Уроки куртизанки

Глава 12 Урок двенадцатый Леди должна красиво одеваться – как на балу, так и в спальне

Джастин откинулся на спинку стула. С глубочайшим удивлением он наблюдал за тем, как его жена, склонив голову набок, смеется над какой-то шуткой Рассела Шоу. Кажется, он никогда прежде не слышал ее смеха – хрипловатого, чувственного, чарующего.

Шоу наверняка, тоже не остался к нему равнодушен, потому как на губах его играла довольная улыбка, а грудь выпячивалась, как у петуха.

Джастин нахмурился. Ну почему не он, а кто-то другой первым заставил ее смеяться?

Тряхнув головой, он обернулся, чтобы поговорить с братом, но обнаружил, что Калеб вплотную придвинулся к Маре Фарнсуэрт и мурлычет ей на ухо что-то такое, от чего она отчаянно краснеет. Джастин поджал губы. Кажется, трудности в общении с этими женщинами испытывает он один.

Досадно, весьма досадно.

Так как беседа с Марой завладела вниманием Калеба без остатка, Джастину пришлось обратиться к Шоу и Виктории. Шоу наклонился к ней, рассказывая что-то заговорщическим шепотом. Какое-то время она просто смотрела на Шоу широко раскрытыми глазами, а потом оба они уставились на Джастина.

Джастин сжал в руках край тонкой льняной скатерти и постарался совладать с голосом.

– И что же вас так позабавило? – поинтересовался он сквозь зубы.

Виктория улыбнулась Шоу. Эта легкая улыбка поразила Джастина в самое сердце.

– Мистер Шоу только что рассказал мне, как вы познакомились, Джастин. Очень забавная история, право слово. – В глазах Виктории плясали чертики, на губах играла широкая улыбка.

Джастин застонал. Почему из всех историй, которые мог рассказать Шоу, он выбрал самую унизительную для него?..

– Шоу – лжец! – прорычал он, состроив другу такую злобную гримасу, что тот зашелся смехом.

– Но ты даже не знаешь, что именно он рассказал мне, – улыбнулась Виктория. – Откуда же тебе знать, что ложь, а что правда?

Джастин вгляделся в ее лицо, но не обнаружил ничего подозрительного. Она не намекала на их собственные обстоятельства.

– Он никогда не рассказывает эту историю правильно, – огрызнулся Джастин.

Шоу расхохотался еще громче, чем привлек внимание даже Калеба и Мары.

– Мой друг, – пояснил Шоу, – просто ненавидит эту историю, потому что, в конце концов, плюхнулся в самый известный бассейн Бата перед двумя очень милыми дамами.

Виктория прижала к губам салфетку, чтобы скрыть смешок.

– Более того, дамами, с которыми он не прочь был покувыркаться, я готов поспорить. – Шоу искоса взглянул на нее. – Конечно, это было до того, какой женился на вас, миледи.

Хотя Виктория продолжала улыбаться, Джастину почудился легкий румянец, выступивший у нее на щеках. Он не знал, зачем Шоу это сказал. Его жена, конечно же, знала, что он спал с другими женщинами уже после свадьбы. Черт возьми, она хотела убедить всех, что тоже заводила интрижки. И все же это напоминание, кажется, причинило ей боль.

Если Шоу почувствовал ее настроение, то не подал виду.

– Калеб, ты же сам там был, подтверди мои слова.

Калеб тоже смеялся, не обращая никакого внимания на то, как потускнела улыбка Виктории, и как сильно злился Джастин.

Шоу подмигнул Калебу.

– Вы с братом поехали туда с родителями – вкусить удовольствий Бата.

Калеб усмехнулся:

– Ну, пока все верно.

– А Джастин хотел вкусить еще кое-каких удовольствий с двумя вдовушками, которых не особенно волновало, что молодой человек совсем недавно вырос из коротких штанишек.

– Тоже верно, – поддержал Калеб и лукаво улыбнулся брату.

Джастин разглядел легкую дрожь на скуле Виктории, как будто она слишком сильно стискивала зубы.

– Я как раз проходил через купальню, когда он… Что именно ты делал, Бэйбери? Позировал? В общем, я «случайно» толкнул его, и он шлепнулся в бассейн. С тех пор мы и стали лучшими друзьями.

Шоу с улыбкой обратился к Виктории. Мгновение она смотрела в пустоту с непроницаемым лицом, потом выдавила из себя слабое подобие прежней ослепительной улыбки.

– Похоже, Джастин никогда не испытывал трудностей в общении с дамами, – сказала она наигранно-беззаботно.

– О, в тот день испытывал! – рассмеялся Калеб. Шоу и даже Мара присоединились к нему. – Когда он вылез из бассейна, с него ручьями текла вода, так что он вымочил дамочек, и они с визгом умчались.

Джастин отодвинулся от стола. Раздался громкий и противный скрип дерева о дерево. Смех в комнате стих. Все взгляды устремились на него. Все, кроме взгляда Виктории.

– Джентльмены, сегодня днем нам предстоит несколько дел, – обратился Джастин к Шоу и Калебу не терпящим возражений тоном. – А Виктории и мисс Фарнсуэрт потребуется время, чтобы просмотреть наш список.

Шоу вытащил карманные часы, бросил на них взгляд и уставился на Джастина, изогнув бровь:

– Ну что ж, хорошо.

Все, включая Викторию, поднялись на ноги. Она до сих пор не смотрела на Джастина. Его сердце отчего-то упало.

За всю свою жизнь он ни разу не пожалел о своих сексуальных аппетитах. Так как он мог удовлетворить любую женщину, он не мучился угрызениями совести, занимаясь с ними любовью и бросая их. Даже с Викторией, чей образ неотступно преследовал его, он не чувствовал вины за то, что спал с другими женщинами. Их брак не настоящий. Если настоящие вообще существуют.

И все же сейчас он ощутил раскаяние. Ему страстно захотелось оправдаться, объяснить ей, что с теми, другими, он не предавал ее.

Хотя он предавал. Впервые в жизни он ощутил это как предательство и устыдился.

Калеб предложил руку мисс Фарнсуэрт, и она приняла ее. Они вместе вышли в холл. Шоу бросил вопросительный взгляд на Джастина, потом обратился к Виктории:

– Миледи, знакомство с вами доставило мне чрезвычайное удовольствие. Надеюсь, мы скоро увидимся.

На уста Виктории вернулась искренняя улыбка – но ненадолго.

– Благодарю вас, мистер Шоу. Беседа с вами оказалась очень… познавательной.

Он дотронулся губами до ее руки, бросил на Джастина еще один взгляд через плечо и удалился, оставив их наедине.

Виктория не удостоила Джастина даже взглядом. Она внимательно изучала узор на скатерти. Когда пауза затянулась, она заметила:

– Твой брат и мистер Шоу очень милые и… очень забавные.

Джастин шагнул к ней, сам не зная зачем. Должен ли он извиниться? И как это сделать?

– Виктория… – начал он мягко.

Она подняла на него глаза. Пронзительный взгляд. Холодный. Она не желает с ним разговаривать. Не об этом.

– Я сегодня же просмотрю твой список и сделаю пометки. Уверена, ты так же, как и я, хочешь побыстрее закончить с этим делом. Чем скорее все вернется на круги своя, тем лучше для нас обоих..

Джастин набрал в грудь воздуха, чтобы ответить, но Виктория уже шла к двери – изображала радушную хозяйку, которая вышла попрощаться с гостями. Шоу и Калеб направлялись к экипажу, который ждал их троих у подъезда.

Джастин со вздохом взял шляпу и перчатки у одного из лакеев и тоже пошел к двери, где Виктория стояла и махала Калебу и Шоу. Потом она повернулась, чтобы уйти в дом, но он мягко взял ее за руку и удержал.

– Виктория, – прошептал он, глядя ей в глаза. Пустые глаза. Ничего не выражающие. Внезапно он ощутил тоску по ее вспыльчивости и злости. – Я приеду вечером.

Она кивнула, деловито и отрывисто бросила:

– Да. До вечера.

Тысячи мыслей пронеслись в мозгу Джастина в этот момент. Он хотел бы встряхнуть Викторию. Пусть лучше злится! Он хотел признаться, что три года бредил ею, тосковал по ней, грезил о ней. Что он чувствовал себя потерянным и неудовлетворенным, пока она не вернулась и он не смог, наконец, к ней прикоснуться.

Вместо этого он отпустил ее и попятился.

– До свидания, Виктория.

– Это каким же надо быть идиотом! – набросился Джастин на Шоу, усевшись в карету.

Шоу наморщил лоб, и они обменялись с Калебом озадаченными взглядами.

– Прости, что?

– Ты вздумал рассказывать о моих любовных похождениях моей собственной жене! – Джастин кипел от гнева. – Ты что, не заметил, как изменилось ее настроение?

– Я заметил, как изменилось твое настроение. – Шоу скрестил руки на груди. – Мы отлично общались, пока ты не начал беситься на другом конце стола. Кроме того, я рассказывал о похождениях, которые имели место задолго до того, как вы познакомились.

Джастин покачал головой:

– Ты думаешь, это что-то меняет? Все, чего ты добился, – это напомнил ей о том, что я спал с другими уже после свадьбы. Как тебе только удается заводить любовниц, если ты так туп?

Настала очередь Калеба удивляться:

– Боже правый, брат, какое это имеет значение? Вы женаты только на бумаге. Если даже ты сейчас спишь с ней – это всего лишь мимолетное увлечение, такое же, как и все, которым ты предавался в последние годы. Скоро все закончится, и ты снова забудешь про Викторию.

Джастин стиснул зубы. Калеб говорил очень категорично, и, если бы речь шла о любой другой женщине; Джастин согласился бы с такой оценкой. Но по отношению к Виктории это слишком холодно… и совсем неправильно.

Калеб покачал головой:

– Мне очень нравится эта женщина, она совсем не такая, какой я ее представлял себе. Но как бы там ни было, ты четко дал нам всем понять, что этот брак для тебя лишь формальность. Так к чему притворяться, что ее чувства что-то значат для тебя?

Джастин закусил губу.

– Но они чертовски много значат для меня.

Шоу подался назад и смерил его внимательным взглядом.

– Правда? – мягко спросил он.

Джастин злобно посмотрел на него:

– И вот еще что. Я не желаю, чтобы ты флиртовал с моей женой.

Шоу от удивления раскрыл рот:

– Прости, что?

– Сегодня ты вел себя с ней слишком фамильярно! – отрезал Джастин. – Мне это не понравилось. Такое не должно повториться.

С каждым отчеканенным словом глаза Калеба делались все шире и шире. Он переводил взгляд с Шоу на Джастина и обратно и, в конце концов, присвистнул.

– Что? – рявкнул Джастин, переведя сверлящий взгляд с Шоу на брата.

– Ничего! – Калеб поднял руки в шутливом жесте «сдаюсь». – Я уже не один раз высказывал свое мнение по этому вопросу. Но я не перестаю удивляться тому, как эта женщина взяла тебя в оборот.

Джастин покачал головой:

– Ты видишь больше, чем есть на самом деле. Тебе кажется, что между мной и моей женой есть нечто большее, нежели страсть и очень много лжи.

Но в тот момент, когда эти слова слетели с его губ, Джастин понял, насколько фальшиво они звучат. С тех пор как Виктория появилась в Лондоне, он по уши увяз в ее сетях, в вожделении и чувстве вины, но что еще хуже – он сгорал от неподдельного интереса к ней, страстно желал узнать, какая же из масок и есть ее лицо.

А с учетом того, что ключи от всей его жизни находились в руках ее отца, который не один раз угрожал использовать эти сведения против него, страсть к Виктории делала его потенциальным пациентом сумасшедшего дома.

Шоу пожал плечами:

– Ну, не знаю. Возможно, между вами должно быть что-то большее. Из всех женщин, которые вызывали у тебя больше чем мимолетный интерес, она подходит тебе лучше всего. Во всяком случае, Виктория красива, остроумна, несомненно сообразительна, не говоря уже…

– Дружище, кажется, тебе пора остановиться, – прервал его Калеб. – Мой братец багровеет.

Шоу долго смотрел на Джастина, потом пожал плечами:

– Прошу прощения. Я не имел в виду ничего оскорбительного.

Джастин промычал в ответ что-то невнятное, неуверенный, что сможет сформулировать мысль и облечь ее в слова. Он и не знал, что у него так много уязвимых мест, – а Шоу принялся давить на все из них разом. Много лет они были неразлучными друзьями, а теперь ему неудержимо хотелось придушить мерзавца.

Калеб откинулся на сиденье и заложил руки за голову.

– А ты когда-нибудь задавался вопросом, что случилось бы, если бы ты встретил Викторию в Лондоне? Или если бы ты не знал ее отца? Стал бы ты за ней ухаживать? Или обошел бы ее стороной, как любую другую дебютантку?

Джастин вздрогнул. Задавался ли он этим вопросом? О да! Он спрашивал себя об этом каждый день. И даже чаще – с тех пор как Виктория вернулась в его жизнь. Что бы изменилось, если бы его не вынудили к этому браку? Что бы пошло по-другому, если бы не было шантажа, лжи, подозрений – а вдруг она в сговоре с отцом против него?

Смог бы он разглядеть в ней страстную женщину, если бы встретил ее на каком-нибудь официальном балу? Хватило бы ему прозорливости, чтобы уловить намек на молчаливую силу, которая сейчас вызывала у него такое восхищение? Увидел бы он за внешней красотой ее огненную сущность, которая притягивала и пугала его?

И что еще важнее – стал бы он ухаживать за ней?

Он отогнал подобные мысли. Сейчас не важно, что могло бы быть. Важно то, что на самом деле есть. Его вынудили жениться на ней. Виктория приходилась дочерью Мартину Риду. И как бы сильно он ее ни желал, Джастин не мог до конца доверять жене.

Виктория разгладила накрахмаленную ткань платья и поправила высокий воротник-стойку, глядя в зеркало над камином. Много недель подряд она не надевала ничего, кроме атласа и низких декольте, так что строгость нынешнего наряда ей самой показалась странной.

Обычно она не носила таких ханжеских вещей. Но после сегодняшнего ленча она не хотела открывать взору Джастина больше, чем требовалось.

Поначалу ее забавляло, как Калеб и Шоу подначивают Джастина. Она узнавала об игривой, веселой стороне его натуры, с которой до сегодняшнего дня не сталкивалась. Но, наблюдая за этими троими, она поняла, что Джастин способен быть верным и преданным другом.

Просто не для нее.

Однако остроумный рассказ Шоу о похождениях Джастина разрушил хрупкую иллюзию близости с мужем. Она чувствовала благодарность к Шоу даже за такое унизительное напоминание.

И все же его слова целый день тяжким грузом лежали у нее на душе, даже когда они с Марой просматривали список, даже несмотря на то, что Мара без умолку болтала о Калебе Толботе, будто бы он был первым мужчиной, которого она увидела в жизни.

И сейчас она ждала прибытия Джастина с той же тяжестью на сердце. Ждала, как любовница. Нет, ну почему они не могли устроить все так же, как с браком? Создать лишь видимость связи? Если бы ей не пришлось делить с ним ложе, она бы лучше помнила… очень многие детали.

– Лорд Бэйбери, мисс, – доложил дворецкий унылым гулким голосом, который, казалось, Породил эхо в тихой комнате.

Виктория обернулась – Джастин вошел в гостиную. Вошел с улыбкой, но когда увидел ее, улыбка сползла сего лица. Он медленно окинул взглядом ее одеяние. Да, перед ним совсем не та женщина, которую он соблазнял.

– Боже милостивый, где ты нашла этот… эту…

– Платье? – закончила она вместо него, так как он, по-видимому, испытывал трудности с подбором слов.

Джастин захлопнул за собой дверь и покачал головой:

– Я хотел сказать «вещь», но если ты настаиваешь, что это платье, то кто я такой, чтобы спорить? А зачем ты его надела?

Она сглотнула ком, застрявший в горле. Сложно оставаться холодной и отстраненной, когда Джастин вот так небрежно и элегантно сбрасывает сюртук и швыряет его на спинку стула. Подобный жест подразумевает гораздо более интимные и теплые отношения, чем те, что существуют между ними.

– Сегодня я не приглашена ни на какие собрания, так что не вижу причин одеваться как шлюха, – ответила она, гордая тем, что удалось сохранить бесстрастный тон, в то время как внутри не чувствовала ничего похожего на бесстрастность.

Джастин изогнул темную бровь, расстегнул жилет, отправил его к сюртуку и остался только в рубашке из дорогого льна и галстуке, который тут же принялся развязывать.

Она шумно вдохнула: он раздевается ради нее.

– Значит, дома в поместье ты одеваешься вот так? – спросил он тоном, который не выдавал никаких чувств.

Она помедлила. Дома в ее гардеробной висело множество прелестных платьев – не таких откровенных, как «костюмы» Рии, но уж точно не таких уродливых, как то грубое и чопорное платье, которое она нацепила к приходу Джастина. И где только Мара его откопала? Не иначе как стащила перед отъездом из графства у своей тетки, старой девы.

– Ага, значит, это не твоя обычная одежда, – с улыбкой заключил Джастин. – Следовательно, ты надела это платье специально для меня.

Кровь бросилась Виктории в лицо. Он будто видит ее насквозь. Если его подпустить поближе, все станет только хуже. Она отлично помнила, насколько хуже.

– Джастин, к чему нам эти игры? – вздохнула она и отвернулась к камину. – Соглашение, которое мы заключили, носит сугубо деловой характер. Мне нужна твоя помощь в поисках Хлои. Тебе нужно, чтобы я уехала и не повредила твоей репутации. Должны ли мы добавить к этому еще что-то?

– Нет. – Она не слышала его шагов, но ощутила его дыхание у своей шеи – горячее, как само искушение. – Но мне кажется, мы оба хотим чего-то большего. А если кто-то и играет в игры, то это ты.

Она набрала в грудь воздуха и начала поворачиваться, чтобы возразить, но он не позволил – схватил ее за руки и притянул к себе. Спиной она ощутила его мускулистую, широкую грудь. Он обнимал ее крепко, но нежно.

– Ты завернулась в уродливую тряпку, Виктория, – промурлыкал он ей в ухо, – но ты же не думаешь, что я забыл, как прекрасно то, что под ней?.. По правде говоря, пряча свою красоту, ты только заставляешь меня желать тебя еще сильнее.

По всему телу Виктории пробежала легкая дрожь, ее веки опустились, а тело выгнулось дугой. Оно снова предавало ее, становясь горячим и влажным.

– Мы заключили сделку, миледи, – выдохнул он. Даже будучи очень тихим, его голос не терял властности. – Мы договорились быть любовниками. И ты не можешь отменить условие сделки только потому, что хочешь меня наказать.

Внезапно он разжал объятия и отступил.

– А теперь повернись.

Она повиновалась. Ее руки дрожали. Оказавшись с ним лицом к лицу, она с вызовом вздернула подбородок. Это движение вызвало у него улыбку.

– Я намерен раздеть тебя, Виктория, – мягко проговорил он. – А потом сжечь эту хламиду.

– Что? – растерялась она.

– Ты прекрасно меня слышала. Я поселил тебя в этом доме как содержанку – и все слуги думают, что ты моя содержанка. Никто, кроме моего брата и Шоу, не знает, кто ты на самом деле. Если ты хочешь и дальше хранить это в секрете, тебе лучше вести себя соответственно. Ты будешь моей любовницей. И будешь одеваться как любовница. – Он улыбнулся, на этот раз игриво. – И будешь делать то, что положено моей любовнице.

Ее ноздри затрепетали от гнева, смешанного с желанием.

– А как положено вести себя твоей любовнице, а, Джастин? Я слышала много историй об этом, но до сих пор не пойму. Нужно ли мне у всех на глазах разгуливать в нижнем белье? Или удовлетворять тебя под столом во время светского ужина? Я могу только догадываться, что положено твоей любовнице.

Лицо Джастина потемнело, и едва заметно задрожала жилка на шее.

– У тебя очень богатое воображение. Я, конечно, не против видеть тебя полуголой… и чтобы ты удовлетворяла меня. Но я думаю, что сейчас моей любовнице достаточно поцеловать меня. А потом отвести наверх.

Он удивил Викторию. Было что-то особенное в лице Джастина… что-то далекое. Какая-то тоска. Это чувство вспыхнуло – и исчезло.

Но этого хватило, чтобы сломить последнее сопротивление ее ноющего тела. Отступив, она положила руку ему на щеку. Короткая щетина колется… Она погладила его по скуле, коснулась губ, притянула его к себе и поцеловала.

С хриплым стоном его губы разжались, и он приник к ее губам. Она почувствовала, что ее сознание ускользает, теряется в море ощущений и желаний. Но прежде чем поцелуй зашел так далеко, что она потеряла бы остатки самообладания, она отстранилась.

– Тогда отведи меня в спальню, Джастин, и уложи в постель.