Удержать мою невесту

Глава 25

Верона

Услышав полные ненависти слова Луки, я бегу в ближайшую ванную и срываю маску, уставившись на свое отражение в зеркале.

Слезы наполняют мои глаза, но я не позволяю им упасть. Я не позволю ему победить.

Пожилая женщина подходит ко мне и моет руки. Она смотрит на меня раз, потом два и хмурится.

— Тебя расстроил какой-то парень, милая? — спрашивает она.

— Да, — признаю я.

— Ну, если бы я была в твоем возрасте и выглядела так же, я бы вышла на танцпол и танцевала с каждым подходящим мужчиной. — Она смотрит на меня своими прекрасными голубыми глазами и подмигивает, прежде чем сказать: — Заставь его заплатить за то, что причинил тебе боль.

— Заставить его заплатить, — говорю я, кивая в знак согласия. Беру свою маску, надеваю ее и поворачиваюсь, чтобы выйти из ванной. Мои глаза обшаривают комнату и обнаруживают Луку, прислонившегося к стене в дальнем углу комнаты, вдали от всех остальных.

Он даже не ищет меня. Ему все равно.

Схватив бокал с шампанским у одного из официантов, я осушаю его в пару глотков. Я выпиваю еще один, потом еще, прежде чем чувствую, что у меня достаточно жидкой храбрости для того, что я собираюсь сделать дальше.

Убедившись, что он хорошо видит меня, я подхожу к парню помоложе, стоящему в группе мужчин вдвое старше его.

— Не хочешь потанцевать? — Спрашиваю его.

Его глаза блуждают по моей фигуре, и он яростно кивает.

— Э-э, да! — настойчиво говорит он.

Мы направляемся к танцполу в центре зала. Музыка звучит жестко и быстро, я начинаю двигаться, покачивая бедрами, сохраняя безопасное расстояние от молодого человека, которого только что встретила.

Он ходит из стороны в сторону, явно не зная, что делать.

— Э-э, как тебя зовут? — он спрашивает меня сквозь музыку.

Я собираюсь назвать ему свое имя, когда подходит пожилой джентльмен и говорит: — Беги играть, джуниор. Затем, не сводя с меня восхищенного взгляда, он говорит: — Давай потанцуем.

Что ж, я не могу сказать "нет" этому. По крайней мере, этот мужчина знает, чего он хочет… и, очевидно, знает, что делает.

Мужчина высокий и красивый, с волосами и глазами черными, как ночь. Он разворачивает меня в своих объятиях, прижимая мою обнаженную спину к своей груди и прижимаясь своими бедрами к моим в такт. Его губы находятся возле моего уха, когда он спрашивает: — Ты хоть представляешь, что ты самая сексуальная женщина здесь сегодня вечером? Когда я качаю головой, он продолжает. — Каково это, когда более сотни мужчин фантазируют о том, чтобы отвезти тебя домой?

Я обдумываю его слова, прежде чем ответить.

— Могущественно, — честно говорю я ему.

— Да, могущественно, — соглашается он. Мужчина снова поворачивает меня в своих объятиях так, что мы оказываемся лицом друг к другу. Он такой высокий, что мне приходится смотреть вверх, чтобы увидеть его лицо. И это напоминает мне о разнице в росте между мной и Лукой. И это, конечно, заставляет меня задуматься о моем муже.

— Я заметил тебя, как только ты переступила порог. Я знал, что должен был поговорить с тобой. Но я никогда не думал, что у меня будет шанс потанцевать с тобой. Меня зовут Константин Карбоне.

Я начинаю называть ему свое имя, но кончики его пальцев внезапно скользят по моей обнаженной спине, когда он притягивает меня ближе. Мурашки покрывают мою кожу, но не самые приятные. Он подобрался слишком близко, слишком агрессивно. Я пытаюсь отстраниться, но он обнимает меня еще крепче. Он наклоняется ко мне и шепчет на ухо все непристойные вещи, которые он хочет сделать со мной, как только доставит меня домой.

— Отпусти ее, Карбоне, — произносит командный голос позади меня. Внутри меня пробегают мурашки, пробегая по позвоночнику.

— Какое тебе до этого дело? — спрашивает мой партнер по танцам.

— Она моя жена, — говорит Лука сквозь стиснутые зубы. Он срывает маску, и я мгновенно вижу, как в глазах другого мужчины появляется узнавание.

— Прости, Витале. Я не знал, что она принадлежит тебе.

— Ну, теперь ты знаешь, — говорит он, прежде чем схватить меня за руку и оттащить от мужчины, к входной двери.

Я несколько раз спотыкаюсь из-за нескольких бокалов шампанского, которые выпила, и из-за высоких каблуков, но Лука быстро подхватывает меня, когда я чуть не падаю, и помогает нам двигаться.

Лука, не говоря ни слова, выводит меня прямо к темной, элегантной машине, припаркованной снаружи. Он распахивает дверцу и практически заталкивает меня внутрь. Я растягиваюсь на заднем сиденье, ожидая его гнева, когда он забирается рядом со мной.

Он захлопывает дверь и говорит Данте на переднем сиденье отвезти нас домой, прежде чем нажимает кнопку, чтобы перегородка между нами и Данте закрылась. Как только она закрывается, он поворачивается ко мне.

Он спокоен. Слишком спокоен. И это пугает меня.

— Лука, — шепчу я. Я собираюсь извиниться, когда он внезапно хватает меня и притягивает ближе. Его губы обрушиваются на мои прежде, чем я успеваю осознать, что происходит.

Он не спрашивает, все ли в порядке. Он даже не спрашивает, хочу ли я его. Он просто берет. И я так невероятно возбуждена, что чувствую, что могу загореться.

Этот поцелуй настолько сильный, что я чувствую легкую дрожь по всему телу. Меня никогда раньше не целовали, но я не думала, что мой первый раз будет таким. Этот поцелуй грубый и собственнический. Он целует меня с сокрушительной силой, как будто миру приходит конец и нам осталось жить всего несколько мгновений.

Язык Луки касается моих губ, пока я не открываю рот для него, впуская. Наши языки переплетаются в отчаянной потребности друг в друге.

Он отстраняется, и я пытаюсь отдышаться.

— Ты сводишь меня с ума, — признается он, прежде чем его рот снова оказывается на моем.

Я безвольная в его объятиях, бескостное месиво, и он пользуется возможностью покорить меня. Я дрожу, когда его руки исследуют мое тело. Он грубо хватает меня за груди через платье, разминая их до тех пор, пока мои соски не становятся твердыми пиками. Затем его руки опускаются ниже… ниже, пока не задирают мое платье. Он прерывает поцелуй, чтобы посмотреть на мои бедра, и я слышу, как он вздыхает с облегчением, шепча: — Стринги.

Я смотрю на него в замешательстве. Неужели он думал, что на мне нет нижнего белья?

— Если бы на тебе не было трусиков, я думаю, у меня не было бы другого выбора, кроме как наказать тебя. — Он смотрит на меня своими серыми глазами, блестящими в бледном лунном свете, струящемся через темные окна машины. — Я все еще могу наказать тебя за то, что ты так оделась, за то, что соблазнила всех мужчин на вечеринке… и за то, что соблазнила меня, — говорит он, и в его словах сквозит мрачная угроза.

Итак, он зол на меня, потому что я его возбудила? У меня даже нет времени осмыслить эту информацию, прежде чем он говорит: — Встань на колени, задницей ко мне.

Я с трудом сглатываю его просьбе, колеблясь на секунду дольше, чем нужно, потому что следующее, что я помню, он толкает меня на сиденье и ставит на колени.

— Раздвинь ноги, — инструктирует он глубоким и полным похоти голосом.

Мое дыхание сбивается, когда я делаю, как он говорит. Это новая сторона Луки, которую я никогда раньше не видела. Он хочет меня. Я чувствую его отчаянную потребность. И я ничего не могу с этим поделать, но тоже хочу его.

Я раздвигаю для него бедра, пока мои колени не разводятся настолько далеко, насколько это возможно на заднем сиденье. Я не готова к первому удару по правой ягодице, и я подпрыгиваю и визжу от неожиданности. Одна его рука давит мне на поясницу, удерживая на месте, в то время как другая по очереди хлопает по каждой ягодице, пока моя кожа не становится горячей и болезненной.

— Так прекрасна, — бормочет он, прежде чем шлепнуть меня еще два раза, вызывая стон из моего горла.

Я не знаю почему, но эта боль заводит меня.

Его большая рука разминает нежную плоть, подбираясь в опасной близости к моему клитору, и я мысленно молча умоляю его прикоснуться ко мне там.

Когда кончик его пальца проводит вверх и вниз по моей щели поверх стрингов, мне кажется, я собираюсь самопроизвольно воспламениться.

— Ты такая влажная для меня. Тебя это возбудило, грязная девчонка?

Он отводит стринги в сторону, и я чувствую его теплое дыхание на моей влажности, прежде чем оно становится холодным, заставляя меня дрожать.

— Пожалуйста! — Я кричу, прежде чем могу остановить себя. Ни один мужчина никогда не делал этого со мной раньше и хотя я нервничаю, еще больше возбуждена, и похоть заглушает все мои разумные мысли.

— Скажи мне, чего ты хочешь, — инструктирует он, желая, чтобы я умоляла об этом.

Я впиваюсь зубами в нижнюю губу. Я не хочу умолять. Я готова послать его прямиком в ад. Но в данный момент мое желание слишком велико для него, и я ловлю себя на том, что шепчу: — Я хочу, чтобы твой рот был на мне.

— Что? Я тебя не слышу? — дразнит он.

— Пожалуйста, прикоснись ко мне своим ртом! — Я кричу, стыд обжигает мое лицо.

Кончиком пальца он проводит по моей щели, пока я не чувствую, как он нажимает на мое самое интимное место.

— Тебя когда-нибудь трахали здесь? — спрашивает он, надавливая на мою тугую дырочку.

Я извиваюсь под его опекой.

— Нет! — Я хочу сказать ему, что меня нигде никогда не трахали, но придерживаю язык, потому что очень боюсь, что он не захочет продолжать и дать мне разрядку, в которой я нуждаюсь прямо сейчас. — Пожалуйста, Лука, — хнычу я.

— Черт, мне нравится слышать, как ты умоляешь, — стонет он. Его палец движется вниз, проводя по моему клитору, и я дергаюсь вперед, чувствуя, как в меня только что ударила молния.

Его рука перемещается с моей поясницы на бедро, удерживая меня на месте.

— Ты действительно отзывчивая, — комментирует он почти шепотом. — Мне это нравится, — добавляет он с мрачным смешком, от которого у меня сжимается сердце.

Я помню, как девочки в школе-интернате рассказывали о своих сексуальных контактах, и всегда думала, что они хвастаются или выдумывают всякую чушь. Но когда я впервые ощущаю прикосновение языка Луки к своему клитору, то понимаю, что они говорили правду. Это действительно приятно, как в раю и за его пределами.

Я громко стону, сжимая руки в кулаки, пока он продолжает лизать меня. Он ест меня, как умирающий с голоду мужчина, злобные звуки наполняют салон машины и заводят меня еще больше.

Я чувствую, как кончик его пальца входит в меня, и вскрикиваю.

— Твоя киска такая тугая, — стонет он. — Черт возьми, Верона, ты идеальна.

Он вводит и выводит палец, пока его язык ласкает мой клитор, и я закрываю глаза от ощущений. Это слишком. Слишком великолепно. Слишком мощно. Сдавленный крик срывается с моих губ, когда я кончаю, беззастенчиво катаясь по его лицу, растягивая удовольствие, пока дрожу и всхлипываю под ним.

Он медленно лижет меня, пока я спускаюсь с высоты, по моему телу пробегает дрожь. Мои ноги дрожат так, что я больше не могу держаться, и в конце концов я падаю на сиденье рядом с ним.

Я слышу, как расстегивается его ремень. И когда я сажусь на сиденье, вижу Луку, сидящего там со своим членом в руке. Мои глаза расширяются от этого зрелища. Я никогда не видела, как парень трогает себя, а Луке так комфортно делать это у меня на глазах.

Его член невероятно толстый и длинный, и я тяжело сглатываю при виде этого. Я, конечно, видела порно раньше, но большинство парней никогда не были такого размера.

— Я всю ночь думал об этих красных губах, обхватывающих мой член, — мрачно говорит он мне.

Я облизываю упомянутые губы и смотрю на него из-под ресниц. Он хочет, чтобы мой рот был на нем, но я никогда раньше этого не делала. Что, если я сделаю это неправильно? Что, если ему это не понравится?

— Верона, пожалуйста, — стонет он, поглаживая свой член. — Ты нужна мне.

От этих слов у меня по спине пробегают мурашки, и все мои колебания тут же вылетают в окно. Мне нужно заставить его чувствовать себя так же хорошо, как он только что дал чувствовать себя меня. Он доставил мне удовольствие, и я хочу отплатить тем же.

Я придвигаюсь к нему ближе и наклоняюсь, загипнотизированная его рукой, поглаживающей вверх-вниз. От него пахнет кедром и дорогим одеколоном, и у меня текут слюнки, когда я высовываю язык и провожу им по его головке, как будто это леденец.

— Черт, — шипит он сквозь стиснутые зубы.

Я думаю, это означает, что ему это нравится, поэтому я делаю это снова и снова, пока он не начинает умолять меня взять его в рот. Я широко раскрываюсь, едва в состоянии вместить его внутрь, пока вращаю языком и заглатываю столько его, сколько могу.

Я помню, как девочки в школе-интернате говорили не пользоваться зубами, потому что парни это ненавидят, поэтому я обхватываю губами, прежде чем начать подниматься и опускаться на его член.

— Да, именно так, — говорит он, подбадривая меня. — Соси мой член, грязная девчонка.

Я двигаю губами по нему, пока его рука запутывается в моих волосах. Я ожидаю, что он опустит мою голову и будет контролировать ритм, но вместо этого он просто наматывает мои длинные волосы на кулак и позволяет мне контролировать скорость.

— Я собираюсь кончить в этот грязный рот, Верона, — предупреждает он.

Я чувствую, как его член подергивается как раз перед тем, как он извергается в мой рот, заполняя его до краев. У меня нет выбора, кроме как проглотить все это, продолжая сосать его. Он громко стонет, глубокий тембр его голоса наполняет машину. Мой клитор пульсирует в ответ на его глубокое рычание и стоны.

— Это моя хорошая девочка, — говорит он, в последний раз содрогаясь от удовольствия.

Вытаскивая свой член из моего рта, он смотрит на меня сверху вниз с обожанием. Он улыбается мне, и я понимаю, что это та сторона Луки, которую я никогда раньше не видела. Как и в случае с ревностью, это совершенно другая сторона загадочного куба, из которого состоит его личность.

Он засовывает свой член в штаны и застегивает их.

— Мы почти дома? — Спрашивает он вслух, и сначала я думаю, что он спрашивает меня. Но потом я вижу индикатор домофона и понимаю, что никогда не видела, как он нажимал на кнопку.

— Да, сэр, — хрипло отвечает Данте через динамик.

— Тебе понравилось шоу? — Лука спрашивает его.

Данте не отвечает, и я в шоке смотрю на Луку. Должно быть, он нажал на кнопку в какой-то момент, когда съедал меня… и заставил Данте выслушать все это.

Лука выключает домофон и самодовольно улыбается мне, когда машина останавливается.

— Зачем ты это сделал? — Спрашиваю я, стыд обжигает мне лицо и грудь.

— Я видел, как Данте смотрит на тебя. Иногда людям нужно напоминать об их месте и о том, чего они стоят.

— Ты… ты мудак! — Я кричу на него.

Лука продолжает улыбаться, не обращая внимания на мой ответ.

Дверь открывается, и на пороге стоит Данте, уставившись на меня непонятным взглядом. Я едва могу встретиться с ним взглядом, когда шепчу: — Прости, прежде чем бежать прямо к дому.

Я не прекращаю бежать, пока не окажусь надежно заперта в своей комнате.

Я думала, что сегодня вечером увидела Луку, с другой стороны, но теперь я знаю, что все это было лишь игрой воображения. Он тот еще ублюдок. Я просто хотела бы знать, что он задумал, прежде чем позволить ему прикоснуться ко мне.