Уилт непредсказуемый

13

Мистерсон находился в туалете миссис Де Фракас и, восседая на унитазном сиденье красного дерева, наслаждался короткими минутами тишины и покоя. В гостиной зазвонил телефон, и сержант доложил, что террористы снова вышли на связь.

– Хороший знак, – заметил Мистерсон, поспешно выбегая из туалета, – обычно так быстро не звонят. Если повезет, нам удастся их уговорить…

Но его иллюзии быстро развеялись. Из телефонной трубки вылетали какие-то вопли. Даже лицо майора, обычно сплошная маска напускной непроницаемости, выражало недоумение. Частью от страха, частью из-за необходимости изобразить иностранный акцент, желательно немецкий, Уилт отчаянно кричал картавым фальцетом, выдвигая совершенно невероятные требования:

– Это есть официально соопченний нумер айн, который делать Народний Альтернативний Армий! Ми требовать освобождения наших камераден, содержаемых незаконно ф британский тюрьмы без суд и следствий. Ви понимайт!

– Нет, – устало отозвался Мистерсон, – конечно нет.

– Ти есть фашистский свинятина!4 – вопил Уилт. – На второй ми требовать…

– Подождите, – попросил Мистерсон, – в наших тюрьмах нет никаких ваших… э… това-рищей. И мы просто не можем…

– Ты лживый свинопес! – не унимался Уилт. – Освободи Гюнтер Йонг, Эрика Грасс, Фридрих Белль, Генрих Мюзиль! Могу еще называть. Все есть в британский тюрьмы. Освободить через пять часофф! Еще требовать прекратить зейчас неправдивые репортаж по телевизор, радио и газета, финансирен капиталист-милитарист-либералист-псевдодемокра-тист-мультинационалист про наш борьба за свобода… йа, йа! На третий требовать виводить все фаши вооруженные силы на Веллингтона-роуд-штрассе. На четвертый ми требовать безопасность для всякий член Народний Альтернативний Армия, а также разоблачить классовый уклонисто-реформистский предательство со стороны ЦРУшных сионистско-нигилистических убийц, зовущий сам себя четвертый отряд из Народно-Освободительной Армия, который угрожает на жизнь женщина и дети, в целях компрометировать сознательный пролетарский борьба за свобод во всем мире. Это есть все. Конец.

В трубке раздались гудки.

– Кто мне объяснит, что это за ахинея? – обратился майор к присутствующим.

– Понятия не имею, – проговорил Мистерсон. Глаза его словно остекленели. – Какой-то бред собачий. Если я правильно понял, этот идиот думает, что компания Чинанды и Шауц работает на ЦРУ для Израиля. Не это ли он хотел сказать?

– Именно это он и сказал, сэр, – подтвердил сержант. – Четвертым отрядом НОА руководит Шауц, а этот тип, видимо, против них. Возможно, мы имеем дело с каким-нибудь подразделением Народной Альтернативной Армии.

– Похоже, мы имеем дело с круглым кретином, – заключил Мистерсон. – Вы уверены, что звонили из этого дома?

– Откуда же еще, сэр? К дому подведен один-единственный кабель.

– А может, на него замкнут и соседний кабель? – предположил майор. – Конечно, если это не новые фокусы Шауц.

– Террористы требуют, чтоб о них молчали средства массовой информации Это действительно что-то новое. Вот так я понимаю происходящее, – пробормотал Мистерсон. – Ума не приложу, где он достал этот список заключенных, которых мы якобы должны освободить. Я же точно знаю, у нас в тюрьмах нет никого по имени Гюнтер Йонг.

– Наверное, придется еще раз проверить. Таких берут обычно втихаря.

– Раз это совершенно секретно, никто в Министерстве внутренних дел факт ареста не подтвердит. Ладно, давайте еще послушаем этот отъявленный бред.

Но на этот раз сложное электронное оборудование подвело их.

– Не пойму, что с этим магнитофоном! – кипятился сержант. – Он же вроде нормально работал.

– Наверное, полетел предохранитель, когда этот маньяк начал вопить, – сказал майор. – Я сам чуть не рехнулся.

– Смотрите, чтоб в следующий раз все сработало, – проворчал Мистерсон, – мне нужна аудиограмма этого голоса.

Он плеснул себе еще кофе и замер в ожидании.

Если люди Мистерсона и бойцы спецподразделения были в замешательстве, то в доме с террористами вообще царила паника. На первом этаже Чинанда и Баггиш забаррикадировались на кухне и в прихожей, а миссис Де Фракас с близняшками заперли в подвале. Телефон стоял на полу, недосягаемый для пуль в случае штурма. Баггиш случайно снял трубку, и до него донеслись вопли Уилта. Встревоженный выражением физиономии Баггиша, Чинанда отобрал у него трубку и тут же узнал, что является «ЦРУшным сионистско-нигилистическим убийцей», который «компрометировать сознательный пролетарский борьба».

– Это наглая ложь!!! – закричал Чинанда Баггишу. А тот тщетно пытался увязать два факта: наверху сидит кто-то из отдела по борьбе с терроризмом и вдруг ни с того ни с сего начинает требовать от имени НАА освободить каких-то товарищей.

– Что ложь?

– Все, все, что он говорит! Что мы якобы ЦРУшные сионисты.

– Это не просто ложь, это… – Баггиш не мог найти подходящее слово для этого бессовестного искажения правды. – Это… Кто сказал…

– Кто-то из Народной Альтернативной Армии.

– Но ведь он же требовал освободить заключенных британского империализма!

– Не может быть!

– Я сам слышал. Потом потребовал прекратить клевету по телевидению и вывести войска.

– Тогда почему он нас назвал ЦРУшно-сионистскими убийцами? – не унимался Чинанда – И где находятся эти люди?

Оба с опаской посмотрели на потолок.

– Думаешь, там? – спросил Баггиш. Как и Мистерсон, Чинанда и сам не знал, что думает.

– Там Гудрун… Когда мы спустились вниз, началась стрельба.

– Значит, Гудрун уже убита, – предположил Баггиш. – Или это какой-то трюк, чтоб надуть нас с тобой.

– Вполне возможно, – согласился Чинанда, – в британской разведке башковитые мужики работают. Знают, что такое психологическая война.

– Ну, и что будем делать?

– Выдвинем наши требования. Пусть знают: нас надуть невозможно.

– Извините за беспокойство, но уже время кормить девочек. – Из подвала показалась миссис Де Фракас.

Террористы в бешенстве уставились на нее. Тут дом со всех сторон обложен войсками и полицией, вдобавок откуда-то появился тип из какой-то Народной Альтернативной Армии и требует Бог весть что, а тут еще эта старуха. Не-е-ет! Пора здесь навести порядок и установить свою власть.

– Слушай, бабка! – Чинанда для пущей убедительности сунул ей под нос пистолет. – Здесь командуем мы, а ты только подчиняешься. Только пикни, мы тебя убьем.

Но миссис Де Фракас была не из пугливых. За свою долгую жизнь она не раз сорилась с разными губернаторами, в нее нередко стреляли афганцы, за две мировые войны в ее дом дважды попадали авиабомбы и несколько десятилетий она провела в обществе своего мужа-печеночника. Благодаря всему этому миссис Де Фракас приобрела поистине замечательную стойкость и, главное, невозмутимость на стоящего дипломата.

– Конечно, убьете! – весело согласилась она. – А сейчас я пойду посмотрю, где у миссис Уилт хранятся яйца. Я считаю, детям всегда дают мало яиц. А ведь это весьма способствует пищеварению, не так ли? – и не обращая внимания на пистолет, она принялась открывать и закрывать кухонные шкафчики и ящички.

Чинанда и Баггиш спорили вполголоса:

– Пущу ее в расход! – решил Баггиш. – Пусть знает, что мы не шутим!

– Тогда отсюда не выберемся. А с этой старухой и девчонками у нас еще имеется шанс. К тому же можно вести пропагандистскую войну.

– Ничего нельзя вести без телевидения, – возразил Баггиш. – А это, между прочим, одно из требований Альтернативной Армии: ни телевидения, ни радио, ни газет.

– А мы потребуем наоборот – широкой известности, – сказал Чинанда и взялся за телефон. Наверху Уилт, лежа на полу, тут же завопил по параллельному телефону:

– Это есть Народний Альтернативний Армий! Официальный заявлений нумер тфа! Ми требовать…

– Ни хрена!!! Сейчас мы будем требовать! – крикнул Чинанда. – Это все психологическое давление на нас.

– А-а-а-а, зионистский звинья!!! Ти есть ЦРУшный убийца! – завизжал Уилт. – А ми сражаться за свобода фсех народофф!

– А мы за свободу Палестины!

– И ми! И еще тоже за свобода фсех люди!

– Слушайте, ребята, – вмешался Мистерсон, – разберитесь там между собой, кто за что сражается, а потом и поговорим.

– Фашистская полицай-свинья!!! – бушевал Уилт. – Ми с тобой не разговаривать! Ми знать, с кем имей дело.

– Вы имеете дело с отрядом Народно-Освободительной армии, которая… – начал Чинанда, но его перебил Уилт:

– … которая есть куча ревизионистско-уклонистских люмпенских свинтусов. Революционный армий народа есть отвергать фашистский способ брать люди в заложников и… – Уилт замолчал, потому что вдруг послышались удары в дверь ванной, а это могло поставить под сомнение его последнее заявление.

Чинанда получил возможность высказать свои требования. Он хотел пять миллионов фунтов стерлингов, большой реактивный самолет и броневик для поездки в аэропорт. Уилт захлопнул дверь в кухню и как раз успел вернуться к телефону, чтоб поднять ставки:

– Шесть миллионов фунтов и два броневика!

– Да хоть десять миллионов для ровного счета, – посоветовал Мистерсон. – Мне без разницы. Я с вами торговаться не собираюсь.

– Семь миллионов, или мы убьем заложников! У вас есть время до восьми утра. А потом заложники погибнут вместе с нами! – прокричал Чинанда и бросил трубку, прежде чем Уилт успел запросить еще больше. Он тоже положил трубку и, вздохнув, задумался, что бы еще такое сотворить. Несомненно, террористы внизу выполнят свою угрозу, если полиция не уступит. Так же совершенно ясно, что полиция не собирается предоставлять им ни броневики, ни самолеты. Просто будут тянуть время в надежде сломить боевой дух террористов. В случае неудачи погибнут и дети, и террористы, а власти не понесут никакой ответственности: общественность сама требует никогда не идти на поводу у террористов. Раньше Уилт тоже так считал. Но сейчас он был готов уступить все, лишь бы спасти дочерей. Надо придумать что-то новое. В ванной послышался треск, словно Шауц разрывает линолеум. Уилт решил припугнуть ее снова, но передумал. Какой толк, все равно он не сможет никого убить. Разве что случайно. Но должен же быть другой выход.

На узле связи в домике миссис Де Фракас тоже предполагали, что есть другой выход, только не знали, где его искать. Как только в трубке смолкли последние вопли спорщиков, Мистерсон очумело встряхнул головой.

– Боже, какой идиотизм! Ну, кто-нибудь мне все-таки объяснит, что происходит!

– Нечего на меня смотреть, – ответил майор. – Мое дело обеспечить оцепление, а ваше – договариваться. Таковы инструкции.

– Какие к черту инструкции! У нас теперь две компании придурков, которые не могут договориться, как лучше осчастливить мир. Можно как-то связаться с ними по отдельности?

– Невозможно, сэр, – ответил сержант. – У них там параллельные телефоны. Разве что проникнуть в дом…

Майор принялся изучать каракули Уилта, именуемые планом дома.

– Можно вызвать вертолет, кто-нибудь из моих ребят высадится на крыше и достанет этих ублюдков…

Мистерсон глянул на него с подозрением.

– Надеюсь, «достанет» не в прямом смысле?

– Не в прямом?.. А, понимаю вас. Нет, конечно, не волнуйтесь. Просто устроим небольшую заварушку.

– Вот этого как раз и не надо. А теперь буду весьма обязан тому, кто мне поможет поговорить с каждой группой в отдельности.

Вдруг раздался сигнал вызова по внутренней связи. Сержант ответил и доложил:

– Звонят «психи и идиоты». Спрашивают, можно ли им приехать?

– Пусть приезжают, – махнул рукой Мистерсон.

– Зачем здесь еще идиоты? – удивился майор.

– Это военно-идеологические аналитики и психологические инструкторы. Министерство обычно направляет их нам, правда, иногда они действительно подбрасывают дельные мысли.

– Господи! – вздохнул майор. – Что же это делается? Сначала обзывают армию миротворческими силами, потом заставляют Скотленд-Ярд брать к себе на работу каких-то психов на должности сыщиков… Бред, да и только!

– Народная Альтернативная Армия снова на линии, – сообщил сержант.

В очередной раз из трубки понеслась ругань, правда, теперь уже без нахального немецкого акцента. Уилт надорвал связки и теперь говорил с сомнительным акцентом выходца из ирландской деревни.

– В общем, придется, это самое, кокнуть эту барышню, Мюллер, то есть, если спиногрызов не вернут мамаше. Или как?

– Чего как? – не понял Мистерсон, сбитый с толку новыми угрозами.

– Я, стало быть, повторять-то не люблю, рикцианерам особенно, но раз ты глухой, повторю…

– Не надо! – решительно ответил Мистерсон. – Нам достаточно одного раза.

– Сионистам, собакам, тоже последнее предупреждение. Вот так вот.

Тут же последовал приглушенный взрыв испанской нецензурщины: оказалось, Чинанда все слышал.

– Во, поняли? Ну покедова, а то за телефон много нагорит.

Теперь Мистерсону предстояло втолковать Чинанде ультиматум Уилта. Задача не из легких: террорист был уверен, что наверху засела кучка «легавых фашистских свиней», действующих по указке властей.

– Мы знаем ваши британские штучки. Вы спецы по психологической войне! – орал Чинанда. – Но нас не просто обвести вокруг пальца!

– Мигель, поверь мне…

– Какой я тебе Мигель? Мигель… Я с тобой свиней не пас. Это у вас тактика такая: сначала запугиваете, а потом начинаете мозги пудрить.

– Но мы совсем не пытаемся…

– Заткнись, свинья, когда я говорю!!!

– Дай мне закончить! – взорвался Мистерсон. – Поверь, там наверху не полиция…

– Глупей себя ищешь? Хотели заманить нас в ловушку, а теперь грозитесь убить Гудрун?! Плевать мы хотели на ваши угрозы! Пришьете Гудрун – прикончим заложников.

– У меня нет никакой власти над теми, кто держит фрейлейн Шауц…

– Блефуй, блефуй, все равно ничего не выйдет. Вы, британские империалисты, далеко не дураки – это нам известно. И Чинанда тоже швырнул трубку на рычаг.

– Кажется, он о Британской империи даже более высокого мнения, чем я сам, – заметил майор. – Правда, где она, та империя, и где ее владения? Разве что Гибралтар…

Однако Мистерсон не. был настроен обсуждать проблемы расширения владений Британской Короны.

– Наша осада уже немного идиотизмом попахивает, – пробормотал Мистерсон. – Сначала надо установить отдельную телефонную связь с этими сумасшедшими наверху. Это первым делом… если начнут стрелять… Слушайте, сержант, а как он назвал Шауц?

– Кажется, так: «барышня Мюллер», сэр. Хотите еще раз послушать запись?

– Нет, дождемся аналитиков, а пока попробуйте с вертолета закинуть на балкон дома полевой телефон. Хоть разузнаем, кто там сидит.

– Полевой телефон со встроенной телекамерой? – уточнил сержант. Мистерсон кивнул.

– И второе: необходимо установить поближе к дому подслушивающие устройства.

– Пока не стемнеет, не могу, – заявил майор. – Нельзя же, чтоб по моим ребятам стреляли, когда им самим запрещено отстреливаться.

– Значит, будем ждать. Осада – это такое дело: тут, главное, кто кого пересидит. Хотя, признаюсь, мне впервые приходится иметь дело аж с двумя группами террористов сразу.

– Детишек жалко! – пробормотал майор. – Страшно подумать, что там сейчас с ними…