Угроза тьмы

Глава 6

Удивительно, но Бренн был совершенно спокоен. На губах его играла улыбка, словно пистолет, который он держал в руках, был самой симпатичной игрушкой в мире.

Карутеро не пытался подняться.

— Эй, привет! — сказал он.

— Привет, — ответил Бренн, словно обращаясь к ребенку. — О, Дэйл… Вашу жену я запер в стенном шкафу под лестницей, я не причинил ей никакого вреда и не причиню, если вы будете вести себя, как следует. Мне известно, что остальные ваши постояльцы ушли в кино, так что не рассчитывайте на неожиданную помощь. К тому же внизу стоит мой человек. Он позаботится о тех, кто неожиданно, может вернуться.

Дэйл молча смотрел на него.

— Обо всем позаботились, я вижу, — сказал Карутеро, поражаясь спокойствию Бренна.

Бренн улыбнулся ему.

— Решительно обо всем. Послушайте, Карутеро, когда вы меня в первый раз увидели?

— Примерно недели две назад, — усмехнулся Карутеро, — когда вы так любезно подвезли меня. — Его улыбка стала еще шире. — Вы и не подозреваете, что пригрели на груди змею, мистер Бренн, не так ли?

— А сколько времени вы знаете Эррола?

— Эррола? — нахмурился Карутеро. — Никого не знаю с таким именем. А! Тот самый ваш приятель, которого вы тогда везли к доктору? Вообще-то все, что мне о нем известно, так это то, что он знаком с Джулией Хартли. А что с ним такое?

— Хватит меня дурачить! — взорвался Бренн. — Вы — человек Крэйга?

Карутеро молча смотрел на него, лицо его приняло жесткое выражение. Он решил убедить Бренна, что Майк Эррол вовсе не друг его и не сослуживец; если же он станет еще отрицать и то, что работает на Крэйга, то вызовет недоверие у Бренна.

— Значит, это верно, — пробормотал Бренн, увидев эффект своих слов. — Что ж, я слышал, он интересуется этим делом, что очень глупо с его стороны, но не знал, что он приступил к расследованию еще две недели назад. Сколько времени Эррол работает на него?

Карутеро тяжело вздохнул.

— Я же сказал, что не знаю никакого Эррола, вернее, сказал то, что знаю о нем, — произнес он, медленно поднимаясь с пола. — Если вы думаете, что еще что-то от меня услышите, то ошибаетесь. Я не собираюсь разговаривать с вами.

— Я вовсе не уверен, что хочу разговаривать с вами; раз вы подтвердили, что Крэйг занялся этим делом, то мне этого достаточно. — Он улыбнулся. — Можете передать Крэйгу, что ни он сам, ни его люди ничего не добьются, ясно?

Карутеро пожал плечами.

— Я полагаю, урок вам преподан достаточный, — сказал Бренн. — Генри, обшарь-ка все ящики.

Генри молча повиновался. С невероятной быстротой он осмотрел ящики, но все же у него ушло на это с четверть часа. Все остальные стояли совершенно неподвижно. Дэйл даже не заговорил ни разу, а Карутеро еще раз поразился его бездействию — на Дэйла это было совершенно не похоже.

— Ничего, мистер Бренн, — сказал Генри, закончив обыск.

В тот же миг тишину нарушил звук захлопнувшейся внизу двери. Бренн сделал чуть заметный знак пистолетом, и Генри выскользнул на площадку. Дверь хлопнула еще раз, на этот раз громче. Карутеро увидел слабую улыбку на губах Дэйла и понял, что тот чего-то ждал все это время.

— Мистер Бренн, полиция! — раздался испуганный вопль Генри.

Одним прыжком он ворвался в комнату и захлопнул дверь. Карутеро, воспользовавшись шансом, бросился на Бренна, но тот успел выбросить вперед ногу и сбить Карутеро с ног. Генри одним ударом свалил на пол Дэйла и бросился поднимать окно.

За дверью раздались мужские голоса, и она затрещала под напором снаружи.

В один миг Генри исчез за окном, и тут же на подоконник вскочил Бренн. Обернувшись, он прицелился из пистолета, который по-прежнему держал в руке, и выстрелил в Карутеро. Тот успел броситься плашмя на пол, пуля пролетела над его головой и ударилась о косяк двери, которая распахнулась долю секунды спустя.

Но Бренн уже исчез из вида.

Человек в штатском и двое полицейских в форме ворвались в комнату и бросились к окну, но там ничего не было видно.

Один из полицейских стал выбираться в окно, но делал это без той уверенности, с которой ушли те двое этим же путем. Человек в штатском поглядел на Дэйла.

— Что произошло, мистер Дэйл?

— Кто… — начал Карутеро.

— Бренн немного ошибся, — сказал Дэйл, — заперев Марту в стенном шкафу, ведь телефон-автомат стоит именно там! Так что все в порядке, Карри. Вы можете сами побеседовать с сержантом Уайтхедом. О, Уайтхед, это — мистер Карутеро. А это сержант из полиции Уокинга, мы с ним старые друзья.

Карутеро пригладил свою шевелюру.

— Попрошу вас связаться с инспектором Миллером из Скотланд-Ярда, — сказал он, обращаясь к сержанту.

Уайтхед не смог скрыть разочарования, но сказал, что сделает это немедленно.

Он спустился вниз. Дэйл пошел за ним.

Он отпер стенной шкаф и оттуда выбралась полузадохнувшаяся Марта.

— Сработало? — спросила она, задыхаясь. — О, мистер Уайтхед! Значит, сработало. — Она улыбнулась и стряхнула известь с рукава платья. — Дорогой! Нам просто необходимо выкрасить шкаф изнутри масляной краской, там страшно пачкаешься. Будьте осторожны, мистер Уайтхед!

Тот уже опускал монеты в автомат.

Десять минут спустя он вышел из шкафа немного разочарованный, но вполне удовлетворенный разговором.

— Я думаю, нам больше незачем здесь оставаться.

— Спасибо, старина, — сказал Карутеро. — Кстати, мистер Бренн сказал, что один из его людей сторожит внизу…

— Здесь был какой-то человек, но он сбежал при нашем появлении, и мы не смогли его задержать. Может быть, мне оставить своих людей, чтобы подежурили здесь, на случай, если у вас опять будут неприятные гости?

— Отличная мысль, — сказал Карутеро. — Большое спасибо.

Уайтхед отдал своим людям распоряжение и удалился.

— Карри, по-моему, должен бы дать нам кое-какие объяснения, — первым нарушил молчание Дэйл, когда они остались втроем.

Карутеро улыбнулся. Глаза Марты вопросительно смотрели на него. Он подумал, что если ему не удастся справиться с возродившимся чувством, придется просить Крэйга отозвать его отсюда.

— Ну, в общем, я выполняю одно задание — присматриваю за Фергусом Грэем. Прости, старина, но мне придется в отчете своему начальству объяснить, как это тебе удалось держаться с таким замечательным самообладанием и как ты догадался, что я здесь не просто на отдыхе. То есть, я хочу сказать, что ты ведь, конечно, догадался об этом, не так ли?

— В общем, — говорил на следующее утро Карутеро в кабинете у Крэйга, — семь лет назад, когда я только поступил в Отдел и встречался с Мартой, вполне возможно, что каким-то образом дал ей понять, где я работаю. Марта утверждает, что она никогда не рассказывала мужу об этом, и они догадались лишь по некоторым признакам, что я выполняю какое-то задание. Я подтвердил это. Прошу извинить меня за прегрешение семилетней давности…

На этот раз он не улыбался.

— Это все вполне вяжется, — кивнул Крэйг. — Но Дэйл вообще вел себя с большим присутствием духа.

— Да. Он человек с большой выдержкой, — подтвердил Карутеро. — А уж Марта! Нет, ее нужно видеть, чтобы узнать по-настоящему! На первый взгляд, она два и два сложить не в состоянии, но на самом деле ей палец в рот не клади. Нет, они оба могут быть в Уокинге очень и очень полезны.

— Что же, я наводил о них справки, они проверены. — Крэйг помолчал. — Хэммонд находится в «Дроке и Шиповнике», кто-то позвонил, что Бренн покинул дом из Эдгвар-роуд и едет в Уокинг. Он прибыл туда вместе с Генри, но Генри остался снаружи. Бренн же направился прямо вслед за вами в гостиницу, однако Хэммонд потерял его в темноте и решил, что лучше слишком далеко от трактира не уходить.

— Тут Брус дал маху, если бы он все же пошел за Бренном…

— Он остался, чтобы присматривать за Грэем и правильно поступил. Все равно мы ничего не добились бы от Бренна, даже если бы схватили его. Вряд ли он стал бы говорить. Но совершенно очевидно, что Грэй для него очень важен, что он работал на него. Так что нам необходимо охранять Грэя, чтобы с ним ничего не случилось до той минуты, когда нам понадобится допросить его.

— Наверное, это правильно, — согласился Карутеро. — Беру свое предложение обратно. Что теперь?

— Дела идут неважно, — пожал плечами Крэйг. — Бренн и его шофер исчезли без следа. Прошлой ночью они в дом на Эдгвар-роуд больше не возвращались, утром там тоже никого не было.

— А не пора ли нам взглянуть на это местечко? — спросил Карутеро. — Если не ошибаюсь, то вчера вечером мне удалось отвести от Майка подозрение, что он работает с нами. Правильно ли я сделал?

— Совершенно правильно, — ответил Крэйг.

— И при том, что подтвердил догадку Бренна, что вы занялись этим делом?

— Да. Сейчас самое главное — обеспечить прикрытие Майку, чтобы он мог укрепиться в своем положении и войти в доверие к Бренну. От Майка многое зависит.

Поскольку Крэйг казался удовлетворенным, Карутеро приободрился и решился спросить:

— Что все-таки кроется за всем этим, Гордон?

Крэйг пожал плечами.

— Не знаю. Можно только строить догадки. Все, по-видимому, вращается вокруг Хартли и Комитета. Нам нужно избегать слишком поспешных действий. Иначе мы можем поймать только мелкую рыбешку и не добраться до главарей.

— Так вы считаете, это дело крупное?

— Да, — Крэйг улыбнулся. — Но я иногда ошибаюсь.

— Это бывает нечасто. Так что же мне делать дальше?

— Вернуться в Уокинг и выяснить, какие настроения у Фергуса Грэя. Если что-то изменится, я дам тебе знать. Кстати, там должен работать также Марк Эррол — ты можешь на него натолкнуться.

Карутеро возвращался в Уокинг на машине и всю дорогу был в глубоком раздумье. Он знал, что Майк и Марк Эрролы практически неразлучны, и мог себе представить, что Марку очень тяжело переносить отсутствие Майка. Хуже всего то, что Майка уже, может быть, нет в живых. Карутеро казалось, что Крэйг поступает неправильно, не пытаясь выяснить, что происходит в доме на Эдгвар-роуд, но он знал, что чаще всего Крэйг оказывается правым в своих поступках.

Примерно час спустя после отъезда Карутеро в Уокинг, человек по имени Ундерспун открыл свой черный саквояж и посмотрел на своего пациента. Он навещал Майка Эррола дважды в день в течение двух недель после его ранения, но за это время ни разу даже не улыбнулся. Лицо его казалось пергаментным: желтое, с туго натянутой кожей, и словно высеченное из камня.

— Доброе утро, — проговорил он. Не задавая вопросов, он сразу стал разматывать бинты. Рана почти зарубцевалась, и Ундерспун стал осторожно массировать ее, глядя пациенту в лицо. Майк не произнес ни слова, как видно, ему не было больно.

— Я больше не буду накладывать повязку, — сказал Ундерспун, — вам нужно укутывать плечо потеплее, и не особенно резко двигать рукой в течение, по крайней мере, недели.

— В остальном все в порядке, — сказал Майк с облегчением. — Все, что мне теперь требуется, — это много свежего воздуха.

— Это от меня не зависит. Я же больше не вижу необходимости навещать вас. Я оставлю внизу рецепт, лекарство вам поможет. Всего хорошего.

Ундерспун вышел и притворил за собой дверь, защелкнув замок.

Майк принялся натягивать рубашку, это было нелегко, потому что рука пока что плохо его слушалась. За эти две недели он сильно похудел, хотя и так не был полным. Все эти дни он ходил по комнате, но был еще очень слаб, и понимал, что в таком состоянии ему отсюда не выбраться. Ему совершенно необходим свежий воздух, необходимо погреться на солнце, иначе не восстановить утраченные силы. Интересно, подумал он, не делается ли все это специально, чтобы лишить его возможности сопротивляться их намерениям.

Он закурил сигарету — в этом ему не отказывали — и облокотился на спинку кресла. Если не считать того, что рука пока еще плохо слушалась, рана совершенно зажила. Мысли его были заняты Бренном, Джулией Хартли, а потом, против воли, он задумался о том, что делает сейчас его невеста Регина Брант. Конечно, ждет письма от него. Ей было известно, какой работой он занимается, сначала она не будет волноваться из-за отсутствия письма, но потом ее станет терзать беспокойство за него. Она может решить, что он мертв, да и другие, наверное, будут думать так же.

Он резко обернулся на звук открываемой двери — и тут же в изумлении отступил в сторону: с цилиндром в руке, одетый во все черное, в комнату вошел краснолицый человек. Его появление было так неожиданно, что Майк буквально остолбенел. В полуоткрытую дверь Майку видна была лестница, по ней двое мужчин несли какой-то длинный узкий ящик. Но это был не ящик, это был гроб.

— Успокойтесь, успокойтесь! — сказал человек с цилиндром, когда Майк возмущенно спросил его: «Что это значит?»

— Не так уж много людей ложатся в гроб, чтобы после встать из него. Но все будет в порядке, вы сможете дышать.

— О чем это вы говорите, черт побери? — спросил Майк.

— Да о гробе. Вы когда-нибудь видели раньше такое? — Краснолицый человек в черном указал на что-то рукой. Майк наклонился, чтобы посмотреть, что там такое, как вдруг краснолицый быстрым движением воткнул гиподермическую иглу ему в предплечье. Майк отдернул руку и отступил к окну, краска сбежала с его лица.

— Не беспокойтесь, — сказал успокаивающе гробовщик. — Когда вы оттуда выберетесь, будете свежи, как огурчик!

Он широко улыбнулся. В это время вошел еще один мужчина с гробом, поставил его на кровать и вышел. Майк почувствовал себя уже покойником.

— Послушайте… — начал он, но тут вдруг почувствовал, как на него накатывает головокружение. Пошатнувшись, он вытянул руку, чтобы опереться о стул. Лицо гробовщика расплылось кругами, все закружилось, и его окутал вязкий туман. Он почувствовал, что его поднимают и укладывают в гроб, потом ему сложили руки на груди и захлопнули крышку. Вокруг него царила тьма. Он попробовал крикнуть, но не смог издать ни звука. Его охватил такой ужас, что все члены его оцепенели от ледяного холода, и в то же время он чувствовал, что по телу у него струится пот.

Через минуту спустя он потерял сознание.

Несколько дней спустя Гордон Крэйг отозвал Марка Эррола с его поста наблюдения за домом в Эдгвар-роуд и заменил его другим агентом, так как считал, что Марку незачем находиться поблизости от того места, где решается судьба его кузена. Вскоре после этой замены агент позвонил своему шефу:

— Вот что произошло. К дому подъехал катафалк и еще легковая машина. Все вошли в дом, пробыли там примерно с полчаса, потом вынесли оттуда гроб и погрузили его в катафалк. Двое или трое сели в машину, и все уехали. Я за ними не последовал — предоставил это Пипу. В дом я тоже не заходил — или, может быть, мне следовало узнать, что там внутри?

— Сейчас выясним, — сказал Лофтус, набирая номер на телефонном диске.

Голос Крэйга прозвучал взволнованно. Ему только что звонил Пип Эванс, молодой, но очень способный агент, который был оставлен возле дома на Эдгвар-роуд. Похоронная процессия направилась прямо в крематорий на Голдн-Грин. Из катафалка вынесли гроб и понесли его в ритуальный зал. Эванс вмешался и остановил процедуру кремации. Все «скорбящие» разбежались в тот же миг, но гробовщик и его помощники остались, заявляя, что не имеют понятия, в чем дело, и выражая свое возмущение. Администрация крематория соглашается отменить кремацию, если ей будут даны соответствующие указания властями. Лофтус спросил, как Крэйг собирается уладить дело.

— Я позвонил Миллеру в Ярд и попросил его распорядиться, чтобы в крематории ожидали твоего приезда, — сказал Крэйг. — Не беспокойся насчет дома на Эдгвар-роуд, я сам о нем позабочусь.

— Ладно.

— Позвони мне, как только сможешь.

Оба они думали об одном и том же: не было и тени сомнения, что в гробу будет обнаружено тело Майка. Сейчас их не волновало, каким образом удалось найти гробовщиков и вывезти гроб из дома, они казнили себя за то, что так долго оставляли Майка без всякой защиты и помощи.

Лофтус с трудом выбрался из машины, прошел в здание крематория. Гроб все еще стоял в морге. Сердце у Лофтуса сжалось, когда он подошел к черному ящику.

— Я рад, что вы приехали, — сказал взволнованно секретарь крематория. — Разумеется, я все остановил, как только стало известно, что за всем этим кроется какая-то тайна. Это что-то странное.

— Где катафалк? — спросил Лофтус.

— Ждет на улице. Я им велел отъехать от главного входа, так что вы могли их не заметить.

— Я не видел катафалка.

Он был мрачен и страшился того, что представится его взору, когда откроют гроб. Он увидел, как человек отвинчивает болты на крышке, ему казалось, что рабочий возится непростительно долго. Наконец крышку подняли.

Внутри лежало несколько кирпичей, немного песка, грязи и сверток старых газет.