Нагружая осла и садясь на коня, Браяр только и думал о доме. Образ супа, фруктов и, может быть, жареного цыплёнка из лавки плавали перед его мысленным взором. Ванная тоже не помешала бы. Он хотел смыть запах дома леди со своей кожи. Он не знал почему, но от этого места у него шли мурашки по коже. Как будто ему задали важный вопрос, а он не слушал.
«Я не хочу знать ответ», ‑ сказал он себе, понукая коня сквозь ворота. «Я не Сэндри, вечно пытающаяся решить все проблемы мира, или Трис, выискивающая его тайны. Вот Даджа права: сосредоточься на себе и своём клане, и живи дальше. Нет смысла совать мой нос в местные дела».
Он держался этой политики божественной отчуждённости ровно до того момента, как ворота закрылись за его спиной. Тогда-то он и увидел пятеро Гадюк, которые сидели в небольшом неприкрытом стойле напротив входа для слуг. Одной из них была девушка с ямочками, Аяша, с которой он флиртовал в день, когда Верблюжьи Потроха присоединились к Гадюкам.
— Ты что тут делаешь? ‑ хмуро потребовал он.
Она поднялась и подошла к нему, улыбаясь, чтобы показать ямочки на щеках.
— Па́хан Браяр, ты определённо повсюду бываешь, ‑ она задрала свою юбку выше колена, показав ему округлую, загорелую и румяную ногу, лишённую изъянов. ‑ Смотри, как ты здорово поработал?
Браяр посмотрел — у неё были красивые ноги, особенно без болячек от расчёсанных укусов блох, — но сердце у него к этому не лежало. Ему также не нравилось серебряное кольцо с гранатом в её носу. Значило ли это, что она была таким же расходным материалом для Гадюк, какой была Дуна?
— Зачем ты здесь? ‑ снова спросил он. ‑ Это же не территория Гадюк.
Аяша пожала плечами.
— Она послала за нами, и мы пришли, виляя хвостами как примерные щенки. Ты будешь здесь на Фестиваль Первых Дождей? Он будет следующей полной луной, и мне не с кем танцевать.
Браяр не слушал её приглашение. Знание того, что леди вызвала Гадюк средь бела дня — и что они явились, — обожгло его как кислота. Вмешалась бы она, если бы их забрала Стража? Было бы ей всё равно, если бы кто-то из них гнил в тюрьмах Скалы Правосудия за пребывание в части города, где банды не приветствовались?
Гнев пронёсся по венам Браяра. Он спешился, обернув узду коня вокруг руки. Осёл, чьи поводья были привязаны к коню, заворчал и уронил в пыль перед воротами леди лепёшку навоза. Конь поступил так же.
Браяр бросил в Гадюк гневный взгляд.
— Да что вы за банда такая? ‑ потребовал он. Аяша вздохнула и уселась обратно с остальными. Браяр, не обращая на неё внимания, продолжил: ‑ Вы пришли сюда средь бела дня и сидите на задних лапках как прирученные собаки. Как можно быть такими дураками? Такие как она — это же они держат таких как мы в нищете. Она…
— Таких как мы? ‑ повторил за ним низкорослый, чернокожий юноша, которого Браяр уже видел раньше. ‑ Да что ты знаешь о нищете? Кто ты такой, чтобы говорить нам о бандах?
— Я десять лет провёл в Квартале Мертвеца в Хажре, ‑ натянуто произнёс Браяр. ‑ Из них шесть — в банде, в Молниях. Я отбивал хлеб у крыс, и крал, чтобы Вор-Повелитель не содрал мне кнутом кожу на спине. Когда мне выпал шанс выбраться, я им воспользовался. Всё, что у меня есть, я заработал. Я не получил это, ожидая объедков со стола такамери! Она — враг, она и подобные ей дворяне…
— Она — создание Шайхуна, ‑ перебил его один из них, вставая. Он был высоким, поджарым и знакомым — он когда-то сказал Браяру, что тот, кто говорил и ходил как пёс, вероятно и был псом. Вокруг глаз у него виднелись сходившие синяки. ‑ Никакой экнуб не сможет понять покорность Шайхуну.
— Кроме того, она сделает нас главной бандой города, ‑ добавил низкорослый, чёрный Гадюка. ‑ Владыки Ворот уже разбегаются как напуганные овцы. Они не знают, кто следующий, с тех пор как пропал их тэску.
— Если бы у вас был вес как у банды, вам бы не был нужен никто, кроме ваших партнёров, ‑ с горечью в голосе просветил их Браяр. ‑ Разве вам не постыдно получать приказы от таких как она?
Он позволил себе отвлечься от высокого Гадюки, который подобрался ближе. Теперь тот прыгнул к Браяру, схватил его за грудки, опрокинул его на землю и сел сверху, обхватив руками горло Браяра. По крайней мере руки у Браяра не дремали, в отличие от мозга. Он впился кончиками вынутых из ножен на запястьях ножей в бока Гадюки. Парень их проигнорировал, несмотря на маленькие пятна крови, проступившие на его рубахе.
— Она удостоила нас своим вниманием, ‑ прорычал он Браяру. ‑ Не говори о том, чего не понимаешь, ‑ он ослабил хватку на шее Браяра.
— Что я понимаю, так это то, что ты присягнул на верность гильдии полоумных, ‑ парировал Браяр. Мысленно он корил себя за то, что позволил этому парню подобраться так близко. ‑ Разве ты не видишь, что ты в глубокой яме — возможно, слишком глубокой, чтобы выбраться?
— Икрум, нет, ‑ Аяша обхватила тонкую руку Гадюки. ‑ Па́хан — свой человек. Он просто не понимает, ‑ она потянула Икрума за руку. ‑ Но в случае чего он — друг. Йору, помоги мне, ‑ сказала она низкорослому чёрному юноше.
— Он её не уважает, ‑ возразил Икрум.
— Ему и не требуется. Он ей не присягал. ‑ Йору взял Икрума за другую руку. Вместе они с Аяшей отцепили руки своего тэску от шеи Браяра. Уже Браяру Йору сказал: ‑ Убери ножи. Он даже синяка тебе не оставил.
— Сначала снимите его с меня, ‑ огрызнулся Браяр. ‑ Пока я не преподал ему урок, который никто из вас никогда не забудет. ‑ Йору и Аяша подняли Икрума на ноги.
Браяр вытер окровавленные кончики ножей о пыльную землю, садясь, затем вернул их в ножны. Он посмотрел вверх на Икрума, которого всё ещё держали его последователи.
— Если хотите моё мнение, бегите от неё подальше, ‑ он кивнул в сторону ворот. ‑ Она — не богиня, просто такамери, обезумевшая от власти. Она сожрёт вас всех, если получит возможность, ‑ он деловито снял свою накидку и выбил из её складок пыль.
— Он — хороший тэску, ‑ отрезал другой Гадюка, парень с золотистой кожей. ‑ С ним у нас всё стало лучше, чем бывало с другими.
— Если он принёс вам так много блага, ‑ ответил Браяр, отряхивая пыль со штанов, ‑ то почему вы тут сидите под солнцем как свора гончих?
— Я в порядке, ‑ огрызнулся Икрум, вырываясь из их хватки. Он подошёл к Браяру, прижав ладони к маленьким ранкам на боках. Подняв окровавленные пальцы, он облизал их. ‑ Ты ранил меня, ‑ сказал он как бы походя, и улыбнулся, показав зубы. ‑ Второй раз тебе не удастся.
Браяр поднялся на цыпочки и посмотрел ему в глаза:
— Это ты не получишь второй возможности до меня добраться, мальчик-игрушка, ‑ тихо сказал он. ‑ А теперь обдумай заново свою жизнь, пока она её у тебя не отобрала и не выбросила тебя в мусорную кучу, ‑ он зацепился ногой за стремя и сел на коня. ‑ Потому что ты для неё не свой, что бы она ни говорила, и пока ты не станешь для неё своим, ты — просто вещь, которой можно пользоваться, ‑ Браяр оглядел остальных Гадюк. ‑ А вы — стадо овец, если позволяете ему это, ‑ он направил коня шагом.
При упоминании мусорных куч в его мыслях возник образ из прошлого. Ему было пять или, возможно, шесть, когда он украл красивый шарф. Два мальчика постарше отняли его, оставив Браяра рыться в мусоре за постоялым двором, надеясь найти хоть немного еды. Там его встретил Вор-Повелитель. Он предложил еду, и банду, и партнёров, которые не будут избивать его и отбирать его добычу. Позже Браяр узнал, что два мальчика постарше были членами ещё одной из банд Вора-Повелителя, и что они нередко обставляли всё так, чтобы беспризорники были благодарны Вору-Повелителю — но к тому времени он сам учился у него на вора.
«Так чем же я отличаюсь от Гадюк?» ‑ мрачно гадал он, изучая ладонь. Вытатуированные зелёные лозы не сумели полностью захватить его правую руку. Зарубцевавшаяся рана, которая пересекала его ладонь, не принимала на себя чернила, заставляя лозы обвиваться вокруг трёх отметин, где шипы оставили ему след на всю жизнь.
Задолго до того, как Нико забрал его в Спиральный Круг, Браяр взобрался на стену дома богатого человека. Когда он коснулся толстого, древовидного стебля на вершине, тот обвил его ладонь подобно змее. Шипы держали его плоть ещё долго после того, как Браяр отрубил стебель. Вор-Повелитель отправил его туда, чтобы украсть приглянувшуюся ему белокаменную статую. Она принесла бы еду на стол банды Браяра. И не только это — он страдал несколько дней после того, как отодрал от себя шипы, пока Вор-Повелитель наконец не заплатил неохотно дешёвому целителю, чтобы тот посмотрел раны.
«Единственная разница между ним и леди — что она благородных кровей», ‑ угрюмо думал Браяр, подъезжая к пересечению Улицы Аттанэ и Карангской Дороги. «Я был таким же глупым, как и эти Гадюки. Как и все мы, банды детей. Всегда есть кто-то постарше, кто указывает нам, что делать, кого ограбить, кто бьёт нас, когда мы не делаем или говорим или думаем то, что им надо. Мы с этим миримся, потому что они говорят, что мы что-то значим — но это не так. Не для них. Всё, чем мы для них являемся — это инструментом, который делает их важными».
«И этого я хотел для Эвви?»
Он был настолько поглощён своими мыслями, что не осознал, что он уже не один, пока его кон прянул. Браяр засуетился, перехватив узду получше, и твёрдой рукой остановил коня. Впереди ждали пятеро всадников, перекрыв ему дорогу. Они носили оранжевые рубахи со штанами и чёрные тюрбаны Стражи, городских хранителей правопорядка. У всех были утяжелённые дубинки, заткнутые за чёрные кушаки. Один из них нёс копьё с флагом на конце: оранжевое солнце на чёрном поле, эмблема Стражи и их начальника, мутаби́ра. Он был правой рукой амира и являлся законом в стенах Чаммура.
Браяр оглянулся. Из тупиковой аллеи выехало ещё пятеро всадников Стражи, отрезав ему путь к отступлению.
Один из людей впереди тронулся вперёд, пока не оказался в ярде от Браяра.
— Па́хан Браяр Мосс из храма Спирального Круга в Саммерси в Эмелане, ‑ без интонаций произнёс он деревянным голосом. ‑ Вы приглашены на разговор с Мутабиром Кэ́митом до́эн Пола́мри. Немедленно.
Старый инстинкт и новые навыки вступили в ожесточённую борьбу в его голове. Инстинкт говорил ему соскочить со спины коня и бежать, как можно дальше и как можно быстрее. Браяр сжал зубы и боролся с ним, обливаясь потом. Он больше не был вором, не был беспризорником, не был мясом, которое Стража могла перемолоть и выплюнуть. Он был гражданином, па́ханом, а не преступником. Граждане не бежали от Стражи.
Тем не менее, что же он сделал, чтобы привлечь внимание мутабира, который правил Стражей и судами Чаммура? Разве что они подумали, что он раздувает вражду среди банд?
— Почему? ‑ потребовал Браяр. ‑ Я экнуб, я тут проездом.
— Мутабир объяснит, когда вы предстанете перед ним, ‑ ответил страж. Бледно-белые стены по обе стороны Улицы Аттанэ теперь щеголяли зелёными венцами, поскольку деревья и лозы вытянулись и переросли через них. Розовые лозы поползли вниз по уличной стороне стены. Заметили ли их Стражи?
«Прекратите», ‑ сказал он растениям, вложив в приказ всю свою волю. «Я в порядке».
— Так и быть, ‑ сказал он, решив увести людей отсюда, пока они не заметили странное поведение зелени и не попытались что-то насчёт этого предпринять. ‑ Но лучше бы это было что-то важное.
Он двинул своего коня вперёд; Стражи впереди развернули своих скакунов и поехали впереди. Браяр оглянулся и увидел, что остальные последовали за ними: иначе он всё ещё мог бы сбежать. Нет, они ехали вперёд все, кроме одного. Тот нагнулся в седле, напряжённо прислушиваясь к двум людям. Одним из них была женщина в одежде местной прислуги, другим — мужчина, чьи песочного цвета одежды заставляли его выглядеть частью стен или грязи под ногами. Сначала закончила женщина. Подняв к бедру большой кувшин, она потрусила вверх по дороге и пропала из виду за поворотом. Мужчина исчез в тупиковой аллее, и Страж, с которым они говорили, догнал остальных.
«За кем они следят на этой улице?» ‑ гадал Браяр, снова повернувшись вперёд. Он знал, как выглядят полицейские осведомители и официальные наблюдатели. Мутабир следил за кем-то на Улице Аттанэ, следил пристально.
Поездка к резиденции мутабира у подножья Скалы Правосудия заняла немного времени. Браяр потратил это время, чтобы дать знать росшим по пути растениям, что он тут был, на случай если его будет искать Розторн. От разговора с растениями его ничто не отвлекало — Стражи были молчаливы как камни.
Обыватели убирались у них с дороги весьма быстро. Браяр не был уверен, что это значило — уважают и ценят Стражу, или просто боятся. Так или иначе, это не сулило ничего хорошего бывшему уличному вору. Он несколько раз проверил свои руки, чтобы убедить себя, что его уголовные татуировки и впрямь были поглощены зелёными лозами у него под кожей. Будто почувствовав его волнение, лозы на его левой руке расцвели яркими синими и жёлтыми цветами. Те, что на правой — маленькими чёрными розами.
Слуги в резиденции мутабира забрали коня и осла Браяра, в то время как его эскорт повёл его пешком через внешний двор. По сторонам высились комтурство Стражи и Зал Правосудия, припавшие к земле подобно сторожевым псам, глядя друг на друга слепыми проёмами закрытых ставнями окон. Оба здания были массивными постройками из какого-то вида гранита, редкого камня в этой части страны. Браяр содрогнулся, проходя между ними.
Пройдя через ворота в дальней стороне двора, Стражи повели его через красиво разбитый пустынный сад. Браяр почувствовал, как его отношение смягчилось — трудно было испытывать неприязнь к людям, которые любили сады так, как чаммурцы, — и скрепил сердце. Сады или не сады, ему не нравилось, как здесь велись дела. Честная, пусть и тяжёлая, рука Герцога Ведриса в подобных вопросах в Эмелане испортила мнение Браяра о законе и судах в Сотате.
Из сада его провели в обширный дом. Сразу направо от входа было большое, просторное помещение со стенами и полом из холодного белого мрамора, с выложенными мозаикой зелёного и красного камня лозами на полу и потолке. Ставни были открыты, но окна были закрыты изнутри резными деревянными экранами, чтобы люди не могли заглядывать внутрь. По полу были разбросаны подушки — для просителей, предположил Браяр. В дальнем конце помещения, с вооружённым длинным копьём Стражем по обе стороны, находился мраморный помост, покрытый длинными, плоскими подушками; более мелкие, пухлые подушки были навалены сверху.
На них восседал мужчина, отпивавший из крохотной кофейной чашки. Одновременно он переворачивал бумаги свободной рукой. Бумаги и кофейник были помещены на два низких деревянных стола.
Другой человек — был ли он мужчиной? — сидел на краю помоста, скрестив под собой ноги. Он носил паранджу мохунита, закрывавшую его с ног до головы; лишь глаза просматривались через оставленную для них щель. В отличие от синей паранджи, в которой Май скрывалась от Владык Ворот, эта была тёмно-серой. Её носитель был мохунитом-адептом — то есть магом.
Третий человек, секретарь в вуали, сидел за полноразмерным столом в тени за помостом. Браяру были видны лишь руки и накрашенные веки: секретарь был женщиной. Она деловито писала, в свете латунной лампы.
Её вид немного успокоил Браяра. Он подумал, привыкнет ли когда-нибудь к тому, как от женщин к востоку от Моря Камней ожидалось, что они будут держаться дома и семьи. Мало кого из них поощряли работать во внешнем мире так, как это было со знакомыми ему женщинами. Мутабир, наверное, неплох, если нанял женщину для такой важной работы.
Глава отряда Стражи вытянулся в струнку и произнёс:
— Этот юноша, который согласно нашему агенту является па́ханом по имени Браяр Мосс, экнуб из Саммерси, этим утром явился в дом Леди Зэнадии доа Аттанэ, Лорд Мутабир, как и па́хан Джебилу Стоунслайсер. Этот юноша был внутри дома в течение двух часов насчёт миниатюрного дерева. Когда он покинул дом, мы последовали нашим приказам и отвели его к вам. Па́хан Джебилу остался в доме.
— Очень хорошо, Хэ́дакс Йо́сон, ‑ голос пившего кофе человека был глубоким и мелодичным, большой голос для худого человека. ‑ Ты и твой отряд можете идти. ‑ Мутабир одевался неброско, для обладающего властью чаммурца, в свободные штаны из тёмно-зелёной льняной ткани, белую рубаху, чёрный кушак и тёмно-зелёную накидку с длинными рукавами. Украшений и вышивки у него не было; из-под его простого, белого тюрбана не свисало кос. Он проследил, как Стражи строем покинули комнату, и кивнул Браяру: ‑ Можешь приблизиться.
Тогда-то Браяр и понял, что он слишком долго пробыл с Розторн, Сэндри и Трис. Попавшая под их влияние часть его личности требовала, чтобы он встал как вкопанный, подбоченился и потребовал сообщить ему, что происходит, прежде чем он сделает хоть шаг вперёд. Они так неоднократно поступали, какие бы неприятности это ни вызывало. Против них Браяр выставил свою половину, бывшую беспризорником. Тот в течение десяти лет выживал за счёт того, что улыбался, кланялся, соглашался, произнося «ваше высочество» всем и каждому — и давал дёру при первой же возможности.
Беспризорник победил, в каком-то смысле.
— Не соблаговолит ли ваше высочество просветить меня, какое предъявляется обвинение, ‑ улыбнулся он, пытаясь казаться обаятельным.
— А ты совершил что-то, достойное обвинений? ‑ осведомился мутабир. Он сел более прямо, отложив кофейную чашку и бумаги. Чёрные и белые часто пересекались в его роду, решил Браяр. Его лицо было очень светлого коричневого цвета и с веснушками. Его волосы не были видны, скрытые тюрбаном, но его усы были тёмно-коричневыми и пышными.
— Никогда не совершал ничего незаконного, и никогда не буду, вашество, ‑ ответил Браяр.
Маг в серой парандже поднял маленький хрустальный шар на покрытых узорами из хны пальцах. В глубине шара танцевал красный свет.
— Он лжёт, милорд, ‑ голос был женским.
Мутабир поднял брови.
— Любопытно, ‑ задумчиво произнёс он. ‑ Не хочешь ли ответить на вопрос повторно, юный па́хан?
Браяр зыркнул на мага.
— Я не совершал ничего в последнее время, ‑ поправился он. Красный свет в хрустале погас. ‑ Я теперь совсем респектабельный, ‑ что-то затрепетало в глубине камня и пропало. ‑ На этой штуке что, заклинание истины? ‑ спросил он у мага. ‑ Как вы его наложили? Большинство говорящих истину просто смотрят и видят, врут им или нет.
Маг посмотрела на мужчину на помосте, тот кивнул. Она ответила:
— Я купила это устройство уже готовым у Джебилу Стоунслайсера. Заклинания нужно обновлять каждые три года, но процедура достаточно простая.
— Ха! ‑ воскликнул Браяр. ‑ Значит в старом огурце таки был сок, когда-то.
— Зачем ты пошёл в дом Леди Зэнадии? ‑ спросил мутабир.
Браяр посмотрел на него.
— Я продал ей миниатюрную лиственницу — это вроде сосны, хорошо защищает от пожара. Мне нужно было её разместить в новом блюде и в надлежащем месте в её доме.
Мутабир поискал среди бумаг, пока не нашёл нужную.
— Согласно нашим наблюдателям, ты повстречался с леди вчера в соуке Золотой Дом.
— Тогда она и купила дерево, ‑ объяснил Браяр.
— Ты видел что-нибудь необычное в её доме? ‑ поинтересовался мутабир. ‑ Необычные звуки или запахи?
— Не могу знать, ‑ указал Браяр. ‑ Я никогда не был там прежде, чтобы знать, что — обычное, а что — нет, ‑ мутабир ничего не сказал, лишь неуклонно глядел на него. Помедлив, Браяр добавил: ‑ У неё хороший садовник, ‑ мутабир продолжил смотреть.
Браяр почесал в затылке. Наверняка ведь проблемы леди, банда или привычки его не касались; то же было верно и касательно забот мутабира. Он определённо не был склонен начинать выбалтывать всё законникам на этом этапе своей жизни.
— Откуда ты? ‑ спросила маг, её голос прервал тишину так неожиданно, что Браяр дёрнулся.
— Саммерси, в Эмелане, ‑ ответил он, не отводя взгляда от мутабира.
— Частично правда, ‑ объявила маг.
Браяр зыркнул на неё.
— Разве эта штука не говорит вам, когда ответы непростые? ‑ потребовал он. ‑ Я родился в Хажре, но переехал в Саммерси, когда мне было десять.
Руки мага подняли хрустальный шар.
— Камни — создания простые, весьма прямолинейные, как выясняет большинство магов. Ты утверждаешь, что являешься истинным па́ханом. Как ты можешь этого не знать?
Браяр вздохнул:
— Я и есть истинный па́хан. Вы понятия не имеете, насколько. Просто не в области камней, ‑ он подошёл к магу, вытащив свой медальон и протянув его, чтобы она могла его увидеть.
Когда она наклонилась, чтобы посмотреть его, он показал ей и обратную сторону тоже. Без предупреждения она схватила его руки и осмотрела их, проведя покрытым хной кончиком пальца по одной из лоз. Та двигалась у Браяра под кожей, следуя за кончиком пальца подобно заворожённой змее.
Отпустив его, она издала звук, который весьма был похож на «хм». Она выпрямилась и кивнула мутабиру.
Махнув рукой, он отослал всех остальных, в том числе стражей и секретаря, прочь из комнаты. Когда остались только он, маг и Браяр, мутабир сказал Браяру:
— Это Па́хан Тура́ба Гардсо́лл[6]. Она — моя помощница.
Браяр кивнул покрытой паранджой женщине.
— Всё ещё не вижу, зачем я здесь.
— Леди Зэнадия доа Аттанэ — тётка амира, ‑ сказала Тураба. Её голос был резкий и слегка приглушённый её паранджой. ‑ Она купила нашему правителю его первого пони. Она — бабка его старших сына и дочери. Аттанэ служат в армии, во всех трёх духовенствах, в совете амира и в совете дворян. Она даже состоит в дальнем родстве с королём, властвующим в Хажре.
Браяр собирался было плюнуть при упоминании сотатского короля, как он обычно поступал, но передумал. Возможно, монарх им нравился. Кроме того, у Браяра закололо под селезёнкой. Эти люди что-то от него хотели. И что бы это ни было, он сомневался, что ему это понравится.
— Когда дело касается такого важного человека, любые попытки выяснить правдивость мерзких слухов должны предприниматься с осторожностью, ‑ сказал мутабир, медленно выбирая выражения. ‑ Любая из великих семей непременно отречётся от одного из своих как от преступника, если слухи будут доказаны. Однако, ещё непременнее дворянская семья нападёт на Стражу, если узнает, что Стража ведёт расследование по одному из них.
— Какие слухи? ‑ резким голосом спросил Браяр. ‑ Если вы имеете ввиду то, что она приютила банду, то об этом знает каждый от Улицы Колодцев до Триумфального Пути.
Тураба покачала головой.
— В последние десять лет прошли слухи о смертях, ‑ ответила она. ‑ Смертях и исчезновениях.
— Наши последние четыре Стража в этом доме исчезли, ‑ просветил его мутабир. ‑ Мы не нашли от них ни следа.
Так вот почему Браяр заметил шпионов, докладывавших Страже, когда его забрали — за домом следили снаружи, пусть и не изнутри.
— Так, ‑ сказал Браяр, осматривая лозы на своей руке со шрамом, ‑ вы бы взяли меня вообще, если бы не пропали четверо из ваших? Вы ведь совсем не помешали ей снабдить банду оружием, так ведь?
Мутабир поднял брови.
— Банды были в состоянии войны с тех пор, как Мохун создал тёмные закоулки в камне, ‑ сказал он Браяру. ‑ Если они убивают друг друга, едва ли это заботит меня и моих людей.
— Она хочет беспризорницу, которую ты нашёл, ‑ добавила Тураба, пока Браяр тоскливо думал о том, чтобы заехать мутабиру по морде. ‑ Она предложила девочке работу, подходящих наставников и место в её доме. Почему ты отказываешь ребёнку в такой возможности?
Браяр нахмурился. Насколько близко был вчера какой-то информатор к его лавке, если они так много знали?
— Вы также знаете, сколько раз я прошлой ночью вставал, чтобы отлить? ‑ сердито спросил он.
— Информация ―— ключ к порядку, ‑ ответил мутабир с весельем в своём мягком голосе. ‑ Мои люди собирают столько, сколько могут. Мы и от тебя хотели бы немного получить, па́хан. Зачем ей девочка?
— Сами найдите свои ответы, ‑ парировал Браяр. ‑ У вас же должны быть провидцы в Страже.
Тураба покачала головой.
— Дом Аттанэ владеет землёй в той части города уже более шестисот лет, ‑ просветила она Браяра. ‑ Внешние стены и сами здания защищены старыми и новыми заклинаниями от повседневных помех, вроде взломщиков или провидцев. Прости, если я первая тебе это объясняю, ‑ добавила она с притворной доброжелательностью, ‑ но богатые предпочитают оберегать свои тайны. Не мог бы ты, пожалуйста, сказать нам, чем ей так важна девочка?
Браяр пожал плечами. Конечно же он знал, что богатые покупали магию для защиты своих домов: он не раз с нею сталкивался. Всегда были контрзаклинания, сводившие такую защиту на нет. С другой стороны, слои заклинаний, наложенные в течение веков, могут быть орешком покрепче.
— Леди Зэнадия говорит, что Эвви ей нужна для мелких поручений и за компанию, но на самом деле это для её игрушечной банды, Гадюк, ‑ сказал им Браяр. ‑ Они станут лучше воровать, если у них будет каменный маг, а кроме Эвви в Чаммуре есть только Джебилу. Гадюки пытались схватить Эвви и потерпели неудачу, поэтому Леди Зэнадия попыталась пройти через меня. Я пока что являюсь наставником Эвви, ‑ ему в голову пришла идея. ‑ Вы могли бы посадить её за преступную предпринимательскую деятельность, ‑ предложил он. ‑ Если она управляет бандой, то она наживается на драках и кражах, верно?
— Нельзя беспокоить тётку амира мелкими обвинениями, ‑ ответила Тураба. Мутабиру же она сказала: ‑ Слухи не были такими настойчивыми до того, как она встретила их тэску, Икрума. Он плохо на неё повлиял. Как и банда.
«А что насчёт её влияния на них?» ‑ подумал Браяр.
Мутабир посмотрел на Браяра.
— Что ты всё-таки видел в её доме?
Браяр поморщился:
— Управляющего. Много комнат. Сады — отличные сады. Несколько слуг. Чего вы ожидали — мёртвого Стража, свисающего со стропил? Краденые вещи, которые ей отдали Гадюки?
— Я не люблю дерзость, даже от па́хана, ‑ уведомил его мутабир. ‑ Мы желаем, чтобы ты позволил девочке пойти к Леди Зэнадии. Она будет докладывать нам. Она смышлёная, какими бывают беспризорники, и, что лучше, слишком юна, чтобы в ней заподозрили информатора Стражи…
Браяр отступил на шаг, снова разозлившись.
— Нет, ‑ отрезал он. ‑ Послать ребёнка шпионить в дом, где пропали четверо ваших взрослых Стражей? Ни за что, покуда я — её наставник, а Посвящённая Розторн — моя наставница. Мне плевать, что вам так было бы проще. ‑ Они моргнули, когда он упомянул имя Розторн. Он опасался, что они не знают, кто она такая, но риск, похоже, был невелик. Если они знали об их разговоре с Леди Зэнадией в соуке, то они должны были знать, что Розторн говорила с Джебилу, и что она заставила их чудесного каменного мага склонить голову. Он продолжил: ‑ Если тронете Эвви, то результат вам не понравится. Розторн меня поддержит. Эвви останется с нами.
Мутабир зыркнул на Браяра.
— Я не люблю угрозы.
— Браяр Мосс, ‑ заметила Тураба. ‑ Я слышала рассказы о четырёх юных па́ханах в Эмелане, одного из них звали Браяр Мосс. Рассказы… ошеломительные.
Браяр пожал плечами.
— Истории обрастают выдумками по ходу распространения.
— Но ты же тот самый па́хан, так ведь? ‑ настаивала Тураба.
— Возможно, ‑ сказал Браяр, снова пожав плечами. ‑ О нас с девчонками всё время говорят.
Тураба посмотрела на своего начальника и сделала резкий жест рукой. Она неуверенно спросила Браяра:
— Можем ли мы договориться о компромиссе?
— Мне не нравится, когда люди используют беспризорников как пешки, ‑ сказал им Браяр. ‑ Эвви годами еле сводила концы с концами, живя в этом вашем чудесном городе. Она вам ничего не должна, и уж конечно не обязана идти в этот дом, если это сопряжено с риском для её жизни.
Мутабир вздохнул.
— Нищие были со времён зари человечества, юный па́хан. То, что ты приютил девочку, говорит о щедрости твоего сердца, но знай вот что: на каждую девочку, которую ты выведешь из нищеты, есть ещё два десятка, которые займут её место. Никто не может спасти их всех.
«Да вы как-то и не пытались», ‑ подумал Браяр, но не озвучил свои мысли. Он и так уже довёл этого человека до опасного предела.
Маг осмотрела хрустальный шар, который всё ещё держала в руках.
— Будешь ли ты по крайней мере держать уши открытыми для новых сведений? Тебя видели вместе с членами банд, замешанных в этом деле — ты можешь что-то услышать. Возможно, тебя снова пригласят в дом леди.
— С чего суетиться? ‑ спросил Браяр. ‑ Её родичи всё равно замнут это дело, что бы ни случилось.
— Если она совершила воистину тяжкие преступления, её собственная родня пожелает пресечь её деятельность, ‑ ответил мутабир. ‑ Даже дворяне отвечают перед законом. Она не может убивать без последствий.
— Я подумаю об этом, ‑ прямо заявил Браяр. ‑ Я могу идти?
Мутабир побарабанил пальцами по столешнице, затем кивнул. Браяр развернулся и вышел, кожу на его загривке покалывало. Он был удивлён их сдержанности. Большинство правоохранительных служащих, которых он знал, сначала помяли бы человека за отказ повиноваться, а позже бы извинились. Он знал, что хранители порядка старались вести себя потише с магами — зачем создавать проблемы, которые потом может не получиться исправить?, — но сейчас он впервые испытал это на себе. Что ж за рассказы о них с девчонками дошли до этого отдалённого места?