Узы предательства. Уйти невозможно остаться

«Точно! – воскликнул психотерапевт. – Ты чувствуешь не любовь, а привязанность!»

Том пришел на очередной сеанс к своему психотерапевту Сэму, но на этот раз их беседа зашла в тупик. Том развелся с женой уже более четырех лет назад. У них родилось трое детей, но его отношения с женой Барбарой никогда не были идеальными. Она была авторитарной женщиной, жестоко обращавшейся с ним и детьми и подверженной частым приступам ярости. Несмотря на это, Том пытался сохранять спокойствие и идти на уступки. Психотерапевт хотел выяснить у него, почему он вел себя таким образом. Том отвечал, что не любил жену, но что-то привязывало его к ней. Сэм старался объяснить ему, что он попал в ловушку травматических уз.

В общем-то в этом не было никаких сомнений. Барбара с самого начала вела себя достаточно капризно. Еще до брака у них произошло несколько драматичных расставаний, за которыми следовали проявления невероятной преданности с ее стороны. Иногда Тому казалось, что она вынуждает его жениться на ней, но он не решался сказать ей об этом прямо. В свою очередь, Барбаре не нравилось, что Том тянет со свадьбой, поэтому она начала всячески подталкивать его. Она развернула настоящую кампанию, подговорив всех окружающих, чтобы они постоянно намекали ему, какой отличной парой они станут. При этом она умалчивала о том, что подвержена частым приступам ярости. Через некоторое время она забеременела, и тогда Том наконец согласился жениться на ней.

Через четыре месяца после свадьбы Барбара закрутила роман со своим начальником. С этого момента их отношения с Томом стали портиться. Она начала новую кампанию, пытаясь доказать всем, каким плохим мужем он являлся. Том стал защищать себя, и это сделало его раздражительным. Барбара изменяла ему, и он же был вынужден оправдываться! В итоге он уже был готов уйти от нее, но она применила тактику «бомбардировки любовью», которая закончилась рождением второго ребенка. Прожив шесть лет в браке и став отцом еще одного ребенка, Том решил, что с него уже достаточно, и наконец ушел от нее. Теперь Барбара каждый день звонила ему и заводила бесконечный разговор о грядущем разводе. Получалось, что постоянная борьба с хаосом, который она создавала, никуда не исчезла из его жизни. Сэм изо всех сил пытался объяснить Тому, что с его уходом практически ничего не изменилось.

Том не мог понять, что именно он чувствует. Он точно больше не любил Барбару, она не привлекала его как женщина, он не уважал ее и совершенно точно перестал доверять ей. Дальнейшие события подтвердили, что Барбара не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего и выставить себя в лучшем свете перед окружающими. Она добровольно согласилась пойти на терапию. Когда на один из сеансов пришли их дети и подтвердили то, что Том уже рассказывал о ее поведении, она разволновалась и начала раскаиваться в своих поступках. Но когда они вышли из кабинета и направились к машине, она закатила истерику. Началась очередная волна террора с ее стороны, и всем стало понятно, что это была лишь игра. После этого случая она отказалась приводить детей на сеансы терапии. Затем в ход пошла откровенная ложь. Она выдумывала какие-то постыдные факты из биографии Тома и делилась ими с его родителями и другими членами семьи. Помимо этого, она обманывала его и иными способами, регулярно обрушивая на него всю свою ярость. Вспоминая впоследствии эти события, Том не мог понять, почему какая-то сила все равно продолжала тянуть его к ней. Он признавался Сэму, что иногда им овладевали злость и отчаяние – он осознавал, что его жизнь оказалась разрушена. Пока его дети не достигли совершеннолетия, ему приходилось платить за расставание с Барбарой.

И он платил за это различными способами. В первую очередь деньгами. Адвокат, занимавшийся его разводом, постоянно спорил с Томом, так как тот стремился уступить Барбаре практически по всем вопросам. Он желал вести себя в этой ситуации максимально «правильно», но такое решение было настоящим самоубийством. Увидев решение суда с обозначенной в нем суммой, которую Том должен был выплатить Барбаре при разводе, его секретарша пошутила, что она бы тоже согласилась ненадолго выйти за него замуж.

Он также платил, тратя свое время. Барбара звонила ему 3–4 раза в день – она жаловалась, злилась, всячески задабривала его или просила помочь ей.

Наконец, он платил, меньше общаясь с детьми. Барбара переехала с ними в дом, находившийся в двух кварталах от квартиры Тома. Они посчитали, что так будет лучше для детей. В итоге Том больше не мог поужинать с детьми или провести с ними вечер у себя в квартире, так как Барбара каждый раз находила какой-нибудь предлог, чтобы тоже нанести им визит, часто в сопровождении своего нового бойфренда.

Сэм пытался донести до Тома, что все это безумие было связано не только с Барбарой. Она действительно творила ужасные вещи, но и Том тоже вносил свой вклад. Между ними существовала обоюдная глубокая и болезненная связь. Они продолжали сильно зависеть друг от друга. Чтобы Том мог избавиться от безумного влечения к ней, Сэм предложил ему повторять как мантру одну ключевую фразу: «Барбара больше не является моей женой, даже бывшей». – «Так кто же она тогда?» – спросил Том. Сэм улыбнулся и ответил: «Барбара – это твоя дурная привычка».

Путь отрицания

В 1985–1990 годах я руководил группой исследователей, которые наблюдали за реабилитацией более тысячи сексуально зависимых людей. У них присутствовали и другие характерные особенности, из-за которых наблюдение за ними становилось еще более важным и интересным. Во-первых, почти все они страдали и от других аддиктивных расстройств: алкогольной и наркотической зависимости (42 процента); пищевых расстройств, в том числе анорексии (38 процентов); а также от иных видов зависимости – трудоголизма, шопоголизма и игромании. Кроме того, у них присутствовали и другие психологические травмы: многие из них ранее подвергались сексуальным домогательствам (81 процент), а также различным видам насилия – физическому (72 процента) и психологическому (97 процентов). Наконец, почти все они признавались, что у них присутствуют те или иные признаки травматических уз, упоминавшиеся ранее в этой книге. На основе полученных данных, которые мы старательно занесли в электронную базу университета, нам удалось восстановить весь процесс влияния психологической травмы на человека. Мы начали понимать, почему Том и другие люди, попавшие в похожую ситуацию, не могут разобраться в своих чувствах и отказываются признавать, что они стали жертвами травматических уз. Что еще более важно, мы также разработали схему реабилитации после таких отношений. Участвуя в этом проекте, я узнал много нового. На самом деле, именно тогда я по-настоящему заинтересовался темой травматических уз и начал собирать материал для этой книги.

В итоге мы пришли к любопытным выводам. У большинства из этих людей сексуальную зависимость вызвала какая-то старая травма. Помните, что это не обязательно должно быть какое-то из ряда вон выходящее событие. Иногда такой травмой становится просто недостаток внимания или случайное наблюдение за тем или иным неприятным событием, например, сексуальными домогательствами или домашним насилием. Когда с человеком случается подобная травма, у него проявляются первые признаки навязчивого поведения. Например, у многих участников нашего исследования сексуальная зависимость началась с компульсивной мастурбации. Также у них часто обнаруживались и другие признаки навязчивого поведения. Дело в том, что ребенок, растущий в неблагополучной семье, поневоле учится угадывать текущее эмоциональное состояние своего жестокого родителя, чтобы снизить риск, которому он постоянно подвергается. Он становится настоящим экспертом по распознаванию настроения своего абьюзера и правильной реакции на его поведение. Например, ребенок может ухаживать за ним, чтобы как-то успокоить его, или делать вид, что во всем соглашается с ним, чтобы понизить градус гнева абьюзера. Существует и другая модель детского поведения, связанная с тем, что жестокость всегда усиливает привязанность. Ребенок может научиться терпеть боль, чтобы таким способом поддерживать связь с жестоким родителем. Такой конформизм становится у ребенка основой для его дальнейшего общения с людьми. Когда он становится взрослым, эта рабочая модель поведения превращается в шаблон, по которому он выстраивает все свои отношения с окружающими.

В этом смысле Том являлся классическим примером. Его отец страдал от алкоголизма и был склонен к приступам ярости. Он помнил, как в детстве мать громко кричала, пытаясь спрятаться от него в спальне. Как-то раз мать увезли в больницу, когда отец нанес ей особенно серьезные увечья. Когда Тому исполнилось восемь лет, отец вступил в клуб Анонимных Алкоголиков, и семейные ссоры на время прекратились, но Том все равно продолжал бояться отцовского гнева. При этом у него хорошо получалось успокаивать мать. По словам Сэма, Том как никто другой умел «ходить на цыпочках и утешать несчастных». Только после того, как он начал посещать сеансы Сэма, а также гипнотизера из той же клиники, Том наконец смог рассказать, что именно он чувствовал, наблюдая в детстве за всеми этими событиями, и признать, что обстановка в его семье в то время была далека от идеальной.

Обычно жертва постепенно привыкает к жестокости абьюзера. Она подстраивается под него, меняет свое поведение, абстрагируется и дистанцируется от абьюзера, подавляет свои эмоции, отказывается признавать свою травму, а также использует любые другие стратегии, чтобы адаптироваться к текущим обстоятельствам. Обычно такое поведение называют отрицанием. У жертвы также может развиться травматическая амнезия – она перестает помнить о тех или иных событиях. Например, когда брат и сестра Тома рассказали ему о некоторых эпизодах, свидетелем которых он однажды стал, он обнаружил, что они почему-то стерлись из его памяти. И наоборот, Том перечислил брату и сестре несколько событий, которые абсолютно точно происходили с ними, но те никак не могли вспомнить их. Именно тогда Том наконец понял, что имел в виду Сэм, говоря о подавлении травмы.

У ребенка по отношению к абьюзеру возникает чувство, которое американский исследователь психологических травм Дэвид Калоф назвал «подсознательной связью». Ребенок отказывается видеть, слышать, чувствовать и замечать окружающие его реальные события и явления. Вместо этого он берет на вооружение те методы, которые кажутся невозможными или запрещенными, но при этом сопряжены с минимальным риском. Ребенок сомневается в очевидном и допускает невозможное[51]. Эта связь возникает из-за того, что у него существуют всего два варианта поведения: 1) сходить с ума от ужаса, не имея возможности жить нормальной жизнью, или 2) представлять реальность в искаженном виде, чтобы как-то выжить. Из-за этой связи искажение реальности становится частью «рабочей модели поведения», которая в дальнейшем используется и во взрослых отношениях. Американские психотерапевты Рут Близард и Энн Блум описывают этот процесс следующим образом.

Подобные защитные механизмы часто используются детьми, так как они помогают им выжить в неблагополучной семье. Когда такой ребенок вырастает, эти механизмы начинают работать в обратную сторону – он теряет способность распознавать проявления насилия и жестокости в свой адрес. В результате он завязывает отношения с человеком, напоминающим ему его давнего абьюзера, а эти защитные механизмы, наоборот, приводят к появлению новых циклов насилия[52].

В случае Тома Барбара напомнила ему о поведении сразу обоих родителей: она сочетала жестокость и угрозы его отца с давлением на жалость, характерным для его матери. Столкнувшись с такой убийственной комбинацией, Том вынужден был придумывать какое-то правдоподобное объяснение ее поступкам, чтобы обосновать свое упорное нежелание расстаться с ней. Для окружающих его доводы казались странным искажением фактов и нелепыми оправданиями поведения Барбары. Добавьте сюда также ее бесконечную ложь и грязные инсинуации в его адрес, и вы поймете, что никто уже не мог разобраться, что реально происходит между ними.

Когда человек отрицает или отказывается признавать свою травму, это формирует у него различные виды посттравматического поведения, которые в конечном итоге способствуют появлению травматических уз. Отложенная реакция на травму, посттравматическое возбуждение, подавление травмы и бегство от нее, посттравматическое самоограничение и стыд, а также повторение травматической ситуации – все это может происходить и в рамках отношений.

◆ Отложенная реакция на травму вызывается постоянным стрессом, зависимостью от абьюзера и его бесконечной ложью. Всегда существует какой-то стимул, запускающий старый цикл, который является частью сценария поведения жертвы, абьюзера и спасителя.

◆ Посттравматическое возбуждение появляется в отношениях, в которых присутствуют серьезный риск, бурная страсть и секс с элементами насилия. Раздражение, страх и постоянный стресс создают нейрохимический коктейль, делающий обычные отношения скучными.

◆ Подавление травмы происходит, когда в отношениях наступает короткая фаза примирения – абьюзер понимает, что он перестарался. Он обольщает жертву и удовлетворяет ее желания, чтобы компенсировать пережитые страдания, и это помогает ей успокоиться и приносит временное облегчение.

◆ Бегство от травмы становится результатом абстрагирования жертвы от окружающего хаоса или от своей одержимости абьюзером. Вспомните, что в такой ситуации многие из нас начинают вести мысленный диалог со своим партнером.

◆ Посттравматическое самоограничение может проявляться по-разному, включая наиболее очевидные примеры: поддерживание отношений без особой на то нужды, или – хуже того – лишение себя самого необходимого, так как окружающий хаос не позволяет находить время для заботы о себе, и подобное мученичество становится весьма удобным.

◆ Посттравматический стыд присутствует в виде ощущения безысходности и собственной ущербности, так как жертве передается стыд абьюзера (так называемый перенос стыда), из-за чего она начинает верить в свою ничтожность.

◆ Повторение травматической ситуации становится «рабочей моделью поведения», которая создает цикличность в дальнейшем развитии отношений. Каждый новый цикл повторяет старый травматический эпизод.

Другими словами, наша болезненная привязанность к партнеру приводит к появлению у нас определенной модели поведения, заключающейся в том, что мы постоянно стремимся завязывать или поддерживать подобные нездоровые отношения. В случае Тома его семейная жизнь с Барбарой привела к тому, что он воспользовался практически всеми вышеописанными методами борьбы с травмой.

Кроме того, обратите внимание, что болезненная привязанность часто сопровождается другими видами аддиктивных расстройств. Это может быть алкогольная, наркотическая и сексуальная зависимость, пищевые расстройства, трудоголизм, шопоголизм, игромания, а также непреодолимая тяга к рискованным ситуациям (включающим в себя насилие и нарушение закона). Вы очень редко встретите травматические узы, не отягощенные другими видами зависимости, связанными с какой-то вредной привычкой. И наоборот, вы вряд ли встретите человека, страдающего от той или иной зависимости, который не был бы подвержен влиянию травматических уз. И то, и другое способствует появлению целого комплекса неконтролируемых чувств и действий. Все это формирует цикл, превращающийся в бесконечно повторяющуюся модель поведения.

Рано или поздно из-за этой модели поведения в душе человека накапливается слишком много отрицательных эмоций, которые приводят к серьезному жизненному кризису. В один прекрасный день с ним происходит что-то настолько неприятное, что он больше не может жить как раньше. Забыть о прошлом или пытаться разобраться со своими проблемами самостоятельно – такая стратегия уже перестает работать. Наиболее смелые решаются что-то изменить, чего бы это им ни стоило – только такое решение позволяет им как-то справиться с ситуацией. На рисунке 5.1 вы можете увидеть, какую роль эмоциональная травма играет в дальнейшем жизненном кризисе.

Рис. 5.1. Роль травмы в жизненном кризисе

Обратите внимание, что этот регресс начинается с изначальной травмы, которая приводит к появлению различных зависимостей. В свою очередь, они помогают человеку подавлять и отрицать травму, когда в этом появляется необходимость. По мере того как у него начинают проявляться все новые последствия травмы, общий стресс нарастает, превращаясь в полноценный жизненный кризис. Стрелка на рисунке неумолимо движется вниз – это означает, что человек все глубже увязает в своих нерешаемых проблемах. При этом все негативные последствия травмы продолжают накапливаться: абьюзер, ставший причиной травмы, скорее всего не перестает плохо обращаться с ним; зависимости не пропадают; подавление и отрицание травмы продолжается и приводит к безуспешным попыткам борьбы с ней. Все эти проблемы давят на человека и в итоге обрушиваются под собственным весом. Человек уже не может справляться с ними.

Путь осознания

Обозначив путь от изначальной травмы к жизненному кризису, мы поняли, по какой схеме должна быть организована посттравматическая реабилитация. Люди с сексуальной зависимостью, которые стали объектом нашего исследования, начали восстанавливаться шаг за шагом, и порядок этих шагов являл собой процесс, обратный тому, который был представлен на рисунке 5.1. Нам пришлось применить к большинству из них метод психотерапевтического вмешательства, так как вся их жизнь строилась вокруг травмы. Если они сильно зависели от алкоголя или азартных игр, их реабилитационная программа начиналась с избавления от этих вредных привычек. Если они попали в ловушку токсичных отношений, им следовало срочно выпутываться из них. Если они пытались абстрагироваться от травмы, в чем-то ограничивали себя или испытывали сильное чувство стыда, им требовался иной вид терапии. Чтобы начать процесс восстановления, им нужно было сконцентрироваться на борьбе с изначальной травмой, определив непосредственный источник поглотившего их хаоса. Их реабилитация напоминала установку палатки на ветру – чтобы она стояла крепко, необходимо сначала воткнуть в землю колышки и только затем устанавливать опорные стойки.

Психотерапевтическое вмешательство уже на раннем этапе реабилитации привело наших испытуемых в некоторое смятение – они не могли отделить реальность от выдумки. Начав свое восстановление, они по привычке применяли те методы, с помощью которых до этого пытались рационализировать свою травму, – то есть придумывали ей нелепые оправдания и пытались исказить факты. Теперь эта стратегия уже не работала. Помните, что человек, переживший психологическую травму, обычно не верит очевидному и принимает за реальность невозможное. В начале вмешательства испытуемые не могли найти границу между реальностью и своими фантазиями. Это привело их к следующей стадии реабилитации – прекращению подавления и отрицания травмы. Когда человек перестает бороться с травмой теми радикальными способами, которые он использовал ранее (рискованное поведение, подавление травмы медицинскими препаратами, повторение травматических эпизодов), он может ожидать, что:

◆ воспоминания о пережитых неприятных событиях вернутся;

◆ он начнет бурно реагировать на эти воспоминания;

◆ к нему придет реальное понимание того, что случилось в прошлом;

◆ он увидит, что его абьюзер продолжает следовать той же модели поведения;

◆ он поймет, какую высокую цену ему пришлось заплатить;

◆ он испугается, осознав, какую большую роль эта травма сыграла в его жизни.

После психотерапевтического вмешательства участники исследования начали задавать различные вопросы: «А если все это правда? Что это означает для меня и моих близких? Что случится, если я громко скажу об этом? Как на это отреагируют окружающие? Не опасно ли признавать правду? Может быть, надежнее скрывать ее?» По мере чтения этой книги вы наверняка будете задавать себе те же вопросы.

Когда вы поймете, что подобный страх готовит вас к тому, чтобы выстрадать свою травму и пропустить ее через себя, это непременно поможет вам. Когда человек переживает серьезную утрату – независимо от того, является ли она индивидуальной или коллективной – стадии страдания практически всегда можно предугадать заранее. Сначала приходит отрицание: «Это не может быть правдой!» Затем наступает очередь страха: «А что, если все это правда?» За ней следует стадия гнева: «Это несправедливо!» Далее приходит чудовищная боль от потери: «Это горе невозможно вынести». Наконец, наступает стадия принятия и попытка найти какой-то смысл в том, что произошло.

Тем не менее, у людей, переживших психологическую травму, этот процесс происходит несколько по-другому. Во-первых, их боль является отложенной. Вышеописанный цикл страданий обычно начинается с какой-то недавней утраты, например потери близкого человека. У людей, переживших травму, все иначе: они не замечают, что их боль долгое время накапливалась у них в душе. Как будто ты бежишь впереди спускающейся лавины, но она никак не может настигнуть тебя. Когда ты наконец останавливаешься, она накрывает тебя с головой. Точно так же, когда человек перестает бороться с травмой, она тут же захватывает его целиком.

Во-вторых, изначальная травма может разрушить шаблон, по которому человек выстраивает свои отношения с окружающими. Это приводит к тому, что он становится более уязвимым. Часто он не способен разглядеть, что кто-то плохо обращается с ним или использует его в своих целях. Это сильно влияет на то, как он в дальнейшем будет справляться с болью и гневом, которые пробудила в нем эта травма.

В-третьих, в случае утраты причина страданий понятна, и люди могут переживать их публично. Если член семьи погиб в автомобильной аварии, это невозможно скрыть, и поэтому никто не удивляется, что его родственники испытывают боль. Но когда причина страданий окутана завесой тайны либо связана с каким-то постыдным эпизодом или предательством, желание получить поддержку становится признанием собственной слабости: «Почему я поступил так глупо? Почему я был таким наивным и доверчивым?» Более того, если человек раскрывает кому-то причины своей боли, для него это означает, что он предает своего абьюзера. Гнев может помочь победить слепую преданность, сопровождающую узы предательства. У человека, пережившего эмоциональную травму, к традиционной злости на судьбу или Бога, которую испытывают все страдающие люди, добавляется злость на абьюзера. Этот гнев становится мощной эмоцией, помогающей нарушить секретность и забыть о своей слепой преданности.

Наконец, большинство людей страдает просто потому, что потеря причиняет боль. Человек, переживший психологическую травму, испытывает еще более серьезную боль. Она начинается тогда, когда он осознает, что его абьюзер тоже являлся жертвой жестокого обращения. Скорее всего, этот цикл насилия начался в его семье много лет назад и затронул уже несколько поколений. Через это осознание человек выходит на новый уровень понимания ситуации, сделав вывод, что он тоже являлся абьюзером. Возможно, он не совершал каких-то ужасных поступков, но в любом случае точно так же использовал окружающих и пользовался их доверием. Он тоже являлся частью общей цепочки – и признать это бывает необычайно больно. Психотерапевты обычно называют это осознанием общей картины травмы – человек наконец понимает, что герои в этом сценарии могут легко меняться местами. Теперь он осмысливает все нюансы своих отношений с абьюзером, оценивает возможные методы борьбы со своей травмой и осознает, сколько негативных эмоций накопилось в нем за это время. Это прозрение в конце концов приносит ему долгожданное ощущение душевного спокойствия.

На рисунке 5.2 мы графически изобразили этот путь осознания и понимания общей картины своей травмы. Это процесс, противоположный пути отрицания, защищающего абьюзера и всю сеть, которую он выстраивает вокруг жертвы, мешая ей эффективно бороться с травмой. Стрелки на рисунке демонстрируют порядок стадий, через которые проходит человек. Обратите внимание: стрелки также указывают на то, что каждая стадия этого процесса не заканчивается с наступлением следующей. Они не просто переходят одна в другую. Человек, стремящийся избавиться от своей травмы, продолжает связывать свои воспоминания с текущими обстоятельствами.

Рис. 5.2. Осознание общей картины травмы

Однажды начавшись, каждая стадия пути осознания затем продолжается в течение всего дальнейшего процесса. Со временем человек учится видеть общую картину гораздо быстрее. Каждый раз он все лучше справляется с пережитой травмой – можете не сомневаться в этом.

Давайте разберем каждую стадию пути осознания с точки зрения травматических уз.

Отрицание и подавление травмы

Давайте сформулируем нашу глобальную проблему более кратко: у взрослого человека формируются травматические узы с тем, кто плохо обращается с ним, при этом он верит в то, что такое поведение является его осознанным выбором. Все, кроме самой жертвы, прекрасно видят всю токсичность этих отношений. Жертва также придумывает историю, объясняющую, почему она попала в такую ситуацию и не может выпутаться из нее. С точки зрения жертвы, эта история, вполне оправдывающая ее поведение, непременно должна закончиться хорошо. Иногда она является вариацией обещания, данного абьюзером, а иногда нет. Решающим фактором служит то, что такой сценарий, со всеми вытекающими последствиями, придумывает сама жертва, и поэтому переломить его становится весьма сложно.

В 1942 году австрийско-британский психолог Анна Фрейд назвала этот процесс «отождествлением с агрессором». Она имела в виду, что жертва начинает видеть окружающий мир с точки зрения своего абьюзера. С тех пор мы узнали очень много о поведении людей, связанных травматическими узами. Мы поняли, что они запускают в мозге человека сложные нейрохимические реакции и создают рабочие модели отношений с другими людьми. Мы выяснили, что они связаны с различными зависимостями и укоренившимися семейными правилами, которые мешают человеку осознать, в какую ловушку он попадает. В любом случае, в основе любых травматических уз всегда лежит некая история.

Чтобы перестать отрицать свою травму, жертве необходимо выйти за рамки этой истории и взглянуть на нее со стороны – то есть так же, как ее видят окружающие. В этом могут помочь психотерапевт, терапевтическая группа или группа психологической поддержки. При этом жертва должна проявить недюжинную волю и смелость.

Попробуйте выполнить следующее упражнение – кратко опишите свою жизнь так, как будто вы рассказываете о ком-то другом. Можно сделать это в виде сказки: «Жил-был один мальчик (девочка)…» В процессе написания этой истории жертва обычно начинает проявлять сочувствие к своему персонажу, то есть к самой себе. При этом она замечает, что в своих действиях этот персонаж руководствовался некой извращенной логикой. Когда человек читает свою историю своим товарищам по терапевтической группе или группе психологической поддержки, в нем непременно что-то меняется – он начинает осознавать свою боль. Это понимание не пришло бы к нему, если бы он не взглянул на себя со стороны. В следующем параграфе мы дадим вам четкие инструкции по написанию вашей истории.

Когда такое упражнение выполнил Том, это буквально изменило его жизнь. Будучи мужчиной, он никак не мог признаться себе в том, что являлся жертвой. Он рассказал своему психотерапевту Сэму, что, по его мнению, он как мужчина был обязан постоянно контролировать ситуацию. Ему было крайне непросто согласиться с тем, что он легко позволял манипулировать собой и не был способен как следует защитить себя. Кроме того, он начал испытывать серьезный страх, так как ему постоянно казалось, что Барбара каждый раз предугадывает его дальнейшие действия. Подобные открытия сильно ударили по нему, так как до этого он всегда старался держать все под контролем.

Напишите вашу историю

Итак, предлагаем вам еще одно упражнение, которое заключается в том, что вы должны будете рассказать о себе, как будто вы ведете дневник. При этом вам нужно будет написать эту историю так, как будто вы описываете кого-то другого. Пишите от третьего лица: «Жила-была одна девочка, и однажды…» Вам станет легче, если вы представите свою историю в виде фильма или сказки. Попытайтесь уложиться в 750 слов (около трех страниц рукописного текста). Сконцентрируйтесь на мыслях и чувствах своего персонажа. Возможно, вам даже захочется сопроводить вашу историю одной или несколькими иллюстрациями. После того как вы закончите, сделайте следующее.

◆ Прочитайте вашу историю вслух вашему психотерапевту или товарищам по терапевтической группе, покажите им ваши иллюстрации.

◆ Если предположить, что ваша история рассказывает о ком-то другом: какие чувства вы испытываете к этому персонажу?

◆ О чем бы вы хотели поговорить с вашим персонажем?

◆ Напишите в вашем дневнике, о каких деталях вашей жизни вы бы не хотели упоминать вслух.

◆ Запишите, какие модели поведения появлялись у вас в течение жизни.

◆ Запишите, какой тип людей постоянно встречается в вашей истории.

Выполнив это упражнение, Том и другие люди, попавшие в ловушку травматических уз, с удивлением обнаружили, что модель поведения, связанная с болезненной привязанностью, появляется у человека уже в детстве. Вначале она помогает ребенку выжить в неблагополучной семье, но когда он вырастает, то уже сам начинает связывать себя травматическими узами. Психотерапевты различают следующие модели навязчивого поведения, связанные с болезненной привязанностью[53].

1. Навязчивая беспомощность. Ребенок так сильно концентрируется на своем абьюзере и переживаемой травме, что у него не получается влиять на обстоятельства и нормально заботиться о себе. Психотерапевты называют такое пассивное поведение «выученной беспомощностью» или «невниманием». Ребенок раздражает окружающих, так как он не осознает свои собственные потребности и не способствует их удовлетворению. Став взрослыми, люди с такой моделью поведения живут в постоянном хаосе, так как они не умеют ухаживать за собой и удовлетворять свои основные потребности. Подобная рассеянность со временем приводит их к серьезному жизненному кризису.

2. Навязчивая концентрация на абьюзере. Чтобы выжить в столь тяжелых условиях, ребенок становится настоящим экспертом по своему абьюзеру. Он начинает подстраивать свои желания и потребности под его настроение. Со временем ребенок теряет чувство собственного «я» и принимается ассоциировать себя с абьюзером. Став взрослым, он тянется к людям, имеющим над ним власть, и впадает в зависимость от них.

3. Навязчивая самостоятельность. В качестве альтернативы двум предыдущим моделям поведения ребенок начинает полагаться только на себя. Он никак не демонстрирует свои желания, а также не просит о помощи и не принимает ее. Он избегает любых проявлений заботы и любви по отношению к себе. Став взрослым, такой человек использует подобную самодостаточность, чтобы минимально зависеть от окружающих.

4. Навязчивая забота об окружающих. Ребенок посвящает себя удовлетворению чужих потребностей, в результате у него развивается чувство обиды и жертвенности. Он пренебрегает собой во всем. Он заботится обо всех подряд, не спрашивая, нужна ли им его помощь. Повзрослев, такой человек начинать раздражать окружающих подобным поведением, но нередко они используют его безотказность в своих целях.

5. Навязчивый поиск поддержки. Ребенок знает, что если у него появляются те или иные проблемы, кто-то рано или поздно поможет ему решить их. Он стремится заводить отношения с теми, кто всегда готов прийти к нему на помощь. Он перекладывает на окружающих ответственность за важные решения, которые ему нужно принимать. Лучший способ сблизиться с ним – это помочь ему тем или иным способом. Вырастая, такой ребенок всегда использует свои текущие проблемы как предлог для начала новых отношений.

6. Навязчивая агрессия. Преувеличенно негативная реакция на действия окружающих, возникающая из-за отсутствия или нехватки заботы со стороны родителей или абьюзера. Часто ребенок проявляет свое раздражение по принципу «я оттолкну тебя, прежде чем у тебя появится возможность оттолкнуть меня». Подобное агрессивное поведение является ответом на неблагоприятную обстановку в его семье. Когда такой ребенок вырастает, его эмоциональная нестабильность может привести к тому, что он начинает жестоко вести себя с окружающими.

7. Навязчивое согласие. Пытаясь успокоить абьюзера, ребенок приходит к выводу, что, если он станет во всем соглашаться с ним, это позволит ему минимизировать возможные риски. Он больше не стремится удовлетворить свои потребности, оказывает абьюзеру лишь формальное сопротивление и забывает о своих личных границах. Вырастая, такой ребенок часто соглашается делать то, что ему не нравится, спокойно делится конфиденциальной информацией, а также совершает саморазрушающие, неудобные и опасные действия только потому, что его попросили об этом.

8. Навязчивое доверие. Такого ребенка очень легко ввести в заблуждение. Он охотно верит даже в самые нелепые россказни, безумные истории и жалобы на сложные обстоятельства, а также легко поддается на различные виды обольщения. В принципе ребенок способен разгадать истинные намерения абьюзера, но в его присутствии он каждый раз оказывается околдован его красивыми словами. Когда он становится взрослым, подобная доверчивость доставляет ему многочисленные неудобства и приводит к постоянному хаосу. Такой человек сильно раздражает окружающих, так как он никогда не действует в своих собственных интересах.

9. Навязчивое искажение фактов. Ребенок упорно не желает признавать, что абьюзер обращается с ним жестоко. Он объясняет и рационализирует его поведение, не придает ему особого значения, а также использует другие защитные методы – в результате он привыкает терпеть боль и издевательства. Частично это связано с упорным желанием поверить в историю или обещание абьюзера. Вырастая, такой человек продолжает игнорировать очевидные факты.

10. Навязчивое стремление к токсичным отношениям. Ребенок тянется к людям, которые способны жестоко обращаться с ним. Это приводит его к привязанности к ним, особым химическим процессам в его мозге и разработке специальных стратегий для преодоления трудностей. Чтобы эти отношения устроили ребенка, они должны быть похожи на оригинальный сценарий отношений с абьюзером. Тем не менее, уровень риска и драматизма может варьироваться. Вырастая, такой человек начинает комбинировать различные сценарии для достижения нужного эффекта.

В основе любой зависимости лежит навязчивое поведение. Это выражается в том, что человек продолжает совершать те или иные поступки, прекрасно зная, что они ведут к саморазрушению. Он не может самостоятельно прекратить совершать их. Травматические узы – это не что иное, как навязчивая привязанность к человеку, характеризующаяся вполне определенными видами навязчивого поведения.

Для успешной реабилитации жертве травматических уз необходимо прекратить отрицать свою травму и признать наличие у себя того или иного вида навязчивого поведения. Для начала мы предлагаем вам заполнить анкету, которая поможет вам оценить уровень вашей навязчивой привязанности к абьюзеру, чтобы вы смогли определить присутствие у вас того или иного вида навязчивого поведения. Она основана на десяти моделях подобного поведения, которые мы перечислили выше. Если вы заметите у себя ту или иную модель, вам будет необходимо оценить ее уровень по десятибалльной шкале, а затем описать те события из вашего детства, которые ясно подтверждают наличие у вас данной модели поведения. Выполнив это упражнение, вы поймете, что использовали эти модели в качестве стратегий для преодоления тех трудностей, с которыми вы сталкивались в тот или иной момент. Затем рядом с этими эпизодами из детства вам будет предложено записать параллельные им события из вашей взрослой жизни, в которых вы продемонстрировали те же виды навязчивого поведения.

Бывает и так, что в детстве человек практически не демонстрирует подобные модели поведения, и травматические узы впервые завязываются у него уже во взрослом возрасте. В результате пережитые эмоциональные травмы внушают ему такой большой ужас, что они тут же приводят к навязчивому поведению и начинают разрушать его жизнь. Если это относится и к вам, то просто сконцентрируйтесь на примерах из вашей взрослой жизни.

Как и во время выполнения предыдущего упражнения, при заполнении этой анкеты вы можете вспомнить давно позабытые травматические эпизоды. Когда вы начнете анализировать их, будьте готовы к тому, что вам вновь захочется как-то подавить их. Просто запишите эти события в дневник – это поможет вам лучше понять то, что произошло с вами. Так вы точно начнете двигаться в правильном направлении. На вас могут нахлынуть чувства, связанные с этими эпизодами, – запишите и их тоже. При этом обратите внимание, что вы начинаете все лучше осознавать ситуацию, в которой вы оказались, – это тоже хороший признак.

Итак, прежде чем вы продолжите чтение этой книги, предлагаем вам заполнить следующую анкету, которая поможет вам оценить уровень вашей навязчивой привязанности к абьюзеру.

Оценка уровня навязчивой привязанности

Заполните таблицу на с. 242–243, оценив каждую модель вашего навязчивого поведения по десятибалльной шкале. Уровень 1 будет означать, что такое поведение совсем или почти совсем не проявлялось у вас. И наоборот, уровень 10 будет свидетельствовать о том, что вы регулярно демонстрировали подобное поведение. Когда вы заполните всю анкету, отметьте те виды навязчивого поведения, где вы поставили цифру 5 и выше. Опишите рядом с ними какое-нибудь событие из вашего детства, демонстрирующее, как именно у вас проявлялась соответствующая зависимость. Затем опишите похожее событие из вашей взрослой жизни, свидетельствующее о той же модели поведения.

Что вы почувствовали, узнав о наиболее часто повторяющихся видах навязчивого поведения, встречающихся в ваших отношениях? Запишите ваши ощущения в дневнике. Там, где уровень такого поведения оказался равен 5 и выше, приведите несколько примеров из вашего детства и взрослой жизни – так вам станет более понятно, как действует та или иная модель поведения.

Травматические узы и созависимость

Читатели, хорошо разбирающиеся в различных зависимостях, могут задаться вопросом, в чем заключается различие между травматическими узами и созависимостью[54]. Ведь некоторые люди, изучив оба эти явления, не видят никакой разницы между ними.

Понятие созависимости появилось несколько десятилетий назад и изначально относилось к тем людям, которые состояли в нездоровых отношениях с алкоголиком или наркоманом. Благодаря этому понятию нам стали более понятны переживания тех, кто постоянно вынужден находиться рядом с человеком, страдающим от зависимости или психологической травмы.

Основываясь на этой изначальной модели, мы теперь можем прибавить к ней все те новые данные, которые получили за последние годы в области аддиктивных расстройств и эмоциональных травм. Как мы уже писали ранее, на основе этих болезненных травматичных отношений и связанных с ними проблем у нас формируется модель навязчивой привязанности. Теперь мы обладаем достаточной информацией для того, чтобы составить более понятную модель, благодаря которой мы можем представить себе всю сложность подобных отношений и принципов поведения, характерных для семей, где так или иначе присутствует психологическая травма, та или иная зависимость, а иногда даже психическое заболевание. Не все люди, испытывающие болезненную привязанность к человеку, оказываются в плену травматических уз. Иногда это две совершенно разные проблемы. В этой книге мы в основном концентрируемся на травматических узах и узах предательства. Для кого-то они неотделимы от созависимости и навязчивой привязанности, а кто-то, наоборот, никак не связывает эти понятия друг с другом. Совершенно ясно одно: все эти проблемы могут усугубиться еще сильнее под влиянием страха и жестокого обращения.

Определение наиболее проблемных отношений

В этой книге мы уже неоднократно упоминали о том, что страх в отношениях становится сильнее из-за предательства, и это может привести к травматическим узам. Предлагаем вам выделить несколько минут на выполнение еще одного упражнения. Вспомните четырех человек, с которыми у вас завязались наиболее проблемные отношения.

Этот график поможет вам понять, как страх и уязвимость перед партнером могут усилить чувства привязанности и драматизма в ваших отношениях.

Вспомните, с какими людьми у вас возникли наиболее напряженные отношения. Выберите четырех из них и ответьте на следующие вопросы.

1. Присутствовал ли в этих отношениях страх?

2. Ощущали ли вы свою уязвимость? (Например, вы не могли разорвать отношения с этим человеком из-за ваших финансовых проблем, общих детей и т. д.; вы чувствовали, что находитесь в долгу перед ним, что он впадет в депрессию, если вы уйдете от него, и т. д.)

3. Были ли эти отношения достаточно драматичными?

4. Испытывали ли вы к этому человеку навязчивую привязанность?

Для большинства людей наиболее проблемными становятся те отношения, в которых присутствуют травматические узы, возникающие благодаря страху, драматизму и предательству. Когда вы как следует задумаетесь о таких отношениях, участником которых становились, то непременно заметите, что демонстрировали в них модель поведения, основанную на навязчивой привязанности.

Рис. 5.3. Группы людей, концентрирующихся на абьюзере и зависимости

На рисунке 5.3 показаны две группы людей, которые частично пересекаются. Члены одной группы концентрируются на абьюзере. Члены другой одержимы чужой зависимостью. Эти группы пересекаются, когда абьюзер страдает от той или иной зависимости. Такое пересечение встречается довольно часто – оно практически охватывает две эти группы целиком. Людям, испытывающим созависимость, важно понимать причины травматических уз. И наоборот, жертвы травматических уз должны разбираться в нюансах созависимости. Сейчас и для тех, и для других существует множество различных организаций и групп психологической поддержки, которые помогают справиться с отрицанием травмы и нездоровой реакцией на нее. Многие люди, вовлеченные в травматические узы, сами страдают от того или иного аддиктивного расстройства. Поэтому они также могут посещать группы психологической поддержки, направленные на борьбу с их зависимостями.

Переход от гнева к страданию

Гнев обычно помогает раскрыть правду. Но при этом многим жертвам травматических уз трудно прийти к истинному гневу. Они продолжают проявлять лояльность, опасаясь, что иначе их жизнь окажется полностью разрушена, а абьюзер в ответ на это лишь снисходительно покачает головой, будет выставлять себя гарантом справедливости и добродетели, отрицая все то зло, которое он совершил. И только адекватный гнев со стороны жертвы может в подобной ситуации побороть это отрицание и начать важный процесс восстановления.

Мы все прекрасно помним неписаные правила поведения послушного ребенка: «Детей должно быть видно, но не слышно», «Если тебе нечего сказать, лучше молчи». Кроме того, существуют поговорки, которые родители часто повторяют детям, чтобы успокоить их: «Так и будешь ходить с кислой миной всю жизнь», «На обиженных воду возят». Наконец, мы знаем и другие семейные правила, например «не выносить сор из избы», то есть не рассказывать посторонним о семейных проблемах.

В результате из-за этих установок семья начинает жить по законам предательства и страха. Взрослый запугивает ребенка, заставляя его хранить молчание о жестокости, творящейся в семье. Если правда всплывет наружу, абьюзер будет считать это самым страшным предательством. Родитель может сказать ребенку: «Если ты расскажешь об этом, нас с тобой разлучат».

Представьте себя на месте этого малыша, который чувствует и свою вину за то, что он оказался в такой ситуации. Подобная угроза заставляет его серьезно задуматься о том, что случится с ним, если он лишится родителя. Получается, что наиболее эффективные методы борьбы с возможным детским гневом основаны на запугивании. Ребенок знает, что, если он раскроет правду, его ожидает физическое насилие, а возможно и смерть. Когда вы живете под одной крышей с кем-то опасным и непредсказуемым, вы предпочитаете не тревожить его лишний раз. Отсюда и берутся эти неписаные правила, запрещающие ребенку злиться и развивающие у него глубокий животный страх перед абьюзером, не позволяющий привлечь его к ответственности за его поступки.

Многие жертвы травматических уз испытывают трудности с выражением своего гнева по отношению к абьюзеру. В этом им могут помочь психотерапевты, терапевтические группы и группы психологической поддержки. Вы также можете писать письма вашему абьюзеру (при этом отправлять их ему совсем не обязательно) или разговаривать с пустым стулом. Таким образом вам удастся воссоздать ваши детские травматические эпизоды и поделиться с окружающими теми чувствами, которые вы не могли выразить, когда были ребенком.

Если вы спокойно и осторожно расскажете абьюзеру о ваших чувствах, это может вывести вас на путь реабилитации и примирения с ним. Если в настоящее время вы находитесь во власти травматических уз или уз предательства, ваш гнев прибавит вам решимости изменить ситуацию и раз и навсегда разорвать болезненную связь с абьюзером.

Чтобы вы смогли быстрее справиться с отрицанием травмы, победить страх и перейти к решительным действиям, мы советуем вам оценить возможные последствия ваших токсичных отношений. Для людей, страдающих от той или иной зависимости, это часто становится первым шагом на пути к восстановлению. В группах Анонимных Алкоголиков и в других программах, использующих принцип 12 шагов, первый шаг заключается в том, что участники и их близкие признают свою беспомощность (то есть соглашаются, что их усилия по борьбе с зависимостью не принесли нужного результата) и невозможность контролировать ситуацию (то есть осознают последствия своего поведения). Мы же предлагаем вам оценить возможные последствия ваших нездоровых отношений и травматических уз. Прежде чем приступить к выполнению данного упражнения, пересмотрите результаты предыдущих заданий и ваши записи в дневнике, особенно касающиеся искушений, предательства, способов разрешения конфликтных ситуаций и уровня навязчивой привязанности. Теперь вы сможете сопоставить все эти результаты с точки зрения влияния данных обстоятельств на вашу жизнь. Обязательно заполните следующую анкету, прежде чем продолжить чтение этой книги.

Оценка возможных последствий нездоровых отношений

Каждый, кто становился участником токсичных отношений, затем рано или поздно ощущал на себе их последствия. Это непременно происходило и с вами. К сожалению, иногда люди не связывают между собой подобные отношения и те события, которые следуют за ними, или отказываются признавать, что травматические узы оказали на них какое-то пагубное влияние.

Важно трезво взглянуть на последствия вашего поведения, которые мы разделили на разные категории. Поставьте галочку рядом с каждым чувством или действием, которые относятся к вам. Мы специально оставили место для того, чтобы вы записали конкретные примеры подобного поведения и даты их проявления, если сможете вспомнить их.

Эмоциональные последствия: примеры и даты

☐ 1. Мысли о самоубийстве

☐ 2. Попытки самоубийства

☐ 3. Мысли об убийстве абьюзера

☐ 4. Чувство отчаяния и безнадежности

☐ 5. Неудавшиеся попытки контролировать ваши отношения

☐ 6. Ощущение, что у вас имеются две жизни – публичная и тайная

☐ 7. Депрессия, паранойя или страх сойти с ума

☐ 8. Потеря связи с реальностью

☐ 9. Потеря веры в себя

☐ 10. Потеря смысла жизни

☐ 11. Поступки, противоречащие вашим принципам   и убеждениям

☐ 12. Сильное чувство вины и стыда

☐ 13. Сильное чувство изоляции и одиночества

☐ 14. Сильный страх по поводу вашего будущего

☐ 15. Эмоциональное истощение

☐ 16. Другие эмоциональные последствия

Физические последствия

☐ 1. Продолжение отношений, несмотря на риск для   вашего здоровья

☐ 2. Чрезмерный набор или потеря веса

☐ 3. Проблемы со здоровьем (язвы, высокое давление   и т. д.)

☐ 4. Физическое насилие или ущерб со стороны окружающих

☐ 5. Вовлечение в потенциально рискованные или опасные ситуации

☐ 6. Аварии на дороге (на автомобиле, мотоцикле или   велосипеде)

☐ 7. Физический ущерб, вызванный вашими отношениями

☐ 8. Нарушения сна (бессонница, избыточный сон)

☐ 9. Физическое истощение

☐ 10. Другие физические последствия, связанные с вашим сексуальным поведением: венерические забо– левания, СПИД, кровотечения и т. д.

Духовные последствия

☐ 1. Чувство духовного опустошения

☐ 2. Чувство отчужденности от самого себя и окружающего мира

☐ 3. Чувство покинутости Богом или другой высшей   силой

☐ 4. Обида на Бога или другую высшую силу

☐ 5. Потеря веры в Бога

☐ 6. Другие духовные последствия

Последствия, связанные с семьей

☐ 1. Риск потерять супруга или любимого человека

☐ 2. Потеря супруга или любимого человека

☐ 3. Усугубление проблем в семье или личной жизни

☐ 4. Угроза благополучию семьи

☐ 5. Потеря уважения родственников или любимого человека

☐ 6. Усугубление проблем с детьми

☐ 7. Потеря семьи

☐ 8. Другие последствия, связанные с семьей или личной жизнью

Последствия, связанные с работой или учебой

☐ 1. Снижение работоспособности

☐ 2. Понижение в должности

☐ 3. Потеря уважения коллег

☐ 4. Потеря возможности выбирать работу по своему желанию

☐ 5. Снижение успеваемости

☐ 6. Потеря возможности получить достойное образование

☐ 7. Потеря бизнеса

☐ 8. Вынужденная смена сферы деятельности

☐ 9. Работа, не соответствующая вашим способностям

☐ 10. Увольнение с работы

☐ 11. Другие последствия, связанные с работой или   учебой

Другие последствия

☐ 1. Потеря одного или нескольких друзей

☐ 2. Потеря интереса к прежним хобби и увлечениям

☐ 3. Сложности с обретением новых друзей из-за затруднений в общении с ними

☐ 4. Финансовые проблемы

☐ 5. Противозаконная деятельность (арест или угроза   ареста)

☐ 6. Судебное преследование

☐ 7. Судебные иски

☐ 8. Лишение свободы или исправительные работы

☐ 9. Необходимость воровать или растрачивать чужие   средства для нормального существования

☐ 10. Другие последствия, мешающие нормальной жизни

Когда вы начали отвечать на вопросы этой анкеты и задумались о последствиях ваших токсичных отношений, какие новые мысли и догадки пришли к вам? Не забудьте записать их в своем дневнике. В частности, опишите ваши чувства по поводу той цены, которую вам пришлось заплатить за эти отношения.

Когда вы начали размышлять о последствиях ваших нездоровых отношений, вы наверняка испытали целую гамму эмоций. Вы, скорее всего, ощутили сильное раздражение по отношению к абьюзеру, и это чувство заставило вас изменить ваше поведение. Ваш гнев способен сподвигнуть вас на действия, которые помогут вам сохранить себя в этих обстоятельствах. Кроме того, под его воздействием вы сможете избавиться от оков лжи и предательства, а также трезво взглянуть на сложившуюся ситуацию и те чувства, которые вы испытываете. Вы перестанете верить в невозможное и игнорировать очевидное. В будущем благодаря вашему гневу вы не будете позволять кому бы то ни было использовать себя в чужих целях. Кроме того, вы перестанете бояться беспокоить окружающих – иногда это даже будет нравиться вам.

Задумавшись о различных последствиях ваших токсичных отношений, вы также, вероятно, испытали грусть, сожаление и разочарование. Это означает, что у вас началась стадия боли, являющаяся частью процесса страдания. То, что вы знаете о вашей боли и не стесняетесь выражать ее, очень важно для вашей дальнейшей реабилитации. Прежде всего, страдание помогает человеку превозмочь гнев. Иногда жертва травматических уз держится за свой гнев, так как он связывает ее с абьюзером. Будучи вызван чувством стыда и злобы, этот гнев предохраняет жертву от болезненных переживаний. В качестве примера можно привести историю одной разводящейся пары: и муж, и жена начинают испытывать сильный гнев по отношению друг к другу и постоянно пересказывают своим друзьям различные эпизоды из жизни, объясняющие, почему они злятся на свою вторую половину. Через некоторое время муж превозмогает свой гнев и осознает, что он тоже несет большую ответственность за то, что произошло. Он учится на своих ошибках и в итоге перестраивает свою жизнь. Он даже женится заново. Жена же как будто застревает в своем гневе и девять лет спустя по-прежнему обвиняет бывшего мужа во всех грехах, продолжая рассказывать всем подряд историю своего развода. Получается, что она пыталась использовать свой гнев для сохранения отношений, боясь принять боль утраты.

Давайте вернемся к истории Тома и Барбары. Сэм, психотерапевт Тома, объяснил ему, что в своем гневе можно застрять очень надолго, так как он является проявлением негативной близости при травматических узах. Обвиняя партнера в своих проблемах, человек отказывается расставаться с ним или не желает смириться со своими потерями, вызванными этими отношениями. С помощью здорового гнева человек сообщает партнеру, что тот нарушил его личные границы – то есть объясняет ему разницу между допустимым и недопустимым поведением. С помощью обвинительного гнева он каждый раз заново воссоздает всю историю предательства и вновь переживает те отрицательные эмоции, которые являются частью травматических уз. Таким радикальным способом человек пытается сохранить свои отношения.

Сэм разработал специальный план реабилитации Тома. В первую очередь он попросил его составить список людей, которым Том причинил боль из-за своих токсичных отношений с Барбарой. Затем он попросил Тома добавить в него тех людей, которым Том и Барбара причинили боль совместно. Когда Том составил этот список, он с удивлением обнаружил, что его проблемы были связаны не только с его нездоровой привязанностью к Барбаре. Например, он наконец признал, что его заставляли делать то, что ему не хотелось, – и это стало серьезным шагом вперед. При этом согласиться с тем, что он со своей стороны тоже мстил Барбаре и издевался над ней, ему было невероятно сложно, даже с помощью Сэма. В конце концов, эта она, по всеобщему мнению, отличалась дурным характером. Тому пришлось признать, что он тоже совершал непорядочные поступки, а атмосфера хаоса, которую они создавали вместе с Барбарой, причиняла боль многим людям, которых он любил. Сэм заставил Тома осознать свою ответственность, и в итоге тот понял свою роль во всей этой ситуации. (Может быть, вам тоже захочется составить список людей, которым вы, возможно, причинили вред. Запишите его в вашем дневнике и подумайте, какие чувства вы теперь испытываете в связи с этим.)

На этой стадии страдания вы уже признаете, что ваша жизнь прошла не так, как вы того хотели или заслуживали, либо как она должна была пройти. Существует объективная реальность, которую необходимо принять, – это отражено и в молитве о спокойствии, которая лежит в основе большинства программ, использующих метод 12 шагов: Господи, дай мне терпение, чтобы принять те вещи, которые я не могу изменить; смелость, чтобы изменить те вещи, которые я в силах изменить; и мудрость, чтобы понять разницу между ними. Людям, попавшим в ловушку травматических уз, необходимо признать не только реальность своих нездоровых отношений, но также и те проблемы, которые начали накапливаться у них с момента появления основной причины, ставшей основой для создания рабочей модели этих отношений.

Австрийский психиатр Виктор Франкл, изучавший поведение бывших узников концлагерей, заметил, что они часто обладали одной характерной особенностью: они были способны найти смысл в пережитом страдании. Я считаю, что такое качество должна выработать в себе жертва любого вида насилия. Пройдя через невообразимую боль, человек обретает ясность ума и уверенность в своем предназначении. Он вновь начинает уважать себя, больше не желая жить во лжи. Теперь он умеет распознавать зло и защищается от него с помощью подходящих для себя приемов и ритуалов, которые помогают ему не забывать о важном смысле, найденном им в пережитой травматической ситуации. Он оставляет себе то, что объединяет людей, и отбрасывает то, что разъединяет их и создает тайны между ними. Неизбывная боль приводит человека к истинной честности и ответственности за свои поступки. Позиция «Я веду себя так, потому что так вели себя все члены моей семьи, или потому что родители издевались надо мной в детстве» является в корне неправильной. Вы тоже являетесь полноценным участником этой ситуации. Как и в случае с любой зависимостью, вы подвластны ей, но это не означает, что вы не можете бороться с ней. Вы в любом случае несете ответственность за свое поведение.

Давайте вспомним героя древнегреческих мифов Ореста. Его дед Атрей захотел бросить вызов богам – что, как мы помним, никогда не приводило ни к чему хорошему, – и в результате боги прокляли всю его семью. Сын Атрея Агамемнон был убит собственной женой Клитемнестрой. Этот поступок поставил ее сына Ореста перед нелегким выбором: с одной стороны, согласно древнегреческому кодексу чести, ему полагалось отомстить за убийство отца, но с другой – это означало, что ему предстояло совершить самое страшное преступление – убить собственную мать. В итоге ему все же пришлось убить ее. За это боги подвергли его суровому наказанию: всю оставшуюся жизнь его преследовали три богини мести – отвратительные Фурии, которые постоянно мучили его. Получалось, что Орест в любом случае был обречен на поражение. Он никак не мог изменить эту ситуацию.

Хотя боги были готовы смягчить наказание Ореста, он не собирался уходить от ответственности. На суде он подтвердил перед всеми собравшимися богами, что это именно он убил свою мать. Он попросил их лишь об одном – позволить ему сделать что-то для того, чтобы снять свое проклятье. Боги, покоренные его достойным поведением, дали ему несколько заданий, чтобы он мог искупить свою вину. Пока Орест выполнял эти задания, три Фурии превратились в Эвменид – богинь мудрости. Американский психиатр Морган Скотт Пек так комментировал позицию Ореста, который отказывался признать себя жертвой.

Будучи частью изначального проклятья, наложенного на род Атрея, Фурии также символизируют тот факт, что его гордыня стала проблемой для всей его семьи: грехи отцов и дедов нередко ложатся на их детей и внуков. Но Орест ни в чем не обвинял своих родственников, хотя вполне мог это сделать. Он также не злился на богов или жестокую судьбу. Вместо этого он принял те обстоятельства, в которых оказался, и взял на себя всю ответственность за них, а затем предпринял усилия для того, чтобы выпутаться из этой ситуации. Этот процесс не был быстрым, как и любая посттравматическая реабилитация. Но в итоге он вернулся к нормальной жизни, и во время его восстановления, которое он инициировал сам, те самые вещи, которые до этого стали причиной его страданий, в конце концов привели его к мудрости[55].

Как и Орест, жертвы травматических уз не могут позволить себе обвинять кого бы то ни было в своих проблемах. Встав на путь осознания, они в конце концов начинают видеть реальную картину своей травмы и понимать свою роль в ней, а также, подобно Оресту, переходят к конкретным действиям. Именно этому и будет посвящена следующая глава.