19

Ева тоже без дела не сидела. Пол-утра она беседовала по телефону с Госдайком, затем спорила с мистером Симпером – местным представителем Лиги защиты гражданских свобод. Симпер, очень серьезный и деловой молодой человек, в обычной обстановке несомненно был бы потрясен действиями полиции. Просто возмутительно подвергать опасности жизнь пожилой женщины и четырех легкоранимых детишек, отказавшихся выполнить законные требования борцов за свободу, осажденных в доме №9 по Веллингтон-роуд. Однако мистер Симпер оказался в неудобном положении. Ведь факт дурного обращения с Евой в полиции заставлял смотреть на все с позиций самой Евы.

– Я прекрасно понимаю ваши чувства, миссис Уилт, – сказал он, глядя на Еву. Синяки на ее лице поколебали его симпатии к радикально настроенным иностранцам. – Но ведь вы все-таки свободны.

– Свободна? Я домой к себе не могу зайти! Не имею такой возможности. Полиция не дает.

– Вы хотите, чтоб мы подали на полицию в суд за незаконное ограничение вашей свободы посредством содержания под стражей или…

Ева не хотела.

– Мне бы в собственный дом попасть.

– Я очень сочувствую вам. Однако поймите, цель нашей организации защищать личность от посягательств на ее личную свободу со стороны полиции. А в данном случае…

– Меня не пускают домой, – не унималась Ева. – Это, по-вашему, не посягательство на? личную свободу?

– Пожалуй, вы правы…

– Тогда действуйте…

– Я даже не знаю, с чего начать, – признался Симпер.

– Вы же знали, когда полиция в пригороде Дувра задержала рефрижератор с морожеными бангладешцами, – напомнила Бетти. – Организовали марш протеста и…

– То было другое дело, – горячо возразил Симпер. – Таможенники не имели права настаивать на включении морозильной установки в контейнере. Люди сильно обморозились. К тому же они следовали транзитом.

– Не надо было писать в декларации, что в контейнере тресковое филе. Тем более они ехали воссоединяться со своими семьями в Великобритании.

– Они следовали транзитом к своим семьям.

– И Ева тоже, – не отставала Бетти, – уж она-то имеет право воссоединиться со своей семьей.

– Вопрос можно решить в судебном порядке, – сдался Симпер. – Так будет лучше всего.

– Так будет медленнее всего, – отрезала Ева. – Короче, я сейчас иду домой, а вы со мной…

– С вами? – В планы Симпера никак не входило стать заложником.

– Вы что, плохо слышите? – Ева поднялась и так свирепо глянула на Симпера, что тот решил в ближайшее время пересмотреть свое отношение к феминизму. Не успел он и заикнуться о посягательстве на свою личную свободу, как оказался на улице в толпе репортеров.

– Миссис Уилт! – крикнул тип из газеты «Снэп». – Нашим читателям интересно, что чувствует мать четырех детей, когда они находятся в руках террористов?

У Евы глаза вылезли из орбит.

– Что чувствую? – переспросила она. – Ты хочешь знать, что я чувствую?

– Да, да! – Корреспондент слюнявил ручку. – Наши читатели хотят понять…

Договорить он не успел. Ева не смогла выразить свои чувства словами, доступными широкому читателю. Поэтому она выразила их действием. Репортер получил коленом под дых, а когда согнулся, ребром ладони по шее.

– Вот, что я чувствую, – сказала Ева, когда тот, скрючившись, повалился на цветочную клумбу. – Так и передайте своим читателям.

Она подвела вконец перепуганного Симпера к его же машине и затолкала внутрь.

– А теперь я еду домой к детям, – сообщила она репортерам, – вместе с мистером Симпером. Мой адвокат уже ждет нас.

Больше ни слова не говоря, Ева села за руль. Через десять минут в сопровождении небольшого эскорта репортерских машин она затормозила у въезда на Фаррингтон-роуд, блокированного полицией. Там же Госдайк что-то тщетно доказывал сержанту полиции.

– Боюсь, миссис Уилт, ничего не выйдет. У полиции приказ не пускать никого.

– И это называется свободная страна! – фыркнула Ева и вытащила из машины мистера Симпера с бесцеремонностью, явно не уместной при таком заявлении. – Если кто попробует не пустить меня домой, мы обратимся в суд, к уполномоченному по административным вопросам и в парламент! Пойдемте, мистер Госдайк!

– Простите, мадам… – остановил ее сержант. – Мне приказано…

– А ваш номер я уже запомнила! – сказала Ева. – И вы предстанете перед судом за посягательство на мое право свободного доступа к детям.

И, толкая перед собой упирающегося мистера Симпера, Ева преодолела колючую проволоку. Госдайк неуверенно последовал за ней. Позади радостно загалдела толпа репортеров. На какое-то время сержант просто остолбенел. Когда он в конце концов пришел в себя и схватился за рацию, вся троица уже свернула на Веллингтон-роуд, где и была остановлена двумя вооруженными бойцами.

– Здесь нельзя находиться! – крикнул один. – Разве не слышали про осаду?!

– Слышали! Потому и пришли! Я миссис Уилт, это мистер Симпер из Лиги охраны прав, а это мистер Госдайк, он будет вести переговоры. Теперь, будьте добры, проводите нас…

– У меня никаких указаний на ваш счет, – сказал солдат. – Только приказ стрелять…

– Приказано – стреляй! – подтвердила Ева. – Посмотрим, что потом от вас всех останется!

Солдат колебался. Стрелять по мамам не входило в Устав Королевских вооруженных сил, да и мистер Госдайк выглядел слишком прилично для террориста.

– Ладно, пойдемте со мной, – решил он и повел Еву с двумя мужчинами в дом миссис Де Фракас.

При их появлении инспектор Флинт грязно выругался.

– В чем дело?! – взвизгнул он. – Я, кажется, приказывал вам держаться подальше отсюда!

Ева подтолкнула Госдайка к инспектору.

– Ну-ка, скажите ему пару слов! Адвокат откашлялся, робко озираясь по сторонам, и начал:

– Представляя интересы миссис Уилт, сообщаю вам, что она желает быть вместе со своей семьей. Насколько мне известно, не существует никаких законов, согласно которым можно воспрепятствовать проникновению миссис Уилт в свой дом.

Инспектор Флинт изумленно вылупился на него.

– Не существует чего? – просипел он.

– Законов, согласно которым…

– Да в жопу все законы!!! – заорал Флинт. – Думаете, этим оглоедам в доме не насрать на ваши законы?!

Адвокат не мог не согласиться с таким предположением.

– То-то и оно, – успокоился Флинт. – Подумайте сами; полон дом вооруженных террористов; да они головы посносят ее чертовым дочкам. Вот так! Можете ей вдолбить это в голову?

– Не могу… – упавшим голосом сказал адвокат.

Инспектор Флинт плюхнулся на стул и с укором посмотрел на Еву.

– Миссис Уилт, – обратился он к ней, – растолкуйте мне одну вещь. Вы, случайно, не состоите в какой-нибудь религиозной секте самоубийц? Нет? Очень странно. В таком случае позвольте доходчиво объяснить вам – чтоб было понятно. В вашем доме находятся…

– Знаю! – перебила Ева. – Сто раз уже слышала! Наплевать!!! Я требую пустить меня в дом!

– Обязательно! Как вы собираетесь попасть туда? Подойти к двери и позвонить в звонок?

– Нет, в дом меня забросят!

– Забросят??? – В глазах Флинта угасла последняя надежда. – Я не ослышался, вы сказали «забросят»?

– Да, забросят! С вертолета, – объяснила Ева. – Так же, как вчера ночью забросили телефон Генри.

Инспектор схватился за голову. Он не знал, что ответить.

– И не вздумайте сказать, что это невозможно, – продолжала Ева. – Я по телевизору сколько раз видела. Меня спустят на веревке с вертолета и…

– О Боже! – Флинт закрыл глаза. – Неужели вы серьезно?

– Вполне, – ответила Ева.

– Миссис Уилт, если, я повторяю, если вы все-таки попадете в дом таким манером, скажите на милость, как вы будете спасать детей?

– Можете не волноваться!

– Представьте себе, волнуюсь. Очень волнуюсь. Даже так скажу: волнуюсь за ваших детей больше, чем вы, и…

– Тогда почему сидите и ничего не делаете? И не оправдывайтесь! Вы бездействуете! Вам просто нравится сидеть здесь с этими дурацкими магнитофонами и слушать, как там мучают девочек!

– Нравится?! Мне нравится! – взорвался инспектор.

– Да! Нравится! – тоже взорвалась Ева. – Потому что чувствуете себя здесь самым главным! А еще вы развратник! Слушали, развесив уши, как Генри в постели с той бабенкой… Слушали, слушали, я знаю!

Инспектор Флинт просто онемел. Он не находил слов. Он с трудом сдерживал поток грубых ругательств. Так могут и за оскорбление личности привлечь. Ведь чертова баба приперла сюда адвоката и еще какого-то недоноска – поборника гражданских свобод. Флинт встал со стула и направился в комнату с генеральскими игрушками, громко хлопнув дверью. Профессор Маерлис, доктор Фелден и майор сидели перед телевизором и наблюдали за Уилтом. Тот со скуки рассматривал головку своего члена, выискивая первые признаки гангрены. Флинт выключил телевизор, чтобы не видеть ненавистной рожи.

– Хотите верьте, хотите нет, – начал он. – Эта зараза требует забросить ее в окно мансарды с вертолета. Хочет, видите ли, воссоединиться со своей полоумной семейкой.

– Надеюсь, вы не допустите этого? – сказал доктор Фелден. – Не вздумайте рисковать. Вспомните, что она вчера пообещала сделать со своим муженьком.

– Не искушайте меня. Я с удовольствием посмотрю здесь, как она разрывает этого недоноска на кусочки. – Он замолчал, представляя себе чудесную картину.

– Черт побери, решительная малышка, – сказал майор. – Я, например, в гробу видал влетать в это окно на веревке. По крайней мере, без хорошей огневой поддержки. Однако в этом что-то есть!

– Что? – поинтересовался Флинт, недоумевая, как у майора повернулся язык назвать миссис Уилт малышкой.

– Нужен отвлекающий маневр. Представляете, как они там в доме запрыгают, увидев, как эта бабища висит под вертолетом. Признаюсь, я и сам бы навалил в штаны от такого зрелища.

– Аналогично. Но поскольку у нас другая задача, я хочу услышать более дельные мысли.

В соседней комнате Ева грозилась послать телеграмму с жалобой самой королеве, если ее тут же не пустят к своей семье.

– Этого еще не хватало! Нам еще массового убийства не хватало! А то пресса жаждет крови. Вот шуму-то будет!

– Шум будет, когда она влетит в окно, – резонно заметил майор. – А мы под шумок ворвемся в дом и…

– Нет! И еще раз нет! – заорал Флинт и бросился вон из комнаты.

– Значит, так, миссис Уилт! Я попробую уговорить террористов пропустить вас к детям. Если они не согласятся, ничем не смогу помочь…

Он обратился к сержанту на коммутаторе:

– Свяжитесь с копчеными и дайте мне трубку, когда закончится их обычная увертюра.

Симпер вдруг почувствовал, что обязан вмешаться.

– По-моему, следует воздержаться от подобных расистских выражений. Это противозаконно. Называть иностранцев «копчеными»…

– Я не называю «копчеными» иностранцев. Я называю «копчеными» двух кровожадных убийц. Или, может, убийцами их тоже нельзя называть?

Симпер пытался вставить хоть слово, но Флинт не давал:

– Убийца, он и есть убийца. Всегда и везде! И вообще, я сыт по горло!

Террористы, видимо, тоже были сыты по горло. По крайней мере, из трубки не неслись «фашистские свиньи» и тому подобное.

– Чего надо? – спросил Чинанда. Флинт взял трубку.

– Есть предложение. Миссис Уилт, мать детей, которых вы захватили, хочет попасть в дом и присматривать за ними. Она безоружна и согласна на любые условия.

– А ну, еще раз и помедленней. Инспектор повторил.

– Прямо-таки на любые условия?

– Да, на любые. Она сделает все, что вы говорите. – Флинт посмотрел на Еву. Она закивала.

Террористы начали совещаться. Их голоса едва слышались из-за громкого визга близняшек и периодических стонов миссис Де Фракас. Вскоре террористы вернулись к телефону.

– Вот наши условия: прежде всего женщина должна быть голая. Слышали? Го-ла-я!

– Слышал, только не пойму…

– Никакой одежды! Мы должны видеть, что она совершенно безоружна. Ясно?

– Миссис Уилт может не согласиться…

– Я согласна, – твердо сказала Ева.

– Она согласна, – неодобрительно прорычал Флинт.

– Второе: свяжите ей руки над головой. Ева опять закивала.

– Третье: ноги тоже.

– И ноги? Черт возьми, как же она станет передвигаться?

– Сделайте веревку чуть длиннее. С полметра. Но чтоб бегать не могла.

– Понял. Она согласна. Дальше?

– Как только войдет она, выйдут дети.

– Не понял? – сказал Флинт. – «Выйдут дети»? То есть дети вам больше не нужны?

– А кому они вообще нужны! – не выдержал Чинанда. – На хрена нам здесь эти грязные, мерзкие маленькие стервы, которые засрали и зассали все вокруг!

– Я вас понимаю, – посочувствовал Флинт.

– Поэтому заберите ко всем чертям этих мелких фашистских вонючек! – Чинанда бросил трубку.

Инспектор Флинт повернулся к Еве с улыбкой во всю физиономию.

– Миссис Уилт, я ничего не говорил. Вы все слышали сами!

– Он еще поплатится за это! – пообещала Ева. Ее глаза сверкнули. – Где мне раздеться?

– Только не здесь, – твердо сказал Флинт. – Пойдемте в спальню наверх. А когда спуститесь, сержант вас свяжет по рукам и ногам.

Пока Ева раздевалась, инспектор зашел к военным психологам проконсультироваться. Единого мнения по данному вопросу не было. Профессор Маерлис доказывал, что террористам будет очень выгодно с точки зрения пропаганды обменять четырех однояйцевых близнецов на одну женщину, чья польза для общества была, мягко говоря, сомнительна. Доктор Фелден с ним не соглашался.

– Вполне очевидно, что террористы испытывают сильное психологическое давление со стороны детишек. Если мы ликвидируем этот психологический фактор, у них может подняться боевой дух.

– Наплевать на боевой дух, – сказал Флинт. – Я буду просто счастлив, если эта сука уйдет отсюда к себе домой. А потом майор пусть начинает свою операцию «Море крови», я умываю руки.

– Заметано! – обрадовался майор.

Флинт вернулся на узел связи, отвел взгляд, чтоб не видеть чудовищные телеса Евы, и обратился к Госдайку.

– Адвокат, давайте кое-что себе уясним, – сказал он. – Вы должны знать: я категорически против действий вашего клиента, поэтому не намерен нести ответственность, если с ним что-нибудь случится.

Госдайк кивнул головой:

– Да, да, инспектор. Я тоже снимаю с себя всякую ответственность. Миссис Уилт, прошу вас…

Ева его не слышала. Со связанными над головой руками и короткой веревкой, привязанной к ногам, она являла собой зрелище поистине устрашающее. С такой дамой не рискнешь поспорить.

– Все готово, – сказала она. – Передайте им, я иду.

Она вышла на улицу и заковыляла к своему дому. Даже бывалые бойцы, ветераны Северной Ирландии, и то, увидев ее, побледнели. Один только майор, наблюдавший за всем из окна спальни, мысленно благословил Еву.

– В такие минуты гордишься, что родился британцем! – сказал он доктору Фелдену. – Ей-богу, сильна баба, ничего не скажешь.

В доме №9 царило некоторое замешательство. Чинанда, увидев Еву в щель почтового ящика, уже пожалел, что согласился на обмен. Тут из кухни нестерпимо пахнуло блевотиной. Пришлось открыть дверь и взять оружие на изготовку.

– Тащи сюда девчонок! – крикнул он Баггишу. – А я слежу за бабой. В случае чего, трахну ее по башке.

– Как трахнешь? – удивился Баггиш, не расслышав до конца. Он мельком увидел огромную тушу, приближавшуюся к дому. Но девчонок уже не надо было тащить. Увидев Еву у самой двери, они бросились к ней с радостным визгом.

– Назад!!! – взревел Баггиш. – Назад, стрелять буду!

Поздно. Ева, покачиваясь, встала на ступеньку крыльца, и близняшки облепили ее со всех сторон.

– Ой, мамочка, ты такая смешная, – запищала Саманта и обхватила ее колени. Пенелопа, распихнув остальных, повисла у Евы на шее. Ева неуверенно шагнула вперед, споткнулась, и все дружно грохнулись на пол в прихожей. Девчонки отцепились от Евы и разъехались в разные стороны по начищенному паркету. От удара со стены сорвалась вешалка для шляп, угодила по двери, и та захлопнулась. Террористы молча глазели на свою новую заложницу. Тем временем миссис Де Фракас, очнувшись, выглянула из кухни и увидев, столь необычное зрелище, снова потеряла сознание. Ева с трудом встала на колени. Руки оставались связаны над головой, но ее теперь интересовали только дочери.

– Не волнуйтесь, мои милые, мама с вами. Все будет хорошо.

Террористы ушли на кухню и оттуда, с безопасного расстояния и с растущей тревогой наблюдали эту сцену. Евин оптимизм они не разделяли.

– Теперь как быть? – спросил Баггиш. – Может, вышвырнуть этих девчонок отсюда?

Чинанда покачал головой. Он не собирался подходить близко к такой мощной даме. Даже со связанными руками Ева выглядела довольно опасно. Чинанде вдруг показалось, что она потихоньку подбирается к нему.

– Ни с места! – приказал он и поднял пистолет.

Зазвонил телефон. Чинанда схватил трубку.

– Что еще нужно? – спросил он Флинта.

– То же самое и я хотел спросить, – сказал инспектор. – Женщина уже у вас, а где обещанные дети?

– Думаешь, мне нужна эта хренова баба? Ты свихнулся!!! – возмутился Чинанда. – Эти гнусные мерзавки не хотят от нее уходить. Поэтому у нас теперь полный набор.

На том конце провода Флинт хихикнул:

– Я не виноват. Мы не требовали освобождать детей. Вы сами предложили…

– Мы бабу тоже не требовали!!! – почти в истерике заверещал Чинанда. – А сейчас приступим к делу! Вы…

– Да брось ты, Мигель. – Флинт решил немного поиздеваться ради удовольствия. – Дела больше не будет. Хочу, чтоб ты знал: если пристрелишь миссис Уилт, я тебе большое спасибо скажу. А в принципе ты, приятель, можешь пристрелить кого хочешь. Тогда мои ребята ворвутся и подстрелят тебя и товарища Баггиша. Только подыхать вы будете долго…

– Фашистский палач!!! – Чинанда нажал на курок пистолета, еще, еще… Пули продырявили висящую на стене таблицу всевозможных лекарственных трав, в большинстве своем сорняков. Ева отнеслась к этому весьма болезненно, а близняшки жутко завыли. У Флинта аж душа в пятки ушла.

– Ты убил ее?! – вскрикнул он, поняв, что такое удовольствие может грозить ему отставкой. Чинанда не ответил.

– Значит, дело все-таки будет. Вы возвращаете нам Гудрун и готовите самолет. Даем вам час на все. С этой минуты шутки кончились. – Он бросил трубку.

– Дерьмо! – зло выругался Флинт. – Звоните Уилту, у меня для него новости.

Загрузка...