Укротитель амазонок

Глава 21

Я сразу понял, в чем дело, дважды переспрашивать не пришлось. Обычная фишка «правосудия» — закрыть кого-то по статье Экстремизм. Конечно, звучит абсурдно. У нас бы половину женщин за такое б закрыли.

Но амазонки охраняли матриархат слишком ревностно. Даже мелкое посягательство на него казалось им чем-то ужасным. Я понял, что все очень плохо, и смог задать лишь последний вопрос:

— Как вы поняли, что эта хрень у меня?

— У нас свои источники, уважаемый.

«Знаю, какие источники! Клянусь, если все обойдётся, то набью Даймону морду. Тело немного окрепло, можно пустить его в ход. Интриги — это красиво. Но в хитрожопости я не силен. Так что будем применять свои методы. Только как это все расхлебать?» — подумал я, чувствуя, как становится страшно.

На простой зоне сидеть неприятно, а средневековая тюрьма — это полные вилы. Не хватало ещё сгнить в каземате или быть замурованным в стену.

Видя, что я теряюсь, пышка злобно спросила:

— Что скажешь по поводу обнаруженного доказательства?

— Ничего, твою мать! Меня тупо подставили!

— Хорошо, следствие тогда разберется, — холодно произнесла женщина, спрятав проклятый листок. — Знаем мы вашу песню. — Тише сказала она.

— Да какая песня вообще? — смеясь, крикнул я.

От всего этого бреда реально хотелось заржать. В дешевом кино и то круче. Подложили чертов листок, и хана! Террориста-мужиниста нашли… Сами хоть в это верят?!

До последнего казалось, что это розыгрыш, пока две здоровенные бабы не повели меня к выходу. Я пытался им что-то сказать, но пару раз получил подзатыльник и замолчал.

Мы спустились вниз и прошли через сад, где меня встретили насмешки наложников. Пацаны были мне не знакомы… Даймона среди них точно не было. Небось, прячется в крысиной норе, чтоб его не спалили.

Я пялился ошалелыми глазами вокруг, хотелось придумать хитрый план и сбежать. Но жизнь далека от сюжета упоротых книг. Несмотря на все достижения, я еще не стал супер-Рэмбо, да и без подготовки бежать тоже глупо. Загнусь от голода где-нибудь или меч схвачу под ребро.

Пришлось слегка успокоиться и найти плюсы в сложившейся ситуации. А они, как ни странно, тут были! Мы вышли за территорию комплекса, что позволило насладиться свободой.

Звучит, конечно, смешно, но по дороге в тюрьму я ощутил сладкий вкус воли. В лицо дул прохладный ветер, приветливо светило солнце. Мимо пролетали повозки, управляемые бабами в специальной форме, наверно, что-то вроде такси.

Я жадно рассматривал архитектуру, брусчатку тротуаров и фонари, которые, кстати, работали без электричества. Хотелось знать про этот мир все. Вопросы клубились роем бешеных пчел, но ответ на них был один — заключение.

Вскоре мы свернули в узкую улочку, где стояло трехэтажное здание с решетками на окнах. Я мысленно попрощался с волей, входя в широкую дверь забора.

Дальше меня передали надсмотрщицам, которые напоминали американских полицейских. Только вместо дубинок и «пушек» у них были мечи. А так, та же темная форма, дополненная элементами кожаных доспехов.

Охранницы тюрьмы смотрелись весьма сексуально. Поясные ремни подчеркивали их талию, а свободные штаны зрительно увеличивали попу. Куртки были разглажены по-летнему. И через большие вырезы виднелись сочные груди, которые у всех оказались как на подбор.

«Хоть какая-то радость в жизни! Меня привели в тюрьму, где полно классных телочек», — горько усмехнулся про себя, когда подошли двое охранниц.

Меня заставили поднять руки и тут же тщательно обыскали, причем, сделали это с пристрастием, уделив внимание поясной зоне.

— Чего он там натворил? — небрежно спросила блондинка, обращаясь к амбалкам.

— Радикальный мужинизм. Хранение агитационных материалов, — грубо проворчала кобыла.

— Вот пацаны-дураки! Будто медом там им намазано. Смените власть и чего? Думаете, лучше что ль станет? — укоризненно сказал брюнетка, глядя мне прямо в глаза.

— Не делал я ничего! — огрызнулся в ответ.

— Да никто и не делает, дорогой. Вперед идти, башку вниз!

Я выполнил приказание, и меня ввели в здание, где был большой коридор с множеством массивных дверей. Охранницы говорили обо мне, не стесняясь. И слова их были не из приятных.

— Жаль мальчика, так-то. Совсем еще пестик, — заявила одна.

— Да, попадет к матерым мужикам и хана, — горько сказала другая.

— А на каторге так вообще сразу сдохнет. Понимаю, еще нас с тобой… Но мужчины для работы не созданы.

— Чего, нас? Да типун тебе на язык!

Я с досадой слушал галдёж, пока громкий голос не крикнул «стоять». Надсмотрщицы заставили стать к стене, открыли массивную дверь и толкнули меня в просторную камеру.

Описывать тут было нечего. Обычная «хата» из нашего времени. Здесь было подобие туалета, деревянная лежанка, окно с решеткой и стол со стулом, прикрепленные к полу.

Площадь была неплохая. До гаремных покоев далековато, но одному заключенному более чем достаточно.

«Средневековые камеры больше наших хрущевок», — подумал, осматриваясь вокруг.

На стене были разные надписи, выцарапанные прежними зеками. Я тут же прочитал:

Королевским сучкам — вагину по всей морде.

Еще были палочки, которыми отмечался счет дней. Судя по их числу, здесь могли держать долго. Кто-то написал стих о воровской доле. Читалось довольно не плохо, я даже немного взгрустнул.

Потом долго смотрел в окно, не зная, как себя повести. Такая оказия в первый раз. Вот знакомый из соседнего двора Михалыч по молодости немного чалился. Он бы все объяснил. А так, я впал в ступор, не зная, куда себя деть.

Со всеми этими передрягами вечер наступил очень быстро. Я заметил, что подушки и одеяла здесь нету. Хотелось попросить постельное белье, но в коридоре было пусто и тихо. Будто во всей тюрьме остался лишь одни я — самый отъявленный головорез Амазонума.

— Да что за маразм, твою мать? — прошипел под нос, лежа на жесткой кровати.

Судя по времени, была пора ужинать. Но есть мне так и не дали. Когда солнце спустилось за горизонт, я потерял надежду на еду и заснул. Если на то пошло, можно выспаться. Хоть какой-то плюс во всей ситуации.

Лежать на досках оказалось не очень приятно. С помощью таких нар можно расколоть кого хочешь, хотя, может на то и расчёт. Специально не дали белья, чтоб помучился. Или местное начальство тупое, забыло выделить заключенным имущество.

Короче, это не важно. Главное, что я отлежал все бока, зад и спину. Казалось, что меня били человека четыре, причем со всей дури. Приходилось спать урывками, то и дело, меняя позицию. Под утро заснул чуть покрепче и взвыл от боли, когда проснулся.

Солнце светило в глаза, пытаясь меня ослепить, тело ужасно ломило, настроение было ни к черту. Я заскулил, словно раненный волк, но тут заметил тарелку, стоящую, на какой-то полке.

В двери была специальная «кормушка», которая откидывалась в камеру, образуя подобие мини стола. На эту штуку поставили миску с кашей и кружку воды. Похоже, про меня не забыли! Значит, голодом морить точно не будут. А с остальным можно и разобраться.

Несмотря на то, что еда была слишком скудной, я съел ее с аппетитом. Не прошло и нескольких минут, как тарелка была пуста. Затем, долго смотрел в окно, чувствуя, как тело набирается силой.

«Так, уже лучше! Надо кого-то позвать, чтоб матрас, хотя б выдали», — подумал, приходя в себя после сна и еды.

В коридоре царила тишина, как вчера. Я подошел к двери и хотел постучать. За это могут наказать, ну да ладно. Раз уж на то пошло, я всего лишь подозреваемый. Где презумпция невинности и все прочее?!

Собравшись с духом, постучал по двери, затем еще слегка посильнее. Ответом была тишина… Казалось, надо мной попросту издеваются.

— Да чтоб ваз козлов разорвало! — прошипел я со злостью и попытался просунуть голову в окно для еды.

Конечно же, это не вышло. Все было рассчитано так, чтоб заключенный не мог улизнуть, независимо от комплекции тела.

Хотелось свалиться на нары и сдохнуть от слепой ярости. Они меня повязали, так еще мучают! Я не виновен, в конце концов. Или тут нет даже пародии на закон?

Подумав об этом, хотел уйти от двери, но тут послышались голоса. От нечего делать, я прислонил ухо и стал пристально слушать. Вряд ли там будет секретная информация, но может, чего разузнаю. В крайнем случае, можно скоротать время, что тоже неплохо.

Опыта в таких делах у меня было мало. Сначала слова сливались, образуя какой-то гул. Потом я услышал четкие фразы, которые звучали вот так:

— Утю-тю, утю-тю, мой цыплёнок, — грубо говорил женский голос.

— Стелла, ну перестань! Ты сама же мне обещала! — отвечал ноющий мужской голосок.

— Обещала — сиськи показала! — смеясь, говорила девчонка. — Сказала же, один раз… и принесу чертов крем.

— Блин, ну зачем ты так сразу? Я и так тебе дал, что еще? У меня руки засохнут. Я всегда кремом мажу!

— Надо было раньше думать, шкур, когда золото тырил.

— Нет, я не хотел, честное слово, — парень перешел на плач, но потом успокоился. — У меня руки пересыхают, серьезно! — Настойчиво сказал он.

— А у меня кое-что увлажняется. Так давай не дадим друг другу умереть, ахах-ха…

— Я не буду тебе лизать, я сказал!

— Ну что ж… не я, так другие. Твой язычок поработает точно, только без выгоды, понимаешь? А я могла бы помочь, ну да ладно.

— Нет, прекрати! Я и так тебе вставил.

— Да, но три дня назад, это раз. И я хочу большего — это два!

— Боги, нет, я не буду… Я не такоооой… ты чудовище.

Послушав, эту «пьессу», я рассмеялся. Нам в мужские тюрьма таких бы охранниц! Не устаю удивляться странностям этого мира. Полный бред, и не ясно: смеяться тут или плакать.

— Получать выгоду! — сказал вслух, моментально придумав план действий.

Стараясь не терять время, я подскочил к кормушке и крикнул в нее что есть сил:

— Охранница, а охранница! У меня белья постельного нет! Спать очень больно…

Я старался кричать как можно манернее, чтоб не показать свою «женственность»

Первый вопль не принес результата. Тогда я заорал второй раз, после чего послышался голос наложника:

— Боги, здесь кто-то есть! Ты ж сказала, нас никто не услышит. Папочки, какой позор…

— Заткнись! Новенького вчера привели. Я этого цыпа не видела, — грубо сказала охранница.

— Пффф, цып! Какой-нибудь голубь ощипанный, не больше! — злобно проворчал узник, на что дамочка лишь рассмеялась.

— Ничего-ничего… щипаные мне тоже по нраву. Нет некрасивых мужчин, есть слишком трезвые женщины.

С этими словами дама направилась ко мне. Раздались гулкие удары каблуков, отражающиеся эхом от стен.

— Эй, как же крем?! — прозвенел обиженный голос.

— Не положено тюремным уставом, родной!

Она больше ничего не сказала, а молча шла в мою сторону. Пришлось применить все актерское мастерство, которое только было, чтоб стать похожим на местного парня. Вскоре, раздалась команда «Стать на середину камеры», что я немедленно и проделал.

Потом дама посмотрела в окошко, а после открыла дверь. Передо мной оказалась блондинка высокого роста. Она была старовата. Точнее, старше Лиэлии. Под глазами были круги, наверняка принимала на грудь.

Но при этом она была милой. Ее длинные ноги притягивали взгляд. Лишнего веса у охранницы не наблюдалось, грудь между вторым и третьим размером, ещё не отвисшая, судя по виду. В глазах крали сверкали яркие искры, отражая ее любовь к разным утехам.

Для Талиона она была страшной бабкой. А вот Сергеича все устраивало. Мне б такую в том мире! Даже на порядок хуже и то… Настоящая русская баба. Потасканная жизнью, но не еще сочная.

Мне сразу захотелось уложить ее на деревянную койку. Но по целому ряду причин нельзя было этим заняться. Потому я изобразил стеснение и жеманно промямлил:

— Тут белья постельного нет. Мне спать очень трудно.

— Попку что ль отдавил? — улыбнувшись, спросила дама, хищно меня разглядывая.

— Нет, вы чего, — выдохнул я.

— А письку?

— Что вы такое говорите?!

— Это хорошо. Писька как раз пригодится, — хихикнула женщина и немного отступила назад.

— Не понимаю, причем тут это.

— Утю-тю, мой цыпленок, спокойно. Сейчас все поймёшь.

С этими словами дама захлопнула дверь. Она подошла к «кормушке», открыла там какой-то замок и отодвинула деревяшку. Таким образом, окно для еды стало шире. В него можно было вылезти при желании. Но охранница открыла брешь не для этого.

— Значит, тебе не на чем спать? — игриво спросила она.

«Нет, мля! Тут кровать с балдахином!» — подумал про себя, а вслух сказал совершенно другое.

— Да, забыли выдать, наверное.

— Может быть, кто же знает… И неизвестно когда теперь вспомнят.

— Вы мне как-то поможете? — изобразил я плачущий голос.

— Ооо, ещё как помогу! — рассмеялась охранница. — Смотри, я дам тебе небольшую работу. От ее выполнения зависит все остальное.

— Какую работу? — спросил я, хотя понимал что почем.

— Не пыльную, — напрягаясь, протянула женщина. — Но слегка влажную…

Тут я услышал шорох одежды. Охранница спустила штаны с трусами и прислонилась животом к окошку в двери. Несмотря на то, что я был в гареме, стало немного волнительно. Слишком силен контраст с нашим миром! У нас женщину надо уламывать часа два, если она не совсем ещё пьяная…

А тут бабы тычут свои пельмени, где попадя, так ещё чувствуют себя сверхлюдьми. В любом случае, это неплохо. Хуже если б было наоборот.

— О боже, что это за разврат… — отойдя от шока, простонал я, при этом театрально взялся за голову, будто падаю в обморок.

Надсмотрщица это не видела, но артист должен выкладываться по полной или как-то так.

— Ворота в рай, мой цыпленок! — сказала дамочка и демонстративно потерла створки этих «ворот». — Ты знаешь, что делать, лизун! Поработай языком, пока нас не спалили.

Я застыл на месте, выдержав паузу. Плевать на зоновскую культуру вместе с понятиями «настоящего пацана». Потому такие ласки для меня были в норме. Но лизать у потной, дерзкой охранницы было как-то не очень.

Тогда я решился на хитрость, применив смекалку, как при ремонте стареньких Жигулей.

— Эй, красавчик, что медлим?! — раздражённо рявкнула дамочка.

«Вот же падла! С другим наложником базарила не так грубо. Что за неравенство среди рабов?!»

Но я не поддался гневу, а стал на колени, разглядывая, так сказать, лепестки.

— Язычок, говоришь, нужен мой? — промямлил себе под нос, ощущая сильное возбуждение. — Сегодня у нас в меню только пальчики.

— Что ты там кудахчешь, цыпок? — спросила вдруг дамочка.

— Ничего! Стой смирно, а то не получится… Сейчас гайку на восемь закрутим.

Охранница только хмыкнула. А я, послюнявив пальцы, принялся совершать движения, как будто кручу гайку где-нибудь под капотом, до которой хрен доберешься. Она вроде и не затянута, но достать ее можно лишь кончиками пальцев.

Бывает, гайка забивается пылью, и ее надо смазать. Но с этим тут проблем не было. Мои «жигулевые приемчики» оказались для дамы в новинку. Она слегка пискнула и отстранилась.

— Ты что там творишь?! Кто тебя научил? — растерянно ахнула женщина.

— Книга «Устройство автомобилей серии Ваз» девяносто пятого года издания.

— Это сексуальная литература такая?

— Сексуальнее не бывает! — выпалил я, вспомнив, как в бешенстве бросал эту книгу, тщетно пытаясь починить свою ласточку в минус двадцать.

Кто бы знал, что епля с машиной поможет в реальном сексе! Век живи — век учись. Хорошие тачки ведь были. Не то, что сейчас — электроника. Попадет современный водитель вот так… в другой мир, руками ничего сделать не сможет. Будет на кнопку жать, как дурак и ждать помощи эвакуатора…

Мои ласки длились пару минут или больше. От новизны ощущений девушка вскоре заохала.

— Давай, еще! Я хочу! — закричала она, и ударила в дверь кулаками. — Нас никто не услышит! Не бойся.

— Я вообще-то все слышу… — донесся издалека голос парня.

— Закройся, ты не считаешься!

Я усмехнулся с такой реплики, но процесс прерывать не спешил, а напротив, немного ускорился, представляя, что пальцы замёрзли, и чинить Жигуль надо как можно шустрее.

Этот странный «ремонт» пробудил во мне зверя. Хотелось разорвать надзирательницу прям тут. Но будет ли продолжение банкета, кто знает. Если нет, то это место станет камерой пыток.