Уроки куртизанки

Глава 11 Урок одиннадцатый Каждая женщина должна в совершенстве владеть искусством остроумной беседы

– Этот саквояж – в хозяйскую спальню, – велела Виктория одному из лакеев, который вносил ее вещи в один из лондонских домов Джастина.

Парень кивнул и направился вверх по лестнице к спальням. Виктория вздохнула и огляделась. После скромного домика в Сохо этот особняк поражал своим чувственным великолепием. Каждый дюйм отделки говорил о том, что именно здесь богатый мужчина будет держать любовницу.

Виктория прибыла около часа назад. Беглый осмотр показал, что кресла и стулья обиты мягким бархатом, многие напоминали маленькие диванчики – на двоих и более. Виктория подозревала, что это для удобства поспешного соития в любой из комнат.

Еще больше впечатлила ее хозяйская спальня. Постель укрывал драгоценный черный шелк. На ощупь он был как сам грех. Интересно, ощущался бы он так же в любом другом месте? А каково будет лежать на нем в объятиях Джастина?

Мимо нее протопал лакей, Виктория вспыхнула румянцем и отогнала крамольные мысли.

– Виктория, ты и вправду должна меня выслушать. – Из гостиной вышла хмурая Мара.

Виктория набрала в грудь побольше воздуха и обернулась к подруге с натянутой улыбкой. Сегодня утром, накануне отъезда, они получила от Джастина записку, в которой он велел Маре притвориться служанкой Викторин, так как нанятые им слуги ничего не знают об их обмане. Пока Маре это давалось очень и очень нелегко.

– Мара, я уже выслушала тебя, – вздохнула Виктория. – Ты не дала мне другого шанса. Всю ночь и все утро ты только и делала, что критиковала каждый мой шаг с момента воссоединения с Джастином.

У Мары от этих слов перекосилось лицо.

– Ты думаешь, что это оно? – Она бросила взгляд на нескольких слуг, которые суетились с вещами. Она нахмурилась, схватила Викторию под руку, втащила в ближайший кабинет и захлопнула дверь. – Ты называешь это воссоединением с мужем?

Виктория покачала головой в ответ на испуганный взгляд подруги.

– Ты прекрасно понимаешь, что я хочу сказать. Мы снова встретились, вот что я подразумеваю под воссоединением.

Разумеется, она не настолько глупа, чтобы надеяться на какое-то будущее с Джастином. По какой-то необъяснимой причине он желает ее, и она пылает к нему ответной страстью… по крайней мере, сейчас. Если эта страсть позволит ей продолжить поиски Хлои, она воспользуется этим преимуществом.

Но они уже решили, что, когда все это закончится, они вернутся к своей нормальной жизни. Это значит, что жить они будут порознь.

Так будет лучше.

– Нет, дело гораздо серьезнее. – Мара, раздраженная, отошла от нее. – Ты снова делишь с ним постель, и, судя по счастливому румянцу, который играл на твоих щеках после его ухода вчера вечером, и смятой одежде, ты весьма рада этому обстоятельству.

Горячая кровь бросилась Виктории в лицо, но она поборола смущение.

– Мара, нравится тебе это или нет, но мы с Джастином женаты. И то, что мы делим ложе, правильно. – Она пожала плечами. – А тем более если это делает его более сговорчивым и он согласен помочь нам в поисках Хлои, то почему нет?

Мара грубовато, неженственно, фыркнула:

– Хочешь сказать, что занимаешься с ним сексом только для того, чтобы заручиться его поддержкой в деле Хлои?

Виктория помедлила. Мара – одна из ее лучших подруг. Лгать ей совершенно бесполезно.

– Ты не понимаешь. Ты никогда не испытывала блаженства, которое может подарить прикосновение мужчины.

Мара хмыкнула и скрестила руки на груди.

– Я прочла достаточно книг, Виктория.

Та не смогла сдержать улыбки.

– Боюсь, читать книги и заниматься любовью – не одно и то же. Что бы ни случилось, когда мы с Джастином оказываемся в одной комнате, между нами пробегает искра. Я не могу обуздать этот порыв.

Мара шагнула к Виктории и схватила ее за руки:

– Но то, что он с тобой сделал… Разве ты можешь все это забыть из-за одной искры?

Виктория отдернула руки:

– Конечно же, я ничего не забыла! Меня насильно выдали замуж. А потом муж бросил меня в чужом доме, где я никого не знала, и мне пришлось учиться управлять всем этим хозяйством и землями!

Мара кивнула:

– И не забывай, что он даже не подумал о том, что ты могла быть…

– Мара! – Виктория бросила опасливый взгляд на дверь комнаты. Острая боль пронзила все ее существо. – Не говори здесь об этом.

Мара покраснела и опустила голову.

– Прости. Я знаю, для тебя это тяжело. Я просто хочу напомнить тебе, что Джастин, немало не заботясь о тебе, менял в Лондоне любовницу за любовницей. А когда ты приехала сюда, он воспользовался твоей страстью, чтобы выудить из тебя сведения, которыми ты не хотела делиться.

– Я знаю. – Виктория пересекла комнату. – Не думай обо мне так плохо. Мара. То, что я хочу этого мужчину, еще не значит, что я простила ему прошлое.

– А как насчет доверия? Можем ли мы верить ему?

– Что ты имеешь в виду?

Мара пожала плечами:

– Ну, насчет того, что он поможет нам в поисках Хлои. Он ведь мог пообещать тебе помощь только для того, чтобы поместить тебя в место, где тебя легко будет контролировать, и занять тебя плотскими удовольствиями – он знает твою слабость.

Виктория поджала губы.

– Эта мысль уже приходила мне в голову. Но мы с Джастином вчера пришли к своего рода взаимопониманию. Сейчас я хочу верить его слову.

Мара с сомнением хмыкнула. Виктория поспешила добавить:

– Но только в этом вопросе. И внимательно слежу за всем, что может выдать его неискренность.

Мара вздохнула, подошла к Виктории и обняла ее за талию.

– Ты очень добрая. И ты, может быть, этого не видишь, но иногда я начинаю подозревать, что в глубине души ты хочешь верить в то, что Джастин тоже хороший.

– Не говори чепухи, – ответила Виктория, но почему-то в голосе ее недоставало уверенности. Мара в некотором роде права. Когда-то ей страстно хотелось, чтобы Джастин доказал свое благородство. Вернулся. Стал ей хорошим мужем.

Те дни давно миновали. Сейчас она ощущает только отзвук тех чувств, воспоминание о чувствах.

– Рада, что ты намерена быть осторожной, пока он не докажет, что ему можно доверять, – продолжила Мара. – Меньше всего я хочу, чтобы он причинил тебе такую же боль, как прежде.

Виктория запротестовала, качая головой:

– Прежде я пострадала оттого, что по глупости открыла сердце мужчине. Я желала больше, чем он мог дать. На этот раз я не повторю подобной ошибки. Единственное, что я доверю Джастину, – это мое тело.

Мара посмотрела на нее скептически, в коридоре послышались голоса, перекрывавшие шум, производимый слугами.

– А где Рия? – вопросил один.

Виктория вздрогнула: Джастин. И, несмотря на все ее отпирательства перед Марой, сердце забилось вдвое быстрее от одной только мысли о том, что он рядом.

Дверь распахнулась, и в комнату вошел Джастин в сопровождении двоих мужчин, с которыми Виктория видела его уже несколько раз. Теперь, вблизи, она узнала его младшего брата, Калеба Толбота, по портретам из фамильной галереи, висевшим у нее дома. Другого она узнать не смогла.

– Вот ты где, Рия! – Джастин широко улыбался. Его улыбка несколько поблекла, когда он перевел взгляд на Мару. – И мисс Фарнсуэрт. Добро пожаловать в мой дом. Надеюсь, вы находите его комфортабельным.

– О да, – ответила Мара. Ее голос источал сарказм. – Ваше гостеприимство прямо не знает границ. О нем можно слагать легенды.

Брат Джастина хихикнул над этим дерзким ответом, а другой его спутник просто уставился на Мару. Джастин проигнорировал ее грубую колкость и захлопнул за собой дверь.

– Осторожнее, мисс, – приглушенно сказал он, приближаясь. – Вы играете роль служанки Рии, ничего больше. Так что вам не подобает разговаривать с ее покровителем в таком тоне.

Мара с презрительной усмешкой отступила.

– А как еще мне с вами разговаривать? Вы будите во мне самые дурные чувства.

Джастин закатил глаза, но ничего ей не ответил.

– Виктория, разреши представить тебе моего брата, Калеба Толбота, и моего лучшего друга Рассела Шоу.

Она шагнула к нему и положила руку на рукав Джастина.

– Ты назвал меня Викторией, – прошипела она едва слышно.

Он кивнул ей:

– Да. Калеб и Шоу в курсе нашей ситуации.

Виктория ахнула и отпрянула от него:

– Ты… ты рассказал им правду?

Он наморщил лоб.

– Ну конечно.

– А я думала, что главное в твоем плане – это держать мое имя в секрете, – сказала она и бросила быстрый взгляд на Калеба и Шоу. Только что она тут доказывала Маре, что Джастину можно доверять, и на тебе – он выболтал ее секрет незнакомым людям. – А как же Хлоя и ее безопасность?

Джастин посмотрел на нее долгим взглядом, потом обернулся к спутникам:

– Калеб, Шоу, возможно, вы проводите мисс Фарнсуэрт в столовую, чтобы подготовиться к ленчу? Я бы хотел побыть наедине с женой.

Мара открыла рот, чтобы возразить, но Калеб подступил к ней прежде, чем она успела сказать хоть слово, и поймал ее занесенную руку, поднес ее к губам и подмигнул:

– Пойдемте, дорогая. Вы сможете вести перепалку с моим братом и за столом, если вам это доставляет удовольствие. Я даже предоставлю вам оружие для ведения боя.

Мара заморгала, сбитая с толку. К удивлению Виктории, она без возражений проследовала за Калебом из комнаты. Шоу обменялся с Джастином выразительными взглядами, вышел и прикрыл за собой дверь.

– Для Мары совершенно непозволительно оставаться наедине с двумя мужчинами! – вспыхнула Виктория и двинулась следом за ними. – Она не замужем.

Джастин перехватил ее за плечо и не позволил уйти.

– Тебе не стоит читать нотации о приличиях в том, что касается Мары. Все, что вы делали до сего момента, поставило под угрозу ее репутацию и, может быть, всю жизнь. – Его резкий тон смягчился, и он подмигнул ей: – Клянусь, мой братец и Шоу не надругаются над ней посреди холла.

Он улыбнулся, но Виктория не ответила на его улыбку.

– Твои обещания так мало значат, Джастин…

Он отпустил ее руку, отступил и недоуменно уставился на нее, как если бы ее слова ранили его.

– С чего такие нападки? Мне казалось, вчера нам удалось достигнуть взаимопонимания.

Она сжала кулаки. Разве может она чувствовать себя виноватой? Джастин – человек, который постоянно лжет.

– Это случилось до того, как ты разболтал мою историю людям, которых я раньше ив глаза не видела. – Она отвернулась и невидящим взглядом уставилась на красивый сад, разбитый за домом. – Ты обещал защищать меня, и не прошло и двенадцати часов, как ты нарушил эту клятву.

Он молчал так долго, что она не удержалась и оглянулась на него через плечо. Он не двинулся с места. Напряжение читалось в его лице и позе.

– В этом ты права, – тихо сказал он, в конце концов. – И я понимаю, почему тебе сложно довериться мне. Я не всегда был добр к тебе.

Она инстинктивно сделала шаг к нему. Они впервые заговорили о прошлом, без обиняков и косвенных намеков – копнули глубже.

– Ты не был добр и не был жесток… Тебя просто не было.

– Да, возможно, мне стоило проявить к тебе больше участия. В конце концов, ты же не виновата в том, что…

Он умолк и побледнел. Виктория сделала еще шаг к нему.

– В чем я не виновата?

Он покачал головой:

– Теперь это уже не имеет значения.

Но это все же значило очень много. Виктория не осталась безучастной к эмоциям, которые плотной завесой повисли в воздухе между ними. Это не похоть, нет. Что-то произошло, что-то, о чем Джастин не желал рассказывать ей, несмотря на то, что она открыла ему один из самых больших своих секретов.

Она снова получила жесткое напоминание о том, что ему больше ничего нельзя доверить, потому что в ответ он ничего не даст ей и только использует то, что узнает, против нее.

– Понимаю, – тихо сказала она.

– Самое лучшее, что я могу сейчас сделать, – это доказать, что мое слово имеет силу, – сказал Джастин. – Я говорил тебе, что помогу найти твою подругу. И я намерен это сделать.

Он повернулся и взял со стола конверт. Виктория моргнула. Она была так занята им самим, когда он вошел, что не заметила даже, принес он что-нибудь или нет.

– Я понимаю, что ты сердишься из-за того, что я втянул в это дело Шоу и Калеба, но у них обоих есть… – он помедлил, подыскивая подходящее слово, – связи, которых нет у меня. Я рассказал им правду, чтобы упростить некоторые детали.

Он вытащил из конверта лист плотной, дорогой бумаги и протянул ей:

– С их помощью мне удалось составить список тех, с кем общалась Хлоя, пока весьма неполный. К завтрашнему дню недостающие имена будут вписаны сюда.

Губы Виктории разжались от удивления. Дрожащими руками она потянулась к листку.

– Вы с Марой пересмотрите его для меня? – спросил Джастин. – Мне нужно знать, какие имена особо значимы, а каких Хлоя никогда не упоминала. Я могу достать описания, на случай если она упоминала своих кавалеров под вымышленными именами.

Виктория рассматривала длинный список имен. И это еще не полный перечень?

– Как тебе это удалось?

– Как я уже сказал, полезно иметь друзей в некоторых местах. – Он склонил голову набок и пристально посмотрел на нее. – А почему ты хмуришься? Я думал, ты будешь довольна.

– Я… я очень довольна, – ответила она с вымученной улыбкой. В душе она страшно мучилась. – Но скорость, с которой тебе удалось раздобыть этот список, показывает, насколько неправильное расследование вела я сама. Как глупо было думать, что я и вправду помогаю Хлое.

Он шагнул к ней и протянул руку, будто собирался коснуться ее, погладить, – но не стал. Рука замерла вблизи от нее всего на мгновение, после чего он отдернул ее.

– Ты сделала большое дело, Виктория. Только вы с Марой можете вычеркнуть из списка каких-то людей, а других, наоборот, выделить как наиболее подозрительных. Кроме того, ты нужна мне кое-что для чего, что сам я сделать не в состоянии. Это может оказаться ключевым этапом в расследовании.

– И что же это? – спросила она, отгоняя странное разочарование: ну почему он не утешил ее?

Так намного лучше. Каждый раз, когда он прикасается к ней, разговор перерастает в пылкую любовную схватку. Сейчас ей это не нужно, слова и действия Джастина и так смущают ее безмерно.

– Не важно, насколько мне это неприятно, но ты правильно сделала, войдя в те круги, в которых вращалась Хлоя, – мрачно признал он. – Но я думаю, что ты искала сближения не с теми людьми.

Она вздернула подбородок.

– Что ты имеешь в виду?

– Нужно поговорить с женщинами: содержанками, куртизанками, актрисами. Зачастую мужчины видят в таких, как Хлоя, только похоть, грех и запретные удовольствия. Но женщины смотрят гораздо глубже.

Виктория кивнула. Она едва могла поверить в происходящее. Она всегда считала, что Джастина заботят только собственные удовольствия. Но он уже сделал для нее очень много, и его разумные слова невероятно успокаивали ее. Впервые за долгое время она ощутила, что не одна противостоит своим бедам, что у нее есть поддержка. Да, она в любой момент могла обратиться за помощью к подругам, но это совсем другое.

К счастью, он не мог прочесть ее мысли и продолжил:

– Завтра вечером мы едем на собрание. В числе приглашенных Алисса. Я бы предложил тебе в первую очередь поговорить с ней, потому что она в курсе всех событий Лондона. Из этого и будем исходить.

Виктория кивнула:

– Да, я так и сделаю.

Он улыбнулся:

– Хорошо, тогда перейдем к более важным проблемам. Тебе нравится дом?

Несмотря на завладевшее ею смятение, Виктория едва сдержала смех. Вот тот самый тщеславный, самодовольный человек, каким она считала Джастина. И больше всего его интересует, какое впечатление произвел на нее его дом.

– Да, он очень мил.

– Мил? – уточнил Джастин.

Она поежилась. Неужели он так легко читает по ее лицу? Она настолько плохо скрывает свои чувства? Или же он узнает ее все лучше и лучше? Она не знала, какой из вариантов хуже.

– Я… просто мне кажется, что это идеальный дом для содержанки. Он очень… чувственный. – Она отвернулась. – Полагаю, им часто пользуются. Надеюсь, тебе не пришлось выселить отсюда другую леди, чтобы предоставить дом мне?

Джастин подошел к ней, положил теплые ладони ей на плечи и медленно заставил ее взглянуть ему в глаза.

– Виктория, ты слышала обо мне много сплетен, – тихо сказал он. – После нашей свадьбы я не заводил любовниц.

Виктория затаила дыхание. Да, она слышала это из нескольких источников. Джастин спал с женщинами, но каждый раз это были случайные, непродолжительные связи, самое большее – на несколько ночей.

Ее всегда интересовало, почему так, но она не решалась спросить его. Боялась, что ответ ей не понравится. Кроме того, это слишком личное. Они уже договорились держать дистанцию, и ей хватит ума не копать слишком глубоко, чтобы и он не лез ей в душу.

– А что до того, почему этот дом выглядит как обитель греха, так это потому, что мой брат раньше держал здесь женщин. – Джастин покачал головой. – Сам я – никогда.

Викторию захлестнуло волной неожиданного облегчения. Хотя она никогда не призналась бы в этом даже под страхом смертной казни, она чертовски не хотела спать в постели, где Джастин развлекался с другой женщиной. Всему есть предел, даже ее терпению и выдержке.

Он наклонился ближе.

– Я не такая скотина, как ты обо мне думаешь. Я не настолько жесток.

Она кивнула:

– Иногда я тоже так считаю.

К своему удивлению, Виктория заметила вспышку веселья в глазах Джастина. Уголок его рта пополз вверх.

– Иногда, говоришь? Что ж, время от времени каждый мужчина ведет себя как скотина, так что я приму это. – Он взмахнул рукой. – Мой дом стоит неподалеку отсюда. Соседний дом занимает мой брат, через дорогу лежит парк. Поэтому мне легко организовать охрану этого дома. С этого момента ты не одна. Где бы ты ни была, за тобой всегда будут наблюдать Шоу, мой брат… или я.

Виктория кивнула. Ее не особенно грела мысль о том, что каждую минуту ее жизни за ней будет наблюдать Джастин.

– И, разумеется, почти каждую ночь я буду проводить здесь, чтобы поддерживать иллюзию, что ты моя любовница, – добавил он с хитрой улыбкой.

Она покачала головой, улыбаясь ему в ответ. Она не знала, что делать с этим внезапным поворотом серьезного разговора. Возможно, это ловушка – но она ей нравится. Неожиданная игривость мужа вызвала у нее симпатию.

– Ну конечно. Ждать ли тебя сегодня?

В мгновение ока его взгляд сделался серьезным и голодным, и легкость, которая так ей понравилась, тут же улетучилась – на смену ей пришла страсть.

– Несомненно. Я уже считаю часы до того момента, когда мы останемся одни.

Она вспыхнула и хотела отвернуться, но он поймал ее за руку и повернул к себе. Его взгляд перестал быть и игривым, и чувственным. В нем было что-то другое. Искренность.

– Ты можешь положиться на меня, Виктория, ~ прошептал он.

Она медленно качнула головой:

– Нет, не могу.

– В этом – можешь, – не отступал он, нежно сжимая ее руку. – В это, клянусь тебе, ты можешь верить.

Они долго стояли молча, глядя друг другу в глаза. Его теплые пальцы согревали ей кожу. Потом он отпустил ее и указал на дверь:

– Присоединимся к остальным?

Виктория раскрыла рот, но никакие слова не шли на ум, по крайней мере, такие, которые не выдавали бы слишком многого. В конце концов, она кивнула и вышла из комнаты.