Укрощение нага

Глава 36

Аня.

Она словно выплывала из дымки, постепенно восстанавливая мир вокруг себя. Сначала услышала… тишину. Нет, не совсем. Рядом, близко, что-то мерно и гулко билось, стучало. Тихо, приятно так, успокаивающе.

Потом, едва шевельнувшись, ощутила себя мягко спеленутой во что-то теплое, упругое и гибкое. Очень приятное.

С трудом разлепив ресницы, увидела напротив встревоженное, обеспокоенное лицо Рана с нахмуренными густыми бровями. Не удержалась, инстинктивно протянула руку, провела кончиком указательного пальца, пытаясь расправить сосредоточенную морщинку между его бровей, спустилась на спинку носа, затем ниже, с самого кончика скользнула на красиво очерченные, такие упругие, теплые губы…

Ран замер, затаил дыхание. Только его тело конвульсивно подрагивало. Да, именно оно сейчас обвивало Аню, сжимая так нежно и сильно.

Она тихо вздохнула и уже потянулась к нему за поцелуем, как вдруг воспоминания нахлынули на неё и затопили мутной, удушающей волной!

Аня дернулась от ужаса и вскрикнула:

— Саша!!

— Тихо, тихо, — Ран торопливо обхватил ладонями её лицо. — Всё уже закончилось, слышишь? С Сашей всё хорошо, она и её ребенок живы и здоровы!

— А то… что… было во мне?

Она задрожала, вспомнив жуткое ощущение. Быть живой куклой! Ходить, говорить, улыбаться, всё понимать и при этом корчиться внутри от невозможность хоть что-то изменить! Предупредить окружающих! Взять под контроль, остановить своё собственное тело, в котором поселился беспощадный, опасный паразит!

— Это был демон, Аня. Тот самый, кого мы так долго не могли найти. Он перешел из тела Алонсо в твоё, оттуда в Сашу. А потом мы его вытащили и уничтожили! Не бойся! Он больше не сможет никому навредить!

Ох как хорошо…

Ран обнял её, прижал к груди, тихо гладил по голове и полушёпотом рассказывал подробности. А она успокоилась, расслабилась, слушала плавно льющуюся речь, со знакомыми короткими смешками, и, ставшее уже родным, гулкое биение его большого сердца.

Аня поняла, что они лежат на широкой кровати. Судя по обстановке, это была одна из комнат дома Гильдии.

Это комната… Рана? Его кровать? А что это на ней надето? Рубашка? Не слишком ли большая?

Она подняла голову и лукаво заглянула в любимые глаза:

— А где моя одежда?

— Извини, Мэй порвал твою кофточку, когда лечил. Пришлось тебя переодеть.

— И кто это делал? Ты? Я сейчас в твоей рубашке?

Она даже дыхание затаила, сердце колотилось как сумасшедшее. Машинально облизнула губы.

Ран, как зачарованный, придвинулся ещё ближе. Одним слитным движением перекатил её тело на спину, навис сверху, жадно поблескивая потемневшими, расширенными глазищами:

— Да, ты в моей рубашке. Она тебе нравится?

— Мне нравишься ты, — выдохнула Аня прямо в манящие губы. — А рубашка… как тебе показалось, мне больше идёт в ней или… совсем без неё?..

Наг замер, весь напрягся, подрагивая. А потом зашипел, с неожиданно низкими, мурлыкающими нотками:

— Видят Боги, я пыталссся…

Это были его последние внятные слова.

Ран.

Единственные сохранившиеся разумные мысли в ритме бешеного пульса бились на самом краю сознания:

«Человек! Осторожно! Не раздави! Хрупкая!»

Сейчас Ран проклинал свою чрезмерную физическую силу. Приходилось сдерживаться, быть предельно осторожным! А её дразнящие поцелуи и нетерпеливое постанывание в это время превращали его кровь в кипящую лаву и сносили в хлам остатки любого контроля, будя чистые звериные инстинкты: «Схватить самку! Сжать! Утащить! Взять!»

Аня действительно была хрупкой! Эти тонкие косточки рук! Проступающие под смуглой бархатной кожей контуры изящных рёбер! А ему так хотелось сжать её в объятиях в полную силу своего длинного мускулистого тела! Обвить в кольца и сжать! И, чтобы обезопасить свою девочку от себя самого, он перекинулся в человеческую ипостась.

Да, пусть будет так. Пусть…

И отпустил себя. Позволил всё.

Задыхался от нежности и страсти. Подрагивающими от нетерпения пальцами и губами ласкал совершенное тело своей Единственной, с восторгом ощущая, как она отзывается на каждое его прикосновение, каждый поцелуй! Чувственная, отзывчивая, страстная… Его!! Никому не отдаст!! Порвет любого за неё!!

Кровь ударила в голову! Ипостаси вскинулись! И он сделал её своей! Сделал…

Позднее Аня лежала на нём сверху, щекоча лицо, прикасаясь своими тонкими пальчиками, нежно обводя каждую черточку, изучая линию скул, гладя брови, ровную спинку носа, особо останавливаясь на контуре губ… Ран позволял её всё, что она только захочет. Лишь бы улыбалась так же загадочно, сияла своими невозможными глазищами и смеялась, тихо и волнующе, радостно… Какая же Аня у него красавица, особенно когда счастлива, как теперь!

Потом её шаловливые ручки нежно погладили его лицо ладонями, она задумчиво произнесла:

— Ты очень красивый, мой змеище. Мой…

Лукаво улыбнулась, чуть приподнялась, опираясь на локти и гибко, по-кошачьи прогнув спинку. Склонила голову набок, перекинув на обнажённую грудь каштановые локоны.

Ран сглотнул. Не выдержал, рывком обнял, подмял под себя. И сделал своей, снова! Который раз за эту ночь! Но ему всё равно было мало! Мало! Он не мог насытится ею, готов был ласкать бесконечно, лишь бы видеть эту нежность и любовь в её взгляде, чувствовать их в каждом её прикосновении…

И даже когда она наконец уснула, изнеженная и расслабленная, доверчиво прижавшись к его груди, Ран не смог её отпустить. Спать тоже не мог, до такой степени болело где-то глубоко внутри, в груди, от невозможности хоть что-то изменить. Трансформировался в нага, обвился вокруг Ани всем своим длинным телом и баюкал её в своих объятиях до утра.

А потом ушел, оставив её одну, спящую. Молча и тихо. Как последний трус.

Хвост сам привел его к комнате Виста. К кому еще он мог пойти? Только грандмастер сможет его понять. И выполнить его просьбу.

Стукнул в дверь, зная, что Вист услышит. А Саша сейчас должна спать крепко, он её не разбудит.

«Ран?»

Конечно, Вист сразу догадался, кто к нему тут барабанит с утра. Не стал заходить. Лучше уж так, через дверь, по менталке.

"Вист. Поговори с ней, расскажи всё".

"Ран. Ты должен сделать это сам".

"Я не смогу. Пожалуйста, прошу тебя. Как Брат Брата".

"Хорошо".

Вист не согласен с его решением, но сделает, просьбу выполнит. Можно выдохнуть. И, наконец, уйти.

Что сделает Аня, когда узнает о нём всю правду? Расстроится? Рассердится? Возненавидит? Проклянёт?

Лучше пусть она его возненавидит. Ран не хотел, чтобы она переживала и плакала. Только не это. Проклятие от Ани он примет с радостью, лишь бы ей после этого полегчало. А ему… ему теперь уже было всё равно.