Умоляющие

990 Зачем, о, зачем же огнисты

У Солнца с колес летели

В тот день и горели брызги?

А в темном эфире следом

Луна катилась, и нимф

Сквозь сумрак факелы брак мой,

Мой славный брак озаряли?

Зачем уводил, ликуя,

Меня ты с гимнами, Аргос,

В чертог меднолатого мужа?

1000 И где ж он? О, где ж он? Ног я

Не слыша, сюда бежала…

Костер его где?..

Мне надо к нему, поймите,

В пламенный гроб его.

Там покончится мука,

Цепи туда я сброшу.

Смерть не та ль нам отрадна,

Если идти за другом,

Куда ему бог назначит.

Иль там костра не видишь ты внизу

1010 Кронидовой святыни? Там почиет,

Испепелен перуном, Капаней.

Так вот он, предел желанный!

Иль это судьба сегодня

Со мной заодно? Отсюда

Я прыгну. Отсюда славы

Победный приму венец.

Сквозь пламя тело я с телом,

1020 C любимым телом солью я,

На грудь его грудью лягу…

За ним и туда, убитым,

В чертог Персефоны сойду я,

Ему изменить не в силах.

О пламя! О ложе! Здравствуй!

О боги! А вы[58]

Детям в женитьбе счастье

Дайте моим вкусить!

Жен им добрых и честных!

Сердцем, чуждым обмана,

Мужа дочери, чтобы

Верен ей был сердцем

1030 И дома ее достоин.

Сюда идет отец твой престарелый.

Не чувствует еще Ифит твоих,

Не слышит слов, волнующих глубоко.

О женщины печальные! в ваш круг

И старого не радость гонит. Двое

Детей меня заботят. Этеокла,

Кадмейцами убитого, везти

Домой готов корабль, да вот ищу я

И дочери. Без памяти вдова

Искать его бежала, Капанея,

1040 C ним умереть рвалася все. Ее

Мы берегли, а тут несчастье это

Недосмотрел… и вот… к вам первым я:

Не видели ль, скажите, дайте след…

Что спрашивать чужих-то? Иль не видишь:

Как птица над могилой, я парю,

Как птица, только на тяжелых крыльях.

О ветреный ребенок! Но наряд

Так странен твой. И здесь чего ж ты ищешь?

1050 Cердить тебя боялась я, отец!

Нехорошо, чтоб ты об этом слышал.

О чем же я, отец, не должен знать?

Судьей бы был ты в деле неискусным.

Но твой убор?.. К чему ж такой убор?

К чему убор? Да, он надет недаром.

И скорбные одежды ты сняла.

О да… На мне одежда новой жизни.

Над мужнею могилой, над костром?

Победою надменная, парю я…

1060 Кого же ты, скажи мне, превзошла?

Всех женщин, всех, которых видит солнце.

Чем? Разумом иль, может, мастерством?

Нет, доблестью! Деля могилу с мужем.

Загадка не загадка… Или бред?

Я к мертвому в костер скачок готовлю.

О дочь моя! Здесь люди… Постыдись.

Весь Аргос это слушай — так желаю.

Не смей, не смей… Не позволяю я…

Э… все равно… Руками не достанешь…

1070 Как томно мне… Тебе не любо… нет…

Но любо мне и пламени героя…

Увы! Женщина…

Страшное ты

Дело свершила!

Погиб, погиб я, жены, злополучный!

Несчастный отец

Дерзкой жены…

Это отчаянье

Долго в глазах носить ты будешь!

Нет моему подобия в несчастьях.

Старец, о старец злосчастный,

Это проклятье Эдипа — на всех его хватит,

И на тебя, и на Аргос — увы, и на нас!

1080 Увы! Зачем нам не дано два раза

Быть молодым и стариться. В дому

Заметно упущенье… что ж? Обдумай

И сладится… Лишь жизни не вернешь.

Когда бы дважды молоды мы были

И старились два раза, что не так

Поправил бы при новом круге всяк.

Вот я, бывало, вижу, что отцом

Кто сделался, и сердце загорится,

Ну просто смерть, как сына я хотел.

1090 А как узнаешь, каково могилу

Ребенку рыть, бог с ними и с детьми.

Вот вырастил я сына. То ли не был

Он доблестен? А вот верни его…

И что ж теперь я делать буду? Или

Назад, к себе, в пустой дворец, чтоб лучше

Почувствовать, как вымерло вокруг

Все прошлое… Пожалуй, к Капанею?

Пока жила Эвадна, так меня

Тянуло в этот дом. Бывало, губы

1100 То ласково к щеке моей прижмет

Иль голову руками приподымет.

Для старого отрадней нет отца,

Чем дочь его. Пускай душой я тверже

И выше сосн. Да ласки в сыне нет.

Куда-нибудь ведите… хоть обратно…

Зароюсь в темный угол, и мои

От голода погаснут скоро силы.

На что и прах сыновний собирать?

О, как я ненавижу эту старость

Согбенную… Да и себя за то,

Что с ней еще ношусь я… Как противны

Мне старики, что жадно берегут

1110 И греют и лелеют это тело:

Хоть чуточку у смерти да урвать.

С дороги их… В могилу их. Ни пользы,

Ни радости от них… Лишь теснота.

То усопших несут прах сожженных детей…

О рабыни! Опорою вы

Будьте старухе в плаче…

Ноги мои подломились.

О, не довольно ли? Сколько

Лет я жила! Сколько

Желчи пила я… Но пытка

1120 Есть ли больней сердцу

Встретиться так с ребенком?

Вот оно… вот оно…

Кружечка малая

Только грузна

Пепел отцовский в ней

Там — все имение,

Слезы мои — и те.

О, злополучная,

О, моя мать!

Увы мне! Увы мне!

И нее тут? И все тут?

Слезами политую

1130 Пепла-то — горсточку…

И это герой,

Микены дививший муж.

Горе мне! Горе мне!

Нету родимого,

Осиротел.

Жизнь моя горькая,

Угол мой холоден,

Руку отцовскую

Больше для бодрости

Мне не сжимать.

Увы мне! Увы мне!

Где ж муки рожденья?

И радость рожденья где?

Сын у груди моей

Где ночи без сна?

Щека его нежная?

Дым и прах — ты, родимый!

1140 Дым и прах — и все вы, все вы,

В пепел вас спалил костер,

Вас в эфире развевая,

Отдал темному Аиду.

Ты слышал ли жалобу сына?

О, дай ему меч обнажить

Когда-нибудь, меч, о сын мой!

Так бы бог позволил это!

Месть в уме моем уж зреет[59].

Не довольно ль было слез,

Не довольно ли стенаний,

1150 Cкорби этой не довольно ль?

Ты в медных кольчугах дружины

За светлый Асоп поведешь:

Ты мститель отцовский будешь.

На тебя гляжу, отец, я будто.

Дай губам моим лицо.

Так с губ твоих, отец, призывы,

Верно, ветер схоронил… их нет.

Матери стенанья он оставил,

А тебе — воспоминаний боль.

Я совсем под этой ношей гибну…

1160 Дай к груди прижать остывший прах!

Страшное произнесла ты слово:

Глубоко ты сердце ранишь мне.

Ты уходишь? Значит, больше светом,

Светом глаз твоих я не упьюсь?..

О матери аргосские, и ты,

О царь Адраст, в руках детей, которым

Вернули мы тела отцов, пусть прах

Тот славный остается, дар Тесея

И города Паллады. Эту милость

1170 Принявши, сохраните, чтоб она

Из памяти не вышла. Дети ж пусть

Передадут в потомство, чем Афинам

Обязаны… А как почтили вас,

Свидетели теперь — Кронид и боги…

Мы хорошо, Тесей, запомним все,

Что сделал ты для Аргоса в годину

Тяжелую. Запомним навсегда.

Иль то не долг — ценить благодеянья?

1180 О чем-нибудь вы просите еще?

Нет, и прощай. Мои благословенья

И городу и славному вождю.

Благодарю и отвечаю тем же.

Простите же, прости и ты, Адраст…