«Сейчас наше общество оказалось в плену ложных ценностей – богатства, роскоши и жажды потребления. У нас существует нездоровый культ молодости, тогда как пожилые и больные задвинуты на второй план. Семьи разрушаются из-за безумного стремления к успеху. СМИ ежедневно прославляют насилие, выставляя его напоказ, и все это показывают детям. В настоящее время мы имеем неограниченный доступ к любой информации. Мы не только видим нескончаемый поток насилия и жестокости, но и сами делимся откровенными деталями своей жизни, имея доступ к СМИ и новым технологиям. Основные достоинства человека, такие как доброта, порядочность и сострадание, постепенно теряют свое значение. На нас оказывается все более сильное экономическое и психологическое давление. Люди чувствуют себя несчастными и беспомощными, так как ими движет лишь жажда наживы и удовольствий, ставшая культом в нашем корыстном обществе. Им приходится искусственно стимулировать себя, из-за чего они теряют связь с самими собой. Их проблемы и комплексы усугубляются, и это приводит их в отчаяние. Возросшее число самоубийств заставляет нас задуматься об этой печальной тенденции».
Новый проект выглядел весьма многообещающим. Джен, Фил и Дон основали компанию, целью которой должна была стать монетизация прорывных исследований Фила, который был талантливым биохимиком. Идея заключалась в том, чтобы запустить на рынок продукцию, изготовленную на базе разработок Фила, а затем развивать компанию, налаживая производство других биопрепаратов. Все это казалось очень увлекательным, к тому же теперь они ни от кого не зависели, а в итоге могли заработать неплохие деньги. Дон и Джен были опытными руководителями, уже успевшими поработать в другой биомедицинской фирме. Дон был президентом и генеральным директором, а Джен руководила отделом разработки продукции. Рабочие собрания, которые они проводили, всегда сопровождались весельем и радостным обсуждением открывавшихся перспектив.
Они начали с того, что Фил подписал лицензионный договор, который давал их новой компании право производить и реализовывать разрабатываемую им продукцию. Так был сделан первый шаг. Когда дело дошло до договоров о партнерстве, друзья вспомнили, что с их подписанием обычно возникает много сложностей, и предпочли не торопиться с этим – они ограничились устными договоренностями о дальнейшем развитии компании. За этим последовала бурная деятельность по продвижению продукции на рынок, чтобы компания начала получать прибыль. Каждый работал не покладая рук, поэтому подписание договоров о партнерстве было отложено на потом из-за временных финансовых затруднений.
Тем временем Фил испытывал смутное беспокойство. Впервые оно возникло, когда он приехал в офис бывшей компании Дона, чтобы обсудить один вопрос, не связанный с их новым проектом. Эту компанию в свое время продали, проведя сделку по поглощению, – это и стало причиной ухода Дона. Оставшиеся сотрудники рассказали Филу, что они наконец вздохнули с облегчением после «эпохи террора» Дона. Они вспоминали, что он маниакально наблюдал за всеми. Каждый работник лично убедился в том, что Дон следил за ним и контролировал его действия. Фил списал это на то, что Дону в свое время пришлось провести крупное сокращение сотрудников, и из-за этого они затаили обиду на него. На самом деле ему было приятно осознавать, что Дон способен принимать трудные решения. При этом комментарии сотрудников все же обеспокоили его.
Еще одной причиной для волнения стало то, что вскоре после запуска производства Дон и Джен рассказали Филу о том, что теперь они живут вместе. Они собирались пожениться, так как Джен ждала ребенка. Они хотели убедить Фила в том, что это никак не помешает развитию их проекта, и старались быть откровенными с ним до подписания договоров о партнерстве. Фил поздравил их с грядущей свадьбой, но при этом сильно расстроился. Он понял, что теперь в случае возможных споров у Дона и Джен будет два голоса против его одного.
Затем произошло еще одно неприятное событие. Один крупный поставщик, долгое время работавший с Филом, начал проверку кредитоспособности Дона. Он рассказал Филу, что больше не будет выполнять их заказы, так как у него имелись сведения, что Дон находится на грани банкротства. Фил уверил поставщика в том, что все его счета будут оплачены.
Когда Фил рассказал Дону об этом эпизоде, тот раскритиковал его и рассердился за неправильный выбор поставщика. Тем временем Филу начали звонить другие партнеры. Они жаловались, что Дон выходит из себя по малейшему поводу. Джен убедила Фила, что это всего лишь последствия стресса, и заверила его, что она научит Дона справляться с приступами гнева. Несмотря на это, один поставщик так сильно возмутился из-за необоснованных обвинений Дона, что руководитель его компании запретил своим сотрудникам иметь дело с Филом и его партнерами. Джен вновь успокоила Фила, сказав, что это ерунда, на которую не стоит обращать внимание.
Фил окончательно понял, что у него начались серьезные проблемы, когда представители банка, с которым он сотрудничал, пригласили его пообедать с ними и сообщили, что Дон и Джен обратились к ним с просьбой выделить кредитную линию их новой компании. В ходе этого разговора Фил осознал три важные вещи. Во-первых, Дон и Джен просили банкиров выделить кредитную линию под залог активов Фила, так как у них не было своих. Во-вторых, тем самым они продемонстрировали, что собирались стать основными владельцами компании. Они не планировали делать Фила своим партнером. Наконец, он понял, что они относятся к нему с пренебрежением. На словах они хвалили его разработки, но на деле не собирались сотрудничать с ним в долгосрочной перспективе.
Банкиры сообщили Филу, что они сильно рискуют, делясь с ним этой информацией, так как тем самым нарушают закон о банковской тайне. Но поскольку они давно работали с Филом, то все же решили рассказать ему всю правду. Они видели, как он радовался, начав новый проект с Доном и Джен. Банкиры также рассказали ему, что эта парочка собирается присвоить себе его разработки, на которые он потратил столько сил. Они видели, что его партнеры ведут себя с ним нечестно, и посоветовали ему разорвать отношения с ними.
На следующий день после обеда с банкирами Филу позвонили несколько партнеров. Одни сообщали, что Дон не оплатил их счета, а другие – что он израсходовал выделенные средства не по назначению. Теперь Дона и Джен обвиняли в мошенничестве. Они оказались банкротами. Их ожидали многочисленные судебные иски и крупные финансовые потери.
Это не просто история о разорившейся компании. Изучив некоторые детали биографии ее участников, мы понимаем, что здесь все гораздо серьезнее.
В детстве Фил стал жертвой сексуальных домогательств. После этого он перестал обращать внимание на сигналы, свидетельствующие о том, что его хотят обмануть. В итоге это стало у него устоявшейся моделью поведения и привело к тому, что многие его труды и разработки пропадали напрасно.
Что касается Дона, то он был жертвой домашнего насилия. Он страдал от лишнего веса, так как был склонен к компульсивному перееданию. Кроме того, у него проявлялись симптомы кредитной зависимости. Все это сильно испортило его характер и привело к тому, что у него распались два брака и разрушились две компании.
Наконец, Джен терпела побои со стороны жестокого мужа, не решаясь бросить его, пока не завела роман с его начальником Доном. Она также страдала от алкоголизма, и ей пришлось прекратить отношения с некоторыми коллегами и товарищами по терапевтической группе, когда они начали задавать ей неудобные вопросы о ее новом молодом человеке.
Сложив все эти факты, нетрудно понять, почему совместный бизнес у этих троих партнеров в итоге так и не сложился.
В этой истории мы ясно видим стратегию обмана и злоупотребления чужим доверием. Дон завел роман с замужней коллегой. Затем они с Джен применили к Филу тактику «бомбардировки любовью», чтобы он передал им свои разработки, не обратив внимания на их отношения и отсутствие документов о партнерстве. Банкиры нарушили правовые нормы и ввели в заблуждение Дона и Джен, чтобы помочь Филу.
Также мы видим попытки спасения. Фил спас проект, пообщавшись с поставщиками. Джен от имени Дона обещала Филу справиться с его вспышками гнева. Банкиры пытались спасти Фила от обмана и мошенничества. Друзья Джен пытались спасти ее от Дона. Ирония заключается в том, что изначально Дон и Джен позиционировали себя именно спасителями, желающими обезопасить Фила от больших корпораций, которые могли бы присвоить себе его разработки. Они обещали ему, что он тоже станет одним из владельцев компании.
Подобное поведение Дона можно легко объяснить. Превратившись с годами в очень крупного и тучного мужчину, он выходил из себя по любому поводу. Разумеется, Фила должно было насторожить то, что бывшие коллеги Дона вспоминали его не самыми добрыми словами. Президент компании, которая выкупила контрольный пакет акций фирмы Дона, через много лет рассказал Филу, что он до сих пор злился на то, каким образом Дон провел эту сделку по слиянию. Бывшие коллеги Дона признавались Филу, что они перестали бояться его тотальной слежки лишь через какое-то время, когда он уже давно не являлся их начальником. Партнеры, обманутые Доном, еще долго неодобрительно качали головой, вспоминая эту историю. Запугивание и угрозы стали излюбленными методами Дона. Но для него они были лишь способом выживания, который он усвоил, воспитываясь в неблагополучной семье.
Вы можете воскликнуть: «Да это выглядит как настоящая мыльная опера!» – и будете правы. Подобные телесериалы специально построены на предательстве, обмане, запугивании и злоупотреблении чужим доверием. В таких драматических обстоятельствах узы предательства начинают цвести буйным цветом. Бурные страсти, сопровождающие подобные ситуации, со временем превращаются в зависимость, которая передается и зрителям. Поэтому мыльные оперы до сих пор пользуются такой бешеной популярностью. То же касается и многочисленных реалити-шоу, появившихся в последние годы на наших экранах. В 2000 году телевидение вступило в новую эру – проект «Выживший»[35] ознаменовал собой глобальный переход к реалити-формату. В нем есть место обману и предательству – не применяя подобную стратегию, невозможно стать «последним выжившим». Накал страстей и драматические отношения участников неизменно пробуждали зрительский интерес, поэтому многие реалити-шоу, появившиеся после «Выжившего», были основаны на таком же конфликте героев. При этом сценарий этих проектов с каждым разом все более усложнялся, а для их оживления использовались всевозможные хитрости. Можно также вспомнить популярные современные телесериалы, такие как «Карточный домик» или «Игра престолов». Их сюжеты тоже изобилуют предательством и накалом страстей, а герои испытывают страх и искушают друг друга. Все это не может не привлекать внимание современного зрителя. Мы с вами выяснили, что страх, искушение, обман и страсть являются необходимыми условиями для формирования травматических уз. Героев связывают сложные взаимоотношения, что в дальнейшем вызывает у них серьезные проблемы. Если бы они были простыми, им бы было гораздо легче расстаться друг с другом. Фил, Дон и Джен держались вместе из-за связывавших их похожих драматичных ситуаций, в которых они оказались. В итоге проблемы в бизнесе и личной жизни наложились друг на друга.
Предательство, зависимость и психологические травмы оставляют после себя глубокие душевные раны, которые создают общую модель нездоровых отношений. Независимо от того, являются ли эти отношения личными или рабочими, они в любом случае формируют определенные модели поведения.
Так как эти модели поведения достаточно сложны, нам не составит труда определить, что именно делает их такими устойчивыми. Для этого мы разобьем их на отдельные компоненты, и тогда они станут более понятными, а следовательно, перестанут иметь власть над нами.
Существует 11 причин, благодаря которым узы предательства становятся крепче. Это происходит в следующих обстоятельствах.
1. Циклы жестокого поведения регулярно повторяются.
2. Жертва и абьюзер верят в собственную исключительность.
3. Сильная страсть ошибочно принимается за близость.
4. Смятение чувств – жертва и абьюзер не могут понять, любят ли они друг друга.
5. Градус страха постепенно повышается.
6. Ребенок подвергается серьезному запугиванию.
7. Травматический эпизод произошел в далеком детстве.
8. Эксплуатация жертвы продолжается уже долгое время.
9. Сообщество, семья или окружающие реагируют на ситуацию неадекватно.
10. В этой игре уже существуют определенные роли и сценарии.
11. Жертва и предатель периодически меняются ролями спасителя и абьюзера.
Каждое из этих условий добавляется к уже существующим эмоциональным связям, усиливая навязчивую привязанность.
У домашнего насилия существуют определенные циклы. Сначала наступает стадия ожидания. Она сочетает в себе страх и накал страстей. По мере того как напряжение нарастает, члены семьи начинают беспокоиться, к чему все это может привести. Хотя жестокое поведение нельзя прекратить, всегда существует надежда, что уступки абьюзеру (так называемое хождение на цыпочках) отсрочит приступ его гнева. Для примера давайте предположим, что эта стадия длится четыре недели. Затем у абьюзера случается приступ жестокости, который может продолжаться всего несколько минут. Исходя из моего врачебного опыта могу сказать, что и за это время окружающим можно нанести существенный вред.
За приступом жестокости тут же следует стадия примирения. Абьюзер успокаивается и испытывает стыд за свое поведение. Его мучают угрызения совести, и он со всей возможной искренностью обещает жертве, что подобное поведение больше не повторится. Затем он демонстрирует жертве, что его отношение к ней действительно изменилось, начиная задабривать ее. Он засыпает ее подарками и окружает вниманием. Он говорит ей приятные вещи, которые она всегда хотела услышать от него. Он становится по-настоящему милым и любезным. Именно на этой стадии Люси ван Пельт обещает Чарли Брауну, что на этот раз она не уберет мяч. Предположим, что этот период тоже длится четыре недели. Это стадия обещаний и красивых слов.
В этот период мы можем заметить некоторое ослабление близости, так как в тот момент, когда жертва демонстрирует желание возобновить нормальные отношения с абьюзером, он начинает дистанцироваться от нее. Страсть между ними разгорается снова. Абьюзер чувствует, что его ввели в заблуждение, либо им овладевает ревность, жажда власти или какое-то другое чувство, отдаляющее его от жертвы. Представьте себе, что отношения – это круг. Чтобы в них присутствовала подлинная близость, оба партнера должны одновременно находиться внутри круга. В нездоровых отношениях, подчиненных подобным циклам жестокого поведения, партнеры периодически выходят из круга. Жертва выходит из него во время приступов жестокости абьюзера. С другой стороны, абьюзер может проявлять жестокость, только находясь вне круга. Когда «бомбардировка любовью» начинает действовать, жертва возобновляет нормальное отношение с ним и возвращается в круг. При этом она также начинает испытывать страх, поддаваясь на запугивания абьюзера.
Обратите внимание, что на протяжении всего этого восьминедельного периода мы наблюдаем постоянное эмоциональное напряжение. Во время стадии ожидания мы видим сильную страсть, высокую степень риска, а также болезненную одержимость, которую мы определили ранее как посттравматическое возбуждение. Не секрет, что риск всегда притягивает человека, особенно если он связан с сексом, романтическими переживаниями или властью. Жестокость, которую демонстрирует абьюзер, не является его конечной целью. Она нужна ему для того, чтобы оправдать запугивание жертвы, а также служит сигналом для начала стадии примирения. На самом деле в этой стадии нет подлинной любви. Этот период нужен для успокоения, восстановления сил и залечивания душевных ран – все это в итоге и формирует узы предательства. Интрига заключается в том, поверит ли жертва красивым обещаниям абьюзера в очередной раз. При этом ни один из партнеров не задумывается о том, какую боль все это может причинить ему или какая модель поведения заставляет его поступать подобным образом. Мы не можем полностью осознать всю драму футболиста О. Джея Симпсона и его жены Николь, либо другой пары, вовлеченной в цикл домашнего насилия, не понимая, как этот процесс влияет на всех его участников.
В этом цикле также могут присутствовать и традиционные объекты зависимости. Наркотики, алкоголь, одержимость сексом или едой – все это часто дополняет домашнее насилие. Например, около 75 процентов жен алкоголиков хотя бы раз сталкивались с угрозой применения физического насилия со стороны мужа, а 45 процентов реально подвергались ему. Алкоголь и наркотики иногда могут использоваться для оправдания жестокого поведения. Сам абьюзер и члены его семьи часто списывают его агрессивные поступки на ту или иную зависимость[36]. Разумеется, дело заключается вовсе не в ней. В данном случае разные виды зависимости просто накладываются друг на друга, становясь основой для будущих циклов предательства, способных управлять поведением людей на долгие годы и поколения вперед.
Сексуальная одержимость тоже нередко становится частью общей драмы. Страсть к сексуальному насилию может проявляться в разных формах.
◆ Желание принимать алкоголь и наркотики перед половым актом.
◆ Требование использования дополнительных возбуждающих средств.
◆ Уничижительные комментарии во время секса.
◆ Насильственное принуждение к небезопасному или групповому сексу.
◆ Вынужденный риск нежелательной беременности.
◆ Требование совершать пластические операции.
◆ Унижение и оскорбление партнера во время секса.
◆ Переодевание и ролевые игры.
◆ Страсть к сексу на публике (эксгибиционизм, вуайеризм, обмен партнерами).
◆ Связывание партнера.
◆ Страсть к изнасилованию и сексуальным домогательствам.
Что касается компульсивного переедания, то оно может стать тем увлечением, которое абьюзер не в состоянии контролировать, а излишний вес помогает избежать его ненужного внимания. Ниже вы найдете некоторые факты, относящиеся к домашнему насилию, которые объясняют, почему его циклы постоянно повторяются, а также демонстрируют, что его причиной часто становятся различные зависимости.
◆ Мужчины, осуществляющие сексуальные домогательства по отношению к своим партнершам, с большой долей вероятности подвергались насилию в детстве или наблюдали его со стороны, а в настоящее время страдают от алкогольной зависимости, либо склонны к сексуальной агрессии и жестоким действиям по отношению к детям. Согласно статистике, 63 процента абьюзеров сообщают о том, что в детстве они видели, как их мать подвергалась насилию.
◆ В Канаде женщина подвергается насилию в среднем 3,5 раза, прежде чем заявляет об этом в полицию. 75 процентов женщин, у которых обнаруживаются следы побоев во время медицинского осмотра, продолжают терпеть насилие со стороны партнера.
◆ Многие женщины, неоднократно предпринимавшие попытки обратиться за помощью, слышали от друзей и знакомых, что они сами виноваты в сложившейся ситуации, и часто обнаруживали, что раскрытие правды о домашнем насилии доставляет неудобство окружающим и негативно влияет на их отношение к ним.
◆ Примерно половина абьюзеров имеет проблемы с алкоголем, а треть употребляет наркотики.
◆ Примерно 25 процентов женщин в США хотя бы раз в жизни подвергаются насилию со стороны нынешнего или бывшего партнера.
◆ 47 процентов мужей бьют своих жен три раза в год или чаще.
◆ 30 процентов убийств женщин совершается их супругом или сожителем, при этом из них примерно 53 процента были убиты нынешним или бывшим супругом.
◆ В 45–59 процентах случаев насилия над детьми их мать также подвергается насилию.
◆ Из всех изнасилованных женщин старше 30 лет в 58 процентах случаев это произошло в рамках токсичных отношений.
Недавняя статистика показывает следующие данные, связанные с межличностным насилием (имеются в виду ситуации, где абьюзером не является партнер жертвы).
◆ Каждую минуту 24 человека становятся жертвами межличностного насилия.
◆ 35,6 процента женщин и 28,5 процента мужчин в США хотя бы раз сталкивались с межличностным насилием.
◆ 29 процентов женщин и 10 процентов мужчин в Соединенных Штатах когда-либо подвергались межличностному насилию и сообщали, что это сильно отразилось на их моральном состоянии.
◆ 15 процентов женщин и 4 процента мужчин понесли физический ущерб в результате проявления межличностного насилия.
◆ Жертвами межличностного насилия ежегодно становится более 12 миллионов человек.
◆ Более всего межличностному насилию подвержены женщины в возрасте 18–34 лет.
◆ Большинство женщин, ставших жертвами межличностного насилия, до этого уже подвергалось насилию со стороны того же абьюзера.
Обратите внимание, что домашнее насилие имеет много общих признаков с другими видами жестокого поведения. В случае инцеста (например, сексуальных домогательств отца к дочери) мы тоже видим аналогичные циклы с предсказуемыми стадиями ожидания и успокоения как у родителя, так и у ребенка. Американские социологи и детские психологи Мэри де Янг и Джудит Лори детально описывают типичные циклы поведения членов такой семьи. Описывая этот сценарий с позиции отца-абьюзера, они пишут: «Модель поведения, включающая в себя возбуждение, акт насилия и расслабление, со временем становится привычной для родителя, причем его растущая зависимость от ребенка на всех этапах этого цикла способна даже помешать ему находить других, более подходящих сексуальных партнеров. Это означает, что у него тоже формируется травматическая связь с ребенком»[37].
Когда подчиненные вынуждены терпеть выходки своего жестокого начальника, они обычно тоже ждут очередной волны террора с его стороны, зная о циклах, которым подчинено его поведение. В случае Дона, Джен, Фила и их неудавшегося партнерства, с которого мы начали эту главу, каждый из них отлично сыграл свою роль на всех этапах этой истории. Неблагополучные обстоятельства, в которых они оказались, сильно повлияли на их дальнейшее поведение. Когда эпизоды насилия и предательства постоянно повторяются, превращаясь в предсказуемые циклы, они усиливают травматическую связь.
Она встречалась со своим психоаналитиком три раза в неделю в течение девяти лет. В течение семи лет он заставлял ее заниматься с ним сексом во время этих сеансов. При этом она продолжала оплачивать их. По пятницам она приходила в его офис и набирала на компьютере текстовые документы. Она не понимала, почему его жена перестала ценить его, – он казался ей замечательным человеком, лишенным недостатков. Он помог многим людям, и в том числе ей, и она была ему за это бесконечно благодарна. Иногда она даже получала удовольствие от секса с ним. Но больше всего ей нравилось ощущение исключительности их отношений. Она видела в его приемной других пациенток, а также весьма привлекательную медсестру. Все они выглядели просто отлично. Однако из всех этих женщин он выбрал именно ее для удовлетворения своих особых желаний. Она была уверена, что он не стал бы заниматься этим с кем-то еще, и связывала его дополнительное внимание к ней с их особенными отношениями.
Пока она верила в собственную уникальность, все шло прекрасно. Но когда она узнала, что кроме нее у него была сексуальная связь еще с 80 пациентками, то пришла в ярость. Но до того, как это случилось, его «обещание» работало. Она была убеждена в том, что является единственной в своем роде.
Подобные отношения обычно держатся в тайне, а значит, никто не может осуждать их. Такое сопутствующее условие предательства можно найти в случае инцеста (отец выбрал меня из всех остальных детей), неподобающего поведения священнослужителя (он выбрал меня из всех прихожан), а также в учебном заведении (учитель выбрал меня из всех учеников). Жертва не считает предательством тот факт, что ее просто используют ради секса. Настоящим предательством для нее становится ситуация, когда ее тайна раскрывается, и отца отправляют за решетку, священника лишают сана, а учителю запрещают преподавать. При заключении подобного «договора о предательстве» жертва верит выдуманной истории, которую абьюзер рассказывает ей, и его красивым обещаниям, и это создает у нее ощущение собственной уникальности. Получается, что если она выдаст свою тайну, то предаст мечту, которая приобретает для нее огромное значение. Это похоже на сюжет фантастического фильма, в котором в тело землянина тайно помещают душу инопланетянина. Землянин спокойно живет дальше до тех пор, пока не подозревает об этом. Но если его внутренний инопланетянин просыпается, это может убить землянина.
Скорее всего, абьюзер тоже верит во всю эту историю. Джерри был психиатром, специализирующимся на семейной психотерапии. Он обладал поистине невероятными способностями. Он был известен во многих странах, так как умел быстро и безошибочно определять особенности психологического климата в семьях своих пациентов. Другие психотерапевты буквально ломились на его семинары в надежде научиться этому уникальному умению. К сожалению, при этом Джерри считал уникальным и самого себя. Ему казалось, что на него не распространяются общепринятые правила и условности, которые должны соблюдать другие врачи. Он был убежден в том, что может позволить себе некоторую свободу действий при работе с клиентами, чтобы ускорить процесс их реабилитации. В частности, он, пользуясь своим опытом и личным обаянием, демонстрировал пациенткам, как они могли бы изменить свое сексуальное поведение, научившись проявлять к нему соответствующий интерес.
В итоге более 100 женщин заявили о сексуальных домогательствах со стороны Джерри. После этого была созвана специальная комиссия, которая лишила его медицинской лицензии. В течение нескольких месяцев эта история не сходила с первых страниц газет. Удивительно, но пациенты продолжали выстраиваться к нему в очередь. Все вели себя так, как будто ничего не произошло – за исключением того, что услуги Джерри теперь оплачивались наличными, так как страховая компания больше не покрывала эти полулегальные сеансы. Клиенты Джерри считали, что медицинское руководство просто не может смириться с тем, что он нарушает устоявшиеся правила. Ну а сам он продолжал верить в собственную исключительность.
Когда уникальность выражается в том, что человек ведет себя не так, как другие, и не связан теми или иными ограничениями, это рано или поздно приводит к ситуации, для которой древнегреческие драматурги придумали специальный термин трагедия. Почти все описываемые ими герои обладали одним страшным грехом: со временем они впадали в гордыню – у них появлялось завышенное самомнение. Они ставили себя выше других людей. В Древней Греции это означало, что они приравнивали себя к богам. Такое поведение не приводило ни к чему хорошему. Греческим богам не нравилось, что смертные хотят подняться до их уровня. Эдип, Сизиф, Тантал и Ясон – все они страдали от чрезмерной гордыни и желания выйти за пределы своих возможностей. Древнегреческие мифы описывали красивых и благородных людей, которых ждала трагическая судьба из-за их завышенного самомнения. То же самое происходит и с абьюзером. Он может обладать различными талантами и даже совершать добрые поступки. Все это даже делает его красивые обещания более правдоподобными в глазах жертвы. Но когда он отказывается признавать общечеловеческие моральные нормы и начинает верить в то, что ему позволено больше, чем остальным, это тоже приводит его к трагедии.
Вот несколько сценариев, при которых у абьюзера может развиться подобное чувство превосходства.
◆ Человека так сильно унижали и оскорбляли в детстве, что он перестал верить людям и пришел к выводу, что все существующие правила и ограничения применяются ко всем остальным, но только не к нему. Такие люди часто обозлены на весь мир и вынуждены скрывать свои истинные чувства. Психологи называют их социопатами или антисоциальными личностями.
◆ В детстве ребенка сильно опекали родители, удовлетворяя таким образом свои собственные желания. Вырастая, он становится одержим собой, не замечая, что это оказывает влияние и на окружающих. В психологии такой феномен принято называть нарциссизмом.
◆ Человека так сильно унижали и оскорбляли, что он стал искать успокоение в алкоголе, наркотиках, сексе, еде или азартных играх. Эти привычки так сильно искажали его реальность, что он начал оправдывать свое нездоровое поведение. Психологи называют такое состояние зависимостью.
◆ Ребенка вырастили родители, обладающие огромной властью, богатством или славой, из-за чего он не задумывался о деньгах и не подозревал, что человеческие возможности могут быть ограничены. Став взрослым и осознав свой реальный потенциал, он начинает страдать из-за утраты своего мнимого всемогущества. При этом он ставит себя выше окружающих и считает, что его происхождение дает ему право делать все возможное для удовлетворения своих потребностей и поддержания своего имиджа.
◆ Благодаря своему таланту или упорному труду человек получает должность, наделяющую его определенной властью над другими людьми (главврач больницы, священнослужитель или адвокат). При этом ему может показаться, что он трудился упорнее, старался сильнее и шел на бóльшие жертвы, чем остальные, а также был умнее и настойчивее них. Из-за этого он начинает верить, что заслуживает большего.
Путей к собственной исключительности существует великое множество. Например, в ходе недавнего исследования, посвященного сексуальным домогательствам со стороны священнослужителей, выяснилось, что более 55 процентов из них испытывали проблемы с алкоголем и наркотиками, 50 процентов страдали от сексуальной зависимости, а 33 процента имели другие аддиктивные расстройства: компульсивное переедание, навязчивое потребление, трудоголизм и страсть к рискованным занятиям. Среди опрошенных священнослужителей попадались и страдающие от личностных расстройств: нарциссизма, зависимости от окружающих, обсессивно-компульсивного расстройства и чрезмерной эмоциональности[38]. Поэтому не стало открытием, что все они воспитывались в неблагополучных семьях и подвергались насилию в детстве.
Ощущение собственной уникальности может появиться и у целой организации или общественного движения. Последователи преподобного Джима Джонса, руководители фашистской Германии, а также члены секты «Аум Синрике», распылявшие отравляющий газ в токийском метро – все они верили в собственную исключительность. В случае такой групповой гордыни финальная трагедия становится еще более горькой.
Террористические группы используют похожие методы для привлечения новых членов. В качестве свежего примера можно привести исламистскую организацию ИГИЛ, основанную на идее об исключительности исламской религии. Психолог Джон Хорган, работающий в Университете Массачусетса в Лоуэлле, специализируется на изучении терроризма и уже успел взять интервью у многих членов террористических групп. Он сделал вывод, что такие организации привлекают людей своими обещаниями удовлетворить их насущные потребности: восстановить справедливость и наказать виновных. В этом плане ИГИЛ похожа на другие террористические организации, изучавшиеся им ранее, такие как Ирландская республиканская армия – все они мастерски превращают мечты своих последователей в конкретные цели и направляют их гнев на реальных врагов. Они привлекают новых членов в основном с помощью крупных и довольно эффективных кампаний в Интернете, эксплуатирующих идеи семьи, единения и товарищества.
Эллиот Цвейг является заместителем директора Института изучения средств массовой информации Ближнего Востока. Изучая деятельность ИГИЛ в интернете, он делает следующий вывод: «В их призывах вступать в свои ряды мы видим явный акцент на чувстве товарищества – “приходи и присоединяйся к нам”. Здесь нет упоминания о возможных трудностях, лишениях и риске для жизни. Просто “приходи и присоединяйся к нам, и мы весело проведем время, попутно борясь с врагами”» (Singal, 2014).
Какой же вывод мы можем сделать? Травматические узы, связывающие абьюзера и жертву, становятся еще более крепкими благодаря тому, что они оба испытывают чувство собственной уникальности. Если бы они однажды заключили между собой некий договор, то он бы обязательно начинался словами: «Принимая во внимание особую исключительность обеих сторон…»
Если человек воспитывался в семье, члены которой были не склонны к проявлению чувств или заботы друг о друге, то, когда он встречает кого-то, кто щедро делится с ним своими эмоциями, он может принять такое отношение за близость. Он рад уже тому, что к нему испытывают хоть какие-то чувства. Но если они имеют негативный оттенок (выяснение отношений, предательство, расставание и последующее страстное примирение), то это не близость, а страсть, которая способна захватить человека и вызвать зависимость.
Мы с вами уже знаем, что любая зависимость всегда связана с высокой степенью риска и сильным возбуждением. Уже в середине 1970-х годов специалисты по аддиктивным расстройствам заметили, что ситуации, связанные с риском, часто приводят к зависимости. Психиатр Дэвид Соломон из Брауновского Университета изучал поведение парашютистов и автогонщиков, которые постоянно испытывали желание подвергать себя риску, хотя с точки зрения здравого смысла это выглядело как форменное безумие[39]. Психолог Дэвид Макклелланд из Гарвардского Университета исследовал эмоциональное состояние руководителей крупных корпораций, которые постоянно засиживались на работе допоздна, уже не представляя своего существования без эйфории, сопровождавшей сделки по покупке новых компаний и приобретению контрольного пакета акций[40]. Подобный тип руководителя прекрасно описан в романе Тома Вулфа «Костры амбиций» – его главный герой Шерман Маккой жертвует всем ради возможности продолжать испытывать судьбу[41]. В романе есть эпизод с его монологом, в котором он называет себя «властелином мира», готовым ходить по краю и рисковать всем. Персонаж Маккоя явно списан с возгордившегося героя древнегреческих мифов. Подобная «профессиональная» эйфория во многом напоминает риск, которому подвергает себя человек, испытывающий страсть к азартным играм. Фильм 2013 года «Волк с Уолл-Стрит» рассказывает похожую историю брокера Джордана Белфорта, который играл на бирже, поддерживая себя в тонусе с помощью наркотиков и случайных связей. Когда человек желает перенести весь этот риск на личную жизнь, он обнаруживает, что самой удачной сделкой становятся как раз токсичные отношения.
В отношениях появляется дополнительная страсть, когда в них присутствуют предательство и четкое разделение ролей абьюзера и жертвы. Страсть подпитывается страхом – особенно страхом измены, и возбуждением – особенно сексуальным. Мы уже приводили аналогию с кругом: для достижения подлинной близости оба партнера должны одновременно находиться внутри него. Когда в отношениях присутствует сильная страсть, один партнер обычно находится внутри круга, а другой – снаружи. Такая ситуация обычно приводит к предательству и угрозе расставания. Постоянный накал страстей помогает справляться со стрессом. В некоторых случаях человеку бывает проще устроить скандал и даже на время расстаться с партнером, чем напрягаться и придумывать более адекватный способ решения проблемы. Противоречия в отношениях часто легче преодолеть с помощью обострения, а не прекращения конфликта. При этом острые ситуации начинают повторяться, формируя у партнеров определенный цикл поведения.
Что касается близости, то она наоборот основана на равноправии и взаимном уважении. В ней нет места злоупотреблению своей властью или чужим доверием. Страсть становится следствием уязвимости и отсутствия внимания, являясь по сути нормальным человеческим чувством. Близость же основывается на терпимости и ощущении безопасности. У людей, которые по-настоящему близки, обычно не бывает секретов друг от друга. Для страсти же необходима таинственность – они всегда идут рука об руку. Близость заставляет партнеров двигаться вперед. Страсть ограничивает возможности для роста и часто служит для отвлечения внимания партнера. Если между близкими людьми возникают конфликты, то они обычно решают их с помощью переговоров, соблюдая принципы честной игры. Близость не приводит к страху и беспокойству – напротив, постоянство и здоровая привязанность друг к другу создают ощущение безопасности и стабильности. На рисунке 4.1 мы собрали вместе все различия между страстью и близостью.
Травматические узы крепнут благодаря страсти. У меня была одна пациентка, которая каждый раз чрезвычайно образно описывала свои чувства. В частности, она сказала: «Страсть похожа на пенопласт. Она вроде есть, но на самом деле она ничего не весит и может легко рассыпаться».
Рис. 4.1. Различия между страстью и близостью
Во всех курсах психологии для начинающих имеется раздел, посвященный одному любопытному феномену: человек кажется нам более привлекательным в сексуальном плане, когда он ассоциируется у нас с некой опасностью. Преподаватели психологии любят рассказывать об эксперименте, суть которого состоит в том, что они показывают студентам фотографии одних и тех же молодых людей сначала в обычных условиях, а затем на качающемся мосту. Удивительно, но эти люди кажутся студентам более привлекательными сексуально, когда они подвергаются опасности, проходя по висячему мосту, нежели в обычных мирных обстоятельствах.
На самом деле чувство страха усиливает не только наш романтический интерес. Многочисленные исследования показали, что опасность усугубляет любую привязанность. Данная особенность характерна для всех видов позвоночных животных, на которых проводились подобные опыты, включая людей, собак, обезьян и птиц. Страх усиливает связь между партнерами. Опасность физического насилия (особенно если оно периодически компенсируется позитивными эпизодами во время стадии примирения) сильно укрепляет травматические узы.
Когда мы испытываем сильный страх, в нашем организме происходят различные нейробиологические процессы. Страх сильно влияет на работу мозга – не только у детей, но и у взрослых. Это приводит к отложенной реакции на травму и другим видам посттравматического поведения, описанным в главе 1. В результате зоны мозга, ответственные за включение защитных механизмов, получают преимущество и подавляют другие его области, ограничивающие реакции на травму. В настоящее время мы можем со всей определенностью заявить, что чувство страха сильно воздействует на человека на нейрохимическом уровне.
Это означает, что серьезная психологическая травма может оставить после себя последствия, которые непременно окажут влияние на работу той или иной системы человеческого организма. Влияние страха всепроникающе[42]. Он обостряет реакции организма, что в свою очередь приводит к включению его защитных механизмов: посттравматического возбуждения, подавления травмы, бегства от нее, самоограничения, стыда, повторения травматической ситуации и формирования травматических уз.
В этом году исполняется 40 лет одной печальной странице американской истории, сравнимой с терактом 11 сентября, – трагедии в поселке Джонстаун, которая унесла жизнь 900 человек. Это были люди из разных слоев общества: белые и черные, врачи и хиппи, менеджеры среднего звена и молодые люди из неблагополучных семей, которых преподобный Джим Джонс лично взял под свою опеку. Все они были членами секты «Храм народов» (People’s Temple) и покинули Соединенные Штаты, чтобы построить лучшее общество в джунглях Гайаны. В итоге их жизнь превратилась в настоящий кошмар. Джонстаун больше всего напоминал концлагерь. Джонс объявил, что все имущество членов секты является его собственностью. Кроме того, он забирал себе выручку от продажи урожая. Он пытался ослабить родственные связи между жителями Джонстауна, введя специальную кастовую систему. Чтобы держать их под контролем, он следил за их разговорами, пресекал попытки к бегству, а также пытался контролировать их мысли и чувства. К членам секты часто применялись методы физического воздействия, а сам Джонс нередко эксплуатировал их в сексуальном плане. Один из свидетелей тех событий описывал его следующим образом:
У него началась страшная паранойя, сопровождавшаяся ужасной манией величия – он требовал, чтобы все члены секты называли его «Отец». Им овладела безумная жажда власти, денег, оружия, секса и наркотиков. Люди поклонялись жестокому, самовлюбленному и уже психически больному человеку[43].
До конгрессмена Лео Райана дошли слухи о бедственном положении жителей Джонстауна, и он решил посетить коммуну, чтобы предоставить всем желающим возможность вернуться в Соединенные Штаты. Когда он приехал, некоторые члены секты действительно изъявили желание улететь в США, хотя Джонс всячески отговаривал их. Но при посадке в самолет на них было совершено вооруженное нападение, в ходе которого конгрессмен и несколько его сопровождающих были застрелены. После этого преподобный Джонс попросил своих последователей принести священную жертву, чтобы выразить свое разочарование в американской системе. В результате 903 человека послушно приняли яд, а сам Джонс был найден застреленным. Эти люди видели, что рядом с ними ежедневно совершаются убийства и пытки, творится жестокость и сексуальное насилие, и все равно послушно выполнили приказ своего лидера.
Вы можете возразить, что это всего лишь один случайный эпизод. На самом деле, это не совсем так. История знает несколько подобных примеров. Например, в 1958 году в США была создана общественная организация «Синанон», которая должна была бороться с наркотической зависимостью. Со временем она превратилась в закрытое сообщество и приобрела черты религиозной секты. Все закончилось, когда ее основатель Чарльз Дедерих был арестован за покушение на убийство. По иронии судьбы, в момент ареста он находился в состоянии наркотического опьянения. Социолог Уильям Уайт так описывал эволюцию этой организации:
Когда «Синанон» стал превращаться в религиозную секту, Дедерих ввел так называемые «тесты на профпригодность», чтобы отсеять лишних людей и оставить лишь самых преданных. Чтобы пройти тест, человек должен был побриться налысо и подвергнуться стерилизации (это касалось как мужчин, так и женщин). Более того, в 1977 году членам организации, состоявшим в отношениях друг с другом, было предписано поменяться партнерами. Самым удивительным в этой истории оказался не сам приказ Дедериха, а тот факт, что более 700 членов «Синанона» спокойно выполнили его[44].
Как мы видим, контроль порождает страх, который в свою очередь усиливает связь между людьми.
Когда травматические узы формируются у ребенка, они становятся еще более крепкими. В первую очередь это связано с тем, что в детстве мы впервые испытываем чувство привязанности к тому или иному человеку. Если это чувство связано со страхом, то в мозге формируются определенные модели и сценарии поведения. Отношения с родителями создают у ребенка схему последующего социального взаимодействия с людьми, которой он будет пользоваться всю свою жизнь. В дальнейшем ребенок, попавший в ловушку травматических уз, приобретает следующие характерные особенности.
◆ Он реагирует на эмоциональные раздражители в стиле «все или ничего».
◆ Его упорно привлекают одни и те же обстоятельства, он постоянно тянется к людям похожего типа.
◆ Из-за стрессового истощения в его организме происходит мощная выработка гормонов норэпинефрина, дофамина, серотонина и эндогенных опиоидов, которых все равно недостаточно для удовлетворения потребностей в них.
◆ Он весьма бурно реагирует на новые источники стресса.
◆ Он нуждается в родителях, чтобы они помогали ему контролировать его реакции, но вместо этого родители провоцируют новые травмы.
◆ Бывает так, что он помнит не реальные события, а только свои эмоциональные реакции на них, так как некоторые функции его мозга недостаточно развиты.
Последствия данных особенностей бывают трех видов. Во-первых, такой ребенок с трудом может управлять своими эмоциональными реакциями. Это в свою очередь вызывает ощущение стыда и новый стресс. Во-вторых, у него развивается чувство, которое психологи обычно называют зависимостью от травмы[45]. Ребенок намеренно стремится воссоздать пережитые травматические ситуации. Наконец, изначальные травматические узы, связывающие его с абьюзером, становятся более крепкими из-за его детской уязвимости, что приводит к тому, что он и в дальнейшем будет склонен к подобным болезненным отношениям. Кроме того, такой ребенок с трудом учится чувству меры и установлению личных границ.
Давайте представим себе, что перед нами две жертвы сексуальных домогательств. С одной данный эпизод случился в далеком детстве. Другая воспитывалась в нормальной семье и подверглась сексуальному насилию уже будучи взрослой. У обеих из них присутствуют симптомы посттравматического стресса. Обе легко могут попасть в ловушку травматических уз. Тем не менее, жертва, подвергшаяся сексуальным домогательствам в детстве, острее реагирует на стресс и сильнее привязывается к своему абьюзеру.
Вот как влияние психологической травмы описывает доктор Бессел ван дер Колк: «Люди, пережившие травматическую ситуацию, как будто приостанавливаются в своем развитии, так как они не могут применить на практике весь свой опыт… Они продолжают жить так, словно травма никуда не делась и происходит с ними до сих пор, а каждое новое событие или встреча оказываются отравлены горьким опытом прошлого. После эмоциональной травмы в нервной системе человека происходят некоторые изменения, в результате чего он начинает смотреть на мир по-другому. Он направляет свою энергию на подавление внутреннего хаоса, а тем временем последствия травмы стихийно проникают во все сферы его жизни… Вот почему посттравматическая реабилитация должна охватывать весь организм человека: как его тело, так и разум» (Ван дер Колк, 2020).
Основная проблема обычно заключается в том, что человек не желает признавать свою психологическую травму. Травматическая ситуация обычно способствует тому, что у жертвы появляется лояльность к абьюзеру. С этой лояльностью приходят скрытность и отрицание травмы. Абьюзер начинает пугать жертву, угрожая серьезными проблемами в случае разглашения их тайны – разрушением семьи или изгнанием из нее, страшным наказанием жертвы или даже ее смертью, либо другими неприятностями. Независимо от того, является ли эта угроза реальной или служит всего лишь инструментом для запугивания жертвы, она в любом случае становится частью ее внутреннего мира. Жертва начинает учитывать мнение абьюзера и принимает его точку зрения по личным или профессиональным вопросам. Американский психиатр Уильям Толлефсон так объясняет эту слепую преданность:
Для жертвы сексуальных домогательств злоупотребление ее доверием со стороны абьюзера не является предательством. С ее точки зрения, настоящее предательство происходит в том случае, если она признается в том, что произошло. Ее никогда не смогут простить за это. Жертве кажется, что если абьюзер не в состоянии наказать ее сам, то она «понесет наказание» в какой-то другой форме – либо у нее появится какая-то нездоровая зависимость, либо она станет склонна к саморазрушающему поведению[46].
Будучи психотерапевтом, я могу привести вам множество случаев прорыва в реабилитации тогда, когда пациент находил ответ на вопрос, кому из его знакомых выгодно, чтобы он попал в подобную ловушку. Как правило, этот человек и есть абьюзер. Жертва, чье существование наполнено неудачами на работе и в семье, различными видами зависимости, ограничениями и постоянным стрессом, перестает думать о себе, полностью сосредоточившись на абьюзере, и уклоняется от ответственности за происходящее, оправдывая это беспорядком в своей жизни.
Иногда справиться с эмоциональной травмой помогает обычная категоризация видов насилия – вы начинаете понимать, что из перечисленного соответствует вашему личному опыту. Поэтому ниже вы найдете анкету с перечнем возможных способов насилия, которые мог применять ваш абьюзер – она поможет вам лучше осмыслить пережитую травматическую ситуацию. Заполнив ее, вы получите важную информацию, которая пригодится вам во время чтения этой книги. Обратите внимание, возникает ли у вас при ее заполнении чувство, что вы нарушаете какие-то правила. Вам также, вероятно, захочется описать в дневнике те ощущения, которые вы испытаете во время ответов на эти вопросы.
Узы предательства становятся крепче, если жестокое обращение длится уже долгое время. Иногда простой взгляд на существующие виды насилия может помочь вам осмыслить ситуацию, в которой вы оказались. Благодаря данной анкете вы сможете определить степень насилия, которому вы подвергались в детстве. Скорее всего, до этого вы старались минимизировать его влияние на вашу жизнь. Настало время взглянуть правде в глаза и признать, что вы стали жертвой того или иного вида насилия. Помните, что в этом не было вашей вины и вы никак не могли повлиять на ситуацию.
В данной таблице насилие поделено на три вида: психологическое, физическое и сексуальное. Заполните недостающие поля в тех строках, которые относятся к вам. Для каждого вида насилия постарайтесь вспомнить те способы, которые использовал ваш абьюзер.
При заполнении этой анкеты на вас могут нахлынуть воспоминания. Возможно, вам захочется записать в дневник все детали и эпизоды, которые вы вспомните. Также у вас может возникнуть желание посоветоваться с вашим психотерапевтом, друзьями или товарищами по группе психологической поддержки.
Из главы 1 мы с вами узнали, что для оценки степени влияния на человека произошедшей с ним эмоциональной травмы нужно учитывать два фактора. Во-первых, насколько сильным является ее воздействие, и, во‐вторых, как часто у вас повторялась травматическая ситуация. Например, какой-то неприятный эпизод происходил с вами всего несколько раз, но при этом он очень сильно повлиял на вас. Или, наоборот, какие-то случаи могли быть не очень серьезными сами по себе, но они оказали на вас серьезное воздействие из-за того, что повторялись регулярно. Заполнив данную анкету, вы сможете проследить связь между частотой травматических ситуаций и их дальнейшим влиянием на вас.
Например, если вас иногда лишали физического контакта, то вы, возможно, не придавали этому особого значения. С другой стороны, если это происходило постоянно, то оказало на вас более серьезное влияние. Важна не только частота повторения травматической ситуации, но и то, какие методы применял ваш абьюзер.
Для многих из нас отрицание пережитой психологической травмы и той боли, которую она причинила нам, стало причиной серьезных душевных расстройств. Признание собственного бессилия не означает, что подобная травма стала для нас чем-то вполне привычным. Наоборот, таким образом к нам приходит понимание того, что в ней нет ничего нормального. Пока мы не признаем, что нами овладели страх, гнев и боль, мы не сможем пропустить нашу травму через себя. Кроме того, это осознание поможет нам смириться с нашим бессилием перед ней.
Задумайтесь над тем, как на вас повлияла травматическая ситуация, которую вы пережили в детстве. Как вы чувствуете себя теперь, когда размышляете об этих событиях? Как этот травматический опыт отразился на вашем поведении?
Возраст: Когда вы впервые пережили насилие?
Абьюзер: Кто причинял вам насилие? Отец, отчим, мать, мачеха, взрослый родственник, взрослый знакомый, взрослый сосед, должностное лицо, незнакомый человек, соседские дети, брат, сестра.
Частота: Как часто вы подвергались насилию? Каждый день, 2–3 раза в неделю, раз в неделю, раз в месяц? Предлагаем вам использовать следующие обозначения: 1 – один раз, 2 – редко, 3 – периодически, 4 – часто, 5 – очень часто.
Рис. 4.2. Виды и способы насилия
56-летний муж застрелил свою 36-летнюю жену, когда они ехали в машине и она захотела поехать по другой дороге. Когда их старший сын храбро попытался помешать отцу, тот избил его. Затем его сочли пропавшим во время урагана, но на самом деле он скрылся в лесу и сбежал в соседний штат. В новостях также сообщалось о том, что его жена являлась его падчерицей. У них было трое детей, включая старшего сына, которого избил отец. На самом деле журналисты ошиблись. Если бы они как следует расспросили жителей города в штате Орегон, в котором жила эта семья, то они узнали бы, что будущий убийца женился на своей дочери после таинственной гибели ее матери – своей предыдущей жены.
Эта страшная история описывает самый худший сценарий из всех возможных в случае предательства. Совершенно очевидно, что наибольший стресс испытывают те люди, которых предали близкие друзья или члены семьи. Кроме того, подобные ситуации обычно длятся годами, что только укрепляет травматические узы между ее участниками. «Мы говорим о предательстве, когда близкий человек причинил нам боль своими намеренными действиями или утаиванием той или иной информации. Наиболее распространенными видами предательства являются разглашение конфиденциальных сведений, нарушение своих обязательств, супружеская измена и умышленное введение в заблуждение. Оно способно вызвать серьезную эмоциональную травму или стресс. Также предательство может стать причиной сильного шока, раздражительности, душевных страданий, заниженной самооценки и сомнений в себе, а также различных зависимостей. Часто его последствия оказывают влияние на всю дальнейшую жизнь человека. Особенно страшное предательство иногда вызывает тревожные расстройства, в частности обсессивно-компульсивное расстройство и посттравматический синдром»[47]. Психотерапевты обычно оценивают степень серьезности эмоциональной травмы не исходя из количества травматических событий, а на основе того, в течение какого периода они происходили. В процессе своих исследований они пришли к выводу, что влияние травмы является более серьезным, если ее нанес не какой-то незнакомый человек, а тот, кого знает и кому доверяет жертва. Поэтому самым ужасным кошмаром становится брак с абьюзером и дальнейшие токсичные отношения с ним. «Психологическая травма, вызванная длительными отношениями с неуравновешенным человеком, часто становится причиной различных посттравматических психических нарушений. Внутрисемейные и межличностные травмы всегда приводят к более серьезным последствиям для психики, чем травмы, случающиеся вне семьи и не связанные с межличностными отношениями» (Martin et al., 2013, p. 111). «Когда травматическое событие является результатом проявления жестокости со стороны члена семьи, от которого так или иначе зависит жертва (как это обычно происходит при домашнем насилии), то в дальнейшем это лишь усиливает ее зависимость от абьюзера, что мешает ей принять верное решение»[48].
В начале этой главы мы привели некоторую статистику, касающуюся домашнего насилия, чтобы предоставить вам более полную информацию. Обратите внимание, что большой процент убийств женщин совершается теми, кто знаком с ними лично. В случае семьи из Орегона понятно, что здесь мы имеем дело с предательством, связанным со злоупотреблением властью и чужим доверием, которое в итоге превратилось в смертельную страсть.
Давайте вернемся к анкете с перечнем способов насилия, которую вы недавно заполнили. В строках с именами абьюзеров отметьте галочками тех из них, кто подпадает под категорию «знакомый и близкий человек». Запишите в вашем дневнике ваши размышления по этому поводу.
Хотя традиции всех религий предписывают бороться с неподобающим сексуальным поведением духовенства, часто все происходит как раз наоборот – церковные власти просто замалчивают подобные проблемы. Они незаметно переводят провинившегося священнослужителя в другую епархию и окутывают завесой тайны то, что он совершил. При этом им даже не нужно задабривать или подкупать жертву, чтобы она не поднимала лишний шум. Религиозные власти просто отрицают сам факт случившегося. Они боятся, что в противном случае церковь и все добрые дела, совершенные во имя нее, утратят доверие в глазах верующих. Из-за этого страха церковные власти вступают в сговор с провинившимся священнослужителем. В результате духовные лица начинают вести себя более скрытно, что приводит к формированию травматических уз среди верующих. Получается, что религиозные власти совершают предательство, использующее чужие религиозные чувства.
Подобное пособничество иногда доходит до крайних мер. Например, в нашумевшем деле отца Портера о сексуальных домогательствах с его стороны заявило более 240 жертв. Но вместо того, чтобы начать разбирательство, церковное руководство просто периодически переводило Портера в другой приход или штат. Чтобы вы представили себе, как сложно бывает бороться с такой круговой порукой, мы расскажем вам еще одну историю.
Одна протестантская община после нескольких подобных эпизодов разработала специальный свод правил, в котором объяснялось, какие действия следует предпринимать в случае выявления фактов сексуального насилия со стороны духовного лица. Была создана специальная комиссия, состоящая из представителей церкви, психотерапевтов, жертв домогательств и их адвокатов. Теперь бы потенциальный абьюзер сто раз подумал, прежде чем совершить те или иные противоправные действия. Казалось, что подобная стратегия поможет эффективно бороться с сексуальным насилием в религиозной среде. Но вскоре после официального принятия этого свода правил в адрес одного из самых авторитетных пасторов общины, который был известен своим умением собирать необходимые финансовые средства, поступило обвинение в сексуальных домогательствах. Церковное руководство попыталось скрыть эту информацию, фактически не приняв всерьез показания жертвы. Оно объясняло это тем, что в данном случае речь идет об «особых» и «исключительных» обстоятельствах. Оно игнорировало принятые правила, так как провинившийся пастор имел большой авторитет в своей общине. К сожалению, такое объяснение никого не удивило.
В данной ситуации у жертвы остается лишь один выход – обратиться в суд. Но большинство людей в этой ситуации не желают иметь дело с системой правосудия. Обычно жертва хочет, чтобы ее услышали, иметь возможность на что-то повлиять и найти решение для своей проблемы. Адвокаты жертв сексуальных домогательств часто признаются, что без достаточного судебного давления мощные системы поддержки, действующие внутри разных профессиональных сообществ, не перестанут замалчивать и скрывать подобные эпизоды. Еще одним неприятным моментом становится то, что современная судебная система построена на принципах состязательного права, что лишь создает жертве дополнительные трудности. Целью сторон становится не решение проблемы, а победа над противником. Из-за этого судебные разбирательства часто только укрепляют узы предательства.
Всякий раз, когда мы видим Люси ван Пельт, ожидающую Чарли Брауна с футбольным мячом в руках, наше лицо расплывается в улыбке, так как мы прекрасно знаем, что дальше все опять пойдет по старому сценарию. Люси найдет какой-нибудь повод, чтобы заставить Чарли совершить очередной удар по мячу. Тот поначалу будет сопротивляться, но затем все же поддастся на уговоры. В итоге Люси как всегда в последний момент уберет мяч, а Чарли не удержит равновесие и упадет на спину. После этого Люси произнесет какую-то фразу, делающую ее обещание недействительным. Мы видели все это уже много раз. Мы улыбаемся, так как Люси каждый раз проявляет чудеса изобретательности, а наивность Чарли напоминает нам о том, как часто мы сами попадаем в подобные ловушки.
Подобные отношения мы часто видим и в реальной жизни. У меня был пациент по имени Кен. На момент своего первого визита ко мне он страдал одновременно и от депрессии, и от наркотической зависимости. Все началось, когда он был еще подростком. Друг семьи заставил его заняться с ним сексом. Этот человек был для него как второй отец. Родители отреагировали на это так же, как церковные власти в вышеописанных случаях: они не поверили ему и строго наказали за обман. Подобный сценарий повторялся и в других ситуациях. Когда он говорил что-то, что казалось неудобным остальным членам семьи, они каждый раз ругали его.
Все это продолжилось и тогда, когда ему уже стукнуло тридцать. Как-то раз жена Кена рассказала его матери, что он не слишком хорошо о ней высказывался. Услышав это, мать, которая была буйной алкоголичкой, попросила братьев Кена избить его, что они и сделали. После этого Кена увезли в реанимацию с черепно-мозговой травмой. Его отношения с другими членами семьи были наполнены подобными драматичными эпизодами. Как-то раз один из его братьев попытался утопить его. Когда Кена спрашивали, почему он до сих пор живет со своими родственниками, он отвечал, что это его семья, которую он не может бросить. Пытаясь справиться с мучившей его головной болью, он пристрастился к наркотикам. Так Кен оказался в безвыходной ситуации – когда он говорил правду, его наказывали, а если бы он переехал от своих родственников, его настигла бы еще более страшная кара.
Кен научился играть свою роль по заранее известному сценарию. Каждый раз все происходило абсолютно одинаково и предсказуемо. В школе его окружали строгие учителя, наказывавшие его по любому поводу, а когда он начал работать, их сменил злой начальник. Каждый раз он говорил себе, что сам виноват в случившемся. Обратите внимание на три важных момента: Кена все время предавали люди, которых он знал и которым доверял; члены семьи не реагировали на эти события адекватно; наконец, каждый раз с ним происходил один и тот же цикл событий, где он четко выполнял свою роль – терпел наказание за излишнюю самостоятельность или проявление инициативы. Как и Чарли Браун, он точно знал, как ему нужно поступить в подобной ситуации. Такая заученная роль лишь укрепляла его травматические узы со своими близкими.
В случае Кена мы видим еще одну характерную особенность. Члены его семьи могли легко меняться ролями. Его мать, просившая братьев избивать его, нередко сама спасала его от их жестокой расправы. Его жена, пытавшаяся спасти его от безумных родственников, частенько ругала его за слабохарактерность. Его братья сначала издевались над ним, а потом мирились с ним и строили совместные козни против матери. Добавьте к этому также нестабильные отношения между членами семьи и постоянный накал страстей – в таких условиях травматические узы между ними только укреплялись.
Для травматических уз характерна периодическая смена ролей. В качестве хрестоматийного примера можно привести домашнее насилие. Полицейские обычно реагируют на сообщения о нем не очень оперативно, зная о том, что такие ситуации могут представлять для них реальную угрозу. Вот как это часто происходит.
В службу спасения 911 сообщают об эпизоде домашнего насилия между супругами. На место приезжает полицейский. Для начала ему необходимо усмирить абьюзера, чтобы получить контроль над ситуацией. Когда он пытается схватить мужа, жена бросается на него, так как ей хочется защитить своего супруга, хотя он постоянно бил ее и издевался над ней. Кто должен разнять их, став в данной ситуации образцом спокойствия и здравого смысла? Муж-абьюзер. Подобные метаморфозы регулярно становятся причиной серьезных физических травм и даже летального исхода. Точно такая же схема отношений существовала и в семье Кена.
Американский психиатр Стивен Карпман представил этот переход в виде треугольника, который впоследствии получил название «треугольник Карпмана». В конфликтных ситуациях обычно существуют три основные роли: 1 – жертва, которая терпит насилие и жестокость; 2 – абьюзер, использующий жертву и плохо обращающийся с ней; 3 – спаситель, желающий положить этому конец. В вышеописанном случае полицейский изначально является спасителем. Но он превращается в жертву, когда избитая жена бросается на него, становясь абьюзером. Жестокий муж в данном случае превращается в спасителя[49]. На рисунке 4.3 показано взаимодействие между этими тремя ролями.
Когда жертва, абьюзер и спаситель меняются местами, травматические узы между ними только крепчают. Уровень предательства в таких условиях растет в геометрической прогрессии, так как ситуация становится более сложной, нестабильной и драматичной. Травматические эпизоды повторяются чаще, вера в собственную уникальность еще более укрепляется, а эмоциональные реакции всех участников событий становятся более непредсказуемыми, и ко всему этому добавляется постоянное повышение градуса стресса и страха.
Напоминаем вам фундаментальный закон: страх усиливает чувство привязанности. Он применим не только к домашнему насилию, но и к инцесту и другим видам сексуальных домогательств, когда жертва угрожает абьюзеру разоблачением и становится с ним более агрессивной, тоже используя его в своих целях. Когда конгрессмен Райан приехал в Джонстаун, чтобы спасти членов секты «Храм народов», те в итоге убили его. Заложники в Стокгольме вели себя враждебно и агрессивно по отношению к освобождавшим их полицейским. В истории, с которой мы начали эту главу, банкиры, желая спасти Фила от предательства Дона и Джен, не побоялись раскрыть банковскую тайну, подвергая себя риску штрафов и судебного преследования. Подобная смена ролей помогает поддерживать драматизм ситуации. Она является той основой, на которой строится сюжет всех «мыльных опер».
Рис. 4.3. Треугольник Карпмана
У всех этих трех ролей (жертвы, абьюзера и спасителя) имеются важные общие черты. Во-первых, всеми ими движут сомнения и стыд. Все три построены на ощущении собственной ущербности и неполноценности. На самом деле никто из участников этой драмы не уверен в собственных силах. Жертва объединяется с абьюзером в надежде договориться с ним и добиться своих целей. Абьюзер так сильно боится не получить то, что ему нужно, что решает ввести жертву в заблуждение и воспользоваться ее доверием. Спаситель в свою очередь пытается выставить себя героем в надежде, что если он совершит такой благородный поступок, то приобретет почет и уважение окружающих.
Во-вторых, как ни парадоксально, но все три этих персонажа в той или иной степени идентифицируют себя с жертвой. Сама жертва верит в историю абьюзера, объясняющую, почему она оказалась в такой ситуации. Абьюзер примеряет на себя роль жертвы, чтобы понять, на какое его обещание она точно поддастся. Спаситель хочет защитить жертву, так как он сам, скорее всего, тоже уже подвергался жестокому обращению. В итоге все заканчивается тем, что все трое начинают ощущать некую одержимость: у жертвы и абьюзера формируются травматические узы друг с другом, а спаситель упорно желает разрубить этот узел.
Кроме того, все трое участников этой ситуации мыслят достаточно примитивно. Жертва каждый раз наивно верит в то, что ее больше не заманят в ловушку. Исходя из своего предыдущего опыта, для Чарли Брауна нелогично думать, что на этот раз Люси не уберет мяч. Абьюзер простодушно считает, что никто не узнает о его истинных намерениях. При этом рано или поздно правда все равно всплывает наружу. Наконец, спаситель наивно полагает, что он сможет помочь жертве.
Также у всех этих трех персонажей возникают проблемы с выстраиванием личных границ. Жертва не может защитить себя, абьюзер оказывается не в силах держать себя в руках, а у спасителя не получается правильно определить свое место в данной ситуации. Попадая в такие сложные обстоятельства, они все сильнее запутываются в них. В результате они теряют чувство собственного «я», а их личные границы оказываются нарушены.
Наконец, каждый из них чувствует свое величие. Жертва гордится тем, что ей вот-вот достанется обещанная абьюзером награда; абьюзер – тем, что ему удалось обмануть жертву своими красивыми словами; а спаситель – тем, что его героическое вмешательство поможет положить конец этой неудобной ситуации. На рисунке 4.4 мы суммировали все общие черты, присутствующие у всех этих трех персонажей.
Какой же вывод мы можем сделать? Причина, по которой люди, вовлеченные в нездоровые отношения, периодически меняются ролями, заключается в том, что у всех этих ролей имеются общие черты. Все эти сходства мы перечислили на рисунке 4.4. Абьюзеру всегда нужно видеть, что он может легко превратиться в жертву или спасителя; жертве непременно кажется, что периодически она тоже проявляет жестокость и спасает кого-то; спасителю необходимо понимать свою мотивацию, так как в противном случае он сам легко становится жертвой или абьюзером; наконец, всем участникам подобных болезненных отношений хочется узнать, как эта смена ролей укрепит их необъяснимую лояльность друг к другу. Это является основой всех классических конфликтов, построенных на травматических узах: противостояние Хэтфилдов и Маккоев, вошедшее в американский фольклор; вражда семей Монтекки и Капулетти, мешающая счастью Ромео и Джульетты; бесконечные мафиозные войны – все эти истории так или иначе связаны с обманом и предательством.
Рис. 4.4. Общие черты жертвы, абьюзера и спасителя
В конце этой главы предлагаем вам выполнить упражнение, благодаря которому вы сможете вспомнить историю ваших конфликтов. Как и предыдущие задания, оно поможет вам составить полную картину ваших отношений с теми или иными людьми. Заполните таблицу ниже и сохраните результаты там же, где вы храните предыдущие упражнения, – они непременно пригодятся вам в дальнейшем.
Иногда мы можем узнать о себе много нового, изучив детали конфликтов, участниками которых мы становились ранее. Напишите имена десяти людей, с которыми у вас возникал серьезный конфликт. Укажите, в каких отношениях вы состояли с этим человеком. В каждом случае коротко опишите стратегию, которую вы использовали для разрешения конфликта. Какие средства вы применяли для решения проблем в ваших отношениях? В каждом эпизоде поставьте галочки, соответствующие той роли, которую вы играли в данной ситуации (жертва, абьюзер или спаситель).