Узы предательства. Уйти невозможно остаться

Ключевым навыком, позволяющим нам справляться с неизбежными жизненными трудностями, является способность мозга сохранять стрессоустойчивость при выборе реакции на различные угрозы и сложные ситуации. За этот навык отвечает префронтальная кора мозга, и он развивается постепенно по мере ее формирования.

Если вы когда-либо испытывали психологическую травму, то наверняка замечали, как легко под ее влиянием выходили из себя по малейшему поводу, впадали в ступор и не могли найти выход из простейших ситуаций. Все это мешало вам мыслить трезво и делать правильный выбор, и со стороны ваше поведение могло показаться странным и неконтролируемым.

«Исследования с использованием нейровизуальных технологий показали, что, когда человеку напоминают о пережитой им эмоциональной травме, у него активируются зоны мозга, отвечающие за сильные эмоции. При этом у него снижается активность участков мозга, участвующих в сдерживании эмоций и преобразовании пережитого травматического опыта в связную речь»[13] (van der Kolk, 2006, p. 2). Другими словами, под воздействием сильных эмоций человеку становится сложно выбрать подходящий способ поведения. Учитывая, что чаще всего психологические травмы связаны с межличностными отношениями, данная проблема становится еще более сложной. Префронтальная кора начинает развиваться в детстве, и важным фактором, влияющим на ее успешное формирование и дальнейшую способность адекватно управлять своими эмоциями, становится присутствие в жизни ребенка близких и любящих людей. Доброжелательные отношения в семье чрезвычайно важны для нормального развития ребенка и формирования у него способности контролировать свои эмоции. В норме родители замечают, что их ребенок находится в состоянии стресса, и стремятся как-то отреагировать на это. Они выясняют, что стало причиной его тревоги, а затем успокаивают его и помогают справиться с эмоциями. Эта схема перестает работать, когда родители не реагируют на эмоциональные потребности ребенка, а у него при этом не развивается навык самостоятельного успокоения.

Американский психиатр, педагог и исследователь Бессел ван дер Колк занимается изучением посттравматического стресса. Пытаясь найти новые методы восстановления после эмоциональной травмы, он исследует возрастной, нейробиологический, психоаналитический и социальный аспекты ее влияния на человека. Ван дер Колк является профессором психиатрии при медицинском колледже Бостонского Университета, а также директором Национального центра изучения детских психологических травм. В частности, он пишет: «Большинство эмоциональных травм происходит в контексте межличностных отношений: причиной стресса может стать нарушение личного пространства, запрет самостоятельных действий и невозможность управлять своим поведением. Когда человеку не хватает источников поддержки и жизнеобеспечения, как у детей, страдающих от жестокого обращения, женщин, подвергающихся домашнему насилию, или людей, находящихся в местах лишения свободы, они начинают реагировать на угрозы и давление с помощью слепого согласия или покорного подчинения» (van der Kolk, 2006, p. 7).

Травмы, связанные с межличностными отношениями, происходят в результате угнетения одного человека другим в рамках их социального взаимодействия. Они могут возникнуть в контексте многих ситуаций: брак, семья, отношения родителей и детей, работа, романтические отношения, и принимать формы предательства, болезненной привязанности, жестокого обращения, насилия и превышения полномочий. Подобные травмы оказывают сильное влияние на человека и часто приводят к посттравматическому стрессу.

Кроме того, психологическая травма не дает вам возможности справляться с будущими сложными и стрессовыми ситуациями. Другими словами, она снижает стрессоустойчивость организма. Если человек часто испытывает эмоциональные травмы, то через какое-то время они сливаются для него в одну, и в итоге он перестает верно оценивать свое душевное состояние и адекватно реагировать на будущие стрессовые ситуации. Он уже не обращает внимания на свои чувства и желания, а в дальнейшем – и на чувства и желания окружающих.

Процесс реабилитации после психологической травмы включает в себя обретение потерянной связи с самим собой и восстановление контакта с близкими людьми. Человек вновь учится жить в гармонии с собой и с окружающим миром. Он снова обретает свое место в жизни и начинает проявлять внимание ко многим вещам, и это меняет его мироощущение. При разработке программ реабилитации мы брали за основу духовные практики, существующие во многих культурах и религиях. В конце концов, для избавления от травматических уз человеку тоже нужно расширить границы самосознания и познать самого себя. Нам очень помогли разработки профессора Дэниела Сигела – преподавателя психиатрии в медицинской школе и Центре нейробиологии и социологии при Калифорнийском Университете в Лос-Анджелесе, а также создателя и руководителя Центра ментальных практик. Он подчеркивает, что правильное самосознание помогает нам обрести гармонию с окружающими – оно не только меняет нас самих, но и перестраивает наши отношения с другими людьми. По мнению Сигела, «гармоничные отношения способствуют стрессоустойчивости и долголетию»[14]. Подобная гармония способствует нормальной сенсорной интеграции, позволяющей нам лучше справляться с превратностями судьбы. Сигел рассуждает о том, что наша стрессоустойчивость снижается из-за пережитых психологических травм, различных видов зависимости и другого негативного опыта, что приводит к нарушению нашей способности справляться с текущими проблемами. В своей книге «Ментальное зрение» (Mindsight) он пишет: «Даже когда мы не обращаем внимания на свои чувства, они все равно продолжают влиять на нас. Многочисленные исследования показали, что нервные импульсы, посылаемые мозгу нашим организмом, в том числе вызванные переживаемыми эмоциями, влияют на наше мышление и процесс принятия решений, хотя мы можем и не замечать этого. Даже наша мимика, за которой мы не следим, или изменения пульса, которые мы не замечаем, напрямую воздействуют на наше самочувствие и отношение к окружающему миру. Другими словами, от своих чувств невозможно убежать» (Siegel, 2010, p. 124). В этой книге мы покажем вам, как привязанность к человеку может принять болезненный характер и спровоцировать возникновение травматических уз. Решающую роль в этом процессе играет пережитая или переживаемая нами эмоциональная травма.

Что такое психологическая травма?

На протяжении всей нашей жизни мы постоянно сталкиваемся с различными эмоциональными травмами. Доктор Бессел ван дер Колк пишет: «Человек является на редкость стрессоустойчивым биологическим видом. С незапамятных времен мы только и делали, что восстанавливались после нескончаемых войн, бесчисленных катастроф (как природных, так и техногенных), а также жестокости и предательства со стороны окружающих. При этом каждая пережитая психологическая травма оставляет свой след, как в масштабе истории и культуры отдельного народа, так и в контексте конкретной семьи – у каждого из нас имеются семейные тайны, бережно передаваемые из поколения в поколение. Эмоциональные травмы также влияют на наши чувства и разум, на нашу способность радоваться и получать удовольствие, а также на всю работу нашего организма»[15]. Сильные душевные потрясения, с которыми мы не в силах справиться, снижают нашу стрессоустойчивость, разрушают нашу внутреннюю гармонию и мешают нормальному общению с окружающими.

По своей сути наша реакция на психологическую травму заключается в потере связи со своим самосознанием, памятью и всем организмом, а также с людьми, с которыми мы общаемся. Иногда эту потерю связи бывает сложно заметить, но ее результат виден всегда. Эмоциональная травма способна ослабить нашу самооценку, чувство комфорта и связь с действительностью. Мы чувствуем, что наш внутренний и внешний мир как будто сжимается, и это ограничивает нашу способность к выбору, созиданию и нормальному взаимодействию с окружающими.

Доктор Питер Левин, являющийся консультантом в клинике The Meadows, разработал новый метод реабилитации после психологической травмы, основанный на физических ощущениях, который получил название «Соматическая терапия». Левин относит к эмоциональным травмам «любой негативный опыт, который внезапно поражает нас как удар молнии, полностью овладевает нами, ломает нас и лишает нас связи с нашим организмом»[16]. Когда человек находится во власти травмы, защитные механизмы, которые до этого помогали ему бороться со стрессом, перестают работать, и он остается один на один со своим отчаянием и беспомощностью. Травма воздействует на нас на психологическом, нейробиологическом и психобиологическом уровне. Другими словами, она влияет на наше тело, мозг, моральное состояние и отношения с окружающими.

Потеря связи с самим собой может выражаться по-разному. Одним из наиболее частых ее проявлений является нарушение способности контролировать свои эмоции и адекватно воспринимать как самого себя, так и тех, кто находится вокруг. Часто такая потеря связи приводит к тому, что наши эмоциональные реакции становятся недостаточными или, наоборот, преувеличенными. Доктор Дэниел Сигел придумал термин «окно толерантности», в рамках которого эмоции человека колеблются между высоким и низким уровнем возбуждения. Посередине находится зона «оптимального возбуждения». Жертвы психологической травмы часто имеют узкий диапазон комфортного существования и постоянно балансируют между высокой и низкой возбудимостью. Иногда они слишком сильно реагируют на что-то незначительное, а порой действуют недостаточно решительно, когда это необходимо. Одной из целей реабилитации после эмоциональной травмы является расширение окна толерантности и диапазона «оптимального возбуждения». Следование рекомендациям врача, групповая терапия, общение с близкими людьми, ментальные практики, внимание к своему организму и забота о себе – все это помогает восстановить сенсорную интеграцию и обрести связь с самим собой. Когда окно толерантности расширяется, мы начинаем справляться со стрессом и сильными эмоциями гораздо успешнее, чем раньше (Siegel, 2010b).

Психологическая травма, связанная с межличностными отношениями

В этой книге мы в основном будем вести речь о последствиях эмоциональных травм, связанных с межличностными отношениями. В частности, мы рассмотрим влияние предательства и изучим те следы, которые оно оставляет в душе человека. Когда эмоциональная травма наносится нам тем, кто должен, наоборот, любить, уважать и защищать нас, она начинает выглядеть по-другому. Ей приходится встраиваться в сложившуюся систему наших отношений с этим человеком. Когда кто-то обижает нас, мы, как правило, ищем поддержки и понимания у своих близких. Но когда причиной страданий и стресса становится как раз близкий человек, мы оказываемся связаны с ним сложными и мучительными двойными узами. Мы испытываем смятение и не можем выпутаться из них. Но перед тем, как подробно рассмотреть психологическую травму, связанную с межличностными отношениями, нам необходимо проанализировать общие причины возникновения эмоциональных травм и их влияние на человека. Со времени публикации первого издания этой книги мы смогли более подробно изучить подобные травмы благодаря развитию нейробиологии.

На что похожа психологическая травма?

В настоящее время эмоциональные травмы часто разделяют на категории «большая Т» и «маленькая т».

Думаю, многие из вас интуитивно догадываются, что может стать причиной травмы категории «большая Т». Это чрезвычайные события, такие как войны и стихийные бедствия, а также проявления физического и сексуального насилия, которые приводят к тому, что человек испытывает шок и сильные переживания либо впадает в депрессию или состояние ступора. Люди, пережившие подобный опыт, часто испытывают серьезный стресс и посттравматический синдром. Травма категории «большая Т» может стать следствием одного события или их последовательности, но все они являются из ряда вон выходящими – наш здравый смысл подсказывает нам, что мы не сможем справиться с ними, не пройдя через серьезные переживания.

Распознать травмы из серии «маленькая т» бывает гораздо сложнее, так как их влияние на человека кажется менее очевидным. Один и тот же негативный опыт может оказаться травматичным для одного, но пройти незамеченным для другого. Обычно подобные травмы вырастают из ежедневных неприятностей, наслаивающихся друг на друга. Так как этот процесс происходит постепенно, он часто остается незамеченным не только для окружающих, но и для самого человека, сталкивающегося с подобными проблемами. При этом термин «маленькая т» не означает, что эмоциональное воздействие такой травмы является менее значительным по сравнению с категорией «большая Т». Влияние и тех, и других травм зависит от конкретного человека, а стресс и душевные раны, возникшие в результате обоих типов травм, могут беспокоить его еще долгое время.

Межличностная травма может относиться как к «большой Т», так и к «маленькой т». При этом она связана с отношениями с конкретным человеком и вызвана особенностями взаимодействия с ним. Серьезная межличностная травма, особенно если ее воздействие затянулось на долгое время или она произошла в детстве, сильно влияет на психику человека и становится причиной депрессии, нервозности и стресса, а также может привести к проблемам в семейной и личной жизни.

Степень уязвимости человека перед такой травмой зависит от многих факторов и является индивидуальной для каждого из нас. Многие исследователи и психотерапевты пишут о сильном влиянии событий, произошедших в детстве (обиды, невыполненные обещания и т. д.), которые могут сделать ребенка более уязвимым в случае будущих травматичных ситуаций. Нетрудно догадаться, что для детей младшего возраста тот или иной неприятный или болезненный эпизод оказывается более травматичным. При этом к травме может привести не само событие, а наша реакция на него и ее отдаленные последствия. Когда мы попадаем в ситуацию, которая представляет для нас потенциальную угрозу, наш организм реагирует на нее, включая режим «бей, беги или замри». Иногда это помогает нам выжить и справиться с опасностью. Однако бывает и так, что эти реакции не срабатывают, но, тем не менее, сохраняются в нашей памяти. Пытаясь справиться с очередной угрозой, мы попадаем в плен этих реакций, так как наш организм автоматически переходит в режим боевой готовности – именно так мы чаще всего действуем в случае межличностных травм.

Межличностная травма оказывает более серьезное воздействие на детей младшего возраста из-за их сильной эмоциональной привязанности к родителям. Дело в том, что характер этой привязанности влияет на развивающийся мозг ребенка. Если его отношения с родителем являются здоровыми и гармоничными, ребенок испытывает радость от них, чувствует себя в безопасности и ощущает свою значимость. Болезненная привязанность к родителю, наоборот, приводит к неуверенности и стрессу, а также снижает самооценку ребенка.

Характер нашей детской привязанности к родителям закладывает основы нашего будущего чувства собственного достоинства и влияет на наше общение с окружающими. Мы начинаем видеть межличностные границы и понимать свою роль в тех или иных отношениях. Мы также учимся распознавать наши социальные и эмоциональные потребности и искать способы их удовлетворения. Независимо от того, с кем мы строим наши отношения – с родителями, членами семьи, преподавателями, друзьями, сексуальным партнером или супругом – именно в процессе этих отношений мы формируем наши представления о самих себе и окружающем мире. Когда эти отношения омрачаются психологической травмой категории «большая Т» или «маленькая т», наши нравственные ориентиры оказываются нарушены.

Наша детская привязанность к родителям создает фундамент для нашей будущей стрессоустойчивости. Исследователи эмоциональных травм в своих трудах представляют многочисленные доказательства того, что здоровые отношения и привязанности крайне важны для нормального развития мозга, самостоятельного успокоения и способности справляться с жизненными трудностями. Этот процесс может быть приостановлен, когда привязанности оказываются нарушены из-за отсутствия внимания, жестокого обращения и предательства. При этом здесь не существует никаких временных рамок. Если маленький ребенок уже пережил межличностную травму, он часто стремится к токсичным отношениям, когда становится взрослым.

Доктор Бессел ван дер Колк пишет о том, что люди, пережившие травматические ситуации, часто стремятся повторить их, чтобы обрести контроль над своей старой травмой. Это повторение приносит им долгожданное удовлетворение, и в результате они снова и снова подвергают себя опасности, чтобы вновь испытать это приятное ощущение. Все это может превратиться в модель аддиктивного поведения[17]. Кроме того, существует теория, согласно которой сексуальная зависимость также является способом повторения пережитой травматической ситуации в разных видах – так человек обретает контроль над старой травмой и превращает ее в источник удовольствия[18]. Похожую закономерность можно увидеть и в тех случаях, когда травматические ситуации происходят в раннем детстве. Сперва ребенок испытывает болезненную привязанность к обманувшему его родителю (Carnes, 1997), а в дальнейшем уже во взрослом возрасте провоцирует конфликт приближения-избегания с людьми, к которым он привязывается.

Подобные травматические узы являются основной темой этой книги. Важную роль в их формировании часто играет страх. Чувство страха весьма специфично: когда мы испытываем его, наш организм не только передает мозгу соответствующие нервные импульсы, но и дублирует их с помощью определенных физических ощущений. Эти ощущения хорошо знакомы вам – учащенный пульс, напряженные мышцы, потоотделение, одышка и учащенное дыхание. Все эти реакции являются частью режима «бей или беги», который помогает нам выжить в случае опасности. Когда мы вновь сталкиваемся с тем же источником страха, мы часто реагируем на него таким же образом, даже если нам уже ничего не угрожает. Наш организм продолжает работать в режиме повышенной готовности даже в том случае, когда опасность уже миновала. Иногда наш инстинкт самосохранения заставляет нас использовать альтернативный способ реакции, который весьма характерен для травматических уз, – оцепенение. Когда мы встречаем угрозу со стороны близкого человека, которому мы доверяем или от которого зависит наше благополучие, наш инстинкт самосохранения вводит нас в ступор и лишает способности реагировать адекватно. Часто после этого мы вновь прокручиваем в голове данную ситуацию и придумываем множество вариантов нашей первой реакции – что бы мы сказали или сделали в тот момент. Эти упущенные возможности часто приводят к самобичеванию и необоснованным обвинениям окружающих. Поэтому, даже если мы просто понимаем причину нашей травмы и ощущаем ее воздействие на нас, мы уже начинаем осознавать ее, и это сильно облегчает процесс реабилитации.

Когда источником нашего страха является тот человек, к которому мы привязаны, проблема становится еще серьезнее, и нам бывает сложнее справиться с ней. «Если человек, который должен любить и защищать нас, наоборот, издевается над нами и проявляет к нам жестокость, перед нами встает дилемма – как вести себя с ним дальше? Такая „двойная привязанность“ снижает нашу самооценку и подрывает веру в собственную интуицию. В итоге у нас пропадает ощущение безопасности и стабильности» (Levine, 2010, p. 14).

Хорошая новость заключается в том, что все это поправимо. Гибкость нашего мозга позволяет ему видоизменяться. Благодаря способности контролировать свои эмоции мы можем преодолеть свою пассивность и закрепленные реакции, что в свою очередь дает нам возможность строить новые здоровые и гармоничные отношения. Эта книга поможет вам осознать свою эмоциональную травму и восстановиться после нее.

Психологическая травма и восстановление после нее

Когда магистр Йода начал обучать юного Люка Скайуокера искусству владения Силой, он заявил: «Ты должен забыть все, чему тебя учили раньше». За последние 20 лет нейробиология прошла такой же путь. Всего несколько лет назад официальная наука утверждала, что, когда человек становится взрослым, его мозг достигает пика своего развития и перестает видоизменяться, а также не может восстанавливаться после тех или иных повреждений. Доктор Норман Дойдж пишет о необыкновенном прогрессе, которого мы достигли в нашем понимании структуры и возможностей человеческого мозга, заявляя следующее: «Идея о том, что структура и функции мозга могут меняться в результате физической и умственной деятельности человека, полностью переворачивает наше представление о его реальных возможностях. Пожалуй, это можно сравнить с тем моментом, когда мы впервые представили себе общее строение мозга, в частности функционирование нейронов – его основных компонентов»[19].

Гибкость мозга играет важную роль при его восстановлении после событий, которые травмируют его, например, физических повреждений, болезней и различных видов зависимости. Это знание вселяет в нас огромную надежду, которой мы были лишены раньше. Мозг способен видоизменяться. Возрастные изменения и приобретаемый нами опыт постоянно преобразовывают его. Мы обладаем способностью вырабатывать новые модели поведения, взгляды и черты характера. Независимо от того, как именно это происходит: с помощью старых друзей, индивидуальной или групповой терапии либо во время самостоятельного овладения новым навыком, – все эти отношения и процессы помогают нам находить новые пути развития. «Благодаря положительному влиянию окружающей среды в нас пробуждается жажда знаний – мы приобретаем новые умения и расширяем наш кругозор. Получение дополнительного образования, дальнейшая тренировка приобретенных навыков и непрекращающаяся умственная деятельность также способствуют формированию новых нейронов и нейронных связей»[20]. Все это помогает нам развиваться и облегчает наше общение с окружающими, а также приводит к тому, что у нас появляются новые жизненные цели.

Лоис было всего 22 года. Окончив колледж и получив диплом о бизнес-образовании, она нашла отличную работу в крупной полиграфической фирме. Вне себя от счастья она принялась трудиться не покладая рук. Компания предоставила ей персональный автомобиль. Она была привлекательна и жизнерадостна. Ее упорство и энтузиазм компенсировали недостаток опыта. Кроме того, у нее появился надежный покровитель. Ее начальница, коммерческий директор компании, тоже была достаточно молодой по общепринятым меркам. Ей было около 30, но она уже обладала неплохим коммерческим опытом. Компания бурно развивалась и не в последнюю очередь благодаря ее таланту и неустанным усилиям. Она взяла Лоис под свою опеку, и у них сложились отличные дружеские и профессиональные отношения.

Однажды начальница Лоис вышла из офиса в слезах. Сотрудникам компании сообщили, что она уволилась. Лоис пыталась связаться с ней, но та не отвечала на ее сообщения. На следующий день директор вызвал Лоис к себе в кабинет. Он сообщил ей, что очень расстроен из-за ухода ее начальницы. Также он сказал, что теперь ему необходимо искать ей замену, и предложил эту должность Лоис.

Та не раздумывая согласилась. При этом она испытывала некоторое смятение из-за странного ухода своей предшественницы – она ничего не знала о его причинах, поскольку видела лишь ее слезы. С другой стороны, Лоис понимала, какие невиданные возможности предоставляет ей новая должность.

Директор сообщил ей, что до этого он таким же образом предоставил шанс ее столь же молодой предшественнице и в итоге не прогадал. Лоис получила серьезную прибавку к зарплате, а также большую премию. Она с головой окунулась в свою новую работу.

На следующей неделе директор попросил Лоис зайти к нему в кабинет, чтобы обсудить результаты ее работы на новом месте. Ей показалось, что он не очень доволен ею, но при этом она не могла понять, чего он хочет от нее. Затем он начал перечислять сильные стороны ее предшественницы. По его словам, важнейшим качеством ее бывшей начальницы являлось умение строить «особые» отношения с клиентами. Выяснилось, что для того, чтобы заставить ключевых клиентов оформить сделку, она занималась с их агентами оральным сексом. В этом и заключался секрет стремительного роста их компании. Лоис слушала директора и постепенно впадала в ступор – она не могла поверить его словам. Она очнулась только тогда, когда он начал говорить о том, что партнерам компании нравятся различные виды секса в офисе, и сейчас он продемонстрирует ей, как это делается. Затем он подошел к ней. Лоис прямо заявила ему, что не согласится на это ни за что на свете. Она схватила свои вещи и в слезах выбежала из офиса.

Лоис чувствовала себя совершенно потерянной. К счастью, ее семья и друзья не оставили ее в беде. Они нашли ей хорошего психотерапевта. Тот объяснил Лоис, что она стала жертвой сексуальных домогательств, и теперь ей необходимо избавиться от последствий этой травмы, иначе придется страдать всю дальнейшую жизнь. В ответ она взяла себя в руки и сказала, что это было всего лишь предложение, о котором она вскоре забудет.

Психотерапевт оказался прав во всем. Через месяц после ухода с работы Лоис начали сниться кошмары, в которых она вновь переживала ужасные минуты в офисе директора компании. Она с трудом находила в себе силы для поиска новой работы. Собеседования проходили неудачно. Она переехала к родителям, что только усугубило ее стресс. Ее интимная жизнь разладилась, так как она постоянно ругалась со своим молодым человеком, который на самом деле поддерживал ее все это время. В итоге они расстались. Лоис обнаружила, что сердится на свою бывшую начальницу. Также она обвиняла саму себя за то, что была слишком наивной, полагая, что успех компании связан с отличной работой ее предшественницы. Наконец, она злилась на директора и все время прокручивала в голове то, что произошло в его кабинете в последний день ее работы в компании. Лоис считала, что ее предали, так как все оказалось совсем не так, как ей представлялось. Ее навыки, упорство, энтузиазм и креативность оказались никому не нужными. До этого она была уверена, что коллеги хорошо относились к ней благодаря ее отличной работе. На самом же деле руководство хотело, чтобы она просто ублажала клиентов. Как она после всего этого могла кому-то доверять?

Шло время, и выяснилось, что Лоис ошибалась, когда посчитала, что ей удастся справиться с этой ситуацией. После того как ее предали, она решила, что сможет спокойно вынести этот удар. Осмыслив произошедшее и мудро рассудив, что судьба послала ей испытание, которое она должна стойко пережить, а затем спокойно двигаться дальше, она недооценила его серьезность. Только во время терапии Лоис начала понимать, что она являлась настоящей жертвой, и признала, что это предательство нанесло ей серьезную душевную травму. Как и многие из нас, она в итоге осознала, что попросту не замечала очевидного.

Стресс превращается в эмоциональную травму, когда он сопровождается опасностью, риском, страхом или беспокойством. В случае Лоис она за считанные минуты потеряла все, что имела. Кроме того, в ней поселилось предательское опасение, что в дальнейшем она сможет добиться успеха только через постель. Все ее профессиональные навыки оказались никому не нужными. Более того, неожиданное предложение со стороны того, от кого зависело ее благополучие, поставило под угрозу все ее дальнейшее существование. К счастью, у Лоис сработали защитные механизмы, которые помогли ей избежать худшего сценария. Она постаралась выйти из данной ситуации с минимальными потерями. В этом ей помог ее организм.

Когда мы подвергаемся серьезной опасности, наше тело мобилизует все свои защитные ресурсы. Системы организма переходят в режим повышенной готовности. Адреналин зашкаливает. В клетках мозга ускоряются электрохимические реакции. В такие минуты наш организм напоминает автомобиль, мчащийся на максимальной скорости. Утопленная в пол педаль газа заставляет его выходить за пределы своих конструктивных характеристик. Но вскоре что-то непременно ломается. Наши тело и разум устроены точно так же. Когда они выходят за рамки своих возможностей, они начинают разрушаться. К счастью, в отличие от автомобиля, наш организм способен восстанавливаться. Некоторые эмоциональные травмы, возникающие в результате предательства, способны нанести нам душевные раны, которые заживут еще очень нескоро. Возможно, мы заметим это только какое-то время спустя. При этом пережитая травма будет продолжать влиять на работу нашего организма.

Для понимания серьезности нашего травматического опыта важны два фактора: насколько сильно наш организм подвергается стрессу и на протяжении какого времени. Рисунок 1.1 поможет нам понять, как эти два фактора взаимодействуют между собой. Некоторые события происходят с нами всего однажды или несколько раз, но их влияние столь велико, что оно провоцирует психологическую травму. Вышеописанный эпизод с участием Лоис и ее босса продолжался всего несколько минут, но его последствия оказались весьма серьезными и долговременными. Изнасилование, авария, сексуальные домогательства, жестокое обращение с детьми – именно такие события обычно вызывают сильную эмоциональную травму. Иногда она приводит к тому, что человеку приходится попрощаться с любимой работой, которой он занимался в течение долгих лет.

Рис. 1.1. Последствия травматической ситуации

Некоторые травматические события являются не очень серьезными, но происходят каждый день. Это приводит к тому, что отрицательные эмоции постепенно накапливаются. Например, многие проявления родительской халатности сами по себе как будто не влияют на дальнейшее поведение ребенка. Часто бывает так, что родитель не способен уследить за всем, что происходит вокруг.

Тем не менее, постоянное неисполнение родительских обязанностей вызывает у ребенка серьезное беспокойство и оставляет в его душе огромные раны, не заживающие в течение долгого времени. В качестве других аналогичных примеров можно привести токсичные отношения между супругами или работу под руководством начальника-тирана. Мелкие, но ежедневные неприятности, ограничения, недоговоренности и обиды приносят свои плоды. Отрицательные эмоции наслаиваются друг на друга, и человек незаметно попадает в плен психологической травмы.

Если мы идем на компромисс с этой травмой, то через какое-то время это неизбежно отражается на нашем организме. Вот как один мужчина описывал последствия своего неудачного брака: «Когда с момента нашего расставания прошел уже целый год, я почувствовал, что с моей спиной что-то не так. Она была постоянно расслаблена и все время норовила согнуться – мне приходилось прикладывать усилия, чтобы держать ее прямо. Ссорясь со свой бывшей женой, я часто нервничал, поэтому мои мышцы спины были постоянно напряжены. Я никогда не замечал этого, когда жил с ней». Это похоже на ощущение, которое мы испытываем, входя в помещение с неприятным запахом. Если мы находимся в нем достаточно долго, нам уже кажется, что запах рассеялся. Это происходит потому, что наша обонятельная система приспосабливается к нему. Только выйдя из помещения, мы обнаруживаем, что чувствительность к запахам вернулась к нам. Так же происходит и с серьезным стрессом, опасностью или беспокойством – наше тело и разум подстраиваются под них, а затем расплачиваются за это. Только после завершения травматичного эпизода мы восстанавливаем свою эмоциональную «чувствительность».

Как психологическая травма продолжает влиять на нас, когда нам уже ничего не угрожает? У людей, переживших подобную травму, существует восемь основных моделей поведения. Вот они:

• отложенная реакция на травму;

• посттравматическое возбуждение;

• подавление травмы;

• бегство от травмы;

• посттравматическое самоограничение;

• посттравматический стыд;

• повторение травматической ситуации;

• формирование травматических уз.

Хотя в этой книге мы в основном будем фокусироваться на болезненной привязанности, вызванной узами предательства, важно быть в курсе и остальных семи видов поведения, которые присущи людям, пережившим эмоциональную травму. Эти модели поведения часто соседствуют друг с другом. Поэтому если у вас проявляется одна из них, то, возможно, к ней добавятся и остальные. Для того чтобы понять, как они взаимодействуют между собой, нам необходимо изучить каждую из них по отдельности.

Влияние травмы на мозг: зачем ворошить прошлое?

Одним из наиболее часто задаваемых мне вопросов является следующий: «Зачем мне вновь вспоминать об этом неприятном событии? Оно уже прошло. Как рассказ о нем поможет мне сейчас?» Чтобы получить ответ на этот вопрос, необходимо понять, как психологическая травма воздействует на мозг человека.

Когда мы чего-то сильно боимся, из-за эмоциональной травмы в нашем мозге происходят изменения на биологическом уровне. Когда мы рождаемся, в нем нормально функционируют лишь примитивные механизмы вроде стволовой части мозга, которая отвечает за реакцию «бей или беги». Что касается других его отделов, например височных долей, которые управляют эмоциями и получают информацию от органов чувств, то переживаемый в раннем детстве опыт способствует формированию в них новых нейронных связей.

Когда мы переживаем психологическую травму или подвергаемся каким-то лишениям в раннем детстве, это непременно отражается на нейронных связях в височных долях и между ними, что может привести к эмоциональным и когнитивным расстройствам. Стволовая часть мозга начинает нуждаться в дополнительной стимуляции и принимается вырабатывать различные гормоны. Когда источник страха исчезает, необходимость в них пропадает. Тем не менее, у нас возникает привыкание к этим гормонам, а вместе с ним и привязанность к пережитой травме. Мы начинаем действовать неосознанно – сначала мы стимулируем мозг, а затем совершаем необдуманные поступки. Посттравматический синдром – это не что иное, как отложенная реакция на пережитые ранее травматические события.

При оценке воздействия травмы важны два фактора: насколько сильно наш мозг затронут ею и в течение какого временного периода. Некоторые неприятные события происходят с нами всего однажды или несколько раз, но их влияние настолько велико, что они становятся причиной психологической травмы. Негативные эмоции накапливаются, и в один прекрасный день мы уже перестаем справляться с ними. Мы привыкаем к постоянному стрессу. При этом наиболее опасными эмоциональными травмами являются те, что связаны с жестокостью и имеют долговременные последствия – Холокост, войны или события 11 сентября. Душевные раны, оставленные этими травмами, могут оказаться настолько серьезными, что их отголоски ощущаются даже через несколько поколений. Даже если потомкам жертв этих трагедий уже непосредственно ничего не угрожает, они все равно продолжают ощущать влияние этой давней травмы. Она настолько глубоко встраивается в культурный код нации и сознание людей, что определяет их поведение и мировоззрение.

Когда мозг человека оказывается затронут травматическим опытом, у него формируются определенные модели реакций на пережитую травму. Они и определяют те восемь типов поведения, которые мы перечислили ранее.

Отложенная реакция на травму

Определение: физиологические и/или эмоциональные проявления тревоги после травматического опыта, который оказал сильное влияние на человека.

Клинические симптомы: воспоминания о прошлом, навязчивые мысли, бессонница, неожиданные ассоциации, ночные кошмары, нарушения здоровья, чрезмерная осторожность, склонность бросаться в крайности, перепады настроения и пограничное расстройство личности. Данные симптомы характерны для жертв тяжких преступлений и сексуального насилия, а также участников военных действий.

Ветеран Вьетнама внезапно обнаруживает, что вышел из спальни и стоит в коридоре, а жена трясет его, пытаясь пробудить от страшного сна. До этого он чувствовал, что на него вновь навалилась страшная усталость, которую он испытывал на войне. Он слышал звуки боя – гул танков, протяжный свист минометного обстрела, оглушительный грохот артиллерии. Он испытывал настоящий страх, обливался потом и ощущал отупляющее изнеможение, как будто находился там на самом деле. Когда жена будит его, он не может сообразить, где находится. Представлявшаяся ему картина боя казалась по-настоящему реальной. Но на самом деле с тех пор прошло уже целых 23 года. Он стоит в коридоре в два часа ночи, не понимая, как оказался там и почему на него навалилась эта страшная усталость. Так как он до смерти напуган, растерян и не уверен в реальности происходящего, жена помогает ему вернуться в постель. Он окончательно приходит в себя только через несколько дней. Он опасается, что его рассудок помутился, и пытается заглушить свою боль алкоголем.

Война всегда становится страшной и незаживающей душевной раной. Раньше психотерапевты часто использовали термин «боевое истощение». Оно наступало тогда, когда защитные механизмы солдата переставали справляться с чрезмерными нагрузками, которым подвергался его организм. Дело в том, что тело, мозг и нервная система человека способны адаптироваться к переживаемому им стрессу. Мы постепенно привыкаем находиться в режиме постоянной боевой готовности. Поэтому для того, чтобы продолжать жить дальше, солдат складывает страшные воспоминания о войне в дальние ячейки памяти. Позднее – иногда много лет спустя – эти ячейки начинают вскрываться. Ветеран заново переживает весь ужас войны, который может казаться ему таким же реальным, каким он являлся в действительности. Теперь психотерапевты называют это посттравматическим стрессовым расстройством. Получается, что стресс, вызванный эмоциональной травмой, может преследовать человека и через много лет после самого травматического события.

Посттравматический синдром может проявиться после любого неприятного и ужасного события. Людям, пережившим в детстве сексуальные домогательства, часто снятся кошмары о том, что их вновь хотят изнасиловать, и нередко это случается в даты, близкие к тому времени, когда этот эпизод произошел в действительности много лет назад. Бывает и так, что кто-то, похожий на их абьюзера, или то или иное событие напоминают им о старой травме, и они вновь со всей отчетливостью, как будто видя сон наяву, переживают все те чувства, которые испытывали тогда. После подобных воспоминаний им бывает очень трудно делать вид, что с ними все в порядке. При этом окружающие люди чувствуют себя довольно неловко, так как видят, что с человеком точно что-то произошло, но не понимают, что именно.

Менее серьезной разновидностью посттравматического синдрома является ситуация, когда человек вспоминает, как во время учебы он сдавал экзамен и не выучил билет, который ему попался. Подобная травма, которую переживали многие из нас, является следствием школьных и студенческих экзаменационных стрессов. Подобные воспоминания могут быть вызваны текущими ситуациями, требующими серьезной подготовки. Точно так же повзрослевшие дети, пережившие сексуальные домогательства, могут испытывать проблемы в интимной жизни, так как на них способны нахлынуть воспоминания об ужасных событиях, произошедших много лет назад. Наконец, вспомните о том, как сильно может испугаться ветеран войны, если кто-то неожиданно дотронется до него сзади. Это непременно вызовет у него ассоциации с неожиданным нападением противника, которое он пережил на поле боя.

Еще одной сложной проблемой, связанной с посттравматическим синдромом, является то, что он вызывает включение защитных механизмов мозга. Испытываемый нами страх приводит к серьезным изменениям в нашем мозге и всей нервной системе. Благодаря исследованиям мозга детей, пострадавших от жестокого обращения, мы точно знаем, что после подобного негативного опыта его ткани меняют свою структуру. Недавние опыты с участием ветеранов Вьетнама тоже продемонстрировали, что их мозг подвергся определенным изменениям. Длительный или очень сильный страх оказывает влияние на все системы нашего организма и переводит их в режим повышенной готовности.

Исследователи болезненной привязанности и травматических уз давно обнаружили, что невнимание к ребенку и пренебрежение им в дальнейшем вызывают у него чувство тревоги. Ребенок в страхе спрашивает себя: «Что будет со мной дальше?» Даже опыты над детенышами обезьян, которые были брошены родителями, продемонстрировали, что они становились беспокойными, замкнутыми и раздражительными. Более того, у некоторых из них даже развивалась сексуальная зависимость. В этом и кроется суть проблемы. Многие люди способны пережить сложную ситуацию, адекватно отреагировать на нее и спокойно вернуться к нормальной жизни. Но когда эмоциональная травма подавляет человека или длится особенно долго, его организм ищет дополнительные ресурсы для поддержания режима боевой готовности. Этот режим становится для человека привычным. Такое состояние можно сравнить с заклинившей педалью газа у автомобиля. Вы будете ехать быстрее, но у вас могут возникнуть проблемы с торможением. Некоторые люди, пережившие психологические травмы, долгие годы живут, не отпуская педаль газа ни на минуту. Они становятся заложниками своего травматического опыта, о котором никак не могут забыть. Для них характерны острые реакции (вспышки гнева, подозрительное отношение к окружающим, неадекватное поведение) и сложные отношения с людьми (кратковременные романы, а также идеализация партнера, которая затем под влиянием защитной реакции превращается в ненависть). В таких случаях психотерапевты обычно говорят о пограничном расстройстве личности. Люди, страдающие данным расстройством, пережили столь тяжелую психологическую травму, что теперь испытывают постоянный страх, а их организм все время находится в состоянии боевой готовности.

Вы можете распознать посттравматический синдром по следующим признакам:

• повторяющиеся и навязчивые мысли о пережитом негативном опыте;

• периодическая бессонница;

• внезапные «реальные» воспоминания (особенно яркие и отвлекающие от действительности);

• излишняя подозрительность;

• чрезмерная пугливость;

• страшные сны о пережитых неприятных ситуациях;

• эмоциональные флешбэки – возвращение к уже совершенным действиям или испытанным ощущениям, как будто это происходит сейчас;

• стресс, вызванный ассоциациями с пережитыми неприятными ситуациями (день рождения абьюзера, либо напоминающие о нем места или предметы);

• вспышки гнева и раздражительности;

• недоверие к окружающим, физические реакции при виде предметов, напоминающих о пережитом негативном опыте (холодный пот, затрудненное дыхание и т. д.).

Такое беспокойное поведение непременно отражается на организме человека. Например, у женщин, подвергавшихся в детстве сексуальному насилию, вероятность развития онкологических заболеваний повышается в восемь раз. Некоторые исследователи приводят веские аргументы в пользу того, что последствия психологической травмы остаются закодированными в организме человека на клеточном уровне. В связи с этим неудивительно, что физическое насилие, совершенное в раннем детстве, может спровоцировать онкологическое заболевание не только у женщин, но и у мужчин[21]. В 1995–1997 годах Центрами по контролю и профилактике заболеваний при министерстве здравоохранения США и страховой компанией Kaiser Permanente было проведено исследование по изучению негативного детского опыта, в ходе которого изучались факты жестокого обращения с детьми и их дальнейшее воздействие на их организм. Это масштабное исследование доказало, что негативный детский опыт так сильно влияет на человека, что его последствия через какое-то время могут вновь проявиться в виде отложенного стресса. Полученные результаты подтвердили, что жестокое обращение с детьми в дальнейшем отражается на их здоровье.

Лоис стала жертвой сексуальных домогательств, будучи уже взрослым и самостоятельным человеком. Но эта ситуация вызвала у нее такой серьезный страх и недоверие к окружающим, что ей понадобилось несколько лет, чтобы вернуться к нормальной жизни. Если последствия психологической травмы преследуют человека достаточно долго, а страх все не отпускает его, все это может спровоцировать появление болезненной зависимости.

Методы борьбы с отложенной реакцией на травму

◆ Осознанное переосмысление травматической ситуации.

◆ Десенсибилизация с помощью гипноза.

◆ Анализ причин посттравматического синдрома.

◆ Умение предотвращать рецидивы и овладение другими полезными навыками.

◆ Дыхательные упражнения.

◆ Управление стрессом.

◆ Осознание своей роли жертвы.

◆ Терапевтические истории.

◆ Систематическая десенсибилизация.

◆ Глубокое расслабление мышц.

◆ Упражнения по остановке мыслей.

◆ Управляемый диалог с самим собой.

◆ Ролевые игры.

◆ Моделирование поведения.

◆ Ведение дневника и самоконтроль.

◆ Десенсибилизация и переработка травм движениями глаз.

◆ Физические упражнения.

◆ Антистрессовая йога.

Посттравматическое возбуждение

Определение: стремление получить удовольствие при серьезной опасности, насильственных действиях, наличии риска или чувства стыда.

Клинические симптомы: садомазохизм, сексуальные домогательства, заказ интимных услуг, экстремальные развлечения, сексуальная зависимость.

Некоторые участники войны во Вьетнаме занимались сексом с женщинами легкого поведения, чтобы отвлечься от ужаса, пережитого на поле боя. При этом они шли на такие эксперименты, которые не могли бы позволить себе в мирное время. Такой рискованный секс становился для них настоящим наркотиком. Он стимулировал организм (подобно амфетаминам) и заглушал боль. Вернувшись домой, солдаты уже не могли повторить свои сексуальные опыты, поэтому в них просыпалась жестокость. От нее они получали то же удовольствие, которое испытывали от секса на войне.

У многих девушек первый сексуальный опыт был связан со страхом или даже насилием. Им это понравилось, и они захотели вновь испытать те же ощущения. Став взрослыми, они могли получить оргазм только в том случае, если партнер проявлял к ним жестокость. Их поведение стало ненормальным, и у них развилась сильная сексуальная зависимость. Некоторые из них стали заниматься проституцией или посещать садомазохистские клубы. В любом случае им приходилось искать партнера, с которым они могли бы вновь почувствовать себя жертвой.

Люди, занимающие высокие должности, желая компенсировать свой негативный детский опыт, порой получают удовлетворение от своей неограниченной власти. Подобно некоторым руководителям крупных корпораций, они чувствуют радость жизни только тогда, когда занимаются кризисным управлением или совершают рискованные сделки. Покупки компаний в кредит, приобретение контрольного пакета акций, слияние и поглощение – все эти операции становятся очередными ставками в азартной игре, принимающей все более масштабные формы. Испытывая эйфорию от своей неограниченной власти и риска потерять все, такие люди не могут остановиться. Работая по 20 часов в день, они почти не спят и не видят своих близких. Они постоянно подвергают себя стрессу и уже не представляют без него свою жизнь. Чтобы восстановить свои силы, они обычно гоняют на мотоциклах, прыгают с парашютом или выбирают другие не менее рискованные занятия.

Люди, чья работа связана с оказанием тот или иной помощи (священнослужители, врачи или адвокаты), иногда вступают в сексуальные отношения с теми, кто нуждается в их услугах (прихожанами, пациентами или клиентами). При этом у них вырабатывается особая модель поведения, от которой они начинают зависеть, – интимная связь, способная привести к опасным последствиям. Многие из них подвергались сексуальному насилию в детстве, и у них закрепилась ассоциация секса со страхом. Повзрослев, они стали получать большее удовольствие от отношений, связанных с риском и опасностью. Особенностью данной ситуации является то, что каждый раз такие люди подвергают себя все большему риску – до тех пор, пока их не настигает неизбежное разоблачение.

Специалисты по сексуальной зависимости часто упоминают об особом образе жизни, который ведут люди, испытывающие посттравматическое возбуждение. Азартные игры, рискованный секс, стимулирующие наркотики и экстремальные развлечения – вот характерные примеры их увлечений. Искусственная стимуляция организма и сексуальные приключения компенсируют страдания и одиночество. Если у таких людей нет семьи или постоянного партнера, то они обладают неограниченными возможностями для удовлетворения своих желаний: сексуальные домогательства, садомазохизм, заказ интимных услуг и беспорядочные половые связи – все это связано с опасностью и страхом, что только усиливает их сексуальное возбуждение. Бывает и так, что отношения с постоянным партнером тоже стимулируют его – они перегружены сексом, проявлениями жестокости, драматичными расставаниями, страстными примирениями, бесконечными тайнами и угрозами окончательного разрыва – в духе «если бы кто-нибудь узнал об этом, тебя бы ожидали серьезные неприятности». Из-за этого подобные «мыльные оперы» могут тянуться достаточно долго. Тяжело прекратить отношения, которые дарят столь сладкое возбуждение, даже если они основаны на лжи и обмане. Как мы увидим в дальнейшем, эйфория от страха и опасности вполне может соседствовать с узами предательства.

Посттравматическое возбуждение – это стремление получить удовольствие и дополнительно стимулировать себя с помощью серьезной опасности, проявлений жестокости, наличия риска и чувства стыда. Подобное поведение часто становится результатом предательства и эмоциональной травмы. Признаками посттравматического возбуждения являются:

• склонность к экстремальным развлечениям, таким как прыжки с парашютом или езда на высокой скорости;

• жажда еще большего риска, так как полученное удовольствие каждый раз оказывается недостаточным;

• нежелание оставаться в одиночестве, в безмятежном состоянии или спокойной обстановке;

• употребление наркотиков типа кокаина или амфетаминов для ускорения событий или усиления удовольствия от экстремальных развлечений;

• сексуальное возбуждение от чувства страха или проявлений насилия;

• страсть к рискованному сексу;

• пристрастие к азартным играм;

• проблемы с завершением долгосрочных и сложных задач;

• стремление к опасности;

• пристрастие к рискованным ситуациям;

• общение с людьми, которые могут представлять опасность.

Посттравматическое возбуждение пробуждает в человеке модель поведения, от которой он не может отказаться. Если ваш мозг адаптируется к ней, то сперва вы стимулируете свой организм, чтобы просто чувствовать себя нормально. Затем это уже становится зависимостью и мешает вашей нормальной жизни. Вам не хочется избавляться от этой привычки. Состояние боевой готовности, спровоцированное травмой, становится стимулом для многих видов посттравматического возбуждения. При этом у людей, переживших эмоциональную травму, могут появиться и другие идеи по борьбе с ее последствиями, которые тоже могут вызвать зависимость, в том числе навязчивые попытки заглушить травму.

Методы борьбы с посттравматическим возбуждением

◆ Определение степени серьезности зависимости.

◆ Лечение зависимости.

◆ Изучение причин различных видов зависимости.

◆ Разработка плана по профилактике рецидивов.

◆ Реабилитация с помощью программы 12 шагов.

◆ Альтернативные источники получения удовольствия.

◆ Разработка стратегии посттравматической реабилитации.

◆ Осознание связи рецидивов зависимости с последствиями травмы.

Подавление травмы

Определение: стремление забыть, заглушить и подавить остаточные переживания, вызванные психологической травмой.

Клинические симптомы: компульсивное переедание, избыточный сон, алкоголизм, прием антидепрессантов, стремление к самоуспокоению, различные вредные привычки.

Человек хочет притупить свои чувства, как-то забыться и расслабиться, лишь бы убежать от пережитого негативного опыта. Если он чрезмерно возбуждается, думая о старой травме, то стремится успокоить свои нервы и сделать передышку. Если его преследуют неприятные воспоминания, он пытается стереть их из своей памяти. Болеутоляющие средства помогают лишь какое-то время. Поэтому кто-то заглушает свою боль алкоголем, кто-то – наркотиками, а кто-то – и тем, и другим. Некоторые постоянно что-то жуют, что дает им ощущение комфорта и спокойствия. Некоторые смотрят всякую ерунду по телевизору, чтобы убить время и убежать от реальности. Наконец, некоторые спят по полдня, не желая покидать свой уютный кокон.

Шерил была жертвой домашнего насилия. Она не вылезала из судов, так как ее муж регулярно бил ее. При этом она испытывала страшный стыд. Каждый раз, когда он поднимал на нее руку, Шерил кричала, что заслужила это, так как страдала от избыточного веса. Она считала, что муж бил ее справедливо. Она понимала, что ела слишком много, и с этим нужно что-то делать, но компульсивное переедание помогало ей справляться с жизненными трудностями. Кроме того, это было ее единственным увлечением, которое он не мог контролировать. Был и еще один плюс: став толстой, она утратила сексуальную привлекательность. Она ненавидела секс, так как в детстве стала жертвой инцеста. Еда была ее спасением и давала ощущение комфорта.

К сожалению, Шерил столкнулась с новой проблемой. Ее дочь пожаловалась школьному куратору, что отец ночью приставал к ней. Служба защиты прав детей взяла семью Шерил под контроль. Теперь все члены семьи должны были посещать курсы реабилитации. Шерил направили в группу жертв сексуальных домогательств. Психотерапевт спросил о причинах ее компульсивного переедания. Она уже знала, что 9 из 11 женщин из ее группы подвергались операции на кишечнике из-за ожирения. Это заставило ее отказаться от своей пагубной привычки. Шерил поняла, что еда была для нее не просто источником комфорта – с ее помощью она чувствовала себя в безопасности и на время забывала о своих неприятностях. Посещая сеансы терапии, она пересмотрела свой режим питания, а также вновь прокрутила в памяти воспоминания о своем травматическом детском опыте, параллельно вспомнив много других важных событий.

Люди, пережившие тяжелые душевные травмы, стремятся заглушить свою боль. Алкоголик уходит в новый запой, не в силах справиться с неприятными воспоминаниями, которые приходят к нему, когда он трезвеет. Не в силах терпеть эти муки, он снова прикладывается к бутылке. Многочисленные исследования подтвердили, что алкоголизм может легко превратиться в другую зависимость, которая становится лишь новым способом борьбы с пережитой травмой. Подобная модель поведения связана с явлением, называемым самоуспокоение. Действия и вещества, которые помогают человеку забыться, расслабиться и абстрагироваться от реальности, вызывают электрохимические реакции в его мозге, которые оказывают обезболивающее действие на организм. В результате чувство беспокойства временно притупляется. Человек ненадолго забывает о своем страхе и заглушает боль. Психотерапевты, занимающиеся лечением зависимости, используют термин «компульсивный» для описания постоянных навязчивых усилий по подавлению своих переживаний. Проблема заключается в том, что мозг начинает адаптироваться к подобному поведению и оно становится необходимым для нормального самочувствия. Поэтому человек не может остановиться, так как такое самоуспокоение превращается в зависимость.

Подавление травмы – это стремление абстрагироваться, заглушить или уменьшить вызванные ею остаточные негативные эмоции. Признаками самоуспокоения или навязчивых усилий по подавлению травмы являются:

• алкоголизм;

• прием антидепрессантов и транквилизаторов;

• чтение, просмотр телепередач или занятие хобби для ухода от реальности;

• компульсивное переедание;

• избыточный сон;

• погружение в работу (как правило, не приносящую результата);

• компульсивная физическая активность;

• усугубление вышеперечисленных привычек, когда ситуация осложняется;

• увлечение видеоиграми;

• чрезмерное увлечение современными технологиями и соцсетями;

• сонливость;

• постоянный поиск новых занятий, отвращение к отдыху;

• болезненный интерес к еде;

• постоянное беспокойство и стремление подавить неприятные воспоминания;

• прием наркотиков, вызванный желанием убежать от реальности;

• изнуряющая работа, притупляющая чувства;

• желание сделать передышку и заглушить переживания.

Любая эмоциональная травма, если она является достаточно серьезной, способна стать причиной подобного поведения. Например, многочисленные исследования указывают на то, что алкоголики (а следовательно, и люди, страдающие от других видов зависимости), вероятно, рождаются с недостаточно развитыми рецепторными зонами мозга, что приводит к быстрому привыканию к различным вредным веществам. Это объясняет, почему алкоголизм нередко передается по наследству. Когда ребенка воспитывают родители, склонные к алкоголизму, это тоже может вызвать у него психологическую травму. Все эти факторы хорошо знакомы психотерапевтам. Тем не менее, мы нередко видели, как молодые люди с нормальной психикой и воспитывавшиеся родителями, не имеющими пагубных пристрастий, возвращались из Вьетнама законченными алкоголиками и наркоманами. Они не могли спокойно жить дальше, так как пережитые ужасы войны не оставляли их ни на минуту. Они начинали искать спасение в алкоголе и наркотиках, и их мозг постепенно привыкал к этому. Авторы недавно вышедшей статьи «Компульсивное расстройство сексуального поведения среди ветеранов войн мужского пола: статистика и сопутствующие клинические факторы» в ходе проведенных исследований пришли к выводу, что 16,7 процента мужчин-ветеранов не способны контролировать свое половое влечение. В этом нет ничего удивительного, так как Интернет и видеоконтент откровенного характера в настоящее время легко доступны военнослужащим, находящимся в зоне боевых действий. Использование секса как инструмента подавления травмы уже не является чем-то новым, но просмотр порнографических видео, дающий временное расслабление, можно назвать недавно появившимся способом ухода от стресса. С развитием современных технологий мы получили круглосуточный доступ в Интернет, где можно легко найти любые порнографические видеоматериалы, недоступные раньше. Они дают возможность в любой момент испытать новые и яркие ощущения.

Люди, пережившие эмоциональные травмы, часто комбинируют различные стратегии для их подавления. Нередко они прибегают к экстремальным развлечениям, чтобы получить удовольствие или испытать эйфорию, а затем переходят к подавлению травмы, чтобы смягчить свое возбуждение. Например, наркоманы любят смешивать стимуляторы и транквилизаторы. Другой пример – человек, занимающийся случайным сексом в парке или на улице и рискующий заразиться венерическим заболеванием. Когда он возвращается домой, на него наваливается страшная усталость. Более того, его начинают мучить угрызения совести. Не в силах заснуть из-за перевозбуждения, он прикладывается к бутылке или наедается до отвала. После этого он легко засыпает. Так он попадает в порочный круг возбуждения и подавления травмы, а его поведение становится двойным ударом по неприятным воспоминаниям о сексуальных домогательствах, которым он подвергался в детстве. Он уже не может остановиться. Его воспоминания не оставляют его в покое, а пагубные привычки начинают постепенно разрушать его жизнь.

Методы борьбы с подавлением травмы

◆ Дифференциальная диагностика зависимости.

◆ Борьба с подавляющими моделями поведения.

◆ Лечение зависимости.

◆ Осознание наличия различных видов зависимости.

◆ Разработка плана по профилактике рецидивов.

◆ Реабилитация с помощью программы 12 шагов.

◆ Альтернативные способы подавления посттравматического беспокойства.

◆ Разработка стратегии посттравматической реабилитации.

◆ Осознание связи рецидивов зависимости с влиянием травмы.

Бегство от травмы

Определение: игнорирование травмы с помощью отрицания пережитого травматического опыта и его влияния на свою жизнь.

Клинические симптомы: постоянное витание в облаках с целью бегства от реальности, фрагментация личности для снижения напряжения, нездоровая мечтательность (постоянная влюбленность, сильное увлечение искусствами или мистикой), двойная жизнь, откладывание важных дел, диссоциативные расстройства, в том числе раздвоение личности.

Пережив тяжелую психологическую травму, человек нередко стремится убежать от нее. Он находит себе другую реальность, в которой может спрятаться, если обычная реальность становится слишком мучительной для него. В фильме «Звездный путь» на космическом корабле «Энтерпрайз» существует специальное помещение под названием «голопалуба». Когда члены команды чем-то расстроены или нуждаются в отдыхе, они отправляются туда и генерируют голографические фантазии, которые кажутся им абсолютно реальными. Во многих эпизодах эти фантазии используются для создания контраста с реальностью и даже являются ключевыми моментами сюжета. Тем не менее, в конце концов повседневные задачи, связанные с полетом на корабле Федерации, берут свое, и это возвращает героев к их реальным проблемам. В наш век современных технологий нам доступно множество способов ухода в параллельную реальность. Кто-то находит утешение в компьютерных играх, кто-то – в просмотре порнографических видео, а кто-то не представляет свою жизнь без запойного просмотра любимых сериалов. Вне зависимости от способа, цель всегда одна – уход от реальности.

Дети, подвергшиеся сексуальным домогательствам, часто рассказывают похожие истории. Они вспоминают, что в те моменты, когда абьюзер приставал к ним или насиловал их, они представляли, что летают по комнате или занимаются чем-то приятным. Они абстрагировались от реальности, которая оказывалась для них слишком мучительной. Подобная стратегия помогала им справляться с этими болезненными ситуациями. Психотерапевты называют такое поведение расщеплением сознания – жертвы насилия пытаются отгородиться от неприятной реальности или абстрагироваться от пережитого негативного опыта. Для этого они фокусируются на альтернативной реальности или создают ее сами на основе своих фантазий. Когда это превращается в модель поведения, влияющую на их реальную жизнь, мы используем термин «диссоциативное расстройство личности».

Расщепление сознания может принимать различные формы. Иногда оно похоже на амнезию. Человек забывает важные детали, связанные с пережитой травмой. Порой он может оказаться в том или ином месте, не понимая, как там очутился. Либо он чувствует, что оторван от своего тела (летает по комнате). Окружающие часто реагируют на подобное поведение шутками вроде «крыша поехала», не понимая его истинных причин. Когда человек живет в разных реальностях, иногда у него могут сформироваться и параллельные личности. Такое заболевание называют раздвоением личности или диссоциативным расстройством личности.

В процессе расщепления сознания важную роль играют различные виды зависимости. Например, марихуана и психоактивные вещества являются галлюциногенными средствами, уводящими в альтернативную реальность. Увлечение искусствами или мистикой, а также чрезмерная страсть к религии и духовным практикам могут привести к измененному состоянию сознания и вызвать такую же зависимость. Наряду с сексом, едой, наркотиками, азартными играми и алкоголем, зависимость может вызвать и страсть к тому или иному занятию, способную в дальнейшем перерасти в одержимость. Все это тоже может привести к нездоровым моделям поведения. Эти виды зависимости связаны с воображением человека и часто сопровождаются возбуждением и болезненной привязанностью. Например, люди, страдающие от сексуальной зависимости, имеют привычку часто влюбляться. Но как только их чувства затухают, они находят себе новый объект страсти. Они живут ради подобных острых ощущений и каждый раз верят, что новая влюбленность сможет заставить их забыть о пережитых страданиях.

В качестве другого примера можно привести одержимого игромана, который регулярно тратит часть семейного бюджета на лотерейные билеты, слепо веря, что однажды ему непременно повезет. Он постоянно фантазирует о том, как потратит выигранную сумму и решит все свои финансовые проблемы. К сожалению, он не способен разобраться с этими проблемами другим способом, так как настолько погружен в мир фантазий, что уже не отличает их от реальности. Таким же образом эксгибиционист, слоняющийся по улицам, или алкоголик, превратившийся в знатока вин, впадают в настоящий транс от своих зависимостей, дистанцируясь с их помощью от жестокой реальности.

Люди, страдающие от такой сильной зависимости, что она доводит их до расщепления сознания, часто рассказывают, что в них как будто живут два человека: реальный, живущий по законам общества и придерживающийся его норм; и вышедший из-под контроля безумец, чья всепоглощающая зависимость уничтожает жизнь реального человека. В 1886 году Роберт Льюис Стивенсон написал повесть о докторе Джекиле и мистере Хайде, герой которой под воздействием алкоголя и наркотиков начал жить двойной жизнью. В дальнейшем специалисты по психологическим травмам и аддиктивным расстройствам пришли к выводу, что описанное в книге аддиктивное раздвоение личности имеет много общего с диссоциативным расстройством личности.

Получается, что бегство от травмы – это игнорирование человеком жестокой реальности, а также отрицание им своего травматического опыта и его влияния на собственную жизнь. Признаками такого бегства являются:

• чрезмерное фантазирование или сильное увлечение сюжетом во время просмотра спектакля или фильма, что вызывает яркие эмоции или напоминает о пережитом неприятном опыте;

• смятение, рассеянность и забывчивость, вызванные страстью к той или иной деятельности;

• уход в выдуманный мир, когда ситуация усложняется;

• чувство отделения от своего тела в качестве реакции на эмоциональный флешбэк;

• пробелы в памяти, касающиеся текущих дел, а также занятие другими делами вместо привычных;

• разделение своей личности на фрагменты, часть из которых не известны окружающим;

• двойная жизнь;

• мечтательность, жизнь в выдуманном мире;

• зацикленность на своих зависимостях;

• погружение в романтические фантазии;

• пристрастие к марихуане и другим галлюциногенным веществам;

• проблемы с концентрацией внимания;

• избегание мыслей и чувств, ассоциирующихся с пережитым травматическим опытом;

• неспособность вспомнить важные детали из прошлого;

• привычка откладывать дела на потом, мешающая нормальной жизни;

• предрасположенность к несчастным случаям;

• сложности с завершением важных дел.

Каждому из нас иногда требуется своя голопалуба. Проблема заключается в том, что мы можем захотеть остаться на ней навсегда, если нам станет особенно плохо.

Методы борьбы с бегством от травмы

◆ Лечение раздвоения личности/диссоциативного расстройства личности.

◆ Лечение нездоровой мечтательности.

◆ Разработка плана по возвращению к реальности и к своей основной личности.

◆ Обучение нормальному существованию в рамках реальности.

◆ Осознание связи зависимости и расстройства личности с влиянием травмы.

Посттравматическое самоограничение

Определение: сознательный отказ от удовольствий, вызванный обычно неожиданным успехом, серьезным стрессом, а также чувством стыда или беспокойства.

Клинические симптомы: нарушения психики, такие как нервная анорексия и отвращение к сексу (сексуальная анорексия), страсть к накопительству, боязнь открытых пространств и другие фобии, страх бедности, уклонение от успеха, пренебрежение собой, заниженная самооценка, трудоголизм.

Сэнди была привлекательной женщиной и творческой натурой, стремившейся покончить с бесперспективными должностями, которые ей постоянно доставались. Ее друзья не могли понять, почему ей вечно не везет с работой, ведь она без конца фонтанировала новыми идеями. Ее родные тоже недоумевали, так как в школе она была отличницей и примерной ученицей. При этом семья и друзья пытались не обращать внимания на эту проблему, так как Сэнди подвергалась в детстве сексуальным домогательствам со стороны отца, а также была бывшим алкоголиком. Кроме того, у нее имелась еще одна тайна. Сэнди посещала курсы терапии для компульсивных должников.

Компульсивные должники не похожи на шопоголиков, которые могут вести довольно успешную жизнь. Шопологики ищут спасение и отдушину в бессмысленных тратах. Должники же покупают какие-то вещи, а затем возвращают их в магазин – этот цикл похож на переедание и искусственно вызываемую рвоту при булимии. Долг приносит им удовлетворение, но при этом становится лишним поводом для самобичевания. Они специально ограничивают себя и не позволяют себе добиваться успеха, так как на них висит бремя долга. Они свято уверены, что не достойны никаких жизненных удовольствий.

Как-то раз во время групповой терапии обсуждался страх бедности. Некоторые члены группы предположили, что Сэнди страдала от этого расстройства. Такой вывод очень удивил ее, ведь ее проблема заключалась совсем в другом – она являлась жертвой сексуальных домогательств. Она так сильно расстроилась из-за разговора с товарищами по группе, что рассказала о нем своему психотерапевту. Тем не менее, он ответил ей, что тоже пришел к такому же выводу, так как заметил у нее признаки самоограничения и пренебрежения своими потребностями. Сэнди целенаправленно лишала себя разных приятных вещей, ограничивая во всем. Кроме того, психотерапевт нашел удивительным тот факт, что она так легко отказалась от алкоголя. Это напомнило ему о людях, одержимых едой, которые затем маниакально садятся на диеты или доводят себя до анорексии. Он похвалил Сэнди за то, что она наконец озвучила свою проблему. Та же после этого разозлилась и на психотерапевта, и на товарищей по группе.

В то время Сэнди владела парикмахерской. Она сама разработала специальную формулу шампуня и кондиционера, которые очень нравились ее клиентам. Многие советовали ей зарегистрировать свою торговую марку и открыть сеть парикмахерских, но Сэнди не соглашалась и продолжала жить за счет скромных доходов с одной-единственной точки. Как-то раз ей нужно было помыть голову одной клиентке, но она обнаружила, что у нее кончился шампунь. Сэнди увидела у коллеги открытый флакон и попросила передать ей его. Та согласилась, но по ее глазам Сэнди поняла, что ее просьба прозвучала как-то странно. Начав мыть голову клиентке, она увидела в зеркале, как ее коллега пошла на склад и вернулась с новым флаконом шампуня. Открытие, которое сделала Сэнди, поразило ее так сильно, что у нее перехватило дыхание. Она обнаружила, что никогда не ходила на склад сама. Она все время «одалживала» у кого-то уже открытый флакон нужного ей средства.

Сэнди поняла, что у нее выработалась привычка экономить, не позволявшая ей самостоятельно открывать новый флакон. При этом ее коллеги спокойно шли на склад, если у них заканчивалось то или иное средство. Это было ее имущество, более того – ее собственная разработка, но она так привыкла ограничивать себя, что всегда пользовалась только открытыми флаконами. Заметив у нее эту особенность, ее коллеги сильно удивились и начали считать свою начальницу, которую безгранично уважали до этого, несколько странной. Проанализировав эпизод с шампунем, Сэнди осознала, насколько важным он оказался для понимания ее текущего состояния. Вся ее жизнь была основана на самоконтроле и самоограничении. Эти привычки так сильно давили на нее, что превратились в зависимость, как это уже произошло ранее с ее алкоголизмом и лишними тратами. Именно об этом сознательном отказе от нужных и приятных вещей и пытались сообщить ей ее психотерапевт и товарищи по группе. Как и все мы, она больше всего злилась на окружающих из-за того, что они раскрывали ей правду, которую она сама не желала признавать. Сэнди была похожа на многих других жертв домашнего насилия, которые часто становятся творческими натурами. Дело в том, что страдания нередко усиливают креативность. Кроме того, таким людям часто приходится лишать себя жизненных благ, что заставляет их привыкать к различным трудностям.

Компульсивное самоограничение чаще всего бывает вызвано неожиданным успехом (или воспоминаниями о нем), серьезным стрессом либо чувством стыда или беспокойства. Важно, что его причиной обычно становится страх, который, как мы уже знаем, оказывает сильное влияние на мозг человека. Признаками посттравматического самоограничения являются:

• отказ от базовых потребностей, таких как продукты, одежда, книги, медицинская помощь, комфорт и уют;

• отказ от секса или сильные угрызения совести после полового акта;

• страсть к накопительству и нежелание тратить деньги на свои базовые потребности;

• тяга к бесперспективным должностям, постоянные неоправданные жертвы ради работы;

• упущение возможностей, которые способны привести к успеху;

• периодическая потеря аппетита и постоянное желание сесть на диету;

• пренебрежение к комфорту, роскоши и развлечениям;

• отказ от отпуска из-за наличия работы, не приносящей результата;

• отказ от обычных занятий из-за тех или иных фобий;

• нежелание отдыхать и расслабляться;

• работа на низкооплачиваемых должностях;

• искусственно вызываемая рвота или прием мочегонных средств для борьбы с набором веса.

Хотя посттравматическое самоограничение может принимать разные формы, в его основе всегда лежат одни и те же причины. Во-первых, оно часто становится следствием отсутствия родительского внимания. Если ребенок растет в семье, где им пренебрегают, это непременно отражается на его самооценке и заботе о себе. Неблагоприятная обстановка в доме способствует тому, что ребенок перестает чувствовать дискомфорт, лишая себя основных жизненных благ. Если вами пренебрегали в детстве, то вы начинаете пренебрегать собой, став взрослым. Добавьте к этому другие драматичные моменты, такие как домашнее насилие или сексуальные домогательства, и вы получите нейрохимические изменения в мозге, которым становится невозможно противостоять. Чтобы не потерять контроль над собой, такие люди бросаются в другую крайность – они начинают контролировать себя во всем. Им кажется, что для того, чтобы выжить, им необходимо затаиться как загнанному зверю. Ни о чем не просить, не совершать лишних движений и не привлекать внимания. При этом страх мобилизует их организм, что приводит к повышенной выработке различных гормонов – адреналина, кортизола, норэпинефрина и эндорфинов. Когда человек постоянно находится в таком возбужденном состоянии, у него неизбежно появляются те или иные зависимости.

Для их возникновения складываются все предпосылки: навязчивые желания, серьезные нейрохимические изменения в мозге и включение механизмов борьбы со страхом. Специалисты по аддиктивным расстройствам уже давно обратили внимание на то, что самоограничение обычно становится следствием какой-либо зависимости. Например, анорексия, или отказ от пищи, обладает всеми характеристиками наркологической зависимости и считается психическим расстройством, вызванным страхом и повышенной выработкой эндорфинов, которое может повторяться через какое-то время. Часто отказом от одной привычки человек компенсирует появление у него какой-то другой зависимости. Одна женщина рассказывала о том, что, когда на нее нападала жажда секса, у нее тут же пропадал аппетит. Это приводило к тому, что ее половая жизнь сходила на нет, так как она начинала испытывать отвращение к сексу, целиком отдаваясь новой страсти – компульсивному перееданию. Сохранение баланса между двумя этими зависимостями стоило ей немалых усилий. Либо возьмем историю священника, который целыми днями читал проповеди для паствы, не слишком ценившей его усилия, и едва сводил концы с концами из-за низкой зарплаты. На этом фоне у него развилась сильная сексуальная зависимость. Похожие ситуации часто случаются с представителями некоторых профессий (духовными лицами, врачами или юристами) – их вредные привычки часто соседствуют с отказом от базовых потребностей. Из всего этого можно сделать следующий вывод: там, где присутствует та или иная зависимость, также непременно следует искать и самоограничение. Если воздержание само по себе не превращается в зависимость, оно тем не менее становится моделью поведения, помогающей справиться с пережитым травматическим опытом.

Методы борьбы с посттравматическим самоограничением

◆ Анализ влияния самоограничения на другие зависимости.

◆ Осознание компенсации зависимости воздержанием для сохранения баланса между вредными привычками.

◆ Осознание нездоровой природы самоограничения.

◆ Борьба с ложными представлениями о своей ущербности.

◆ Поиск моделей поведения, связанных с самоограничением.

◆ Разработка стратегии постепенного привыкания к нормальному удовлетворению своих потребностей.

◆ Профилактика рецидивов.

◆ Связь рецидивов зависимости с последствиями травмы.

◆ Обучение умению отдыхать и расслабляться.

Посттравматический стыд

Определение: глубокое чувство собственной ущербности и презрение к самому себе, возникающее в результате пережитого травматического опыта.

Клинические симптомы: приступы самобичевания, нанесение увечий самому себе, саморазрушающее поведение, ненависть к себе и мысли о суициде, нездоровая стыдливость, депрессия, созависимое расстройство личности.

Отец заставлял маленькую дочь заниматься с ним оральным сексом. Затем он сказал ей, что она плохо вела себя, так как согласилась на такое, и за это она попадет в ад. В таком юном возрасте ребенок еще не разбирается в вопросах религии и не способен трезво осмысливать то, что произошло с ним. Все, что девочка смогла уяснить для себя, – это то, что она сделала что-то плохое и будет подвергнута за это суровому наказанию. Когда человек чувствует себя ущербным или, хуже того, виноватым из-за причиненной ему травмы, это может легко привести к посттравматическому стыду. В этом случае стыд появляется под влиянием чувства собственной ничтожности и презрения к самому себе, которое возникает в результате пережитого травматического опыта.

Причиной стыда у жертвы могут стать не только обвинения, предъявляемые ей абьюзером, хотя такие случаи тоже достаточно распространены. Сама психологическая травма может способствовать тому, что человек начинает чувствовать себя ущербным или неполноценным. Иногда люди, пережившие травму, стыдятся своей реакции на нее, так как они чувствуют, что уже не могут вести себя как обычно. Стыд подрывает у человека веру в себя. Переставая уважать себя, он начинает считать, что недостоин любви, – ему кажется, что тот, кто узнает о его травме, непременно прекратит общаться с ним. Он уверен, что эту ситуацию невозможно изменить. Он не верит, что кто-то может по-настоящему уважать его за его реальные достоинства, особенно если травма стала результатом предательства со стороны близкого человека.

Американский психолог доктор Брене Браун много лет занимается изучением чувства стыда. Она описывает стыд как «чрезвычайно болезненное чувство уверенности в собственной ущербности, из-за которого человек считает себя недостойным любви и одобрения»[22]. Из этого определения можно понять, что чувство стыда сильно отличается от чувства вины. Мы ощущаем вину, когда сожалеем о каком-то совершенном нами поступке. Стыд же является гораздо более сильным переживанием, с которым нам сложнее справиться, – он касается того, как мы воспринимаем себя, и нашего чувства собственного «я».

«Стыд ведет к потере связи с окружающими. На самом деле я часто называю стыд страхом отчуждения – человек боится, что его начнут считать неполноценным и недостойным любви и одобрения. Стыд не позволяет нам рассказывать окружающим о себе и не дает выслушивать чужие рассказы. Мы предпочитаем молчать и хранить свои тайны, боясь отчуждения. Когда кто-то делится с нами своей историей о том, как что-то породило в нем сильное чувство стыда, она может причинить нам такую сильную боль, как будто мы пережили это сами» (Brown, 2007, p. xxv).

Жертвы насилия и сексуальных домогательств иногда пытаются избавиться от чувства стыда, ставя перед собой недостижимые цели, чтобы заслужить одобрение окружающих. При этом если в результате их постигает неудача, их стыд только возрастает. В качестве примера можно привести человека, садящегося на строгую диету: не в силах выдержать ее, он начинает есть все подряд, затем ругает себя за отсутствие силы воли, и это заставляет его есть еще больше. Специалисты по аддиктивным расстройствам считают, что переедание и искусственно вызываемая рвота при булимии тоже являются следствием чувства стыда. Психотерапевты также обращают внимание на то, что у людей, переживших эмоциональную травму, происходит определенное изменение в работе мозга – все переживаемые события начинают восприниматься ими как некие крайности. Реагируя на них, человек способен выбрать лишь один из двух вариантов поведения. Он не может принять компромиссное решение – такое поведение также часто вызвано какой-либо зависимостью или самоограничением. Человек теряет способность сохранять баланс в своем поведении, что в дальнейшем добавляется к чувству стыда.

Стыд может привести и к нездоровой ненависти к самому себе – это чувство является более сильным, чем просто ощущение своей неполноценности. Это также нечто большее, чем депрессия. Подобная ненависть может перерасти в безжалостность и нетерпение к себе, которые обычно приводят к суициду. Таких людей постоянно преследуют мысли о саморазрушении. Стыд также может стать причиной саморазрушающего поведения – то есть поступков, направленных на причинение вреда самому себе и срыв собственных планов. Психотерапевты часто поражаются тому, как часто люди, пережившие эмоциональную травму, особенно если она была связана с насилием, становятся жестоки по отношению к самим себе. Специальное нанесение себе травм и увечий, а также стремление к опасным ситуациям – все это является следствием ненависти к самому себе. Сам образ мышления таких людей начинает концентрироваться на страшных картинах подобной аутоагрессии.

Признаками посттравматического стыда являются:

• угрызения совести, вызванные чувством собственной вины за произошедшее травмирующее событие;

• чувство одиночества и отчуждения от окружающих из-за перенесенного травматического опыта;

• причинение вреда самому себе (нанесение себе увечий и травм);

• склонность к саморазрушающему поведению;

• способность выносить сильную физическую или душевную боль, которую не могут терпеть остальные;

• недопущение ошибок любой ценой;

• предчувствие неизбежного наказания за перенесенную травму, невозможность простить себя;

• чувство неловкости, когда происходит что-то хорошее;

• мысли о суициде, угрозы и попытки покончить с собой;

• неумение испытывать обычные эмоции – грусть, раздражение, симпатию, удовлетворение;

• боязнь впасть в зависимость от других людей;

• чувство собственной ущербности, непривлекательности или аморальности из-за пережитого травматического опыта;

• убежденность в том, что окружающие являются более способными, достойными и заслуживающими счастья людьми;

• неуверенность в собственном будущем;

• отказ от удовольствий и заботы о себе, склонность к риску.

Ральф был успешным врачом. Он вырос в неблагополучной семье. Пойдя в школу, он понял, что занятия позволяют ему хотя бы ненадолго забыть о домашних проблемах. Он проводил минимум времени дома, так как был постоянно занят в школе, став со временем одним из лучших учеников. Со стороны он казался вполне здоровым и счастливым ребенком. На самом деле он постоянно находился в состоянии стресса. Его отец часто распускал руки и проявлял сексуальный интерес к дочерям. Ральф в свое время помог им врезать замок в дверь их спальни. Он так старался защитить сестер от отца, что тот однажды сильно избил его.

Единственным источником комфорта для него являлась мать. Как-то отец пришел пьяный и заснул на диване, а мать спряталась от него в кровати Ральфа. Тот испытал возбуждение от ее близости, но смог успокоиться, все же чувствуя некоторое уважение к отцу. На следующий день Ральф смутился от того, что мать холодно держалась с отцом. Он никогда не придавал значения тому, что отношения в его семье построены на насилии и обмане. Ральф начал стесняться этого, внезапно ощутив свое одиночество и полную опустошенность. Он решил компенсировать свои домашние проблемы за счет отличной успеваемости по всем предметам, и никто не догадывался о том, что Ральф просто притворялся радостным и счастливым ребенком. При этом он стал маниакально бояться порезов и травм. Он с трудом переносил даже самую безобидную медицинскую процедуру. Чем сильнее он налегал на учебу, тем более бессмысленной казалась ему его жизнь. Повзрослев, он пристрастился к алкоголю и обезболивающим средствам, которые он выписывал себе сам, чтобы заглушить свою боль и справиться с мыслями о суициде.

Затем Ральф завел роман с Эмили – женой своего лучшего друга, который тоже был врачом. Все они работали в одной больнице. Эмили была соцработником и страдала от сильной сексуальной зависимости. Она часто меняла партнеров, предпочитая представительных и успешных мужчин. Больше всего ее привлекали драматичные моменты, когда ее партнеры узнавали о существовании друг друга, и тайные отношения с ней подрывали их репутацию и разрушали их семьи. Муж Эмили был в курсе ее похождений, но не возражал против них. Хотя ее измены уязвляли его самолюбие, они позволяли ему самому заводить романы на стороне. Ральф сходил с ума от Эмили и ее нестандартного подхода к сексу. Их отношения представляли собой череду нарушенных обещаний, громких скандалов и горьких предательств. Однажды он даже обнаружил, что муж Эмили, видя, как он страдает, пытается поддержать его. Ральф знал, что эти отношения разрушают его. У него не получалось нормально жить и работать, но при этом он не мог бросить Эмили. В итоге в дело вмешалась специально созданная медицинская комиссия, так как Ральф был уже не в состоянии справиться со своим алкоголизмом, который к тому времени существенно подорвал его здоровье. Когда комиссия взялась за его лечение, он уже находился на грани суицида.

Психотерапевт обратил внимание Ральфа на то, что с ним повторилась ситуация, случившаяся в его детстве. Он вновь оказался связан с людьми, которым не мог доверять, и это наполняло его чувством глубокого стыда. Он пытался забыть о своей ущербности, превратив ее в слепую преданность, но на деле впал в настоящую зависимость от Эмили, жадно ловя моменты ложной близости с ней, а она в это время вовсю манипулировала и пользовалась им. Эмили стала для Ральфа настоящим наркотиком. Он настолько отчаялся и так сильно возненавидел себя, что единственным выходом ему представлялся лишь суицид. Изучив случай Ральфа, его психотерапевт сделал вывод, что тот попросту воссоздал свою детскую травму вместе с вызванным ею чувством стыда.

Методы борьбы с посттравматическим стыдом

◆ Изучение литературы по данной теме.

◆ Подавление стыда.

◆ Признание своей травмы с помощью визуализации.

◆ Анализ пережитого детского негативного опыта.

◆ Изучение причин возникновения чувства ущербности.

◆ Изучение причин возникновения циклов стыда.

Повторение травматической ситуации

Определение: повторение своего старого поведения, а также стремление к людям и обстоятельствам, способным воссоздать пережитый травматический опыт.

Клинические симптомы: реконструкция прошедших событий, попытки исправить последствия старой травмы, обсессивно-компульсивное расстройство, навязчивое повторение определенных действий.

Говоря о нездоровом желании реконструировать прошедшие события, психотерапевты используют термин «навязчивое повторение», который обозначает отчаянные усилия по воссозданию пережитых травматических эпизодов и стремление к людям и обстоятельствам, способным воскресить неприятные воспоминания. Ральф снова пережил печальную историю, которая произошла с ним в детстве. Некоторые люди стремятся вновь воссоздать старую болезненную ситуацию и тянутся к тем, кто напоминает им их абьюзера. Как и Ральф, они даже не задумываются о том, что таким образом пытаются повторить свой травматический опыт. Реконструируя прошедшие события, они снова оказываются в своем позабытом прошлом.

В качестве примера можно привести историю Конни. Ее отец страдал алкоголизмом и, как и в случае Ральфа, был склонен к насилию. Поэтому нет ничего удивительного в том, что она три раза выходила замуж за алкоголиков, которые плохо обращались с ней. Ирония заключалась в том, что Конни каждый раз разводилась с очередным мужем, чтобы найти себе кого-то получше. Она пыталась отыскать свое счастье, но каждый следующий брак оказывался хуже предыдущего. Конни считала, что таким образом она меняет свою жизнь. К сожалению, она каждый раз наступала на те же грабли, связываясь с алкоголиками, склонными к насилию. Каждый новый брак становился повторением первого, который в свою очередь являлся прямым следствием ее негативного детского опыта.

Некоторые люди, пережившие психологическую травму, стремятся не только повторить саму травматическую ситуацию, но и вновь пережить те же ощущения. Одна медсестра несколько раз попадала в больницу из-за депрессии и мыслей о суициде. При этом она каждый раз жаловалась на свою страсть к мастурбации. Обычно врачи не обращали внимания на эту проблему, считая, что она не имеет отношения к суицидальным наклонностям. В итоге ей попался более внимательный специалист, который обнаружил связь между двумя этими расстройствами. Более того, выяснилось, что она была склонна к эротической асфиксии – при мастурбации душила саму себя.

Медсестра испытывала навязчивое желание мастурбировать, закрывшись в чулане. На одном из сеансов арт-терапии она изобразила, как была изнасилована своим отцом в десятилетнем возрасте. На рисунке также было видно, как тот крепко сжимает ей горло. Поговорив с ней, психотерапевт выяснил, что после изнасилования отец запер ее в чулане. Как видите, медсестра таким образом воссоздала все детали старой травмы: сексуальную стимуляцию, самоудушение, темный чулан и опасность быть обнаруженной. У нее появилось желание регулярно воссоздавать травмирующий эпизод из ее детства. Как бы она ни пыталась избавиться от этой вредной привычки, у нее ничего не получалось. При этом она очень стыдилась ее и стеснялась просить о помощи.

Другой формой воссоздания старой травмы является жестокое обращение с кем-то из близких – так человек повторяет ситуацию, когда абьюзер издевался над ним самим. Один мужчина, проявлявший сексуальный интерес к своему сыну, рассказывал, что в детстве ему не сделали обрезание, поэтому родителям приходилось регулярно оттягивать ему крайнюю плоть – они объясняли ему, что иначе он не смог бы стать полноценным мужчиной. Он же воспринимал эту процедуру как сексуальное домогательство. Став взрослым, он начал проделывать ее с собственным сыном. Когда родители этого мужчины пришли к психотерапевту, тот спросил их, какой доктор рекомендовал им оттягивать крайнюю плоть у ребенка. Отец мужчины ответил: «Такую рекомендацию в свое время дали моему отцу, когда он был маленьким». Выяснилось, что изначально этот странный совет был получен еще в 1890-е годы, и в итоге он превратился в долгую историю сексуальных домогательств, затронувшую четыре поколения.

Повторение травматической ситуации характеризуется следующими признаками:

• повторение саморазрушающих поступков (как правило, тех, которые человек уже совершал в детстве в связи с психологической травмой);

• воссоздание эпизодов из прошлого;

• стремление к повторению нездоровых отношений;

• воссоздание старого травматического опыта (особенности поведения, ощущения, обстоятельства); тяга к людям, напоминающим абьюзера;

• плохое обращение с близкими, повторяющее жестокость абьюзера;

• невозможность прекратить следовать модели поведения, заложенной в детстве;

• желание воссоздать травматическую ситуацию, пережитую в детстве;

• повторение действий, совершенных в детстве;

• склонность к тревожным мыслям и разрушительному поведению;

• нездоровый интерес к детям определенного возраста.

Пытаясь повторить свой травматический опыт, человек отчасти старается справиться с воспоминаниями о старой травме. Вновь переживая травматическую ситуацию, он хочет найти правильный способ реакции на нее, чтобы избавиться от страха. Вместо этого вызванная травмой душевная рана начинает болеть еще сильнее. Обратите внимание, что воссоздание травматической ситуации, как и стыд, способно привести к появлению у человека и других моделей посттравматического поведения: отложенной реакции на травму, посттравматического возбуждения, подавления травмы, бегства от нее и самоограничения. Стыд и повторение травмы усугубляют ее воздействие на сознание человека. В случае формирования травматических уз, основанных на предательстве, они дополняют друг друга, создавая разрушительную комбинацию.

Методы борьбы с повторением травмы

◆ Лечение обсессивно-компульсивного расстройства.

◆ В случае реабилитации абьюзера – борьба с желанием причинить вред близким и анализ причин его появления.

◆ Когнитивная реструктуризация пережитых травматических ситуаций и их влияния на жизнь человека.

◆ Ослабление влияния старых травматических ситуаций посредством их воссоздания с помощью визуализации.

◆ Разрушение системных циклов поведения, заставляющих снова вступать в нездоровые отношения.

◆ Приобретение нового опыта для освобождения от старой травмы.