Укус змейки

Пролог

— Браво, Мэри! Брависсимо, Грант! — неистово аплодировала публика и засыпала юную солистку и сцену цветами.

Она возвращалась домой на крыльях успеха; падая от усталости с ног, валилась в постель, а восторженные возгласы все звучали в ушах. Ее будоражила мысль о том, что еще немного — и быть ей прима-балериной не только калифорнийских балетных трупп, но и звездой блистательного "Нью-Йорк сити балле" — детища знаменитого мэтра Линкольна Кёрстайна.

Немногие избранные попадают в эту труппу, но менеджер Кёрстайна уже вел с Мэри переговоры о переходе в нее. В репертуаре молодой балерины были сольные партии в спектаклях, поставленных и в классическом стиле франко-русской балетной школы, и в модернистском. За знаменитым "Умирающим лебедем" Сен-Санса последовали ведущие партии в "Фантазиях на темы Казановы", в "Билле Киде", в "Четырех лунах"…

Итак, она засыпала под неумолкающее эхо восторженных возгласов, а стала просыпаться… под собственные всхлипывания. Болела нога. Сказывалась недавно перенесенная травма и операция. После них не только о сольных партиях, но и о кордебалете оставалось только мечтать.

Она долго крепилась и со слезами на глазах продолжала многочасовые экзерсисы у станка, участвовала в репетициях. Ее жалели, надеясь, что травма не оставит последствий и боль пройдет. Но наступил день, когда стало ясно, что сцену придется оставить.

А ведь ей предсказывали блестящее будущее. "Ты далеко пойдешь, девочка", — говорил Мэри после выпускного спектакля в нью-йоркском училище непревзойденный американский хореограф Джордж Баланчин. Его пророчество вскоре сбылось. Критики восхваляли ее не только за техническое мастерство, но и за врожденную музыкальность, обаяние, одухотворенность. "Мэри Грант может участвовать в любом спектакле, — писали о ней, — от "Концерта барокко" до танца-модерн". И еще: "На сцене ее лучезарная фигурка подобна магниту, притягивающему к себе внимание зрителей всех возрастов и художественных пристрастий". В семейном архиве Грантов хранится много газетных вырезок с восторженными отзывами и фотографий лучших партий юной Терпсихоры.

Балет красивое и, как ни парадоксально, жестокое искусство. В нем суровые профессиональные требования. Несовершенство физическое можно компенсировать талантом или силой характера.

Еще учась в нью-йоркской балетной школе, она услышала из уст самого Кёрстайна роковые, как оказалось, слова: "Балет, как и армия, не может быть демократичным. И поэтому ученик должен твердо запомнить три правила. Во-первых, справедливости нет. Во-вторых, не жалуйся. В-третьих, молчи или убирайся…"

Мэри Грант посмеивалась над этими словами и в училище, и уже танцуя в сан-францисской и оклендской балетных труппах, и готовясь к переходу в "Нью-Йорк сити балле". Жизнь сулила успехи и радости, триумф и славу, и на тебе — преподнесла "подарок"!

Вот уж действительно — справедливости нет, и пришлось, не жалуясь, молча убраться со сцены.