Утро нового мира

Глава 43 Перемены

На недавних освободителей Олежи было больно смотреть.

Арсен сидел, прислонившись спиной к стволу того самого дерева, на котором располагался дом-кухня и набивал трубку. Он был одним из тех, кто не собирался бросать дурную привычку, приобретённую за годы, прожитые в этом мире. Его ногу перевязали, но необычайная бледность, несмотря на его природную смуглость, выдавала, что рана серьёзная. Раскурив, он сделал несколько затяжек и передал трубку Марийке. На её дико красном с багровым отливом лице напрочь отсутствовали ресницы и брови. Илья пострадал меньше. У него лишь порозовела щека от жара огненного дыхания и вполовину укоротилась одна из «викингских» кос.

Рядом с ними на коленях сидел кучерявый здоровяк и что-то старательно замешивал в миске. Вова по обычаю находился поодаль, возле скал, но, казалось, происходящее не особо его волновало потому, что он не сводил глаз с Лили, которая мастерила что-то похожее на костыли.

— Мы должны вернуться в лагерь! — сообщила Анна, подбежав к ним. — Эти существа напали на наш лагерь.

Марийка посмотрела на неё тяжёлым взглядом покрасневших глаз, затуманенных пеленой боли:

— Детка, ты никак сейчас пошутила? — хрипло сказала она. — Но я, не в том состоянии, чтобы смеяться.

— Если ты ждёшь, что мы сейчас встанем и пойдём, то, боюсь, немного переоцениваешь мои возможности, — усмехнулся Арсен.

Анна заломила руки. Она хотела вернуться не ради героизма. Она не сможет жить, если хотя бы не попытается помочь. Оставшиеся там люди, уже давно заменили ей семью в этом мире. И тревога за них была нешуточной.

— Я пойду с тобой, — поднялся Илья.

— Не стоит. Вам лучше остаться здесь, — раздалось за спиной.

Анна обернулась. К двум парням, с которыми она столкнулась на подвесном мосту ранее, присоседился ещё один. При полном обмундировании они и впрямь походили на военных, особенно если учитывать автоматы, висевшие на шее у каждого. Просто поразительно, с какой скоростью, они успевали на всё реагировать.

— Нео, ты пойдёшь с нами? — спросил синеглазый с короткой стрижкой у того, что помогал раненым. Он отрицательно покачал головой:

— Нет. Огонь меня триггерит. Первую помощь и вы сможете оказать.

— Тогда отправь Арэна за нами, когда он вернётся.

— Хорошо.

Анна нахмурилась.

— Не понимаю, почему вы помогаете нам? Ещё недавно ты угрожал нас убить.

Парень с короткой стрижкой, который, похоже, был их лидером, не отпирался:

— Если бы Лили пострадала, скорее всего, так оно и было бы.

— Это ты застрелил Изгоя. Я узнал твой голос. — Анна вздрогнула, не заметив, как к ним подошёл Вова, а после его слов уже совсем по-другому посмотрела на синеглазого:

— Вы стреляете в одних, спасаете других — по какому-то принципу?

— Я устранил угрозу. Он ходил в «Оазис» и, возможно, был заражён.

— Заражён? Чем? — удивился Вова и глянул на Анну с невысказанным вопросом.

— Микроботами, которые и погубили всех жителей «Оазиса», — вместо неё ответил всё тот же коротковолосый.

— Вы не можете знать наверняка. К тому же будь это так, то и вы уже все заразились потому, что Лили провела много времени с Вовой. Но ничего подобного не произошло. Мы все здоровы.

— Ты знала об этом? — удивился Вова.

Коротковолосый пристально посмотрел на неё, и казалось, что эта недосказанность между ними его радует.

— Как бы там ни было, я иду с вами, — пробурчала Анна, намеренно игнорируя Вову.

— Мы ждать не будем, — бросил коротковолосый и пошёл прочь.

Анна поспешила за ними, но скорее уже в попытке избежать от расспросов Вовы о том, почему она ничего ему не рассказала.Ей не хотелось объясняться. Не сейчас. Не здесь. Не после всего, что произошло. Они приняли такое решение, чтобы остальным было спокойнее.

Но не прошло и получаса, как она поняла, почему он предупредил, что не будет её ждать. Едва они углубились в лес, как троица, что браво маршировала перед ними, резко перешла на бег. В очередной раз подтверждая, что с ними что-то не так. Их выносливость, слаженность и уверенность действий — поражала. Они бежали в едином темпе, не замедляясь и не сбиваясь, словно усталость была совершенно не про них. Анна пыталась держаться, но её тело быстро сдавалось. В боку остро закололо, дыхание сбилось, ноги налились свинцом. Она не могла. Просто не могла за ними угнаться. И задыхаясь от напряжения, остановилась, согнувшись пополам. Затем опустилась на колени, держась за дерево, чтобы не упасть. Голова кружилась, перед глазами мелькали тёмные пятна

— Ты как? — поинтересовался Илья, между вдохами.

— Ты видел? — тяжело выдохнула она. — Они вообще люди?

— Они просто хорошо подготовлены, — кивнул Илья, протягивая ей фляжку с водой.

Анна сделала несколько глотков, но это не помогло. Жажда прошла, но тяжесть в груди и ломота в ногах остались. Поддерживать этот безумный, нечеловеческий темп, заданный троицей впереди, было невозможно. Переводя дыхание, она уже не знала, имеет ли смысл её попытка добраться до лагеря. И сомневалась, что её желание вернуться, не продиктовано банальным нежеланием сдаваться, что означало бы в полной мере признать свою беспомощность. В то время пока безнадежность не переставая нашёптывала: «Ты не успеешь. Ты не спасёшь. Ты даже дойти не сможешь».

Внезапно к месту, где они отдыхали, выскочил ещё один здоровяк. Настоящий медведь, а не человек. И если раньше Арсена она считала мужчиной с повышенной растительностью тела, то кем тогда был этот персонаж? Незнакомец резко остановился:

— Вы в порядке? — спросил он неожиданно мягким голосом, совершенно неподходящим его внешности.

— Немного устали, — ответил Илья.

Здоровяк кивнул. Затем добавил:

— Возвращайтесь к нам в лагерь. Мы позаботимся о ваших людях. — Он посмотрел на них — сначала на Илью, потом на Анну — и в его карих глазах под густыми бровями, мелькнуло искреннее сочувствие. — Не беспокойтесь, мы сделаем всё возможное. Нас учили с самого детства помогать обычным людям, — и побежал дальше.

Глядя ему вслед, становилось понятно, почему его появление оказалось столь неожиданным. Несмотря на свои исполинские габариты, он передвигался практически бесшумно. Анна стиснула зубы и недовольно посмотрела на Илью, которые ещё несколько секунд назад согласно кивал незнакомцу.

— Ты серьёзно? — процедила она. — Ты просто так примешь их помощь? После всего? И что это значит «обычные» люди?

Анна почувствовала, как внутри всё сжимается. Ей стало не по себе ещё и от того, что для этих людей они не были равны. Они те, кого нужно спасать. Слово «обычные» в устах незнакомца звучало дико, словно они — не просто выжившие, а вымирающий вид.

В итоге она позволила себя уговорить — вернуться туда, куда ещё час назад они пробирались тайком. Потому что не могла ответить на свой собственный вопрос: чем она реально может помочь? А когда они вернулись, то заподозрила, что Ильей двигало ещё более эгоистичное желание обезопасить её от необдуманных действий. Но самым пугающим оказалось то, с какой тщательностью, оставшиеся в лагере готовились принимать раненых. Здесь не было паники, не было переживаний. Был порядок. Была работа.

Недавно павшее существо споро разделывалось, а все ненужные части грузились на тележку и отвозились к реке, чтобы сбросить в воду. Когда одна из девушек велела освобождать сарай, построенный на земле, чтобы подготовить его для временного жилища, она практически взбунтовалась, но другая, та самая с необычайно красивой внешностью всё также равнодушно сказала:

— Судя по количеству дыма, там не останется ничего после пожара. Логично, что они приведут всех к нам.

Анна не выдержала и подошла к Марийке посоветоваться. Её ожоги к этому времени были обработаны, а обезболивающее вкупе с травой действовало, и она выглядела вполне расслаблено.

— Мы реально свяжемся с ними? — тихим шёпотом спросила она.

Марийка лениво приоткрыла глаза:

— Что ж, наши пути пересеклись совсем не так, как мы ожидали. Но сейчас, детка, у нас ограниченный выбор. Между опасными животными и убийцами. Поэтому придержи своё мнение при себе и не спорь с ними. По крайней мере, они способны обеспечить нашу безопасность.

Жестокая правда прозвучала, как хлёсткая пощечина. Чувствительно и больно. Но на душе всё равно было неспокойно.

Парни вернулись на следующий день вместе с измождёнными людьми из их лагеря, наполняя пространство физическим воплощением усталости, страха и неопределенности с тонким шлейфом гари и палёной шерсти, неся с собой печальные новости: золотые драконы нового мира утащили четверых, ещё двое погибли в устроенных существами пожарах. Подготовленной Нео мази едва хватило потому, что практически каждый из них пострадал от ожогов. Даже Елена не могла как следует обнять Олежу при встрече из-за обожжённых рук. Без сомнения, у многих из них на телах останутся шрамы, как напоминание о том дне, когда с небес опустились огнедышащие драконы. Но жизнь продолжалась, прошлое оставалось в прошлом, пока они двигались вперёд.

Уже к вечеру следующего дня, когда боль и страх немного утихли, люди начали осматриваться. Всё-таки то, что им в который раз не придётся начинать всё с чистого листа, внушало чуточку оптимизма. Первым делом вызвали неподдельное восхищение наличие душа и туалета. Для многих это было чем-то вроде роскоши, о которой они забыли. Затем их поразила скорость, с которой их новые знакомые возводили дома. Стены вставали за считаные часы, без грохота, без гвоздей, без привычного хаоса строительства. Они работали, как единый организм, с точностью и слаженностью, граничащей с чем-то нечеловеческим.

Раны заживали, и люди из поселения Марийки, привыкшие к чёткому разделению обязанностей и иерархии, довольно быстро вписывались в ритм нового коллектива. Хотя сама Марийка удивительным образом оставалась в стороне, сохраняя роль пострадавшей, и заботилась, разве что, только об Арсене. Анне она напоминала царицу, оставшуюся без царства.

Илья и Стас пропадали на охоте вместе с Арэном — тем самым медведеподобным здоровяком. Они настолько сошлись характерами, что Илья уже обещал подарить ему котенка пантеры в ближайшем будущем. Хотя в случае с Ильей это не удивляло, он у всех вызывал уважение. Ей даже думалось странным, что Антон при их встрече посчитал его опасным. Марина легко и просто сблизилась с Нео. Они постоянно что-то обсуждали, вызывая удивление даже у своих, которые считали этого парня редким молчуном. Елена нашла своё место на кухне. И получила огромный поток благодарности от Лили, которая вместе с той необычайной красавицей по имени Вася, отвечали за кухню до их появления. Елена, с ее золотыми руками, быстро заняла ведущее положение. Лили, краснея, призналась, что у неё получалось плохо и ей частенько приходилось об этом выслушивать от остальных. Теперь же она с радостью уступила место у котла, став верной помощницей. Вася наблюдала за этими переменами с равнодушным выражением лица. Казалось, ее вообще ничего не могло вывести из состояния спокойной отрешенности. А Вова… Вова стал тенью Лили. Где бы она ни появилась, через мгновение рядом возникал и он — всегда готовый помочь и взять на себя самую тяжелую работу.

Пока остальные обживались, Анна не находила себе места, чувствуя себя чужой в этом новом порядке вещей, и постоянно ощущала на себе недовольные взгляды двоих синеглазых. В основном от Айги, но Ринат всегда и во всём поддерживал своего товарища. Казалось бы, Вова мог стать единственным её сообщником. Особенно после инцидента, что случился практически сразу после того, как беженцев из их лагеря распределили.

— Ты же Вова? — спросил Айги.

— Да и что?

— Пошли выйдем, поговорим.

Это было сказано при всех и звучало столь угрожающе, но никто и не пошевелился, чтобы вмешаться. Напряглась только Анна. Она подкралась к выходу, чтобы подслушать разговор. Айги говорил необычайно мягко:

— Лили — не твоя пара. Запомни это.

— И чтобы это значило?

— Есть определённые правила. Держись от Лилли подальше, если не хочешь проблем.

Вова ничего не ответил.

С тех пор они с Вовой были объектами злых взглядов Айги. Хотя она до сих пор не понимала, за что он её так ненавидит. Анна хотела поговорить об этом с Вовой, но с того дня, когда он узнал, что она кое-что утаила от него, он просто избегал её. Предательство, пусть и во благо, воздвигло между ними невидимую стену.

Если честно, всё было не так уж, и плохо, но Анна скучала по их посиделкам возле костра и доверительным разговорам. Ей очень не хватало той поддержки, которую они оказывали друг другу. Жизнь в новом лагере текла по строгому режиму, установленному негласно теми, кто их приютил: они вставали с рассветом, трудились, обедали, затем снова трудились, ужинали и с сумерками отходили ко сну. И манера, в которой эти «особенные» люди разговаривали с ними, никого не коробила, кроме Анны. Они не просили, они отдавали приказы. И никогда не советовались.

И не сказать, что они не заботились о них. Соня, роды которой ожидали в ближайшее время, получала просто королевский уход и внимание. Первый же дом строили для неё. Не обошлось и без небольшого происшествия, когда они заселялись в домик. Айги, что как зоркий орёл следил за происходящим в лагере, подошёл к Томе с вопросом:

— Ты живёшь с двумя женщинами?

— Да.

— Почему это?

— У меня две жены, — привычно ответил Тома. — Но, если что, я не прочь обзавестись и третьей. — Он выразительно посмотрел на Васю.

Анне, как и остальным, кто появился в этом мире не так давно, не нравилось подобное положение дел, но ребята были взрослыми людьми, выросшими в атмосфере свободных нравов, которые ещё год назад царили в поселении Марийки, и это, так сказать, дало свои плоды.

— Так быть не должно, — сурово объявил Айги.

Тома, было дело, ухмыльнулся:

— А как должно? Как было раньше? Так, мы это ваше раньше и не помним. Мы знаем только этот мир. И хотим жить так, как мы живём.

Но обычная отговорка Томы не сработала в этот раз. Айги нахмурился и безапелляционно заявил:

— Я понятия не имею, как жили обычные люди раньше. Но я знаю как надо. У каждого должна быть своя пара. Твоя пара — Соня. На этом всё.

Тома не спорил. С Айги вообще никто не спорил, даже никто из своих, даже медведеподобный Арэн. Это заставляло неосознанно испытывать страх по отношению к нему. И с каждым днём она всё больше и больше уверялась, что он к ней беспричинно цепляется. Сначала он запретил ей помогать раненым.

— Ты не будешь помогать с обраткой ожогов, — бросил он, когда она пришла к Арэну с этой просьбой, но по досадной случайности там оказался и он. — У тебя нет навыков.

Она хотела возразить, что может научиться, но вспомнила, что Марийка просила не спорить, а Арэн пожал плечами, давая понять, что приказ есть приказ.

Затем — кухня. Девочки встретили её радостно, но стоило только взяться за нож, чтобы приступить к чистке овощей, как к ним заглянул Айги:

— А ну, брось! — велел он, не повышая голоса, но так, что все замерли. — Если ты что-то испортишь, то все останутся голодными.

Потом — она попыталась помочь с выкорчевыванием пней, но работа оказалась слишком тяжелой для неё, и она ушибла ногу. Тут даже Айги не пришлось ничего говорить. Она, прихрамывая, ретировалась оттуда под его пристальным взглядом.

Попытала счастье на поле, с подготовкой земли к посадке.

— Ты не умеешь, — практически сразу над ней нависла его тень. — Оставь это тем, кто знает, что делает. От тебя никакой пользы. Иди к Вове собирать с ним хворост.

Наконец, он нашёл для неё место: за пределами лагеря, словно намеренно хотел убрать её куда-нибудь с глаз подальше. А Вова так и не разговаривал с ней. И на неё всё чаще накатывала какая-то безысходность. Она шла по лесу, сжимая в руках кучу сухих веток, в то время как в горле вставал комок, а глаза начинало щипать от непролитых слёз. Он не просто не допускал её к работе. Он словно её вычеркивал. Он делал всё, чтобы она чувствовала себя ненужной. Чтобы она сомневалась в себе. И у него это получалось. Никогда в своей жизни она не чувствовала себя столь бесполезной. Отвратно! И поговорить об этом ни с кем не получалось. Стоило только к кому-то подойти, так он сразу обвинял её в ничегонеделанье.

И самое страшное, что в глубине души Анна с ужасом понимала, что боится его…