Уличная Магия

Глава 15

Вонь тухлого мяса усиливалась по мере того, как Браяр приближался к задней части дома. Она была особенно сильной в углу, где у стены росли насаждения миндальных деревьев. Они, как и вся зелень вокруг дома, изо всех сил старались обогнать свой нормальный рост, противопоставляя стене свои стройные стволы и корни. Стена поддавалась, кренясь на улицу за домом. В небольшой роще, выброшенное из земли бушующими деревьями, лежало раздувшееся, смердящее тело. Одежда превратилась в почерневшее тряпьё; на шее зиял глубокий разрез по всей её окружности, разделяя её на две части. Разложение зашло настолько далеко, что было невозможно определить пол покойника. Где-то в ярде от него Браяр увидел другой труп, столь сильно разложившийся, что остались лишь прилипшие к костям куски кожи. И завязанный шнур, висевший вокруг шеи.

Вонь гнилой плоти была такой сильной, что у него свело желудок. Пусть он и не был уверен в том, что детские кости были знаком убийства, было трудно вообразить законную причину, по которой эти свежие тела могли бы быть здесь, среди изящных миндальных деревьев, а не на кладбище, как положено. Большинству садовников не нравилась мысль о том, что они попирают ногами мёртвых, когда выполняют свою работу.

Браяр отступил от составлявших рощу шести деревьев. Он наткнулся прямо на ещё один очаг смрада, нагнанного в его нос лёгким восточным ветерком. В большом саду Леди Зэнадии были ещё мертвецы, осознал он. Браяр утёр рукавом вспотевший лоб.

Вдруг он замер. Его связь с Эвви забилась: девочка была в гневе, в ярости. Через их связь прокатилась волна магии, оставив Браяра без дыхания. Он послал свою силу в обратном направлении, будто к одной из своих названных сестёр, но это было бесполезно. Эвви не могла даже почувствовать её, не говоря уже о том, чтобы использовать. Её магия слишком отличалась, и не была смешана с его собственной. У Браяра было такое чувство, что лишь благодаря имевшимся в нём частицам магии земли и металла он вообще мог ощущать что-то помимо её местоположения.

Изнутри дома послышался грохот падающего камня. Он продолжался миг, затем прекратился. В воздух подобно дыму потянулось облако пыли. Браяр заставил свою связь прощупать Эвви. В ответ он получил свирепое удовлетворение и угасание её гнева. Что бы ни произошло, она была довольна.

Из дома донеслась новая серия грохота, и в этот момент зелёные голоса озвучили предупреждающе крикнули Браяру. Принадлежавший леди немой определённо был бесшумен в своих движениях, но трава, по которой он шёл — не была. Немой вышел из-за дома, чтобы взять Браяра сзади. Парень правой рукой вытащил из своего набора узелок ткани — специальная смесь, над которой он долго работал. Левой он уже сжимал свой запястный нож.

Шнур охватил его шею, затем безжалостно затянулся, перекрывая Браяру воздух. Он бросил узелок себе за спину, туда, где по его прикидкам были ноги немого, и просунул нож под шнур душителя. Нож впился в его шею, перерезая шнур — Браяр был не против капельки крови, если это позволит ему снова дышать.

Он ударил каблуком своего сапога по босой ноге немного, услышав хруст костей, затем нырнул прочь. Развернувшись лицом к нападающему, Браяр закашлялся, сдавленное ранее шнуром горло болело. Теперь он взял по ножу в каждую руку.

— Со сколькими ты так сделал? ‑ прорычал он, когда снова смог говорить. ‑ Тебе это нравится? Тебе весело душить их, а потом пускать на удобрения?

Немой согнулся, пытаясь помассировать свою стопу. На Браяра он даже не посмотрел.

Второй нападавший не пытался быть тихим. У себя за спиной Браяр услышал шелест обнажаемого клинка. Он тронул своей силой оставленный у ног немного узелок, затем развернулся к мечнику. Тот направил на него своё оружие. Острый металл блестел в достигавшем сада скудном свете ламп внутри дома. От здания снова донёсся угрюмый рокот, приближаясь к ним. Ни мужчина, ни Браяр не рискнули взглянуть, чем он был вызван.

Вместо этого мечник засмеялся, увидев ножи Браяра.

— У меня преимущество, мальчишка, ‑ вкрадчиво сказал он Браяру. ‑ У меня больше дальность и больше опыта.

Немой заверещал — лишённый языка рот высвободил звук, принадлежавший скорее животному, чем человеку. Потом закричал снова; третий крик оборвался на середине. После этого оттуда доносились лишь треск стремительно росших ветвей, раздираемой плоти и медленного стука капель. Мечник это видел у Браяра за спиной. Его глаза расширились от ужаса.

Браяр не обернулся. Они с Розторн однажды защищали Спиральный Круг от пиратов с помощью смесей семян шипастых растений; девочки позволили ему воспользоваться их магией, чтобы сделать растения особенно смертоносными. Похожая смесь семян была в узелке, который он бросил в немного. Браяр непринуждённым тоном сказал мечнику:

— Четыре года назад нам пришлось работать вчетвером, чтобы это провернуть, ‑ ему пришлось повысить голос, чтобы быть услышанным на фоне хруста обваливавшегося камня в доме. ‑ Хитрость в том, чтобы заставить эту штуку расти настолько быстро, что она просто начисто прорезается через любого, кто окажется сверху, ‑ он осклабился, обнажив зубы. ‑ С тех пор я многому научился. Я могу делать это в одиночку.

Пустынный ветер наполнился характерным железным привкусом крови. Мечник стоял неподвижно, выпучив глаза на творившийся у Браяра за спиной кошмар. Парень вернул один из своих кинжалов в ножны. Его противник больше не имел вид готового напасть.

— Я могу сделать то же самое с тобой, ‑ тихо сказал Браяр. ‑ Вообще, наверное, так и следует сделать, ‑ он запустил руку в свой набор. Мечник бросился бежать, спотыкаясь и продираясь через бушевавшие в саду растения. Он бежал не в дом, а к бреши, которую лозы проделали в задней стене.

Теперь Браяр заставил себя взглянуть на немного. В конце концов, это он убил этого человека; по меньшей мере он должен был посмотреть содеянному в лицо. Там мало на что осталось посмотреть. Шипы и лозы покрыли его полностью, вгрызаясь в него в тысяче мест и прорастая сквозь его плоть, образовав вокруг него большой, деревянный, заляпанный кровью футляр. Браяр кивнул своему творению, его губы дрожали.

«Либо он, либо я», ‑ подумал он, отворачиваясь. «Я знал, что он — убийца, и он пытался убить меня».

«Эвви», ‑ сказал он себе. «Только она имеет значение».

Теперь он уделил внимание ближайшей части дома. Его стена тряслась. В крыше, похоже, образовались дыры. От них поднимались клубы пыли, шедший сквозь дыры свет придавал ей жёлтое, цвета серы, свечение.

Ближайшую к Браяру стену вынесло наружу, осыпав высокую, по бёдра, траву каменными осколками. Маленькая, тёмная фигура показалась в образовавшемся отверстии, похлопав камень по обе стороны пролома, как кто-то мог похлопать верного пса.

— Эвви, ‑ тихо позвал Браяр.

Фигура замерла, вглядываясь. Браяр шагнул круг падавшего через отверстие света.

— Па́хан Браяр! ‑ хрипло крикнула Эвви. Она мигом преодолела разделявшее их пространство и крепко обняла Браяра, зарывшись лицом ему в грудь. Он обнял её в ответ, чувствуя, как её тонкие плечи мелко дрожат под его ладонями. Его рубашка под её лицом повлажнела — он был весьма уверен, что не от пота.

— Полагаю, ты научилась способу чувствовать свою магию, ‑ помедлив, сказал он.

Эвви, всё ещё обнимая его, кивнула, затем отпустила его и отошла. Она протёрла полные слёз глаза.

— Я не плачу, ‑ сказала она в свою защиту. ‑ Я вымываю пыль. Я не думаю, что смогу ещё что-то сделать с камнями. Я чувствую себя совсем… пустой.

— Это нормально, ‑ заверил он её. ‑ Ты и так уже вызвала порядочно разрушений. И не три глаза — это лишь занесёт в них больше грязи. Позволь слезам её вымыть, ‑ он протянул ей свою бутылку с водой.

Половину Эвви выпила, остальное она вылила себе на голову.

Браяр своим платком стёр песок и жидкую грязь с её лица.

— Так лучше? Нам ещё кое-что надо тут сделать.

Эвви кивнула:

— Я знаю. Просто я хотела бы помочь.

Браяр широко улыбнулся:

— Думаю, ты уже достаточно сделала, ‑ сказал он, кидая узелок с семенами роз рядом с проделанным ею в доме проломом.

Они воспрянули к жизни, свивая свои стебли, пока не перекрыли отверстие. Через него теперь никто не сбежит.

Когда он снова посмотрел на Эвви, та таращилась на дерево с огромными шипами, прорубившее себе дорогу сквозь немого. Она перевела на него взгляд своих округлившихся глаз.

— Па́хан Браяр, ‑ благоговейно выдохнула она. ‑ Что ты сделал.

— Это не вернёт всех тех, кого он убил для неё, но это только начало, ‑ мрачно произнёс он.

Эвви кивнула:

— Я ничего такого не могу делать. А хотелось бы, ‑ сказала она с одобрением в голосе и взгляде.

— Молоток, девка, ‑ сказал он, приобняв её за плечи одной рукой. ‑ А теперь пора заканчивать.

Пробираясь через финиковые пальмы, алоэ, можжевельник, тамаринды и фруктовые деревья у задней части дома, они нашли ещё восемь трупов, все, за исключением одного — достаточно недавние, все — с завязанным вокруг шеи шнуром. Браяр убедился, что четверо пропавших шпионов мутабира были среди найденных им тел. Одна из мёртвых девушек носила гадючье носовое кольцо с гранатом; другое тело было похоже на парня, который следовал за Браяром от Золотого Дома. Третье, самое свежее, всё ещё было одето в чёрно-белые цвета Владык Ворот: их пропавший тэску. Ветер дважды сменил направление, пока они шли, посылая в их лица клубы трупных газов. Дважды им пришлось остановиться, когда Эвви тошнило; когда она закончила, она пошла с Браяром дальше, с жёстким, злым выражением лица.

Треск камня почти заставил Браяра вскинуть голову. Внешняя стена распадалась на части по всей длине под нападением лоз — снаружи, и деревьев — изнутри. Земля вздымалась и корчилась по мере того, как растения росли, низвергая последние каменные укрепления, которые их ограничивали. Снаружи были видны факелы. Вдалеке кто-то закричал:

— Стоять, именем Стражи! Именем амира, стоять!

Другой голос воскликнул:

— Мы рабы! Мы не знали!

— Стоять, именем Стражи! ‑ снова приказал первый голос. ‑ Или мы пристрелим вас на месте! Руки вверх!

— Может, пойдём? ‑ взволнованно осведомилась Эвви. ‑ Я не хочу связываться со Стражей.

— Не дрейфь, ‑ заверил её Браяр. ‑ Они на нашей стороне, по большей части.

Они подошли к задней части дома. Сады во дворе восстали, отрывая куски от стен, отделявших их от жилых помещений. Лозы и кустарник вместе перекрыли все окна и двери на этой стороне здания: рабы, должно быть, бежали из передней части здания.

— Хватайте того мужика! ‑ закричал кто-то у Браяра и Эвви за спиной. ‑ Хватайте его!

Браяр потёр губы большим пальцем, размышляя. Через заднюю часть дома выбраться было нельзя: его растения перекрыли все выхода. Передние окна и двери оставили пути попроще — с той стороны дома не росло много больших и крепких растений. Но если он что и знал о Леди Зэнадии, так это то, что она не побежит вместе с рабами, и она не могла сбежать через заднюю дверь, если только у неё не было какого-то тайного туннеля, о котором он не знал. Протянувшись своей силой, он обратился с просьбой к деревьям. Те протолкнули свои корни так широко и так глубоко, как только могли, прочёсывая почву. Никаких туннелей не было.

Значит, она будет внутри.

Они пошли вперёд. Растения отодвигались в сторону, пропуская их. За их спинами растения снова смыкались, образуя живую стену.

Он провёл Эвви по каменной галерее, теперь покрытой травами, мхом и цветами, которые выросли из семян, занесённых ветром в трещины и углы. Галерея вывела их во внутренний сад, превратившийся в непроходимую гущу кустов и низких деревьев. Даже плитка, которой был вымощен пол, исчезла, отброшенная в сторону бунтующими растениями. Увидев на той стороне свою лиственницу, Браяр осознал, что именно здесь он говорил с леди и Джебилу. Лиственница, свободная по его распоряжению стать нормального размера, перекрывала дверь в основное здание.

Беспокойно скрипя — она знала, что не должна была быть такой большой, ‑ лиственница сдвинулась вбок достаточно, чтобы позволить Браяру и Эвви пройти. Браяр задержался на миг, чтобы погладить её, заверив, что он всё ещё её любит, пусть она и потеряла свою форму банджинги и стала огромной. Он дал ей своё благословение и пошёл дальше.

Дом больше не был прохладным и изысканным. Зелень была повсюду; откровенно говоря, Браяр посчитал это улучшением обстановки. Кафель, плитка и стены были сорваны с места, обколоты и даже разломаны взрывом растительности.

— Ты знаешь, где она? ‑ осведомилась Эвви с волнением на покрытом пылью и следами слёз лице. ‑ Она не сбежит?

— Не сбежит, ‑ Браяр потянулся сквозь дом, спрашивая у растений, где он может отыскать Леди Зэнадию.

Леди была справа от него, доложили они. Они с Эвви последовали их указаниям, пройдя через дверь с изображением горящей лампы.

На полпути они миновали перекрёсток с другим коридором. Тэску Гадюк, Икрум, выпрыгнул на них из теней, с кинжалами в обеих руках.

Браяр пригнулся и метнулся вбок, боднув парня под дых. Толкнув плечом и спиной вверх, он подбросил Икрума в воздух. Тот свалился на землю и с трудом поднялся. Как и он, Браяр покачнулся, пытаясь удержать равновесие, когда пол в коридоре пошёл волнами. Икрум не удержал равновесия и вынужден был упереться коленом в пол.

Браяр осознал, что происходит, и метнулся к Эвви, где встал на твёрдом полу. С треском и рокотом, пол под Икрумом провалился, уронив Гадюку в находившийся внизу подвал. Он начал осыпать их проклятьями, но продлилось это недолго. Потолок над дырой в полу обрушился. Камень и дерево посыпались в подвал, сбив Икрума с ног, затем засыпав его, пока он не исчез из виду совсем.

Когда Браяр посмотрел на Эвви, та пожала плечами:

— Ну, наверное, капелька у меня всё-таки осталась, ‑ сказала она ему. Она подошла к дыре в полу и плюнула на каменно-деревянную могилу Икрума. ‑ А это за то, что похитил меня, ‑ бросила она.

Браяр положил руку на её костлявые плечи.

— Хорошо работаешь, ‑ одобрительно сказал он. ‑ А теперь идём. Осталось уладить ещё одну вещь.

Они боком прошли мимо дыры по остаткам пола и пошли дальше, к двери с изображением лампы. Браяр открыл её. Внутри была гостиная, являвшаяся, как догадался Браяр, частью личных покоев леди. Украшенные изощрённой резьбой ширмы из сандалового дерева освежали воздух. Резные ширмы из чёрного дерева прикрывали два маленьких окна. Зелёные ростки совались сквозь них, растения снаружи пытались забраться внутрь. Они нестройным хором поприветствовали Браяра.

Леди Браяра не поприветствовала. Она сидела на табурете, величественная как королева в своих красно-бронзовых шелках. Она сверкала золотыми украшениями: браслеты на лодыжках, с подвешенными колокольчиками, браслеты на предплечьях, и просто браслеты, тяжёлые серьги, усыпанные рубинами, кольцо в носу и покрытая самоцветами цепочка, соединявшая его с серьгой под её полупрозрачной вуалью. Лампы были зажжены и расставлены по комнате, будто она приготовилась провести ночь дома за чтением. Рядом с ней стояли графин и чашка. Всё выглядело так, будто она принимала гостей. Браяра это не обмануло — он увидел пустой гнев в её глазах, дрожащие руки, изящно расположенные у неё на коленях, и то, как хрупко она держала голову.

— Ты меня разочаровал, Па́хан Браяр, ‑ сказала она с напряжением в красивом голосе. ‑ Ты повёл себя как разрушительное дитя. Чего ты надеялся добиться, помимо того, что испортил мой дом? Посмеешь ли ты причинить мне вред? Моя семья отомстит тебе за всё содеянное. Тебе не следовало вставать против меня.

Браяр изумлённо покачал головой. Он сказал, обращаясь к Эвви:

— Можно подумать, она не сделала ничего более предосудительного, чем без спросу взять взаймы мою ученицу.

Эвви кивнула.

— Я не думаю, что ты понимаешь, ‑ медленно начал объяснять Браяр Леди Зэнадии. Он знал, что объяснения скорее всего будут тщетны, но должен был попытаться. ‑ Твоя семья тебя не защитит, только не после того, как увидят твой сад.

Её улыбка была крохотной, но всё же улыбкой.

— Ты думаешь, им есть какое-то дело до мёртвых фукдаков? Уличными детьми никто не дорожит.

Эвви зарычала. Браяр приглушил её, положив ладонь ей на плечо.

— Мутабир дорожил своими мёртвыми лазутчиками. Мы с ним мило поболтали об этом вчера — он, его па́хан и я. Сама его спроси — он снаружи, вместе со Стражей. И бьюсь об заклад, некоторые из этих тел не так неважны для него, какими они были для тебя.

Леди Зэнадия заморгала.

— Он не посмеет, ‑ прошептала она, но дрожь в её руках усилилась.

— Твой немой мёртв, ‑ Браяр внимательно рассмотрел царапину у себя на ладони. ‑ Как и Икрум. Не знаю насчёт твоего мечника. Я думаю, скорее всего люди мутабира взяли его, когда он дал дёру.

На этот раз леди тяжело сглотнула. Кто-то менее утончённый на её месте бы задохнулся.

— Убаид никогда меня не предаст.

— Какое же это предательство, если ты неприкасаема? ‑ любезно спросил Браяр. ‑ Если тебе нельзя нанести вред, то это не предательство, а просто… сплетни.

Она дёрнулась.

Браяр безжалостно продолжил. Если он не мог заставить её пожалеть о нанесённом ею ущербе, то он хотел заставить её глубоко пожалеть о том, что она попалась:

— Если бы я был твоей семьёй, я бы решил, что ты зашла слишком далеко. Если бы я был амиром или мутабиром, я бы подумал, что рядовые горожане разозлятся, когда узнают, что всем было плевать на то, скольких бедняков и рабов ты убила. Бьюсь об заклад, многие из Стражей мутабира родом из бедных кварталов. Он может им приказать держать рот на замке насчёт увиденного здесь, но сколько из них это сделает? Сколько времени осталось до уличных беспорядков? Сколько времени до того момента, когда твоя семья решит, что пора просто умыть об тебя руки?

— Ты будешь первой родственницей амира, которая увидит вершину Скалы Правосудия, ‑ перефразировала Эвви. Вершиной скалы было место, где в Чаммуре проводились казни.

— Или они, возможно, прост отдадут тебя обывателям, ‑ заметил Браяр. До его ушей донеслись звуки: люди кричали внутри здания. ‑ Похоже на Стражу, ‑ он поймал взгляд Леди Зэнадии, и посмотрел на неё без тепла или милосердия. Она ни того, ни другого не показывала остальнм — ни одному из этих достойных сожаления тел, которых безо всяких церемоний зарыли в грязь в качестве удобрения. Обычно удобрения он одобрял, но, похоже, не в случае использования в этом качестве людей. Даже самые бедные люди заслуживали похорон.

— Извините меня на минутку, ‑ сказала она, встав на ноги. ‑ Уведомите мутабира, что я сразу же прибуду к нему, ‑ она прошла во внутреннюю комнату.

— Па́хан… ‑ прошептала Эвви, дёргая его за рукав. ‑ Она же сбежит!

— Ей некуда бежать, ‑ тихо ответил Браяр. ‑ Дом окружён растениями и Стражей. ‑ Он знал, что ему вроде бы открылось во взгляде этой женщины. Если он был прав, то это избавит их от большого количества неудобств. Пока они ждали, пока звуки обыскивавших дом людей доносились всё ближе и ближе, он возился с ширмами из чёрного и сандалового дерева, вдохновляя их пустить через мраморный пол корни и прорости. Наконец, услышав шаги непосредственно за дверью, он вошёл в спальню леди.

Она лежала на пышной кровати, затянутой в шелка и заваленной узорными подушками. Её глаза были закрыты, одежда — аккуратно расправлена, будто она легла спать. Браяр поднял с прикроватного стола простую фарфоровую чашку, понюхав содержимое. В ней был самый быстродействующий яд, который только можно было купить.

Вопреки попытке Леди Зэнадии выглядеть так, будто она не почувствовала боли, в уголке её рта застыла пена. Он приложил пальцы к её шее. Пульса не было.

Он немного подумал. Затем плюнул на неё, и вышел.

Три дня спустя растения у Карангских Ворот сообщили Розторн, где можно было найти Браяра и Эвви: в огромном караван-сарае у Алипутских Ворот, за пределами городских стен. Озабоченная и сбитая с толку, она отправилась туда, а не домой, и прибыла на место истощённой, растрёпанной и покрытой дорожной пылью.

Браяр почувствовал её приближение, но Эвви ничего не сказал. Под её бдительным взглядом Аса производила на свет котят. Даже хлопнувшая дверь не могла отвлечь девочку. Не оглядываясь по сторонам, она нетерпеливо зашикала, пристально следя за новорождёнными.

Розторн зыркнула на неё, потом на Браяра.

— Почему, во имя Зелёного Человека и виргинской сосны, вы находитесь здесь? ‑ потребовала она. ‑ До отъезда ещё три дня. Пока вас нет, дом, наверное, грабят…

— Нет, потому что всё здесь, ‑ спокойно сказал Браяр. Он похлопал по подушкам рядом с собой и налил в чашку чая, который поставил завариваться сразу, как только почувствовал, как она проехала через Алипутские Ворота.

Розторн села, взвив облачко пыли, и приняла чашку.

— Всё? ‑ с подозрением потребовала она.

— Всё, ‑ ответил он твёрдым голосом, твёрдо глядя на неё.

— Но аренда этого места стоит целое состояние. Мы же уже оплатили дом на Улице Зайцев до полной луны, ‑ она глотнула чаю и, несмотря на гнев, благодарно вздохнула. Это была её собственная смесь — утренний бодрящий чай, который мог снять усталость даже с покойника.

— Вообще-то амир оплачивает счета, ‑ сказал Браяр. ‑ Это меньшее, что он мог сделать, поскольку они вышвырнули нас из города.

Розторн отпила чаю и впилась в него взглядом.

— Рассказывай, ‑ приказала она.

Он так и сделал, не вдаваясь в подробности. Пока она слушала, налила себе вторую чашку чая. Когда он закончил, Розторн поставила чашку и поднялась на ноги.

— Это я должна увидеть лично, ‑ заметила она — и вышла.

Когда она вернулась, было уже темно. В какой-то момент она заехала в хамам, искупалась и оделась в чистое одеяние из своих перемётных сум. Судя по тому, как она устроилась на подушках, Браяр понял, что она и пообедала тоже. Тем не менее, он выставил для неё на стол гранатовый сок, хлеб, оливковое масло с травами и чесноком, и сыр. Розторн оторвала кусок хлеба и макнула в масло, затем положила в рот и задумчиво прожевала, не отрывая взгляда от Эвви. Аса закончила производить на свет четверых котят, первый помёт. Она и новорождённые спали в кровати-корзине, которую для них соорудила Эвви, в то время как сама Эвви свернулась рядом и спала не менее крепко, чем они.

— Ну, ‑ тихо сказала Розторн, прожевав и запив соком, ‑ даже на меня это произвело впечатление. Ты ведь понимаешь, что они никогда не расчистят ту территорию. Ты в неё влил слишком много силы. Па́хан Стражи говорит, что на каждый куст, который они вырубают, вырастают четыре новых. Они сражаются с людьми, которые пытаются их срубить. Похоже, что Стража вообще-то попробовала всё это сжечь, но растения не желают загораться.

— Может быть, в следующий раз они подумают об этом, когда будут игнорировать убийцу. ‑ Браяр знал, что его слова прозвучали холодно. Он и чувствовал холод в том, что касалось Леди Зэнадии. ‑ Местные богачи определённо не беспокоятся о том, что правильно. Прямо как Джуба-хуба, говоривший, что Лайтсбридж и Спиральный Круг отсюда далеко. Они думают, что живут на отшибе, поэтому могут делать то, что цивилизованным людям не положено. Теперь они изменят своё мнение.

Розторн тонко улыбнулась.

— Забыла тебе сказать, я написала в Лайтсбридж и в Спиральный Круг. Они пошлют в Чаммур магов-ястребов, чтобы объяснить Мастеру Стоунслайсеру, что он не может выгонять других магов из города. Чтобы напомнить ему клятвы, которые он принёс в обмен на обучение у них.

— Хорошо, ‑ сказал Браяр. ‑ Пусть заставят его немного попотеть, ‑ он повертел в руках кусок лепёшки.

Прохладная рука обняла его щёку, подняв его голову, чтобы он взглянул в её спокойные карие глаза.

— Что такое, Браяр? ‑ ласково спросила она на их родном имперском. ‑ Ты не спал. Я же вижу. Скажи мне, что не так, и мы это выполем, ‑ она убрала руку.

Он тяжело сглотнул. Взяв свою чашку с соком, он повертел её в руках, размышляя. Она немного поела, затем улеглась на полу, подложив под голову подушку. Он не был настолько глуп, чтобы подумать, будто она забыла о своём вопросе. Она просто ждала, пока в нём вырастет ответ.

Наконец он его нашёл.

— Я думал, что Трис вела себя как маленькая, просыпаясь всё время из-за кошмаров, вопя о тех утонувших рабах, ‑ сбивчиво произнёс он на имперском. ‑ Я не мог понять, чего она кипешится. Они бы всё равно погибли в обычном сражении. То есть, я конечно обнимал её, но я думал, что её просто заносит.

— Она не такая, ‑ тихо заметила Розторн.

— Нет. Я знаю, что не такая, ‑ он поставил чашку обратно, так и не отпив из неё. ‑ У меня были сны. Я снова в саду, только на этот раз днём. И все эти мертвецы лежат под солнцем, просто гниют. Я всё пытаюсь их закопать, чтобы они были под землёй, как положено, но не могу выкопать достаточно глубокую яму. И куда бы я ни повернулся, они на меня пялятся. Я ведь их даже не убил. Мне никогда не снится немой, а ведь именно его я прикончил, ‑ он тяжело сглотнул, потирая глаза, чтобы их перестало щипать. ‑ Они были самым грустным, что я когда-либо видел в жизни.

Она протянула руки и крепко сжала его кисть.

— Нет, ‑ мягко сказала она ему. ‑ Самым грустным было бы вам с Эвви к ним присоединиться.

— Я это знаю, ‑ признал Браяр. ‑ Правда. Но я постоянно просыпаюсь из-за снов. Я хочу кричать, но не кричу, ‑ он накрыл её руку свободной ладонью, коричнево-золотая поверх белоснежно-белой. ‑ Они мне что, всё время будут сниться? ‑ спросил он с надрывом в голосе.

— Я не знаю, ‑ ответила она. ‑ У меня свои, похожие сны.

Наконец он её отпустил. Она встала, покатала голову на плечах, хрустнув шейными позвонками.

— Некоторые вещи тебе никогда не рассказывают, ‑ горько сказал Браяр. ‑ Они говорят тебе, что маги владеют чудесной силой, и что они узнают самые разнообразные тайны. Никто никогда не упоминает, что некоторые тайны ты даже не хочешь узнавать.

— Всё, что ты можешь сделать — это узнать хорошие, чтобы уравновесить плохое, ‑ сказала ему Розторн. ‑ Узнай и сделай всё хорошее, до чего сможешь дотянуться. Тогда, если проснёшься в поту, у тебя будет, что выставить против сна.

Два дня спустя караван до Ленпы покатился прочь и потерял из виду чаммурские скалы цвета пламени. Они вошли в горное ущелье, где камни были жёлто-коричневые и серые, без какого-либо намёка на оранжевый. Когда он понял, что больше не увидит древний город, Браяр почувствовал себя так, будто у него гора с плеч свалилась.

— Давай выберем другую дорогу домой, ‑ крикнул он Розторн, которая поехала вперёд. ‑ Юг или север, мне всё равно.

Она кивнула, не оглядываясь. Её внимание было сосредоточено на горах земли и гравия справа от неё. Она искала неизвестные ей растения.

Браяр и сам искал новые ростки на земле, часто попадавшей под наводнения и оползни, но его поиски прервало радостное хихиканье Эвви. Он замедлил ход, поравнявшись с ней — неряшливой королевой учениц верхом на верблюде. Она правила с высоты верблюжьего горба, Аса и котята были в открытой корзине справа от неё, где она могла приглядывать за ними, а на коленях — походный столик. На нём был развёрнут её каменный алфавит. Она показала Браяру доску. На ней она нетвёрдой рукой начертила заглавную и прописную «К».

— «К» значит «кварц»! ‑ восторженно воскликнула она под укоризненным взглядом её верблюда. В другой руке она держала сюрприз, который Браяр заготовил для неё на этой букве: не один камень, а полоску ткани, на которой были закреплены шесть маленьких камней кварца.

— Чистый, синий, розовый, зелёный, дымчатый и ру… рутли… рутилированный[11]!

Браяр широко улыбнулся ей. Делать её счастливой было весело.

— Тебя легко позабавить, ‑ уведомил он свою ученицу.

— Я учусь читать, ‑ восторженно ответила она, поглаживая пальцем кварцы. ‑ И я буду па́хан камней. Кого это может не позабавить?

— Твоего верблюда, к примеру, если будешь и дальше прыгать, ‑ напомнил ей Браяр. ‑ Ты знаешь, что можешь делать с кварцем, юная па́хан?

— Нахим Зинир кое-что мне рассказал. Можно видеть, может успокоить, он может помочь в любовных заклинаниях… ‑ Она продолжила перечислять. Браяр удовлетворённо слушал. Слушая свою ученицу, он чувствовал, что жизнь — это приключение, впервые с тех пор, как покинул Чаммур. Единственным недостатком было то, что с Эвви никак нельзя было предугадать, что за приключение их ждёт — но это было не так уж и плохо. Это сделает интереснее их долгие часы в дороге на восток.

Он с нетерпением ждал возможности представить её своим названным сёстрам. Он наконец повстречал девочку, которая была такой же трудной, как и они.