Украденная судьба

Глава 4. Исчезновение короля

Уснуть я так и не смогла. Не знаю, что было тому виной: шаги стражи, раздававшиеся время от времени за дверью. Королевский дворец никогда не засыпал: во дворе горели магические огни, бегали слуги и стражи стало заметно больше, где-то в отдалении лаяли на королевских псарнях собаки… Или мне только казалось, что я слышу почти каждого обитателя двора…

Мне казалось, что за дверью кто-то стоит, но я так и не рискнула выглянуть и проверить: не охраняют ли мою комнату на случай, если мне все же вздумается сбежать. Понятия не имею, отчего его величество так легко относился к моему присутствию во дворце. Был уверен, что я не смогу причинить никому вред?

От этой мысли становилось горько: закон все равно существовал, и я по-прежнему была приговорена. Не уверена, что стоит верить королевскому обещанию пересмотреть существующее положение дел. Зачем это Альвету?

В конце концов я пришла к очевидной мысли: если мое присутствие было интересно вдовствующей королеве, она могла просить за меня сына, а король — не отказал своей матушке, хотя, быть может, и сам не понимал, в чем причина такой просьбы. Да, я могу понять суть магии принца Тиля. И меня не страшит то, что он способен разозлиться и при этом — обратить чувства окружающих против них самих… нашелся бы более надежный человек. Принц Тиль, кажется, проникся ко мне доверием? Король не мог этого предугадать.

Если, конечно, ему не сказали, что моя магия позволяет управлять людьми… Со стороны, должно быть, так и выглядит, хотя не так уж просто, меняя настроение человека, заставить его совершить нужный магу поступок. Тем более, если человек достаточно силен духом…

Утро наступило внезапно: я, похоже, все-таки уснула, хотя совершенно не чувствовала себя отдохнувшей. Нужно с этим что-то делать. Иначе я сойду с ума куда раньше, чем смогу найти выход из сложившейся ситуации. Нельзя позволить страху постоянно побеждать. Даже если страх превратился в человека и получил имя…

Я вздохнула. В комнате нашлась неприметная дверь с крохотной умывальней. Я смогла привести себя в порядок. В гардеробе размером с умывальню имелись еще платья, все удобные и неброские, с фрейлинами меня точно не спутаешь. Я выбрала темно-серое, с белым лифом и шнуровкой спереди. Платье сидело на мне хорошо, да и туфли оказались будто подогнаны под мою ногу… я решила не задумываться над этим. Были куда более важные вопросы. Например, насчет завтрака. И моих дальнейших действий. Я почему-то думала, что за мной с самого утра явится Верс. С того момента, как мы покинули Тальмер, маг постоянно был поблизости и я, оказывается, успела к этому привыкнуть. Не смириться, но, по крайней мере, принять то, что Верс диктует, что нужно делать.

Но время шло, а он все не появлялся, и я решила, что пора идти на поиски комнаты Тиля. В конце концов, у Плантаго свои обязанности, у меня — свои. Как бы странно это ни звучало после того, как мне показали приговор, но я теперь — на королевской службе. Может быть, это означает, что отныне за мной не будут следить постоянно.

Тем не менее, выходя в коридор, я по-прежнему готова была столкнуться со стражей. Но ее не оказалось. Зато у двери обнаружился человек в красной ливрее.

— Регина Линнель! — с выражением, больше всего похожим на неодобрение, произнес он. — Я думал, тебя придется будить.

— Благодарю, мне сейчас куда больше пригодился бы завтрак, — произнесла я. Собеседник смерил меня взглядом и вдруг улыбнулся самым краешком губ.

— Что же… это еще один вопрос, который в отношении тебя придется решить. Я — помощник главного королевского распорядителя. Мое имя — Дильрен Белло. Его величество назначил тебе задание, и теперь ты входишь в число дворцовых слуг…

Он сказал это спокойно, по-прежнему пристально за мной наблюдая. О том, что на мне висит приговор, он ни словом не обмолвился и, кажется, ожидал от меня возмущения.

— Однако приказ разместить тебя в гостевых покоях король также не отменил, — пояснил он, наконец. Выходит, меня должны были отправить туда, где живут все слуги…

— Должно быть, его величество сделал это для удобства принца, — предположила я осторожно. Белло кивнул.

— Полагаю, что так. Но это не решает вопроса, с кем тебе завтракать: с фрейлинами, на кухне с остальными слугами или…

Я едва сдержала улыбку. Ну, правда, вот уж проблема! Должно быть, Белло имел в виду, что с фрейлинами я не могу сравниться, не имя дворянского титула, а слуги будут смотреть на меня косо из-за особого статуса, которым невольно наделил меня Альвет.

— Полагаю, раз я должна находиться рядом с его высочеством Тилем, было бы удобней и завтракать там же. Не думаю, что принц будет против, — заметила я. Белло нахмурился, видимо, обдумывая несоответствие такого предложения правилам. Но все же согласно кивнул.

Тиль старался держать себя в руках, но весть о том, что сегодня ему не придется завтракать в обществе заботливых придворных дам, вызвала у него искреннюю улыбку. Которую мальчик благовоспитанно попытался завуалировать кашлем.

Погода стояла хорошая и после завтрака мы пошли гулять в парк. Двое стражников, дежуривших у дверей, не возражали, но последовали за нами.

Повстречавшаяся нам стайка женщин предпочла загодя сменить маршрут и свернула на соседнюю дорожку. Знакомых лиц я не заметила. Но кто знает, сколько посетительниц побывало у его высочества…

Мы зашли достаточно далеко, людей навстречу попадалось все меньше и меньше. Я надеялась, что мы случайно столкнемся с его величеством и Тиль, жаждавший встречи с дядей, успокоится. Но чуда не произошло.

Мы блуждали по дорожкам, окруженным стриженными розовыми кустами. Мне навязчиво слышался запах цветущих вишен. От него болела голова, и в глубине души поднималось раздражение. Образ Верса, как средоточие всех моих бед, всплыл в памяти сам по себе. Все из-за него. Все мои беды…

— С тобой все в порядке, Регина? — серьезно спросил Тиль. Я кивнула и постаралась улыбнуться как можно беззаботней. Мальчику и так досталось, не хватало еще, чтобы ему передалось мое смутное чувство беспокойства.

Присутствие стражи не слишком успокаивало: я не была уверена, что они бросятся нас защищать в случае нападения… хотя кому может прийти в голову нападать на нас в королевском парке? И, тем не менее, неприятное ощущение близкой опасности сохранялось. В очередной раз оглянувшись на провожатых, я не обнаружила их позади, а когда решила предупредить Тиля, оказалось, что и принца рядом тоже нет.

— Тиль? — окликнула я. — Ваше высочество!

Ни единого звука не донеслось в ответ. Я не услышала даже собственного голоса. Все вокруг словно замерло… Я не выдержала и побежала, подхватив юбки. Мне показалось, я бесконечно долго металась по дорожкам без всякого толку. Но потом, успокоившись, сообразила, что никакого раздражения больше не чувствую, а страх постепенно растворялся в чувстве умиротворения… как будто я избавилась от магического воздействия.

И я не сразу, но поняла, что произошло. Хотя не могла найти этому объяснения. Должно быть, внутреннее смятение Тиля заставляло его магию вырываться наружу, справиться с собой он не смог… не удивлюсь, если где-то поблизости блуждают среди зарослей и стражники, которых Тиль тоже отправил восвояси.

— Ваше высочество!

Я не знала, ответит ли мне Тиль, но ведь стража тоже должна его искать. Где приставленная к принцу охрана?! Хоть кто-то должен откликнуться!

"Да, например, наемные убийцы, присланные за линезским выродком", — подсказал внутренний голос и мне стоило немалых усилий убедить себя в том, что это невозможно. Ну, в самом деле, мы же в дворцовом парке, а не в дремучем лесу!

Должно быть, нас просто "закинуло" далеко друг от друга. Как долго я шла прежде, чем осознала магическое воздействие? Не будь я магом, могла бы вовсе не вспомнить о случившемся до следующего дня. Или повстречала бы кого-нибудь, на кого смогла бы выплеснуть накопившуюся злость. Недовольство, смешанное со страхом, пробивалось сквозь совершенно не соответствующее ситуации умиротворение. Видимо, так подействовала моя собственная магия. Никогда не испытывала на себе воздействия магии, сходной с моей собственной…

Страх за Тиля смешивался с боязнью за собственную жизнь. Я не могла не думать о том, что будет, если с Тилем случилась беда. Когда Верс узнает… стоило появиться этой мысли, как, свернув на очередную дорожку, я едва не столкнулась со своим худшим кошмаром. Облаченный по обыкновению в черный костюм, Верс стоял ко мне вполоборота. Он был не один, а в компании начальника королевской стражи Лаверна Брана. Замерев, я успела заметить, как Лаверн уронил в его ладонь маленький мешочек. Тут мужчины обратили на меня внимание. Взгляд Верса источал презрение.

— Принц Тиль… — выдохнула я.

Верс скривился.

— Не беспокойся, Регина, с ним все в порядке. Он под присмотром, — сказал Лаверн.

— Что?

— Боюсь, он не справился со своей магией и заставил тебя и охрану уйти против вашей воли. Он был очень опечален этим.

— Я так и поняла. Но не сразу смогла справиться…

— Толку от тебя никакого! — процедил Верс. — Что, если бы с ним что-то случилось?!

— Ты, по крайней мере, поняла, что происходит, — заметил Лаверн, не обращая внимание на его недовольство. — Стража ни о чем не заподозрила. Парни бродили по саду, пока мы их не нашли.

Я запоздало вспомнила, что все еще придерживаю юбки, чтобы было удобней бежать. Разжала сведенные судорогой пальцы. Верс презрительно хмыкнул. Лаверн деликатно смотрел в сторону, будто и не видел ничего.

— Ты не справилась! — припечатал Верс, ухватив меня за локоть.

— Это случайность… — проговорила я. — Откуда мне было знать?

— От тебя требовалось всего лишь приглядывать за мальчишкой! — процедил Верс и стиснул пальцы так, что вполне мог сломать мне руку. Я невольно вскрикнула.

— Верс, успокойся, — проговорил Лаверн неодобрительно. — Ступай. Я здесь сам разберусь.

Верс оттолкнул меня, припечатав:

— Ты бесполезна!

Я закусила губу. На глаза навернулись слезы, но я старалась не выдать своего состояния. Верс обжег меня взглядом и молча ушел. Лаверн вздохнул.

— У него на редкость скверный характер. Идем, Регина, я провожу тебя к принцу. Такого действительно никто не мог ждать.

Я покачала головой. В ушах все еще звучало эхо злых слов Верса. А ведь я не просила тащить меня в королевский дворец! Никогда не заявляла, что хороша в магической охране…

— Регина? — позвал Лаверн.

— Это была "пыльца фей"? — спросила я неожиданно для себя. — То, что вы отдали Версу?

Лаверн нахмурился, но возражать или удивляться не спешил. Я не ждала, что он снизойдет до объяснений. Просто не могла понять, как начальник королевской охраны может снабжать кого-то наркотиком.

— Не думаю, что это твое дело, — мягко произнес Лаверн и повторил: — Идем.

Тиль был в маленькой круглой беседке, сидел на скамье, на мягких подушках. Перед ним на столике стояли напитки и еда, но принц к ним не притронулся. Тарелка перед ним была пустой. Возле беседки нашлись оба пропавших стражника. На меня они посмотрели с пониманием, как на сообщницу.

Заметив меня, Тиль встрепенулся, лицо его озарила улыбка. Правда, она тут же померкла. Принц встал со своего места и шагнул ко мне навстречу.

— Регина, как я рад, что ты нашлась!

— Вы зря беспокоились, ваше высочество, с ней ничего не могло случиться, — заметил Лаверн. Тиль посмотрел на меня, словно ждал подтверждения. Я ободряюще улыбнулась.

— Господин Плантаго был весьма зол, — заметил он.

— Так проявилось его беспокойство, — как можно спокойней пояснила я. Лаверн взглянул на меня, но ничего не сказал.

Тиль тоже о чем-то задумался.

Лаверн легко ткнул меня в бок. Я удивленно покосилась на него, и начальник королевской охраны состроил весьма забавную физиономию. Создавалось впечатление, что он понятия не имел, что делать с опечаленным принцем.

— Ваше высочество, — позвала я.

— Прости, Регина, — выдохнул Тиль, прерывая меня. — Я не хотел, чтобы так получилось.

Я подошла к нему.

— Мне обычно не по себе на новом месте. И когда вокруг много незнакомых людей.

— Мой наставник говорил, что нужно подумать о хорошем и сосредоточиться на этом, — тихо сказал принц. — Что делать, если ничего хорошего не вспоминается?

— Совсем-совсем? — спросила я. Принц снова смотрел в сторону.

Я вздохнула.

— Ну… в таком случае я пытаюсь сосредоточиться на работе. Знаете, что я делаю? Леплю сахарные конфеты.

Тиль покосился на меня с легкой заинтересованностью.

— Конфеты?

— Ну да. Лучше всего у меня получаются зайчики.

Принц снисходительно фыркнул. Я постаралась сделать вид, что оскорбилась.

— Вам, конечно, может показаться, что любой способен лепить сахарных зайчиков. Но на самом деле это не так-то легко… обычно люди ошибаются и лепят самых обычных кроликов. А вот зайчики получаются далеко не у каждого мастера!

Тиль усмехнулся.

— Никогда не задумывался о том, чем сахарные зайчики отличаются от кроликов…

— О, разница весьма велика! Если позволите, я докажу… Правда, не уверена, что меня допустят к королевским запасам сахара. А ведь еще понадобятся орехи!

Тиль посмотрел на Лаверна.

— В моем сопровождении Регина может попасть на королевскую кухню?

Начальник королевской поклонился.

— Полагаю, мы можем это устроить, ваше высочество.

Принц, наконец, улыбнулся широко и искренне. Когда он прошагал мимо Лаверна, тот одобрительно мне кивнул.

А я вдруг подумала: жаль, что Верс не видит. Хотя вряд ли я бы дождалась одобрения от него.

Да и с какой стати мне важно его мнение?

Разумеется, на королевской кухне нас не ждали. Появление наше создало сумятицу, однако нам выделили место для работы, и повара подглядывали за происходящим. Как потом шепнул мне один из стражников — среди них был и главный королевский кондитер… то-то он так презрительно кривился.

В прочем, Тилю понравилось и само представление и конфеты. Нам предоставили и розовой воды, и искристого удивительно мелкого сахару, и крупных южных бороздчатых орехов, именуемых миндалем.

Из миндаля и сахара получились прекрасные марципановые шарики, а из сахара, пышно взбитых яичных белков и розовой воды — долгожданные зайчики. И кролики, да. Как-то так случилось, что наблюдатели увлеклись и долго спорили: существуют ли между ними различия, с неожиданной серьезностью изучая и форму ушей, и маленькие лапки.

Я не знаю, в какой момент Лаверн покинул наше общество, оставив нас с Тилем на попечение стражи. Я надеялась, что двоих парней не наказали и не накажут впредь за оплошность с потерей Тиля. Сопротивляться магии принца было действительно сложно, я успела это оценить.

Вместо начальника охраны я внезапно увидела Верса. Он стоял за спинами стражников и поварят и наблюдал за происходящим. Глаза его были черны, в них плескалась ярость. Потом наши взгляды встретились. Плантаго презрительно усмехнулся и ушел, так ничего и не сказав. Как ему позволяют разгуливать по дворцу в таком состоянии? Или мне только показалось, что глаза его заволокла пелена дурмана?

Мы провели на кухне достаточно много времени. Принц Тиль разговорился с поварами и даже умудрился чуть смягчить кондитера, согласившегося принять в дар одного из сахарных зайцев. Когда мы, наконец, собрались уходить, нам завернули в кулек готовые конфеты, но повара нижайше просили Тиля не налегать на сладкое прежде сытного ужина. И, сдается мне, на этот раз мальчика собирались побаловать.

Поздним вечером, возвращаясь от принца к себе, я заметила впереди Верса. Меня скрывали колонны, и я понадеялась, что Плантаго пройдет мимо. А он все стоял, рассматривая что-то, что сжимал в руке. Потом он раздраженно встряхнул рукой, и с пальцев его посыпалась белая пыль. Маг, наконец, развернулся и ушел. Я подумала, что вряд ли он так расточительно обходится с "пыльцой"…

Я проскользнула в свою комнату, выбрав обходной путь.

И уже засыпая, смутно подумала, что сегодня дворец уже не кажется мне лабиринтом. Быть может, это ощущение пропало после посещения королевского сада, в котором я с отчаянием искала пропавшего принца? Не хотелось бы признавать, что я начала воспринимать дворец как дом, пусть временный, но все же. Это было совсем не так. Я по-прежнему боялась каждого шороха, и любая тень казалась мне враждебной. С этой мыслью я уснула.

А утром в коридоре я едва не столкнулась с Кайленом Браном. Телохранитель короля широко улыбнулся. По-моему, человеку в его должности нельзя так радушно относиться к людям, над которыми висит смертный приговор.

— Регина! Слышал, вы с принцем Тилем вчера посетили с визитом королевские кухни. Кажется, его высочество остался доволен проведенной инспекцией…

Я отчего-то покраснела.

— Все было не так, граф!

— Прошу: просто Кай.

Я представила, как называю его по имени, да еще и в уменьшительной форме, в присутствии придворных. А граф Бран заинтересованно наблюдал за мной, похоже, прекрасно понимая мои затруднения и не желая помогать.

— Я лишь хотела немного развлечь Тиля…

— Что же… способ весьма неожиданный, — признал Кайлен и вдруг проницательно спросил: — Тебя что-то тревожит?

Первым порывом было отговориться тем, что мне нужно к Тилю, и поскорей уйти. Излишнее внимание со стороны графа должно было насторожить. В голове словно зазвучал недовольный голос Верса.

Но еще я вспомнила слова Альвета о том, что я могу обратиться за помощью к любому из мужчин, присутствовавших при нашем разговоре в королевском кабинете. Когда еще возникнет такая возможность? Тем более что Верс-то мне помогать не намерен.

— Ваше сиятельство, не могли бы вы передать королю, что Тиль очень хочет с ним встретиться. Ему очень неуютно во дворце, он тоскует…

— Настолько, что не может контролировать свою магию? — спросил Бран. Я кивнула, посчитав, что его осведомленность вполне объяснима: в конце концов, если о пребывании принца на королевской кухне ему рассказал Лаверн, он же мог упомянуть и о том, что случилось раньше, в саду.

— Я понимаю, что его величество занят, но принц будет рад и короткому разговору…

Граф задумчиво кивнул.

— Что же, я передам королю твою просьбу, а там посмотрим.

Тут перед нами появился, как из-под земли, Плантаго. Маг стоял на нашем пути и смотрел в упор. Мне показалось, на Кайлена этот взгляд никак не подействовал. Но телохранитель короля откланялся, оставив нас вдвоем. Верс ждал, пока он уйдет, и было ясно, что он не просто мимо проходил, и остановился тоже не просто так.

— Разве у тебя нет других дел, кроме как крутить хвостом перед аристократами? — с неприязнью процедил маг. Я уставилась на него, осознавая, что с Версом лучше не ввязываться в перепалки. Возражать бесполезно, но ведь и молчание он истолкует так, как ему захочется.

— Прости, я спешу, — сказала я, наконец и попыталась его обойти.

— Заметно, — хмыкнул Плантаго, шагнув в сторону вместе со мной.

— Пусти.

— Не забывайся. Я не позволю тебе навредить хоть кому-то, — тихо с угрозой бросил Верс. И кому же я, по его мнению, могла угрожать? Принцу Тилю? Или телохранителю короля Альвета?

Я снова не ответила.

Верс бросил:

— Иди за мной.

Выполнять его приказ совсем не хотелось. Маг смотрел с усмешкой, даже бровь выгнул. Словно приглашал совершить глупость.

— Куда? — вздохнув, спросила я.

— Куда скажу, — привычно отрезал он.

На этот раз я достаточно быстро сообразила, куда он меня ведет. Постепенно пустеющие и сужающиеся коридоры… Мы шли в башню, где поселилась вдовствующая королева. Как обычно, лестничная площадка была пуста, и двери, ведущие в башню, никто не охранял. Но я почему-то была уверена, что без веской причины сюда никто и не ходит. Интересно, навещает ли Альвет свою матушку?

В башне было холодно. Или мне так показалось. Где-то далеко лязгнул металл.

— Чего ты еле плетешься? — Верс вдруг развернулся ко мне лицом, и я замерла от неожиданности. Признаться, я действительно не спешила. Понятия не имею, зачем мне встречаться с королевой… да и не хочется.

Верс словно принимал какое-то решение. Это было странно — видеть на его лице тень внутренней борьбы. Наконец, поморщившись, он уронил:

— Не говори того, о чем тебя не спрашивают. Лучше притворись напуганной дурочкой. У тебя это хорошо получается.

Я вспыхнула. Мне не приходилось притворяться напуганной, но у Плантаго явно было другое мнение.

Маг криво усмехнулся и, схватив меня за запястье, потянул мимо себя, подтолкнув свободной рукой в поясницу.

— Шевели ногами!

Дальше, до самых покоев королевы, мы шли молча. Перед нами снова сама собой распахнулась дверь. Верс вошел первым.

Королева снова дожидалась нас, стоя у окна. На этот раз на ней было красное платье, украшенное жемчугами. Волосы прикрыты жемчужной сеткой… в руке королева сжимала четки, раздраженно отщелкивая бусины, одну за другой.

— Ну, и что это за переполох второй день стоит во дворце? — спросила она, не размениваясь на приветствия.

— Ничего, что стоило бы вашего внимания, — ответил Верс.

Королева поморщилась.

— То-то эту дуреха Элвин прибегала ко мне жаловаться. Риза оказалась умнее, подловила Альвета и всплакнула перед ним… думает, будто ей все можно.

Я припомнила, что «дуреха Элвин» — это, видимо, та самая маркиза, которая разозлила Тиля и подралась в саду с кем-то из придворных дам. Похоже, при дворе идет борьба за сердце короля? Что же, Альвет не женат, ничего удивительного. А вдовствующая королева определенно не хочет пускать это дело на самотек. Ее, конечно, можно понять. Вот только зачем Верс привел меня сюда? Или сейчас будет какое-то добавление к прежнему наказу выполнять все, что Альвет пожелает?

Королева перевела на меня взгляд.

— Кто подходил к тебе после того, как Альвет назначил тебя нянькой линезскому щенку? — спросила она резко. Я помедлила с ответом. Нет, я сразу поняла, что от меня требуется. Просто не ожидала, что вопрос зададут так открыто.

И я поступила так, как советовал Плантаго: продемонстрировала испуг и растерянность.

— Я…

— Не советую ничего скрывать от меня, — недовольно поторопила королева. — Ну? Кто интересовался твоими отношениями с моим сыном?

— Никто, — ответила я, слегка разозлившись, но разумеется, стараясь сохранять испуганный вид. Можно было спросить по-другому, и я бы ответила. Потому что мне нечего скрывать. — И со мной никто не говорил, кроме распорядителя.

Верс хмыкнул.

— А Кайлен? — спросил он.

— Кайлен? — королева шагнула вперед. — Что Брану от тебя понадобилось?!

— Ничего, — быстро проговорила я. — Он всего лишь… интересовался, как себя чувствует принц Тиль. Видимо, ему поручил Его Величество…

— Видимо? Не твое дело думать над тем, кто и кому что поручил! — оборвала королева. — Так, и больше ничего он у тебя не пытался вызнать?

— Нет, ваше величество.

Королева впилась в меня взглядом. Четки щелкали.

— А что, Бран красив? — спросила вдруг королева и хмыкнула, с каким-то задумчивым выражением глянув мимо меня, на Верса.

— Не мне судить, — сказала я.

— Что так? У тебя кто-то есть?

— Нет, но…

— Прекрасно. Не хватало еще, чтобы ты бегала из дворца и рассказывала кому-то сплетни.

— Я бы не стала так делать.

— Ну, разумеется, нет. Но предупредить стоило… А теперь подожди-ка за дверью!

Послышался хлопок: дверь в покои распахнулась, словно подгоняя. А мне и не хотелось задерживаться.

Сначала я была даже рада, что меня выставили вон. Вопросы королевы вышли за рамки приличия, не уверена, что удержалась бы от резкого замечания. Ее величество может позволить себе многое, но я совершенно не видела оснований для столь постыдного допроса! И Верс тоже хорош: дал совет, а сам — сует нос в чужие дела! Ну, какое ему дело до моих разговоров с Кайленом Браном? Неужто испугался, что я могу рассказать что-то о нем?

Вот только Плантаго никак не желает признавать, что ошибся. Ничего я о нем не знаю. Хотя начинаю подозревать, и от этого все больше становится не по себе. Обстоятельства, при которых был схвачен Верс… если он все же знает что-то об исчезновении короля Сельвана и не хочет, чтобы это стало известно Альвету? Не удивлюсь даже, что Альвет подозревает Верса и потому держит его подле себя, а вовсе не из-за чувства вины перед необратимо заклейменным шпионом.

Не желаю быть втянутой в столь опасные интриги. Будто мне мало собственных бед…

Если бы кого-то интересовало мое мнение!

Маг все не выходил, и ни звука не доносилось до меня из-за плотно закрытой двери. Но мне казалось, я слышу какой-то шепот из глубины коридора. Я прекрасно знала, что он не такой уж длинный, но создавалось впечатление, что эхо доносит едва слышный голос издалека. Я не могла различить слов, но это точно должно было быть нечто важное, в этом я была уверена. Мне жизненно необходимо было услышать этот голос яснее, четче…

Сама не помню, как шла по коридору, сознавая лишь одно: я должна быть там, где этот голос, я должна…

За спиной послышался шорох. И я поняла, что сейчас меня остановят, и тогда я уже не пойму, что происходит, кто меня зовет…

— Регина!

Голос стал четче, но вдруг заметался меж сдвинувшихся стен, я развернулась, нога соскользнула и… ухнула с лестницы вниз!

Раздался треск. Руку дернуло с такой силой, что мне показалось — она осталась у Верса, а я полетела себе дальше.

— Идиотка!

Я все еще не могла понять, как оказалась на лестнице, почему едва не упала, откуда взялся Плантаго и почему смотрит на меня так, словно… В его черных глазах вдруг вспыхнуло пламя всепоглощающей ненависти.

Схватив за плечи, Верс встряхнул меня и прорычал:

— Что, собралась решить все быстро? Даже не думай! Ты поняла меня?! Не слышу: ты меня поняла?! Никуда тебе от меня не деться, и не надейся!

Он выплевывал слова с отвращением, наклонившись вперед, не отрывая от меня злого взгляда. Он все повторял это: ты поняла меня, ты меня поняла, пока, наконец, я не выдавила что-то в ответ, уже не помню, что именно, но это было похоже на согласие. Только после этого он отодвинул меня от лестницы и отпустил.

Никто так и не появился. Вдовствующая королева не вышла посмотреть, что происходит в коридоре. И я уже не была уверена, что слышала чей-то голос…

Верс продолжал испепелять меня взглядом. Мы оба отдышались. Я вдруг особенно остро почувствовала, как холодно в башне и обняла себя за плечи. Быть может, на самом деле я хотела убедиться, что Плантаго не оторвал мне руки. Оказалось, он ограничился рукавом. Вот что так страшно трещало. А я-то подумала с перепугу, что это мои ломающиеся косточки…

— В таком виде к принцу ты не пойдешь, — уронил Верс презрительно. Он не спросил, что взбрело мне в голову. И больше не обвинял в попытке покончить жизнь самоубийством.

Он просто взял меня за руку и потащил вон из башни. Я плелась за ним и думала, что со стороны мы выглядим странно, но совершенно не помню, встретился ли нам хоть кто-то, не может быть такого, чтобы не встретился.

Верс доволок меня до моей комнаты, бесцеремонно распахнул дверь, вошел первым и втянул меня внутрь. Распорядился:

— Переоденься! И убери с лица это выражение… не смей пугать мальчишку!

Он говорил пренебрежительно, но мне показалось — лишь для того, чтобы спрятать беспокойство за Тиля. Вряд ли это была попытка убедить себя в том, что Верс лучше, чем есть на самом деле.

… Когда мы, наконец, явились к покоям принца Тиля, у дверей стояло втрое больше охраны. Верс бросил на меня свирепый взгляд и шагнул вперед. Его пропустили, и меня следом за ним.

— Регина! — Тиль подскочил с софы при нашем появлении. Верс тихо хмыкнул. Уже после того, как поклонился разом и линезскому принцу, и рольвенскому королю. За софой, рядом с его величеством, стоял граф Бран. Он ободряюще мне улыбнулся. Альвет же окинул нас с Версом проницательным взглядом.

— А мы тут беседуем, — добродушно сообщил он. — Раз уж вы оба не торопитесь…

Тут в покои принца неслышно скользнула служанка с подносом. Девушка прошла мимо нас, опустив голову. Она несла на подносе начищенный кофейник, две чашки и две вазочки: одну с печеньем, а другую — с волшебными сахарными зверятами, целый выводок сказочных существ с рожками, крылышками… похоже, на королевской кухне посчитали мое вторжение оскорбительным? Или все же — хотели порадовать принца…

Тиль все еще стоял возле меня. Спохватившись, он приветствовал и Плантаго. Альвет, со смешком наблюдая за нами, сделал знак служанке, и та поставила перед ним чашку. Стук получился слишком громким: у девушки дрогнула рука. Альвет деликатно сделал вид, что не обратил внимания на ее волнение. Служанка налила ему в чашку напитка, а потом попятилась от столика, прикрывшись подносом.

— Простите, ваше величество, я задержалась… — начала я, не зная, можно ли оправдаться визитом к королеве.

— Некоторые девицы весьма неуклюжи, — припечатал Верс, хотя можно было подумать, что он имеет в виду служанку, которая как раз в это время едва не споткнулась о порог. Альвет невозмутимо отпил из кружки.

И тут я уловила запах…

— Стойте! — я бросилась к королю, для этого мне понадобилось сделать целых два шага. Кайлен успел раньше — он просто перехватил руку Альвета, заставив его выронить чашку. Но губы его величества уже начинали заметно белеть.

— Что… — успел произнести Альвет.

— Остановить! — закричал граф Бран.

— Давай за ней! — процедил над самым ухом Верс. Кайлен не стал спорить, кажется, даже не задержался: пронесся мимо нас, из коридора раздались его отрывистые команды, перекрывавшие поднявшийся шум и топот.

— Целителей сюда!

— Скажите, что это царвель! — запоздало крикнула я. Рядом глухо выругался Верс.

Убежали не все: двое стражников остались в дверях. Эти были мне знакомы — с обоими мы вчера едва не потеряли Тиля, поддавшись его чарам.

— Уведите его высочество, — отрывисто приказал Альвет. Голос его сорвался. Тиль внимательно следил за нами.

— Идите, принц, — попросила я. — Мы… здесь ненадолго задержимся.

— Отвечаете за него головой! — негромко добавил Верс.

Стражники вывели Тиля.

— Подожди, сейчас будет целитель, — сказал Плантаго Альвету, тот повел взглядом, будто не был уверен, откуда именно слышит голос. Он поднял руку, словно пытался дотянуться до чего-то невидимого впереди… и я увидела, как по тыльной стороне ладони короля начинает стремительно расползаться уродливое родимое пятно, похожее на паука.

Верс снова выругался, на этот раз громко, не скрываясь. Появление все увеличивающегося пятна его не напугало. И, кажется, не удивило, лишь заставило поморщиться, будто Плантаго уже видел такое.

А у меня горели пальцы, как от ожога, хотелось отшатнуться, бежать от Альвета прочь. Порыв, недостойный целителя, но, видно, дело в том, что магия, пробуждению которой мы были свидетелями, была слишком древней. И слишком опасной.

Альвет был помечен проклятьем королевского венца, посланным богиней Митилью. Меткой убийцы короля.

Верс схватил Альвета за плечи. Тот все тянулся и тянулся за чем-то, недоступным нашим взорам, порываясь встать и только слабость не давала ему броситься вслед за невидимым. Альвет вдруг выгнулся и захрипел.

— Держи, чего стоишь! — прикрикнул на меня Верс. Сам он придерживал теперь Альвета только одной рукой, а второй схватил со столика нож для масла. Я не успела испугаться или подумать, что таким ножом убить человека сложно. Верс развернул ладонь Альвета и полоснул по ней ножом. Пока ладонь наполнялась кровью, он, отбросив нож, удерживал руку Альвета за запястье, не давая опустить или развернуть ладонью вниз.

— Ну?! — прорычал он, наконец, взглянув на меня. Я помогла ему держать короля. Тот уже перестал биться, просто обвис, и дышал с большим трудом.

— Не трать силы! — предупредил Плантаго хладнокровно. Он достал откуда-то белый непрозрачный кристалл, который уронил в окровавленную ладонь Альвета. Камень тут же начал наливаться золотым светом изнутри.

— А теперь — давай! — скомандовал Верс.

Я накрыла ладонь Альвета своей, чувствуя, как бьется в кристалле частичка чужой жизни, которая сейчас впитывалась в кровь Альвета.

Без сомнения, накопитель был создан заранее. Я не думала о том, как удалось задержать чужую жизнь в нем надолго. В моей голове успела появиться лишь одна мысль: неужто королева настолько безрассудна и так беззаветно предана своему сыну, что заготовила спасение для него заранее, не зная, пригодится оно или нет?

Не помогало.

Сейчас я видела это так: золотые нити, прошившие насквозь его ладонь, растворялись в пространстве, не принятые, не принявшие новое тело… Я перехватила непослушные кончики этих нитей, направляя туда, куда нужно. К сердцу короля Альвета, заставляя его биться.

Мимолетное сопротивление рассеялось.

Это чужая жизнь, не принадлежащая этому телу. У него есть своя. Какой бы она ни была короткой — так должно.

Это жертва, отданная добровольно, напомнила я.

Добровольна ли? Правда? Правда?

Это не был разговор в полном смысле слова. Я никогда не знала, чьи мысли, и чья воля соприкасается с моей. Но мне казалось, что это само время воплощалось в едва уловимую сущность, чтобы снизойти до нас, людей.

На мгновение я засомневалась. И тут же испугалась этого. Потому что невидимый собеседник чутко чувствует слабину. В конечном счете, это не мое — или не только мое решение — но если вопрос задан, ответ может быть принят во внимание…

Да.

Да… — словно из бесконечной дали дошло до нас эхо чужой воли, хотя в этом я уже не могла быть уверена. Вот зачем отдающий жизнь должен быть рядом — чтобы дать ответ. Камни, эликсиры — всего лишь проводники…

Альвет снова захрипел, и Верс, оттолкнув меня, прижал его к софе. Агония продолжалась несколько страшных мгновений. Я почти вслепую нашарила ладонь Альвета, липкую от крови…

К тому времени, как появился целитель в сопровождении советника Ривена, Альвет уже лежал без памяти, но дышал ровно, и сердце его слабо билось.

А метка Митили пропала, словно ее и не было. Быть может, мне и правда привиделось? Но я все еще чувствовала боль, как от ожогов…

По счастью, на вопросы отвечал Верс. Я, конечно, владею магией времени, но использовала ее в жизни редко… а способность переноса жизненного пути стала для меня практически проклятьем. И хотя отчего-то люди склонны считать, что я только ею и пользуюсь, чтобы обогатиться или просто навредить людям… Но это не так. Потому использование способностей — даже при наличии устойчивого проводника (хороший, восприимчивый к магии кристалл, который вырос где-то в горных недрах, очень близко к жизненным токам земли) — забрало у меня изрядно сил.

Да и вообще меньше всего мне хотелось бы обращать на себя внимание. После того, что я увидела. В прочем, всерьез испугаться еще и за себя сил уже не осталось. Поэтому я просто отошла в сторонку и села в кресло у стены. Поймала цепкий взгляд, брошенный Версом. Маг тут же отвел взгляд.

Временами я уплывала в туман и теряла нить разговора. Пока целитель осматривал Альвета, Верс как-то справлялся с гневом советника Ривена.

— Это действительно царвель, — признал целитель. — Доза невелика, но состояние его величества… видимо, у него было магическое истощение. Это могло привести к гибели.

Я не поправила его. Верс тоже ничего не сказал.

— Как это могло случиться! Куда вы все смотрели?! — маркиз рвал и метал. — На кухне перестали проверять поваров? Королевскую еду никто не пробует?!

Целитель замер, осознав, видимо, что любая ошибка — и его казнят вместе с работниками кухни, виновны они или нет.

— Успокойся и начни думать, — отрезал Плантаго. — Яд был не в еде.

Удивительно, но советник задумчиво затих.

— Посуда? — наконец, спросил он.

— Чашки, — кивнул Верс. — И с большой долей вероятности покушение планировалось на принца.

— И что, девица перепутала его с королем?! — взревел Ривен. Мне показалось, он совершенно не владел собой от волнения. Не ожидала, что увижу его в таком состоянии. Верс же хранил спокойствие.

— Она могла вообще не знать, кому и что несет, — заметил он. — Или думала, что отравлена только одна чашка. А короля не должно было здесь быть, — меня обжег очередной брошенный вскользь взгляд.

В нем крылся немой упрек и что-то еще… Яд в двух чашках — для линезского принца и того, кто разделит с ним трапезу. Вместо Альвета с большой долей вероятности чай выпила бы я… Ведь наша встреча с графом Браном — лишь совпадение. Кто мог предполагать, что он действительно передаст мою просьбу королю, а тот — прислушается к мнению какой-то ведьмы…

— Слишком шаткий план покушения, — подтвердил мои мысли Плантаго.

— А такие вернее всего и срабатывают, — проговорил Ривен и его задумчивый тон мне отчего-то не понравился. Похоже, что и Версу тоже.

— Что бы это значило? — поинтересовался он с видимым спокойствием, но мне показалось, что в покоях заметно похолодало.

— Кайлен сказал, что Альвет пришел сюда из-за нее… Рядом с королем были вы двое, и у него магическое истощение. Я вынужден делать вид, что доверяю тебе, Плантаго, но мириться еще и с твоей ведьмой не обязан.

Я предпочла смолчать и не делать замечаний вроде: «Я не его ведьма».

— А учитывая ее способности… — тяжело добавил Ривен и мне, наконец, стало страшно за себя. Все повторялось: еще чуть-чуть и я окажусь в тюрьме просто потому, что мои способности считаются опасными. И если уж я оказалась рядом с королем в момент покушения на него — тут и сомневаться не стоит. Ясно, кто во всем виноват!

— И она знала про царвель, — сказал Ривен, глядя на меня. — Я допускаю, что она испугалась, осознав, что может умереть король, а не принц и предпочла сдать подельницу…

— Я никогда прежде не видела эту служанку! — возразила я, пожалуй, слишком быстро. Просто не было больше сил молчать. С каждым словом маркиза я словно слышала скрип ворота, натягивающего веревку на дыбе…

Я не хочу снова оказаться в тюрьме!

— А ее никто не может вспомнить, — усмехнулся маркиз. — Та служанка, что несла чай в покои принца, утверждает: девица остановила ее в коридоре и передала приказ вернуться на кухню. А сама понесла чай. Разумеется, на этот случай действуют правила о проверке. Так просто еду в коридоре не передашь. Служанка должна была вернуться на кухню. Но эта дура говорит, что даже не подумала о правилах, будто ее околдовали!

Он как будто хотел добавить: «А кто у нас тут ведьма?»

Но не добавил, вместо этого — просто продолжал смотреть на меня.

— Да ведь и Альвет ни с того, ни с сего доверился тебе, — задумчиво произнес он. — Ввел в ближний круг, пообещал прощение.

— Если бы не она, Альвет уже был бы мертв, — лениво заметил Верс. — Лучше скажи, почему он не носит с собой защитный амулет. Это спасло бы его от яда.

— В том-то и дело, — горько ответил Ривен. — Амулет всегда был при нем. Кто, кроме ведьмы мог подстроить все так, чтобы покушение выглядело совпадением.

Я поняла, что приговор мне уже вынесен и подтверждается, как выяснилось, очень легко. Всему найдется объяснение.

Ривен шагнул было ко мне. Или мне показалось, что он приближается. Я почему-то даже была уверена, что он намерен схватить меня. И я поднялась из кресла, хотя понимала, что бежать некуда, что в дверях стража, да и Верс…

Верс оказался между мной и советником.

— Оставь ее, — уронил он. — Или не видишь, что ей самой целитель не помешает?

— Да мне плевать! — бросил Ривен, но почему-то остановился. — Не думай, что это вас оправдывает… Чтобы втереться в доверие к королю, достаточно спасти ему жизнь. Да это уже повтор, причем прежде ты действовал изящней, это даже я могу признать.

— Ты совсем потерял голову! — фыркнул Верс. — Не позорься перед людьми, советник!

— Вовсе нет, Плантаго, моя голова как раз при мне! И меня тебе не обмануть. Тебе нет резона хранить верность Альвету. А все твои обещания найти заговорщиков — только слова.

— Определись, кого обвиняешь: меня или ее, — процедил Верс. — И не мешай целителю спасать короля!

Я стояла ни жива, ни мертва.

Ривен смотрел на нас тяжелым взглядом отчаявшегося человека.

— Ваше счастье, если он придет в себя, — наконец, сказал он. — Но с дознавателями все равно будете говорить оба. И попробуйте хоть что-то утаить!

Должно быть, его угроза в большей степени была рассчитана на меня. Потому что Верс даже не шевельнулся. В отличие от меня, он напуган не был.

Ни один король, даже самый благородный и радеющий о благе государства, не защищен от покушений. Дед Альвета пользовался уважением народа. Он прославился военными победами в молодости, а в зрелые годы — здравой политикой и умеренными налогами. Люди прозвали его Король Крепкая Рука. Но даже против него был организован заговор. Может быть, и не один, но именно этот вошел в историю. Король был ранен и лежал при смерти. Слухи просочились за стены королевского дворца, столица была охвачена страхом. Люди стекались к дворцовой ограде и подолгу оставались там, в ожидании новых сообщений о самочувствие государя. Страже настрого было запрещено разгонять толпу. И когда стало ясно, что опасность миновала, радостный рев жителей Темайна заставил содрогнуться дворец. Все знают эту историю.

Ради Альвета толпа не собиралась. Во дворце распространили слух, что король заболел и наказали нескольких горничных — за сквозняки и плохо чищенные камины. Но рано или поздно все всё узнали.

Король пришел в себя, но к нему никого не допускали, кроме целителей (после тщательной проверки), королевы-матери (после спора с советником Ривеном) и Ривена (после недовольных напоминаний королевы о том, что Альвету нужен покой, а не решение государственных дел, которые его в постель и загнали).

Кайлен и Лаверн Браны зорко следили за интересующимися королем и линезским принцем.

Верса я видела за это время лишь несколько раз. Вечером того же дня, когда свершилось покушение, он сам явился в покои принца Тиля, который отказывался есть, чтобы успокоить его и сообщить, что опасности нет, король просто крепко спит из-за одолевшей его слабости. Мальчик безоговорочно ему поверил и позволил, наконец, себя покормить.

Когда принц уже спал, меня допросили дознаватели, и было это совсем не так, как в Тальмере. Никаких запугиваний, но страх все равно заставил меня лепетать что-то невпопад. После допроса я видела Верса во второй раз, и мне показалось, что был он бледней обычного. В прочем, в последующие дни весь ближний круг выглядел как компания умертвий, которые только и ждут возможности столпиться у одра страдающего короля. Позже я видела Верса в коридорах дворца, и даже издалека маг выглядел голодным и злым, так что спрашивать его о новостях язык не поворачивался. Большинство событий пересказывали горничные и служанки, приносившие принцу Тилю еду. Разумеется, они ничего не говорили о королевском проклятии…

К принцу приставили еще охраны, которая держалась поодаль, но все равно была заметна, особенно во время прогулок. Хотя гулять мы выходили ненадолго и нечасто. Тилю не нравились якобы случайные встречи с придворными дамами, которые охали и ахали и норовили посочувствовать «малышу, оторванному от дома».

Служанку, которая принесла в тот злосчастный день чай, нашли лишь на третий день: ее тело всплыло в королевском пруду, далеко от берега. Ноги девушки были обмотаны веревкой, но она развязалась. Если бы не это обстоятельство, возможно, поиски затянулись бы, а то и вовсе закончились ничем.

Над телом поработали маги-дознаватели: иначе опознать тело служанки после пребывания в пруду оказалось невозможно. В конце концов, в девушке признали служанку маркизы Эвлин. Всех придворных дам предварительно опрашивали, но ни одна не призналась в пропаже прислуги. Ее сиятельство сначала запиралась, потом все же созналась, что не смогла стерпеть оскорбления, нанесенного линезским принцем, заставившим ее устроить некрасивую драку прямо в дворцовом саду. Но она не собиралась травить ребенка и о царвеле ничего не слышала…

А через некоторое время была схвачена ее соперница в той самой драке… Маркиза Риза. Имя сразу мне вспомнилось — его упоминала королева-мать, такое быстро не забудешь. Она в круг придворных так не вернулась, а объяснений ее исчезновению не нашлось.

Но у меня из головы не шли слова королевы: о том, что Риза поступила умно, когда после драки пошла плакаться королю, а маркиза Эвлин — жаловалась самой королеве. Понятно, что обе девушки стремились обратить на себя внимание Альвета, но королева-мать одобряла лишь одну из них…

И, похоже, соперница была устранена.

Стояли самые длинные дни. На вечернем небе давно проступал белый абрис месяца, но все еще толком не стемнело. Тиль поужинал, и я оставила его с условием, что он ляжет спать. В последнее время мне казалось, что он не высыпается, хотя режим соблюдался со всем тщанием. Задумавшись о том, не стоит ли назавтра если не остаться в покоях Тиля на ночь, то хотя бы задержаться, я не обращала внимания, куда иду. И спохватилась лишь тогда, когда коридор сузился, а слуги перестали попадаться на пути. Я шла прямиком к башне королевы. Как раз в тот момент, когда я сделала это неприятное открытие, навстречу мне вышел Верс, мрачный, как грозовая туча. Должно быть, разговор с матерью Альвета сложился не лучшим образом.

Я бы тоже поговорила с Версом по поводу Альвета, но вряд ли стоило рисковать сейчас. Слишком уж мрачный настрой у мага. Да и коридор — не лучшее место для обсуждения метки убийцы короля.

А что поделать? Пригласить Плантаго к себе в комнату?

Верс остановился, задумчиво меня разглядывая. В его глазах сгущалась бездонная тьма. Он будто понимал, о чем я хочу спросить. Губы Плантаго искривились в презрительной усмешке.

— Слоняешься без дела?

Я вспыхнула от несправедливости обвинения. Давно бы нужно привыкнуть к манере Верса общаться, но мне никак не удавалось отгородиться, его слова всегда жгли, как крапива.

— Принц уже отдыхает.

Верс взглянул в окно, словно только сейчас осознал, что время позднее.

— А ты? — спросил он мрачно.

— Что? — не поняла я.

— Куда собралась? — процедил он. — Может, у тебя тут встреча?

В голосе его послышалась угроза. После покушения во дворце был установлен запрет на ночные прогулки без дела. Лишь слуги, которых назначили на ночное дежурство, могли свободно передвигаться по дворцу. Придворным же настоятельно рекомендовалось оставаться в своих покоях и соблюдать почтительную тишину.

Я точно не относилась к придворным, но к слугам меня тоже до сих пор не причислили. Да и ночь еще толком не наступила, а я ничего не замышляла, но взгляд Верса будто говорил: я вижу тебя насквозь и твои замыслы мне понятны.

Стало обидно и очень захотелось нагрубить в ответ, хотя я и понимала, что злить Верса не стоит. Но какая ему, в самом деле, разница, даже если я с кем-то встречаюсь?! То есть, я, конечно, понимала причину, по которой все сейчас настороже, но уже была сыта по горло намеками на то, что я замыслила покушение на его величество!

— Я шла к себе, — как можно спокойней, ответила я. — Просто задумалась… Верс, как себя чувствует его величество?

Изменения произошли мгновенно. Попытка сменить тему определенно была выбрана неудачно. Глаза Верса вспыхнули опасным огнем.

— Я тебе говорил, чтобы ты не лезла не в свои дела? А ты все никак не можешь успокоиться! Ну как, нравится тебе?! Чувствуешь себя свободно?

Я вдруг обнаружила, что уже какое-то время отступаю, потому что Верс надвигается на меня, а рядом с ним стоять просто нет сил — слишком ощутима исходящая от него ненависть.

— Ну давай, попробуй использовать свою магию сейчас, — предложил Верс, чутко уловив мои внутренние метания. На самом деле, я не думала, что поможет. Но мысль возникла.

Верс, как всегда, оказался быстрей. Мгновение — и он уже хватает меня за плечи, а пальцы его сжимаются с такой силой, что я едва сдерживаю крик. Верс вдруг замер, глядя куда-то мимо меня. Потом, ухмыльнувшись, склонился ко мне и едва слышно проговорил:

— Я могу понять твою ненависть ко мне, но он… Не понимаю. Если это то, чего ты добивалась… Не жди, что я позволю тебе чувствовать себя победительницей. Твоя жизнь — в моих руках, не забывай об этом.

С этими словами он оттолкнул меня и прошел мимо, потеряв ко мне всякий интерес. Я оглянулась, невольно прислонившись к стене рукой. В другом конце коридора стоял Кайлен Бран и внимательно наблюдал за происходящим.

Мы молчали, пока не вышли в сад. Мне показалось, Кайлен уже успел пожалеть о своем опрометчивом обещании, потому не настаивала на объяснениях.

— С Альветом все будет в порядке, — сказал он вдруг. Щеки мои опалил жар. Выходит, он все же слышал наш с Версом разговор…

— Маркиза… созналась?

— О да, — с неожиданной злостью бросил Кайлен. — Та еще дура!

— Но… — озадаченно заметила я, — мне казалось, она хотела стать фавориткой Альвета. Неужели…

— А! В ее планы не входило травить его. Она собиралась избавиться от принца. Видишь ли, ее родня была убита в Линезе. И вот она увидела прекрасный шанс отомстить. То, что Тиль еще не родился, когда все случилось, ее даже не беспокоило! Не смогла справиться с искушением, так она сказала. То есть, после того, как узнала, что задумала Эвлин… еще одна умница! Риза позаботилась о том, чтобы посуда, в которой несла чай горничная, была отравлена. А служанка Эвлин, которая ее перехватила, ни о чем не подозревала. Знаешь, что самое неприятное? Риза не призналась в убийстве служанки…

Он не продолжил, но я подозревала, что он хотел сказать. Девушку могла убить и сама маркиза Эвлин, когда узнала, что был отравлен сам король.

— Как представлю, что одна из них, в конце концов, станет нашей королевой… По крайней мере, это уж точно не будет Риза! — процедил Кайлен и, помолчав, глухо добавил: — Альвет едва не погиб! В последнее время покушения случаются все чаще, а он словно специально находит поводы… хм, вести себя небрежно.

Я сочувственно кивнула. Король ищет возможности помочь своей стране, но ведет себя при этом как ребенок. А ближайшее окружение собачится, не пытаясь найти общий язык… странно все же, что к Версу прислушиваются. Он темная лошадка в этой компании.

— Неужели желающих избавиться от Альвета так много? — спросила я. — Он ведь единственный из Эрталей?

— Разумеется. Но когда он взошел на престол, кое-кто надеялся получить мягкого управляемого короля, который отменит указы своей матери. Но Альвет хочет быть достойным королем и берет пример со старшего брата. Ирония в том, что сторонники Сельвана и пытаются его сместить. То и дело возникают слухи о том, что пропавший король жив и собирается вернуть себе власть. В основном, в Тейне и окрестностях. Дальше эта зараза заходит редко.

Я вспомнила отметины на руке Альвета. Тот, кто распространяет слухи, на самом деле вряд ли представляет, что случилось с Сельваном. Или наоборот, уверен в его гибели и пользуется именем пропавшего короля…

— Но ведь не все против Альвета?

— О нет, у него есть сторонники и помимо нас! Но эти боятся, что, в случае удачного покушения, на престол будет претендовать Линез. Вполне возможно, Линез и поддерживает распространение слухов. Король Вигнар может воспользоваться родством Тиля и Сельвана.

Будучи далеко от столицы, я даже не представляла, что на самом деле творится в королевстве. В Тальмере все было просто, и я чувствовала себя в безопасности. А здесь — и без Верса — жуть! Даже страшно представить, что Альвет вырос во дворце. Но внезапно мне показалось, что в проклятье богини Митили не так уж сложно поверить…

Сумерки стремительно сгущались. В саду зажглись магические фонари, к которым слетались крупные светляки. Их было невероятное множество, они кружились вокруг нас, вырисовывая в воздухе загадочные узоры. Было свежо, и Кайлен снял свой камзол, чтобы накинуть мне на плечи.

Кайлен задумчиво разглядывал светляка, опустившегося на тыльную сторону его ладони.

— Да, я же обещал рассказать о Лаверне, — вспомнил он; хотя я бы не стала настаивать на объяснении, и он наверняка это понимал. — Как ты понимаешь, он старший, и титул должен был перейти к нему. Но отец… изгнал его из семьи и лишил наследства.

— За что? — вырвалось у меня, но я тут же замолкла, спохватившись.

Лаверн махнул рукой.

— А! Эта история всем известна. Лаверн был телохранителем короля Сельвана. Один из наших предков, будучи еще простым воином, спас жизнь короля и получил титул в награду. А вместе с ним — и почетную обязанность охранять короля. Эта обязанность перешла и к наследникам, с тех пор вот уже больше ста лет именно Браны занимаются дворцовой охраной. Лаверн был с ним с детства и любил, как брата. Но в тот злополучный день они поссорились, и Сельван его отослал. Король пропал прямо из дворца, следов так и не смогли найти. Магическая защита молчала. Лаверна заподозрили в сговоре, не сразу, конечно, но… отец поспешил объявить его предателем и позором семьи, отказавшись от связи с ним. Лишь Альвет вернул Лава к трону, но королева не согласилась с идеей возвратить ему прежнюю должность. И Альвет назначил брата начальником охраны.

Как по мне — должность вовсе не позорная. Да Лаверн и не выглядел обиженным, по крайней мере, он казался довольным своим положением. Но я уже поняла, что во дворце все скрывались под личинами.

Должно быть, и Верс тоже…

Кайлен стряхнул светляка с ладони.

— Отец к тому времени уже умер, так и не признав его. Лав пытался узнать, что случилось с Сельваном. Рыскал по столице, хотя понимал, что его в любой момент могут снова схватить, ведь подозрения с него полностью так и не были сняты. Не знаю, как об этом стало известно Альвету, не от меня. Но брату было приказано вернуться. Альвет не стал слушать возражений совета, но не смог наделить Лава титулом.

— Совет не поддерживает Альвета? — осторожно уточнила я, помня о словах Кайлена по поводу «управляемого» короля. — Прости, наверное, я не должна спрашивать…

Граф Бран усмехнулся.

— По-разному. Поначалу Альвету больше мешали, чем помогали. Только Ривен был с ним с самого начала. Мы стояли на маленьком мостике, перекинутом через тихую речушку. Кайлен развернулся ко мне. Взгляд его был пристальным и тревожным.

— Регина, — сказал граф. — Ответь… Верс угрожает тебе?

Я невольно отпрянула.

— Ты слышал!

— Хм… нет, но мне не понравилось, как он с тобой обращается. Да и то, что рассказывал Лаверн, заставило задуматься. У него скверный характер, но это его не оправдывает, если он… принуждает тебя к чему-то.

— Что… — я была так поглощена охватившим меня чувством стыда, что не сразу поняла, о чем он может говорить. — Нет! Он никогда не пытался покушаться на мою честь.

Я тут же замолчала, припомнив поведение Верса. Он не принуждал меня, да, лишь угрожал. Но в его словах не раз проскальзывали намеки. Так почему я решила его оправдывать перед Кайленом? Ведь я надеялась найти защиту, и, возможно, этот тот самый шанс, упустить который нельзя.

Граф Бран внимательно следил за мной.

— Скажи мне только, если это простая ссора, я не буду вмешиваться в ваши отношения. Но если…

— Между нами нет никаких отношений! Я едва его знаю! — вырвалось у меня.

Кайлен удивленно выгнул бровь.

— Хм… признаться, я удивлен. В нашу первую встречу, в Мальворе, когда ты потеряла сознание… — он замялся, явно решая, стоит ли продолжать.

— Да? — спросила я, испугавшись, что он передумает, и я лишусь крупицы сведений, в которых я так нуждаюсь.

— Таким обеспокоенным я не видел Верса прежде. А когда Альвет спросил его о тебе, Верс сказал, что вы уже работали прежде вместе и поручился за твои способности. Думаю, потому Альвет и приблизил тебя.

Я недоуменно покачала головой. Обеспокоенный Верс с трудом мне представлялся. В прочем, у него ведь был приказ королевы. Понятно, что он опасался не исполнить задание. И ведь ему было выгодно, чтобы Альвет доверился мне. Это объясняет его слова… но высказать все это Кайлену я не могла. По крайней мере, пока не решилась обратиться к нему за помощью. А он, видимо, расценил мои сомнения по-своему.

— Боюсь, поздно скрывать вашу связь. После того, как он нес тебя на руках и так ревностно следил за тем, чтобы тебя хорошо разместили и за тобой был уход, пока ты в беспамятстве.

Я молчала.

Я так хотела понять, что происходит, но, кажется, лишь запуталась еще сильнее.

Вечером следующего дня Верс поджидал меня в коридоре с таким видом, будто мы сговорились о встрече, а я бессовестно об этом позабыла. Я остановилась в нескольких шагах от него, скорее от неожиданности, чем из страха. Хотя после вчерашнего разговаривать с магом не хотелось.

Плантаго окинул меня цепким взглядом, затем коротко бросил:

— Идем.

— Куда? — привычно спросила я раньше, чем успела сама себя остановить. Но вместо предсказуемого "Куда скажу" неожиданно услышала:

— Альвет хочет тебя видеть.

Я удивленно шагнула к нему.

— Только попробуй сболтнуть лишнего, — пригрозил Верс, не уточнив, что именно считает лишним.

Его величество сидел в кресле, устало откинув голову на высокую спинку. Советник Ривен стоял рядом с таким видом, будто раздумывал: не подсунуть ли королю под голову мягкую подушечку. Должно быть, к Альвету он испытывал теплые чувства. Может быть, даже отеческие. Не удивительно, что он так ярился, когда случилось покушение.

— Регина! — приветствовал Альвет и на его бледных губах появилась слабая улыбка. Скверно, что ему до сих пор было плохо после покушения.

— Ваше величество, — я присела в реверансе. — Вы желали меня видеть?

Альвет кивнул и предложил мне сесть в свободное кресло. Я невольно бросила взгляд на маркиза. Послушавшись короля, я невольно оказалась в положении, когда Ривен возвышался над нами обоими. А он еще и сделал шаг в сторону — так, чтобы оказаться между нашими креслами. Альвет не обратил на это внимания.

— Я должен был поблагодарить тебя раньше, но мне настоятельно рекомендовали набираться сил, — сказал он. Голос его звучал грустно.

— Это был весьма мудрый совет. Вы до сих выглядите нездоровым.

— Вот именно, разговор вполне мог подождать, — пробормотал советник недовольно. Альвет взмахнул рукой, и он недовольно замолчал, исподлобья глядя не на меня — на Верса. А тот стоял с самым безразличным видом у двери и как будто даже не прислушивался к разговору.

— Мне рассказали, что было, — продолжил между тем король. — Сам я мало что запомнил.

Он посмотрел на меня с каким-то странным выражением, будто пытался сказать еще что-то, но не нашел слов. Я почувствовала смятение. Быть может, подействовал не столько взгляд Альвета, сколько недавнее предупреждение Верса, заставлявшее меня держаться настороже. Верс лениво повернул голову в мою сторону. В его взгляде полыхало пламя, и я поняла, что вот сейчас лучше держать язык за зубами.

А надо ли скрывать от короля, что он жив благодаря его матери?

— Я лишь определила яд, — пояснила я. — Все остальное сделали граф Бран, Верс и ваша охрана.

— Ты очень вовремя его распознала, — снова улыбнулся Альвет, и в его голосе не чувствовалось скрытого упрека. Хотя дознаватели меня об этом спрашивали неоднократно. Я сказала им, что почувствовала царвель, уловила его "магический запах". Для меня любое заклинание чем-то пахнет. У царвеля свежий аромат цветущей вишни. Это очень не понравилось дознавателям: они хотели понять, почему я не предупредила короля, когда служанка только вошла. И я предположила, что виной тому горячая вода. Аромат пробудился в чае и только тогда я поняла, что происходит. Советника Ривена, по-моему, это объяснение не устроило. Наверняка король знал содержание допросов — и моего, и Верса, так что говорить о царвеле я могла свободно. Словно подтверждая мои мысли, Альвет сказал:

— Мне жаль, что тебе пришлось говорить с дознавателями, должно быть, тебя это напугало. Ривен утверждает, что ты хорошо держалась.

Я невольно бросила взгляд на советника. Тот нахмурился, явно не желая признавать за собой таких слов.

— М-м-м, — я не знала, что на это сказать.

— Жизнь во дворце не слишком-то приятна? — проговорил Альвет.

Я смешалась еще больше, и король усмехнулся.

— Послушай, Регина, — сказал он. — Ты… чувствуешь любую магию? В тот день ты видела что-нибудь странное?

От советника исходило ледяное молчаливое предупреждение. Я почувствовала тяжелый взгляд Верса, придавивший меня к спинке кресла. Но Альвет не обращал внимания на поведение окружающих. Посмотрев мне в глаза, он легко прочел мой страх.

— Ты видела метку, правда? — печально улыбнулся он и вытянул руку, почти как тогда, в предсмертном бреду. Быть может, он видел брата, короля Сельвана, потому что проклятье Митили напомнило о нем?

— Что ты о ней думаешь? — спросил Альвет. — Она появляется и пропадает время от времени. Что это может значить?

В его голосе звучала затаенная полынная горечь непережитой боли. Было ли это сожаление человека, который сделал то, чего на самом деле не хотел или же — страдание того, кто искренне не понимал причины происходящего? Альвет наблюдал за мной.

— Скажи, о чем ты подумала? Я убил Сельвана?

— Альвет! — не выдержал Ривен. — Это будет открытым обвинением короля при свидетелях!

Его величество поднял руку.

— Я позволяю Регине говорить в моем присутствии все, что она думает, свободно и без каких-либо опасений. Регина, пожалуйста… ты видела метку. Она настоящая?

— Я никогда прежде не видела ничего подобного, ваше величество, — честно сказала я. — А о проклятье богини Митили знаю лишь из легенд. Но если вы спрашиваете, почувствовала ли я магию, то да. Это было не наваждение. Метка действительно была.

Ривен недовольно фыркнул. Альвет бессильно откинулся на спинку кресла, прикрыл глаза.

— Понятно. Спасибо за откровенность, Регина, — он посмотрел на свои ладони, развернул их тыльными сторонами вверх. — Почему же она исчезает?

— Альвет! — снова настоятельно вмешался Ривен, но король его словно не слышал.

— Иногда мне кажется, что это действительно так. Я ведь так и не смог ничего сделать. Искал, но, видимо, не слишком старался. Позволил ему умереть. Ты знаешь, метка ведь проявилась далеко не сразу, — он усмехнулся. — Должно быть, Сель был жив какое-то время после исчезновения.

Широкая ладонь советника по-отечески опустилась на его плечо.

— Ты поступил так, как диктовал тебе долг. Страна не могла оставаться без короля, что бы ни случилось.

— Но я позволил ему умереть, — проговорил Альвет. — И даже не знаю, как это случилось.

Он потер виски. Мне показалось, его величество побледнел. Бросив предупреждающий взгляд на Верса, я вытянула руку, но, разумеется, не посмела бы коснуться короля. От магии потеплела ладонь.

— Это поможет, — предупредила я заметно напрягшегося Ривена. Удивительно, что он прислушался к моим словам.

Через полминуты Альвет тихо выдохнул, похоже, боль его отпустила. Склада на переносице разгладилась, осталась лишь легкая грусть. Я не могла проверить, было ли сожаление Альвета правдивым, но вряд ли он стал бы разыгрывать для меня спектакль столь старательно. Я поверила. И похоже, советник Ривен, который с такой настороженностью относился ко всему, что могло угрожать Альвету, верил в его непричастность к гибели Сельвана тоже.

Но младший брат пропавшего короля согласился принять корону. Альвет считает, что на тот момент Селван был еще жив. Могло ли это спровоцировать проклятье Митили и появление метки?

— Теперь ты знаешь грязный королевский секрет, — произнес Альвет. Я невольно вздрогнула. За этой фразой легко угадывалось неприятное продолжение. А ведь Верс предупреждал не болтать лишнего… Но вопреки ожиданиям, его величество не кликнул стражу и не напомнил о том, что обвиненным ведьмам место в подземелье. Вместо этого он сказал:

— В благодарность за твою откровенность отвечу на любой твой вопрос. Хочешь о чем-то спросить?

Он, должно быть, предполагал, что я пожелаю узнать подробности об исчезновении Сельвана и появлении метки. Но я не горела желанием знать еще больше, хотя теперь уже какая разница?

Я произнесла:

— Я слышала, что вы продолжаете политику своего брата…

Ривен снова нахмурился. Альвет кивнул.

— Сельван был решительным и делал все на благо страны. Если кто-то полагал, что его смерть заставит меня испугаться, он сильно просчитался! — в голосе его послышалось едва ли не злорадство. Не думаю, что такое действительно можно подделать.

— Тогда почему вы не отменили указ о запрете на магию? — спросила я. — Король Сельван говорил, что нужно воздавать за дела, а не за способности. Он поддерживал магов и…

Я осеклась, заметив, как на губах Альвета заиграла совершенно неподходящая разговору улыбка.

— Ну, Ривен, вот видишь: Регина не слишком разбирается в государственной политике, зря ты обвинял ее в тайных помыслах.

Я невольно вскинула взгляд на советника, а он сейчас на удивление напоминал Верса — и нарочито отстраненным выражением лица, и даже всей своей позой. А вот на Верса я не рискнула посмотреть.

— Сельван действовал решительно и мало обращал внимания на мнение окружающих, — проговорил советник. — У него были враги, разумеется. И воплотить в жизнь столь коварный план, как похищение государя, они могли лишь с помощью магов.

— Сельван был сильным, — добавил Альвет тихо. — Очень. Его способности были исключительными. Благодаря его матери-линезке, разумеется… Если бы не это родство, я бы и подозревал в первую очередь Линез, — тут он бросил взгляд в сторону двери, где по-прежнему стоял Верс. — Против него должны были действовать маги не меньших способностей.

Вот почему с Версом обошлись так жестоко: если уж его сила, даже запечатанная, столь велика… вот его и сочли причастным к похищению. А пока его допрашивали, у истинных похитителей было время спрятать короля получше. Это ли стало основой для столь сильного чувства вины Альвета перед Версом? Удивительно, что Плантаго все же смог убедить его в своей непричастности.

— Потому моя мать и установила запрет на самые сильные виды магии, — сказал Альвет. — Она… в некотором роде пыталась обезопасить меня от возможного повторения такого вот покушения. В ее планы входило дальнейшее ужесточение контроля над магией, но это было бы несправедливо. Мне пришлось ее остановить.

И теперь королева действует исподтишка. А уединение в башне дает ей определенную свободу от нежелательных свидетелей.

— Недовольства указом были, — повторил Ривен. — Но королева его не отменила. Если это сделает Альвет… его действия истолкуют против него.

Те самый заговорщики, о которых я уже слышала? Воспользуются ситуацией, чтобы обвинить Альвета. Ведь если он отменяет запрет на магию, который был введен как ответ на похищение короля… он вроде как одобряет это самое похищение? Главное, пустить правильный слушок. И совершенно не важно, что те, против кого действует указ, не имеют отношения к исчезновению Сельвана.

Что за нелепость!

— Я это сделаю, как и обещал, — веско сказал Альвет. — Но прежде разберусь с заговорщиками. Прости, Регина, тебе придется еще побыть во дворце. Другого мага времени найти не удалось. А мне нужен будет веский довод против оголтелого обвинения всех подряд только лишь на основании того, что они родились с определенным даром. Соседи и так уже поговаривают, что на престол взошел малолетний тиран.

Он усмехнулся, а я вдруг подумала о том, что передо мной сидит истинный король. Как бы беззащитно не выглядел Альвет, он продолжал мыслить как правитель, а не как обиженный или напуганный парень, которого пытались отравить.

Я вспомнила вечерний разговор с Кайленом. Должно быть, совет и правда удивился, обнаружив во взошедшем на престол Альвете столько стойкости и самостоятельности.

Прошло немного времени, и заметно уставший Альвет потерял интерес к разговору. Советник Ривен взмахом руки приказал мне удалиться. При этом маркиз умудрился казаться не слишком высокомерным, в его взгляде даже промелькнул намек на благодарность.

Ушедший в себя Верс будто не обратил внимание на мой уход. Хотя я ожидала, что он еще попытается отомстить мне за эти откровения с королем.

В раздумьях я возвращалась к себе, когда меня окликнул женский голос:

— Эй, ты! Да-да, я к тебе обращаюсь!

Я оглянулась. За мной плыла, как фрегат в бушующем море, придворная дама. Она словно и правда преодолевала какое-то неведомое сопротивление, приближаясь ко мне. Ее можно было бы назвать красивой, если бы не брезгливое выражение лица, которое она утруждала себя скрыть. Она входила в кружок маркизы Элвин и часто вместе с ней навещала принца Тиля. Визиты стали совсем короткими, что вполне устраивало Его Высочество. Кажется, ее звали Мейлой.

Она остановилась в двух шагах.

— Тебя не учили этикету? — спросила она резко. Захотелось поинтересоваться, где в правилах этикета одобрено обращение «эй, ты!», но я промолчала. Пусть граф Бран говорит, что мы с ним равны по статусу, эта девушка явно считала иначе.

— Что вам угодно, ваше сиятельство? — спросила я, предпочитая остаться на нейтральных позициях.

— Идем! — в раздражении бросила Мейла. — Мне приказано тебя найти.

Ее отношение к этому приказу было легко понятно по выражению лица.

— Кем приказано? — спросила я, шагая следом за ней. Мейла оглянулась и вскинула бровь: мол, удивительно, что меня интересует этот вопрос. Сказать она ничего не успела — мы вошли в широкую галерею, между колоннами нас дожидалась сама маркиза в окружении еще нескольких девушек. Сомнительно, чтобы кто-то еще просил Мейлу позвать меня.

— Вы хотели меня видеть? — спросила я, обращаясь сразу ко всем, и слегка поклонилась, тоже всем разом.

Маркиза Элвин тихо, но с явным возмущением фыркнула.

— Не слишком ли много гонора для провинциального мага? — поинтересовалась она. — С другой стороны, оно и понятно, попасть во дворец — должно быть, одно это кружит голову.

Последние слова она обратила к своим спутницам, начисто меня игнорируя.

Я едва удержала бесстрастное выражение.

Хотелось рассмеяться: королева была права, маркиза Элвин вовсе не блещет умом. Не удивительно, что ее планом против Тиля воспользовалась другая придворная дама.

— Уже довольно поздно гулять по дворцу, — сообщила я. — Если вы объясните причину вашего интереса ко мне, я отвечу на ваши вопросы и мы разойдемся по своим комнатам.

Маркиза снова фыркнула.

— У тебя здесь ничего нет, — отрезала она. — Даже если тебе вдруг показалось, будто для тебя сбываются все сказки разом.

Вообще, не очень умно разговаривать в таком тоне с магами. В прочем, мой невысокий статус напрямую указывает на слабость моих способностей. Я стиснула кулаки. После случившегося с королем, маркизе бы держаться тише воды, ниже травы, а она… А что, кстати, она? Я поняла, что причиной повышенного интереса к моей персоне стал визит к королю. Ну, конечно: меня допустили на собрание ближнего круга!

— Запомни, дорогуша, — резко сказала маркиза. — Даже если Его Величество заинтересовался тобой… хотя вижу, что дело не в твоей внешности. Должно быть, твои целительские способности все же полезны. Только не увлекайся своими фантазиями. Я понимаю, для тебя подарок судьбы — оказаться в постели короля. На твоем месте и рядом постоять было бы уже чудом. Но помни, что твое здесь присутствие мимолетно. Выше тебе не взлететь, слишком крылышки маленькие.

Так это даже не допрос, как у королевы, а банальная ревность?

Было бы забавно, если бы дело не происходило в королевском дворце, и речь бы не шла о короле.

— Мне кажется, — с расстановкой произнесла я. — Что при размахе ваших крыльев не престало беспокоиться о каких-то целительницах. Должно быть серьезное основание для такой неуверенности в себе.

Очень хотелось напомнить, что она едва избежала обвинения в покушении на Альвета и Тиля. И что это — не самый умный ход со стороны дамы, которая метит в королевы.

Взгляд маркизы стал ненавидящим, но лишь на мгновение.

— Да вы на нее только посмотрите! — возмутилась Мейла. — Ни рожи, ни кожи, а думает, что может кого угодно окрутить. Только подумайте, вчера ее видели в неурочный час в королевском саду вместе с Каем Браном! Променяла Верса Плантаго на самого королевского телохранителя.

— Или не променяла? — хмыкнул кто-то еще, и у меня перед глазами потемнело. Должно быть, я тоже не уследила за своим лицом, потому что фыркающая стая довольно смолкла. Как оказалось, лишь для того, чтобы дать слово предводительнице.

— Если сознаешь свое положение и разницу между нами, — произнесла Элвин внезапно ласковым голосом, — должна понимать, что защитить тебя тут некому. Мужчины тобой только воспользуются. Так что лучше тебе со мной дружить, тогда я в долгу не останусь. Помогу подобрать достойного мужа… в обмен на кое-какие сведения, которые будут поступать ко мне раньше, чем к остальным…

Тут маркиза смолкла.

— Доброго вечера, милые дамы! — произнес Кайлен Бран. — Мне послышалось или в столь прекрасном обществе недавно прозвучало мое скромнее имя?

Он был сам на себя не похож, этот слащавый граф, который сейчас подошел к нам. Зато придворные дамы радостно захихикали, несмотря на то, что им четко дали понять: Кайлен слышал нелицеприятное мнение о вольном поведении короля и его самого…

— О, граф Бран! Какая приятная встреча, — проворковала Мейла. — Скажите, как самочувствие господина Лаверна?

— Моему брату уже лучше, — отчеканил Кайлен, и Мейла прикусила губу от досады: слишком явное недовольство скользнуло в его тоне.

— К сожалению, не могу сказать, что тоже рад видеть вас всех в столь поздний час здесь, так близко от королевского крыла, — продолжил граф, вновь возвращаясь к легкому игривому тону. — Прошу вас разойтись по своим комнатам, чтобы ночная стража могла спокойно нести службу, не отвлекаясь на прекрасные видения в дворцовых окнах.

И снова хихиканье.

— Вы правы, граф, мы слишком припозднились, — признала маркиза Элвин. — Милочка, вы ведь проводите меня.

— Вынужден похитить Регину у вас, — коротко сказал Кайлен с непроницаемым выражением. — Она на королевской службе и ей надлежит вернуться к своим обязанностям.

Маркиза скользнула по мне задумчивым взглядом.

— Что же, в таком случае мы завершим наш разговор позже.

Кайлен смотрел на меня внимательно и спокойно, без тени злости. Я поймала себя на том, что невольно сравниваю его с Версом, который не постеснялся бы отругать меня за нарушение правил.

— Его Величество вызвал меня к себе, — неловко сказала я.

— Вот как? — граф кивнул. — Верс там?

— Да.

— Хорошо. Провожу тебя до комнаты. С них станется подождать где-нибудь неподалеку.

— Это совсем не обязательно! — воспротивилась я. Кайлен решительно взмахнул рукой, отметая мои возражения.

— Боишься слухов? — напрямик спросил он, в очередной раз не стесняясь показать, что успел услышать достаточно. При этом он по-прежнему не выказывал пренебрежения или иронии. Он был слишком молод, но при этом очень хорошо научился скрывать свои собственные чувства. Должно быть, телохранителю короля не престало отвлекаться на такие мелочи…

Я задумалась над вопросом.

— Полагаю, госпоже маркизе не будет выгоды от того, что она меня ославит… Для прочих это будет свидетельством, что король неудовлетворен и ищет новую любовницу.

Кайлен выгнул бровь и заинтересованно уставился на меня.

— Но ведь у короля вполне может быть несколько любовниц, — заметил он весело. Я не стала перечить.

— Таких слухов молва не доносила. А все новое — привлекает внимание… нам действительно стоит обсуждать это в коридоре?

Кайлен со всей серьезностью кивнул:

— Да уж конечно, со стороны твои рассуждения звучат возмутительно. Подумать только, слухи о связи с королем не тешат ее достоинства! — должно быть, выражение лица у меня сделалось красноречивое, потому что он тихо рассмеялся. — Прости-прости, ты так здраво рассуждала, что я не удержался. Идем! Не беспокойся, слухи о моем интересе пойдут тебе на пользу. Глядишь, поменьше будут соваться.

Я вспомнила вопрос королевы и невольно подумала: как бы проблемы не появились у самого графа. Хотя причин недовольства королевы объяснить не могла. Даже если она не слишком любит Бранов… быть может, она опасается, что Кайлен через меня узнает о ее участии в жизни Альвета?

Я вздохнула. Присутствие Кайлена успокаивало. Даже если он предлагает свою защиту из корыстных побуждений (позлить Верса или насолить придворным дамам), он, по крайней мере, не угрожает.

Тяжело постоянно бояться. Хочется уверенности, что есть хоть один человек, к которому, в случае опасности, я могу обратиться за помощью.

И еще — Кайлен мне нравился. С ним было легко и спокойно, не страшно сказать что-то, что может вызвать ярость без видимых на то причин.

Не слишком ли быстро я сделала выводы? Наверное, нет, потому что где-то в глубине души все еще тлели угли настороженности.

— Что случилось с вашим братом? — спросила я.

Кайлен слабо улыбнулся, но я уловила признак раздражения.

— Всего лишь небольшое недомогание.

В прочем, Кайлен злился явно не на меня. И обнаружив, что я заметила его смятение, лишь улыбнулся еще раз.

— Регина, — предложил он вдруг. — Давай еще раз проверим сад?

И я согласилась, потому что возвращаться в комнату не хотела. Наверняка опять половину ночи буду прислушиваться к звукам за дверью и ожидать стука и криков. Я пару раз ночевала за дверью спальни Тиля, на кушетке в его покоях. И полночи не наступило, как выяснилось, что у принца кошмары. Я успокаивала его, с применением магии. На следующую ночь мальчик спал уже куда спокойней, но я все равно повторила терапию, чтобы улучшение его состояния закрепилось. Меня невольно посетила мысль, что Тилю лучше было бы бояться. Потому что во дворце не стоило расслабляться. И, видимо, теперь эта мысль никак не хотела уходить из моей головы.

— Мне все еще рекомендовано отдыхать, — пояснил Кайлен. — Король лично запретил мне приближаться к нему.

— Беспокоитесь за короля?

— С ним мои люди. Один человек не может охранять короля вечно, ему нужно спать хоть иногда, — сказал Кайлен. И я поняла то, о чем предпочел умолчать: ему все равно было неуютно, ведь он оставил своего короля. Как его брат два года назад оставил короля Сельвана.

— Я говорил тебе, что когда Лав остался без защиты отца, он занялся поисками короля Сельвана самостоятельно. Он тогда разворошил немало разбойничьих гнезд. Вышел и на заговорщиков. Но это не помогло. Зато на Лава обратил внимание Альвет, и приказал вернуться во дворец. Казалось бы, все хорошо закончилось. Но, видно, Лав слишком часто и сильно магичил, не заботясь о пополнении резервов. В итоге, у него теперь быстро наступает магическое истощение, если он работает на пределе своих способностей.

А покушение на короля — как раз тот случай, когда все работают на пределе своих способностей?

— А что же лекари? — спросила я.

— Не рекомендовали перенапрягаться. Но, как я понял, толком помочь не смогли. Лаверну, наконец, надоело, и он всех разогнал.

— Боюсь, моих сил не хватит на случай с магическим выгоранием…

— О, нет! Не для того я тебе все это рассказывал, — возразил Кайлен. — Пойдем, я знаю в саду красивое место…

— В этом саду везде красиво, — с осторожностью возразила я.

— Не так, — заверил Кайлен.

И мы пошли куда-то по тропинкам, повстречавшись по пути со стражу. Кайлен вывел меня прямиком к вишневым деревьям. Ветер приветственно шелестел листвой, в воздухе кружились лепестки. Свежий аромат окутывал нас.

Мне здесь не нравилось. Я старалась не смотреть на эти деревья из окон дворца. И радовалась, что принц Тиль не заходить так далеко во время прогулок.

А теперь — не помогало даже присутствие Кайлена.

— Что-то случилось? — спросил он.

— Нет, я просто… не знаю. Здесь всегда так?

— Тихо? Да, сюда не добираются придворные дамы. Говорят, здесь часто гулял король Сельван и не брал с собой охрану. Так что в эту часть сада никто особо не любит ходить.

— Он исчез здесь? — спросила я, взглянув на графа. Он пожал плечами.

— Кто знает.

— Но ведь были свидетели? Невозможно, чтобы во дворце короля никто не видел.

— Ты очень разумная девушка, Регина, — засмеялся Кайлен и в этот момент показался куда старше своих лет. — Конечно, его видели в королевских покоях. Но ведь это еще большая странность… а любая странность порождает слухи. Ривен едва не разнес кабинет в поисках потайных ходов. Подозревали, что король тайком выбрался в город. Он любил так делать.

Потому тем же самым занимается Альвет? И советник по понятным причинам не в восторге? Да что уж там, даже Верс позволял себе высказывать недовольство…

— И как?

— Если тайных ход существует, то очень хорошо спрятан. Его не смогли отыскать ни архитекторы, ни придворные маги.

Боюсь представить, какая паника царила во дворце! Состояние Альвета после покушения быстро улучшилось и большинство людей, не причастных к поискам, быстро успокоились. А что творилось, когда не смогли найти короля Сельвана? Я представила, как метался по саду Лаверн Бран, пока его не схватили как вероятного пособника похитителей… как советник Ривен в отчаянии оглядывал королевские покои в надежде заметить малейший признак, хоть какую-то подсказку… Как выслушивал бесконечные отчеты о неудачах бледный Альвет. И как королева-мать взирала на суматоху с галереи на третьем этаже, положив руки на перила из песчаника… Как, наконец, люди принялись указывать друг на друга в страхе: видел то-то, говорил такое-то. Почему-то вся эта бесконечная сцена придворной агонии представлялась мне в чаду факелов, приправленная ржанием лошадей и скрипом тяжело проворачивавшегося деревянного колеса…

Конечно, все было не так. Строгий расчет, организованные поиски, которые длились не один день.

… В какой момент в руки стражи попал Верс? Он ведь хитрый и сильный, почему позволил схватить себя? Конечно, один человек — это всего лишь один человек, даже если он маг. Но для меня здесь крылось противоречие.

— Мы пришли, — разрывая тишину, произнес Кайлен. Раздумья отвлекли меня и теперь я снова осознала, что нахожусь в королевском саду, у маленькой речушки, через которую был перекинут горбатый мост с резными перилами, похожими на ажурное плетение.

Кайлен уже успел дойти до середины, когда окликнул меня. Теперь он стоял в нескольких шагах от меня. Луна светила так ярко, что все вокруг было залито серебристым сиянием. И в воздухе кружились вишневые лепестки, а дурманящий запах почти душил.

— Регина? — позвал Кайлен.

Я попятилась.

Я узнала этот мост. Он был в точности как тот, из моего сна. Я испугалась, что сейчас под ногами начнет рассыпаться камень…

— Тихое место, не правда ли? — донеслось из-за спины язвительное.

Я развернулась, все еще продолжая пятиться, и едва не уперлась в стоявшего у моста Верса. Кайлен подошел, встал рядом.

— Умеешь же ты незаметно подкрасться, — сказал он, в голосе слышалась лишь тень настороженности

Верс оторвал от меня пристальный задумчивый взгляд.

— Как там Лаверн? — спросил он.

— Что ему сделается, — усмехнулся Кайлен.

Верс кивнул.

— Ривен хотел тебя видеть.

— Хорошо. Только провожу Регину.

— Я сам, — уронил Верс и я вздрогнула.

Предложила негромко:

— Я дойду…

— Нет, — сказал Кайлен решительно. — Хватит с тебя на сегодня одной маркизы.

Верс снова вперил в меня задумчивый взгляд, но, к моему удивлению, ничего не сказал.

И пошли обратно втроем. И мне очень хотелось спросить у Верса, что это за мост. И откуда я могу его помнить. Но говорить при Кайлене не хотелось. Плантаго ведь не будет сдерживаться из вежливости… А я бы все равно не решилась попросить у Верса подтверждения словам графа о том, что мы с бывшим шпионом в прошлом были знакомы.

В конце концов, я пришла к мысли, что могла видеть мост на какой-нибудь картине, и запомнить. Не знаю, почему образ этот всплыл у меня в памяти. По крайней мере, это было бы успокаивающим объяснением.

А все остальное — лишь следствие постоянных нападок Верса. Он убедил других в том, что мы с ним прежде были знакомы. И даже я начала поддаваться этому убеждению.

Кайлен молча взял меня за руку и успокаивающе пожал ее. Это меня не убедило. Но Верс на меня больше даже не взглянул. Мы так и дошли до самой моей комнаты. Кайлен пожелал мне спокойной ночи. Плантаго смотрел в сторону. Запершись в своей комнате, я еще некоторое время прислушивалась к звукам в коридоре. Сомневаюсь, что Верс и Кайлен могли устроить скандал прямо у двери, но все равно — было не по себе.

… Не удивительно, что ночью мне снилась какая-то мешанина из пугающих теней и звуков. По лестнице в башне королевы за мной гнался огненный змей. Я слышала его рев, камни плавились от его дыхания. Я плечом влетела в дверь, ведущую из башни в дворцовое крыло, и вылетела прямиком в сад, но широкая дорожка тут же начала пропадать в наползающей траве. Я побежала вперед. Если дорогая потеряется, потеряюсь и я. И я торопилась, как могла, а трава цеплялась за мои ноги, норовя оплести ступни и лодыжки. Наконец, я выбралась к речке, через которую был перекинут белый, словно сделанный из сахара, мост с резными перилами. Но огненный змей рухнул прямо передо мной, отрезая путь. Я отшатнулась, закрывая голову руками. Змей хвостом вперед вполз на мост… и рассыпался лепестками и уносился прочь, а на мосту оставался только Верс. На ладони его был сахарный зайчик. Плантаго задумчиво сжал пальцы, разминая зайчика в пыль, которую подхватил ветер.

"Уверена ли ты в том, что жертва добровольна?" — спросил голос из пустоты.

И я проснулась. Комната была наполнена ароматом цветущей вишни. Я вскочила и бросилась к распахнутому окну, чтобы его закрыть.