Укротитель амазонок

Глава 4

Со стороны я выглядел полным дебилом. Возможно, стражницу это все умиляло, но самому было как-то противно, потому рассказал все как есть. Точнее, версию Лильки. Гулял по лесу, мол, поскользнулся, упал, башкой хорошо приложился. Очнулся — гипс, то есть гарем, вот и вся «сказка на ночь».

В отличие от наших дамочек, эти слегка потупее. Сбивчивых объяснений хватило, чтоб военная рассмеялась, почесав свой затылок и как бы оправдываясь, воскликнула:

— Ааа, ты тот самый найденыш! Говорят, тебя какая-то тварь истязала. Хорошо хоть свалил от нее. Вот же тупая козлиха! Таким морды бить надо!

Потом дамочка посмотрела вокруг, и серьёзней добавила:

— Вообще, тебе повезло. Лиэлия Снорд — настоящая баба. Если что, в обиду точно не даст, она за меня перед Главсоветницей пару раз заступалась.

— Ну что ж, хорошо. Я, пожалуй, пойду, — мило улыбнулся в ответ, насколько это было возможно.

Лучше пока не болтать с разными стражами. Надо разузнать обстановку, а без выхода на улицу это все не удастся. Потому я направился прочь, но девчонка остановила.

— Извини меня, если что, — заявила она. — Сейчас неспокойное время. Много шпионов вокруг. Вот я и подумала…

— Да ладно, не парься, братан, — весело подмигнул я, допустив глупую оговорку. — Имя свое плохо помню, не говоря о том, чтоб шпионить.

— Хех, ну понятно, — тупо протянула она. — А как тебя кстати зовут?

Кто бы знал, что это поставит в тупик. Действительно, кто я по жизни? По новой матриархальной, блин, жизни!

Хрупкому пареньку Сергеичем быть не идет, Толик, Анатолий — фигня. У меня харя как у настоящего Эдуарда или какого-то Эммануэля. При этом все должно быть понятно. А то придумаешь погоняло, сам потом не запомнишь.

Медлить было нельзя, военная может и заподозрить. Тут в мозгах что-то щелкнуло, и я выдохнул:

— Талион. Представляешь, только что вспомнил. Талион Серж, так вроде папка назвал.

— Красивое имя, однако, — повела бровью военная. — А меня Гала зовут.

«Хех, Галька, супер! Все по-простому, по-нашему. Не слишком этот мир и другой»

— Классно, — вслух сказал я. — Значит, будем знакомы.

Чем больше смотрел в окно, тем сильнее хотелось на волю. Каменные стены давили. Даже дамочка в форме больше не привлекала. К тому ж, зажиматься с ней лучше не стоит. Это в книгах попаданец трахает все, что шевелится, а тут ещё голову снимут или что хуже — кастрируют. К тому ж дама при исполнении. Пусть свой клинок теребит, а мне надо слегка осмотреться.

Решив, что заигрывать с Галой не стоит (в смысле, пока что не стоит), я все же пошел из дворца. На меня лег горячий взгляд стражницы. Никогда не понимал, почему девушки злятся, когда на них тупо смотрят. Теперь, кажется, понял. Меня будто бы трахали, вот серьезно! Но при этом даже не прикасались.

— Знатный дворянский шлюх, — послышалось у меня за спиной.

Гала процедила чуть слышно, но эхо бетонных стен позволило все разобрать.

— Да чтоб тебя отымели, — машинально бросил в ответ, и тут же понял, что совершаю ошибку.

— Спасибо на добром слове. Это точно не помешает! — хихикнула позади стражница, а я быстро вышел на воздух.

Не знаю, как насчёт остального, но природа здесь просто отпад. Я будто попал в новый мир. Так стоп, это же так и есть… Не успел подышать кислородом, как на душе полегчало. Проблемы, заморочки, заботы — все куда-то ушло.

Будто и не было другой жизни. Родился здесь, в этом месте, бегал по полям да лугам, учился, если мужикам вообще это можно. А после сразу на службу, то есть в рабство, которое рай. Да что я заладил вообще: рабство, рабство какое-то?!

Лучше быть подневольным наложником в гареме какой-нибудь Лильки, чем свободным грузчиком на сахарном комбинате.

Вдохнув воздух пьянящего лета, я посмотрел на сочное небо. Оно было ярким, глубоким, как бескрайний океан с плывущими по волнам айсбергами. Окончательно забыв о былом, я подбежал к кусту с большими красно-желтыми цветами.

Их аромат был божественным, я даже чихнул с непривычки. Хотелось бегать по саду без цели и улыбаться пока харя не треснет. Простое желание в меру пьяного человека. Только я-то при этом не пил.

От красоты здешних мест можно было сойти с ума. Секс, еда на халяву, хоромы белокаменные как с картинки — а теперь ещё райские кущи. Настоящая благодать. Только я был тут не один.

Немного придя в себя, заметил других мужиков. Их было достаточно много. Но они разбрелись, кто куда, и казались почти незаметными.

На них была одежда старого стиля. Не знаю, как лучше сказать. Так на картинах бывает или в фильмах про старину. Эпоха возрождения или как там ее? В истории я не силен, но это сейчас и не нужно.

Вокруг были статные джентльмены или гимназисты царской России. Все как на подбор: молодые красивые, сильные с приятными чертами лица. Интересно, у них разные «тети»? Или Лилька всех здесь охаживает?

Ладно, потом узнаем, главное пока не спалиться. Я такой же, как все. Долой чертов патриархат, вся власть феминисткам!

Немного придя в себя, я стал следить за местными хлопцами. Сразу стало понятно, что с толпой не получится слиться. Можно долго рассуждать про то, что бабы тут главные, а мужики служат только наложниками. Несмотря на все это, меня окружали чёртовы педики!

Дебильное слово, конечно, но иначе ведь просто не скажешь. Вон, один усатый голубчик сидит на траве и венок, улыбаясь, плетет. Другой с пышной гривой цветы в шевелюру втыкает и ржет, как кобыла. Третий на лавке сидит, ногти рассматривает, кривится как после селёдки просроченной, маникюр получился не тот.

Всюду слышатся нежные голоса, сладкие усмешки и вздохи. Как будто бабы общаются, только все они — мужики! Погуляв среди этого голубятника, я захотел бежать в замок с криком:

— Помогите, нашествие гомосеков!

Но вскоре взял себя в руки, понимая, что нужно смириться. За близость с роскошной девахой надо как-то платить. И это не самая страшная плата.

Оказавшись в центре голубой лагуны, я слегка потерялся. Забыл, что надо осмотреть весь периметр, и тупо стоял, глядя в одну точку, пока не окликнул приятный голос.

— Парень, а парень, помоги мне, пожалуйста! — кричала красивая дамочка.

Точнее, мне показалось, что дамочка. Ведь в нашем мире так говорят только бабы. Потому я с улыбкой обернулся, и увидел бородатого чувака лет двадцати пяти.

Он сидел на скамейке рядом со мной, у него был камень синеватого цвета, который немного светился. Еще «мужичок» держал лист бумаги и маленькое зеркальце с розовой оправой.

— Это… ты мне? — пролепетал я, находясь в шоке от того, что придется общаться с такими.

— Ага, срочно надо себяшку сделать. Прошу, помоги если можешь, — протянул бородач, выставив губы уточкой.

Как бы прискорбно не звучало, но надо вживаться в роль. Быть здесь нормальным земным мужиком, это как у нас быть трансгендером. С поправкой на средневековье — полная задница. Так что я, скрепя сердцем, подошел к пареньку и с адским трудом улыбнулся.

— Эээ, без проблем, гей…сподин, — сказал с небольшим поклоном. — А что надо делать?

— О, ты что, себя не рисовал что ли? — пропищал, прости Господи, парень. Потом закатил глаза и манерно с досадой продолжил. — Ну, зеркальце возьми, хорошо? А я вот так сяду.

Я взял чертово зеркало, и чуть не выронил от жуткого отвращения. Мой новый знакомый стал смотреться в него, корча разные рожи. В какой-то момент он замер, изобразив актера из весьма «толерантного» фильма.

Затем, паренек взял бумажку и потер ее странным камнем. В зеркале вдруг что-то вспыхнуло, а на листке появилось изображение этого пацана, нарисованное серыми красками. Оно напоминало черно-белую фотографию, которая была достаточно четкая.

Красавчик взял эту фотку и рассматривал где-то минуту, потом промычал под нос себе что-то, положив бумажку в карман.

Несмотря на странности мира, технический прогресс поражал. Точнее, магический, если так посудить. Ведь научно это объяснить невозможно.

— Зачем тебе фотка, друг? — спросил я, все еще находясь в замешательстве.

— Мэджикграмм, — выдохнул парень, взял назад свое зеркало, а потом отвернулся.

Я был больше не нужен, и общаться со мной ему стало влом. Вот те на, как в том анекдоте: он не просто гей, а скорей всего, еще пидор.

Но сдаваться я не спешил. Надо больше узнать о мире, мне здесь жить, как-никак. Потому я не стал уходить, а довольно грубо спросил:

— Кхе-кхе, дружище ты спишь? Может, скажешь, что Мэджикграмм означает?

— Ой, ну капец, ты не в курсе? — скорчив недовольную рожу, сказал паренек. Сверля его взглядом, я дал понять, что вопросы излишни. Тогда сизый голубь мне все же ответил. — Магическая сеть такая, где мальчики себя выставляют, а девушки их отмечают. Вот у меня уже больше ста отметок. Сейчас новую картину загружу и обгоню этого выскочку Альфреда.

— Все с вами ясно, — протянул я и направился прочь.

То есть, тут магический интернет или нечто подобное. И в этом интернете мужики себя демонстрируют. Мол, попку мою оцените, сиси пролайкайте, личико… Фу, капец. Часто от часу, падла, не легче!

В который раз, испытав отвращение, я осознал, что пора найти друга. В смысле не дружка-петушка, а кого-то, кто хоть малость нормальный. Среди баб же бывают бруталки? Ну, те, кто в военных штанах вечно ходят, которые бошки стригут, матом постоянно ругаются, но сиськи выпячивать не забывают. Вооот! Мне б такого «лесбияна» тут отыскать. А то с местными мальчишами точно кукуха поедет.

Решив так, стал осматривать сад. Не знаю, как насчет остального, но мир был похож на наш своей квази-свободой. Почему квази? Все просто, сад казался бескрайним, можно идти куда хочется.

Но через несколько сотен метров была ограда из сетки, через которую не перебраться. Прочный высокий забор, что на расстоянии не заметен. При желании вылезти можно, например, сделать подкоп или карабкаться по столбу.

Но за оградой скошенная трава, все отлично просматривается. А вдалеке виднеются вышки, где, скорей всего, есть охрана. То есть, тебя тут не держат, но при этом уйти не дают.

Гуляй себе, как угодно, устанешь, прибежишь к своей крале, деваться ведь тупо некуда. Мне стало печально от осознания всей ситуации. Но это лучше чем попасть в карцер, в пекло боя или в логово монстра, как то написано в книгах.

Про такого попаданца как я читать было б точно не интересно. Не успел пройти сквозь портал, как уже в шоколаде. Никой тебе силы духа с вездесущим превозмоганием. А из страшных испытаний только секс да ограда вдали.

«Повезло тебе все же, Сергеич. Точней сказать, Талион», — усмехнулся я про себя, и пошел от ограды назад.

Лучше держаться со всеми. Голубки постоянно воркуют. По обрывкам фраз можно много чего разузнать. Память частично отшибло, но логика пока что работает. Послушаю, что щебечут местные куртизаны, может, что и пойму.

Я прошел метров сто по стриженой травке, как вдруг оказался в кустах. Задумавшись, свернул не туда, и пришлось менять свой маршрут. Взял немного правее, обходя большой куст можжевельника, как вдруг наткнулся на парня, причем, в прямом смысле слова.

Реально, чуть не задавил бедолагу, который стоял на коленях и что-то искал. Очередной попугай, твою мать, если не сказать что похуже. Наверное, цацку свою потерял, вот и роется.

С трудом удержавшись от матов, я резко отошел в сторону. А паренек вдруг сказал:

— Извини. Я наверно тебя напугал.

— Да не, развлекайся, дружище, — бросил я и хотел уходить.

Но тут парень встал, и мои планы слегка изменились. К огромному счастью, это был человек. То есть, не напомаженная кукла, как остальные. Конечно, он смотрелся манерно, хотя кто бы тут говорил.

Зато у него не было макияжа, губок бантиком, бровок домиком, за которые хочется врезать ломиком… в общем, обычный пацан. Точней, мой ровесник, раз уж я теперь молод.

Волосы короче, чем у меня, лицо не такое смазливое. Лучше б мне его тело загнали. Не верх мужества, но хоть что-то.

— Привет, ты давно здесь живешь? А я тебя раньше не видел! Меня, кстати, Эйгор зовут! — широко улыбнувшись, произнес незнакомец, отчего стал похож на кисейную барышню.

«Эх, лучше б ты помолчал, певчий голубь», — подумал я про себя, а вслух ответил другое.

— Привет, меня только недавно доставили. Вчера, вроде вечером. Я Серге… то есть Талион. Это имя такое.

«Что за бред я прогнал?! Разведчиком быть сложнее чем, кажется! К счастью, Егорка не понял. Хах, а ведь точно, Егорка! Буду его так называть», — пронеслось у меня в голове.

А новый друг улыбнулся еще сильнее, сказал, что рад новым людям, и что мне повезло оказаться в комплексе правительственных гаремов. Потому как здесь отношение к мужикам самое, что ни на есть, благородное.

Я и сам это понял. С утра ко мне отнеслись «благородно». Но затыкать Егорку не стал, пусть трещит, сколько хочет. Вдруг что важное скажет.

— Ой, неудобно как вышло. Я на коленях стоял, ногти пачкал, а ты вот так подошел, — стеснительно тараторил Эйгор, когда мы шли через сад.

— Да ладно, не парься, — весело сказал я. — На коленях не плохо стоять, плохо жить на коленях. Так в одной книжке написано.

— Ого, а в какой? Может, и я почитаю! Ты, правда, считаешь, что все хорошо? — взволнованно спросил он.

— А что плохого-то, друг?

— Ну… Я просто сам из деревни. Вот вижу сорняк — вырываю. Земля нас кормит, как отец говорил, ее не надо стесняться. Здесь сорной травы вообще много. Садовники явно не дорабатывают. Я своей госпоже говорил. С одним садовником тоже ругался. Говорю: «Блин… что за бред?! Вы жалование за что получаете? Сорняки одни, вот, кругом, а тут, между прочим, мужчины гуляют. Нам в будущем быть отцами, мы достойны лучших условий, а не этого хлама вообще…»

— Ээээ, придержи коней! — сказал я. Егор бубнил так, что в голове аж звенело. — Ты лучше мне вот что скажи, здесь все такие что ль… мужественные? Ну, губы там красят, глаза, говорят… как малолетние мальчишки, опять же?

На секунду парень задумался, потом покачал головой и к моему счастью, ответил:

— Нет! Такие прям мальчики-мальчики — это скорей всего Нэсски наложники Анны Нэсской. Она мужчин расфуфыренных любят. А так, разные попадаются. Есть такие, что ведут себя даже как бабы.

Последние слова Егор сказал шепотом, и как бы немного стесняясь. Эх, найти б мне сейчас этих «баб»! Но говорить об этом лучше не стоит. Ведь тогда я буду похож на гея, точнее на лесбиянку по-ихнему.

Лучше раздобыть серьезную информацию, например, об устройстве местного общества. Гаремы, наложники, это понятно, только хотелось бы по подробнее.

Я тут же об этом сказал, и Егор изменился в лице, не понимая в чем дело. Еще бы! Это как у нас в мире спросить, почему бабы красятся, а мужики нет, или почему женская грудь всегда скрыта. По идее, я должен все знать с малолетства.

К частью, был козырь в виде потери памяти, который неплохо сработал.

— Хорошо, что ты все забыл, — печально произнес Егор, садясь на скамью с резной спинкой. — Для тебя другой жизни и не было.

— А у тебя, что ль была? — просил я, потому что реально не знал, что и как.

— Конечно! — удивился Егорка. — В деревне жил, все дела… Общую академию кончил. Жениться хотел вот, детишек воспитывать. Только баб у нас почти нет. Все либо пьют как свинюхи, либо нигде не работают. Так и будешь всю жизнь страдать, женатый на какой-нибудь неудачнице. Ни бритвы купить лишний раз, ни трусиков тех же с карманами. А я, между прочим, мужчина, и вполне себе симпатичный! Берег честь для единственной суженой! До восемнадцати даже ни-ни.

На последних словах Эйгор всхлипнул. Я похлопал его по плечу, но немного, а то даже как-то неловко. На самом деле, Егор не рыдал, а лишь делал вид. В его глаза тут же вспыхнула ярость, он прикусил губу и рассказал о своей жуткой судьбе. Хотя, на мой взгляд, это было несколько странно.