В царстве живой природы

БОЛЬШЕ СОЗНАНИЯ И СВЕТА

Свет — это творческий акт великой природы. Он разграничивает бытие от небытия, временное от вечного, реальное от переходного. Свет — это первый акт пробуждения в жизни природы. А под словом „пробуждение“ мы понимаем переход от безграничного состояния природы к граничному состоянию, от сверхсознания к подсознанию.

Это слова, трудные для понимания для некоторых в их внутренней сущности. Если мы спросим у современных физиков о сущности света, они его определят как ряд колебаний, в которые входят семь цветов — от красного до фиолетового. Они подсчитают вам, что красный цвет состоит из 428 биллионов колебаний, фиолетовый — из 739 биллионов, а ультрафиолетовый — из 833 биллионов колебаний. Это предел или область света, в котором здесь, в физическом мире, он может проявиться. Или, говоря иными словами, это точка, до которой люди до сих пор достигли в развитии своей восприимчивости. Так обстоит дело в физическом мире. Но какое отношение имеет свет к человеческому уму? Современные наблюдения и опыты доказали, что никакая умственная деятельность не может совершиться, никакое органическое проявление не может произойти без присутствия света. И мы приходим к выводу, что степень развития всех существ зависит от качества и количества света, который присутствует на данный момент. Это разграничение можно отнести и к самому человеку: все люди отличаются по степени света: насколько они способны его воспринимать и проявлять. Можно утверждать и другое: что и сам характер, и само духовное проявление зависит от качества и количества этого света.

Это можно доказать самыми сильными аргументами. Но так как они относятся к наивысшей, трансцендентальной математике, с которой немногие знакомы, и для которой требуются формулы и время, мы будем использовать один из самых слабых аргументов, чтобы быть понятыми: будем использовать то, что яснее. К примеру, там, где присутствует красный свет в своем самом низком проявлении, жизнь находится тоже в более низком проявлении. Все те существа, которые одним или другим способом поместили этот свет в своей крови, в своем организме, чрезвычайно активны и грубы. Это верно и для самого человека: когда он слишком возбужден и выражает свое негодование, гнев и возмущение, всегда этот цвет появляется на его лице. И если кто-то спросит, почему этот человек находится в таком состоянии, мы ему ответим: потому, что он принял немного света (только красного; не принял интегрального света); собрал больше красного света, которому негде было проявиться. Гнев проявляется тогда, когда прекращается естественное проявление света. Если у человека больше этого красного света, а другие света отсутствуют, тогда он будет предрасположен к гневу[6]. Гнев или негодование в данный момент, как мы его понимаем, подразумевает внутреннюю нужду в чем-то, отсутствие чего-то, за что мы боремся, чтобы его приобрести. А кто в мире борется? — Голодный. Кто стремится разбогатеть? — Бедный. Кто ищет знания? — Невежественный. Кто хочет иметь силу? — Бессильный. Кто жаждет славы? — Бесславный. Кто ищет жизнь? — Мертвый. Мы употребляем эти слова в широком смысле; слово „мертвый“ употребляем в смысле ограничительного или потенциального состояния, которое должно перейти в кинетическое; каждое существо стремится к этой перемене.

Смерть представляет самую маленькую возможность для жизни. Следовательно, когда мы говорим: больше света, мы подразумеваем условия, при которых можно изменить нашу нынешнюю жизнь.

Все современные люди, общества и народы страдают от отсутствия света. Он существует в изобилии во внешнем мире, но не остается внутри нас. Внутри его мало; нет условий для его проявления внутри нас при нынешнем состоянии человека. В результате этого зарождаются все отрицательные чувства, которые сейчас препятствуют развитию человечества и разъедают его организм, мешают его уму и развращают его сердце. Если вы сомневаетесь в этом, поместите любого индивида в негигиеническое жилище, где очень мало света, и в течение нескольких лет вы заметите перемены, которые могут проявиться в дезорганизации индивида, в упадке его умственных способностей и его морали.

Свет в природе — это самый великий деятель в ее творческой работе. Кто-то может возразить, что растения растут не днем, а больше ночью. Мы признаем этот факт, но он означает, что свет, собранный растением днем, перерабатывается, трансформируется в них ночью. Для простого разъяснения возьмем рост арбузов и дынь: каждый может сделать небольшой эксперимент: посадив несколько семян, он заметит, что побег ночью вырастает на целую пядь, а днем рост очень слабый. Если вечером условия резко изменятся от тепла к холоду, процесс приостанавливается. А что представляет холод сам по себе? По нашему пониманию, холод — это малое количество света. Тепло всегда указывает на присутствие света. Там, где мало света, и тепла мало, потому что тепло — это ничто иное, как первое проявление света как движения, которое мы ощущаем прикосновением, так как нашим зрением не можем воспринять тепло как проявление света (тепло тоже представляет собой колебания, но другого вида). Тепловые вибрации, как более слабые, встречают большее сопротивление и поэтому действуют и в ширину (из-за чего отдаляют одну от другой частицы предмета и причиняют расширение последнего), а световые вибрации как более сильные, распространяются в среде напрямую, так как легче преодолевают препятствия.

Из космоса к Земле идут другие световые вибрации и, достигнув Земли, они видоизменяются, и рождается обычный свет. За обычным светом находятся другие энергии более высокого уровня, а за последними стоит нечто разумное.

Каждый цвет имеет органическое и психическое действие.

Чистый красный цвет вызывает оживление, но если воспринять нечистый красный цвет, он вызывает раздражение у человека.

Чистый оранжевый цвет вызывает благородную индивидуализацию, а нечистый стимулирует эгоизм.

Чистый желтый цвет вызывает внутреннее равновесие чувств: уравновешенность, мир, тишину, спокойствие. А если он воспринимается в нечистом виде, то порождает болезненное состояние, разные заболевания.

Чистый зеленый цвет вызывает рост в мыслях, чувствах, проявлениях благородных чувств и пр. А в нечистом виде порождает высыхания: и физическое, и психическое.

Синий цвет в большом количестве и в чистом виде вызывает подъем, широту чувств, проявление самых возвышенных чувств в человеке. А в малом количестве и в неестественном виде порождает противоположное: сомнения, безверие.

Темно-синий цвет в чистом виде укрепляет решительность, устойчивость в убеждениях, в чувствах. А в нечистом — порождает непостоянство. Фиолетовый цвет в чистом виде укрепляет силу характера, а в нечистом виде вызывает малодушие.

Можно изучать воспитательное значение цветов, выращивая в саду разные по окраске цветы. Можно увидеть, какое воспитательное влияние оказывают красные цветы, синие, темно-синие и пр. Если бы люди знали законы о воздействии цветов, они могли бы в какой-то степени воспитываться с их помощью.

Каждая мысль производит особый цвет.

Сила писателя состоит в том, какой цвет он производит во внутреннем мире читателя. Тех писателей, которые производят у людей более чистые цвета, мы называем хорошими.

Даже те, кто ничего не понимает, используют цвета. Это не нечто произвольное. Те, кто обращает внимание на цвет одежды, соблюдают вышеуказанные законы, только они действуют в большей степени подсознательно. Даже некоторые врачи используют цвета в своей практике.

Можно утверждать и другое: все великие идеи, возвышенные чувства и добрые дела проявляются при самом обильном свете, но не наружном, а внутреннем. То что это так, видно из обстоятельства, что самых возвышенных индивидов человечества, которые достигли своего высшего развития, мы называем святыми, то есть, они светят, стали людьми света. Следовательно, когда все люди обретут это состояние — станут светящимися, — когда общества и народы обретут эти способности, только тогда у нас будет возвышенная культура. С этой точки зрения все предметы на Земле, все растения, животные и формы людей суть ничто иное, как свет, видоизмененный в своих самых разнообразных проявлениях. Одним словом, все в мире — свет. Из всего этого следует, что свет, про который мы говорим, не мертв, он состоит не только из колебаний, как это принято утверждать, но содержит нечто большее. С чисто физической точки зрения мы судим о человеке по его внешним проявлениям — по его форме и движениям. Но чтобы он привел себя в движение, нужно, чтобы у него проявилось какое-то ощущение; чтобы оно проявилось, нужно, чтобы ему пришла в голову некая мысль, а чтобы она пришла, необходим какой-то маленький свет. Итак, исследуя бытие, мы, в сущности, исследуем тот великий принцип жизни, который произвел свет, а свет сам по себе произвел все последующие живые формы в природе. И когда мы говорим, что мы должны быть носителями новых идей, всего того, что возвышенно и благородно, что служит для продвижения дома в его подготовительной работе; общества — в его организационной работе; народа — в его растущей деятельности, и человечества — в его эволюции во имя его высших идеалов — чтобы расцвело добро в мире, проявилась высшая жизнь, зародилась высшая мысль, появились высшие характеры в мире, явилась любовь в сверхсознании человека в своих безграничных проявлениях, подкрепленная Божественной мудростью, дабы озарился путь человеческой души сиянием, исходящим от истины, замерились границы этого стремления мерой высшей Божественной правды и заложились вечные основы добродетели, на которых все нужно возвести — тогда мы подразумеваем, что нужно распахнуть большие и широкие окна человеческого знания, а не амбразуры. И вся крыша будущего человеческого жилья должна быть сделана из прозрачного материала, из самого высококачественного стекла, через которое будет струиться свет. Мы говорим символично, но понимаем, что человеческая голова — череп — должна быть пластична, мозг настолько восприимчив, сердце настолько чувствительно и воля так деятельна, чтобы они могли быть всегда отзывчивы ко всему, что возвышенно и благородно в жизни. Самые лучшие фотоаппараты — это те, пластинки которых наиболее чувствительны к свету. Ученые люди сейчас даже смогли сделать такие пластинки, которые могут улавливать и свет, исходящий из человеческого мозга, каким бы он ни был малым.

Люди должны быть идейны, а идейными мы называем только людей света, с которыми можем понимать друг друга. Как свет проникает через все пространство и не останавливается ни перед какими препятствиями, открывает перед нами дальние миры, весь Космос и приносит нам оттуда новости, так и наши мысли, наши идеи, наши чувства, которые рождены светом, должны иметь качества этого принципа — своего прародителя. Отличие одного человека от другого проводится лучше всего по правилам света. Чем отличается культурный человек? — Своим светом. Чем отличается ученый? — Опять же светом своего знания. Чем отличается философ? — Светом своего разума, который раскрывает ему глубокий смысл бытия. Чем отличается поэт? Силой своей Божественной интуиции. Чем отличается духовный и святой человек? — Силой света, который проникает в его жизнь и дает ему возможность исследовать бытие всех существ и разделять их радости и скорби, какими бы малыми они не были. Наконец, чем должен отличаться государственный и политический деятель? — Светом, который должен проникать в него, чтобы он был прозорливым и мог видеть издалека направление, по которому нужно вести свой народ, знать, является ли этот путь исходным или нет, и где его нужно скорректировать, все ли остановки на пути располагают достаточным количеством пищи для путников. Только так должен рассматривать все вопросы человек нового времени. Мы не должны быть подобными Омару, который сжег Александрийскую библиотеку. Про него рассказывают что, когда его подчиненные известили его о солидных томах, столетиями собиравшихся в библиотеке, и спросили его, что делать с этим богатством, он ответил: „Если эти книги содержат то, что написано в Коране, они излишни, а если не содержат, то они вредны; следовательно, и в одном, и в другом случае они не заслуживают жизни.“ И он приказал отапливать ими бани Александрии. Когда каким-то народным вождям предоставляется богатство новых идей как необходимость, они не должны поступать как Омар, то есть твердить, что каждое новое учение разъедает организм народа, и что новые идеи и направления не находятся в согласии с традициями наших прадедов. А кто мог бы сказать нам, каковы были традиции наших прадедов? Пусть про них они нам напишут. Новые идеи несут жизнь и благо. Единственно они несут жизнь и благо. Только свет восходящего солнца несет благо людям. Одно сравнение уяснит ценность новых идей прогресса. Когда мы говорим „алмаз“, мы подразумеваем кристалл с тремя самыми важными свойствами: у него самая большая твердость, в нем происходит самое большое преломление света, и материя, которую он содержит в себе, отличается самой большой чистотой. А когда скажем „вода“ — в ее самом слабом состоянии — подразумеваем неустойчивую жидкость: если бутылка, в которую она налита, разобьется, она вытечет. Следовательно, вы не можете рассчитывать ни на какую устойчивость, готовы считать ее чуть ли не преступной, не видите в ней никакой морали. Если ей дать даже самый маленький наклон, она сразу принимает данное направление. Верно, что вода самая слабая по своему сцеплению, но и самая необходимая для жизни. И люди новых идей похожи не на алмазы, а на воду. Их можно за многое укорять, как и воду, но нужно знать, что без них в мире ничего не может произойти, то есть, они просто необходимы. Вода опасна не в своем естественном состоянии, а только тогда, когда мы поставим поперек ее течения какую-то преграду, плотину и остановим ее движение под большим наклоном — тогда она становится в самом деле очень опасной для тех, кто живет внизу. Можем ли мы возвести эти плотины до небес, чтобы ее остановить? Конечно, не можем. Наоборот, чем выше воздвигаем мы наши плотины, тем сильнее становится вода, чтобы продолжить свой путь, который ей определила природа. Впрочем, это только намеки на рассуждения, а не укор кому бы то ни было. Мы не должны повторить ошибки, которую жители города Джонстауна (Америка) сделали в конце девятнадцатого века: у них выше города была река, которая текла себе тихо и спокойно на протяжении столетий, но в умах этих культурных американцев зародилась идея перекрыть эту реку над городом, чтобы образовалось озеро, по которому можно было бы плавать на лодках, а зимой — кататься. Сказано-сделано; задуманное было осуществлено, и несколько лет жители Джонстауна радовались своему культурному приобретению — своему озеру. Однако при одном большом наводнении высокая плотина рухнула, и весь город Джонстаун был затоплен до третьего этажа домов, при котором больше двух тысяч людей погибло. Что же надо было делать? Не надо было сжигать Александрийскую библиотеку — это ценное приобретение столетий, а использовать ее для достижения высших культурных целей, и реку Джонстауна не надо было перекрывать, потому что она находится над городом, а оставить ее течь в своем естественном русле, использовать ее рационально. Таким же образом и свет нужно провести из его естественного состояния прямо в ум. И сразу появится сияние и прямое мышление, которое естественным образом покажет нам отношения и связи всего того, что существует в природе, и методы воздействия. Путь нашей мысли будет освещен. Этот свет нужно провести в наше сознание; нужно провести в наше сердце, чтобы произвести приятное тепло, подобно тому как солнечные лучи воздействуют на растения. Таким образом, в нас зародятся самые благородные чувства. Этот свет нужно провести в нашу волю, чтобы возникла та пластическая сила, для которой в природе не существует преград. Еще тысячи лет назад было сказано, что умный и благородный человек может сделать все, потому что он пользуется законами света. А эти законы включают в себя великую гармонию бытия.

Итак, если вы спросите: „Что нам делать?“ — мы вам ответим языком природы, ответим категорично: решите искренне думать ясно, чувствовать благородно и действовать бескорыстно. Когда сделаете этот опыт, увидите результаты. Если бы прошлые поколения действовали вышесказанным способом, не было бы нынешних результатов. Можно взять пример у природы: выставьте какой-нибудь цветок на солнце, и в нем сразу проснется истинное знание — он будет знать, как ему расцвести; выставьте какое-нибудь плодоносное дерево под солнечные лучи, и оно не только научится расцветать и завязывать, но и будет знать, как созреть и приготовить свое семя наилучшим образом. Следовательно, по этому же закону и мы, если выставим себя Божественному свету, то и в нас проснется спящее тысячами лет знание. Свет не надо искать, его надо воспринимать. И когда человеческая душа широко откроется для него, он свободно будет входить и пересоздавать все новыми способами, неизвестными современным людям. Когда этот свет наполнит наши умы, проникнет глубоко в наши сердца и охватит всесторонне нашу волю, водворится мир среди всех сословий народа — ягнята не будут жалобно блеять, куры не будут кудахтать, поросята не будут хрюкать, собаки не будут лаять и кусаться — все споры отживут свое время, и насилие останется как далекое воспоминание, увиденное во сне. В человеческом духе тогда зародятся великие, благородные мысли, явятся характеры самоотверженные, настоящие матери и отцы, чей свет исцелит всех больных.

И правильно сказал древний пророк, что Бог осушит все слезы с лиц людей.

Пришла пора, когда все должны действовать именно таким образом.