Украденная судьба

Глава 7. Пламя и вода

Охрана у покоев принца Тиля заставила меня остановиться.

— С вами магический амулет, госпожа целительница, — сказал один из них. Видимо, после того как принц обманул стражу, заставив плутать в королевском саду, обычных воинов заменили магами. А я об этом даже не задумывалась. Слишком привыкла к вооруженным людям, которые каждодневно дежурят у дверей.

— Прошу прощения, я должна была предупредить, — произнесла я. Все тот же стражник остановил меня меня, покачал головой.

— Просто покажите амулет, — спокойно, но твердо произнес он. Я не стала спорить и вытащила из мешочка, с которым пришла, маленькую деревянную коробочку, сняла крышку, протянула стражнику. Амулет представлял собой круглую полированную фишку из драгоценного фейтского ясеня, темно-серого, с едва уловимой коричневинкой. Такой бывает окрас у котов: кажется, что серые, а как только выйдет солнышко — проступает пегий оттенок. На фишке как раз была вырезана лохматого, прижмурившегося кота. По его морде легко угадывалось, что зверь хитер и неоднократно бит жизнью и не раз участвовал в суровых уличных драках. Это был кот-наемник из игры, который согласился помочь старому графу избавить замок от захватчиков-мышей. Не знаю, как у мастера Иврана получилось так живо передать это. Резьба была столь искусна, что удавалось разглядешь мелкие шерстинки, клыки, высовывающиеся из-под приподнятой в коварной ухмылке верхней губы и шрам рядом с неприщуренным правым глазом, который сверкал красно-розовым — это и была заговоренная шпинель, которую Верс купил на ярмарке. Ребро фишки было украшено цепочкой из совсем уж крохотных мышек, которые цеплялись друг дружке за хвосты и не были похожи одна на другую.

Стражник скупо улыбнулся в усы.

— Хорошая вещь, — одобрил он. — Принцу должно понравиться.

Они, разумеется, знали, что Тиль увлекся игрой в «Кота и мышей».

После проверки я, наконец, смогла войти в покои принца. Мальчик читал книгу, установленную на массивной деревянной подставке. Книга была большая, и подставка стояла прямо на полу. Принц сидел, скрестив ноги, на маленьком коврике, которого прежде не было. Я подошла ближе. Книга, которую принц читал уже несколько дней, была Тейлейской хроникой, составленной еще при короле Дарете. Альвет предоставил Тилю двоих учителей, прошедших тщательную проверку. Они приходили по очереди и занимались с принцем письмом, землеведением, историей. Не то, чтобы принц так уж любил учиться, но он был усердным и стойко терпел, если учителям приходилось отчитывать его за неверно выполненные задания. Еще у Тиля теперь был свой конек, на котором он ездил только по тренировочному полю.

— Регина! — Тиль не без удовольствия закрыл тяжелый фолиант, украшенный металлическими уголками. Тейлейская хроника была перегружена подробностями, не удивительно, что принц заскучал. Зато там были изумительные гравюры, подкрашенные цветными красками.

— Доброго утра, Ваше Высочество. Вижу, вы усердно готовитесь к занятиям…

— Приходится, — протянул Тиль с преувеличенной скорбью.

— У меня для вас подарок, — сообщила я.

Принц удивленно посмотрел на меня и поднялся на ноги, неловко переступив босыми ступнями на коврике. Обувь стояла рядом на полу.

Я протянула Тилю коробочку. Мальчик заинтересованно заглянул под крышку. На лице его появилась хитрая улыбка, неуловимо напоминающая ухмылку кота, изображенного мастером Ивраном. Видел ли помощник королевского ювелира линезского принца. А если видел — как смог угадать, что в будущем, когда повзрослеет, он вполне способен стать… вот таким, как кот на фишке, готовый переловить всех досаждающих ему мышей. Смекалки принцу не занимать уже сейчас. Мне невольно подумалось, что поездка в Рольвен наверняка наложит отпечаток на характер принца. Дурное будет влияние или все же доброе? Быть может, Его Величество Альвет все же поступил опрометчиво, согласившись укрыть наследника соседнего государства в собственном дворце…

— Фишка кота! — восхищенно выдохнул Тиль. Он вытащил деревянный кругляш, рассматривая его поближе, разглядел мышей на ребре. — Спасибо, Регина!

Его искренняя радость порадовала меня куда больше, чем я могла бы ожидать.

— Это амулет на удачу, — пояснила я. — В нем заговоренный камень. Надеюсь, когда-нибудь он сослужит вам службу.

Принц вдруг задумался.

— У меня нет ничего, чтобы подарить тебе в ответ.

— Этого и не требуется…

— Но так неправильно! Я должен… нет, я хочу сделать тебе ответный подарок. Я подумаю, что можно сделать.

Он говорил решительно, с прорезавшимися властными нотками. Как есть, кот. Я склонила голову.

— Как пожелает Ваше Высочество.

— Ты должна остаться во дворце, — отрезала королева.

Я пожала плечами.

— Я исполняю приказы Его Величества. Вы сами требовали от меня этого. К тому же, мне кажется, мальчику действительно будет спокойней…

— Да кому есть дело до того, что кажется тебе или до спокойствия линезского щенка? — оборвала королева. — Твое место рядом с Альветом. Особенно теперь, когда…

Она оборвала себя и закусила губу, резко отвернувшись к окну. Я посмотрела на Верса. Маг стоял у дверей, прислонившись плечом к стене, и будто даже не слышал, о чем идет разговор. Но я заметила быстрый взгляд, брошенный на меня из-под ресниц. Вмешиваться Верс не собирался.

И с каких пор я стала надеяться на его помощь?..

— Но я не могу противиться воле государя…

Мои слова заставили королеву фыркнуть.

— Это твоя проблема! От тебя не требуется ничего невозможного. Уж постарайся его переубедить.

Я удивленно молчала. Королева всерьез считала, что я могу переубедить короля? Она считает, что Альвет слишком часто прислушивается к чужому мнению? Или тоже пошла на поводу у слухов и мнит, будто мы близки?..

Прежде королева не демонстрировала пренебрежения способностями сына, равно как и неосведомленности. Выходит, дело в другом.

— Предлагаете мне соблазнить вашего сына?

Королева презрительно скривилась.

— Если другим способом ты не можешь добиться его внимания, то…

— Оставьте ее в покое… Ваше Величество, — произнес вдруг Верс. Его вмешательство заставило королеву отвлечься. Прежде, чем развернуться к нему, она окатила меня таким взглядом, что по спине пробежал холодок. Что это было? Ревность? Но Верс был весьма убедителен, отрицая их связь…

Не понимаю.

— Я не ослышалась? — каждое слово способно было вморозить в лед. Верс и бровью не повел.

— Хотите привлечь внимание Ривена? Он и так недоволен моим присутствием. Регине как-то удалось усыпить его бдительность. Но если она начнет давить…

— Помолчи, — досадливо бросила королева. Плантаго опустил голову.

На меня он больше не смотрел.

— Что же, разумно, — пробормотала королева и вдруг зло усмехнулась: — Что же ты думала, Альвет тобой увлечется? Прежде не смогла понравиться ему, а теперь, значит, на что-то надеешься?

Я промолчала. Уже и так жалела о словах, сказанных необдуманно.

— Обойдемся без тебя. Ступай!

Я помедлила. Приказа для Верса не последовало, и он не сдвинулся с места. Королева уставилась на меня, словно поняла причину моих колебаний. Брови ее поползли вверх. Я поклонилась, стараясь не демонстрировать поспешность.

— Как прикажете, Ваше Величество.

Пристальный взгляд морозил спину. Я прошла мимо Верса, заставив себя не повернуться в его сторону. За спиной послышались тихие шаги. Я вздрогнула, но дверь передо мной распахнулась, подтверждая приказ уйти. Я перешагнула порог и поспешно отступила в сторону, потому что дверь так же стремительно начала закрываться.

— Неужто ты посмел мне перечить? — услышала я тихие слова прежде, чем наступила тишина.

Только теперь я поняла, что мои руки дрожат. Мне показалось: королева желала, чтобы я услышала это. Не знаю, зачем. Как не представляю, с каким умыслом она дала мне понять, будто между ней и магом может быть близость? В этих действиях, как и в неуместных вопросах, чувствовалось что-то личное, что никак не могло быть связано с государственной выгодой.

Если бы понять — что!

Башня молчала, Лисана не явилась мне навстречу. И я невольно подумала — не пострадала ли девушка из-за того, что говорила со мной в прошлый раз. Ну, ладно, не говорила, но знак-то подала.

Я ждала в коридоре у входа в башню, пока Верс не выйдет. Он не задержался, и выглядел вполне обычно… не знаю, чего я боялась на самом деле. Может быть, увидеть свидетельство того, что маг был наказан за вмешательство…

Тяжелый взгляд Плантаго уперся в меня.

— Почему ты еще здесь?

— Я… подумала…

— Или не подумала, — хмыкнул он и вдруг настороженно смолк, одним резким движением приблизился ко мне. Руки Верса замерли почти у самых моих плеч. Как будто маг не смог заставить себя коснуться меня. Склонившись ко мне, Верс втянул носом воздух, ни дать, ни взять — охотничий пес.

— У тебя с собой источник магии? — спросил он с таким видом, будто в чем-то обвинял. Взгляд его был злым, пронзительным. Он слишком напоминал взгляд королевы, и я решила солгать. Со мной был амулет мастера Зарена, хранился в потайном кармане. Можно было его не скрывать, но я, положив его один раз в карман, попросту забыла. А охрана у покоев принца Тиля ничего не заметила или поняла, что опасных магических вещей я с собой не ношу. Только Верс решил проявить подозрительность.

— Нет. Но я только сегодня отдала защитный амулет принцу Тилю.

Верс схватил меня заруку, сдвинул рукав платья, затем, проделал то же самое со второй рукой. Провел пальцами по запястьям. Я отняла руки.

— Стой на месте, — глухо сказал Верс. Я замерла. Он обошел меня и остановился за спиной. Я почувствовала движение у самой шеи.

— Что ты…

— Молчи!

Верс отогнул воротник моего платья и провел пальцами прямо под ним, двинувшись от позвонков к ключицам. Я услышала, как Верс снова втягивает воздух.

— Только двинься! — предупредил маг, и ладонь его наполовину скрылась под лифом. Я покраснела от стыда и обиды. Быть может, я сказала бы ему об амулете, данном мне королевским лекарем, но после такого унижения… Верс действовал аккуратно, не причиняя боли, но я едва сдерживала отвращение. Так вольно, словно с вещью, не спрашивая, не объясняя…

— Что бы ты делала, согласись она подстелить тебя под Альвета? — зло спросил Верс. Я почувствовала его дыхание у самого уха и невольно отшатнулась. Верс удержал меня за пояс.

— Я еще не закончил.

Он прощупал и пояс тоже. Затем — после короткой передышки, которая оказалась мучительно окрашена неизвестностью… Потом ладонь Верса опустилась на мою макушку. Почти нежное касание вызвало резкий выдох. Я прикрыла рот рукой, на глаза навернулись слезы. Даже его прикосновения были насмешкой. Мол, не сгодилась королю, но ведь не отказалась, так почему бы…

Но Верс всего лишь проверял украшения в прическе.

Наконец, я услышала тихий выдох.

— Не соврала, значит?

И я не выдержала. Развернулась и, замахнувшись, хлестнула его ладонью по лицу. Попыталась — Верс перехватил мою руку и, заглянув мне в глаза, криво усмехнулся.

— Так чего же ты ждала?

Я дернулась. Он снова словно прочел мои мысли и осмеял их, полностью переиначив обстоятельства. Глаза Плантаго горели злым огнем. Мне показалось — маг жаждет схватить меня за горло…

Я ударила его магией. Оказывается, дарить радость можно и для самозащиты тоже. Ведь Тиль использует свои способности, чтобы отпугнуть людей, которые ему неугодны, пусть и неосознанно… так почему я не могу попробовать сделать то же самое, ведь мой дар имеет сходную природу…

Губы Верса дрогнули, выгибаясь в какой-то отвратительной пародии на улыбку. Маг отпустил меня и я, развернувшись, побежала от него прочь. Я бы не удивилась, если бы он погнался за мной. Слишком уж блестели его глаза, слишком угрожающим был голос, низкий, с едва проступившей хрипотцой.

Но Плантаго меня не преследовал, и через некоторое время я замедлилась, перейдя с бега на неровный шаг, оглядываясь, но так никого и не увидев за спиной. Зато едва не столкнулась с вышедшим мне навстречу человеком.

Кажется, я вскрикнула. И отшатнулась, не сразу поняв, кто передо мной. Человек был мне знаком — тот самый юноша, что сопровождал советника Ривена на ярмарке и был «в некотором роде» из королевской охраны.

— Что вы здесь делаете? — вырвалось у меня прежде, чем я осмыслила суть собственного вопроса. Почему-то я вообразила, что этот человек мог видеть случившееся в коридоре у входа в башню королевы. Разумеется, ничего подобного случиться не могло. Страх сбивал меня с толку.

— Выполняю поручение, — окинув меня пристальным взглядом, сообщил юноша. Кажется, что-то такое он мне сказал и там, на ярмарке.

Я перевела дух.

Юноша заметил:

— Должно быть, вы спешите, ваша милость.

— Я… да. То есть, уже нет, — сказала я неловко и мы посмотрели друг на друга снова. Я добавила:

— А вы… уже не охраняете маркизу Эвлин?

— Охраняю. По приказу Его Величества, — сообщил он, обозначив, тем самым, кому служит. — Меня отпустили на несколько дней. Нужно было уехать по семейным обстоятельствам…

Юноша, выполняющий поручения короля. Один из его телохранителей или представитель еще какой-то королевской службы… тайной, например. Хотя какая же может быть тайна, если он свободно ходит по дворцу. И гуляет по ярмаркам с советником Ривеном. Наверное, все же официально — он телохранитель Его Величества. Вот почему те люди на ярмарке поверили, что под его личиной может скрываться сам король.

И зачем он заговорил со мной?

— Вы как-то спрашивали о девушке по имени Лисана, — небрежно заметил молодой человек. Но взгляд его оставался серьезным и внимательным. Я удивленно молчала, не зная, что ответить.

— Совершенно случайно я был в местах, близких к поместью ее батюшки… Боюсь, новость, которую я привез для вас, не будет приятной.

— Она умерла? — тихо спросила я. Юноша кивнул, не удивившись моему предположению.

— Говорят, это случилось два года назад. Она была привязана к королеве и не выдержала разлуки. Умерла дорогой…

— Дорогой? — эхом повторила я.

Юноша кивнул.

— Так мне сказали. Я видел могилу. Там тихо и покойно…

— А вы не спрашивали, похоронено ли в могиле тело? — вырвалось у меня.

— Это важно? — спокойно поинтересовался юноша.

— Нет… наверное, — пробормотала я.

— Признаться, этого я не проверил… Быть может, вас интересует судьба еще кого-то, кто обитал в королевском дворце? — бесстрастно спросил мой неожиданный собеседник.

— Нет… да! Скажите, а вы видели призрак короля Сельвана?

— Хм… — и снова я не заметила даже признаков удивления. — Не приходилось.

После недолгого молчания он сказал:

— Меня зовут Ланс, ваша милость. Если у вас появятся еще вопросы, на которые никто не сможет ответить, можете найти меня через охрану принца Тиля.

Я кивнула.

— Благодарю вас, Ланс.

И он ушел. Мне показалось, я чувствую взгляд в спину. Резко обернулась, но никого не заметила. Почти бегом я добралась до своей комнаты и больше в тот вечер никуда не выходила.

Я два дня не видела Верса. Возможно, он был с королем, которого, как говорили, невозможно было застать во дворце: Альвет много времени проводил в городе. Словно специально привлекал к себе внимание оставшихся на свободе заговорщиков. Это было опасно, но, может быть, дворцовые стены казались Альвету невыносимыми. Как и мне. Если подумать, он был заперт здесь, хотя над ним не висел королевский приговор… Первый человек в государстве, он вынужден был скрываться за оградой дворцового сада от тех, кто поддерживал короля Сельвана, которого, вероятно, уже не было в живых.

Не знаю, избегал ли Верс встреч со мной или просто не искал их. Я была бы благодарна, если бы мне удалось побороть отвращение. Тогда, в коридоре, он обошелся со мной как с вещью, нисколько не заботясь о том, что нас могут увидеть. Чего я не могла понять — так это чувство обиды. Быть может, я все дело в том, что мне начало казаться, будто Верс пытается помочь…

В нем как будто жили два человека. И тот из них, с которым я столкнулась у входа в башню королевы, был ужасен и упивался осознанием своей мерзости. И я старалась не думать о нем, но не могла. Просыпалась по ночам от ощущения подступающей беды. Меня мучил запах цветущей вишни, доносящейся из окна. Весь сад был пропитан сладким ароматом, от которого кружилась голова, и к горлу подступал ком.

Я опасалась, что королева предпримет что-нибудь, дабы воспрепятствовать планам Альвета. И самым легким мне виделось сделать так, чтобы Тиля нельзя было перевозить. Поэтому я с особым вниманием относилась к еде, которую приносили принцу.

Не думала, что мои сомнения были так очевидны. Но однажды Тиль серьезно спросил:

— Регина, тебя что-то беспокоит?

— Нет, что вы, Ваше Высочество, — проговорила я. Но он продолжал смотреть на меня с таким пониманием, что я вздохнула и призналась: — Последнее время мне плохо спится.

— Твой страх так силен?

Я задумалась. На самом деле, я не могла бы с уверенностью сказать, что досаждает мне больше: страх или сомнения…

Мое замешательство Тиль истолковал по-своему.

— Разве ты не можешь использовать свои силы для того, чтобы помочь себе самой? — спросил он и в вопросе не крылось издевки. Принц пытался что-то понять.

— Возможно, у меня получится, — признала я. — Но…

— Это не то, чего ты на самом деле хочешь?

— Наверное, нет. Если человек боится собак, он спокоен, пока их не видит. Но как только хоть одна появляется у него перед глазами — страх возвращается…

Тиль кивнул.

— Думаю, мне понятно… Я не могу не беспокоиться о том, что происходит дома. Хотя дурных вестей не слышно.

Я мысленно обругала себя. Нашла, о чем напомнить мальчику! Со своими проблемами совсем не подумала о том, каково ему самому… Следовало извиниться, но тут пришли учителя и Тиль заметно оживился, отвлекшись от ставшей неприятной беседы.

Когда я пришла к помощнику королевского ювелира, он раздраженно буркнул:

— У меня нет на тебя времени, здесь все же королевская мастерская, а не лавочка для всех желающих.

— Простите, мастер, — повинилась я, памятуя о прозвище «Колючка», которым назвал Иврана Кайлен. А ведь подходит. — Я всего лишь хочу закрыть долг за вашу прекрасную работу…

Мне выплатили жалованье. И вручил его опять господин Белло. Чувство у меня было странное. Где-то в глубине души, почитая себя узником приговора, я подозревала, что денег на меня все же тратить не станут. Но король Альвет был на удивление внимателен и щедр.

— Вот благодарностей не надо, обойдусь, — проворчал мастер Ивран и, решив, что на этом тему можно сменить, спросил: — Его Высочеству понравилось?

— О да, он был в восторге, — подтвердила я. Мастер смягчился.

— И хорошо. Может, стану известен во всех соседних королевствах… Все, иди. У меня забот полон рот.

— Но…

— Все оплачено. Времени на твои благодарности я потратил немерено.

— Оплачено? — удивилась я. — Кем?

Я подумала о Кайлене. Ведь он посоветовал мне обратиться к помощнику королевского ювелира. Наверняка знал, что работа такого мастера будет стоить недешево… я почувствовала, как против воли на лице появляется румянец. Я не подумала, что граф Бран может поступить подобным образом. И теперь я в долгу уже перед ним…

А что, если он сам рассчитывал на подарок?

— Верс Плантаго, — сообщил Ивран. — У вас занятные связи, господа нянька линезского принца.

Щеки мои просто пылали. К счастью, помощник королевского ювелира не тратил время на то, чтобы меня разглядывать.

— Это… по долгу службы, — пробормотала я.

— Ну, конечно! Если бы все королевские маги оплачивали амулеты, которые заказывают по долгу службы… — хмыкнул мастер Ивран. — И уж конечно, именно поэтому Плантаго выспрашивал меня о том, какие еще амулеты вы у меня заказывали. Я несколько оскорблен тем, что вы решились обратиться к кому-то еще.

— Вас ввели в заблуждение, — уронила я.

— Как скажете. А только помните, что одно неверное движение — и на заговоренном камне появляется скол, который сводит на нет все защитные усилия. Вам не приходилось сталкиваться с тем, что люди гибнут потому, что понадеялись на ненадежный амулет?

Я покачала головой, но мастер так и не посмотрел на меня.

— А я сталкивался, — сообщил он сухо. — Потому никогда не позволю себе неаккуратной работы.

Кто-то поджидал меня вечером у колонн, неподалеку от покоев принца Тиля. Я вздрогнула: обычно там меня встречал Верс. Но на этот раз из сумрака выступил Кайлен Бран.

— Доброго вечера, граф, — произнесла я. Кайлен взглянул мимо меня, на стоящую в отдалении охрану линезского принца.

— Все в порядке? — спросил он. Я задумалась. Телохранитель короля не обязан интересоваться благополучием линезского принца, но вряд ли вопрос задан просто так.

— Да. Все как обычно, никаких странностей, — решила я.

— Тебя больше не беспокоят недоброжелатели? — продолжал допытываться Кайлен, и на этот раз я удивилась. А еще — невольно покраснела. Интересно, как он узнал, ведь я так и не рассказала… Может быть, господин Белло зачем-то рассказал? Может, даже не самому Кайлену, а его брату, начальнику королевской стражи.

Хотя под «недоброжелателями» Кайлен мог подразумевать фрейлин…

Я покачала головой. Лучше было бы задать вопрос Версу. Если кто-то пытался попасть в мою комнату, маг должен был узнать об этом. Вряд ли он стал бы щадить мои чувства и скрывать. Но мало ли, что случилось за то время, пока мы не виделись.

— Никто не расспрашивал о принце? — вернулся к основной теме Кайлен.

— Нет, граф. Хотя… Мастер Ивран спрашивал, понравился ли его высочеству подарок.

Кайлен кивнул, нисколько не удивленный. И эту историю он знает. Но это как раз предсказуемо. Охрана принца уж точно докладывается кому-то из Бранов. Интерес помощника королевского ювелира не показался Кайлену подозрительным.

— Прогуляемся в саду? — предложил он внезапно. Я вздохнула. Не стоило соглашаться. Королева уже не первый раз выказывала недовольство тем, что я могу искать защиты у Кайлена. И Верс об этом упоминал. Но у графа был такой вид, будто он просто хочет уйти из коридора, в котором слишком велика опасность быть подслушанным.

А вдруг он хочет предупредить об опасности, которая грозит Тилю?

— Если только ненадолго, — решилась я.

И мы отправились в сад. Молчание затянулось, и я не выдержала первая.

— Я уже несколько дней не видела господина Плантаго…

— Он… рядом с королем, — пояснил Кайлен, неуловимо запнувшись на полуслове. Видимо, Верс выполнял какое-то задание, о котором мне не хотят говорить.

И хорошо.

В саду пахло вишней… и я невольно поежилась, хотя ночная прохлада была приятной. Запах преследовал меня во снах и наяву становился почти пугающим.

— У тебя печальное лицо, — заметил вдруг Кайлен. — Новости о Лисане на тебя так повлияли?

Я взглянула на него.

— Это вы послали Ланса?

Кайлен едва заметно улыбнулся. Если бы я только знала, что кого-то отправят в родные места уехавшей когда-то из дворца фрейлины… просто для того, чтобы получить ответ на мой вопрос.

Я вспомнила, как Кайлен рассказывал о стремлении Лаверна Брана найти пропавшего короля Сельвана. Неужто мой интерес оказался так важен?

— Почему ты заинтересовалась Лисаной? — спросил граф. — Ее отослали задолго до твоего здесь появления.

Я задумалась. Рядом со мной были начальник охраны и телохранитель короля Альвета. Кому, если не им, рассказать, что происходит в башне королевы? С другой стороны… королева не боится Бранов. Доказательств у меня нет. Если ее величество не захочет, никто не увидит призрак ее фрейлины.

Будь здесь Верс, он бы не колебался.

Почему я каждый раз думаю о том, как поступил бы маг?

— Мне показалось, я видела похожую девушку, — осторожно сказала я.

— Я так и понял, — кивнул Кайлен. — Но где ты могла ее видеть?

Он увидел мои колебания и нахмурился.

— Если ты опасаешься говорить… если тебе кто-то угрожает…

Судя по всему, он подразумевал кого-то определенного. Но вряд ли — вдовствующую королеву. Скорее уж, он ожидал услышать от меня обвинения против Плантаго… Наверняка весь «ближний круг» понимает, что Альвет освободит Верса не потому, что справедлив и великодушен. Да и сам Верс это понимает — потому и поддразнивает советника Ривена каждый раз, когда тот угрожает…

Так что, если я сейчас промолчу, не сделает ли Кайлен собственные выводы? Ведь он уже был свидетелем того, как Верс мне угрожает…

И почему меня это так беспокоит? Ведь речь о человеке, который прямо пообещал меня убить? И ведет себя отвратительно… низко.

Но именно мысль о Версе оказалась решающей. Я подумала о том, что Верс уже неоднократно предупреждал меня об опасности. Но толком не объяснял, откуда ее ждать… Нечестно поступать подобным образом, тем более что королева в последнее время злилась на графа Брана из-за меня.

— Мне показалось, — повторила я. — В башне королевы. Но там вообще очень странное место.

— Ты бывала в башне королевы? — вот теперь Кайлен удивился. Не думала, что это может оставаться тайной. Тем более, известия о том, что меня желает видеть королева, приносили слуги.

— Меня несколько раз вызывали к Ее Величеству, — произнесла я. — Королева беспокоится о сыне.

— Хм… — сказал Кайлен.

Он так и не спросил про Верса. Даже о том, бывал ли Плантаго со мной у королевы. Думаю, о нем-то как раз всем известно.

— Лучше бы вам меньше гулять со мной в королевском саду, граф, — вздохнув, сообщила я.

— Что-что? — удивился Кайлен. — Послушай, Регина, если вдруг тебе кажется, что я веду себя с тобой неуважительно…

— Нет, что вы! Вы помогаете мне с тех пор, как я появилась во дворце. Но… из-за этого у вас могут быть проблемы. Или нет, не из-за этого, разумеется… Кайлен, я не знаю, почему ее величество так вас не любит. Но вам следует быть осторожным.

— Ее величество, — повторил Бран с каким-то странным выражением. — Ну… она не очень любит род Бранов после того, как пропал король Сельван. Тебе непривычно во дворце, но здесь всегда так. Люди не доверяют друг другу. Тем не менее, надеюсь, ты доверяешь мне. И если у тебя будут вопросы — ты всегда можешь задать их мне или Лансу.

— Почему? — спросила я.

— Ты маг времени, Регина, — напомнил Кайлен. — Мы сделали все, чтобы разобраться и не преуспели. А вот ты можешь разобраться. Так что, есть вопросы?

Я снова вздохнула.

— Граф Бран, все ли вы мне рассказали об этой фрейлине?

— Что ты имеешь в виду?

— Быть может, ее отослали все же не из-за ссоры с королевой, а потому что девушка была в связи с кем-то из принцев?

Кайлен нахмурился:

— И что дальше? Даже если ты права…

— Я подумала, — медленно ответила я, — что ее смертью пытались скрыть что-то нежелательное.

— Плод связи? — тихо спросил Кайлен. — Думаешь, Альвет…

— Не обязательно, — возразила я. — Быть может, Лисана встречалась с Сельваном? У короля, конечно, могли быть фаворитки. Но после того как он собрался жениться…

— Не так уж Лисана родовита, чтобы бояться скандала, — возразил граф, подумав. — И главное: Сельван ведь жениться не собирался. То есть, намерение у него наверняка было, но…

Не собирался?..

Как — не собирался? Но я была уверена, что король исчез накануне собственной свадьбы. Откуда эта уверенность? Кайлену лучше знать, что было, а чего не было.

Словно услышав мои мысли, Кайлен пробормотал:

— В его возрасте, он уже должен был бы выбрать себе жену. Но все тянул и к чему это привело.

Скорее всего, сожаление, прозвучавшее в его голосе, относилось не только к Сельвану, но и к Альвету, который повторял судьбу брата. Должно быть, и королева понимала это, потому выбрала для короля невесту и покровительствовала ей.

— Ты задаешь интересные вопросы, — добавил Кайлен тихо. — Быть может, тебе удастся понять, что произошло…

Да. Кажется, я нащупала точку изменений. Кто-то все же использовал магию времени. При этом умудрился лишить меня памяти об этом. Или почти лишил.

Потому что мне, наконец, удалось найти то, что я помню я, но не помнят другие. Разве что королева и Верс. Но ни к одному из них я бы не пошла с расспросами. Я все еще могу быть права по поводу причин удаления Лисаны Валерин от трона. Даже если Кайлен Бран уверен в порядочности короля Сельвана.

Кайлен внезапно повисшее молчание.

— Регина, будь осторожна, — попросил он. — И никому не рассказывай о нашем разговоре. Еще слишком рано и я не знаю, кому доверять.

Я кивнула.

Я не была до конца уверена, что правильно делаю, доверяя самому Кайлену.

На следующий день Кайлен Бран пришел в покои принца Тиля вместе с Лаверном.

— Его Величество занят срочными делами, — сообщил граф. — Если его высочество не будет против, мы составим ему компанию на прогулке.

Тиль не выказал разочарования. Кайлен постоянно был с королем, мы успели привыкнуть к тому, что он гуляет с нами в саду.

А я не могла избавиться от дурного предчувствия.

— Его Величество полагает, что… опасность настолько сильна? — спросила я, когда мы вышли в сад. Может быть, виной всему был проклятый запах цветущей вишни. Но король прислал к Тилю собственного телохранителя на пару с начальником охраны. Вряд ли это простое стечение обстоятельств… Не после вчерашнего разговора.

— В городе неспокойно, — признал граф и вдруг сообщил: — Знаешь, вчера маркиза Эвлин просила короля поберечь принца и не отправлять его из королевского дворца.

Вот значит, что… я ожидала от королевы любых действий, но ожидала худшего. Маркиза вряд ли действовала по собственному почину.

— Ее слова возымели действие? — спросила я.

— Пока не знаю, — отозвался Кайлен. Я невольно взглянула на Лаверна. Быть может, Кайлен пересказал ему наш вчерашний разговор. Несмотря на мои просьбы и предупреждения… но по лицу начальника королевской стражи ничего не удавалось понять. Да и смотрел он больше на Тиля или по сторонам. Мне показалось — Лаверна что-то беспокоило. Может, ему тоже не нравится запах вишни.

— Говорят, госпожа Регина недавно подарила вам амулет, ваше высочество, — внезапно сказал он.

— Да! — кивнул Тиль. — Это фишка кота для игры в «Кота и мышей». Знаете, дядя Альвет принес мне игру, но в ней как раз не хватало этой фишки. Это амулет на удачу!

Тиль не бросился сразу показывать фишку, но говорил с увлечением.

— На удачу? — заинтересовался Кайлен и с хитринкой покосился на меня. — Выходит, коту будет везти в игре?

— Не совсем так, — покраснев, возразила я. Вот уж не думала, что мою работу воспримут так… ведь действительно не предполагала, что с помощью амулета его высочество возьмется мухлевать в игре! Это все та же магия улучшения настроения… просто ее концентрированный заряд ненадолго меняет восприятие. Человек чувствует, что ему нужно сделать, чтобы добиться своего.

— Хм… — произнес Лаверн. — Для того чтобы так неожиданно использовать магию радости, надо иметь немалое воображение.

— А также изрядную смелость, — пробормотал Кайлен с каким-то странным выражением, напоминающим зависть.

Я покраснела.

— В Академии нас учили, что магические способности не бывают слишком велики или совсем малы — главное, насколько маг знает себя и как использует свои силы.

— Интересный подход, — задумчиво проговорил граф Бран.

Я заметила, что и Тиль начал прислушиваться к разговору. Кажется, даже собрался что-то сказать.

Мы уже были достаточно далеко от дворца. Шли по дорожке, стиснутой между деревьями магнолии, которые смыкали узловатые ветви над нашими головами, создавая арку, усеянную крупными белоснежными цветками… Лепестки-лодочки кружились в воздухе, падали под ноги… Я не сразу поняла, откуда это нарастающее чувство страха, которое, казалось, почти оставило меня за время прогулки.

Осознание было как вспышка — мгновенным и стремительным. Ветер стих, звуки пропали. Даже лепестки как будто замерли в воздухе.

Но в этой неподвижности чувствовалось, как откуда-то издалека приближается, накатывает волной ужас.

Кайлен тревожно оглянулся. Он запоздал — Лаверн выхватил меч раньше. Я успела подумать, что это странно для королевского телохранителя.

Следовавшие за нами чуть поодаль стражники тоже вооружились. Кайлен медленно вытянул вперед руку, на пальце его вспыхнул перстень…

Тут я услышала глухое рычание. На дорожку позади нас выступили два огромных волка с горящими огнем глазами. Они были белоснежными, словно цветы магнолии и шерсть их искрилась на солнце, охваченная белым пламенем. Звери были завораживающе красивы. И смертельно опасны. Не бывает таких волков на самом деле. Не бывает у обычных волков стальных зубов. Не стелется от их лап белая огненная поземка, в которой рассыпаются в пыль цветочные лепестки…

Охрана приняла на себя первый удар, вспыхнули магические щиты. Воздух задрожал от соприкосновения противоборствующих сил.

Издалека донесся вой, слившийся с гулом и грохотом. Земля задрожала, словно неведомая сила рвалась на поверхность.

Над цветущей магнолией справа от нас взметнулся столб пламени. Огонь стеной пошел в нашем направлении. Словно чувствовал добычу.

— Бегите! — крикнул Лаверн.

— Нет, — выдохнул Кайлен. — Нет!

Но протест его не был услышан. Лаверн сосредоточенно разворачивался вокруг своей оси, бормоча заклинание. Волки почти пробили магическую преграду.

— Регина! — Тиль схватил меня за руку.

И мы побежали.

С воем вздыбился еще один огненный столб — по левую сторону от нас. Кайлен вскинул руку. Дорожку прочертила снежная полоса. За нашими спинами поднималась стена из льда…

— Не останавливайся! — приказал Бран отрывисто и на ходу махнул рукой. — Туда!..

Тиль без лишних слов потянул меня в указанном направлении. Тиль без лишних слов потянул меня в указанном направлении. Кайлен следовал за нами, хотя наверняка мог бежать быстрее маленького мальчика и женщины, которая чудом до сих пор не запуталась в юбках…

Я едва уловила движение сбоку. Успела оглянуться и увидеть, как телохранителя короля сметает белоснежный огненный смерч.

Не останавливайся, билось в голове. Крик словно летел мне в спину и принадлежал вовсе не Кайлену.

Не останавливайся.

Не останавливайся!

Деревья магнолии сменились аккуратно стрижеными кустами, впереди показалась площадка, выложенная цветной плиткой.

Игровая аллея! Прежде нас вели сюда совсем другой дорогой, и я не предполагала, что вперед. Мелькнула отчаянная мысль, что Кайлен надеялся на родство Тиля с Сельваном… или умышленно приказал нам бежать туда, где мы не могли найти укрытия.

Ведь только Эртали могут позволить войти под защиту, установленную в игровой аллее пропавшим королем Сельваном!

Похоже, Тиль тоже понял, в каком положении мы оказались.

Он развернулся к надвигающейся опасности лицом, встал передо мной, намереваясь заслонить. Почти игрушечная фигурка на фоне надвигающегося огненного шквала… В руках Тиля прямо из воздуха соткался магический кинжал… должно быть, на большее сил юного линезского принца пока не хватало.

Потом огненный вихрь выплюнул Кайлена Брана, окруженного искрящимся щитом. Кайлен пошатнулся, но удержался на ногах.

— Ты жив! — выдохнул он, глядя на Тиля полубезумным взглядом.

Оглядевшись, Кайлен склонился к границе защищенного пространства, прикоснувшись ладонью к плитке. С пальцев его потек свет, впитываясь и укрепляя защиту. Я неожиданно подумала, что никогда не видела графа Брана применяющим магию. Даже когда из покоев принца Тиля сбежала служанка, отравившая короля, он не попытался остановить ее магически, а бросился догонять.

Мысли стали на удивление ясными. Я вспомнила вчерашний разговор. Ведь Кайлен говорил, что был приближен ко двору только при Альвете, но о Сельване говорил с такой уверенностью, будто хорошо его знал.

— Ваше величество? — проговорила я.

Кайлен вздохнул, развернулся к нам снова, встряхнув руками. Его личина начала осыпаться.

— Все будет в порядке, — пообещал Альвет, улыбнувшись Тилю бледными губами. — Такая силища… долго не продержится. Даже если они по всему парку установили накопители, чтобы подпитывать магический контур, защита дворца поглотит его рано или поздно. Мы в безопасности.

Я с тревогой посмотрела на бушующее пламя. Так ли король уверен, что защита игровой аллеи продержится, пока в королевском саду станет безопасно.

Словно в ответ на мой вопрос, по невидимой стене пошли вполне зримые сверкающие трещины. Альвет устало прикрыл глаза.

— Ничего, — повторил он. — Все будет…

Окончание фразы потонуло в злобном вое. К защитной границе выбрались волки… Король от неожиданности отступил ближе к нам.

— Кто-то очень стремится до вас добраться, — стараясь сохранять присутствие духа (уже столько вытерпели — теперь уже как-то и несерьезно впадать в истерику), пробормотала я, снова прижимая к себе Тиля. Принц пожал мое запястье. Ну вот, будущий линезский король пытается успокоить собственную няньку…

Будет о чем внукам рассказать!

Я сообразила, что понемногу подпитываю мальчика магией радости, чтобы не позволить ему испугаться. Должно быть, он это почувствовал и понял мой страх.

— Да уж, — отозвался Альвет. — Если выберемся, во всем буду слушаться Ривена и Лава…

Звери бродили вдоль границы, принюхиваясь. То ли просто выжидали, то ли чуяли ослабление преграды и искали, где ее пробить. Вот один из них отступил, а потом — взметнулся высоко вверх. Надеялся перепрыгнуть магический заслон?! Альвет вытянул руки, с пальцев его сорвался свет, врезавшийся в преграду, сделав ее почти непрозрачной. Зверь врезался в стену! По ней пошла волна ряби. Я вскрикнула. Волк рявкнул, рухнул на землю, а вместе с ним — на колени упал и Альвет. Я поспешно подошла к нему, но король вскинул руку, требуя остановиться. По ладони его бежали знакомые черные линии, складывающиеся в рисунок проклятья богини Митиль.

— Приставучее зверье, — едва слышно процедил король с досадой, пытаясь второй рукой оттолкнуться от земли и подняться. — Все равно!..

На меня он уже не обращал внимания. Я успела подскочить как раз тогда, когда король начал заваливаться набок. Едва удалось удержать его и не свалиться самой. Альвет был тяжел.

— Что с ним? — спросил Тиль, поспешивший помочь.

Я опустилась на колени, придерживая Альвета. Пояснила:

— Потерял сознание. Потратил много сил.

Король дышал тяжело, но с завидным упорством.

Огненный вихрь вдруг словно смялся, сдвинулся, смахнув и чудовищных волков. Вой захлебнулся болезненным визгом. Огонь отступал перед нескончаемым потоком воды, который все накатывал и накатывал волнами, будто река Митиль вдруг вышла из берегов, потому что ни в одном источнике в саду не хватило бы на такой поток… Все вокруг окутало белесым паром, наполненным странными звуками, природу которых совсем уж невозможно было определить. На какое-то мгновение мне показалось, что за игровой аллеей уже и совершенно ничего не осталось: ни сада, ни дворца, ни самой столицы Рольвена.

У кого хватило сил создать такую магическую ловушку?!

Кто и за что так ненавидел короля Альвета? Ведь нет у нас сейчас войны с Линезом, и Дингару сейчас не до войны… Сколько усилий приложено, чтобы ни оставить шанса ни королю, ни принцу из соседнего государства?

Внезапно вода отхлынула, а у самой границы защитного поля обнаружился Верс Плантаго. Он был мокрым с ног до головы, с него ручьями текла вода, исходящая паром. Брезгливо встряхнув руками в черных перчатках, маг окинул всю нашу компанию взглядом. Шагнул через границу — я увидела светящуюся рябь там, где он соприкоснулся со щитом. Стремительно приблизился, положил ладонь Тилю на плечо. Пальцы Верса дрогнули, словно сведенные судорогой.

Взгляд мага был прикован к королю.

— Это метка, — пояснила я. — Он не был ранен, выложился магически… Я уже…

Я хотела сказать, что моих целительских сил хватит на то, чтобы поддержать Альвета. Следы проклятья таяли, медленнее, чем в прошлый раз. Король дышал ровнее.

— Довольно, — сказал вдруг Верс и взял меня за плечи, заставил подняться. — Ему хватит.

Тут мы услышали утробный рык. Плантаго тут же отпустил меня. Пробормотал:

— Настырные твари!

И… склонившись над Альветом, принялся ощупывать его одежду.

— Что ты… — начала было я, но Верс уже закончил. Стремительно распрямившись, он снова схватил меня, и на этот раз хватка его была крепкой и грубой.

— Где он?

Я дернулась, но меня не пустили.

— Стоять! — с пальцев мага сорвались зеленые искры, рассыпались по моему платью, собрались у потайного кармана.

— Ты! — прорычал Плантаго, сминая ткань юбки. Я ему не помогала, но больше и не пыталась помешать. Мне кажется, рычание стало ближе. Верс выцарапал из кармана амулет, который передал мастер Зарен. Ведь я могла им воспользоваться, чтобы вызвать подмогу, как и говорил королевский целитель. Вот только помощи еще нужно было до нас добраться…

— Дура, — прошипел Верс, стискивая камень в кулаке. Мне показалось, он специально сместился так, чтобы Тиль не разглядел происходящее. Сквозь пальцы его полыхнули огненные язычки, пыхнул дымок. Амулет почернел. Плантаго сунул его к себе в карман.

— Кто тебе его дал?

Я медлила.

Верс… пришел, чтобы помочь. Так мне показалось в первое мгновение. Но теперь, я задумалась, ведь он только что на моих глазах уничтожил амулет, который дал королевский целитель.

— Кто?! — прорычал Плантаго, сжимая мое запястье. Я едва удержала вскрик. И только присутствие Тиля, от которого мы, в прочем, не могли скрыть происходящего, помогло сдержаться.

— Мастер Зарен, — признала я. Верс ослабил хватку, но не отпустил меня.

— Молчи об этом, — процедил он едва слышно. Потом вскинул руку и на ладони его загорелся огненный шар. Верс легко подкинул его. Шар завис в воздухе, и маг щелкнул по нему двумя пальцами. Шар взорвался столбом искр, ушедших высоко в небо. Как фейерверк, какие зажигают на праздники.

Я почувствовала, как печет глаза. Слезы уже текли по щекам. Я ведь не ранена, и уже нечего бояться. На Верса смотреть не хотелось. Его присутствие должно было быть неприятным. Но не после всего случившегося. Я даже не могла выразить, что чувствую.

— Все закончилось, — прозвучало над самым ухом и меня неожиданно обняли с такой заботой, словно не было мгновение назад этого грубого рывка и… я снова всхлипнула. Верс произнес: — У тебя тоже магическое перенапряжение, ты просто не заметила, сколько отдала.

Словно услышав его, на земле завозился его величество, пребывавший до сих пор без сознания.

Верс обнимал меня только одной рукой, словно не хотел, чтобы у меня возникло ощущение, будто я в ловушке. Свободную ладонь Плантаго положил на плечо принца, подозрительно насупившегося. Должно быть, Тиль сдерживался из последних сил.

Потом появилась дворцовая стража вместе с Кайленом Браном, на сей раз — настоящим. Вместе с ними был и советник Ривен, а также вездесущий Ланс. Нас оттеснили от короля.

— Вы не торопились, — мрачно сказал Верс подошешдему Кайлену. Тот бросил на меня тревожный взгляд.

— Не могли пробиться. Это ты с огненной магией легко справляешься…

Я не была уверена, что Версу магия далась легко. Альвет с трудом справлялся с поддержкой защитного барьера, а Плантаго был там, снаружи, прошел через самое буйство враждебной магии. Конечно, ему помогли — кто-то ослабил магический огонь, призвав водную стихию.

— Что там с Лаверном? — спросил Верс, и я увидела, как стремительно мрачнеет лицо графа Брана.

Рано или поздно мы все оказались в королевской лечебнице. Советник Ривен держался все время возле меня и Тиля. Дождался, пока мальчика осмотрят целители и подтвердят, что тот не пострадал.

— Вам всем очень повезло, — мрачно заметил Ривен.

Альвет не приходил в себя.

Нас, конечно, не пустили в королевские целительские покои. Но целители осмотрели принца и признали, что с ним все в порядке. Тиль старался сделать вид, что даже не напуган. У него получалось, сдается, лучше, чем у меня.

Я думала о том, что произошло. Не могла не думать.

О том, что Альвет вряд ли устроил бы покушение на Тиля и попался бы в собственную ловушку. Он, конечно, мог знать, что магия не пробьется сквозь защиту короля Сельвана. Но зачем такой риск? Мы бы все равно пошли гулять в парк. Держался поблизости, чтобы обелить себя?

Не верю, что он настолько коварен.

Я пыталась убедить себя в том, что дворец — это змеиная нора и здесь все что-то скрывают. Все стремятся к власти. Хоть к маленькой, над другим человеком — но стремятся.

Но все равно — не получалось.

И я все возвращалась мыслями к тому, что Верс уничтожил амулет мастера Зарена. К его угрозе не говорить никому… Зачем ему забирать целительский амулет? Хотя знакомой магии я в камне не чувствовала, но амулет явно «спал».

А если Верс выполнял приказ королевы избавиться от Тиля, и помог лишь потому, что Альвет оказался под угрозой?

Нужно предупредить мастера Зарена, что его амулет оказался у Плантаго. Хоть бывший шпион и требовал молчать, королевский целитель должен знать. Стоило подумать об этом, как я почувствовала на себе тяжелый взгляд. От него плавилась и словно обугливалась кожа. Верс запугивал без слов. Одним намеком на то, что прекрасно знает мои мысли.

Из целительских покоев вышел советник Ривен — единственный, кого допустили к Альвету. С ним были Зарен и еще двое целителей.

— Если с ним все в порядке, почему он в беспамятстве?! — в бешенстве требовал маркиз.

— У его величества магическое истощение, — терпеливо и, видимо, уже не впервые, произнес Зарен. Ривен досадливо нахмурился.

В этот момент двери распахнулись.

— Ее величество вдовствующая королева, — донеслось из коридора.

Кажется, замерли мы все. Только Тиль с интересом повернул голову, чтобы посмотреть на происходящее.

В звенящей тишине послышался шелест тяжелых юбок, тянущегося по полу шлейфа…

— Ваше величество, — люди склоняли головы. Я обернулась. Почему-то я ожидала увидеть королеву в сопровождении Лисаны. Раз уж она вышли из башни… что само по себе казалось невероятным. Почему-то я начала думать, что она просто не может этого сделать.

За королевой тянулись фрейлины во главе с маркизой Эвлин. Девушки-призрака среди них не было.

Королева ни на кого не смотрела. Она была бледна и словно постарела, под глазами пролегли тени. От нее словно веяло холодом и немым обвинением. По крайней мере, присутствующие выглядели виноватыми.

Не уберегли повелителя.

Клялись в верности — и не уберегли.

В очередной раз.

У дверей в королевские покои ее величество остановилась ненадолго. Мне показалось, она поколебалась — и кто-то из целителей подскочил, чтобы открыть перед ней дверь.

— Останьтесь здесь, — уронила королева, чуть повернув голову к фрейлинам.

— Но… — попыталась было возразить Эвлин. Я заметила, что хоть маркиза и красиво одета, а прическа ее уложена, лицо ее невероятно бледное и глаза красны от слез.

— Я сказала — останьтесь!

Королева повысила голос лишь чуть-чуть, наверное, даже не все бы заметили, если бы не ловили каждое ее слово. И маркиза, не посмев больше возражать, отступила с легким поклоном. Пальцы ее сжимали кружевной платочек.

— Ваше величество, — Зарен шагнул следом за королевой, но даже он был остановлен взмахом руки. На тонких пальцах сверкали золотые перстни с драгоценными камнями.

— Я сама позабочусь о своем сыне, — ледяным тоном сообщила королева. — А потом мы разберемся, почему вообще подобное могло случиться.

Сама не знаю, почему в этот момент я посмотрела на Кайлена Брана. Такой смены чувств — от отчаяния до ярости — я никогда у него не наблюдала.

И только теперь осознала, что до сих пор не видела Лаверна.

— Ваш брат в порядке, граф? — спросила я, подходя ближе. Он вздрогнул, словно только сейчас заметил меня. Бледно улыбнулся.

— К сожалению, нет. Он в гостевых покоях… я не могу оставить короля, Регина. Но буду благодарен, если ты его навестишь.

Возле двери в покои, где разместили Лаверна, обнаружился один из стражников, что был с нами на прогулке. Тот самый, что одобрил фишку кота, когда я принесла ее для Тиля. Я рада была увидеть его живым. Насколько мне было известно, никто не погиб в саду, хотя почти все маги выложились… и только король был без сознания.

Да еще, как выяснилось, Лаверн Бран. Когда произошло нападение, он отослал того, кого я считала Кайленом, вместе с нами. Лаверн знал, что просит бежать короля. И наверняка догадывался, что Альвет направит нас к игровой аллее, где установлена магическая защита.

— Рад видеть вас в добром здравии, госпожа нянька, — сказал стражник без улыбки. Я кивнула.

— Я тоже рада видеть, что вы живы. А Лаверн…

— Без сознания. Не думаю, что вам стоит туда… королевский целитель уже был и сделал, что мог.

Я кивнула, не мне тягаться с королевским целителем.

— Но королевские целители и прежде не могли ему помочь, — заметил вдруг стражник и открыл передо мной дверь.

Мы вошли в небольшую комнату. Лаверн лежал на кровати в углу, за раздвижной ширмой. И я еще не успела за нее заглянуть, как услышала кашель и натужное хриплое дыхание. Точно так же, с трудом, дышал Терин, сын Мартины, которого мучило неизвестное проклятье.

Я решительно подошла.

У кровати стояла изящная тумба, на ней обнаружился кувшин с водой и кружка. Я налила в нее воду. Если Лаверн не приходит в себя, бесполезно пытаться его кормить. А магии нужно будет попасть в организм…

— Я заговорю воду, — объяснила я наблюдавшему за мной стражнику. Он не стал возражать. Зато помог, когда понадобилось влить воду старшему Брану в рот.

— Боюсь, это поможет ненадолго, — заметила я, когда дыхание Лаверна улучшилось. Это ненадолго. Терину помогало на день-два. А сколько времени у Брана? По крайней мере, Лаверн не был ранен. Видимо, его свалило магическое истощение вкупе с проклятьем.

Я подумала, что обязательно поговорю с Лаверном, когда он придет в себя.

Задам ему вопрос.

В целительских покоях Верса уже не было. Зато я застала в коридоре мрачного Кайлена Брана. Он ждал новостей о короле и охранял вход в покои наравне со стражей. Внутрь никого не пускали по приказу королевы. Ее величество даже не пожелала видеть целителей. После того как в ее присутствии было признано, что жизни Альвета ничто не угрожает и королю просто нужен отдых, она заставила всех покинуть целительские покои и осталась рядом с сыном одна.

— Я не могу уйти, — сказал мне Кайлен, хотя я не требовала ответа, почему он до сих пор не навестил Лаверна.

— Ваш брат еще не пришел в себя. К нему приходил целитель, но, похоже, ничего не смог сделать.

Граф кивнул, губы его чуть дернулись в грустной улыбке.

— Он истощился магически, а судя по всему, именно магия поддерживала в нем жизнь. И еще пыльца, но вы должны понимать, что сейчас подобные средства ему противопоказаны, — заметила я осторожно. Мало ли что, вдруг придя в себя, Лаверн начнет уговаривать брата предоставить ему привычное средство…

— Скажите, граф, — добавила я. — Лаверн когда-нибудь бывал на юге Рольвена? В городе Тальмер или его окрестностях?

— Хм… возможно, он много путешествовал, — ответил Кайлен. — К тому же, я мало знаю о его поисках… после исчезновения короля Сельвана. Почему ты спрашиваешь?

— Провела в Тальмере какое-то время, сталкивалась с подобными симптомами, — пояснила я. Во взгляде Кайлена вспыхнула надежда.

— И что, там есть целители, которые справлялись с недугом?

— К сожалению, нет.

Сама не знаю, почему не сказала графу Брану о Версе. Быть может, потому что только теперь начала осознавать: ведь Верс провел рядом с Лаверном много времени и знал о проклятии. Состояние Терина он оценил с первого взгляда… так почему он не помог старшему Брану? Не хватило сил из-за того, что его магические способности ограничены Альветом? Я видела, на что способен Верс в бою. Быть может, он скрывает истинный предел своих возможностей, как скрывает боль, которую причиняет ему королевская печать?

Не знаю… после Академии мне казалось, я начала хоть немного понимать этого человека. Но теперь мне казалось, что я ошиблась.

Кайлен, должно быть, решил, что я замолчала потому, что раскаялась в неосторожно заданном вопросе. Потому что дала ему надежду, которая оказалась необоснованной.

— Спасибо, Регина, — произнес он. — Тебе сегодня много пришлось пережить. И все равно ты не отказала мне в услуге…

— Это не услуга, — возразила я. — Я беспокоюсь за Лаверна… Что же до пережитого… мне не по себе от воспоминаний. Как такое могло случиться в королевском саду?

Кайлен слабо улыбнулся.

— Мы разберемся. Ривен с боевыми магами прочесывает сад. Мы выясним, кто это сделал. Но… будь осторожней. Слишком направленное движение магических потоков. Кто-то должен был побывать в саду, а в последнее время нарушений магической защиты дворца не было.

То есть, тот, кто подготовил ловушку, попал в сад из дворца? Или имеет доступ за магическую защиту. Прежде я не задумывалась об этом. Ведь сама я покидала дворец свободно, но делала это лишь через главные ворота, охраняемые стражей. Что было бы, попытайся я сбежать одной из ночей, поняв, что больше не смогу выдержать ни дня в этом паучьем гнезде?

И я снова вспомнила об отобранном амулете.

— Это ведь была огненная магия? — спросила я. — Вы сами сказали, что пробиться к игровой площадке смог только Плантаго.

— Он очень силен, — задумчиво проговорил Кайлен. — Даже при том, что его сдерживает печать. Но, на самом деле, дело было не только в магии огня. Меня запутал туман. Я не мог найти дорогу и мне даже показалось, что нас попросту раскидало по саду. Какое-то время я блуждал в этом клятом тумане один, пока не увидел сигнал.

Да, Версу вот повезло… неужто он нашел нас лишь потому, что следовал за следящей меткой, которую оставил на моем плече? А потом — дал ориентир остальным магам. Сильно «потом» — лишь после того, как отобрал у меня амулет Зарена.

И есть ведь еще одно обстоятельство. Кто-то расчистил Версу путь, использовав магию воды. Кто-то из местных магов, но у защитного барьера игровой площадки Плантаго появился один. Кто был с ним? Лаверн Бран, который заполучил в бою магическое истощение? Он остался прикрывать наше бегство вместе с королевскими магами. Верса с нами не было, но он спросил Кайлена о Лаверне, словно заранее знал, что с ним случилось.

— А ваш брат? — вырвалось у меня. — Вы видели, что с ним случилось?

— Имеешь в виду, когда он свалился? — невесело усмехнулся Кайлен. — Мы столкнулись в саду. Его и охрану осаждали волки. Мы все двинулись к игровой аллее, и если бы не туман…

Нет, выходит, они все были вместе и оказались достаточно близко к игровой площадке, чтобы сбить окружающее ее пламя, но добрался до нас один Верс.

— Должно быть, Плантаго повезло потому, что он выбрал другую дорогу, — заметил Кайлен.

— Он… был не с вами?

Бран покачал головой и на лице его мелькнула какая-то тень. Мне показалось, или это была досада?

Кайлен Бран переживал из-за того, что не справился со своими обязанностями телохранителя и не смог спасти короля, тогда как у бывшего дингарского шпиона это получилось?

Сомневался в том, что Верс действительно шел нам на помощь?

— А мастер Зарен еще здесь? — спросила я.

Кайлен покачал головой.

— Отослали всех… я его не видел. Хотя ему стоило бы тоже быть здесь.

В голосе графа Брана проскользнуло недовольство.

Тилю был под присмотром охраны, маркизы Эвлин, и даже один из учителей. Как выяснилось, последний явился проведать, как дела у принца и уже некоторое время развлекал его поучительными, но забавными случаями из истории Рольвена и соседних государств. Из королевской кухни доставили прекрасные воздушные пирожные, на которые, судя по всему, больше налегали фрейлины, тоже оказавшиеся слушательницами занимательных историй. Разумеется, предварительно вся еда была тщательно проверена. Обо всем этом мне, к удивлению, сообщила охрана. С таким видом, будто я уполномочена задавать вопросы. Я растерянно поблагодарила, отметив про себя, что охранники другие — не те, что были с нами в саду во время нападения. Но оба были мне знакомы, что успокаивало. Из головы не шли слова Кайлена об опасности.

Да ведь я и сама подозревала, что кто-то из приближенных Альвета — на стороне заговорщиков. И даже могла назвать несколько имен…

Маркиза Эвлин ожидаемо пыталась вызнать подробности происшествия в саду. При этом, ку моему удивлению, она старалась быть деликатной и почти не задавала вопросов принцу, да и старалась вуалировать свое внимание за малозначащими фразами.

И Эвлин, и Тиль беспокоились об Альвете. Я не стала скрывать, что была в королевских целительских покоях, но пока вестей о короле не было никаких: ни худых, ни добрых.

— Раз там сама королева, — произнесла маркиза, — беспокоиться не о чем. Да и целители сказали, что его величеству просто требуется набраться сил.

Тиль кивнул. Никто из нас не высказал вслух мысль, что королевские целители в таком случае уже должны были бы привести короля в чувство. Может быть, затем королева всех и разогнала… но уж ее подозревать в покушении на собственного сына я бы не стала ни при каких обстоятельствах.

— Зачем только он притворялся Браном, — вырвалось все же у маркизы. — Ведь даже я знаю, что он любит принимать личину…

— Думаю, дядя Альвет хотел меня защитить, — заметил Тиль. — Без него, мы бы не попали под защиту магического поля, установленного Сельваном.

Эвлин украдкой взглянула на мальчика и на лице ее промелькнуло такое выражение, что мне стало неприятно. Маркиза, судя по всему, думала, что лучше бы Тилю и вовсе не быть в Рольвене, а уж тем более — в королевском дворце. Тогда королю не пришлось бы рисковать собой ради его защиты.

Я подумала о том, что для покушения на принца достало бы и огненных волков. То, что происходило в саду… было похоже на неуправляемое буйство магической энергии.

Интересно, как проявлялась нестабильность магии короля Сельвана и может ли такое быть, что он действительно скрывается где-то на территории дворца? Сбежал из башни, поэтому королева и вышла — ситуация слишком серьезная, чтобы оставаться взаперти и надеяться на других людей.

Но если все так… почему король до сих пор не обнаружил себя?

И Верс ведь сказал, что короля в башне нет. Он солгал мне и мои выводы о том, что он не может рассказывать о происходящем — ошибка? Но тогда… чем он занимается? Не ищет ли сейчас сбежавшего Сельвана по приказу королевы, которая умышленно держит Альвета в беспамятстве?

Я почувствовала озноб… Идея казалась нелепой даже мне, не знаю, поверил бы кто-нибудь, попробуй я рассказать.

Но рассказать — кому?

Кто во дворце поддерживает Альвета? И действительно ли огненные волки охотились за принцем, а не за королем? Если это была ловушка для Альвета… тогда внутри защитного барьера, установленного вокруг дворца, они могли появиться лишь с ведома охраны? Или, скорее, боевых магов и их командования.

Выходит, и граф Бран, и его старший брат — могут и даже должны быть замешаны в покушении? Но как тогда пострадал Лаверн? Не рассчитал силы?

И не потому ли на нем проклятье, что он слишком долго злоумышляет против короля, пытаясь обойти защитную магию дворца?

Я вздохнула. Прежде забота Бранов о короле казалась мне искренней.

Разыскать Ланса и предупредить его? Ведь этот человек ясно дал понять, что его послал сам король.

Но что, если и это — обман?

Внутренний голос подсказывал, что мне лучше ни во что не вмешиваться и дать местным хищникам самим друг с другом разобраться. Это не мое дело, меня втянули в интриги против моей воли… и я все равно не могу ничего сделать, только усугубить ситуацию, связавшись с неподходящим человеком. Погибнуть от руки убийцы в темном коридоре дворца мне хотелось не больше, чем оказаться на плахе.

Но принц Тиль…

— Регина, тебя осматривали целители? — спросил мальчик, когда гости уже разошлись. Сам принц выглядел уставшим, ему давно следовало бы пойти отдыхать.

Это было ни к чему, я ведь сама целитель и могу судить о собственном состоянии. Тем не менее, я сказала:

— Да, ваше высочество. Вы защищали меня сегодня, ваша смелость — достойна короля.

Тиль поморщился.

— Что я мог…

Например, убежать в ужасе, не разбирая дороги… и рано или поздно попасться чудовищным псам. Стража могла бы даже тела не отыскать. И что бы сказал король Линеза, который надеялся на то, что сын в безопасности?

Тиль мог бы биться в истерике, не прислушиваясь к приказам и не задумываясь о том, каково окружающим, вынужденным задержаться, потому что они не могут бросить принца…

Никто не удивился бы, поступи так взрослый, не то что ребенок.

— Вы поняли замысел его величества куда быстрей, чем я, — пришлось напомнить мне. Тиль задумался.

— Но будь я один, я не уверен, что не спрятался бы под ближайшим кустом… — сказал он, наконец, глядя в пол.

Я улыбнулась. О да, и такого от ребенка вполне можно было бы ждать в минуту опасности. Но, на самом деле, не думаю, что Тиль поступил бы так.

— Теперь вы знаете, на что способны и можете не бояться, что поведете себя недостойно, — произнесла я. Тиль вскинулся, пристально глядя на меня; его опасения было легко угадать.

— У тебя так легко получается найти ответы на любой вопрос! — вздохнул принц.

Если бы это было так… если бы я действительно могла!

Вскоре за мной пришли.

— Простите за вторжение, ваше высочество, — сказал один из вошедших в покои стражников. Он не смотрел на меня, но мне все равно стало не по себе. — Регина Линнель должна ответить на вопросы королевских дознавателей.

Они не спрашивали, принц не мог им помешать забрать меня. В конце концов, это был всего лишь очередной допрос. Скорее, можно было удивиться тому, почему пришлось ждать до вечера, пока со мной пожелают говорить.

Я уже знала, как со мной будут разговаривать, и предполагала, какие вопросы будут задавать. Не страшно. Это не тюрьма Тальмера, там нет веревок и дыбы. По крайней мере, королевской пыточной я еще не видела и, надеюсь, не увижу. Но липкий страх все равно разливался по венам, отравляя органы. Ноги стали ватными и непослушными.

— Простите, — пробормотала я. — Надеюсь, это не займет много времени.

Голос все же отказал. Тиль молча смотрел, как я поднимаюсь со своего места, расправляю на юбке складки… тяну время, как могу, в общем.

Стража терпеливо ждала, не порываясь поторопить. Потом мы все же пошли к двери.

— Регина, — послышался за спиной тихий голос принца, — зайди ко мне, как освободишься.

Я оглянулась.

— Конечно, ваше высочество.

Принц кивнул, и я в сопровождении охраны покинула его покои.

Вместе с дознавателями дожидался советник Ривен. Увидев его, я почему-то немного успокоилась. Оказалось, что допросы только начались. Советник предпочел сначала по свежим следам попытаться найти хоть какой-то след. Не знаю, зачем мне сообщили об этом. Почему-то в последнее время все пытались мне что-нибудь рассказать.

Может быть, советник на самом деле приказал королевским магам следить за поведением людей во дворце… на случай, если заговорщики попытаются избавиться от свидетельств своей причастности к нападению. Или просто приметить, кто будет переживать сверх меры, как будто совесть не чиста.

— Зачем ты искала мастера Зарена? — спросил вдруг один из дознавателей после череды вопросов о том, что случилось непосредственно в саду, особенно после того, как мы остались одни, без охраны.

Я невольно поежилась, и это не ускользнуло от присутствующих. В ушах словно зазвучал негромкий голос Верса. Молчи об этом.

А надо ли молчать? Это ведь дознаватели! Которые должны разобраться в том, кто напал на короля.

— Вы с ним знакомы? — спросил советник Ривен.

Я кивнула.

— Мастер… как-то пожелал говорить со мной.

— О чем?

— Он расспрашивал о Версе. После того, как король выпил отравленный чай, предназначавшийся принцу Тилю. Не видела ли я, чтобы Верс применял магию, пока рядом с королем никого не было.

— Что ты ответила? — спросил дознаватель.

— Что не видела такого. Но не уверена, что мастер мне поверил.

— И все? — спросил Ривен.

— И все, — ответила я.

Тиль ни о чем не спросил, когда я вернулась к нему после допроса. Лишь сказал:

— Ты вовремя. Скоро подадут вечерний чай.

Я была рада тому спокойствию, которое царило в покоях принца. Это было сейчас для меня самое важное. Я продолжала думать о том, по какой причине меня спрашивали о мастере Зарене и почему я все же не сказала об амулете. Очевидно, что Кайлен Бран сообщил советнику, что я спрашивала о целителе. А Верс предупреждал, что задавать вопросы — опасно. Равно как и рассказывать об амулете он тоже не велел.

Вскоре действительно подали чай. Тиль крутил между пальцами фишку кота. Я не сразу это заметила. Мое внимание привлекли ловкие движения. Принц специально показывал, что по-прежнему мне доверяет, несмотря на то что я только вернулась от дознавателей.

— Ваше высочество, — вырвалось у меня. Тиль отвлекся от своего занятия и посмотрел на меня, будто только сейчас вспомнил о моем присутствии. — Позвольте мне остаться сегодня на ночь здесь.

Принц сочувственно улыбнулся.

— Разве ты не устала? Не думаю, что этот диван настолько удобен…

— Простите меня, должно быть это прозвучит жалко. Но у ваших дверей охрана, — медленно произнесла я. — А в своей комнате я вряд ли буду чувствовать себя в безопасности. Пожалуйста, я не помешаю…

Боюсь, что и присутствие охраны — невеликое успокоение. Тем более, что рядом с принцем опасней, чем вдали от него.

— Разумеется, не помешаешь. Да ты ведь уже оставалась приглядывать за мной ночью, — с удивлением заметил Тиль. При этом на лице его все же мелькнула улыбка.

— Если тебе станет слишком страшно, ты можешь постучаться ко мне в любое время, — добавил он. Настала моя очередь старательно скрывать улыбку. Будь он в другом возрасте, эти слова можно было бы расценить как насмешку или даже оскорбительный намек.

Тиль удивил меня еще больше. Перед тем, как удалиться в спальню, он вдруг развернулся и сказал:

— Послушай, Регина… Помни, что ты можешь обратиться ко мне с любой просьбой.

— Ваше высочество, вы не должны!.. — поспешила остановить его я. Но принц покачал головой.

— Конечно, не должен, — проговорил он со странным выражением. — Но я могу.

Мне показалось, он повторяет чьи-то слова и оттого чувствует себя не очень уверенно. Тиль тут же попытался скрыть это за улыбкой. Маленький принц изо всех сил старался казаться взрослым. Так и хотелось сказать, что ему не следует прилагать дополнительных усилий.

Я поднялась с софы, чтобы поклониться Тилю и серьезно сказать:

— Благодарю вас, ваше высочество! Это большая честь для меня.

Тиль кивнул и ушел к себе.

Через некоторое время я погасила лампу и забралась на софу с ногами. По правде сказать, спать здесь и правда было бы не очень удобно. Но мне требовалось подумать, спать я вовсе не хотела. У себя в комнате я наверняка только и беспокоилась бы о том, все ли в порядке у принца. А теперь ситуация оказалась идеальной для раздумий.

Что произошло в королевском саду? Поначалу я решила, что это было покушение на Тиля. И признаться, первым делом заподозрила королеву. Но королева никогда не подвергла бы опасности собственного сына. Положим, она могла не знать, что он скрывается под личиной Кайлена Брана. Хотя во мне крепло подозрение, что она слишком хорошо осведомлена о происходящем во дворце. Я невольно оглянулась, чтобы посмотреть в окно. Тень башни казалась высунувшейся прямо из дворцовой стены паучьей лапой.

Да ведь принцу хватило бы волков. Стала бы стража защищать Тиля, не окажись рядом Альвета? Потому он и пострадал больше других. Да еще Лаверн Бран, которого ослабило проклятье.

Но магическую ловушку такой мощности следовало тщательно подготовить. И скрывать до удобного момента. Кто может стоять за этим?

Верса я заподозрила бы в нападении на Тиля, но не на Альвета. А после случившегося — сомневалась и в том, что он хотел зла мальчику. Плантаго очень странно себя вел. Еще странней было мое отношение к его поступкам.

Я допускаю, что он планировал покушение на принца по указке королевы. Вот она уж точно способна на все. Но обстоятельства оказались таковы, что под удар попал Альвет. И тогда Верс вынужден был помочь ему. А вместе с ним — спасти и нас с Тилем. Потому что убить мальчика на моих глазах было равносильно признанию.

Но остановило бы его это? Вряд ли. Верс неоднократно говорил, что убьет меня. Его останавливало только то, что без меня он не мог обеспечивать Альвета чужой жизненной силой… Но если бы гнев его был действительно столь велик, насколько маг пытался показать, его не остановили бы условности. Смерть принца и няньки, которая была рядом с ним, никого бы не удивила. Альвет же был без сознания и не узнал бы, что случилось. Возможно, мои заслуги перед короной даже признали бы посмертно…

Верс не пытался убить ни Тиля, ни меня. Альвет обрадовался, увидев принца живым. Плантаго не проявлял своих истинных чувств так явно. Но тело часто выдает больше слов. Я помню, как Плантаго обнимал меня и как поддерживал Тиля.

Он не хотел нашей смерти.

Но остановился бы, будь у него прямой приказ? Не знаю.

Не знаю!

И еще я невольно подумала вот о чем: раз я еще нужна, выходит, жизненные силы для Альвета пока имеются. И если их дает не королева… значит ли это, что их забирают у короля Сельвана? Не представляю, как это возможно против воли пропавшего короля. Но не потому ли метка Митили то проявляется, то исчезает, когда приходится лечить Альвета…

Однако в таком случае проклятье должно было бы проявляться после того, как применялись амулеты, содержавшие чужие жизненные силы. Но в покоях принца метка проявилась прежде, чем мы с Версом провели обряд… А на игровой площадке и вовсе ничего подобного не произошло. А метка — все равно проявилась. Нет, скорее уж Альвету как-то удается скрывать метку убийцы короля.

Но тогда он все же должен знать, что случилось с Сельваном на самом деле. Да ведь именно Альвету исчезновение старшего брата было нужнее всего! Я прекрасно это понимала. И все равно — не верила в виновность его величества.

Я вздохнула. Тиль сильно перехвалил меня, когда сказал, будто я способна найти ответ на любой вопрос. Если бы это было так, я не мучилась бы сейчас сомнениями. Не размышляла бы о том, почему до сих пор продолжаю оправдывать их всех — Альвета, Кайлена, Лаверна, советника Ривена…

А главное — продолжаю верить Версу. Даже зная, насколько хладнокровным и жестоким он может быть, я до сих пор не верила в то, что он притворяется верным Альвету. Хотя бывший шпион вполне мог затаить злобу и искать способ отомстить тем, кто лишил его привычной жизни. Да ведь Верс действительно ненавидел. И ненависть его была искренней. Он не лгал, когда говорил, что ненавидит ведьм. И что желает мне смерти… и что он не знает, как поступил бы, окажись в тальмерской тюрьме во время моего допроса, а не после него.

И в то же время — я верила его объятьям. Его внутренней борьбе: там, в коридоре дворца, у входа в башню. Прежде он не боялся показывать мне свою ненависть. И только тогда — словно опасался, что я пойму о нем нечто…

В его предупреждения об опасности я верила тоже. Равно как и в то, что он поддерживает Альвета. При том, что даже я не понимаю оснований для такой поддержки. Видимо, причина кроется в пропавшем Сельване. Если Верс наверняка уверен в том, что Альвет невиновен… Хотя какая разница шпиону, благороден пленивший его рольвенский король или скрывает тайну убийства старшего брата.

То же необъяснимое доверие было у меня и к другим обитателям дворца.

Взять хотя бы Кайлена Брана, который так легко передал мои вопросы советнику Ривену. Кайлен держался рядом со мной, но никогда не пытался по-настоящему ухаживать. Будто хотел, но у него не получалось. Со мной «легко» — вот единственный комплимент, на который он оказался способен.

Но ведь и я чувствовала это: с Кайленом действительно было просто найти общий язык и совершенно не страшно пойти гулять в королевский сад ночью. Я не ждала от него удара в спину, хотя если бы он был предателем…

Просто где-то в глубине души я была уверена, что никакой он не предатель. Будто знала его уже очень давно.

Вот в этом-то все и дело.

Мне знаком этот симптом.

Я поднялась с софы и неслышно принялась ходить из стороны в сторону. Сама не заметила, как начала грызть ногти.

В памяти всплыл разговор с магистром Литеном. Это было еще тогда, когда я училась в академии…

Вот магистр сидит за своим столом и спокойно рассуждает.

— Представь, что время — это лента. Она тянется, бесконечно продолжается, продлевая жизнь всему нашему человеческому роду.

И я представляю ленту, тонкую, прозрачную и в то же время — неимоверно прочную, такую, что сама по себе не порвется.

— Теперь представь, что появляется человек, желающий изменить реальность. Недовольный обстоятельствами, разочарованный, отчаявшийся… Это — элемент новизны, причина неустойчивости. Его желание — конечная точка изменений. Но сам этот человек не способен влиять на время. Ему нужен маг с особыми силами, маг времени. И пока он решается, ищет, быть может, собирает деньги, лента времени все удлиняется. Потому что никто не в силах остановить это движение. И когда человек приходит к магу времени, лента уже куда длиннее, чем тот отрезок, который желает изменить наша причина неустойчивости, — магистр разводит руки, словно желая показать длину ленты времени. — И вот по просьбе этого человека маг времени делает что? — Литен снова сводит руки, оставляя между ладонями не слишком большой зазор, и шевелит пальцами, изображая ножницы. Я почти вижу, как плавно опускается к моим ногам отрезанный лоскут и как дрожат, натягиваются, стремятся воссоединиться оставшиеся фрагменты ленты времени, как безобразно топорщатся обрезанные их концы.

— Это — участок неустойчивости, — продолжает магистр. — Как я и говорил — конечная точка задана человеком, чье желание пытается исполниться на этом участке. А отправная точка — это сам маг времени. Он сохраняет память об отрезанном участке ленты времени. На период изменений у него раздваивается память, события накладываются друг на друга, а поведение людей может показаться противоречивым. Ведь маг времени помнит, как вел себя тот или иной человек в том, уже несуществующем отрезке ленты времени. Понимаешь?

На самом деле, тогда я понимала не совсем. Расклад магистра Литена казался мне слишком уж… книжным. Теория всегда скучна и не всегда реализуема на практике.

Но теперь я как будто вижу иллюстрацию к словам наставника. Думаю, ему было бы любопытно узнать об этом. Тогда он основывался не на реальных наблюдениях магов времени, а проводил аналогии с магией изменения пространства.

Вот мастер неодобрительно смотрит на меня, замечая невнимательность скучающей ученицы.

— Пространство, как и время, тоже способно меняться.

— Неправда, — возражаю я. — Всем известно, что маги-пространственники не могут «отрезать» кусок земли или убрать мешающую им гору…

— Просто магов с уровнем силы, который бы позволил осуществить подобные изменения пространства, практически не существует. Представь, что маг-пространственник убрал гору. Возникает пустота, которая сама по себе не затянется, по примеру времени, способного восстанавливать себя. Эту дыру придется заполнить магией.

— Это невозможно, — возразила я тогда. Не могла представить, сколько энергии нужно, чтобы… хм, магически заменить гору. Магистр Литен одобрительно кивнул.

— Поэтому любое изменение пространства — конечно и нестабильно, если его не закрепить в другой точке. Как и в случае с лентой времени одна точка будет основой стабильности, сохранения выбранной формы пространства, а другая точка — будет сосредотачивать в себе источник нестабильности, стремления разрушить внесенные изменения.

— Ничего не понимаю…

Магистр вздыхает.

— Представь, что в стене образуется дыра и в эту дыру… хм, сквозит. Это уходят силы мага. Что нужно сделать, чтобы прекратить сквозняк?

— Заткнуть дыру? Но чем, магистр? Другой горой? Смысл тогда во всех произведенных изменениях?

— А что является источником изменений при воздействии на время? — улыбается магистр Литен. — Конечно, человеческая жизнь… если предположить, что для пространственника человек в магическом смысле — всего лишь предмет в пространстве.

— Не спится? — спросили за спиной. Я вздрогнула. Оказывается, Тиль вышел из спальни. Не представляю, как давно он наблюдал за моими метаниями.

— Простите, ваше высочество, — испуганно проговорила я.

— Ничего, — остановил он мои извинения. — Я тоже не могу уснуть. Ты… так сильно боишься?

Мы зажгли лампы и сели на софу. Тиль выжидающе смотрел на меня. Вздохнув, я осторожно произнесла:

— Есть кое-что, чего я не могу вспомнить.

— И это тебя пугает?

— Можно сказать и так.

Принц помолчал. Потом сказал, будто решившись:

— Я думал над тем, что ты говорила о свойстве магии, улучшающей настроение. О том, что на ее основе получаются амулеты удачи. Знаешь, страх человека — это чаще всего нечто неопределенное.

— Страшно то, чего не знаешь или не понимаешь, — кивнула я, вспоминая известную поговорку. Тиль кивнул.

— Я могу… сделать так, что ты увидишь свой страх. В этом нет ничего хорошего, конечно. По крайней мере, я так думал. Но если то, чего ты боишься, забыто…

Я удивленно смотрела на принца. Никогда бы не подумала, что страх можно объяснить вот так…

— Выше высочество, это… даже больше, чем ответная благодарность.

— Не думаю, что это можно выдать за благодарность, — вздохнул Тиль и протянул мне плоский камешек. — Вот, возьми. Я взял его на игровой площадке. У меня нет драгоценного камня, так что не уверен, что подействует, но…

Камешек упал в мою ладонь. От него исходил едва заметный холодок.

— Не держи его рядом с собой постоянно. Пусть воздействует понемногу. Может быть, так страх проявится постепенно, и ты успеешь к нему привыкнуть.

Тиль снова ушел спать. Я пожелала ему тихой ночи. О спокойствии сейчас вряд ли можно было говорить. Я все же некоторое время прислушивалась, но все было тихо.

Руку холодил амулет… жуткое, но чудо. Должно быть, я не права и в будущем Тиль станет жутким человеком и деспотичным правителем, управляющим страхом подданных. Но мне не верилось в то, что можно растерять благородство настолько…

Ограненный алмаз подошел бы для амулета куда лучше. Галька вряд ли особенно поможет. Насколько велик дар принца? Тот, кто отнял память у мага времени, должен быть очень силен. Сможет ли помочь против него амулет Тиля?

И все же — что-то тут не так. Почему Верс помнит, что произошло? Ведь он — выраженный маг-стихийник, время ему неподвластно. Равно как не может им управлять и пространственница-королева.

Так что случилось? Верс уверен, что магия времени была применена. Да я и сама вижу признаки этого. Но как удалось сохранить память кому-то, кроме мага, изменившего время?

Тиль сказал, что камешек поможет увидеть свой страх.

Когда я думала о собственных страхах, в памяти неизменно возникал образ Верса. Все, что пугало меня, было связано с ним. Вот только: как проникнуть в чужие мысли и заставить рассказать, что случилось? Быть может, амулет сможет подчинить бывшего шпиона? Да ну, глупость какая-то…

Я долго крутила подаренный принцем амулет в руках, но он так и не потеплел. Наконец, вздохнув и так ничего и не решив, я отложила камешек на столик, улеглась на софе, закрыла глаза…

…Как мне показалось, открыла глаза я почти тут же. Но реальность уже изменилась до неузнаваемости…

И время начинает течь иначе… как будто медленнее или даже — вовсе замирает.

За окном светлеет, на моих глазах комната вытягивается в коридор, смыкается над головой арочный свод. Место мне знакомо: это открытая галерея на втором этаже… ветер доносит из сада аромат вишни…

И я вижу впереди двух мужчин. Один из них — широкоплечий, высокий, темноволосый, стоит ко мне спиной. Второй мужчина — это Альвет. Он ниже своего собеседника почти на полголовы, волосы у него куда светлее. Он выглядит почти подростком. Он стоит ко мне вполоборота, и я вижу сомнение на его лице. Собеседник протягивает Альвету что-то на раскрытой ладони. Я вижу, как сверкает на солнце драгоценный камень в золотой оправе. Перстень, вот что это. Альвет колеблется, но все же берет его и что-то говорит, но я не слышу. Потом он замечает меня и улыбается. Его собеседник оборачивается.

Этого мужчину я тоже знаю. Видела на портретах во дворце. А профиль его знаком каждому, кто держал в руках рольвенский золотой. Король Сельван Эрталь. У него прямой нос и близко посаженные глаза, резко очерченные скулы… наверное, он не так красив, как Альвет. И все же — взгляд невозможно оторвать, столько в нем энергии и уверенности.

…Сельван стоит передо мной, Альвета уже нет. Сельван хмурился.

— Мы уже говорили об этом, и я не понимаю, почему возвращаемся к бессмысленному разговору, — произносит он.

— Как может быть бессмысленным разговор о ваших с братом отношениях? — удивляюсь я. Какое-то движение привлекает мое внимание. Я поворачиваюсь и вижу идущих по галерее слуг. Они тоже замечают нас, кланяются и проходят мимо поскорей.

— Вот как, — говорит Сельван, пристально глядя на меня. — Ты колеблешься?

— Нет! — возражаю я запальчиво. — Но…

— Но ты хочешь понять, насколько далеко я готов зайти ради власти? — интересуется он. Я молчу. Мне не нравится формулировка, но смысл почти отражает мои сомнения. Сельван криво улыбается.

— Я король, — говорит он неожиданно жестко. — И в первую очередь думаю о благе страны. Разве для тебя это новость? Я делал и впредь буду делать то, что должно, а не то, что мне хочется. И что ты хочешь узнать? Как я поступлю, если моим противником окажется собственный брат? Как видишь, он не стремится совершить глупость и выступить против меня. Но если такое случится — я буду его судить. Разве ты ожидала услышать от меня что-то другое?

…внезапный порыв ветра лохматит мне волосы, непослушные пряди закрывают лицо… И когда я убираю их назад, в коридоре я уже одна. Навстречу мне идет королева в сопровождении фрейлин. Она прекрасна, эта женщина, и еще очень молода. В волосах ее цветы вместо короны. Кажется, что они живые, но на самом деле — это искусная работа королевских ювелиров. Они делают для королевы невероятные украшения.

Королеву сопровождает охрана и фрейлины. Но мне кажется, что на самом деле — королева одна. И никого не замечает вокруг. Она бледна, словно отлита из воска и взгляд ее устремлен в пустоту.

Тем не менее, меня она все же замечает и останавливается. Я кланяюсь.

— Вы, кажется, поссорились с Сельваном? — спрашивает она с участием. Я качаю головой.

— Нет, что вы, ваше величество…

— Все время его защищаешь.

Я поднимаю на нее взгляд. Она смотрит с сочувствием, но в глазах ее мелькает что-то темное, непроглядное. Я невольно вздрагиваю.

— Вам нездоровится?

И тьма в ее взгляде становится ощутимей, превращается в бездну, где-то в глубине которой чувствуется холодная, отчаянная решимость.

— Идем со мной, — говорит королева. Отпускает кивком головы фрейлин и те расходятся в стороны, тают, как дым…

А мы уже в другой комнате. Стражи тоже нет. Только я и королева. Комната большая, светлая и солнечная. Тем страшней образ королевы, будто сосуд, переполненный тьмой.

— Об этом еще никто не знает, — говорит она. — Думаю, теперь моя очередь… Уже не важно. Просто хочу показать, что когда-нибудь может ожидать жену короля.

На стене висит зеркало. Оно такое старое, что кажется въевшимся пятном на шелковых обоях. Королева подходит к нему и прикладывает ладонь к помутневшей поверхности. Я нехотя приближаюсь на несколько шагов. Королеву шатает от слабости.

— Ваше величество…

— Уже не важно, — обрывает она. — Смотри!

Поверхность зеркала вдруг приходит в движение, светлеет, в отражении теперь — совсем другая комната, сумрачная, скупо, но со вкусом обставленная. Шторы наполовину закрыты. Пол неряшливо забрызган темным. Словно художник стряхивал краску с кистей. Кистей у него должно было быть много.

А краска — только красная.

Пугающая картина притягивает взгляд, и я не сразу замечаю в кресле у окна человека. Кресло почти развернуто к нам спинкой. Мужской профиль, голова опущена, волосы закрывают глаза. Рука безвольно свешивается, на пальцах — сгустки крови. Светлая манжета праздничной рубахи пропитана красным…

Это Альвет, с большим запозданием осознаю я.

— Он мертв, — доносится до меня голос королевы. — Еще утром он заходит ко мне. Его руки были теплыми… он сказал мне… что он сказал? Я даже не прислушивалась. Он каждый день заходит ко мне и говорит всякие нежности, как маленький. Каждый день… что же он сказал мне этим утром?

— Ваше величество, — повторяю я. В голове не укладывается. Королева не смотрит на меня — ее взгляд прикован к Альвету.

— Свадьба — это праздник, — роняет она бесцветно. — Значит, скоро появится наследник… А он теперь мешает. Мешал… Слишком близко к короне — руку протяни.

— Сельван знает? — напряженно спрашиваю я.

— Ну, конечно, знает, — соглашается королева и удивленно смотрит на меня, будто это я тут не в себе. — Как он может не знать?

Я пытаюсь возразить. Тогда королева поводит рукой, словно пытаясь стереть картинку в зеркале. Но вместо этого она просто показывает на стол, почти скрытый в сумраке.

На столе небрежно брошена заляпанная кровью бутылочка. А рядом с ней лежит перстень, который я моментально узнаю.

Один из представительских перстней — такие король передает своим уполномоченным, чтобы придать их словам подкрепление королевским согласием. Или подтверждает приказ…

Тот перстень, который Сельван передал Альвету. Я вспоминаю, как Альвет не хотел его брать.

— Я просила не беспокоить моего мальчика, — шелестит голос королевы. — Но скоро его пойдут искать. Ведь Сельван знает. И Ривен наверняка знает тоже, этот хитрый лис…

— Нет, — шепчу я. Зеркало вдруг покрывается трещинами. Королева только успевает убрать руку и отвернуться. Я закрываю лицо. В ладонь впивается острое, по запястью течет кровь…

Я проснулась от рвущегося из горла крика. К моему счастью, удалось лишь захрипела — так пересохло во рту.

Сон был слишком реален…

К тому моменту, как появился Тиль, мне все же удалось совладать с собой. С позволения принца я ненадолго отправилась к себе… я подумала, что если мне сейчас встретится Верс, он наверняка отберет амулет. Я бы на его месте отобрала. Если именно холодный камешек навеял мой кошмар…

Но Верса я в то утро не встретила.

Зато вскоре стали известны самые свежие новости. Утром по приказу королевы и с согласия советника Ривена дворец покинули некоторые придворные и фрейлины, которых дознаватели, видимо, не подозревали в причастности к покушению на короля. Среди прочих, уехал и Кайлен Бран: ему велено было удалить из дворца Лаверна.

А вот с целителем Зареном дознавателям поговорить не удалось. Его искали со вчерашнего вечера, пока не обнаружили в королевском саду мертвым.