Утрата военного превосходства. Близорукость американского стратегического планирования. 2019

Заключение

29 августа 2017 года старший научный сотрудник Американского совета по внешней политике доктор Стивен Бланк опубликовал для Атлантического совета статью под названием «Как Трамп может привлечь внимание Путина».¹ Доктор Стивен Бланк имеет впечатляющий послужной список. Он является старшим научным сотрудником Американского совета по внешней политике в Вашингтоне. С 1989 по 2013 год он был профессором исследований национальной безопасности России и вопросов национальной безопасности в Институте стратегических исследований Военного колледжа армии США в Пенсильвании, с 1989 года. С 1998 по 2001 год он был профессором исследований Дугласа Макартура в Военном колледже. Он имеет степень магистра и доктора философии и степень магистра истории России в Чикагском университете. Он получил степень бакалавра истории в Университете Пенсильвании. Бланк также консультировал многочисленные частные и государственные учреждения по вопросам, связанным с СССР и Россией. Этим доктор Бланк зарабатывает на жизнь, поэтому, по-видимому, он должен знать все о бывшем СССР и России.²

Так что его аналитическая статья для Атлантического совета должна немедленно прозвучать как сигнал тревоги, потому что, если она свидетельствует об уровне американской экспертизы в отношении России, это не сулит ничего хорошего для будущего не только российско-американских отношений, но и для глобального порядка. После горячих параграфов этот «эксперт» по России выдвинул поразительную идею о том, как вести себя с Россией и обеспечить поддержку хунте на Украине, написав следующее:

На практике это означает, что Вашингтон должен отправить военные корабли ВМС США в Азовское море через Керченский пролив, чтобы продемонстрировать нашу приверженность суверенитету и целостности Украины, а также свободе судоходства на морях, которая является краеугольным камнем внешней политики США с 1789 года.³

Помимо явного военного безумия этого предложения (в Вашингтоне очень много людей, которые поддержали бы такое предложение), вопрос в том, как эксперт, столь нагруженный академическими знаниями, связанными с Россией, не заметил, что самая глубокая часть Азовского Моря всего 14 метров. Более того, эти более глубокие глубины от 10 до 14 метров «упакованы» в центре Азовского моря на квадрат размером примерно 25 на 25 морских миль, что делает его идеальной крошечной коробочкой для удобного захвата ГСН ракеты на все, что находится внутри нее; Сразу приходит на ум выражение «стрелять рыбу в бочке». Остальное Азовское море? Средняя глубина Азовского моря составляет 7 метров, что примерно на 2,3 метра меньше обычной осадки в 9,3 метра основного надводного корабля ВМС США — эсминца типа «Арли Бёрк». Помимо того, что любое соединение ВМФ, приближающееся к Керченскому проливу, будет немедленно выслежено российскими ракетными комплексами, а также морской и воздушной авиацией, способной потопить все, что входит в Черное море, следует задуматься над таким вопросом — какие корабли ВМС США «Доктор Бланк» предлагает перебросить на Азовское море? Единственными кораблями в арсенале ВМС США, способными реально плавать в Азовском море, а не бороздить его килями дно, являются Littoral Combat Ships с осадкой примерно 4 метра, которые, далекие от демонстрации какой-либо силы, будет демонстрировать явное безумие американской системы закупок и закупок, поскольку эти корабли, саркастически известные в ВМС США как «самоходная 57-мм пушка», будут представлять собой очень дорогие и беззащитные цели даже для старых, советских времен, противокорабельных ракет с устаревшими системами наведения.

К сожалению, эксперт по России Стивен Бланк не единственный, кто демонстрирует невежество, манию величия и едва сдерживаемую ярую русофобию. Наоборот, он очень типичен для того, что сегодня в США называют экспертизой России. Но «креденциализм» не заменяет реальных знаний и способности делать из них убедительные выводы. Это огромная проблема. Геополитический и военный авторитет часто скрывает некомпетентность политики, которую помогают проводить эти так называемые эксперты. Общая политика Америки очень проста: американские «эксперты» – обладающие наибольшим авторитетом и якобы лучше всех знающие Россию – сделали Россию не просто противником, но и экзистенциальным врагом Соединенных Штатов. Теперь даже русский народ как таковой изображается врагом Соединённых Штатов Америки и становится им.

Это восприятие все больше и больше проникает в умы американской общественности в целом. Как сообщил Gallup в феврале 2016 года: «Всего четыре года назад половина американского общества относилась к России благосклонно, и только 2% считали ее злейшим врагом Соединенных Штатов. Но серия событий, натравивших США и Россию друг на друга, испортила отношения. Только 30% сейчас положительно относятся к России, а 86% считают военную мощь России либо важной (47%), либо критической угрозой (39%) [курсив наш]». ⁴ Это действительно потрясающий результат, если принять во внимание тот факт, что США непрерывно находятся в состоянии войны с 1990 года, что привело к уничтожению семи мусульманских стран и вызвало массовые страдания, смерть, разрушения и острые кризисы с беженцами. все это на ложных основаниях.

Но эти результаты опроса не должны затмевать результаты другого очень тревожного опроса, проведенного Gallup, на этот раз среди россиян в ноябре 2017 года. Здесь менее трети россиян считают, что хорошие отношения между Соединенными Штатами и Россией важны. В действительности подавляющее большинство россиян предпочли, чтобы Россия действовала жестко с США, а 7% предпочли вообще не иметь отношений. Что еще более важно, чем более образованными (люди с высшим образованием) были респонденты, тем больше они хотели, чтобы Россия действовала решительно.⁵ Это поразительный отход от излияний сочувствия России к США и американцам после трагедии 11 сентября, а также от их исторического влечения к США, которое широко открылось для Америки после падения Советского Союза, что сегодня равносильно полному неприятию Россией американского мировоззрения и ценностей. Гораздо более острый опрос был проведен известным российским новостным порталом «Взгляд» в мае 2017 года, согласно которому более 80% россиян хотели бы иметь либо нейтральные, либо даже враждебные отношения с США.⁶ Только 14,7% хотели союзнических отношений с США. США просто в России больше не привлекательны в качестве модели, будь то экономической, культурной или социальной, и большинство россиян рассматривают Соединенные Штаты как вполне реальную угрозу.

Эта сухая статистика, однако, не отражает интенсивности и масштаба этого культурного сдвига, который по сути можно назвать культурным самоубийством образа объединенного Запада в России, поскольку он был спровоцирован самим человеком. Сегодня очень многие россияне действительно ожидают и смирились с возможностью горячей войны с Западом вообще и США в частности и в этом они на порядок более информированы и осведомлены, чем американцы, о последствия такого конфликта, даже если он будет каким-то образом ограничен конвенциональными, а не ядерными рамками.

Фактически, начиная от пропаганды, демонизирующей Путина, заканчивая введением санкций как в отношении нации, так и отдельных лиц, оскорблением консульских норм и исключением России из Олимпийских игр 2018 года, война уже началась, и ее больше нельзя затуманивать мощной дипломатической риторикой. Хуже того, США проигрывают эту войну в масштабах, которые, учитывая хрупкое психическое состояние американских элит, особенно после победы Дональда Трампа, могут заставить их сделать немыслимое и спровоцировать глобальный военный конфликт. Этого нельзя допустить. Вот несколько ключевых реалий, которые необходимо усвоить, чтобы эти усилия по предотвращению глобального конфликта увенчались успехом:

Социокультурная реальность

Что следует понимать на данный момент, так это тот факт, что нынешние Соединенные Штаты не являются ни настоящим национальным государством, ни могут продолжать считаться западными во многих своих важных проявлениях. Хотя о правдивости определения западной цивилизации, данного Скрутоном, можно спорить, очень мало сомнений в том, что американская культурная динамика отличается от западной. Вектор явно антизападный и антиевропейский, по крайней мере, в том, что касается того, что традиционно считалось европейской цивилизацией.

Ни одна нация никогда не существовала, основанная строго на идеологическом и политическом вероучении, — даже Советский Союз.⁷ Кровь, раса, этническая принадлежность и, как следствие, общая культура, по сути, имеют значение — они определяют нацию, независимо от того, имеет ли она республиканскую систему управления или фашистскую, которые являются лишь производными культур. Очевидно, что уроки распада Советского Союза не были усвоены ни в США, ни в Европе, где достоинства либеральной догмы ошибочно принимаются в качестве основной причины их предполагаемой «победы» в холодной войне. Опасные и очевидные разногласия в США сегодня — это больше, чем просто различия в политических взглядах, это симптом серьезной болезни. Большая часть этих разногласий возникает из-за того, что значительная часть американского населения не видит ценности в американских реальных, а не предполагаемых свободах. Либерально-прогрессивное прибрежное население не любит «пролетающие» государства, и наоборот. Секуляристам не нравятся христиане-евангелисты, которым, в свою очередь, не нравится «либеральная» культура ЛГБТ. Этнические меньшинства (черные, латиноамериканцы, пуэрториканцы) не видят никаких коллективных преимуществ, которые они получают, несмотря на их усилия по участию в политической системе. То, что многие считают попыткой глубинного государства свергнуть Дональда Трампа, тем не менее способно разжечь скрытые ярые предрассудки во всех направлениях. Фактически, значительная часть американского населения просто не любит Соединенные Штаты по целому ряду причин — расовых, религиозных, культурных, экономических, моральных и политических.

Более того, общим знаменателем причин нелюбви к США является тот факт, что США по-прежнему, хотя и все меньше, находятся под доминированием белых англосаксов (WASP). Более того, многим «новым» американцам, какими их называют сегодня, просто не нравится этот европейский культурный и интеллектуальный акцент, исключая представителей других национальностей. Покойный Артур Шлезингер был слишком робок, объясняя возникающие разногласия в американском обществе, когда в 1998 году заявил: «Растущий культ этнической принадлежности был симптомом снижения уверенности в американском будущем».⁸ Это было неправильно: этническая принадлежность и ее «культ», особенно среди неевропейских народов, существовали задолго до того, как Соединенные Штаты появились как нация, и этот «культ» никуда не денется в будущем. Шлезингер также не был дальновидным, заявив, что «американцы обладают сильным чувством национальной идентичности».⁹ Возможно, они имели это давным-давно, но не сейчас. Так называемые мультикультурные общества работают не очень хорошо, если вообще работают. Они никогда этого не делали, это суровый исторический факт. Современные Соединенные Штаты являются примером этой истины, неумолимо идущими по стопам Советского Союза. Соединенные Штаты в настоящее время переживают фазу относительно ненасильственной балканизации, где нетерриториальные проблемы, связанные с расой и полом, тем не менее, наиболее сильно выражены на территориальном уровне.

На данный момент этот процесс является относительно ненасильственным, но атака на американский европеизм из-за иногда оправданных исторических обид и нынешнего неравенства только усиливается. Новая расовая и гендерная повестка дня и культура недовольства (отмены) медленно, но верно вытеснили старых левых, чье основное внимание уделялось трудоустройству и заработной плате для большинства работающих американцев, будь то белые, черные или представители любой другой расы или пола. Старые левые сегодня ушли, их вытеснило то, что Стив Сэйлер называет «демократической коалицией маргиналов» — сочетание групп интересов, также известных как борцы за социальную справедливость, связанных с Демократической партией и соперничающих за ресурсы и влияние в формировании политики будущего Соединенных Штатов. Это глубоко удручающий результат для любого, кто начал ценить лучшее, что предлагала американская культура в прошлом — большая часть которой имела европейское происхождение. Но так называемые консерваторы из истеблишмента в США не в состоянии быть критичными — именно они смешали американский патриотизм, часто оправданный, с изнурительным в культурном и экономическом отношении милитаризмом. Они также были теми, кто продолжает продвигать деструктивную неолиберальную глобалистскую экономическую программу. И те, кто контролировал американские корпорации и переводил их в офшоры, истощая американское производство, а тем самым истощая профсоюзы и рабочие места.

Лихорадочная антироссийская истерия является еще одним проявлением полной неспособности американского истеблишмента и тех, кто считается его интеллектуальной элитой, справиться с реальностью. После распада Советского Союза американская геополитическая наука и мысль остались явно бесплодными, когда дело дошло до создания жизнеспособных, основанных на реальности оценок и идей. Величайший труд покойного Сэмюэля Хантингтона о столкновении цивилизаций до сих пор полон заблуждений и откровенного незнания некоторых важнейших фактов, таких как влияние Второй мировой войны и континентальных войн на мир в целом и на объединенный Запад в частности. Большая часть того, что исходило от американского геополитического Парнаса, будь то бредовый манифест Фукуямы «Конец истории» или идеи покойного Бжезинского, не получила даже этого ограниченного успеха, их предсказания точно не оправдались. На самом деле, всего этого так и не произошло. Этого не могло быть – повторение до тошноты либеральных экономических и социальных мантр не заменяло знание мира, о котором американская элита, по большей части, знает очень мало.

Нет лучшего доказательства этому, чем колоссальная неспособность американских ученых, разведки и дипломатии просчитать хотя бы непосредственные последствия действий США сначала в 2003 году в Ираке, затем в 2008 году в Грузии, затем в 2014 году на Украине и, наконец, в Сирии, где США поддерживали исламских джихадистов, в том числе членов террористических организаций, которые они считали прямой ответственностью за трагедию 11 сентября. Вынуждает также задаться вопросом, осталось ли вообще что-нибудь от американской дипломатии, которая в какой-то момент была связана с компетентными и умными людьми масштаба госсекретаря Джеймса Бейкера или уважаемого посла в России Джека Мэтлока. Те времена прошли. Действительно, на момент написания этой статьи, спустя год после начала правления администрации Трампа, штат Госдепартамента остается истощенным — возможно, это неудивительно, поскольку американские дипломаты твердо поддержали демократов на выборах 2016 года. Американская так называемая «дипломатия» сегодня существует прежде всего по двум причинам: помогать в смене режимов, эвфемизме для незаконного и насильственного свержения правительств в странах, которые не нравятся США, и диктовать приказы тем, кто не может сопротивляться их диктату, что является образом действий американского внешнеполитического истеблишмента. Этот тип «дипломатии» также по определению глубоко некомпетентен.

Мания величия внутри страны, несмотря на неопровержимые эмпирические доказательства обратного, подпитывает те же самые иллюзии на международной арене. Именно этот самый американский истеблишмент, включая средства массовой информации и научные круги, не осознал реальную привлекательность лозунгов Дональда Трампа для многих, в основном белых христианского происхождения работающих американцев, и потерпел полную неудачу в предсказании исхода выборов последней президентской кампании. Америка, которая реально работает и зарабатывает на жизнь, не заинтересована в непрерывных войнах, ни культурных, ни реальных. Его также не интересуют, и вполне разумно, мнения и рецепты «экспертов», которые не только не улучшили свою собственную нацию, но и помогли привести ее к самому серьезному моральному кризису со времен войны во Вьетнаме.

Но вопрос в следующем: за исключением американских военных профессионалов, от Эндрю Басевича и Филиппа Джиральди до полковников Патрика Ланга или Вилкерсона, может ли эта американская элита, ее дипломаты и военные эксперты хотя бы понять, что такое настоящая война и как военные и экономические парадигмы изменились? В их послужном списке прямо сказано, что они не могут. В то время как советолог из Военно-морского колледжа США Том Николс сетовал на утрату Америкой веры в экспертные знания¹⁰, в данном случае приходится задаться вопросом: почему американцы должны иметь эту веру с самого начала, после того как данные будут рассмотрены, и почему они не потерять его раньше? Все результаты этой «экспертизы» указывают на весьма веские основания для неизбежной потери веры американцев. Трудящаяся Америка хочет того же, чего хочет большинство нормальных людей: иметь достойную работу, многообещающее будущее для своих детей, стабильность и возможность свободно выражать свое мнение, не будучи запертыми в удушающей политкорректности. Эта Америка не хочет вести непрерывные войны за границей ради интересов Израиля, Саудовской Аравии или кого-либо еще, у кого есть слух и карман американских законодателей. В В общем, эта Америка хочет вещей, которые описываются вполне нормальными, моральными терминами человеческой порядочности, а не какой-то либеральной социальной и экономической ортодоксальностью или так называемыми голливудскими ценностями. Это вещи, которые стоит сохранять и за которые стоит бороться.

Но именно эти самые американские элиты, с их сопутствующими учеными и экспертными знаниями, предполагаемым голосом американского высшего понимания, продолжают жить в своем собственном воображаемом мире, в котором США по-прежнему являются «доброжелательным гегемоном» и всемогущим промышленным и экономическим государством с военной мощью. Это уже не имеет ничего общего с реальностью, если вообще имело. Наука и экспертный потенциал американского истеблишмента, далекий от того, чтобы быть научным в глубоком смысле этого слова, просто неадекватен реальным вызовам зарождающегося нового глобального порядка и находится на пути к ситуации, которую описывает Николс:

Экспертам следует всегда помнить, что они являются слугами демократического общества и республиканского правительства. Однако их граждане-хозяева должны вооружиться не только образованием, но и той гражданской добродетелью, которая позволяет им участвовать в управлении своей собственной страной. Обыватели не могут обойтись без экспертов, и они должны принять эту реальность без злобы. Эксперты также должны признать, что их выслушают, а не наложат вето, и что их советы не всегда будут приняты во внимание. На данный момент узы, связывающие систему вместе, опасно изношены. Если не будет восстановлено какое-то доверие и взаимное уважение, общественный дискурс будет загрязнен незаслуженным уважением к необоснованным мнениям. И в такой среде становится возможным всё и вся, включая конец демократии и самого республиканского правления.¹¹

Никто не олицетворяет упадок американского «экспертизы» лучше, чем посол США в ООН Никки Хейли — человек совершенно некультурный и неквалифицированный для дипломатической должности, особенно столь высокого уровня, — не говоря уже о ее большей озабоченности защитой интересов Израиля, чем интересов Соединенных Штатов.

На таком фоне трудно представить, как можно восстановить это доверие и взаимное уважение. Американские элиты просто перестали производить по-настоящему компетентных людей; ранее США даже перестали производить настоящих государственных деятелей, а не только политиков. Когда эксперты терпят неудачу, как они потерпели неудачу в Америке, не в последнюю очередь из-за того, что многие из них вообще не являются настоящими экспертами, их место занимают актеры, комики, спортсмены, теоретики заговора и демагоги из средств массовой информации. Примечательно, что Николс не замечает, что нынешняя американская экспертная среда несет особую ответственность за полную катастрофу, которой стала внешняя политика США. Сейчас этому самому «демократическому обществу» или тому, что от него осталось, угрожает мощный неоконсервативный и либеральный интервенционистский истеблишмент, который фактически имеет право вето и усердно работает, как сознательно, так и нет, чтобы положить конец этому очень республиканскому правительству. В целом, нынешняя американская элита и ее так называемые эксперты-помощники предали жизненно важные интересы Америки как внутри страны, так и особенно за рубежом. Что конкретно и в значительной степени способствовало их печальному провалу, так это почти полное непонимание природы военной мощи, войны и ее последствий. Иначе и не могло быть в стране, военная история которой во многом представляет собой триумфальный миф.

Бывший аналитик ЦРУ Филип Джиральди однажды кратко описал весьма не впечатляющий диапазон навыков американских (и израильских) неоконсерваторов – людей, которые доминировали в формулировании американской внешней и военной политики в течение, по крайней мере, последних 20 лет – следующим образом: «Неоконсерваторам характерно лучше разбираться в чтении и письме о сражениях, чем в реальных сражениях, хотя этот недостаток не помешал им инициировать обширные планы по переустройству половины мира силой оружия».¹² Как утверждается в этой книге, американская военная история – это в такой же степени пиар-раскрутка, как и реальность. Все нации без исключения склонны иметь свою военную мифологию и это нормально, если эта мифология имеет хоть какую-то основу в реальности. Военные историки могут спорить о обоснованности утверждений о массовом танковом столкновении под Прохоровкой 12 июля 1943 года в ходе Курской битвы, но ни один серьезный военный историк не сомневается в самом сражении, его гигантском размахе и масштабах, а также огромном влиянии, которое оно оказало не только на войну на Восточном фронте, а и на итоги Второй мировой войны. Как можно вообще заявлять о каком-либо военном успехе Соединенных Штатов за последние 70 лет, когда, за исключением стрельбы по индейке во время Первой войны в Персидском заливе, Соединенные Штаты как нация и их хваленая армия не одержали ни одной победы?

Последняя крупная геостратегическая неудача в Сирии лишь подчеркивает печальное состояние американской боевой доктрины и ее военных технологий. Как гласит заголовок Джеффри Аронсона в его статье о Сирии: «Вашингтон переведен в статус свидетеля на переговорах по Сирии. Однако он все еще пытается манипулировать и в этом тоже проиграет».¹³ Манипулирование и пиар не являются заменой фактической победы, которая повсеместно определяется как достижение политических целей войны или, как выразился Клаузевиц, как способность заставить врага выполнять нашу волю. Баланс вооруженных сил Соединенных Штатов в этом отношении просто не впечатляет, несмотря на гигантский военный бюджет, чрезвычайно дорогое оружие и огромную, хорошо отлаженную пиар-машину. Все это результат того, что ВПК США уже давно стал программой трудоустройства для отставных генералов Пентагона и воплощением неоконсервативного «взгляда» на войну — взгляда, выработанного людьми, большинство из которых ни дня не служили в военной форме и не обладают даже базовыми фундаментальными знаниями о физических принципах, на которых действует современное оружие, и о том, как технологические аспекты отражаются на тактических, оперативных и стратегических аспектах войны (все они тесно взаимосвязаны и не существуют отдельно). Но для того, чтобы говорить, преувеличивать или сильно преувеличивать военные возможности США, не требуется серьезной академической и практической основы — сегодня для этого достаточно иметь такое желание и хорошее владение английским языком. Юристы, журналисты, страховые агенты, люди с сомнительным прошлым — все слои профессиональной и не только жизни представлены сегодня в американской «дискуссии» по военным вопросам. Поэтому неудивительно видеть катастрофические последствия один за другим.

Также важно, что многие из ведущих американских «стратегов» лояльны к Израилю, а не к Соединенным Штатам, и их действительно не волнуют потери американской крови и ценностей, не говоря уже о репутационных потерях, когда они планируют очередную военную авантюру, которая неизбежно приводит к катастрофе. Их, конечно, еще меньше заботят жизни сотен тысяч невинных людей, против которых направлена подобная «демократизация» с помощью высокоточных и неуправляемых бомб.

Будем надеяться, что к моменту публикации этой книги Соединенные Штаты все еще не будут вовлечены в войну с Ираном, хотя Израиль и его мощное лобби в Соединенных Штатах усердно работают, пытаясь заставить Соединенные Штаты развязать атаку на Иран под ложным предлогом несоблюдения Ираном Рамочной программы ядерной сделки с Ираном и Совместного всеобъемлющего плана действий.¹⁴ Проблема возможной войны с Ираном заключается в том, что американские вооруженные силы просто не имеют возможности выставить достаточно войск для ведения боевых действий в стране, которая, в отличие от Ирака, гораздо больше по площади и населению и очень сложна в с точки зрения местности. Иран также имеет более или менее компетентную и закаленную в боях армию. Более того, Иран имеет надежный сухопутный и морской доступ через дружественный Азербайджан и Каспийское море к России, которая не останется бездействующей перед лицом неблагоприятных событий в ее южной части. Оружие, экспертные знания и добровольцы потекут в Иран. Тем не менее, несмотря на то, что вооруженные силы США истощены до предела из-за войн, в которых невозможно выиграть или уже проиграны, многие политические группировки в Вашингтоне не против инициировать еще одно поражение со всеми вытекающими отсюда последствиями в виде крови, сокровищ и репутации. Самое печальное то, что это еще один возможный случай нападения Соединенных Штатов на страну, которая на самом деле не представляет реальной угрозы американским национальным интересам.

США могут снова начать сражаться за интересы Израиля, как это фактически произошло в 2003 году. Соединённые Штаты обречены и дальше переживать драматический поворот вспять от того, что они десятилетиями провозглашали как установленный факт – своего военного технологического превосходства. Большинство американских технологических возможностей, которые на протяжении десятилетий превозносились как непревзойденные, не выглядят столь впечатляюще на фоне оружейных технологий, которые достигают драматического асимметричного и синергетического эффекта за небольшую часть стоимости. Широко разрекламированные технологии «Стелс» как краеугольный камень предполагаемого доминирования США в аэрокосмической сфере на самом деле не настолько малозаметны даже с российскими истребителями поколения 4++, такими как Су-35С, с их радаром «Ирбис», способным «видеть» даже истребитель F-22 на расстоянии до 90 километров, не говоря уже о современных комплексах ПВО, таких как С-400, которые могут отслеживать и поражать любые аэробаллистические цели.

Появление революционной системы ПВО С-500 может полностью закрыть воздушное пространство России и ее союзников от любых воздушных и даже баллистических угроз. Одни только эти разработки полностью обесценивают астрономически дорогую фронтовую боевую авиацию ВВС США и ее колоссальные инвестиции в весьма ограниченные преимущества малозаметности, эвфемизма прежде всего для обозначения «невидимости» в радиодиапазоне, а посредственный F-35 является ярким примером потери обычных инженерный, тактический и эксплуатационный смысл. Технологии радиофотонного обнаружения сделают все без исключения затраты на скрытность просто пустой тратой денег и ресурсов.¹⁵ Не существует лучших экспертов по тому, как тратить ресурсы, чем те, которых спонсирует военно-промышленный комплекс США.

Не лучше ситуация и на море. Ввод в эксплуатацию в 2017 году гиперзвуковой ракеты 3М22 «Циркон»¹⁶ уже кардинально меняет определение морской войны и делает даже отдаленные морские зоны «беспарусной» зоной для любого крупного надводного корабля США, особенно для авианосцев. В настоящее время и в обозримом будущем не существует и не будет существовать никакой технологии, способной перехватить такую ракету. ВМС США по-прежнему сохраняют подводные силы мирового класса, но даже этим силам придется столкнуться с огромными трудностями, столкнувшись с проблемой все более смертоносных и бесшумных неатомных подводных лодок, которые способны вместе с дружественными противолодочными силами морского и берегового базирования полностью закрыть свое собственное побережье от любой угрозы. Как только доступ через прибрежные зоны, моря и даже некоторые важные океанские зоны будет закрыт, что возможно сейчас, один из главных столпов американской военно-морской доктрины и стратегии — способность проецировать мощь — рухнет. Вместе с этим рушится главная опора американской сверхдержавы или, по крайней мере, ее иллюзии. Покойный Скотт Шугер сформулировал противоречие американского военно-морского флота:

Поскольку военно-морские силы могут незаметно уйти за горизонт, чего не могут сделать армии, развитие военно-морского флота предоставляет стране уникальные возможности ошибиться. Когда такая континентальная держава, как Соединенные Штаты, игнорирует свои естественные оборонительные барьеры и строит большие боевые флоты, она откатывается от геополитических реалий к хлопотному вымыслу. Этот тип флота существует только для того, чтобы побеждать другие флоты, которые придерживаются аналогичных взглядов. Это оправдано только в том случае, если другие подобные флоты уже существуют.¹⁷

Никаких авианосных военно-морских сил, кроме ВМС США, не существует и не будет в ближайшем будущем, поскольку все основные военно-морские игроки в мире, за исключением ВМС США и Королевских ВМС, близко к сердцу приняли доктрину распределенной летальности^18.и продолжали инвестировать в серьезные противокорабельные возможности на огромном разнообразии платформ, при этом Советский Союз и сегодняшняя Россия лидируют в разработке смертоносного сверх- и гиперзвукового оружия. Новые крылатые ракеты наземного нападения очень большой дальности становятся очень эффективным средством сдерживания и проецирования мощи против любого противника. Соединенные Штаты пока не входят в эту лигу, и многим американским экспертам еще может прийти в голову, что промедление России со строительством собственных авианосцев является не просто результатом отсутствия опыта или судостроительных мощностей, а, прежде всего, результат признания реалий современного противокорабельного оружия и того, как оно может мгновенно изменить баланс военно-морских сил простым угроза их применения. На самом деле, будущее военно-морских сил — это совсем не парадигма, ориентированная на авианосцы. Это эквивалент доктринального Сталинграда, где авиацентризм зародился в 1940-х и 50-х годах не столько из реальных стратегических потребностей, сколько как инструмент институционального выживания. Это не лучший способ развития реального военного потенциала, как того требует стратегическая реальность.

Настал день расплаты. Даже убежденный американский националист Пэт Бьюкеннан с горечью заметил: «Никто больше не дрожит под ногами».¹⁹ Соединенные Штаты, как сознательно, так и нет, за последние 20 с лишним лет, посредством серии плохо продуманных и во многом ошибочных военных авантюр, обнажили драматические пределы своих военных и, как следствие, геополитических возможностей и мощи, и мир обратил на это внимание. Если не считать обмена ядерными ударами, Соединенные Штаты не смогут обычным способом победить Россию или Китай в их непосредственной географической близости. Военная сверхдержава, которой Соединенные Штаты, безусловно, все еще остаются, которая не может победить ни одну другую сверхдержаву, вряд ли является хорошим воплощением превосходных военных терминов, которые она использует для описания себя. Постоянное провозглашение себя всемогущим в военном отношении без предоставления общепризнанных доказательств такого всемогущества не является хорошим аргументом в пользу подобных утверждений. В действительности все происходит не так, как и во всем в жизни: репутация, которая является первой производной от рекорда, имеет большое значение. Сплетни и пропагандистские кампании могут зайти так далеко, и чем больше времени проходит, тем они становятся все менее эффективными, не демонстрируя реальных достижений.

Однако проблема с вооруженными силами США еще глубже. Это даже глубже, чем просто растягивать силы или подвергать бессмысленным деморализующим социальным экспериментам над войсками. Настоящая проблема американских вооруженных сил заключается в том, что они на протяжении десятилетий делали ставку на неправильную технологическую и доктринальную «лошадь», которая подчеркивала утопическое видение войны, основанное на дорогих и непроверенных технологиях и концепциях. Он также считал, что американские войны ведутся вдали от самой Америки. Но благодаря развитию военного/технологического потенциала перенос поля боя на родину Америки уже не является невозможным.

Этот глубокий концептуальный провал является печальным, но в то же время неизбежным исходом для страны, военное планирование которой было основано на заблуждении и мифе, берущем начало в твердом убеждении, что американская победа во Второй мировой войне имела мало общего с Советским Союзом и имела все, что нужно сделать это с американским промышленным потенциалом, изобретательностью и американским способом ведения войны. Таким образом, чувство соизмеримости между усилиями и результатом было полностью потеряно.

Вступить в борьбу с реальностью из столь глубокого заблуждения – задача не из легких; для некоторых это препятствие становится непреодолимым. Бывший министр военно-морских сил в администрации Рейгана Джон Леман недавно высказался по поводу антироссийской теории заговора, охватившей американский политический и медиа-истеблишмент, абсурдным заявлением о том, что американские вооруженные силы теряют свое технологическое преимущество отчасти из-за российских киберсил, проникли в оборонную промышленность и крадут информацию.²⁰ Нет никаких сомнений в том, что Россия шпионит за США, но то же самое абсолютно верно и в отношении США, которые имеют исторически беспрецедентную шпионскую машину, шпионящую за Россией. Более того, большинство современных российских систем вооружения не имеют никаких признаков того, что они были «заимствованы» у США, особенно в таких областях, как передовые системы ПВО, в которых Советский Союз/Россия исторически занимали лидирующие позиции, а также в разработке подводных лодок, которые к 1980-м годам были запущены в эксплуатацию не только благодаря шпионажу, но и благодаря огромному технологическому, тактическому и оперативному опыту использования очень передовых подводных технологий. В 1988 году Энтони Батиста, старший сотрудник Комитета по вооруженным силам, говоря о советской атомной подводной лодке проекта 971 ( «Щука», НАТО «Акула» ), заявил: « Акула — лучшая подводная лодка в мире сегодня».²¹ С тех пор подводные технологии, несмотря на распад Советского Союза, не оставались без дела, и Россия, несмотря на экономическую и социальную катастрофу 1990-х годов, никогда не прекращала передовые исследования в этой области.

Между тем масштабы, возможности и разнообразие разработок вооружений ВМФ России просто поражают и включают в себя, среди прочего, такие вооружения, как ракетно-торпеды «Шквал» или гиперзвуковые противокорабельные ракеты 3М22 «Циркон», который фактически переписали военно-морскую тактику и представили возможности, которых у ВМС США просто не было и нет, и которые они просто отказывались предвидеть. Эти технологии не являются результатом шпионажа, поскольку в США существует очень мало того, за чем можно было бы шпионить. Логичный вопрос в этой ситуации заключается в следующем: в конце концов, у кого будет больше соблазна шпионить за противником? Как показывает случай 2000 года с Эдмондом Поупом²², предполагаемым американским инженером, который «случайно» столкнулся с активной операцией канадской разведки, стремившейся получить технологию «Шквал» в России, г-н Леман несколько лукавит, жалуясь на то, что Россия в настоящее время лидирует в системах, в которых она была на втором месте или на лидирующих позициях с 1960-х годов. Однако обвинения Лемана являются симптомами полного отрицания элитами реальности, в которой Соединенные Штаты не являются ни военным гегемоном, ни больше не способны поддерживать свою военную позицию, которая в огромной степени способствовала моральному и экономическому банкротству нации.

Это эффект, к которому Соединенные Штаты, которые всегда процветали благодаря войне, особенно во время Второй мировой войны, просто не готовы. В самом деле, как мог сияющий город на холме, который якобы «победил» имперскую Германию в 1918 году и нацистскую Германию в 1945 году, а затем «победил» Советский Союз в 1991 году, в конечном итоге оказаться с разрушенной экономикой, парализованными вооруженными силами, политической системой и дискурс становятся более дорогой версией «Шоу Джерри Спрингера», и с его очень кратким, с исторической точки зрения, моментом однополярности уже нет?

Американский опыт войны и убежденность ее элиты в том, что они знают, что такое война, стали главным фактором, ускорившим упадок Америки. Как заметил Ричард Пайпс:

Америка имела тенденцию полагаться на свою промышленность, чтобы защитить ее от агрессоров, и на свой уникальный промышленный потенциал, чтобы помочь сокрушить своих врагов, когда война уже началась. Соединенные Штаты привыкли вести войны по своему выбору и на своих условиях. Такой подход к войне имеет имело ряд последствий. Соединенные Штаты хотят выигрывать свои войны быстро и с наименьшими человеческими потерями… Чрезвычайная опора на технологическое превосходство, характерная для ведения войны США, является обратной стороной крайней чувствительности Америки к собственным потерям; равно как и безразличие к потерям, нанесенным врагу.²³

Эпоха быстрых, относительно недорогих и очень выгодных в экономическом, политическом и идеологическом плане войн, которой Америка наслаждалась в мировых войнах 20-го века, закончилась. Даже в случае обычного конфликта, сценария, который гораздо предпочтительнее обмена ядерными ударами, американская территория, ее политические и военные силовые институты и инфраструктура больше не изолированы от обычных ракетных ударов, и эта уязвимость вместе с неопределенностью в отношении обычных ядерных вооружений будет только возрастать. военные технологии сделали это возможным.

В то время как военные футурологи могут размышлять о природе будущего конфликта, становится все более очевидным, что Соединенные Штаты быстро теряют свои лидирующие позиции во многих важнейших обычных вооружениях. Сегодня у Соединенных Штатов нет даже серьезной системы ПВО, кроме инфраструктуры раннего предупреждения, способной защитить от массированного удара крылатыми ракетами с нескольких направлений по американским континентальным объектам. В ближайшее десятилетие эта угроза будет расти в геометрической прогрессии, поскольку Россия готовится возобновить производство своих стратегических бомбардировщиков Ту-160М2, а новые крылатые ракеты дальностью 10 000 километров готовятся к развертыванию. Совместный запуск сотен таких вооружений с воздуха и с подводных лодок может эффективно вывести из строя американское государство с минимальным ущербом для гражданского населения.

Это новая реальность для США, которые привыкли легко и быстро преодолевать слабое сопротивление за счет подавляющего технологического и военного превосходства. Она должна осознать реальность того, что могут возникнуть конфликтные ситуации, в которых сомнительно, что она сможет победить, и должна прекратить угрожать другим странам, которые могут быть ее равными в военном отношении. если не начальство. В противном случае мы все останемся под угрозой масштабного американского просчета (весьма вероятного сценария, учитывая некомпетентность и заблуждения американского истеблишмента) и, как следствие, неконтролируемой эскалации до очень опасного ядерного порога, к которому Соединенные Штаты будут готовы. вынуждена подойти ближе в попытке спасти свою истощающуюся репутацию. Это может произойти в случае войны против Ирана, если будут поражены некоторые важные американские цели, такие как авианосец, или в случае, если США столкнутся с еще одним унижением масштаба Сирии, не говоря уже об этом потенциале в отношении Украины и Северной Америки. Корея.

Современная Америка больна; она находится не в лучшем положении ни по одному важному показателю, определяющему процветающую и успешную нацию. Для успеха требуется гораздо больше, чем бессмысленные экономические индексы Уолл-стрит и капитализация рынков, не говоря уже о компаниях, которые не производят ничего ценного. Это трудно объяснить людям, которые считают маркетинговые уловки iPhone, другие бесполезные компьютерные штуковины в автомобилях или еще одну расточительную функцию Facebook высокотехнологичными. Деньги не являются хорошим показателем человеческих достижений: новое поколение, зависимое от смартфонов и марихуаны, не является показателем какого-либо успеха только потому, что они могут позволить себе еще одну новую модель какой-нибудь электронной игрушки, будучи при этом все менее образованными, менее осведомленными и гораздо менее компетентными, чем предшествовавшее им поколение. Именно это поколение уже находится в процессе наследования страны, которая за последнюю четверть века потеряла большую часть своей привлекательности для остального мира, как оплота демократии, прав человека и здоровой экономической модели из-за своего высокомерия и постоянного принятия желаемого за действительное, в котором оно находится. Сегодня любое упоминание о «демократии», «свободе прессы», неподкупном политическом классе или экономическом процветании по отношению к Соединенным Штатам вызовет в лучшем случае ироническую улыбку, в худшем — саркастический смех во всем мире, особенно в России.

Почти четыре года назад, когда США инициировали кровавый переворот на Украине, я написал в своем блоге:

На протяжении десятилетий я наблюдал последовательную картину неправильных оценок, безумных стратегий и преднамеренного искажения фактов, исходящих от верхушки американского истеблишмента, который с 1991 года живет в воображаемом мире, построенном триумфаторами. Трудно объяснить обычному Джо, что Мировая серия по бейсболу или Суперкубок «Чемпионов мира» не имеют никакого отношения к миру и являются чисто внутренним американским делом. Что снаружи существует огромный мир, и что он живет и движется не в соответствии с американским повествованием. Объясняя американской «элите» тот факт, что США не «выиграли» Вторую мировую войну, что «победа» в «холодной войне» произошла потому, что советские люди просто решили положить ей конец, что «экономика» Уолл-стрит не имеет никакого отношения к реальной экономике и то, что настоящие войны производят страдания и разрушения в масштабах, непостижимых для «населения» вашингтонских «стратегов», это не просто сложно — это почти невозможно. Итак, события должны идти своим чередом. Но уже сейчас ясно, что, не сумев достичь каких-либо разумных политических целей на Украине и в России и тем самым начав масштабную глобальную перестройку, Соединенные Штаты потерпели поражение. Каковы будут последствия этого поражения? Ненавижу спекулировать, я просто знаю, что они уже большие и что приближается момент встречи с реальностью. Мое предложение тем, кто еще принимает решения — откройте и начните читать «Войну и мир» Льва Толстого. Однако я не задерживаю дыхание. В тот момент, когда американские кураторы своих киевских марионеток поняли, что украинская армия может «победить» в Донбассе, запустился секундомер.

Это было в 2014 году. Сегодня, в 2018 году, все эти прогнозы сбылись, и мы все переживаем этот момент встречи с реальностью. Pax Americana оказался всего лишь плодом воображения американского «академического сообщества», которое на протяжении десятилетий рассматривало войну и военную мощь просто как безопасный инструмент в постоянном навязывании американской политической и экономической повестки дня миру. Этот век закончился. Главная задача сегодня состоит в том, чтобы всеми средствами предотвратить любую возможность развязывания Армагеддона этой бредовой, самопровозглашенной исключительной нацией из-за разочарования в собственной слабости, которая так внезапно и жестоко обнажилась на глазах всего мира.

Что это значит для всех нас на земном шаре в целом и в США в частности? Нельзя отрицать, что экономический спад, как в относительном, так и в абсолютном выражении, является фактом жизни Соединенных Штатов и тем порядком, который они стали воплощать. Этот порядок представляет собой глобалистское либеральное видение: кризис Америки — это кризис либерализма и глобального финансового капитализма. Утопическая современная либеральная ортодоксальность (эвфемизм свободной торговли) по-прежнему основана на деньгах и прибыли как мериле всего. Это больше не работает. Независимо от того, какова капитализация Facebook, он по-прежнему не может предоставлять важнейшие и крайне необходимые продукты и услуги, которые приносят пользу во всем спектре человеческой деятельности. В конце концов, многое зависит от национального производственного потенциала. Да, Соединенные Штаты по-прежнему остаются производственным центром, но они уже уступили превосходство в этой конкуренции Китаю. Как заметил Джеймс Петрас:

Исторически Соединенные Штаты не начинались как раздутое, спекулятивное государство клановых капиталистов и паразитических союзников: когда-то США были мощной промышленной страной, которая использовала финансы и зарубежные инвестиции для обеспечения сырьем для отечественной промышленности и управления. И прибыль возвращается в промышленность для повышения производительности.²⁴

Сегодня реальность для производственного сектора США мрачна:

В отличие от США, Китай питает свой производственный сектор, а не лишает его инвестиций. Средняя фабрика в США в два раза старше, чем в Китае. Чтобы хотя бы мечтать о том, чтобы догнать китайское производство, США придется инвестировать более 115 миллиардов долларов в год в производство в течение следующих трех десятилетий. ²⁵

Это поразительные цифры, которые показывают реальную глубину американского упадка. Без сильного производственного сектора сомнителен также серьезный и устойчивый прогресс в научной, образовательной и других сферах. Это также накладывает огромные ограничения на программы разработки вооружений и, как следствие, существенно влияет на геополитическое положение, которое в случае Америки основано на предполагаемом военном всемогуществе. Но немногие американские вооружения последней четверти века производят сильное впечатление. Многие из них просто не работают вообще. Евразийская экономическая перестройка является еще одним фактором, который фактически лишает Соединенные Штаты какой-либо влиятельной позиции в формировании нового, многополярного мирового порядка.

Это определенно не то будущее, которое представляли себе американские элиты. Они, конечно, не верили в то, что упадок Америки неизбежен – они, как и в большинстве случаев, очень ошибались. Этот спад проявляется ежедневно: от неспособности представить какую-либо разумную программу восстановления промышленности, которая действительно приносила бы пользу людям, а не спекулянтам с Уолл-стрит, до совершенно самоунизительных попыток приписать США победу над ИГИЛ в Сирии.²⁶ Поведение такого рода не является поведением уверенной в себе сверхдержавы, открытой для глобальных вызовов. Поведение нынешних американских элит ставит в замешательство американский народ. Фактически, эти американские так называемые элиты несут львиную долю ответственности за развращение американского политического дискурса, дестабилизацию мира, сведение американской промышленности и уровня жизни на нет и, в конце концов, просто продажу тому, кто предложит самую высокую цену.

Если у Соединенных Штатов есть какое-либо будущее в качестве стабильной и относительно хорошо работающей республики, они должны начать действительно серьезную общенациональную дискуссию о компетентности или, скорее, ее отсутствии, а также о злобе вашингтонского лобби и коррумпированных политиков, многие из которых, далеки от служения людям, как они утверждают, должно быть отбывает серьезные тюремные сроки не за служение американцам, а за свои собственные финансовые и властные интересы. Будет ли такая дискуссия устойчивой в общенациональном масштабе в оруэлловском мире американских СМИ? Президент Трамп баллотировался по программе «Осушить болото». Сегодня становится все более очевидным, что так называемое «болото» не остановится ни перед чем, чтобы сохранить собственную власть. Чем больше американская общественность будет осведомлена об этом, тем выше шансы на выздоровление, даже если это займет много времени.

Однако наиболее важным является необходимость отстранения от власти неоконсерваторов и других воинственных элементов. Это начинается с переоценки роли Америки в мире и ее отношения к войне. Весь культ милитаризма в США построен на последовательной мифологизации американской военной истории и ее вооружений, основанной на отсутствии у американской политической и интеллектуальной элиты серьезных знаний о том, что именно такое настоящая война. Разоблачение этого и просвещение американской общественности по этому поводу будет иметь положительный долгосрочный эффект.

Но главная проблема все еще остается. Это можно назвать только стратегической глупостью 21-го века: Соединенные Штаты упустили историческую возможность вступить в союз с Россией на основе равноправных и взаимовыгодных отношений. Эта возможность сегодня утеряна. Отталкивая Россию посредством снисходительности, шантажа, унижения и невежества от себя в 1990-е годы, Соединенные Штаты совершили главный грех англосаксонских, а теперь и неоконсервативных геополитических расчетов: они столкнули Россию и Китай вместе, одновременно предоставив Китаю все необходимые инструменты, от инвестиций до доступа к рынкам, что делает ее крупнейшей экономикой в мире. Сегодня Соединенным Штатам противостоят две ядерные и промышленные сверхдержавы, одна из которых располагает вооруженными силами мирового класса. Если военно-политический, а не просто экономический союз между Россией и Китаем когда-либо будет оформлен официально, это будет означать окончательную гибель Соединенных Штатов как мировой державы. Еще неизвестно, возможен ли такой альянс, но становится все более очевидным, что, если Соединенные Штаты хотят оставаться значимыми в глобальном масштабе, они должны начать переговоры с Россией – задача, которая просто выходит за рамки возможностей нынешних американских элит.

События 13 апреля 2018 года — атака США, Великобритании и Франции на предполагаемые сирийские объекты «химического оружия» — не оставили сомнений в нынешнем состоянии американского реального, а не виртуального военного потенциала. Как заметил после незаконных и совершенно неудачных ударов популярный высокопоставленный американский военный разведчик, который из соображений личной безопасности носит псевдоним Публий Тацит:

Русские и сирийцы не лгали, когда утверждали, что сбили более 70 ракет США, Великобритании и Франции. Я понимаю нежелание военного руководства США признать правду об этом разгроме. Это подорвало бы веру американского народа в наши якобы непобедимые системы вооружений, а также поставило бы в неловкое положение и разозлило ребенка мужского пола, населяющего Белый дом. Лучше солгать ему и позволить ему поверить в эту фантазию. Но это очень опасная игра. До сих пор русские не предприняли серьезных пиар-усилий, чтобы разоблачить ложь США о ракетах. Возможно, они предпочитают хранить молчание, как хороший игрок в покер, и не давать понять американской публике. В один из этих дней Трамп и компания сделают слишком большую ставку, доверившись русским, чтобы они не нанесли ответный удар (и нанесли сильный ответный удар), и американский народ ждет резкое пробуждение. Они обнаружат, что русские имеют явное преимущество перед нами, когда дело касается противовоздушной обороны. ²⁷

Развернув противоракетную оборону советской эпохи, но модернизированную и полностью интегрированную с российскими средствами ПВО в Сирии, сирийская ПВО показала превосходные результаты (конечно, при нацеливании, обеспечиваемом русскими). Можно только экстраполировать эти цифры, которые современный и постоянно расширяющийся российский контингент ПВО в Сирии может обеспечить против атаки любым типом ракет. Более важным, однако, был факт того, что российско-американскую военную «хореографию» такого нападения было трудно скрыть в разумной попытке избежать какой-либо опасности для российского личного состава и средств в Сирии, которая вызвала бы неисчислимый ответ России. Как сообщил общественности высокоинформированный российский военный обозреватель, главный редактор журнала "Национальная оборона" полковник в отставке Игорь Коротченко, после встречи со своими высокопоставленными источниками в Генштабе российские войска были готовы атаковать объекты НАТО в случае любой крылатой ракеты, представляющей опасность для российского персонала на территории Сирии.²⁸

Это не может продолжаться. Соединенные Штаты, в лице своей элиты, должны понять простую истину нового тысячелетия: операции противодействия и технологическое доминирование США над отсталыми и плохо обученными вооруженными силами третьего мира закончились. С этого момента единственным противником, с которым Соединенные Штаты могут столкнуться в случае любого все более вероятного военного конфликта, является Россия — держава, обладающая достаточным экономическим, военным и технологическим опытом, чтобы назвать 70-летний американский военный блеф и вместе с тем положить конец Pax Americana раз и навсегда. Тот факт, что, по крайней мере, некоторые люди в Вашингтоне могут осознать последствия такого конфликта, дает некоторую надежду на относительно мирный и гораздо менее драматичный уход Соединенных Штатов от ее самопровозглашенной позиции глобального гегемона к статусу еще одной великой державы. Власть во все более сложном и многополярном мире. Выбор за Америкой.