Угроза тьмы

Глава 8

Если бы Майк был в своем обычном состоянии здоровья и духа, он бы ответил Бренну как-нибудь уклончиво и загадочно, и при его обычном самообладании тот вынужден был бы этим удовлетвориться. Но сейчас, видя янтарные горящие глаза Бренна у самого своего лица, Майк растерянно отступил назад. Ноги начали у него дрожать, колени подгибались. Бренн считает, что Майку что-то известно о Хартли: что же можно сейчас на месте такое придумать, что звучало бы правдоподобно? Он вспомнил все, что говорил в Уокинге, когда хотел в схватке с Бренном выиграть свою жизнь. Что-то вроде «вам бы следовало знать…» Вопрос Бренна сейчас застиг его врасплох, он ничего не мог придумать.

Бренн ударил его по лицу.

Удар был не силен, но Майка отбросило назад. Запнувшись ногой за кресло, он рухнул в него.

И тогда где-то в самой глубине его мозга всплыла какая-то мысль.

Бренн считает, что он может шантажировать Хартли.

Бренн желает знать то, что ему полагается знать.

Бренн его покалечит, если не добьется, что именно известно Майку.

— Если вы считаете… что это вам поможет… то… ошибаетесь! — едва выдавил Майк сквозь стиснутые зубы.

Он заставил себя ответить на взгляд Бренна, который подходил к нему все ближе. Перемена в поведении Бренна была поразительной, но у Майка опять появилось чувство, что все это делается намеренно, чтобы запугать его.

— Это шантаж? — спросил Бренн.

— Да.

— Послушайте меня, Эррол. Я не знаю, кем вы меня считаете, но хочу предупредить вас. Если вы попытаетесь вести со мной какую-то игру, то сильно пострадаете на этом. Я человек терпеливый и не слишком спешу, но я хочу, чтобы вы сообщили все, что вам известно о Хартли, прежде чем вы снова получите возможность встретиться с этим семейством. Смотрите, не ошибитесь на этот счет.

Он повернулся и вышел из комнаты.

Майк вытер со лба пот. Он чувствовал, что весь дрожит от слабости. Ему трудно было поверить, что Бренн на самом деле ушел, ведь еще несколько секунд — и Майк не выдержал и дал бы Бренну возможность догадаться об истинном положении вещей.

Немного времени спустя Майку стало полегче.

Ему необходимо было изобрести какую-то более или менее правдоподобную возможность «шантажировать» Хартли. Он терялся в догадках, не зная, что ему придумать. Он даже не был уверен, что до сих пор вел себя правильно, к тому же ему начинало действовать на нервы полное неведение относительно того, что происходило во внешнем мире. В Отделе наверняка было известно, что он находился все это время в доме на Эдгвар-роуд, так как с ним ехал тогда Карутеро, тем не менее его оставили почему-то на произвол судьбы.

Он заключил из этого, что от него ожидают согласия работать с Бренном. Это было понятно. Но теперь-то уж они наверняка считают его погибшим. Регине тоже скорее всего сообщат о его смерти. Зачем все-таки понадобилось Бренну вывозить его из дома в бессознательном состоянии в гробу? Майк чувствовал, что начинает по-настоящему бояться Бренна.

На следующий день, когда приятно пригревало солнце, ему позволили прогуляться в саду около дома. Калитка, ведущая к дороге, была заперта. Один из тех людей, которые явились тогда к нему с гробовщиком, наблюдал за ним во время прогулки. Майк подошел к садовой скамье, присел на нее, потом растянулся на спине и закрыл глаза.

Несколько минут он находился в приятной полудремоте, как вдруг какая-то тень упала ему на лицо, и он явственно ощутил чье-то присутствие рядом с собой. Он резко открыл глаза и рывком сел на скамейке.

— Доброе утро! — сказала женщина.

Майк растерянно моргнул: раньше он никогда не встречал ее. На ней было цветастое платье и широкополая шляпа, бросавшая тень на верхнюю часть лица, но то, что увидел Майк, было очень приятно на взгляд. Она улыбалась.

— О… хелло! — ответил Майк, пытаясь подняться на ноги.

— Пожалуйста, не вставайте, — сказала она. Она улыбнулась и села рядом с ним, повернувшись так, чтобы можно было лучше рассмотреть его. — Вы лучше себя чувствуете?

— О, немного.

— Я так рада. — У нее был необычный голос: приятный и в то же время какой-то монотонный, а взгляд какой-то встревоженный. Казалось, она думает совсем о другом, хотя и глядит на него. Ну, конечно, это новый фокус Бренна, подумал Майк. Но у него все равно нет сейчас сил пытаться перехитрить кого-то, обреченно подумал Майк.

— Вы давно здесь? — спросила она.

— Всего только день, — ответил удивленно Майк.

— Только один день… какой вы счастливый! Как вас зовут?

— Майк Эррол.

— Майк, это Майкл, наверное, — сказала она, и ему впервые показалось, что она, возможно, вовсе не хитрит с ним. Ее слова звучали так по-детски, а во всем ее облике была такая грусть, что ему стало как-то страшно жаль ее, хоть он и уговаривал себя, что все это — трюк Бренна.

— Этот человек где-то рядом? — наклонилась она к нему.

— Какой человек?

— Который следит за нами. Он был вон там за деревьями… А, я вижу по вашим глазам, что он все еще там.

— Он там, но не может слышать вас.

— Ах, не будьте глупым, — сказала она, — они все видят и все слышат. Все! Иногда мне кажется, что я сойду с ума, если не вырвусь отсюда! Но они меня не выпустят, а сама я ничего сделать не могу. Ничего!

— Конечно… — начал Майк.

— Ш-ш-ш! Я не должна даже говорить об этом, им не понравится. — Она улыбнулась дрожащими губами. — В конце концов, со мной обращаются хорошо, у меня достаточно еды и питья, а остальное сейчас не имеет значения. — Она несколько секунд смотрела в пространство, потом вдруг наклонилась к нему и схватила его за руку. Ее ладонь была холодна, как лед. — Мистер Эррол! Вы собираетесь уйти отсюда?

— Я надеюсь.

— Если вам это удастся, сообщите моему отцу, что… — она оборвала на полуслове.

Отвернувшись от него, она уставилась в стену с выражением ужаса на лице. Майк резко обернулся и увидел, что к ним подходит Бренн.

— Нет, — сказала она полузадушенным голосом. — Нет!

— Хелло, Памела, — улыбаясь ей, сказал Бренн, подойдя вплотную. — Как вам понравилась беседа?

— Не понравилась… я ненавижу его… он — животное. Да, вы животное! — воскликнула она, поворачиваясь к Майку. — Настоящее животное, иначе вы бы со мной так не разговаривали! — Она резко вскочила со скамейки и торопливо пошла прочь. Человек, наблюдавший за ними, открыл перед ней дверцу в стене.

— Бедная Памела, — мягко сказал Бренн, когда Майк повернулся к нему. — У нее припадки, а совсем недавно она была нормальной женщиной! Она была беременна и попала в аварию, ребенок родился недоношенным и умер, а она повредилась в уме. Я уже довольно давно присматриваю за ней; как видите, я филантроп! Доктор Ундерспун имеет надежду на ее выздоровление.

— Кто она? — с усилием спросил Майк.

— Одинокая женщина — она вдова. Я близко знал ее мужа, а потому чувствую ответственность за нее. Ну, Эррол, так как насчет того, о чем мы вчера беседовали? Вы готовы сообщить мне, что вам известно о Хартли?

— Нет еще, — спокойно сказал Майк.

Бренн пожал плечами, уселся рядом с ним, вынул трубку и закурил.

— Вы не должны быть таким упрямым, — мягко проговорил он. — Это вам все равно не принесет пользы. Вы ведь солгали мне в Уокинге, правда?

Майк молчал.

— Вы сказали мне, что Хартли болен, а на самом деле, как вы знали, он ослеп. Ведь так?

— Да.

— Зачем же вы солгали?

— Я вовсе не солгал. Просто я назвал это болезнью, да так оно и было, а вы не стали расспрашивать детально.

— Нет, не расспрашивал, это верно, — сказал Бренн, выпуская клуб дыма. — Но такие детали иногда бывают полезны. В сущности ведь это я повинен в слепоте Хартли, знаете ли?

— О! — ошеломленно выдавил Майк.

— Сделать это было нетрудно, — продолжал Бренн, — и это вполне устраивало меня. Любопытное оружие, не так ли? — Он улыбнулся Майку. — Я нахожу его очень полезным. Можете ли вы представить себе, Эррол, что значит ничего не видеть? Вдруг оказывается, что вы без всяких предварительных симптомов — разве только легкое раздражение глаз и утомление при напряжении — совершенно теряете зрение и решительно ничего больше не различаете, ни одного предмета. Вот, например, этот красивый сад! Как грустно было бы думать, что вы вдруг можете лишиться возможности наслаждаться этой красотой! — Майк сидел совершенно неподвижно, в горле у него застрял комок, ему было трудно дышать. — Очень печально, — продолжал Бренн, — но… что ж, если вы по-прежнему будете так упрямиться, мне придется поступить с вами именно так.

Он быстро поднялся и ушел прочь.

Майк сидел неподвижно, уставясь ему вслед, красота этого дивного осеннего дня померкла для него в один миг.

В тот день появилось еще три новых жертвы, о которых Майк не знал.

Постоянный помощник секретаря министра промышленности ослеп вскоре после полудня. Второй жертвой оказался один из шести членов Комитета. Третий был профессор Лесли Майло, известный экономист, с которым Комитет должен был проконсультироваться в ближайшие дни.

Крэйг, Лофтус и Хэммонд сидели вместе в конторе в Уайтхолле. Редко бывали они так подавлены, как в этот день. Они просмотрели все рапорты, поступившие за день, обсудили их тихими голосами, и теперь сидели молча.

Первым нарушил молчание Лофтус.

— Похоже, что стадии «поглядим, что будет дальше», пришел конец, Гордон. Мы больше не можем сидеть сложа руки и дожидаться дальнейших событий. Мы и так потеряли слишком много времени.

Крэйг посмотрел на Хэммонда.

— Что ты думаешь, Брус?

— Я согласен с Биллом, но только не вижу, что мы можем сделать. Мы слишком многое упустили, позволив Ундерспуну исчезнуть, а Бренну увезти Майка. Все, что нам известно по истечении трех недель, это то, что люди продолжают слепнуть. По-видимому, все они так или иначе связаны с Комитетом, но я не знаю, в этом ли на самом деле причина. То есть, я хочу сказать, что ослепшие действительно связаны с Комитетом, но ведь могут быть и еще жертвы, о которых нам просто ничего неизвестно.

— Неужели следует допускать такое? — спросил Лофтус.

— Во всяком случае мы обязаны учитывать такую возможность. Пока что у нас нет даже малейшего проблеска догадки, почему все это происходит. Может быть, это попытка сорвать работу Комитета, а может быть, и нет, я в этом не уверен.

— Ты хочешь сказать, что если этот Комитет развалится, то могут создать другой, — сказал Крэйг, набивая трубку. — Очень может быть. Все же я не вижу, как можно изменить создавшееся положение. Конечно, можно заняться Джулией Хартли и Фергусом Грэем. Но очень многое зависит от того, подаст ли нам весточку Майк. Если мы сможем найти его и снова выследить Бренна, то я первый предложил бы совершить налет на его убежище. Я считаю, что мы совершили ошибку, выпустив его из дома на Эдгвар-роуд, мы не могли предвидеть того, что произошло. А теперь я начинаю думать, что нас намеренно сбивают с толку.

Лофтус поднялся с кресла и принялся мерять комнату шагами.

— Ты хочешь сказать, что нас просто-напросто водят за нос? — спросил он. — Пожалуй, я не удивлюсь, если ты окажешься прав. Я уже сказал раньше, что поскольку никаких других идей у нас пока нет, нам стоит обратиться к Грэю. Но если вы оба не поддерживаете меня, то я снимаю свое предложение.

— Мы будем ждать вестей от Майка еще несколько дней.

— Ладно.

Резко зазвонил телефон. Крэйг поднял трубку и услышал голос Карутеро, который начал произносить свою фамилию задом наперед, но Крэйг перебил его.

— Ладно, валяйте.

— Гордон, что мне делать? — сказал Карутеро. — Сейчас наверху с Мартой Дэйл разговаривают насчет комнаты для одного типа, весьма похожего на Ундерспуна. Сказать мне Марте, чтобы она сдала ему комнату?