Глава 5

Образовательный дефицит и культурные карикатуры.

Бертран Рассел, пытаясь объяснить леди Оттолин Морель природу коммунистической революции в России, пришел к выводу, что, каким бы ужасным ни был большевистский деспотизм, он кажется подходящим типом правления для России: «Если вы спросите себя, как следует управлять героями Достоевского, вы поймёте." 1 Поэтому, когда президент России Владимир Путин объявил распад Советского Союза «величайшей геополитической катастрофой 20-го века», западные СМИ и эксперты пришли в апоплексию. 2 В их представлении Советский Союз навсегда остался рейгановской империей зла, существовавшей с единственной целью — посягать на западную демократию и угнетать собственный народ, и всё ради достижения глобальной пролетарской революции — которую должны были совершить те же персонажи Достоевского. По общему признанию, раньше у русских коммунистов, которые позже стали известны как троцкисты, была такая идея использовать историческую Россию в качестве разжигателя огня глобальной революции, но к 1930-м годам они были очищены от партии, которая стала озабочена гораздо более практическими задачами. вопросы внутри страны, а именно индустриализация и коллективизация.

Причудливое принижение взглядов американцев на чрезвычайно сложное, огромное и разнообразное общество, такое как Советская Россия, в простую черно-белую картину естественным образом вписывается в американский взгляд на мир в целом, поскольку американская история в значительной степени формировалась манихейским мировоззрением хороших парней против плохих парней. Но, по крайней мере, в случае с Советским Союзом традиционная западная русофобия была облачена в гораздо менее расистские и более разумные идеологические термины как антикоммунизм и, следовательно, антисоветизм. Но Владимир Путин, говоря в 2005 году об этой геополитической катастрофе, не имел в виду крах коммунистической идеологии; это произошло гораздо раньше, чем крах советской системы. Фактически, коммунизм, несмотря на его медленную эволюцию, неизбежную в контексте огромного масштаба восстановления промышленности и сельского хозяйства после Второй мировой войны, усугубленного взрывными усилиями по просвещению, уже во времена Сталина начал становиться политической абстракцией. Конечно, он сохранил многие формальные идеологические и эстетические черты первоначального большевизма, но русский коммунизм продолжал постоянно развиваться. Как был вынужден признать Джордж Ф. Кеннан: «Не все, что в России называлось коммунизмом, было плохим; и не все те, кто верил в это». 3 Что касается его распада, Путин, в принципе соглашаясь с тезисом бывшего посла США в СССР Джека Мэтлока на Валдайской конференции в 2015 году о том, что фундаментальные причины распада СССР имели внутреннее происхождение, Путин отметил, что «геополитические соперники» Советского Союза тоже не сидели сложа руки». 4

Вопрос здесь не в том, было ли то, что происходило в России под названием коммунизм, плохим или хорошим. Наша точка зрения состоит в том, что на объединенном Западе понимание советского периода российской истории было искажено и превратилось в настолько мрачную карикатуру, что, в конце концов, полностью помешало самому Западу понять современную Россию, хотя бы ради своих зловещих зловещих причин. цели: понять это с целью его снижения. Невозможно понять современную Россию без знания чрезвычайно сложного воздействия советского периода на современную Россию, и это понимание требует беспристрастной оценки советских неудач и достижений, основанной на их достоинствах и достоинствах. отсутствие такового. К сожалению, этого невозможно добиться на современном Западе, и особенно в США, не будучи обвиненным в прокоммунистических симпатиях или в откровенном сталинизме. Это невозможно еще и потому, что на протяжении десятилетий тех, кого на Западе считали «уместными» говорить о России и русских, вряд ли можно считать – за некоторыми незначительными, хотя и заметными исключениями – компетентными для этого. Единственным критерием для того, чтобы им разрешили доступ к западной общественной трибуне, был тот факт, что они говорили то, чего от них ожидали и чего хотели, что вряд ли было проблематично, поскольку большинство из них были советскими диссидентами.

Самым выдающимся из них был Александр Солженицын, который присоединился к группе таких же антикоммунистов/диссидентов, лауреатов Нобелевской премии в 1970 году . критические произведения, такие как «В круге первом», «Раковый корпус» и «Архипелаг ГУЛАГ». Его критика была настолько односторонней, что даже представители антикоммунистической Русской Православной Церкви были вынуждены выразить свою обеспокоенность. Как сказал Иерей (Святой Отец) Алексий Мороз:

Я не поклонник произведений Солженицына. Местами его книги вызывают не только непонимание, но и чувство неприятия. В [некоторых] своих книгах он выставил русских перед Западом в непрезентабельной форме. Мы знаем, что когда он уезжал на Запад, он там активно публиковался и воспринимался там как «вестник правды» о России, но, к сожалению, ни одного доброго слова о людях и России он не сказал. Он описывает зверства, несчастные случаи, предательства, ложь, обманы, которые, конечно, всегда присутствовали в нашей истории, но в его книгах нет ничего положительного, как будто русский народ состоит только из воров, убийц, лжецов, трусов и негодяев. Положительных примеров в его книгах нет. И когда западный читатель принимает такую информацию, как истина в последней инстанции о России, он представляет себе весьма специфический образ русского народа, но который является абсолютной ложью. 6


Чего Алексей Мороз, будучи человеком веры, не смог признать, так это того факта, что Солженицын был принят на Западе именно по тем самым причинам, которые Мороз, как и многие российские и даже некоторые авторитетные западные историки, серьезно подвергали сомнению; то есть Запад хотел этого изображения по пропагандистским причинам. Чего Запад, в свою очередь, не понял, так это того, что, будучи изгнанным из СССР, Солженицын не имел никаких знаний о поколении, родившемся в конце 1950-х — начале 1960-х годов, и о том, как это поколение могло и будет перекраивать Россию, начиная примерно с середина 1980-х годов, за десять лет до возвращения Солженицына в страну, которую он почти не знал и не мог понять.

Направление этого российского переустройства, за неимением лучшего слова — оно было гораздо сложнее, чем перестройка, — было далеко от рецептов Солженицына, которые так охотно были приняты на Западе. В самом деле, как могло быть иначе в стране, которая, начиная с 2012 года, время от времени имеет, как показывают даже так называемые «либеральные» опросы, продолжающееся почитание Сталина как самой важной фигуры в российской истории? вместе с Александром Пушкиным, Юрием Гагариным, Петром Великим и, что вполне ожидаемо, самим Владимиром Путиным. 7 Как могло случиться, что человек с самопровозглашенным статусом Солженицына как «совести русского народа» мог настолько ошибаться в понимании своего народа, как это наглядно продемонстрировали события после его возвращения в Россию?

Ответ на этот вопрос довольно прост: идеологическая установка, выдающая желаемое за действительное, которая характерна для американского самовосприятия после Второй мировой войны. В России существует школа мысли, которая не без заслуг приписывает появление мема «Солженицын-пророк» не только воле Хрущева, очевидно повлиявшего на продвижение Солженицына в ряды советской литературной элиты, но и Американская служба разведки, которая также «помогала» в его поисках литературной Нобелевской премии. 8 В конце концов, возникает вопрос, почему Владимир Путин в декабре 2014 года присутствовал на заседании Госсовета России и Совета по культуре и заявил, что: «Александр Исаевич Солженицын обратил внимание на проблемы нашего общества не потому, что он каким-то образом враждебное отношение к стране. Наоборот, он был патриотом, он хотел сохранить страну, но она не сохранила себя, потому что мы не обратили своевременное внимание на то, на что он обращал внимание». 9 Зачем российскому президенту, который якобы очарован, как многие на Западе до сих пор полагают, литературой и мудростью Солженицына, желает с самой высокой трибуны недвусмысленно утверждать, что Солженицын не был врагом собственного народа и действительно заботился о них? Лев Толстой, как и Александр Пушкин, и, если уж на то пошло, наиболее значительные русские писатели, часто были в оппозиции к режиму или политической системе, в которой они жили. Лев Толстой даже был отлучен от церкви Русской Православной Церковью. Однако почему-то никто не сомневается и не подвергает сомнению серьезный патриотизм и искреннюю любовь к своему народу Льва Толстого, Пушкина или Тургенева.

Но как ни странно, намерения Солженицына заслуживали сознательного разъяснения со стороны президента России, возможно, из-за того, что россияне в целом не любят Солженицына или доверяют его намерениям, или воспринимают всерьез крайне ошибочные, так называемые пророчества, а иногда и совершенно диковинные политические предложения, выдвинутые в его книге «Восстановление России». Очень многие считают его предателем и в литературном отношении бездарным писателем. Примечательно, что сам Путин в этом вопросе не совсем последователен.

Ссылки на величие Солженицына российскими телеканалами также не могли скрыть очевидный факт ошеломляюще ограниченного числа людей, присутствовавших на его похоронах, которые были открыты для широкой публики в августе 2008 года. Это резко контрастировало, например, с реакцией и огромными толпами присутствующих на похоронах знаменитого советского барда Владимира Высоцкого в июле 1980 года. Высоцкого знали и любили в России не только за его стихи, ставшие частью современной российской культуры, но и за а также за его знаменитую реплику западным журналистам: «У меня есть вопросы к моему правительству, но я не буду их с вами обсуждать».

Открытие советских архивов НКВД, КГБ и ГУЛАГа нанесло сокрушительный удар по всей сути утверждений Солженицына и большинства советских диссидентов. Во времена великих российских потрясений с конца 1980-х по 1990-е годы они основывали свой тезис о полной злобности советской системы на просто невероятных антиисторических и статистически невозможных цифрах людей, преследуемых и убитых во время репрессий. Это открытие советских архивов буквально выбило из воды все цифры Солженицына, доказав, что он лгал не на один, а на два порядка. 10

Хотя ГУЛАГ существовал и репрессии были, архивные разоблачения о реальных цифрах и, что немаловажно, причинах существования этой тюремной системы, все еще обширны, но на порядок меньшие, чем заявлено Солженицыным или даже подлинным ГУЛАГовским писателем Варламом Шаламоввым, были достаточно ограничены. Это была уголовная система, которой располагают многие страны, не в последнюю очередь Соединенные Штаты. Намерение имело значение для россиян. Шаламов, несмотря на тяжелые страдания в ГУЛАГе и оставивший потрясающие литературные свидетельства своей жизни и вполне реальных ужасов, пережитых в ГУЛАГе, во многом не только в результате «политических репрессий», но и из-за атмосферы, созданной настоящими преступниками. там, также известные как «Блатные», очень недвусмысленно запретили Солженицыну доступ к своим архивам. Как записал в своем блокноте Шаламов: «Никакую суку из «прогрессивного человечества» нельзя подпускать к моему архиву. Я запрещаю писателю Солженицыну и всем, имеющим схожие с ним мысли, знакомиться с моим архивом». 11 Тем не менее, значительная часть солженицынского «Архипелага ГУЛАГа» была «позаимствована» из архива Шаламова, на этот раз с добавленными в соответствующем идеологическом тоне «комментариями» лауреата Нобелевской премии по литературе.

Но если Солженицын и вообще большинство диссидентов были в той или иной степени инструментами идеологической борьбы «холодной войны», то со временем на Западе закрепился целый ряд ложных предпосылок об СССР как о реальности, хотя и в грубой форме. искажены даже среди тех, кто должен был знать лучше. Как заметил Юрий Носовский:

Солженицын писал в «Зерне между жерновами»: «Боже мой, я не призывал к войне, пресса США исказила это, но так оно и дошло до наших соотечественников... Попробуйте теперь доказать им обратное». В 1975 году он считал, что нам не следует воевать с США. По его словам, нам нужна политика «открытых рук». Через три года после своего выступления в США Солженицын написал в «Зерне», что Америка больше не кажется ему честным союзником русского освобождения. По мнению Конгресса США, не коммунизм, а Россия была глобальным угнетателем, и писатель это понимал. 12


Носовский идет дальше, раскрывая ключ к пониманию того, как не только советские диссиденты были полностью дискредитированы в современной России, но и как большинство из поколения, о котором Солженицын и ему подобные ничего не знали, то есть большинство тех, кому за 40, до начала 60-х сегодня и которые находятся у власти, отвергли солженицифицированный, по сути западный взгляд на прошлое России:

Оказывается, автор «Архипелага ГУЛАГа» проснулся через три года. Он понял, что Западу плевать на то, какой режим существует в России. Главным врагом была Россия. Однако «патриот» не сделал абсолютно ничего, чтобы дойти до мира и соотечественников и рассказать об этом. Ну, давайте предположим, что Солженицын был зол на коммунистов и не хотел возвращаться в СССР. Если бы он объявил о своих «разоблачениях» в СССР в 1980-е годы, когда Союз был силен, Солженицын стал бы национальным героем. Однако все эти годы «российский патриот» мирно жил в Вермонте под охраной спецслужб США, писал книги, разоблачающие преступления советского режима. Естественно, он ни словом не упомянул о достижениях советской власти — бесплатной медицине, бесплатном образовании, бесплатных квартирах и очень низких тарифах на коммунальные услуги — ничего. 13


Весьма интересно наблюдать, даже несмотря на то, что Путин лично настаивал на включении Солженицына в программу литературы российских государственных школ, как диссидентские идеи Сахарова, Солженицына и Боннэр, любимцев американских демократических исключительных людей, были категорически отвергнуты подавляющим большинством россиян. Важная православная консервативная современная российская мыслительница Наталья Нарочницкая, объясняя ностальгию по Сталину, не стеснялась в словах:

Запад ненавидит Сталина и за восстановление территории исторического российского государства, и за Ялту, и за Потсдам. Это последствия, которые не позволяют им успокоиться. Знаете, я не сталинист и прекрасно понимаю, что вся ностальгия по Сталину коренится в безостановочном попирании нашей истории, высмеивании жизни наших отцов. Бесполезно доказывать Западу, что Иван Грозный за 30 лет своего правления убил в 10 раз меньше людей, чем Екатерина Медичи убила во время Варфоломеевской резни. Нас во что бы то ни стало будут считать варварами, а Запад останется добрым!» 14


Солженицын, как и вся когорта советских/российских диссидентов, не был нужен для предоставления альтернативы и, якобы более реалистичный взгляд на советскую систему. В конце концов, даже «Архипелаг ГУЛАГ» — это в значительной степени художественное произведение, к которому сам Солженицын осторожно дал подзаголовок «Эксперимент в литературном исследовании»»15 , определение, которое в значительной степени игнорируется на Западе, где это произведение обычно рассматривается как документальное свидетельство зла Советского режима. Но даже в разгар чисток 1937-38 годов картина полнейшего террора, якобы охватившего Советский Союз, вряд ли соответствует повседневной реальности для подавляющего большинства советских людей. Как заметил Роберт Терстон:

Лишь некоторые из тех, кто пережил этот период, говорили о всепроникающем страхе; другие указывали на совершенно другие темы в своем опыте. Во многих областях советской жизни власть Сталина была далека от полной. Ни рабочие, ни колхозники не находились под полным контролем центра… Внутри Коммунистической партии существовала сильная напряженность и разногласия, даже в течение и после конца 1930-х годов. Линия партии часто была неясной, а иногда и противоречивой. 16


Даже в разгар так называемых сталинских чисток, не говоря уже о всем периоде правления Сталина, среднегодовая численность заключенных в советской пенитенциарной системе, включая большинство настоящих преступников, составляла около 1,7 миллиона при общей численности осужденных по политическим мотивам с 1921 по 1953 год — 32-летний период — составило около 4 миллионов человек.17 Эти цифры можно лучше понять, если сравнить их с пиком числа заключенных в США в 2010 году (2 270 000) и в 2016 году с общим числом 2 217 000 для страны с населением около 310 миллионов человек. 18 Хотя число заключенных в Америке является самым высоким в мире, включая самое высокое число заключенных на душу населения за последние десятилетия, нет признаков страха, охватывающего Соединенные Штаты и их граждан перед тем, что их заберут с улиц и брошен в тюрьму.

Тем не менее, сама идея о том, что, несмотря на все трудности и драматические события, жизнь в Советском Союзе, даже при Сталине, за очевидным исключением периода военного времени, могла продолжаться в каком-то нормальном режиме, является полной анафемой для всю индустрию кремленологии и советологии в США, которая продолжает изображать жизнь советских людей как один сплошной сплошной ужас. Советский Союз, несмотря на все его законные недостатки, должен был остаться в сознании американцев настоящим сумасшедшим домом, населенным психотическими личностями, неспособными отличить добро от зла и не имеющими никакого влияния в своей жизни. Личный опыт автора с этой американской точкой зрения включал ряд случаев, когда в начале 1990-х годов некоторые американцы, впервые посетившие Россию, с энтузиазмом спорили о коренных россиянах, уверенно заявляя, что свободное передвижение по Советскому Союзу без специального разрешения не допускается никому, даже в 1960-х и 1970-х годах. Эта картина настолько явно оторвана от реальности (при наличии в СССР нескольких так называемых «закрытых» городов и территорий, где размещались военные базы и научно-исследовательские институты), что убедить американских коллег в том, что советский народ миллионами разъезжал по всему Советскому Союзу во время своих отпусков, причем весьма длительных и оплачиваемых, каждый год без какого-либо «разрешения». Численные факты непрерывного роста советского населения или экономического развития, даже после ужасающих потерь в Великой Отечественной войне, по-прежнему игнорировались на Западе, за исключением того, что это касалось использования экономических показателей в качестве основы для того, что сегодня стало известно как угроза. Инфляция с целью оправдания постоянно растущих военных бюджетов. Факт советских мирных достижений был в значительной степени забыт или полностью проигнорирован сразу после завершения Второй мировой войны, когда альянс перешел в холодную войну.

Историк космических исследований, покойный Томас А. Хеппенхаймер, в своем примере классической американской исторической близорукости в отношении России перечислил советские достижения 1997 года:

Оглядываясь назад на этот печальный век, можно отметить поразительный контраст между утопическими надеждами ленинских революционеров и ограниченными достижениями, на которые они и их потомки со временем могли претендовать. Они победили нацистов, приняв на себя основную тяжесть боя. Они создали замечательную систему государственного образования, которая во многих отношениях продолжает превосходить систему Соединённых Штатов. Они проложили путь в космос. 19


Оценка Хеппенхаймера, далеко не единственная в США, где многие не отдали бы Советскому Союзу должное даже в этом коротком списке, является прекрасной иллюстрацией изоляции Америки от мира 1940-х годов и реалий Второй мировой войны. В этом списке восстановление Советского Союза после полного опустошения Второй мировой войны должно стоять наравне, если не выше, с советскими промышленными усилиями по производству продукции нацистской Германии во время войны, которая обеспечила победу над армиями Гитлера. Огромное советское послевоенное опустошение не имело аналогов в истории. Помимо огромных человеческих потерь в 27 миллионов человек, Советский Союз столкнулся с необходимостью восстановления исторического масштаба. Было частично или полностью разрушено почти 1700 городов и поселков, полностью или частично разрушено 70 000 деревень; было уничтожено более 30% национального богатства, в том числе 40 000 миль железнодорожных путей и 13 000 мостов. В сельскохозяйственном секторе произошла катастрофа: десятки миллионов голов скота были убиты или отправлены в Германию, уничтожено 137 000 тракторов и 5 миллионов единиц другого сельскохозяйственного механического оборудования. 20 Его одолевали повсеместная бездомность, огромное количество сирот, голод, болезни и психологическое состояние, известное сегодня как посттравматическое стрессовое расстройство. Такие цифры и условия по-прежнему остаются за пределами понимания большинства жителей США, включая тех, кто пишет историю.

В дополнение к этим ужасным условиям, Советский Союз оказался в состоянии холодной войны с недавними, хотя и осторожными, союзниками, которые, по большей части, не осознавали масштабов ее разрушений и не испытывали каких-либо препятствий в поиске оправданий для ее начала. Однако всего через 12 лет после такого бедствия Советский Союз Союз запустил Спутник на орбиту Земли и раскрыл некоторые тревожные (для Запада) истины о некоторых вполне реальных и далеко не утопических достижениях, которые произошли во время так называемого правления Сталина.

Жизнь в СССР в середине 1950-х годов была непростой, но, к удивлению многих, страна начала восстанавливаться после разрушительных последствий Второй мировой войны. Голод, историческое явление в России на протяжении веков, был преодолен. Да, Советский Союз по-прежнему будет оставаться страной с многочисленными потребительскими дефицитами, в том числе гастрономическими, но он никогда больше не столкнется с массовым голодом, который так долго преследовал историческую Россию. Огромные усилия были предприняты по строительству свободных, пригодных для жизни отдельных квартир для советских людей, что коренным образом изменило советский ландшафт. Позже эти пятиэтажки стали называть «хрущевками» в честь Никиты Хрущева, который инициировал массовое строительство этих многоквартирных домов в 1950-х годах. Для страны, которая всего десять лет тому назад лежала в руинах, перспектива переезда из каких-то деревянных бараков, или маложилых бараков, или даже землянок, в современные квартиры с удобствами внутри, включая балкон и отдельную личную кухню, и все это без единой оплаты рубля за такое резкое улучшение было огромным воодушевляющим фактором, который оказал огромное влияние на моральный дух. Правда, легендарные советские «коммуналки» — большие квартиры, разделенные на несколько отдельных жилых комнат с общей кухней и туалетом — продолжали доминировать в советском жилищном ландшафте вплоть до 1960-х годов, но массовое переселение в отдельные квартиры началось уже в 1950-е годы и в начале 1960-х годов.

Можно провести вполне обоснованные параллели между американским экономическим бумом после Второй мировой войны, пришедшимся на два президентских срока Эйзенхауэра, и восстановлением советской экономики 1950-х годов. В США восстановление было обусловлено казной, наполненной платежами за оборудование по ленд-лизу, а также поставками США огромных потребительских рынков в Западной Европе, которые, хотя и не так сильно разрушены, как СССР, все еще остро нуждались в восстановлении и борьбе с очень тяжелым кризисом. реальная угроза массового голода. Таким образом, в 1947 году была запущена Программа восстановления Европы, известная как План Маршалла.

У Советского Союза не было плана Маршалла, и у него были совершенно разные взгляды на судьбу Германии, как показала московская встреча Джорджа Маршалла, тогдашнего государственного секретаря, и советского министра иностранных дел Вячеслава Молотова в марте 1947 года. Компромисса между США и СССР по вопросу о репарациях Германии не могло быть, и компромисс вряд ли можно было найти. 21 На одной стороне конфликта была нация, которая, за исключением Тихоокеанского театра военных действий, поздно вступила в войну, да и то против сильно ослабленного, фактически разгромленного Вермахта, чьи потери в войне едва составили 400 тысяч убитыми и кто был в разгаре экономического бума; с другой стороны была нация, которая по сути была полностью опустошена немецким нацизмом и заплатила огромную цену за свое поражение. Точки зрения по германской проблеме не могли быть более далекими друг от друга, чем в 1947 году.

Но восстановление Советского Союза, несмотря на военное и политическое давление со стороны объединенного Запада, было не чем иным, как чудом для стороннего наблюдателя, и потребовался Спутник, чтобы дать США хотя бы некоторое представление о механизмах советского поражения нацистской Германии, ее экономического восстановления и в конечном итоге превратиться в научную и военную электростанцию. Одной из основных причин этого был тот факт, что, хотя в 1913 году было 70% неграмотных, к 1940 году советское население стало не просто грамотным, но и одним из самых образованных стран в мире. После того, как крайности радикальной или экспериментальной педагогики в ранней Советской России были преодолены, была создана система, которая не только была хороша для решения общих проблем грамотности: уровень грамотности к 1939 году достиг 90,8% среди мужчин и 72,5% среди женщин - выдающееся достижение. сама по себе, но сама система стала, пожалуй, лучшей в мире по подготовке научной, технологической и военной элиты. Американские политологи и идеологи, естественно, сосредоточили свое внимание на идеологической жесткости, идеологической обработке и эгалитаризме советской системы образования и лишь на словах отдали должное чрезвычайно высокому значению точных наук в советских школах. 22

Ситуация изменилась после «Спутника» и его одноименного события в США. В 1958 году журнал Life опубликовал серию фотографий из пяти частей о жизни советских и американских подростков Алексея Куцкова из Москвы и Стивена Лапекаса из Чикаго. Сравнение было не в пользу американского подростка и не в пользу американской школьной системы в целом. Список предметов, которые Лапекас изучал в школе, был довольно коротким по сравнению с таковым в СССР. 23 «Момент Спутника» стал причиной двух вещей в Америке: создания НАСА и начала бесконечной, резкой и крайне неэффективной «реформы» в американском государственном школьном образовании STEM, которое по состоянию на 2017 год продолжает отставать в наиболее важных областях, определяющих национальный интеллект: математика, физика и химия. Доклад Национального научного фонда о состоянии американского образования за 1958 год, озаглавленный «Год спутников Земли», был откровенно паникёрским. Там в отчете были сделаны некоторые выводы, которые сегодня столь же актуальны, как и в 1958 году, и подчеркнуто, что это не финансовая проблема, поскольку Соединенные Штаты были и остаются очень богатой страной; не инфраструктура и американские государственные школы являются предметом зависти всего мира, а скорее культурная проблема, лежащая в основе плачевного состояния американских государственных школ:

Было отмечено, что качество школ страны зависит от того, каким их сделало сообщество и его граждане. До тех пор, пока студенты презирали сложные занятия по английскому, иностранным языкам, естественным наукам и математике; до тех пор, пока их поддерживали родители, которые принижали образование и культуру презрительными отзывами о яйцеголовых и длинноволосых; до тех пор, пока граждане не хотели продолжать голосовать за повышение налогов, необходимых для обеспечения хорошо оборудованных школ и хорошо оплачиваемых учителей, качество образовательной системы двигалось по импровизированной и ухабистой дороге. 24


С тех пор это была ухабистая дорога. Несмотря на все попытки улучшить образование в государственных школах по точным наукам, проблемы сохранялись и сохраняются даже сегодня. Вопрос настолько же прост, насколько и сложен: в отличие от гуманитарных наук, физика в большинстве американских школ не существует как отдельный предмет, а заменяется сборной мешаниной из случайных научных фактов, которые выдаются за общий научный предмет. В то время как американская образовательная бюрократия спорила и продолжает спорить сегодня о каких-то абстрактных концепциях педагогики или безостановочно борется за постоянно растущие бюджеты, которые на душу населения (студента) входят в пятерку самых высоких в мире, ситуация продолжает безостановочно ухудшаться. 25 Очевидно, что один из контраргументов такому положению дел в образовании может быть сведен к простой формуле: если образование в школах США настолько плохое, то почему США процветают и лидируют в технологическом развитии? Этот аргумент мог бы иметь некоторую ценность, если бы его основная посылка была полностью верной, а это не так.

Простой факт таков: США давно перестали быть безусловным лидером во многих технологических и научных областях. Например, исторически иронично то, что сегодня Соединенным Штатам приходится добираться до Международной космической станции на обновленных российских космических кораблях «Союз» и закупать ракетные двигатели российского производства РД-180 для реализации своей программы «Атлас». Без сомнения, Соединенные Штаты по-прежнему остаются локомотивом во многих областях, включая великолепную непилотируемую космическую программу, а также удерживают передовые позиции в технологиях микрочипов и многих других. Но это лидерство никоим образом не обеспечено и фактически сейчас подвергается сомнению.

Рациональность американских программ закупок вооружений в целом подвергается сомнению, поскольку некоторые программы военных технологий, далекие от инженерных чудес, бросают вызов как финансовому, так и оперативному здравому смыслу. Не случайно одними из первых, кто указал на огромные последствия советской системы образования для национальной безопасности США, были американские военные профессионалы. Адмирал Хайман Риковер, отец американского ядерного флота, подверг критике миф о превосходстве американского образования еще до того, как был запущен Спутник. Фактически, Риковер начал оспаривать этот миф еще в 1953 году. 26 В конечном итоге Риковер обвинил всю американскую систему образования:

...частью мифа о «лучших школах мира» было утверждение, что американские учебники являются предметом зависти всего мира. Риковеру было трудно найти этих неамериканцев, которые ему так завидовали. Напротив, он процитировал многочисленные зарубежные анализы американских школьных программ и учебников, которые сочли их «безвкусными, поверхностными и повторяющимися». Под шокирующим влиянием российских научных успехов советские тексты по математике и естественным наукам переводились для использования американскими студентами, поскольку аналогичного подхода к предмету не было. Многие из этих переведенных текстов использовались в американских колледжах, хотя Советский Союз использовал их для обучения 14-летних детей в своих десятилетних школах. 27


Time отмечал, что объем обучения по математике, физике или биологии, который среднестатистический советский студент получал до окончания государственной школы, был в три раза больше, чем предусматривалось для поступления в Массачусетский технологический институт.

Однако советские выпускники как минимум на два года опережали своих американских коллег в освоении «хорошего базового образования». Под этим Риковер имел в виду математику, естественные науки, владение родным языком, знание собственной классической литературы и литературы крупных зарубежных стран, иностранных языков и истории, хотя их изучение истории окрашено марксистской доктриной. Даже русские выпускники ее семилетних школ четырнадцати-пятнадцати лет знали о ней столько же эти «солидные предметы», как и многие американские выпускники средних школ. 28


Однако список изучаемых предметов был гораздо длиннее и включал физическую, а затем и экономическую географию; он также включал астрономию в последний учебный год. Русские прекрасно осознавали это преимущество. Действительно, к концу 1970-х годов в американских государственных школах, возможно, была лучшая мебель или даже компьютер, но к 9-му классу советские ученики решали задачи по ньютоновской механике в курсе физики и имели полный курс тригонометрии, охватывающий оба курса по алгебре и геометрии, и это было самое главное. Во введении к своему знаменитому и поразительному сравнительному исследованию «гуманитарного» образования «Что Иван знает, чего не знает Джонни» Артер С. Трейс-младший был прямолинеен:

Цель недавних сравнительных исследований американских и советских школ заключалась в том, чтобы показать, что американские школы катастрофически отстают от советских школ в преподавании математики и естественных наук. Эти исследования подчеркнули, что все российские студенты, окончившие среднюю школу, изучали физику в течение пяти лет, химию - четыре года, биологию - шесть лет и астрономию - один год. Лишь некоторые американские выпускники средних школ изучали биологию, физику или химию в течение одного года. 29


В России, хотя либеральное экспериментирование (эвфемизм, обозначающий разрушение российской системы образования), началось в конце 1990-х годов и продолжалось до начала 2000-х годов в попытке разрушить системный и тесно взаимосвязанный комплекс приобретения знаний, приводящий к целостному мировоззрению, свойственному советскому/российскому государственному образованию, сопротивление этим ретроградным либеральным реформам в образовании, среди многих других областей, росло в России. «Вестернизация» русского языка. образование адаптировалось к включению России в якобы глобалистский мир (во главе с Америкой). В этой системе не была нужна целостная картина мира, а также не было необходимого важнейшего признака здорового общества: высокоразвитого познавательного процесса.

Но, как показало исследование TIMMS 2015 года, Россия по-прежнему лидирует в системе образования западного мира, включая США, по баллам по высшей математике и физике. 30 Это исследование также подчеркнуло удивительную гибкость и живучесть российской образовательной системы, которая просто отказалась поддаться радикальному экспериментированию и снизить свои академические требования. Вопреки регрессивным «западным» образовательным реформам, предполагавшим введение единого государственного экзамена (ЕГЭ), ряд ключевых российских вузов сохранили за собой право проводить независимые вступительные экзамены для абитуриентов, подавая заявку туда. Таким образом, ключевая особенность американской образовательной системы — стандартизированные ответы с несколькими вариантами ответов, тесты по языку и математике — была отвергнута, в то время как ключевая особенность советской образовательной системы, которая делала ее столь эффективной, сохранилась. Правда, многие современные российские выпускники по-прежнему поступают в вузы сразу после окончания школы по результатам ЕГЭ, но им приходится сдавать не только обязательные тесты по языку и математике, необходимые только для вуза. диплом, известный в России как «Аттестат Зрелости».

Но там, где действительно элитное образование имело значение, даже в условиях «реформ» конца 1990-х – начала 2000-х годов, вузы, такие как МГУ, СПбГУ, не говоря уже о таких центрах образования, как МГТУ им. Баумана — альма-матер таких людей, как главный конструктор Сергей Королев и многие советские/российские космонавты и конструкторы систем вооружения — сохранили право на собственные вступительные экзамены. Примечательно, что эта школа, которая была и несет ответственность за подготовку значительной части советской/российской технологической элиты, начиная от радиоэлектроники и заканчивая космическими полетами, среди многих других областей, занимает 379-е место в рейтинге QS World University 2011/2012, что значительно ниже. Король Сауд Университет. В 2017 году позиция этой школы «улучшилась» до 306-го места, немного уступив другим академически «блестящим» саудовским учреждениям, таким как Университет короля Абдель Азиза или Американский университет в Бейруте — школы, малоизвестные своим вкладом в исследование космоса, лазерные технологии, современное состояние экономики. художественные сложные системы вооружения и другие вещи подобного характера, находящиеся в резюме Бауманского университета. 31 Однако в выдающемся резюме Баумана есть темное пятно. Альфред Розенберг, один из главных идеологов немецкого национал-социализма, был одним из его выпускников.

Однако поступление в Бауманский университет, как и в ряд ведущих вузов России, является настоящим испытанием. Так, кстати, сегодня называется процесс вынесения решений — вступительные испытания — и он предполагает запугивание по любым меркам экзаменов по математике, физике, языку, иностранному языку, биологии и истории. Академический уровень вступительных экзаменов в Бауманский университет и многие другие вузы России таков, что некоторые студенты, которые чувствуют себя не совсем готовыми к испытаниям, посещают годовой подготовительный колледж, который дает им достаточный академический импульс для сдачи вступительных экзаменов. Ни одно высшее учебное заведение США не находится даже в одной вселенной по требованиям STEM к своим студентам, даже те университеты, которые входят в топ-20 очень многих «рейтингов». Новосибирский государственный университет, например, даже сегодня требует для вступительных экзаменов уровень и объем знаний по математике и физике, которые имеют глубокие корни в старых советских программах, которые позволили СССР не только создать научно-техническую элиту мирового уровня, но и серьезно бросить вызов Соединенным Штатам в большинстве областей человеческой деятельности, одновременно догоняя их положение, находящееся в серьезно невыгодном положении в результате катастрофы Второй мировой войны.

Еще более драматичной была ситуация с подготовкой советской военной элиты, которая, помимо и без того очень высокого школьного уровня образования, сдавала вступительные экзамены в военные академии. К 1960-м годам только общевойсковые академии (военные офицерские училища) имели четырехлетние программы обучения. С академической точки зрения эти программы составят около 5-летнее обучение и 6-летние академические курсы для 5-летних военно-морских, военно-воздушных и других военно-технических академий — в СССР все учились по субботам. Помимо изнурительных вступительных экзаменов по математике, физике, лингвистике, химии и, где это применимо, нужно было сдать целый ряд жестких физических и психологических тестов. Поступившие и выжившие в учебном лагере были немедленно подвергнуты интенсивной учебной программе, в которой с самого начала преобладали курсы углубленного изучения точных наук, начиная от дифференциальных уравнений, физики, механики, радиоэлектроники и заканчивая предметами, специфичными для военной сферы, такими как тактика, введение в теорию боевых действий или, например, ракетное вооружение или аэродинамику для пилотов и бортинженеров. Результатом этого стал офицер с достаточным общим и специальным образованием, способный в большинстве случаев к самосовершенствованию. Как указывалось в военных уставах, основной формой обучения офицера, помимо обучения в военном училище или другом последипломном профессиональном заведении, была самоподготовка.

Хороший образовательный уровень советских государственных школ также стал причиной того, что значительная часть советских призывников, особенно тех, кто был призван в Военно-морской флот и пограничную службу, становилась специалистами хорошего уровня после одного года службы, которому предшествовали полугодовые стажировки. в низших военных училищах, известных в СССР и России как Учебки. То же самое касалось и многих старших офицеров, некоторые из которых даже имели высшее образование.

Приведенное выше описание советской военной подготовки призвано не столько утвердить ее превосходство над тем, что предлагается в лучших военных учебных заведениях США, сколько противопоставить культивируемому и увековеченному на Западе образу Советских Вооруженных Сил как безликой, бесцветная, идеологизированная масса почти людей-роботов. В этом было не больше правды, чем в советском мифе о том, что американцев заботят только деньги. Не обошлось и без доли проблем, которые росли в геометрической прогрессии по мере удаления от серьезной боевой подготовки и решения реальных боевых задач, но Советские Вооруженные Силы, особенно ее технологические и оперативные элита, были начитанными и чрезвычайно образованными, начиная с высшего офицерского состава и заканчивая рядовыми новобранцами. Чтение было огромным, как всегда на флоте. Советский Союз был самой читающей страной в мире — не только самой читающей страной, но к 1980-м годам, бесспорно, самой образованной в самом широком смысле этого слова. Это была также наиболее подготовленная в военном отношении страна, начиная именно со средней школы, где был отдельный обязательный предмет под названием «Начальная военная подготовка», который включал, помимо изучения оружия, начиная от стрелкового оружия до ОМП, стрельбу из реальные боевые патроны на полигонах армейских частей, дислоцированных в этом районе. К 16 годам практически любой старшеклассник в Советском Союзе точно знал, как обращаться и стрелять из автоматической винтовки АК-47/АКМ, бросать гранаты, действовать в отделениях и взводах, а также многие другие базовые военные навыки. Девушки, проходившие в НВП отдельный курс в качестве боевых медсестер, всегда могли принять участие в обучении обращению с оружием. После официального исключения НВП в 1990-х годах из программы государственных школ в России ситуация снова изменилась: в школах была вновь введена не только базовая военная подготовка, но и движение Молодежной армии (ЮнАрмия), предлагающее школьникам базовую военную подготовку, в том числе посредством военно-спортивные игры. В Казахстане НВП никуда не делся и до сих пор остается частью школьного образования.

Эта образовательная система, которую иногда ошибочно интерпретируют как своего рода российскую версию бойскаутского движения, очень отличается и находится под сильным военным влиянием, чего нельзя сказать о бойскаутах. Это движение уникально для советской истории и своими корнями уходит в 1930-е годы в ОСОВИАХИМ ( Союз обществ содействия обороне и авиационно-химическому строительству СССР), а позднее и в существующий до сих пор ДОСААФ (Добровольное общество сотрудничества с армией, авиацией и флота). Ничего подобного не существует и не может существовать в американской системе образования; прецедентов в истории США просто нет просто потому, что американским школьникам никогда не приходилось воевать в защиту своей Родины. В Великую Отечественную войну миллионы русских детей пошли работать на заводы и некоторые воевали как партизаны, а другие были приняты в воинские части Красной Армии как сыновья полков, многие из которых, несмотря на свой нежный возраст, пережили все ужасы боевых действий на Восточном фронте. Многие были награждены боевыми медалями и орденами, многие - посмертно. Это наследие, которое не смогли уничтожить даже российские либералы. Общегосударственная значимость статуса Юармии была подчеркнута 9 мая 2017 года, когда единый отряд молодежи прошел по Красной площади на Парад Победы.

Парадоксально, но сейсмические изменения, которые затронули Советский Союз в период после Второй мировой войны, были во многом обусловлены этим образовательным подвигом, не имеющим аналогов в истории человечества. Как отметил номинант на Нобелевскую премию мира Йохан Галтунг:

Эта ситуация возникла из-за того, что в Советском Союзе было самое большое количество интеллигенции в мире: тридцать пять миллионов: пятнадцать миллионов имели университетское образование, а в Соединенных Штатах двадцать миллионов были выпускниками местных колледжей. В некоторых статистических отчетах предполагается, что это около 25 процентов интеллигенции в мире. 32


Этот факт почему-то упускается из виду в американской дискуссии о том, что является более ответственным за «поражение» Советского Союза в холодной войне. Однако этот факт является ключом к пониманию событий, предшествовавших распаду Советского Союза, поскольку уже к 1960-м годам жизнь в Советском Союзе была не то чтобы плохой, но и далеко не райской. На самом деле, русские никогда в своей истории не жили так хорошо. К 1970-м годам жизнь действительно была хорошей. Если принять во внимание тот факт, что Советский Союз был пионером спутникового телевидения, а советское телевидение, несмотря на небольшое количество каналов, часто предоставляло великолепно поставленные и сыгранные телефильмы и сериалы, часто основанные, среди прочего, на классической и современной, хотя и идеологически «сдержанной» западной драматургии. Интеллектуально и эстетически жизнь была богатой, несмотря на то, что война все еще присутствовала в фон даже в 1970-е годы. Трудно представить, чтобы телевизионная адаптация «Собаки на сене» испанского драматурга XVI века Лопе де Веги, среди многих других классических произведений, стала общенациональным телевизионным событием в США, но это именно то, что могло бы предложить советское телевидение, например, не из-за краткости телеменю, а из-за великолепной актерской игры и хорошей трактовки классики. Советы также не были изолированы от лучшего, что могла дать западная культура. Целые поколения советских детей выросли на бессмертном «Спартаке» Стэнли Кубрика или «Золоте Маккенны», и это лишь некоторые голливудские фильмы, которые широко были доступны в кинотеатрах по всему Советскому Союзу.

Век катушечных дек и вертушек взорвался в СССР джазом и рок-музыкой, сначала медленно, а затем широким потоком влившейся в страну. Особенностью советских так называемых «Дома быта», обычно представляющих собой большое сочетание прачечной, парикмахерской, химчистки и других предметов повседневного спроса, были так называемые студии звукозаписи, куда можно было официально привезти свою собственную катушку. кассеты и выберите исполнителя из списка, чтобы получить запись. Излишне говорить, что в этих списках было что угодно — от альбомов Mahavishnu Orchestra и Led Zeppelin до Suzi Quattro и Slade. На СССР также сильно повлиял британский глэм-рок начала 1970-х. Эти реалии так и не проникли в западные СМИ, которые на протяжении десятилетий рисовали картину мрачного, безрадостного и примитивного общества для потребления забывчивой публики. Как отмечал в 1988 году Уитмен Бассов в откровенно апологетической работе по поводу серой, в лучшем случае, журналистики США в СССР «Московский корреспондент».

Тридцать лет назад, будучи корреспондентом UP, я встретил в столовой «Метрополя» пару средних лет из Флориды, которые были удивлены тем, что среднестатистический россиянин выглядит так хорошо одетым. «Почему, — воскликнула женщина, — они даже меховые шапки носят!» Американец отругал меня за то, что я не сообщил столь важную новость. Я возразил, что часто писал статьи о женском стиле, одежде и делая покупки в Москве, но ни один редактор тысяч газет, обслуживаемых агентством, не напечатал бы статью, если бы я ее написал, о том, что сегодня четверть миллиона россиян прошли по улице Горького в обуви. Американцы, сказал я, должны были узнать в старших классах школы, а не со страниц местной газеты, что русские носят пальто и шляпы». 33 С тех пор ситуация не улучшилась, а стала намного хуже, особенно с учетом того, что россияне осведомлены о внешнем мире, включая США, на несколько порядков больше, чем то же самое можно было бы сказать об американцах.


Сегодня неудивительно, что большинство россиян, за единственным исключением узкого слоя фанатичных прозападных «либералов», многие из которых существуют за счет грантов или прямых зарплат американских НПО, встречают любое упоминание об «объективности» американских СМИ или о «свободе слова» с саркастической улыбкой или даже смехом. Это резкое изменение по сравнению с 1970-ми или даже 1980-ми годами, когда многие советские люди действительно считали, что такие ценности в США неоспоримы, за исключением одного: ни о СССР тогда, ни о сегодняшней России не разрешалось сообщать ничего хорошего. Тот же Бассов уже давно обвинил US News Networks: «Телевидение по большому счету не смогло системно передать вкус жизни в СССР». 34 Как и в случае с Советским Союзом в прошлом, современная Россия должна оставаться в массовом сознании Запада мрачным, темным, безнадежным местом или, как говорит американо-канадский российский «учёный», доктор философии. Доктор американской истории Джон Робсон заявил в редакционной статье в Ottawa Citizen в 2000 году:

Нормальное для России – это грязное, коррумпированное, угрожающее и пустое. Ничего хорошего там не произошло и не произойдет. Россия — это комок навоза, завернутый в капустный лист, спрятанный в сортире. Россия обречена историей и культурой. Оно воняет в прямом и переносном смысле, и так было всегда. Люди там не иметь манер. . . . Итог таков: Россия отстой, отстой и будет отстой. 35


Вот оно, концентрированное, иногда замаскированное, иногда скрытое, но всегда поверхностное представление основных ценностей западной науки и журналистики о России. Именно эта американизированная система взглядов, невежественная и необразованная, совершенно упустившая все значение российской трансформации в ХХ веке, была далеко не просто коммунистической, или социалистической, или советской, или каким-либо другим идеологическим клише, используемым для ее описания, была преимущественно западной. То, что не смогли сделать ни Петр Великий и его реформы, ни освободительная реформа 1861 года, ни то, что не могла сделать российская интеллигенция XIX века, советские коммунисты сделали с безжалостной эффективностью — они модернизировали и вестернизировали Россию менее чем за 40 лет после Октябрьской революции 1917 года. Тем самым он в значительной степени преодолел технологический разрыв с Западом, победил немецкий нацизм, заложил основы научной, технологической и промышленной мощи и, более того, тем самым полностью изменил культурное мировоззрение россиян с полу- грамотной, преимущественно крестьянской нации в одну из самых образованных наций в мире. Великий русский/советский писатель-почевенник (от русского «почва» — земля, отсюда деревенская литература) покойный Василий Шукшин писал о себе и драме многих россиян 1960-х годов: «Со мной так случилось, что к сорока годам я перестал быть сельским жителем, но я еще не городской человек. Это даже не то, что между двумя стульями, а скорее: одна нога еще на берегу, а другая уже в лодке. Вы не можете избежать плавания, но плыть все равно страшно». Большая часть чрезвычайно популярной литературы Шукшина и многих фильмов, основанных на ней, были посвящены экзистенциальной российской проблеме превращения в крестьянскую нацию и превращения, наконец, в центр обучения и настоящей развитой цивилизации.

Сегодня в России осталось очень мало от этой проблемы. Но даже сегодня каждую пятницу летом или в начале осени крупные российские города страдают от огромных пробок, и миллионы россиян едут на машине или едут на поезде к своим дачам или деревенским домам, чтобы не только ухаживать за своими садами и грядками, небольшими сельскохозяйственными пристройками к домам, которая в тяжелые времена 1990-х годов бесчеловечными «реформами» позволила многим выжить. Многие до сих пор покидают город ради спокойствия и релаксации пасторальной жизни, возвращаясь к своим деревенским корням, откуда выросла русская нация. Это совершенно нормальная картина – увидеть какого-нибудь доктора философии в области электроники или конструктора важнейших деталей для самолетов, чтобы с энтузиазмом ухаживать за капустой или картофелем с морковью на дачных участках рядом с часто прочными роскошными домами, которые до сих пор построены на земле, из которой на протяжении веков никто не мог вырвать с корнем русскую душу.

Загрузка...