Украденная судьба

Эпилог

К моему удивлению, в Тальмере меня не забыли. Сказывалась провинциальность городка: не каждый день здесь находят беглую ведьму и волокут в тюрьму на виду у всех.

Мы приехали в Тальмер втроем: граф Бран, мрачно молчавший почти всю дорогу Верс и я. Мне было известно, что перед отъездом Верс воплотил в жизнь свой план и отрекся от короны. Свидетелем этому событию были только советник Ривен и Кайлен. Перед нашим отъездом Альвет сказал Плантаго: «Помни наш разговор. Ты должен вернуться», и тот кивнул в ответ. Не знаю, как именно звучал их уговор, но у меня создалось впечатление, будто Альвет хотел, чтобы я услышала это напутствие.

На самом деле, до нашего отъезда случилось много всего.

Тиль вернулся в Линез. Маркиза Эвлин пришла его проводить и, кажется, искренне расчувствовалась, чем вызвала недоумение и умиление у остальных придворных дам. Маркизу теперь снова сопровождал Ланс. Еще я несколько раз видела Эвлин, гуляющую в саду с королем.

Меня король наградил. Официально — за неоценимую помощь в защите линезского принца. Так что в Тальмер я возвращалась — снова неожиданно для себя — обеспеченной (хотя бы на первое время). Альвет предлагал вернуться в Академию, но я отказалась. Только ездила попрощаться с магистром Литеном.

И вот — мы в Тальмере, остановились возле кондитерской лавки госпожи Агнеты: сочли разумным мое предложение запастись подарками для детей. К моему удивлению, за прилавком обнаружилась сама хозяйка заведения: должно быть, дела шли не лучшим образом.

Завидев меня на пороге, Агнета сразу возмутилась:

— Ты! А ну, пошла отсюда! Еще не хватало всех покупателей распугать! Пошла, пошла, а то кликну стражу!

В общем, я могла понять ее испуг. И все же на мгновение растерялась. К тому же, Агнета мне и слова не давала вставить, пытаясь выставить за дверь.

— И вам доброго дня, госпожа Агнета, — проговорила я. — Не думаю, что стражу заинтересует моя персона. Вы разве не слышали? Король Альвет отменил указ о запрете особых видов магии.

Судя по всему, ничего такого Агнета не слышала. Не знаю, действительно она намеревалась позвать стражу, Агнета просто не успела ничего сделать: в лавку вошли Кайлен и Верс. Один был в форме королевских цветов, другой — в привычном черном дорожном костюме.

Агнета замерла.

— В чем дело, уважаемая? — спросил граф Бран с высокомерием, какого не демонстрировал в королевском дворце. — Мы услыхали шум с улицы…

— Ведьма! — ткнув в мою сторону пальцем, вскричала Агнета. — Напала на меня!

— Напала? — озадачился Кайлен. — На лавку со сластями?

— Да ведь она здесь работала! — настаивала на своем Агнета. — Должно быть, отомстить решила!

— За что же? — все еще недоумевал Бран.

— Должно быть, за невыплаченную плату, — веско уронил Плантаго, который до сих пор в беседе участия не принимал и, кажется, даже не прислушивался… Агнета под его взглядом сжалась и только что не заскулила. Я вздохнула: мне вовсе не хотелось устраивать сцен.

— Да мы ведь только конфет зашли купить.

— Зачем покупать, если тебе здесь должны? — в очередной раз впал в задумчивость Кайлен. Я посмотрела на него с укором, а в ответном взгляде обнаружила смешинки. Я-то думала, граф взволнован предстоящей встречей и потому не смог сдержаться…

В любом случае, радовательница из госпожи Агнеты получилась скверная… хотя за сладости мы — по моему настоянию все же заплатили — хозяйка лавки все равно провожала нас подозрительным взглядом.

— Следовало стрясти с нее деньги, — бросил Верс в сторону, когда мы вышли.

— Без них не обеднею, — вздохнула я. — А вот портить отношения с местными мне бы не хотелось.

— Прости, Регина, я не подумал, — повинился Кай. Я действительно задумывалась о том, чтобы остаться в Тальмере.

Верс промолчал, не представляю, о чем он думал.

К дому Мартины мы приехали вечером. Сначала Кайлен предпочел найти, где остановиться. Мне показалось, он просто не хотел предстать перед матерью племянников пропыленным после долгой дороги.

Детские голоса слышались во дворе. Мартина вышла из маленького огородика возле дома. Огородик теперь выглядел куда более ухоженным, чем прежде. Хозяйка вытирала руки о передник.

Сначала она увидела нас с Версом и бросилась к магу, едва не вцепившись в стремена.

— Господин Плантаго! Благослови вас добрые духи!

Верс явно собирался отмалчиваться, но тут вдруг смутился. Должно быть, упоминание о возможном благословении его позабавило.

— Я сделал для твоей семьи не так много, — коротко сказал он. Мартина поприветствовала и меня. Она тоже, как и Агнета, оробела под тяжелым взглядом Плантаго. Поклонившись, она сказала:

— Вам обоим я обязана жизнью моего сына. Разве может кто-то сдалать больше?

— Терину не становилось хуже? — спросила я обеспокоенно. Мартина покачала головой, во взгляде ее промелькнуло беспокойство.

— Хороший знак, — заключил Верс. — Нам нужно будет осмотреть мальчика. Думаю, этот раз будет последним.

Мартина хотела спросить о чем-то, но тут рядом с нами появился и Кайлен, который до этого умудрялся держаться поодаль.

Хозяйка посмотрела на него и замерла, прикрыв ладонью рот.

— Сомневаюсь, что понадобятся другие подтверждения, — заключил Кайлен. — Вижу, мое лицо тебе знакомо.

Мартина отступила.

— Простите, господин. Я никогда не…

— Успокойся, добрая женщина. Я не собираюсь сделать ничего плохого ни тебе, ни твоим детям. Тем более что они теперь — единственное напоминание о моем старшем брате. Потому нам нужно поговорить. Если ты позволишь хотя бы увидеть их, я буду тебе очень благодарен.

Мартина поняла, что все мы ждем ее решения.

— Что же… я не ждала гостей, смогу предложить вам только похлебку, — наконец, произнесла она. — Если вы не побрезгуете разделить со мной ужин, окажете большую честь.

Мы не отказались. Печать с Терина была снята, мы с Версом убедились, что признаков «проклятья» больше нет. Я беспокоилась, что Терину все же мог пострадать, но после проверки выяснилось, что печать Верса осталась целой и сохранила мальчику жизнь, даже если угроза действительно была.

Мартину одновременно и пугал, и печалил, но и привлекал предстоящий разговор. Пришлось дождаться, пока дети уснут. Мы не стали рассказывать Мартине всего. Но Кайлен объяснил, кем был его брат и почему не смог вернуться в Тальмер, даже если такие мысли у него возникали.

В тот вечер мы ушли из дома Мартины, и никаких решений принято не было. Но Кайлен вернулся. Потом снова и снова. Наконец, было решено, что Мартина с детьми переберется в столицу. Там Кайлен мог бы помогать семье брата. Хоть свадебный обряд никогда не был совершен, граф Бран нисколько не сомневался в том, что Лаверн ни за что не отказался бы от своих детей. Мартина, мне кажется, сомневалась, но все же Кайлену удалось ее уговорить.

На сборы ушло не меньше недели. В конце концов, встал вопрос о доме. Уж не знаю, кому пришла в голову, но она предложила мне остаться в ее доме. Я отказывалась. Мне бы хватило денег на дом, но я намеревалась приобрести небольшую лавочку и открыть собственное дело. Я думала о пекарне. Соперничать с Агнетой в продаже конфет мне не хотелось. Я вообще склонялась к мысли, что вернуться в Тальмер было плохой идеей. Хотя соседи по большей части отнеслись ко мне тепло и быстро перестали судачить. Их теперь больше увлекал отъезд Мартины.

Я думала уехать, но потом решила принять предложение Мартины, и дом достался мне. Кайлен просил не беспокоиться о том, как она и дети устроятся в столице. Я верила, что он не отступится от своего слова. В итоге, хоть мне это и не нравилось, дом стал прощальным подарком и благодарностью за помощь Терину.

Верс пропал вместе с Браном. Когда я вышла проводить графа и Мартину, оказалось, что он уже уехал вперед. А мне казалось, что Плантаго намерен поговорить со мной. Он почти не обращался ко мне, хотя на вопросы отвечал. И еще: он носил на пальце перстень-оберег со шпинелью, который я ему отдала в столице. Мне казалось, Верс предупреждает о серьезности своих намерений.

А оказалось — никакое это не предупреждение, и Плантаго даже не захотел со мной попрощаться.

Я все медлила с покупкой пекарни. Прогуливалась по городу, присматривалась. И как-то само получилось, что соседи стали обращаться ко мне за помощью. То одна хворь, то другая… Ничего серьезного, и мне было несложно помочь. Не всегда даже требовалось использовать магию, порой простой травяной отвар мог решить дело… Нужные травы приходилось покупать, и я пару раз поспорила о качестве лечебных сборов с продавцами… К моему удивлению, это обеспечило мне дополнительную славу.

Прошел почти месяц с моего приезда в Тальмер, а я все так и жила… Как будто готовая сорваться с места в любой момент. Без прочных корней. Постепенно придворные интриги, заговоры, обвинение — все это постепенно становилось всего лишь воспоминанием. Картинкой из тех, что можно повесить на стену. Я иногда просыпалась ночью, мне казалось — на порог поднимаются люди, готовые схватить, увести… Но все было тихо.

До того самого утра, когда меня разбудил грохот у входной двери. Несколько мгновений я пыталась понять, приснилось мне или нет. Ничего не происходило. Потом скрипнула верхняя ступенька старого крыльца. Она всегда скрипела пронзительно, предупреждая о новом посетителе.

Во вновь воцарившейся тишине я подошла к входной двери, кутаясь в шаль. Никто так и не постучал… Возможно, кому-то стало плохо, так я подумала. Потому и открыла.

На крыльце, спиной ко мне, сидел Верс. Ступени были обожжены, будто на них только что бушевал огонь. Хотя запаха гари я не чувствовала. Прислонившись плечом к дверному косяку, я ждала. Наконец, Верс оглянулся.

— Что я тебе говорил о защите? — тяжело спросил он.

— Здесь это ни к чему, — ответила я.

— Разве? «Пугало», что подобралось к твоему порогу, подсказало мне обратное.

— Откуда ему здесь взяться?

— Похоже, городскому магу не нравится, что люди стали ходить за помощью к кому-то еще.

Тут я заметила, что он прячет от меня левую руку и потребовала:

— Покажи!

— Все в порядке, — процедил Верс.

Я вздохнула. По-прежнему упрямый.

— Думала, ты уехал с Кайленом и Мартиной.

— Нет, — емко определил маг и замолчал. И что же, он думает, этого достаточно?

— Разве его величество не наказал тебе вернуться?

Верс поморщился, кивнул.

— Наказал. Если ты откажешься со мной говорить. Он дал мне месяц… Срок вышел.

То есть, весь этот месяц Плантаго был в городе. Я не знала, что сказать. Думала, мне лишь казалось, будто я чувствую его присутствие, улавливаю краем взгляда неясную тень… Это ведь заставило меня задуматься. Прежде я опасалась, что обручальная метка может на меня как-то влиять… заставляет беспокоиться о Плантаго или что-то еще. Знаю, что метки так не работают. Но эта же была особой. А за этот месяц я поняла, что метка ни при чем. Потому что я все равно думаю о Версе…

— Ты не пытался говорить со мной, — разговор у нас складывался странно: мы оба пока просто озвучивали очевидное.

— Не хотел тебя пугать.

— Допустим, — я снова вздохнула. — Ты мог бы прийти во сне, как делал раньше.

Верс покачал головой.

— Теперь не могу. Обручальная метка исчезла, — пояснил он. Выходит, метка действительно была нагружена дополнительными свойствами. Надо же… маг не только следил за мной с ее помощью, но еще и являлся, когда вздумается…

— Она давала возможность прийти только когда ты сама этого хотела… — пояснил Верс, словно услышал мои мысли (а может, я их озвучила по неосторожности) и, запнувшись, поправился: — Когда тебе нужна была помощь.

Должно быть, даже такие странные встречи не освобождали его от запрета королевы рассказывать правду о переносе времени. Хотя Верс мог опасаться, что я не смогу скрыть своего знания…

И все же, мне кажется: будь у него возможность, он бы попытался. Ведь выдавал же он мне крупицы сведений, когда мы оказывались за пределами дворца.

— Так ты пришел поговорить, — напомнила я, потому что молчание затянулось.

Верс бросил на меня косой взгляд и признался.

— Я собирался уехать.

Я почувствовала холод. Только шел он изнутри и сколько ни кутайся в шаль — не согреешься. Вот как, провел в Тальмере месяц и намерен был уехать, так и не сказав мне ни слова?

— Почему же ты здесь?

— Перстень, — пояснил Плантаго, и на этот раз я растерялась.

— Что?

Он протянул руку, на раскрытой ладони лежал перстень с драконом. Заговоренной шпинели не было. Не могу представить, чтобы мастер Ивран допустил небрежность и плохо закрепил камень.

— Что случилось?

— Не представляю. Увидел, что камня нет, и решил проверить, все ли в порядке. На всякий случай.

— И наткнулся на «пугало», — медленно проговорила я, снова взглянув на обугленные ступени. Верс кивнул.

Подумать только. Городской маг…

— Поговорю с ним днем, — пообещал Верс.

Это «поговорю» прозвучало многообещающе. Причем ничего хорошего среди возможных обещаний для городского мага не находилось.

— Значит, время у тебя еще есть, — заключила я. — Покажи руку.

Верс не пытался войти в дом. Не уверена, что решилась бы его впустить. Вместо этого я предпочла сесть рядом на крыльце. Левая рука Верса оказалась обожжена. Но ведь на Версе больше нет ограничивающей печати!

— Расслабился, — проворчал Плантаго. — Упустил стихию.

А, так значит, крыльцо могло бы и не пострадать, будь он чуть более аккуратен!

Ожог был небольшой, я с ним легко справилась. Целительская магия давалась мне теперь легче, чем прежде.

Верс вдруг мягко сжал мои пальцы.

— Прости меня. Я давно должен был сказать тебе. Я обошелся с тобой жестоко. Хотя тогда мне казалось, что ты этого заслуживаешь. Вы обе… я думал, все потому, что ты боялась сказать о своем решении не выходить за меня. Считал… пытался напомнить себе, что ты не поступила бы так. Поговорила бы со мной прежде, чем идти на поводу у Клариссы и использовать непонятные заклинания. Я даже про Альвета не сразу узнал. Видел, что Кларисса убила Лисану, но не знал, за что на самом деле. И лишь когда стало ясно, что Альвет все время на грани смерти — вот тогда она и расщедрилась на объяснения. Но я тогда уже принимал пыльцу. И не мог мыслить здраво.

Он не упомянул о том, что пытался донести до меня Альвет: что королева причиняла Версу боль и при этом натравливала на меня.

— У тебя были основания считать себя преданным.

— Я видел собственную печать. Понял, что совершил по собственной глупости.

— Но ведь и магия времени сработала.

— Ты в этом не виновата! — отрезал Плантаго. — Я позже понял. Мне следовало объяснить, какова жизнь во дворце. Кругом интриги… и про Клариссу должен был предупредить. Не думал, что она решится на такое. Но хотя бы о ее магии должен был рассказать. Я допустил ошибку… Послушай. Возможно, ты мне не поверишь теперь. Но я любил тебя, и ты любила тоже. Ты могла отказаться и не боялась говорить мне о своих сомнениях. То, в чем я тебя обвинял… я пытался найти объяснение случившемуся и был зол.

У короля отобрали королевство. Альвет бы не готов к тому, чтобы вступить на престол… Я вдруг подумала: быть может, Верс сам не осознает, насколько Альвет ему помог остаться человеком. Ведь Плантаго помогал ему во всем, шел наперекор ближнего кругу. Но если бы он сам не хотел помочь — приказ королевы заставил бы его лишь создавать видимость подчинения и в тайне ненавидеть. Верс ждал бы удобного случая, чтобы ударить побольнее. Или просто отступить в нужный момент.

Тот человек, который спасал Альвета, отравленного царвелем, действовал по собственной воле.

Должно быть, я снова произнесла свои мысли вслух, потому что Верс глухо уронил:

— Но тебе я причинил боль потому, что хотел. Поначалу. То есть, мне казалось, что я этого хочу. В тальмерской тюрьме, когда я тебя увидел, потерянную, напуганную, подумал: ты заслужила. Вы обе заслужили, но пусть ответишь хотя бы ты. До Клариссы очередь дойдет, рано или поздно. А ты не видела за собой вины и тем лишь распаляла мой гнев.

Я покачала головой: не хотела слышать того, что еще он собирается сказать. Мне достаточно оказалось разговора с Альветом, чтобы представить, насколько Верс не был способен управлять своими чувствами.

— Ты сказал, что я не должна тебя прощать.

— Но это не значит, что я не могу просить… Если скажешь уехать и больше не показываться тебе на глаза — я так и сделаю. Захочешь выйти замуж — ты свободна, метки больше нет.

Глаза его горели золотом. Верс говорил негромко, но уверенно. Я сразу поверила — он не нарушит слова, которое дал Альвету и собирается дать мне.

— Но ести можешь простить… позволь остаться рядом с тобой, не прогоняй. Я хочу быть уверен, что ты в безопасности. Что ты…

Он замолчал, сдерживая себя. Мне кажется, я молчала вечность. Верс ждал, потом, решившись, поднялся. Ступени жалобно скрипнули.

— Знаешь, — проговорила я. — Альвет сказал: ему достаточно было увидеть обручальную метку, чтобы поверить. Ты не дал мне ни единого намека…

— Думал, ты все знаешь. Мне казалось, ты издеваешься надо мной. Пытаешься выиграть время, надеешься договориться с Клариссой. Все ждал, когда ты начнешь просить о помощи… или предложишь условия. Ты могла сама показать Алю метку, если бы искала его защиты. Любое твое действие казалось продуманным… Но сомнения накапливались. Я уверился в том, что ты говоришь правду в ту ночь, когда ты была в моем доме… А ты еще задавала вопросы, угрозы тебя пугали, но ты не останавливалась. Хоть я предупреждал тебя об опасности…

— Я никак не могла тебя понять. Ты предупреждал об опасности, помогал — и тут же напоминал о своей ненависти. Твоя злость расходилась с делами. Поначалу мне вообще казалось, что кроме злости ничего и нет. А потом увидела тебя в доме Мартины, и в Мальворе, и во дворце. Словно в одном человеке — две души. Если бы все случилось по-другому…

— Альвету пришлось бы проверить свою догадку. Метка — слишком невероятное свидетельство. Он бы попытался для начала проверить твои слова, чтобы исключить ложь. А сеть Клариссы действовала, она бы все узнала тут же — и не выпустила из дворца. Если бы ты попылась рассказать кому-то, кроме Альвета — убила бы в тот же миг. Не тебя. Но тебе бы хватило. Это просто случайность, что все закончилось так. У Клариссы должно было получиться…

— Нет! — возразила я. — Альвет не слепец, он действительно искал обман. Ему всего лишь требовалась подсказка. Его не могли остановить угрозы или уговоры. Если бы тебя не было рядом, разве стал бы он таким?

Я все еще сидела, а Верс стоял передо мной и разглядывал с каким-то задумчивым выражением. Мне пришло в голову, что сейчас он должен сказать…

— Жалеешь меня?

Ну вот, чего-то такого я и ждала.

— Я не обязана тебя прощать, значит, и жалеть не должна… Ответь мне на вопрос.

Верс выгнул бровь, дожидаясь продолжения.

Я тоже поднялась, хотелось посмотреть на него сверху вниз. Стоя на крыльце, мне удалось это сделать.

— Ты по-прежнему зол на меня?

Лицо Верса потемнело.

— Нет.

Мы смотрели друг на друга.

— Боишься меня? — с трудом спросил Верс.

— Нет, — ответила я.

И снова — тишина.

Потом, наконец, мой вопрос:

— Если не злишься, зачем собираешься к городскому магу?

— Он не успокоится.

И ведь не поспоришь… если уж расстарался на «пугало». Да может, и не городской маг это вовсе. Откуда у Верса такая убежденность?

— Хорошо, пойдем к нему вместе, — решила я.

Плантаго замер. В глазах его впервые появилось что-то кроме безнадежности и упрямства. Такой взгляд я видела у него редко.

— А потом? — спросил Верс.

— Потом? — я задумалась. — Придется починить крыльцо.

Конец