, это из-за чего-то другого.

Когда мне было девять лет, моя мать приняла огромную дозу снотворного и утонула в бассейне. В то время я не знала, что такое самоубийство, но мне все еще трудно поверить, что моя мать сделала бы это намеренно. Она любила меня. И я любила ее. Она бы просто так меня не бросила. По сей день я все еще верю, что это был несчастный случай.

После ее смерти в доме все изменилось. Папа почти не разговаривал со мной. Возможно, он просто не знал, как справиться с моими эмоциями. Все, что я знаю, это то, что в конце концов он решил, что мне небезопасно больше жить дома, и отправил в школу-интернат для девочек в другом штате. После того, как я закончила учебу, он не просил меня возвращаться домой. Нет, он снова отправил меня, на этот раз, жить к двоюродной бабушке. И позвольте мне сказать вам, в ней не было ничего замечательного.

Когда несколько недель назад скончался мой дедушка, папа, наконец, попросил меня вернуться домой, хотя на самом деле я больше не чувствую себя как дома. Так много изменилось, и все же отношение отца ко мне осталось прежним. Я чувствую себя для него обузой. Одинокая и никому не нужная, совсем как в детстве.

После стольких лет разлуки с моим отцом, я не могу поверить, что он снова пытается отослать меня прочь. Как будто он не может выносить моего вида. Может быть, это потому, что я напоминаю ему маму. Все всегда говорят, как сильно я на нее похожа.…

Отец резко встает из-за стола и пожимает Витале руку. Они о чем-то договорились, а я даже не обратила внимания. Я была погружена в свои мысли, поскольку мое будущее решалось за меня прямо на моих глазах.

— Итак, мы согласны, что Верона и Лука поженятся через неделю? — объявляет мой отец.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не закричать в знак протеста. Он не может просто обменять меня, как скот… не так ли?

Мистер Витале кивает и крепко пожимает руку моего отца, прежде чем отпустить. А затем он поворачивается, встречая мой пристальный взгляд пронзительных серых глаз, таких же, как у его сына. Я открываю рот, чтобы заговорить, но мистер Витале выходит из комнаты прежде, чем успеваю произнести хоть слово, оставляя меня наедине с моим отцом.

Моя нижняя губа дрожит, я осмеливаюсь перечить своему отцу. Он никогда не был мягким человеком, даже когда я была маленькой девочкой.

— Папа, — начинаю я, поднимаясь со своего места и делая шаг к нему.

Он внезапно поднимает руку, останавливая меня как вкопанную.

— Я не хочу слышать твои жалобы, Верона, — говорит он, в его голосе сквозит скука, как будто он не просто решил все мое будущее, не дав мне права голоса в этом прямо сейчас.

— Я не хочу выходить замуж за Луку Витале, — протестую со всей горячностью, на какую только способна. — Я… я даже не знаю его!

По правде говоря, я когда-то знала Луку Витале. Но это было много лет назад. Будучи еще детьми, он был прекрасным, хорошим другом, возможно, моей первой любовью, хотя я была маленькой и наивной. Но однажды, когда Лука узнал, кто я на самом деле, и причинил мне боль, физическую и эмоциональную, и никогда не оглядывался назад. Я больше не видела его после того дня на детской площадке.

Наши семьи враждовали, сколько себя помню. Я мало что знаю о Луке Витале, кроме того факта, что его мать умерла через пару лет после смерти моей собственной. Хотя знаю истории о нем. Я слышала о жестоком и бессердечном человеке, которым он стал. И я не хочу быть частью его или его мафиозного образа жизни. Я не хочу смотреть, каким безжалостным он может быть.

— Я не знал твою мать до того, как женился на ней, — говорит мой отец.

Я знала о браке моих родителей по договоренности. Моя мать рассказала мне об этом незадолго до своей смерти. Да, она любила моего отца, но я уверена, что на это ушло время. И знаю, что она хотела бы, чтобы я вышла замуж по любви, а не по расчету или потому, что кто-то этого требует.

— Пожалуйста, папа, не заставляй меня делать это! Умоляю тебя.

— То, чего ты хочешь, для меня не имеет значения, Верона. Завещания патриархов двух семей скрепили этот союз до того, как они скончались, и теперь отступать от него нельзя.

Мой лоб морщится в замешательстве, когда подхожу ближе к его столу и вижу бумаги, лежащие перед моим отцом. Мои глаза просматривают несколько верхних страниц, читая столько, сколько могу, прежде чем отец выхватывает их и подходит к большому сейфу в углу кабинета. После ввода кода, в который не посвящена даже я, он надежно прячет бумаги внутрь, прежде чем закрыть его и запереть.

— Патриархи семьи закрепили этот союз в своем завещании. — шепчу я.

Валериус Витале и Марчелло Моретти умерли с разницей в пару недель. Соперничая с детства, они не прекращали борьбу до последнего вздоха. И теперь я должна поверить, что они хотели, чтобы мы с Лукой поженились? Это просто не имеет смысла.

— Дедушка никогда бы на это не согласился, — говорю я в замешательстве.

— Он это сделал. Они сделали. И если свадьба не состоится, ни одна из семей не получит ничего из наследства.

Итак, все сводится к тому, что всегда было важнее всего для моего отца — деньгам. Если я не выйду замуж за Луку Витале, то мой отец ничего не получит. Он, вероятно, потеряет все, что у него есть, потому что мой дед был очень влиятельным человеком с большим состоянием.

— Но Моретти всегда ненавидели Витале, и наоборот. Зачем им это делать? — Спрашиваю я, мой голос чуть громче шепота.

Мой отец хмурится.

— Я думаю, их последним желанием было примирение раз и навсегда. И когда вы двое поженитесь, между двумя семьями воцарится мир. — Однако, похоже, он не слишком доволен миром. Я открываю рот, чтобы снова умолять его, но он взглядом заставляет замолчать.

— Начинай собираться, Верона. Тебе нужно готовиться к свадьбе.

И с этими словами он выходит из кабинета.

Его прощальные слова — последний гвоздь в мой гроб. Свадьба состоится. Я выйду замуж за Луку Витале, хочу того или нет.

Всю мою жизнь мне говорили, что делать. У меня никогда не было права голоса в том, что хочу, и я ненавижу тот факт, что даже не могу выбрать, за кого выйти замуж. Я могу только надеяться, что Лука не так жесток, каким его описывают по слухам. Если мне придется выйти за него замуж, я постараюсь, чтобы у меня все получилось. Но один вопрос все еще остается — будет ли наш союз заключен в любви или насилии?