Украденная судьба

Глава 5. Балаган и плаха

— Господин Белло, — спросила я следующим утром, — скажите, почему башня королевы не охраняется?

Управляющий посмотрел на меня настороженно и недовольно. Вопрос не пришелся ему по вкусу.

— Ее величество сильна и не любит, когда вокруг нее крутится много людей, — сказал он, тщательно обдумывая каждое слово. — Но башня королевы — одно из самых защищенным мест в замке. Его величество лично убедился в этом. Он очень любит свою матушку и печется о ее здоровье.

Но спокойно воспринимает то, что она безвылазно сидит в холодной башне…

— Кто-то же там убирается…

— О, разумеется. Королеве не пристало обходиться без фрейлин и прислуги. Охрана у башни тоже есть, но бывают времена, когда королева не желает никого видеть, и тогда в башне остаются только самые приближенные, а остальные — не могут туда войти. Башня, разумеется, магическая, если ты еще этого не поняла.

— Я поняла, спасибо!.. А на нее никогда не было покушений?

— Что это за вопрос? — Белло нахмурился еще сильней.

— Я занимаюсь обеспечением безопасности принца Тиля по просьбе его величества, — заметила я. — Меня интересует все, что связано с покушениями.

— Что же… Даже если нашлись бы глупцы, которые попытались, сила ее величества слишком велика.

Белло неожиданно по-отечески вздохнул.

— Ее величество знает обо всем, что происходит во дворце. Она не в заточении и не отреклась от всего мира. Просто ей так удобней. Не стоит так откровенно этим интересоваться.

— Благодарю, господин Белло.

Он улыбнулся и кивнул.

— Его высочество чувствует себя хорошо? Слышал, он хвалил сладости, которые для него готовят.

— Да! И по-моему, дворцовые кондитеры его балуют, — улыбнулась я.

Белло довольно кивнул.

— Они всегда загружены работой, но для его высочества расстарались.

Сладчайший цветочный мармелад, наполнявший корзиночки из теста, таявшего на языке, действительно были прекрасны. Тиль был смущен тем, что ему каждый раз присылают новые сладости. Может, ему действительно было невдомек, что во многом сам подзадоривал поваров своими по-детски восхищенными отзывами об изысканных блюдах. Кто-то исправно передавал их на королевскую кухню.

Принц Тиль смотрел в окно. Небо с самого утра затягивали грязноватые облака, все еще легкие и пышные, но все равно предвещающие близкое ненастье.

— В Рольвене часто идут дожди, — протянул он разочарованно.

— В Линезе не так?

— Только на севере… дома всегда солнечно.

— Вы обязательно туда вернетесь, ваше высочество, — сказала я.

— Вот и дядя так говорит, — кивнул Тиль.

— Ему должно быть видней. Рано или поздно ситуация в Линезе изменится…

— Да… Регина, а может, дядя не хочет видеться со мной из-за моих способностей?

— Кто вам такое сказал?! — возмутилась я, разозлившись сильнее, чем могла бы ожидать. Надо сказать Кайлену, чтобы он попросил короля запретить придворным дамам пугать мальчика! Он все же принц, кто позволил его запугивать?

Я даже не сразу заметила, что так легко начала полагаться на Кайлена.

— Ты знаешь страшные сказки? — спросил вдруг Тиль.

— Хм… — притворно задумалась я. — Не то чтобы много… Знаете ли вы историю о волшебном цветке? — спросила я. Тиль покачал головой, взглянув на меня с сомнением. Ну да, история о цветке вряд ли будет страшной.

— Рольвен Линез и Дингор отделяет друг от друга Серая пустошь, — произнесла я.

— Да, истории о ней я знаю, — оживился Тиль. — Там живут злые духи, они могут сбить человека с пути, и он будет ехать бесконечно, а пустошь все не закончится.

— Говорят, в былые времена в мире было столько магии, что она позволяла иным животным говорить, а растениям — исполнять людские желания. Тогда существовали феи и речные девы, лесные духи и домовые. Тогда на месте Серой пустоши росла прекрасная роща, в которой жили волшебные лани с золотыми рогами. Если рога их задевали листья на деревьях, то те становились золотыми. Люди приходили собирать эти листья и так приумножали свое богатство. Посреди рощи было озеро, а посреди озера — гора, в которой была пещера, а в ней цвели прекрасные белые цветы с невероятным ароматом. В бутонах этих цветов ночевали феи. Раз в сто лет среди белых цветов вырастал один красный. Он был наделен особой силой — исполнял любое желание человека с чистой душой и благими помыслами.

— Фей не существует, — заметил Тиль, но на этот раз грусти в его голосе не было слышно. — А на пустоши ничего не растет.

— Вы правы, но она появилась на месте рощи не просто так. Однажды богиня Фирь однажды похитила всю магию, какая только есть в мире и запечатала в этой самой пещере, гору опустила на дно озера, а рощу населила огненными змеями и злыми призраками. В людей же Фирь вселила злость и отчаяние… Тогда-то и вымерли феи: лишившись своих сил, без волшебных цветов, они быстро теряли силы, и их легко переловили люди.

— В таком случае, огненные змеи тоже должны были погибнуть, ведь они — существа магические, — рассудительно заметил Тиль.

— Но они жили в роще, скорее всего, близость к горе, в которой магия была заключена, спасла их, — подумав, предположила я. Принц подумал и кивнул, удовлетворенный этим объяснением. Правда почти тут же спросил:

— А как же лани? Тогда и они должны были сохранить свои золотые рога.

— Вероятно, так и было. Но на них охотились как змеи, так и люди, ожесточившиеся и жаждавшие золота. Так или иначе, богиня Митиль потребовала от Фирь, чтобы та вернула миру магию, а людям — разум.

— Но ведь Митиль не благоволит людям, — заметил принц.

— Тогда она была добра и выступила против. Фирь была сильна, но не смогла убить Митиль, потому наслала на нее проклятье неодолимого сна. Митиль спала триста лет в своем дворце, вокруг которого рос злой колючий кустарник, и он не давал пройти никому… постепенно о замке забыли. Пока однажды юный принц попал в бурю и заплутал в тех краях. Он едва не погиб, пробираясь сквозь колючий кустарник. А потом выбрался ко дворцу, который поразил его красотой. И вот в этом замке принц нашел Митиль, в которую влюбился без памяти. Но не смог ее пробудить. А чтобы он не рассказал людям о дворце и не разрушил заклятие забвения, Фирь явилась к нему в образе старухи-предсказательницы и направила в волшебную рощу за чудесным цветком, который один мог спасти Митиль. Конечно, Фирь полагала, что принц погибнет, потому что никто не мог справиться с огненными змеями без магии. Но принц перед уходом не удержался и поцеловал Митиль, уловив ее слабое дыхание. И вместе с этим дыханием ему передалась толика силы, при помощи которой он и смог добраться до пещеры, а там — отыскать цветок.

— Девчачьи сказки, — заключил Тиль разочарованно.

Я улыбнулась.

— Ну, так рассказывают эту историю.

— В ней явно что-то напутано. Один принц не смог бы справиться со всеми-превсеми огненными змеями, а ведь там еще были призраки, — рассудительно заметил Тиль. — Ему нужна была армия… Ты пропустила все самое интересное!

— А, так Его Высочество хотел сказку о приключениях, а вовсе не страшную! — улыбнулась я. — Возможно, тот принц потратил какое-то время на поиски верных помощников…

— А как же он поднял гору?

— Видимо, никак, она так и осталась на дне озера. Ведь никаких гор в Пустоши нет.

— Хм… ну, так там и озера нет.

— Это правда. Оно ушло в землю после того, как принц вынес из рощи цветок. А сама роща погибла без озера.

Принц задумался.

— Ладно… но почему Фирь просто не убила принца, если так боялась, что он расскажет о дворце?

Однако… полагаю, Линезу повезет с будущим правителем — обмануть его будет не так просто. По крайней мере, он для начала попробуем во всем разобраться.

— Быть может, поцелуй Митили защитил его и потому Фирь ничего не могла поделать, — предположила я.

Принц поморщился, явно не желая принимать такое "девчачье" объяснение.

— Сказка есть сказка, — все же признал он. — Благодарю, Регина. Прежде я не слышал этой истории.

Я собиралась ответить, но тут вошел слуга.

— К вам Верс Плантаго, Ваше Высочество, — сообщил он.

Принц серьезно кивнул.

— Пригласите.

Верс вошел бесшумно, на нем был простой серый костюм, без изысков, но это внезапное изменение цветовой гаммы производило какое-то зловещее впечатление.

— Позвольте мне похитить у вас Регину, Ваше Высочество, — произнес маг. — Она уже столько времени в столице и еще ни разу не видела города.

В голосе его проскользнула ирония. Я удивленно смотрела на него. Плантаго, должно быть, что-то задумал. И чем мне может это грозить?

— Куда мы идем? — спросила я.

— В город, — коротко ответил Верс, хотя это я и так знала. Он посмотрел на меня и нехотя ответил:

— Альвет считает, тебе нужен отдых.

И поэтому Плантаго меня сопровождает? Сомневаюсь, что в такой компании я действительно отдохну!

— Я не отпущу тебя без присмотра, — сообщил Верс с ухмылкой.

Мне стало неприятно. И я подумала, что за все время пребывания во дворце, удивительно мало думала о побеге. То есть, я не думала о нем всерьез. Скорее всего, именно поэтому я до сих пор не пыталась обратиться за помощью к Кайлену или Альвету. Было ли причиной тому беспокойство за принца Тиля?

— Ты, должно быть, забыла, о чем я тебе говорил, — бросил Верс. — На тебе моя метка. От нее не скрыться. И магия твоя не поможет.

— Откуда ты знаешь? — тихо спросила я.

Верс даже не взглянул на меня.

— Если ты так уверена в своих силах, почему до сих пор не пробовала бежать?

Звучало так, будто он меня подначивал. Да что за человек такой?! И откуда у него эта непрошибаемая уверенность в том, что он — сильнее меня?

— Ну, ты же здесь, — послышалось над ухом. — Разве это не доказательство?

Верс слишком легко угадывал, о чем я думаю, но при этом я продолжала мучиться догадками. Это сводило с ума.

— Переоденься. Поедем верхом.

Он даже знает, что у меня есть костюм для верховой езды. Это почему-то меня особенно разозлило. Но спорить я не стала. Вскоре на мне уже было серое удобное платье и зеленый сюртук с крупными металлическими пуговицами наподобие тех, что отливают для военных мундиров и золотыми галунами вроде тех, какие красуются на форме королевской кавалерии. Верс дожидался у двери с видимым недовольством. Окинул меня взглядом и тут же, поморщившись, отвел взгляд. Я смолчала.

Дождусь, когда мы окажемся за пределами дворца.

В городе даже дышалось легче. Или мне лишь так казалось. По крайней мере я не чувствовала постоянного взгляда в спину.

— Что мы будем делать? — предприняла я еще одну попытку выпытать у Верса хоть что-то. Куда там! Он покосился на меня с таким видом, будто уже нескончаемо утомлен моими капризами.

— Отдыхать, — сообщил он и, когда я озадаченно смолчала, добавил: — Вчера открылась ярмарка, приехали линезские торговцы… Меньше, чем обычно.

Я удивленно молчала. Звучало почти нелепо.

Ярмарка? Должно быть, Верс что-то задумал.

Но мы действительно шли в торговые ряды. Они располагались в восточной части города, сразу за городской площадью, на которой объявлялись самые важные королевские новости, например, о рождении наследника или появлении указа о запрете на отдельные виды магии, и там же — проводились казни важных государственных преступников. Меня, наверное, повесили бы в тюремных стенах поутру после допроса…

Торговые ряды казались бесконечным лоскутным одеялом. Деревянные крыши над лотками были украшены цветными треугольными флажками, нанизанными на веревках. Столичная ярмарка проходила организованно: торговцы разным товаром размещали свои лотки на одной и той же «торговой» улице, и эти улицы шли одна за другой, как волна — вниз по холму, на котором располагался город, к самой его окраине, туда, где раскинулись цветные шатры циркового балагана.

Верса ярмарка не интересовала, это было видно сразу. Он оглянулся раз или два, отодвинул меня с дороги, когда мимо нас прошел человек, груженный тяжелыми мешками. Мне кажется, Плантаго кого-то искал. Наконец, его внимание привлекли оружейные ряды, и он сказал:

— Иди, гуляй. Уверен, тебе не нравится мое общество. Я разыщу тебя. Если нет — иди в «Кувшинки».

Верс смотрел на меня внимательно, словно ждал чего-то. Я лишь кивнула. Я по-прежнему не понимала, зачем он привел на ярмарку меня. У него здесь какие-то дела. Мало ли, что нужно бывшему дингарскому шпиону, может, он собирается переговорить с линезцами… Или он хочет купить еще «пыльцы». Хотя куда еще…

Вряд ли Верс действительно хотел показать мне город. Даже если он сказал так принцу Тилю, я не поверила.

— Сбежать не получится, — напомнил маг, улыбнувшись так, будто хотел показать, что понимает, о чем я думаю. Мне показалось, метка на плече снова стала обжигающей. Кто-то толкнул меня в спину. Я оглянулась, а после — обнаружила, что Верса рядом уже нет.

Я даже не успела спросить, что еще за «Кувшинки».

Я бродила вдоль рядов, разглядывая пестрые ткани, диковинных птиц, встревоженно чирикающих в клетках. Кому хочется петь в неволе? Я грустно улыбнулась птахе с зеленым хохолком. Она сидела на жердочке и смотрела на меня, склонив голову набок. Мне стало жаль ее, и я поскорей ушла.

Торговцы зазывали, предлагали, убеждали, расхваливали свой товар, как только могли. Сквозь шум и смех прорывались крики разносчиков воды и сладкого ягодного настоя. Вокруг было так много людей, а я вдруг почувствовала себя совершенно одинокой. Мне казалось, кто-то постоянно смотрит мне в спину, пристально, недобро. Я не удивилась бы, окажись, что Плантаго следит за мной.

Мне ничего не хотелось. Лишь дойдя до рядов с магическим товаром, я немного оживилась. Не знаю, чего мне хотелось. Найти волшебный амулет или зеркало с заключенным в нем добрым духом, исполняющим желания, как в сказках? Трав, чтобы изготовить защитное зелье?

Я приметила лоток с самоцветами. Седой линезец будто меня и поджидал.

— Амулет или основу?

— Я только посмотрю, — предупредила я, почему-то постеснявшись сказать, что денег у меня нет совсем. Верс о них даже не упомянул. Еще одно доказательство того, что он не собирался меня развлекать.

— Смотри, выбирай, — одобрил линезец. — Камни самые лучшие, без изъянов, воспримут любое заклятье. Вот тебе и корунды, и лазурит, и яшма, а здесь — погляди — редкие турмалины, розовые, зеленые… Посмотри, какая огранка. Или тебе дикие камни нужны? Вижу, что разбираешься.

Я смотрела. Первые лотки были с самыми красивыми камнями. По крайней мере, так казалось на первый взгляд. Все они были ровненькие, тщательно обработанные кабошоны, хоть сейчас в украшения вставляй. Только для амулета не так уж хорошо, чтобы камень был укрощен и потерял себя. Сильные заклинания принимают камни сильные, выросшие близ жил, напитанных токами земли, источниками силы. Смарагды и турмалины мне понравились. А вот яшма была почти пустой… зато подальше на лотках лежали редкие кристаллы и аметистовые жеоды…

— Вот эти, — раздалось за спиной. Рука прошла над моим плечом, пальцы почти задели щеку. Верс указывал на россыпь разноцветной шпинели.

— Малиновый прекрасен, он подойдет вам как нельзя лучше… — начал торговец.

— Возьмем зеленые, — решил Плантаго. Два неприметных сероватых камешка лежали чуть в стороне, но глаза линезца сверкнули заинтересованно.

— Такого больше ни у кого здесь не сыщете, — осторожно произнес он.

— Сколько? — только и спросил Верс. Я оглянулась на него. Маг смотрел на торговца и не особо обращал внимание на меня. Услышав цену, явно завышенную, при том, что камни действительно были редкими, молча расплатился. Проследил, чтобы торговец не обманул, и положил именно выбранную шпинель в маленький холщовый мешочек. Протянул мне.

— Ты ведь предпочтешь заговорить до огранки.

Я не пошевелилась. Тогда он взял мою руку, развернул ладонь и уронил мешочек в нее. Недовольно добавил:

— Идем.

Как будто я упрашивала его купить мне камни. Хотя именно они мне понравились больше всего.

Откуда Версу знать, что я люблю шпинель? Не так уж много камней, с которыми мне легко работать. Шпинель была самой восприимчивой. А зеленый цвет мне просто нравился, пусть эти два камешка и казались самыми невзрачными среди малиновых и голубых собратьев…

Оказывается, «Кувшинками» назывался трактир, располагавшийся неподалеку от торговых рядов. Сюда долетал шум ярмарки. Вывеска с намалеванными зелеными пятнами, видимо, обозначавшими листья этих самых кувшинок, висела косовато, и может быть поэтому особенно бросалась в глаза.

Трактир располагался в двухэтажном здании, первый из которых был каменным, а второй — деревянным, бревна почернели от времени. Внутри тоже было шумно — там шла развеселая гулянка.

Я была так уверена, что мы идем в «Кувшинки», что удивилась, когда Верс направился к одному из соседних зданий, тоже двухэтажному, с двухскатной крышей и балкончиком над крыльцом.

Дверь открылась перед Версом, словно заговоренная. Но когда мы вошли в полутемную прихожую, оказалось, что нас встречает худощавый человек в темной одежде. Он поклонился Плантаго, но ничего не сказал.

— Марель глухой, — негромко сказал мне Верс и махнул рукой, отпуская слугу. Тот неслышно отступил в сторону.

— Это твой дом? — спросила я.

— А разве здесь может быть что-то мое? — насмешливо спросил Верс. — Я живу в этом доме, когда покидаю дворец.

Он повернулся к Марелю и сказал:

— Сходи в трактир, принеси что-нибудь поесть.

Слуга, так и не произнеся ни слова, исчез, поклонившись напоследок.

— Ты сказал, он глухой…

— Читает по губам. Хватит топтаться в прихожей, иди сюда.

Пришлось последовать не самому любезному приглашению. В прочем, от Верса сложно ожидать чего-то другого. Хотя сейчас он выглядел почти спокойно.

— Зачем мы здесь? — спросила я осторожно. Мне было удивительно, что Плантаго вдруг решил привести меня к себе в гости. Ничего хорошего ожидать не приходилось.

— Чтобы поесть и переждать дождь, — сообщил Верс сухо.

— Дождя нет, — заметила я.

— Скоро будет. Подойдешь ты или нет?

В голосе мага зазвучало знакомое раздражение. Я подошла. Верс стоял посреди светлой гостиной, неожиданно уютной, но почти не обставленной. Кроме стола и стульев здесь почти ничего не было, только пара кресел да буфет у стены. Пока дом почти ничего не говорил о своем владельце, он казался мне таким же скрытным, как и сам Плантаго.

Верс уже с откровенным недовольством дернул один из стульев, выдвигая его из-за стола. Ножки чиркнули по полу, звук получился пронзительным. Маг выжидающе посмотрел на меня. Пришлось сесть на стул, хотя я все еще ждала подвоха. Например, что в последний момент Верс отодвинет стул или оттолкнет меня в сторону.

Плантаго дернул на себя второй стул, пододвинув поближе. И снова скрип — без свежих царапин на полу никак не обойдется.

Верс опустился на стул и упер в меня тяжелый взгляд. Он будто ждал, что я начну разговор. Когда молчание и неизвестность стали невыносимыми, я проговорила:

— Когда мы вернемся во дворец?

Лицо Плантаго исказила кривая усмешка, она его уродовала, делая похожим на безумца.

— Уже успела соскучиться по мальчишке?

— Просто хочу понять, что ты задумал.

— Неприятно понимать, что кто-то распоряжается твоей жизнью? — хмыкнул Верс, откинувшись на спинку стула. Мне казалось, что маг, несмотря на мнимое спокойствие, близок к очередной вспышке гнева. Я чувствовала себя запертой в одной клетке с хищником.

В этот момент снаружи раздался раскат грома. По стеклу застучали капли дождя.

— Успокойся, — сказал Плантаго совсем другим голосом, без всякой насмешки. — Я обещал королю, что ты отдохнешь. Сегодня тебе ничего не грозит… Можешь задать мне любые вопросы.

И он снова замолчал, будто ждал, что я и правда начну расспрашивать его о чем-то. Что это за игра такая? В прочем, мне действительно стало спокойней. У меня не было причин доверять словам Плантаго. Но… он никогда мне не лгал, хоть постоянно не договаривал. Он словно играл в какую-то безумную игру, сделав ее смыслом своего существования.

— Что тебе сделали ведьмы? — спросила я. Верс заинтересованно приподнял брови. Я пояснила: — Ты говорил, что ненавидишь их. Кроме королевы, наверное. Ее приказы ты исполняешь, хоть я и не понимаю — почему.

Верс вдруг рассмеялся.

— Тебе-то какое дело до королевы? Разве ты не должна волноваться о себе?

Почему-то его слова заставили меня покраснеть.

— А я о себе и волнуюсь.

— Угу. А судя по вопросу, ты больше беспокоишься о ней, — насмешливо заметил Плантаго. Отвечать на вопрос он и не собирался. Да, в общем, с чего бы ему это делать? Я почувствовала разочарование. Он ведь сам сказал…

— Маркиза больше не полезет к тебе, — уронил маг.

— Что? — удивленно переспросила я. Верс нахмурился, но тут вернулся Марель, и отвлек нас обоих от этого странного разговора. Вскоре на столе были расставлены приборы и еда: похлебка с мясом, хлеб и овощи, половина пирога с ягодами реф…

Мы ели в полном молчании. Я обдумывала услышанное, и никак не могла понять, зачем Версу вдруг обещать, что маркиза Элвин не представляет для меня угрозы. Я могла бы ожидать подобного от Кайлена Брана, но не от Верса Плантаго. Или это все из-за его желания убить меня лично?

Марель унес опустевшие тарелки, поставил передо мной блюдце с куском пирога, налил в чашку ароматного чая.

— Верс… Альвет говорит правду о том, что не знал о случившемся с королем Сельваном? — снова заговорила я.

— Почему ты спрашиваешь у меня?

— Ты сказал, что я могу спросить, — напомнила я. Верс резко наклонился ко мне.

— А ты доверяешь моим словам?

Он как будто намекал, что знает мои недавние мысли. К своему удивлению, на этот раз я даже не разозлилась и не обиделась.

Он ведь не обещал ответить, вот в чем заключалась игра.

— Что мне сделать с камнями? — вздохнув, спросила я.

Но на этот раз маг лишь пожал плечами.

— Какая мне разница? Хотя… отдай один принцу, ему пригодится.

— Думаешь, ему еще может угрожать опасность?

— С какой стати я должен в этом усомниться? — серьезно ответил Верс.

— Хорошо, — согласилась я и на лице мага появилась тень удивления. — А второй для кого?

— Придумай сама. Когда заговоришь, можешь обратиться к придворному ювелиру, пусть огранит камни.

Я сомневалась, что придворный ювелир станет тратить время на мои заказы. Плантаго понял причину моего молчания и бросил:

— Ну, скажешь мне, я сам ему отдам. У кого-то из его помощников найдется время, чтобы сделать амулеты…

Он вдруг замолчал, и я не сразу заметила возникшую между нами напряженную тишину, вздувшуюся как пузырь на болоте. Я взглянула на мага. Он смотрел в свою тарелку. На ней лежали аккуратной горкой вынутые из пирога ягоды реф, чуть припорошенные крошками. Пирог Верса был не тронут. А вот мой общипан подчистую.

Не люблю терпкий вкус этих ягод. Но пирог с ягодами реф — старинное национальное лакомство… в каждой таверне его обязательно готовят и все — по старинному рецепту, доставшемуся поварихе от ее прабабки. В общем, единственное, что у этих пирогов общее — это ягодная начинка.

С какой стати мне вздумалось перекладывать нелюбимые ягоды в тарелку Верса? Ведь речь не о лучшем друге, рядом с которым можно не задумываться о том, что делаешь. Глупость какая-то.

Или это такая глупая месть с моей стороны? Мол, невкусно же — пусть помучается, пока ест…

Я замерла, осознавая.

Верс по-прежнему молча поднялся. В глазах его бушевало золотое пламя. Или мне показалось, слишком быстро маг отвернулся от меня. И просто ушел.

Я нагнала его почти у самой лестницы. Он слышал, что я иду следом, но даже ухом не повел. Вздумай я сбежать из дома, наверное, он и тогда не обратил бы на меня внимания. Маг остановился у окна. Я остановилась тоже, не имея ни малейшего понятия о том, зачем иду следом, и почему меня так беспокоит его молчание.

— Верс…

— Не подходи!

Он стоял прямо, кулаки сжаты.

— Еще шаг — и клянусь, я не стану сдерживаться, — прорычал Плантаго.

— Верс… — повторила я, не пытаясь больше сократить расстояние между нами. — Я не понимаю. Это ведь не совпадение?

— Что я люблю ягоды реф? — хмыкнул он.

— И это тоже…

Глупый у нас выходил разговор. Но я уже не могла отмахиваться от предположений, которые появлялись все чаще, но по-прежнему казались нелепыми. Невероятными.

Откуда Верс знает, какие камни мне нравятся?

Откуда я знаю, что Верс любит?

Ответ был. Просто он звучал нелепо.

Потому что обычно помню я, а забывают — другие.

— Я не могла тебя забыть, — прошептала я. — Это… какая-то ошибка. Тут должно быть что-то другое. Верс!

Он оглянулся. На губах уже играла привычная кривая улыбка.

— Я тебе не верю, — сказал он.

— Почему? — вырвалось у меня.

Плантаго молчал довольно долго, чтобы я начала думать, что придется оставить его и лишиться возможности получить ответы. Он нисколько не преувеличивал, когда говорил, что не станет сдерживаться. Мне было страшно — его злость ощущалась почти как боль. Я могла бы помочь, но он ведь предупредил, тогда, в Мальворе, что не позволит применять к себе магию.

— Магистр Литен говорил, что магия времени в чистом виде почти никогда не проявляется у людей. Как и магия замены жизненного пути. Маги попросту не выдерживают: слишком легко потеряться в своих желаниях и воспоминаниях о прошлых… вариантах пережитого. Есть сведения только об одном таком маге, да и то — в древних легендах. Он служил королю сказочного государства, и то, что говорится о его могуществе в сказках — конечно, преувеличение. Поэтому магия времени до сих пор не изучена полностью, а возможно, никогда изучена и не будет. Слишком опасно ставить опыты. Ты была единственной на курсе, легко было писать выпускной трактат по собственным способностям…

Я бездумно взялась за перила.

— Да, магией времени пользуются провидцы. Но в основном они заглядывают в прошлое, а не в будущее. Предсказания будущего очень шатки — и не позволяют вносить изменения. Тем не менее, после принятия указа даже придворного звездочета отстранили от должности… по крайней мере, указ о запрете не распространился на целителей, способных поделиться собственной силой, — хмыкнул Верс. — Так вот, магистр Литен считал, что было бы опасным, проявись магия времени сразу у нескольких магов. Они бы меняли реальность по своему усмотрению и изменения эти вступали бы в противоречия… в результате, мир оказался бы на грани бедствия.

— Магистр Литен ничего такого не говорил, — возразила я тихо. Хотя легко могла бы представить, как преподаватель ходит по кабинету из стороны в сторону. У него была масса забавных привычек. Прямо посреди занятия его могла посетить какая-нибудь гениальная мысль, и тогда он застывал в той позе, в которой был застигнут озарением, наподобие статуи. А потом ничего — продолжал ровно с того места, на котором остановился. Он поглаживал короткую бороду — от горла к подбородку. Этакий ритуал, который свидетельствовал о крайней степени задумчивости.

Я недолго проучилась в Академии. Но мои способности были там известны, потому пришлось сменить имя. Но я не помню, чтобы хоть раз видела там Верса. А мы ведь должны были не просто пару раз встретиться и разойтись…

— Единственное, что было установлено наверняка: поскольку стержнем изменений становится маг времени, именно он хранит в себе память прошлом, даже если это прошлое, которого для других не было, — заключил Верс. — Так почему я должен тебе верить?

— Потому что ты помнишь меня. Если бы речь шла о замене жизненного пути, да еще с использованием магии времени — ты бы ничего обо мне не знал. Для тебя не было бы ничего, что случилось в прошлом. Ты разговаривал с магистром Литеном, это ведь тоже его теория.

— Теория! В том-то и дело, что предположения — это всего лишь предположения.

— Я не так уж часто использовала свои способности, и больше, чем на месяц, время не возвращала. Да и такое бывало всего один раз, когда дар только пробудился. Но всегда помнила именно я, а окружающие — нет, потому что для них ничего не происходило.

Я почему-то не стала рассказывать Версу о голосах, которые слышу каждый раз, когда пытаюсь вмешаться в чужую жизнь. Мало ли, как он к этому отнесется. И потом, мне всегда казалось, что духи, которые проверяют справедливость замены жизненного пути, не слишком-то хотят, чтобы о них стало известно. Не знаю, почему.

— Что бы ни случилось, это противоречит твоим же словам. С магией времени и бороться-то нельзя, потому что не с чем, по сути: нельзя вернуть то, чего еще не случилось, можно только пережить заново. Равной по силе является разве что королевская магия… и то если верить в теорию магистра Литена о том, что защита, дарованная Митиль, дала причудливое сочетание после того, как Эртали породнились с линезскими магами огня.

Верс развернулся и уперся в меня взглядом. Я замолчала, не зная, чего ожидать в следующее мгновение.

— Ты и его не помнишь? — спросил, наконец, маг. — Даже Сельвана?..

Я покачала головой. Откуда мне помнить пропавшего правителя? За всю свою жизнь прежде я не была во дворце, а во время, когда король выезжает в город, как известно, весь его путь огорожен и подойти не даст стража… конечно, если король Сельван любил выехать из столицы тайком и без охраны, как теперь иногда делает Альвет, вызывая недовольство ближнего круга, наверное, мы могли бы встретиться… Но этого не было!

— Ты же не хочешь сказать, что в прошлом… ты ведь шпион и был при дворе. Но это совсем не для меня, я не могла… помогать тебе, — пробормотала я.

— Да уж, из тебя бы шпионка получилась никудышная, — рассмеялся маг. Он стремительно подошел, и я невольно сжалась, ожидая очередной вспышки гнева.

Верс крепко взял меня за плечи и вгляделся в лицо. Не знаю, что он там увидел.

— Расскажи мне, что случилось, — решившись, попросила я. — Быть может, тогда…

— Нет! — отрезал он. — Если ты не помнишь, то пусть все так и остается. Это знание для тебя слишком опасно.

— Разве сейчас я в безопасности?

Верс резко разжал пальцы, отпуская меня.

— Ты неплохо держишься. Продолжай в том же духе и когда все закончится, просто уедешь из столицы, — процедил он. — Будешь жить своей жизнью, как раньше.

— А когда все закончится? — спросила я. Губы Верса искривились в знакомой ухмылке, но ответить он не успел. По лестнице поднимался Марель. Глухой слуга как будто не заметил ничего странного в нашем разговоре. Лишь поклонился, когда мы с Версом разом посмотрели на него.

Верс чего-то ждал, вряд ли его всерьез испугал дождь, который быстро успокоился. Но вместо того, чтобы собираться во дворец, маг попросту ушел, оставив меня наедине с Марелем в своем доме.

Я так и не смогла его понять. Верс замкнулся в себе, приняв решение. Я даже не была уверена, что он мне поверил. Он просто перестал со мной разговаривать, вот и все. Подозреваю, он даже мог забыть обо мне, так что я могла попросту уйти сама.

Марель проводил меня в гостиную и там оставил меня. На мои вопросы он отвечать не стал. Слуга не пытался доказать, что не слышит моих слов или не понимает смысла вопроса о том, куда направился его хозяин. Он просто поклонился и оставил меня с моими сомнениями и страхами.

И я копалась в собственных воспоминаниях, пытаясь понять, что там могло сохраниться о Плантаго. Но так и не нашла ни единого воспоминания. Он был просто пугающим незнакомцем, к которому я подошла в парке…

Не было объяснения случившемуся. Я не знала мага, который мог бы сотворить нечто подобное. Просто убрать из памяти другого мага все, что касается другого человека. Я ведь помню, что со мной происходило прежде. Конечно, не смогу сказать с уверенностью, что ела на завтрак в прошлом месяце… но не было в моей жизни «провалов», темных пятен, скрывавших месяцы или хотя бы недели. Сколько я должна была быть знакома с Версом, чтобы доверять ему, как другу?

Он ведь высмеял меня, когда я предположила, что могла участвовать в его шпионских делах. Значит, наше знакомство не было связано с работой… по крайней мере, с его работой. Тогда что? Он преподавал в академии? Мы познакомились на улице?

Могли ли мы быть близки? Проклятые ягоды на тарелке Верса намекали о доверии… И мне от одной мысли об этом становилось жутко. Верс был пугающим. Резким, грубым, не ведающим страха, но и о жалости забывающим… совсем не тот человек, который мог бы мне понравится.

И я снова приходила к единственному возможному объяснению: Верс зачем-то лжет, вызывая во мне сомнения. А другие? Кайлен говорил, что тогда, в Мальворе, Плантаго за меня беспокоился. Для чего ему вводить в заблуждение сопровождающих Альвета?

Верс ведет какую-то игру. И расщедрился на предупреждение: не вмешивайся, и все будет хорошо. Вот только неведение пугало куда больше. Кому можно доверять? И откуда ждать опасности?

И если Верс действительно мне солгал… зачем спросил, помню ли я короля Сельвана?

Какова бы ни была игра — ставка слишком высока. Будь моя воля, я бы не участвовала. Но теперь-то уже поздно. Я тоже на игровом поле…

Поздним вечером разразился ливень. Потоки дождя принесли к порогу дома промокшего насквозь мага. Марель открыл ему дверь и Плантаго с порога потребовал:

— Вина!

Я слышала хлюпающие шаги — Верс прошел мимо гостиной, даже не заглянув. Может, и правда забыл про меня? Выглянув в коридор, я обнаружила на полу мокрые следы.

Через некоторое время Плантаго все же до меня снизошел. Он уже переоделся в сухую одежду, и Марель явился следом за ним: с бутылкой вина и кружками для нас обоих. Верс недовольно поморщился, но ничего не сказал.

— Мы возвращаемся во дворец? — спросила я. Он смерил меня тяжелым взглядом.

— Пока нет.

— Разумно ли оставлять принца без присмотра так надолго?

Плантаго хмыкнул, плеснул себе вина из бутылки, которую почти вырвал из руки Мареля.

— Не думаешь ли ты, что действительно способна его защитить?

— Нет, но ведь и твое присутствие во дворце важно, — осторожно заметила я.

— Лаверн Бран заступил на свой пост. О короле есть, кому позаботиться… или ты так увлеклась службой, что надеешься сделать при дворе карьеру?

Я разозлилась.

— А тебе не приходило в голову, что меня может беспокоить пребывание в твоем доме?

Верс допил вино и налили себе еще.

— Тебя начали волновать приличия? А когда ты разгуливала среди ночи с Кайленом Браном под самыми окнами дворца, не думала об этом? — язвительно поинтересовался он.

— Граф Бран оказал мне помощь, — холодно уведомила я.

— И как далеко ты намеревалась зайти в благодарности? — хмыкнул Верс и снова уперся в меня взглядом. Глаза его блестели, хотя вина он выпил еще не так много, чтобы опьянеть. Конечно, он мог вернуться уже пьяным… но напугало меня не это. Во взгляде мага мелькнуло вожделение. Или я уже так накрутила себя, не зная, что и думать?..

— Давай не будем ссориться, — сказала я, постаравшись, чтобы мой голос звучал ровно.

Верс засмеялся.

— Что бы ты себе ни надумала… ступай спать. Марель приготовил для тебя комнату. Дверь запирается. Только не пытайся сбежать через окно. Падение со второго этажа может быть неприятным.

Он отвел взгляд и откинулся на спинку кресла, в котором сидел. Теперь я заметила, что выглядит он почти болезненно.

— Верс, — позвала я. — Зачем ты принимаешь «пыльцу»? Боишься нападения? Но «пыльца» может убить тебя вернее наемников… Не думаю, что Его величество поощряет твои пристрастия…

Хотя, если подумать, какая Альвету разница, чем себя травит дингарский шпион, оказавшийся у него в услужении? Неужто я только что намеревалась пригрозить, что пожалуюсь на Верса?..

— Не тебе мне указывать, — отрезал маг, но почти тут же устало добавил: — Иди спать, Регина. Мы вернемся завтра. Одна ночь за пределами дворца — считай, что это твоя награда за отличную службу.

Марель действительно приготовил комнату. Вода была нагрета, постель — застелена, воздух был свеж и прохладен. Но все это лишь настораживало.

Я внимательно оглядела комнату. Конечно, это не настоящий дом Верса, и он не хочет привыкать к жизни в Тейне, но, честно признаться, дом больше походил на постоялый двор, где маг просто снял комнату на короткое время.

Слова о награде за службу звучали скорее как насмешка, нежели были правдой. Верс уверен, что неприятен мне, сам недавно об этом говорил. Понимает, что ничего хорошего в ситуации я не вижу.

Тогда зачем привел меня сюда? Если мои магические способности ему не нужны… Для того, чтобы удовлетворить свои желания, не обязательно уводить меня из дворца. Кайлена Верс не боится, он ясно дал это понять.

Единственным логичным заключением было то, что Верс хотел, чтобы сегодня меня во дворце не было. Почему эта мысль пришла мне в голову только сейчас?

В этот момент раздался громкий стук в дверь. От неожиданности я вздрогнула и только после этого вспомнила, что еще не запиралась на замок. Дверь уже распахнулась, на пороге стоял хмурый Верс.

— Тебе еще что-то нужно? — спросил он. «Хочешь еще о чем-то спросить?» — читалось в его взгляде. А что, если он вовсе не читает мои мысли, а действительно хорошо меня знает? Почему-то эта мысль показалась мне отвратительной.

— Что-то должно сегодня случиться во дворце? — выпалила я.

Верс выгнул бровь и язвительно поинтересовался:

— Думаешь, если бы там устроили торжественный ужин, тебя бы пригласили?

— Ты знаешь, что я имею в виду! Ты увел меня из дворца. Зачем? Что-то грозит Тилю? Альвет тебе приказал?!

— Чем ты слушала? Ему не выгодно избавляться от мальчишки и обращать на себя недовольство Линеза. Ему вообще не стоило ввязываться в линезские дела, лишь навесил на себя чужие проблемы!

— Поклянись, что мальчику ничего не угрожает.

— Не могу. Во дворце всем что-нибудь да угрожает! Но я даю тебе слово, что не замышлял ничего против принца Тиля. И Альвет не желает ему зла.

Почему-то я ему поверила. Верс наблюдал за мной какое-то время, потом сообщил:

— Установлю сигнальное заклинание. Буду уверен, что ты не попытаешься сбежать.

Он повторял это так много раз, что угроза уже казалась простой присказкой. На пороге вспыхнуло зеленое пламя, вытянувшееся в линию, и почти сразу погасло. Верс удовлетворенно кивнул, с ухмылкой посмотрел на меня.

— Работает в обе стороны. Узнаешь, если кто-то захочет войти.

Как будто под «кем-то» подразумевался не он сам! Верс ждал, видимо, какого-то ответа от меня.

— Благодарю, — произнесла я, хотя раздражение достигло пика. Но ругаться с нетрезвым мужчиной на пороге спальни? Нет уж, увольте, пускай уходит поскорей.

Во взгляде Верса мелькнуло разочарование. Буркнув что-то недовольное, он ушел, так и не переступив порог. Хотя еще недавно сам упоминал о возможности побега через окно.

Я заперла за магом дверь, понимая, что это мне не поможет, если он все же решит вернуться. Через некоторое время внизу что-то с грохотом упало. Я застыла там, где стояла. Но звук больше не повторялся. Потом снизу донеслось громкое и до крайности раздраженное:

— Приберись тут!

Потом, наконец, все стихло.

Я открыла глаза в темноте. Не знаю, почему я проснулась, быть может, просто озябла. Мне почудилось какое-то движение. В кресле, стоявшем у стены, сидел Верс. Глаза его горели золотым огнем, как будто он и не человек вовсе.

Я поспешно натянула одеяло под самое горло. Вечером я долго колебалась, прежде чем снять верхнее платье. И теперь корила себя за неосмотрительность.

— Ты поставил сигнальное заклинание, — почему-то вполголоса упрекнула я. — Оно должно было сработать.

— И сработало, — также негромко ответил он. — Ненадолго, ты даже не проснулась.

— Выходит, ты меня обманул!

— Разве? Не помню такого. Ты в безопасности. Спи дальше.

Я даже не нашлась, как выразить свое возмущение. По правде сказать, я уже поняла, что на самом деле вовсе не проснулась. Просто сон оказался очень правдоподобным.

— Верс, ты хорошо знаешь магистра Литена?

Он помолчал, но все же ответил:

— Да. Но виделся с ним лишь раз… Зачем тебе?

— Хочу понять. Ты пришел в мой сон, чтобы ответить на этот вопрос.

Верс хмыкнул.

— Очень надо, ходить к тебе в сны. Я больше не занимаюсь такими глупостями… Тебе не надо понимать. Разве я не говорил?

Он поднялся из кресла, но я не отшатнулась, даже когда он подошел и наклонился. Ладонь его едва коснулась моих волос, я почувствовала прикосновение губ к виску.

— Спи, — повторил Верс. — Это приказ.

… Когда я открыла глаза в следующий раз, в окно светило солнце, но шторы были наполовину задернуты, и свет не мешал. Кресло по-прежнему стояло у стены, но Верса, разумеется, не было.

И что должен был значить этот разговор во сне?

Когда я привела себя в относительный порядок и вышла из комнаты. Никакого сигнала не последовало, и свет не вспыхнул, но на лестнице тут же послышались шаги: за мной пришел Марель. Он поклонился и жестом пригласил спуститься. Я подчинилась, и вскоре слуга Верса привел меня в пустую столовую.

— Где господин Плантаго? — спросила я, но вместо ответа лишь получила неопределенный кивок головой. То ли Марель не знал, то ли предполагалось, что он не должен отвечать на мои вопросы. Для меня были приготовлены свежий ароматный хлеб, печеная рыба с пряностями и овощи.

— Марель, ты не голоден? — спросила я, чтобы проверить, действительно ли мужчина понимает мои вопросы. Марель покачал головой, озадачив меня столь простым ответом еще больше прежнего.

К тому моменту, когда я наелась, Верс явился сам. Да не один. Судя по доносившемуся до меня шуму, с ним было человека два или три. Все они разговаривали громко и возбужденно, как разговаривают нетрезвые люди.

— До встречи! — весело (действительно весело!) сказал Верс.

— Хороший ты мужик, — отозвался незнакомый мне голос. — Всегда выручишь!

— Я не делаю подарков. Ты все мне вернешь.

— О чем разговор! Верну, как только разживусь денежками, хе-хе! Если бы Его Величество заботился о своих подданных, нам бы не пришлось…

— Ой, да замолчи ты! — оборвал его новый голос. — Треплешь языком, почем зря. Прости, Плант, ты знаешь, что ему нельзя напиваться!

— Так отведи его домой, пускай проспится!

— Не беспокойся, о твоем участии никто не узнает.

— Да уж надеюсь! — Верс, наконец, начал проявлять знакомое недовольство.

Хотя собеседники, кажется, не заметили этого. Шумно распрощавшись с Плантаго, они ушли.

— Где она? — уже не так громко и без всякой напускной радости, обычным своим голосом спросил Верс. Видимо, Марель указал ему на столовую, потому что вскоре маг появился на пороге и окинул меня взглядом. Я поднялась из-за стола.

Пьяным Верс не выглядел, он был хмур и сосредоточен. Зверь на охоте — вот какое возникало ощущение. Одет он был просто и неброско, как любой горожанин. Да скорее всего, его собеседники и не знали наверняка, кто он такой. Иначе с чего бы им называть его «Плантом».

— Что происходит? — спросила я, хотя, наверное, стоило бы смолчать и попытаться сделать вид, что я умудрилась не услышать разговора. Верс заметил мои метания и мрачно усмехнулся.

— Мы уходим, — сообщил он и добавил: — Сегодня никаких вопросов. Нужно было задавать их вчера.

Если бы вчера я знала, с какими странными типами он общается в городе!

Марель запер за нами дверь. Верс не сказал ему, когда вернется, но слуга не выказал ни удивления, ни беспокойства.

Сегодня ярмарка казалась мне невероятно шумной и удручающе людной. Хотелось подумать в тишине. Но Верс не спешил выполнять обещание и возвращаться во дворец: он словно специально ходил между рядами, останавливаясь у самых неожиданных лотков и даже не особо рассматривал содержимое. Хотя умудрился купить сладких рогаликов и всучил мне один.

Верс чего-то ждал, и я понимала, что это должно быть связано с утренним визитом. Может ли бывший шпион оказаться шпионом действующим? Что, если Альвет ошибается и Плантаго нашел способ заслужить право вернуться на родину? Даже если в Дингаре его никто не ждет… кому понравится всю жизнь ходить на привязи? Пусть даже привязь — золотая и кормят с фарфорового блюда…

Внезапно Верс насторожился. Как зверь, взявший след. Не сразу, но я поняла, что привлекло его внимание. Точнее — кто. Не ожидала встретить на ярмарке советника Ривена. Он был не один, а в сопровождении незнакомого мне молодого человека, судя по довольно простой одежде — помощника, хотя вряд ли слуги. Порой советник обращался к спутнику, спрашивая о чем-то.

Сначала я вспомнила, что Ривен и Верс друг друга недолюбливают. Зачем магу следить за советником? Я понимала, что Верс способен на убийство, а в толпе — можно надеяться, что никто толком не поймет происходящего. По спине побежали мурашки. Успокаивало только одно: вряд ли Верс взял бы меня с собой, задумай он покушение. Ему не нужны лишние свидетели. Не собирается же он потом обвинить меня в нападении на советника?

Ведь нет?

Я услышала смешок. Верс смотрел прямо на меня, будто точно знал, о чем я думаю. Да наверное, знал. Пора уже привыкнуть к тому, что я для него — открытая книга.

— Верс, не надо, — прошептала я одними губами.

— Что ты опять себе напридумывала? — отозвался он насмешливо.

И я вспомнила, что в Мальворе советник Ривен тоже был в сопровождении юноши, который показался мне помощником или учеником. Но под личиной Кайлена Брана скрывался сам король.

Да нет, ерунда, Альвет не пойдет в город без охраны после недавнего отравления! С другой стороны: он уже оправился, а отравить, как выяснилось, стремились не его. Не считается покушением…

Мы держались в отдалении, и я время от времени теряла фигуру советника из вида. Но Верс каждый раз неотвратимо находил цель. Так мы и шли, пока, наконец, не достигли цирковых палаток.

Юноша что-то сказал советнику и тот замедлил шаг. Они смотрели на циркового пони, на котором восседал с очень важным видом черный кот, одетый в бархатную курточку с белоснежным плюмажем и берет с перышком (этим украшением, должно быть, поделилась пестрая курица)… У пони на шее висел колокольчик, который беспрестанно звенел, привлекая внимание проходящих мимо. Люди оглядывались, начинали улыбаться и направлялись в цирковой шатер. А если кто-то колебался, то к нему подскакивал зазывала в ярких одеждах, громко расписывал прелести представления и низкую цену… Внезапно какая-то птаха решила пролететь дразнящее низко, у самого носа циркового кота. Должно быть, приметила что-то съестное на земле. Кот тоже оказался не прочь отобедать и метнулся за добычей, растопырив в полете передние лапы. Птаха порскнула между палаток, а кот приземлился прямиком на крутившуюся тут же небольшую дворнягу. Пес воспринял нападение в штыки и вскоре под копытами нервно переступающего пони (которому и так не понравилось, что в круп ему совсем недавно втыкались кошачьи когти) метались два разозленных зверя. Бархатный беретик давно валялся на земле. Люди хохотали и показывали пальцами.

Советник с его спутником стояли возле одной из небольших палаток, в которой, должно быть, жил кто-то из циркачей. Не знаю, когда из палатки выскочили трое мужчин, один из которых швырнул что-то в советника, а остальные — схватив юношу за руки, потащили его в палатку. В поднявшемся шуме люди могли даже не услышать криков о помощи… но на самом деле, никто на помощь и не звал. Юноша извернулся, словно уж, оттолкнув от себя одного из напавших. В руке его блеснул короткий клинок, который тут же вошел в горло второго нападавшего. Советник Ривен встряхивал головой и пытался схватить пустоту. Верс успел быстрее противника, намеревавшегося броситься на маркиза. В прочем, Ривен, даже бивший наугад, умудрился оказаться неплохим помощником, перехватив того из нападавших, которого оттолкнул от себя юноша. Все случилось за считанные мгновения. Люди еще глазели на зверей, а вокруг палатки уже собралась стража. Появившийся из ниоткуда Лаверн Бран раздавал приказы, изредка переругиваясь с мрачным Версом. Толпе очевидным происходящее стало только тогда, когда стража начала врываться в палатки в поисках циркачей.

Меня взяли за руку. Я дернулась прежде, чем поняла, что рядом стоит тот самый юноша, который сопровождал советника Ривена.

— Идемте, Регина, — сказал он негромким звучным голосом. — Господин Плантаго просил проводить вас.

— Куда? — спросила я.

— К карете. Вы вернетесь во дворец. У нас еще слишком много дел.

«А ты уже не нужна», — легко додумала я то, чего он не сказал.

Мы пошли мимо цирковых палаток к дороге. Я невольно поглядывала на своего спутника. Нет, это не король. Его бы не оставили без присмотра даже после того, как покушение было предотвращено. Значит… все было заранее спланировано? Советник Ривен знал, что на него попытаются напасть?

Выходит, я зря испугалась того, что он ввязался в заговор против короны? Признаться, я почувствовала облегчение. Странно, что оно было связано не только с тем, что Плантаго вовсе не втягивал меня в какие-то темные делишки. Где-то в глубине души я радовалась именно тому, что он все же не оказался предателем. Что все это — вчерашний разговор и прогулка по ярмарке — не оказались ловушкой.

— Вы из королевской охраны? — спросила я.

— В некотором роде, — ответил юноша.

Карета оказалась не какая-нибудь, а с гербом маркиза Ривена на дверце.

— Мне точно сюда? — озадаченно спросила я.

— Таково распоряжение.

Я сомневалась, что сам советник отдал такое распоряжение. Тем удивительней, что слово Верса имеет немалую силу. Я понимала, зачем это самому Версу: он беспрестанно намекает, что знает о моем намерении сбежать. Под охраной, сопровождающей карету, никуда я не сбегу.

Другое дело: зачем вообще Верс взял меня с собой? Этот вопрос так и остался без ответа.

Через некоторое время в карету забрался сам советник Ривен. Я опасалась, что он не ожидает найти кого-то внутри и попросту выставит меня вон. Но маркиз лишь молча захлопнул дверцу. Он, кажется, пребывал в раздражении. Он тяжело дышал, но зрение его явно уже восстановилось.

Карета тронулась с места и неспешно поехала по городским улицам.

— Что-то пошло не так, как вы ожидали? — решившись, спросила я. В конце концов, Альвет официально ввел меня в «ближний» круг. Я могу хотя бы попытаться узнать, что происходит. Как ни забавно, советник Ривен кажется куда более перспективным источником информации, нежели Плантаго.

— Все слишком так, — поморщился Ривен. — По крайней мере, пока. О результатах говорить рано.

— Те люди, которые на вас напали, рассчитывали, что вы будете в сопровождении Его Величества?

— Плантаго не ставит тебя в известность? — цепко ухватился за мою невольную оговорку Ривен. Я закусила губу и покачала головой. Советник хмыкнул.

— Выходит, мне с тобой и говорить не о чем? Очень предусмотрительно с его стороны.

Вот значит, как. Советник хотел получить от меня какие-то сведения, потому что не доверяет Версу.

— Он ведь обещал, что найдет заговорщиков, — заметила я. — Но вы все равно его подозреваете?

— Он дингарский шпион — этого достаточно для моего недоверия, — отрезал Ривен. Тут я с ним была согласна.

— Но он все равно состоит в королевской охране…

— Альвет ему доверяет, — поморщился Ривен. — Он благодарен Плантаго за спасение и чувствует вину за то, что не может освободить его от печати. Но я-то не обязан сочувствовать этому человеку.

Вот зачем советнику так настойчиво напоминать мне о том, что не верит Версу? Заметил, что мы с Версом не слишком-то ладим и решил прощупать почву… то есть, сейчас у меня есть возможность попросить защиты в обмен на службу?

Советник ждал, глядя на меня.

Интересно, Верс подозревал, что этот разговор состоится, когда отправлял меня во дворец вместе с советником?

— Позволите вас осмотреть? — спросила я. — Против вас, кажется, использовали магию…

— Не бери в голову. Уже осмотрели, и взяли след, — раздосадовано проворчал Ривен. — Бран не даст Плантаго упустить след.

Ну да, конечно. Слишком много усилий лишь для того, чтобы взять исполнителей. Стража во главе с Лаверном и Версом, должно быть, выясняла, куда намеревались увезти похищенного короля. А там — уже искать заказчика. Или следующего человека в цепочке, который к этому заказчику приведет. Должно быть, те, с кем говорил Верс утром, слишком мало знали и на организаторов заговора вывести не могли.

— Как случилось, что Верс спас Альвету жизнь? — спросила я. Все, что я знала о Версе, до сих пор не объясняло его странного поведения. Он явно тяготится тем, что вынужден оставаться в Рольвене. Но при этом демонстрирует удивительную верность Альвету. Верс жесток к своим обидчикам. Я до сих пор не знаю, что нас с ним связывает, и не могу понять, за что он мстит мне. А вот вред, причиненный Альветом, вполне очевиден. Король должен быть для Верса первым врагом, но вместо этого маг поддерживает Альвета, когда тот выказывает неуверенность в себе, спасает его от яда и называет «Алем»…

— Альвет был слишком юн, а Сельван для него во всем был примером. Должно быть, его поразила стойкость Плантаго. Тот до последнего отпирался, хоть причастность Дингара к исчезновению короля тогда казалась очевидной. Паршивец даже не попросил убежища, когда уже понимал, что деваться ему некуда. И Альвет… вроде как оставил его во дворце до выздоровления, а потом просто забыл выгнать. Такое создавалось впечатление. Пока Ее Величество была регентом, Альвет выбирался в город, он умеет отводить людям глаза, порой даже охранников-магов обманывал.

Я припомнила принца Тиля. Да уж, то, что у правителей есть магические способности — это, конечно, дополнительная защита… но и основание для беспокойства окружающих.

— Однажды на него напали. И кроме Плантаго никого не оказалось рядом.

Вот почему Ривен говорил Версу о повторе ситуации, когда Альвет выпил отравленный чай. Пока не явились целители, рядом с королем находились только мы с Версом. Со стороны это кажется подозрительным… и я еще кричала вслед Кайлену о царвеле. Я опознала яд, Верс действовал точно и четко, будто готовился заранее. Если бы не он и не камень с запасом жизни от королевы…

Но, кстати, если посмотреть на отношения Верса и королевы, можно понять, почему маг оказался рядом с Альветом в момент опасности. Должно быть, она его и послала приглядывать за сыном. Остается непонятным, почему королева была так уверена в том, что дингарский шпион будет верен Альвету…

— Говорят, в городе праздник, — сказал Тиль. Он обрадовался моему возвращению, и даже не пытался этого скрыть. Пока мы с Версом были в городе, в гости к принцу наведывались придворные дамы. Удивительно, что они продолжают ходить к нему с таким упорством даже после того случая, когда Тиль разозлился и спровоцировал драку. Видимо, маркиза Эвлин решила, что таким образом заработает благосклонность Альвета? Очень увлеченная особа.

Нужно было принести с ярмарки что-то для Тиля. В прочем, разочарованным он не выглядел. Скорее, встревоженным.

— Ярмарка, Ваше Высочество. Но не думаю, что вам стоит покидать дворец сейчас…

— На праздники не все приходят повеселиться, — серьезно заметил он. — Но ярмарка — это, наверное, интересно. Ты что-нибудь купила?

Я осторожно кивнула. Ну да, принц ведь за свою недолгую жизнь уже имел несчастье столкнуться с попыткой переворота.

— Пока это только заготовка для амулета. Но через некоторое время я смогу вам показать результат работы.

— Ты сама их заговариваешь? — заинтересовался принц.

— Да, но нечасто. Это требует от меня больших усилий.

Даже не представляю, как королеве удается создавать такие надежные амулеты, сохраняющие частичку жизни. Ведь если подумать: Альвет умирал. Царвель действует быстро, а тут еще и проклятье Митили…

— Регина, а ты знаешь какие-нибудь игры? — спросил Тиль с такой надеждой, что я едва сдержала улыбку. Принц все же оставался ребенком, хоть иногда суждения его заставляли забыть об этом обстоятельстве.

— Не так уж много, Ваше Высочество.

— А «Мельничное колесо»? — оживился Альвет.

— Хм… если не ошибаюсь, у нас в Рольвене есть схожая игра, только называется «Кролики в огороде».

— Опять кролики?

— И правда! — тут уж я улыбки не сдержала. — Игра действительно похожа, только у вас в «Мельничном колесе» поле круглое, а у нас — квадратное, а иногда — в виде сложной звезды… Говорят, король Дарет Крепкая Рука так любил эту игру, что при нем в столице даже ставили скамьи, на которых было вырезано поле — приходи со своими камешками и играй вдосталь!

— Ух ты, удобно!

— Да… в дворцовом парке есть одно место, где игровое поле выложено из цветной плитки…

— Где же? Мне еще не приходилось его увидеть! — воскликнул Тиль, и я вдруг спохватилась. Откуда я знаю об этом самом игровом поле? Конечно, могла слышать где-нибудь. В той же академии, например. Мало ли о чем говорят люди, нечего сразу вздрагивать… Вот только откуда это неожиданно отчетливое воспоминание припорошенной розовыми лепестками узорной плитки, выцветшей от времени…

Все Верс со своими намеками! Я теперь буду по любому поводу дергаться! Так и с ума сойти недолго…

— Мне приходилось об этом слышать, — сказала я. — Но, признаться, не могу с уверенностью сказать. Придется спросить кого-нибудь. А пока могу показать вам другую игру. В нее любят играть в городе, где я жила, пока не приехала в столицу. Там ее знают все, от мала до велика. Она называется «Графский кот и мыши». Представьте себе поле в виде двух пересекающихся коридоров… — я провела по столешнице ребром ладони две линии крест-накрест. — Кто-то играет за кота, у него только одна фишка. У его противника сразу пятнадцать мышей. Кот старого графа был так ленив, что в графском замке развелось много мышей. И такие они стали наглые, что воровали на кухне прямо при слугах, а мышеловок избегали с большой хитростью. Тогда граф запретил выдавать коту вкусные сливки. И пришлось бедолаге темной ночью выйти на охоту. Однако мыши прослышали о нависшей на них угрозе, собрались в коридорах замка и сговорились обмануть кота… если они окружат кота или загонят его в угол, считайте, кот попал в ловушку, расставленную для самих мышей. Но если кот переловит их по одной — победителем выйдет он и получит свои заслуженные сливки.

Ходить можно вот так… А когда вам скучно одному, можно играть в другую разновидность этой игры «Волшебные мыши». Мыши в отсутствие кота заполнили все коридоры графского замка и по ночам устраивают чехарду. Тогда граф ночью вышел в коридор замка и прочел одно старинное заклинание. Он сам превратился в мышь и тогда остальные серые обитательницы замка сбежались, чтобы посмотреть на новенького. Их было так много, что они заполнили все коридоры! Осталось только одно местечко в самом центре. И тогда маг предложил устроить чехарду: прыгать друг через дружку. Только его заклинание привело к тому, что мышка, через которую прыгали, исчезала и оказывалась в темном лесу! Так мышки прыгали, пока не осталась одна-единственная — тот самый маг. Если вам удастся сделать так, чтобы осталась одна фишка — вы победили…

— Никогда не слышал о такой игре! — выдохнул Тиль и добавил со вздохом: — А придворные дамы только гадать и умеют.

— Не верите предсказаниям? — спросила я.

— А какой в этом смысл? — рассудительно заметил принц. — Ты сама говорила, что магия времени дает возможность менять прошлое. Выходит, любое предсказание можно обойти, если оно тебе не нравится.

— Я также говорила, что время не подчиняется так просто… А прорицание — это тоже грань магии времени. Возможно, предсказания — это такие точки судьбы, которые изменить нельзя.

— Но ведь и выходит, что предсказаниями занимаются те же маги. Вопрос в том, кто сильней: предсказатель или маг, который способен управлять временем… ведь если нельзя менять предсказанное, можно попытаться влиять на события, которые случились до или после… и тем самым повлиять на последствия.

— Хм… — я не нашлась, что ответить. Слова Тиля звучали слишком наивно: прямолинейно и просто. Но было в его словах что-то, заставлявшее задуматься. — Не хотелось бы услышать такое предсказание, с которым придется бороться…

— Да уж, — согласился принц и тут же со свойственной детям непосредственностью выкинул из головы сложную тему: — А мы можем пойти в сад?

— Регина Линнель, иди за мной.

По-моему, все во дворце считают, что именно так и должны ко мне обращаться.

Я знала человека, который желал со мной поговорить. Это был королевский целитель. Мы с ним не встречались после того, как Альвет выпил отравленный чай, предназначенный Тилю.

Вероятно, я могла отказаться, и тогда он отправился бы к Его Величеству с жалобой. Но разговор мог касаться как короля, так и принца.

Королевский целитель был магом. В подчинении у него были несколько помощников. Все они ходили в серых камзолах до колен, и один рукав у них обязательно был синим. Это были личные целители королевской семьи. Во дворце была еще лекарская служба, включавшая как магов, так и обычных травников. Они работали со всеми обитателями дворца, от титулованных особ до прислуги.

Королевский целитель был достаточно молод, хотя истинный возраст магов лучше не определять на глаз. У него были черные волосы, но правый висок перечеркнула седая полоса. Видно, служба у него опасная. Я слышала, что королевские целители обученные воины, а при необходимости короли пользовались их услугами, чтобы избавиться от неугодных подданных. Не знаю, так это или нет на самом деле.

Королевского целителя звали Вильсом Зареном, он был магистром и имел маг-титул графа. То, к чему я стремилась, когда училась в Академии. Мы прошли в особый целительский покой. Точнее, в небольшой зал, за которым эти самые покои и начинались. Дальше ход был только для королевской семьи и целителей.

Зарен кивнул случившемуся в зале помощнику: мол, свободен. Тот вышел без лишних слов, и притворил за собой дверь.

— Итак, Регина, король распорядился, что твои действия полностью им одобрены.

Понятно, поэтому он не прижал меня сразу после того, как король был отравлен. Дожидался, пока шум поуляжет? Учитывая, что Альвет поправился…

Что же ему понадобилось теперь?

— Но все же я хотел бы прояснить ситуацию. Не подумай, я бесконечно благодарен тебе за помощь, оказанную Его Величеству. Царвель коварен, он мог лишить нас правителя… даже подумать о таком страшно. Тем не менее, здоровьем Их Величеств ведают королевские целители. Поэтому я должен знать, не применяла ли ты каких-то трав или амулетов, помимо чистой целительской силы.

— Нет, господин Зарен, — ответствовала я. Запрет королевы и слова Верса помнились мне слишком хорошо.

— Быть может, Верс Плантаго давал что-то королю или воздействовал на него магически? Или ты еще что-то заметила? — продолжал расспрашивать целитель.

Я лишь покачала головой.

— Его Величество задыхался. Все признаки отравления царвелем были налицо…

К чему последний вопрос? Я не знала, известно ли королевскому целителю о проклятии Митили. Быть может, он видел метку хотя бы мельком и теперь пытался утвердиться в подозрениях. А может, проверял: видела ли я лишнее и насколько легко готова поделиться своими наблюдениями с первым спросившим.

Зарен призадумался.

— Получила ли ты образование? — спросил он.

— Нет. Я проучилась в Академии два года по направлению «целительство», но доучиться мне не довелось.

— Почему?

Я пожала плечами.

— Пришлось уехать.

Зарен задумался.

— В последнее время Его Величество часто ходит проведать принца Тиля.

— Такое было всего несколько раз.

— Этого достаточно. Однажды король из-за этого оказался в опасности. Какие-никакие, а знания у тебя все же имеются, раз ты так быстро определила яд. Я дам тебе амулет вызова. Если тебе покажется, что с Его Величеством что-то не так — сожми его в кулаке и назови мое имя. У меня сработает парный амулет, и я смогу найти тебя раньше.

— Почему у других магов во дворце нет таких амулетов? — спросила я, разглядывая невзрачный плоский камешек, который Зарен уронил мне на ладонь. В камешке была просверлена дырка, сквозь которую пропустили цепочку.

— Цепочку не меняй, — напутствовал Зарен. — Поисковые чары срабатывают только при родственной магии. Я смогу отыскать только целителя. У целителей во дворце такие амулеты есть.

Камешек вспыхнул на мгновение и снова превратился в ничем не примечательную гальку.

— Благодарю за доверие, — смутившись, произнесла я.

Зарен предупредил:

— Но не доверяй Плантаго. Не позволяй ему совершать сомнительные магические ритуалы. И сразу же сообщи мне, если что-то заметишь.

— Вы думаете, что он может…

— Я ничего не думаю! — прервал меня Зарен. — Но я должен знать обо всех случаях воздействия, чтобы позаботиться о здоровье нашего благословенного государя.

На вопросы он отвечать не собирался. Я поклонилась. Что же, не первый человек, который подозревает Плантаго в умысле против Альвета. Я точно знала, что Верс не только не пытался навредить, но напротив — сделал все, чтобы король выжил. Однако рассказать об этом Зарену не могла.

Следующим утром я обнаружила Тиля в компании короля Альвета и Кайлена Брана. Я настолько не ждала увидеть подобную картину, что даже не сразу вспомнила, что нужно поклониться.

— Ваше Величество, что вы здесь делаете? — я спохватилась, что вопрос звучит неучтиво и поспешно замолчала.

Альвет улыбнулся и указал на резную лаковую шкатулку, лежавшую на столике между чашками с чаем.

— Принес Тилю доску для игры в «Мышей». Видел вчера, как вы играли во дворе.

На крышке шкатулки действительно были вырезаны выемки для круглых фишек, которые, должно быть, лежали внутри.

— А Регина сказала, что в саду есть поле для игры! — сказал Тиль.

Я почувствовала, что краснею под пристальным взглядом короля. Сегодня я уже пожалела о вчерашних словах, которые… настораживали меня саму. Все Верс, конечно, Верс с его нежеланием объяснять!

— Хм… действительно, есть такое место, — произнес он задумчиво. — Правда, я там давно не был. Но садовники должны следить за чистотой, так что… нужно будет подумать над фишками. Я прошу вас подождать пару дней, прежде чем туда идти.

— Простите, Ваше Величество, я не знаю, как туда пройти, — сказала я. — Я даже не помню, от кого слышала об этом, просто вспомнила, когда вчера зашел разговор об играх.

Альвет кивнул и потянулся за чашкой с чаем. Я невольно выдохнула:

— Ваше Величество!

Альвет замер, поднял на меня удивленный взгляд, а Кайлен за его спиной улыбнулся. Король кашлянул, но все же произнес:

— Не беспокойся, Регина, сегодня при мне защитный амулет. Я проверил напиток.

Он показал мне развернутую тыльной стороной ладонь, на указательном пальце был перстень с ограненным горным хрусталем.

Он провел ладонью над чашкой так, чтобы камень был обращен вниз, потом — снова посмотрел на меня. Цвет хрусталя не изменился. Кайлен снова улыбнулся. Я медленно кивнула.

— Присоединяйся к чаепитию, — предложил король. А может повелел. Во всяком случае, я не посмела отказаться. Альвет бросил на меня странный взгляд, но больше почти не обращался ко мне. У Тиля было много вопросов, которые касались самых разных тем, и король с удовольствием на них отвечал, иногда задумываясь перед тем, как высказаться.

Разговор продолжался недолго, вскоре Альвету сообщили, что за дверями началось подозрительное оживление. Придворные хотели видеть короля для решения государственных вопросов.

— Через два дня я зайду к вам, и мы пойдем в игровую аллею, — пообещал Альвет напоследок. Тиль просиял и весь день ходил довольный.

Я так и не увидела Верса. Хотя прежде он, словно специально попадался мне на каждом шагу. Лаверна Брана я также не видела. Надо думать, оба все еще были в городе и занимались отловом заговорщиков. Мысли об этом настойчиво беспокоили.

Вечером я столкнулась у своей комнаты с помощником распорядителя. Дильрен Белло вроде бы проходил мимо, но я уже достаточно насмотрелась на дворцовых обитателей, чтобы понять — он именно меня и дожидался.

— Что-нибудь случилось, господин Белло? — спросила я и невольно забеспокоилась. Почему-то подумалось о Версе, хотя: с какой стати Белло сообщал бы мне какие-то новости или передавал весточки от Плантаго?

Белло покачал головой.

— Насколько мне известно, нет. Но я хотел бы с тобой поговорить.

— О чем же?

— О том, что тебя целый день и целую ночь не было в твоей комнате.

От неожиданности я покраснела. Пробормотала:

— Я была в городе по королевским делам…

— Мне не требуется объяснений. Я знаю, что господин Ривен отбыл по делу о заговоре и вернулся вместе с тобой.

— Это…

— Ты устанавливаешь какие-либо охранные заклинания в своей комнате? — спросил Белло. Я удивленно покачала головой. Помощник распорядителя кашлянул.

— Видишь ли, здесь не может быть воров. Но все интересуются секретами друг друга… на твоем месте я бы позаботился о безопасности собственных вещей… Особенно учитывая то, что пока тебя не было, в твое отсутствие комнаты прислуги осматривали по приказу графа Брана.

— И мою комнату тоже…

— Ты ведь не относишься к прислуге, — напомнил Белло. — Однако я слышал, что у твоей комнаты видели горничную одной из придворных дам.

Я уставилась на Белло. То есть… он хочет сказать, что в мою комнату вполне мог кто-то пробраться. И что? Подложить мне что-то, чего на самом деле у меня не должно быть?..

— Благодарю за заботу, господин Белло, — поблагодарила я. — Обязательно подумаю об этом.

Помощник распорядителя кивнул.

— Господин Белло! — произнесла я. — А как случилось, что вы оказались на королевской службе?

— Намекаешь на то, что я — линезец? — усмехнулся помощник распорядитель. — Моя семья прибыла в Рольвен вместе с королевой Арлирой. После ее смерти большинство из наших вернулись на родину, но меня там никто не ждал, а здесь у меня завидное место…

Я кивнула. Не ожидала такой откровенности, но, видимо, тайной это не было, а Белло мой вопрос больше позабавил, чем насторожил. Или он все же ответил на мой вопрос с умыслом? Мог ведь и одернуть…

— Выходит, вы знали матушку прежнего короля, — проговорила я.

— Она была прекрасной королевой, — сухо сказал Белло. — Но все же, должен признать, уступала Королеве-матери Его Величества Альвета и в мудрости, и в магической силе.

— А она тоже владела даром?

— Она ведь происходила из королевского рода.

— Действительно…

— К чему эти вопросы? — спросил Белло напрямую.

Я пояснила, подбирая слова:

— Просто хочу чуть больше знать о том, что происходит во дворце. Вы уж простите меня, господин Белло. Мне сложно разобраться в здешних отношениях.

— Не советую слишком уж любопытствовать, — заметил помощник распорядителя.

Я кивнула и извинилась за то, что отняла у него непростительно много времени.

А потом тщательно осмотрела свою комнату. Мне нечего было скрывать: личных вещей у меня тут и не было — все они остались в тюрьме Тальмера. Одежду же и прочие мелочи я получила уже здесь, во дворце.

Так что мне легко было бы заметить какую-нибудь безделушку, как будто случайно завалившуюся за штору. Но никаких незнакомых предметов не было. Ни иголок в матрасе, ни других признаков наведенной порчи. Быть может, горничная маркизы Эвлин не смогла попасть внутрь?

Да и собиралась ли она входить? Зачем столько сложностей, когда можно подговорить дворцовых горничных, которые убираются в комнатах…

Быть может, господин Белло предупредил меня на будущее? На всякий случай, так сказать, да еще указал на маркизу…

Я так ничего и не решила, но мысли мучили меня еще половину ночи.

Альвет действительно пришел через два дня, и Тиль постарался скрыть, что в сомнениях ждал: выполнит король свое обещание или нет. С Альветом пришел и граф Бран, подмигнувший мне вместо приветствия.

В саду к нам присоединилась еще стража, которая держалась чуть поодаль. Альвет с опаской оглянулся, будто ждал, что вот сейчас из-за какого-нибудь куста выскочит очередной придворный с какой-нибудь срочной бумагой, требующей подписи. Но никто не пытался нас преследовать.

— В коробке с игрой вместо нескольких фишек камешки.

— Хм? Ах, да, я об этом забыл, — пробормотал Альвет, и мне показалось, что он кривит душой. Король улыбнулся: — Мы с Сельваном играли в эту игру, пока были маленькими. Вы видели ту большую царапину? Сельван сделал ее игрушечным кинжалом, когда у него не получилось победить. А фишки потерял я. Точнее, я их спрятал из вредности. Ну… даже короли в детстве совершали не самые лучшие поступки.

Тиль бросил на Альвета быстрый взгляд, но ничего не сказал. Быть может, он вспомнил о том случае, когда он заставил меня и стражу «потерять» его в саду.

Мы прошли по аллее вдоль ряда вишневых деревьев. Мы шли долго, пока, наконец, не выбрались в укромный уголок сада, где, в окружении аккуратно обстриженных низких кустов открылась выложенная цветной плиткой круглая площадка, большую часть которой занимала крестообразное поле, заключенное в кольцо. Я как будто услышала стук скачущего по плиткам камешка.

Альвет задумчиво разглядывал игровое поле. Понятно, почему он попросил подождать пару дней: площадку явно прибрали, а плитку очистили от грязи, кусты подстригли и придали им квадратную форму.

По краям площадки были установлены скамейки с потемневшими деревянными сиденьями, на которых были вырезаны квадратные узоры. В них угадывались игровые поля «Мельничного колеса» — на них даже обновили краску. Возле скамеек стояли столбики-крюки, на которые повесили корзины с небольшими плоскими камешками: их можно было бы использовать как фишки.

Тиль пришел в восторг. Его Величество изъявил желание поиграть вместе с нами. Сначала мы насобирали больших камней, которые весьма кстати попадались в траве и подозрительно не были даже испачканы в земле. Я представила, как господин Белло ночью раскидывает эти камни в траве вокруг игровой площадки и едва сдержала смех.

Потом мы играли с Тилем, Тиль играл с Альветом, на смену нам позвали одного из стражников. Только Кайлен не принимал участия в общем веселье. Он стоял в стороне и цепко оглядывал окрестности. Когда Альвет присел рядом со мной на одну из скамеек, граф Бран переместился к нам за спины. Король словно и не заметил этого движения. Быть может, действительно привык не замечать постоянного сопровождения. Я же не могла пока отделаться от ощущения взгляда в спину.

— Регина, откуда ты узнала об этом месте? — спросил Альвет. Я невольно вздрогнула. Слишком уж вопрос совпал с моими собственными сомнениями.

— Я не помню, Ваше Величество. Видимо, кто-то обмолвился в разговоре.

Альвет нахмурился, глядя на скачущего по игровому полю Тиля.

— Почему вы спрашиваете? — вырвалось у меня.

— Да потому что об этом месте знало очень мало людей. Даже теперь… пока ты не сказала, аллея была запущена, здесь и не ходил никто, а плитку было не видно. Понадобилось немало усилий, чтобы все расчистить. Я даже не уверен, что Плантаго известна эта часть сада.

Самый очевидный для короля ответ: я слышала об игровой аллее от Верса. Но я все же промедлила.

— А кто еще мог рассказать?

— Мне было лет десять. Я сбежал от охраны, — Альвет усмехнулся, снова бросив взгляд на Тиля. — Сад, как видишь, большой. Ты могла заметить, он наполнен магическими чарами. Дворец слишком давно принадлежит Эрталям. Он ведь был построен еще при Риллете. Некоторые места в саду не открываются просто так… нужно, чтобы там появился Эрталь. Должно быть, Дарет Эрталь слишком ценил эту аллею. Во всяком случае, о ней никто слыхом не слыхивал, пока Сельван не нашел меня в тот день. На нас напал дикий пес. Не знаю, как так случилось. Быть может, он был на самом деле «пугалом». Помню только, как брат кричал мне, чтобы я бежал. А здесь, — Альвет очертил пальцем дугу, — был установлен барьер, который Сельвану удалось укрепить. У него тогда были проблемы с управлением своим даром. Мой брат был силен.

— Где была королевская стража? — спросила я.

Альвет улыбнулся.

— Ну… я умею отводить глаза людям. Ты видела, — он провел ладонью перед своим лицом, словно обозначая маску. Я вспомнила Мальвор и личину Кайлена Брана, которая была на короле. Я даже не почувствовала никаких признаков магии.

— С тех пор люди попадали в эту часть сада, только если их провожал кто-то из Эрталей. Не уверен, что вы сможете найти аллею без меня.

Понятно… видимо, королевских садовников сюда вынужден был привести Его Величество лично. А ведь он просто мог сказать Тилю, что я ошиблась и такого места в королевском саду не существует.

— Ривен забрал нас отсюда. Была еще стража, конечно, потому я и спрашиваю, откуда ты узнала об этом месте.

— Думаете, мне о нем рассказал король Сельван? — напрямую спросила я.

Альвет повел плечами и не ответил.

— Где я могла бы с ним встретиться? Я же не придворная дама, — напомнила я. Его Величество кивнул.

— Ты училась в Академии, — пояснил он. — Сельван время от времени ходил на лекции под личиной. Он не мог позволить себе полноценную учебу. Но поскольку дар ему не давался, он ходил советоваться к магистру Литену.

— Если я встречалась с вашим братом, я его не узнала. Возможно, потому не запомнила. Мне очень жаль, Ваше Величество, — сказала я, хотя первым делом подумала о вопросе Верса: ты даже его не помнишь?

— Мне тоже жаль, Регина, — ответил Альвет.

Мы молчали некоторое время. Потом Альвет, хмыкнув, заметил:

— Теперь ты можешь задать вопрос мне. Хочешь что-то узнать?

— Скажите, Ваше Величество, часто ли вы забываете амулет, защищающий вас от яда? — спросила я.

— Хм… хочешь понять, не было ли все же покушение направлено на меня? Уверяю тебя, королевские маги все проверили и не нашли признаков воздействия на меня лично.

— Выходит, вы поступили беспечно, просто забыв надеть перстень?

Кайлен кашлянул за нашими спинами, но Альвет поднял руку, показывая, что все в порядке.

— Я же сказал, чтобы ты задала вопрос, Регина. Не ходи вокруг да около.

Я вздохнула.

— Может ли быть, что вы специально подвергаете себя необоснованному риску, потому что чувствуете свою вину в смерти короля Сельвана?

— О! Да ты говоришь совсем как Ривен! — рассмеялся Альвет. — Это неправда. Я не стремлюсь к смерти. Мне слишком нравится жить. В противном случае я давно уже был бы мертв. Слишком много вокруг меня происходит досадных случайностей.

— Я бы не сказал, что «досадные» — это подходящее слово, — проговорил Кайлен.

— Случайности вроде той, когда вы выпили отравленный чай вместо Его Высочества принца Тиля? — уточнила я.

— Ну… пожалуй, для этой случайности действительно лучше подобрать слово подраматичней, чем «досадная», — признал Альвет и с горькой усмешкой добавил: — Полагаю, если я виноват, воздаяние все равно наступит, рано или поздно. Это не значит, что я буду просто сидеть и ждать…

— Такое происходит действительно часто? — спросила я, чтобы отвлечь от столь печальных мыслей. Мне не нравилось видеть Альвета подавленным.

— Чаще, чем хотелось бы моей охране, — ответил Альвет. — Почему ты захотела узнать именно об этом?

Я подумала: стоит ли говорить? Возможно, мои выводы слишком поспешны.

— Ты не можешь не ответить своему королю, — заметил Альвет. Духи! Да он, как и Верс, видит меня насквозь. Только если при встрече с Плантаго сразу понимаешь, что он опасен, Альвет кажется почти безобидным. Насколько же обманчиво это впечатление.

— Ваше Величество, у использования магии времени есть определенные условия. Ткань времени очень прочная. Если маг пытается отрезать от нее лоскут и перешить по-своему, эта ткань будет стремиться к тому, чтобы избавиться от заплатки. И вернуться к прежнему своему состоянию. Проще говоря, если маг исправил какое-то событие в прошлом, судьба будет всеми силами пытаться прийти к прежнему результату, пусть и другими путями. Если в прошлое вернулись ради того, чтобы заменить проигрыш на победу, рано или поздно следует ожидать нового нападения — уже от соседей, которые все равно повергнут страну в руины. А если маг времени пытается отменить гибель человека…

— Этот человек все равно умрет, — завершил за меня Альвет.

Я покачала головой.

— Не обязательно. Но придется потрудиться, чтобы предотвратить все вероятности его смерти. А они, скорее всего, будут возникать хаотично.

Альвет тихо засмеялся.

— И сколько это может продолжаться?

— Не знаю, Ваше Величество. Я не занималась подобной практикой. Теоретически: пока мир не примет произведенные изменения. Думаю, тут всегда по-разному. Но я не могу сказать наверняка, что вы попали под воздействие магии времени. Но… думаю, вероятность того, что вас могли проклясть, неоднократно проверена и опровергнута королевскими магами.

— Это так.

— Но я все равно не могу утверждать наверняка, — прошептала я.

Альвет кивнул.

— Спасибо за откровенность, Регина. Я рад, что ты воспользовалась своим правом говорить при мне свободно.

Через некоторое время мы отправились обратно во дворец. Кайлен напомнил, что столь долгое отсутствие государя может быть воспринято как сигнал тревоги. Альвету пришлось признать, что граф Бран прав.

Когда мы вышли на дорожку у самого дворца, навстречу нам выпорхнула целая стайка придворных дам. Среди них как драгоценный алмаз выделялась маркиза Эвлин. Она была разодета в пух и прах, но при этом смотрелась на удивление гармонично. Сразу становилось понятно: эта девушка рождена для того, чтобы блистать в роскоши.

Дамы тут же склонились перед Альветом — ни дать ни взять: пышный пирог осел после того, как его вынули из горячей печи на прохладный воздух.

— Доброго дня, Ваше Величество! — пропела маркиза.

— Доброго времени, дамы, — спокойно произнес король и, после небольшой паузы, добавил: — Маркиза Эвлин, вы сегодня выглядите просто изумительно.

На щеках девушки проступил румянец, глаза засияли. Но Альвет ограничился одним комплиментом и прошел мимо.

Утомленный Тиль решил лечь спать пораньше. Я возвращалась в свою комнату, когда дорогу мне заступил высокий мужчина в синей форме. Он был вооружен, и подкарауливали меня в коридоре, когда там никого не оказалось.

— Ступай за мной, — сказал он.

Я подумала, что если начну кричать, дозовусь хоть кого-нибудь. Хотя ближе всего была охрана принца Тиля. Эти люди не могли покинуть своего поста. А если бы и покинули, узнав мой голос… не было ли это умыслом, чтобы добраться до мальчика?

— Кто вы? — спросила я, делая шаг назад. Успею ли я добежать до покоев принца?

Тут на плечо мне опустилась широкая ладонь.

— Не делайте глупостей, госпожа, чтобы не оконфузиться. С вами просто хотят поговорить.

Я узнала тихий добродушный голос — его я слышала на ярмарочной площади. Повернув голову, встретилась взглядом со вторым мужчиной в той же самой одежде. Это был он, тот самый человек, который проводил меня к карете маркиза Ривена. Он не улыбнулся и ничем не выдал узнавания.

— Хорошо, — сказала я.

Мы прошли в уже знакомую галерею с укромным закутком, в котором стоял диванчик. На диванчике сидела маркиза Эвлин. Именно ее я и ожидала увидеть. Странно, что сейчас с ней не было шлейфы девиц. Только эти двое — личная охрана, должно быть. Хотя я и встретила одного из них в городе и сочла королевским гвардейцем.

Маркиза скучающе подперла рукой щеку и смотрела в сторону, но стоило нам появиться, как уставилась на меня. Мне показалось, у нее опухли глаза. Я остановилась напротив нее, поскольку сесть мне не предложили.

— Вы желали говорить со мной?

— Желала? Вот уж нет, — фыркнула маркиза и прикусила губу, снова обратив свой взгляд в сторону. — Не понимаю, как тебе это удается! Альвет никого к себе не подпускает. И вдруг ты, какая-то деревенщина из захолустья, названия которого мне даже не смогли внятно назвать.

Тальмер не был захолустьем, но поправлять я не стала. Если маркиза таким образом пыталась выудить из меня какие-то сведения, казавшиеся ей ценными, я предпочла сказать о другом:

— Его Величество пожелал прогуляться с принцем Тилем. Как вам известно, я приглядываю за принцем, пока он гостит во дворце.

— Да знаю я, — отмахнулась Эвлин. — Только потому я еще терплю твое хамство. Хотя твои манеры раздражают все больше и больше. Думаешь, заполучила влиятельных покровителей и теперь будешь жить припеваючи?

Я ничего такого не думала, поэтому промолчать. Маркиза грациозно поднялась с дивана. А ведь она и правда была красива. Теперь, когда ее лицо не было обезображено брезгливой улыбкой.

— Что только они находят в тебе? — бросила она, шагнув ко мне. — Один, второй… все с тобой так любезны! Хотя ты даже правильно обратиться ни к кому не можешь. А я… все мои старания оказываются тщетными. Сколько ни старайся, он не обращает на меня внимания.

— Мне жаль, — сказала я.

— Тебе жаль? — горько рассмеялась маркиза. — Да какое мне дело, что тебе там… я могу стереть тебя в порошок прямо сейчас!

Для наглядности она сжала свои изящные пальчики в кулак, подняв его на уровень моего лица. Я не двинулась с места. Если бы она действительно могла воплотить угрозу в жизнь, уже сделала бы это.

— И на кого тебе надеяться сейчас, когда Кай занят, а Плантаго даже нет во дворце? — спросила маркиза, распаляясь.

— Вы хотели поговорить об этом? — ответствовала я.

— Ах ты… — маркиза вдруг усилием воли остановилась и снова прикусила губу. — Ответь мне… ты хорошо ладишь с мальчиком. Что ему нравится? По-моему, он совершенно избалован и делает все наперекор! Скверный ребенок!

— Вовсе нет! — возразила я. — Тиль — хороший мальчик.

На лице маркизы промелькнуло раздражение, смешанное с отчаянием. Мне показалось, она боится принца.

— Разве обязательно искать расположения Его Величества через Тиля? — спросила я.

Эвлин тяжело вздохнула.

— Альвет сам сказал, что если я так желаю помочь, то не будет ничего лучше, чем подружиться с принцем. А как можно подружиться с этим противным мальчишкой?! Он так и норовит сказать какую-нибудь гадость!

— Ваша светлость, вам не приходило в голову, что ему тоже страшно и он таким образом защищается? — помолчав, произнесла я.

Эвлин подняла на меня взгляд.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Вы напугали его в первую встречу. Вспомните, что вы ему наговорили. Представили господина Плантаго убийцей. После того, как мальчик слышал, что его, возможно, совсем не рады видеть при рольвенском дворе.

Маркиза фыркнула.

— Все это глупости! Альвет так печется о нем, будто это его собственный сын!

Я кивнула.

— Он чтит память короля Сельвана.

— Так что делать мне?! — воскликнула Эвлин и поспешно понизила голос: — Я отблагодарю тебя за помощь!

Я подумала о том, что самой лучшей помощью со стороны маркизы было бы оставить Тиля в покое. Но раз Альвет неосмотрительно просил эту женщину подружиться с мальчиком, значит, он полагает, что маркиза способна на теплые чувства. По крайней мере, я видела, как ей горько от того, что она не может выполнить королевской просьбы.

— Что же… госпожа маркиза, я могу дать вам несколько советов. Ваше дело — прислушаться к ним или нет. Но, во-первых, не берите с собой слишком много провожатых. Беседы придворных дам не слишком интересны принцу.

— Но это светская беседа! О чем еще прилично говорить во дворце?

— Помните, что Тиль — еще ребенок, — заметила я. — Боюсь, обсуждение нарядов и гадания на картах ему не очень интересны.

— Что же, я должна разговаривать с ним о парадных выходах королевских войск?!

— Нет, но… послушайте, маркиза, вы умеете играть в «Кота и мышей»?

— Пффф! — возмутилась Эвлин. — Это игра простолюдинов! С какой стати я…

— Его Величество принес Тилю доску для игры. Эта доска принадлежала королю и его брату, когда они были маленькими.

Маркиза озадаченно молчала.

— Но… — наконец, сказала она. — Это… разве все так просто?

— Скорее всего, нет, — признала я. — Его Высочество в любом случае отнесется к вам настороженно. Но он добрый и любознательный мальчик. Если вам удастся его заинтересовать историей или игрой… знаете, по-моему, Тиль с удовольствием обсудит с вами даже исторические события, но не придворную моду или бальные танцы.

Лицо маркизы покрылось румянцем. Похоже, я попала в точку: именно об этих безделицах придворные дамы и пытались поговорить с Тилем. Неужто ни у одной из них нет младших братьев? Или никто не решился указать маркизе на ее оплошность?

Эвлин пристально на меня посмотрела, словно пыталась понять, не разыгрываю ли я ее. Но она сама обратилась ко мне за советом. Чем, признаюсь, немало удивила.

Наконец, маркиза взмахнула рукой, отпуская меня и одновременно давая распоряжение своей охране пропустить меня.

Я поклонилась и ушла, не взглянув на своего знакомца.