В городе жестоких людей. Девочка из прошлого

Глава 20

— Уснула? — поинтересовался севшим от ожидания голосом, стоило Ксюше вернуться в их комнату. Никогда не думал, что можно сойти с ума, лежа в постели и ожидая, пока дочка соизволит уснуть. Сегодня они прекрасно провели время. Не собирался он убиваться по поводу недавних похорон. Умел разделять прошлое и будущее, мертвое и живое, и ни в коем случае не хотел грузиться понапрасну.

— У неё был слишком насыщенный день. — Ксюша присела на кровать, помедлила некоторое время и поддавшись необъяснимому порыву взобралась на него, растянувшись во весь рост. — Ммм, как хорошо, — выдохнула счастливо, чувствую под собой сильное тело. Жадно потянулась к горячим губам, забурившись пальцами в короткие пряди. Обхват вокруг её талии усилился.

Денис приподнял бедра, упираясь в лобок налившимся членом.

— Сейчас станет ещё лучше. — В подтверждение своих слов нырнул рукой между их телами и приспустил резинку коротеньких шорт.

Дрожь предвкушения пронеслась по её коже, как только её стринги заскользили в самый низ. От ощущения под собой пульсирующей твердой плоти захотелось застонать.

Денис потянул вверх её топ, освобождая отяжелевшую грудь, и с жадностью припал к заострившимся пикам, поочередно вбирая в себя манящую сладость. Хотелось вылизать её полностью, не пропуская ни одного миллиметра. Выпить до последней капли, насладиться тёрпкостью запаха и зацеловать до онемения.

Ксюша раздвинула бедра, подразнивая вздыбленную головку легкими прикосновениями к помокревшей промежности. Вверх-вниз… ещё медленнее… Прикусила нижнюю губу, сдерживая рвущийся наружу стон, и едва не вскрикнула, почувствовав на соску посасывающие движения губ.

— Денис, мы не одни, — напомнила, задыхаясь.

— И?

— Я не могу так.

Ну, давай, Денис, включи мышление. Пойми, наконец, насколько тяжело дать волю чувствам, когда через стенку спит (а может и не спит) Фрекен Бок.

— За Лилю не переживай, она крепко спит, а Ольга… — просунул руку к скользким складочкам и довольно заурчал, — она понятливая.

— Ты серьёзно? И тебя не смущает, что она будет слышать мои вопли?

Ответом ей послужила довольная улыбка.

— Боже, и за этого мужчину я выхожу замуж. Ни капельки сострадания, — сквозь смех выдала Ксюша и тут же оказалась подмятой под мощное тело.

Непередаваемое ощущение — ласкать языком свою женщину. Непередаваемое и до одури возбуждающее. Казалось, не Ксюша извивалась под ним, чувствуя прикосновения умелого языка к сокровенному местечку, а он сам. Слега тёрпкий, едва уловимый запах выделенного секрета на губах, языке — и всё, он потерял себя.

Ксюша надавила на его плечи, побуждая перевернуться на спину. Скользнула вдоль сильного тела губами, оставляя после себя влажную дорожку. Огладила руками мощные плечи, поиграла затвердевшими сосками, обласкала кубики пресса и смело опустилась ниже.

Только её губы накрыли блестящую от её же смазки головку, как Денис вздрогнул, поддавшись вперед.

— Ксюх, я на грани, давай потом.

Но она лишь игриво улыбнулась, надавив ладошкой на его грудь, и снова припала губами к члену, наслаждаясь его идеальной шелковистостью.

Денис запустил пальцы в её волосы, сжал их у корней, наблюдая, как она ласкает его, обводит невозможно чувствительную головку языком, слизывает выступившую каплю, и как его член скользит меж её припухлых влажных губ. Жгучее, ни с чем не сравнимое по чувственности наслаждение…

Не в силах больше сдерживаться, рывком подался к ней, не различая ни звуков, ни хриплых стонов. Всё смешалось. Только запахи, её и его, настолько заполнили обоняние, что заложило уши. Сердце набатом разносило грудную клетку, поддаваясь этому запаху. Так мог пахнуть только качественный, умопомрачительный секс. И они наслаждались им, дарили друг другу себя, растворялись, разбивались и снова становились одним целым.

Навалился на неё, опираясь рукой над её плечом, чтобы не раздавить, и пристально всматриваясь в переполненные страстью глаза, медленно вошел в сочное лоно.

Сначала толчки как всегда были неглубокими. Не спешил входить до упора, хотя едва сдерживался. Каждый раз удивлялся, насколько перехватывало дыхание, стоило погрузиться в её обволакивающую влажность. Тонул в её в глазах. Захлёбывался, переплетаясь с ней языками. И постепенно наращивал темп, ускоряя движение члена до громких хлопков, с каждым толчком доводя обоих до судорожных вздохов и испарины между телами.

Неделя, прошедшая после отъезда Лилии, пролетела как один сказочный, насыщенный трепетной близостью и неповторимым сексом день. Не смотря на притаившуюся опасность — это были самые прекрасные семь дней в её жизни.

Денис практически всегда был рядом, курируя некоторые моменты с помощью телефона. Отлучался только на несколько часов и то, когда без его вмешательства действительно было не обойтись.

Для Ксюши это был почти что медовый месяц. Даже не верилось, что где-то там, за стенами их уютного гнездышка лютует Антон, бесится и ставит палки в колеса Крутоголов.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Однако начало второй недели принесло ухудшение ситуации.

Пускай, сидеть в четырёх стенах было и спокойно, но она знала, на какие меры пошел Денис, лишь бы добиться её защищенности. Это чувство безопасности было вырвано зубами, выбито из врагов окровавленными кулаками и Ксюша не могла не оценить эти жертвы. Была послушной, не перечила, исправно следовала всем инструкция.

Сказано сидеть и не высовывать нос — так и поступала, понимая всю серьёзность ситуации.

Сказано не ждать ночью — смиренно ложилась спать на огромной кровати среди разбросанных подушек и мысленно молилась Богу, прося уберечь, защитить, оградить. Не спала до утра, содрогалась от любого шороха в надежде выспаться, расслабиться и наесться, когда Денис будет рядом.

Теперь понимала, насколько ценным было присутствие Ольги. Ревность ревностью, соперничество соперничеством, а без неё хренушки бы Ксюха осталась с Ходаковым. И глазом не успела бы моргнуть, как улетела бы с Лилей в Тбилиси. Это даже не обсуждалось бы. И в этом случае Ольгина помощь оказалась неоценимой.

Чтобы не взвыть от безделья в четырёх стенах, занималась готовкой, даже если Денис не приходил. Приставленный к ней новый телохранитель не отказывался пообедать или протестировать на себе новые кулинарные шедевры. Правда, сначала дико смущался, не велся на её уговоры, мол, «не положено», «нельзя», «а вдруг Денис Леонидович узнает, что я ем на вашей кухне?» и так далее. А Ксюше было пофиг, как отреагирует его «Денис Леонидович». Не он сидит взаперти целыми днями. Да, она сама напросилась, но блин, в том, что Ромка отведает её стряпни, ничего страшного не было. Не выбрасывать же.

Вот так и существовала: в надежде на скорейшее разрешение ситуации готовила, болтала по телефону с бабушкой, Соней, Ирой, смотрела познавательные видюшки о первом триместре беременности и периодически обсуждала увиденное с Ромкой. Через пять дней бедный парень был в курсе коварного токсикоза, угрозы злополучных растяжек, нехватки витаминов и прочей, сопровождающей беременность, терминологии.

Знала, что помимо Ромы, у их дома караулит ещё как минимум пять человек. Чувствовала ли она себя защищенной? Нет. Только когда приходил Денис, обретала ощущение полной защиты. Он один стоил целой армии.

В среду Ходаков пришел под утро. Вот и наступил момент, которого он так боялся. Не получилось отвести угрозу, договориться мирно. Больше всего переживал, что Крутоголов каким-то образом узнает о Ксюшиной беременности и тогда не отвертеться. В один миг станет лакомым кусочком, способным поставить его на колени.

Пускай уезжает. Максимум пять дней — и всё разрешиться. Вчера убили его телохранителя. Устроили перехват на въезде в город и обстреляли внедорожник. Три человека получили ранения, тачка изрешечена. Больше не было смысла рисковать.

Ксюша так сладко спала, что желание прилечь рядом и зарыться носом в густую шевелюру отбросил сразу же. Пускай поспит, а то знает он себя: стоит только прикоснуться, как тормоза слетят напрочь.

Устало опустился на пол, привалившись спиной к стене, и с минуту наслаждался тишиной. Но как не старался абстрагироваться от происходящего, мысли всё равно бумерангом возвращались в исходную позицию, заставляя сердце гулко стучать в груди.

Коробило, выворачивало наизнанку от осознания, что его девочка так и не попала на прием к гинекологу. Не мог он её отпустить. Только не сейчас.

Оставалось надеяться, что на таком раннем сроке у неё не будет проблем со здоровьем, иначе… он не простит себя. Уже сейчас жалел, что проявил слабину.

Был зол на весь мир: на обстоятельства, против которых пер напролом, на неожиданную смерть отца. Как же всё было не вовремя.

Не заметил, как уснул, согнув одну ногу в колене. Когда же проснулся, за окном во всю светило солнце, а рядом, привалившись к его плечу, спала Ксюша. И настолько защемило сердце, настолько в нем заплескалась, полилась через край любовь, что против всех укоров совести понял одну простую истину — а не смог бы он без неё. Все эти пафосные заявочки, что стоило уехать, держаться на расстоянии — так и остались высокопарными речами. И дело не в обладании, не в принадлежности, похоти и страсти. Дело в самом простом и элементарном счастье находиться рядом. Когда спустя шесть лет обретаешь друг друга — начинаешь ценить каждый день, каждый час и минуту проведенную вместе.

— Ксюш, — позвал едва слышно, лаская губами висок, — просыпайся. Заболеешь ведь сидя на полу.

Она что-то неразборчиво промурлыкала, уткнувшись носом в его шею, и обняла за талию, продолжая тихонько посапывать.

Проклиная себя, начал исступленно исследовать губами её лицо, с жадностью скользя руками вдоль спины.

— Ммм, Денис, ещё чуть-чуть. — От его ласк не возможно не проснуться. Пребывая в полусонном состоянии, нежная и теплая, она податливо прильнула к нему, продолжая балансировать между сном и явью.

Не сдержаться, не устоять против её женственной чувствительности. В тот же миг она оказалась на нем, с широко-разведенными бедрами, принимая в себя изголодавшийся член. Их движения поспешные, рванные, лишенные прелюдии и разогрева, и одновременно мучительно медленные, неспешные, доводящие до головокружения. Они так разогреты чувственными прикосновениями, влажным скольжениям и посасыванием губ, что большего и не надо. Она так целовала его, что голова кружилась от нехватки кислорода. У неё же… у неё всё плыло перед глазами от его вездесущих рук, от поглаживающих бёдра пальцев.

Ксюша опускалась на него настолько чувственно, что дух перехватывало. Сжав с силой её ягодицы, размеренно вколачивался, поддерживая заданный девушкой ритм, и внутренне обмирал, понимая, что после этого наступит жестокая реальность.

Несколько глубоких вздохов. Ещё с десяток мощных сокращений сердца. Немножко обжигающего дыхания на шее и расплавленное от полученного наслаждения тело снова наливается силой. Хотелось бы понежиться в её объятиях, испить до последней капли, собрать губами остаточную россыпь мурашек, но… оставалось только сглотнуть, избавляясь от сухости во рту.

— Ксюш… — потер ладонями лицо, прогоняя остатки недавней неги и внимательно посмотрел на неё, тяжело вздохнув. Чувствовал себя скотом. Бессердечной, бездушной сволочью. Разве говорят об этом после столь чувственного секса?

— Да-а-а, — Ксюша то ли ещё не пришла в себя, то ли нарочно не видела его тревожности. Потом томно подняла глаза и… всё поняла. Сначала насторожила пробирающая до дрожи трепетность, с которой Денис прижимал её к себе, а потом и ставшее в один миг напряженным тело. Рука застыла в его волосах, затем безжизненно опустилась на каменные плечи. — Пора, да? — внутри разлился холод, прогоняя недавний жар. Будто выскочила на улицу в январские морозы полностью раздетой. — Ну, не молчи! — сжала тонкую ткань футболки, впиваясь ногтями в стальные мускулы. Голос осип от сжавших горло эмоций. — Мне нужно уехать?

Денис смотрел на неё задумчиво-отстраненный взглядом, собираясь с мыслями.

— Нужно, — согласился мрачно, подтверждая её догадку. Не думал, что будет настолько сложно. Неизвестность убивала. Сейчас уже не отступиться, не свернуть с выбранного когда-то по дурости пути. За свое стоило бороться до конца. Проявить сейчас слабину — значит стать мишенью в будущем. — В обед за тобой приедет человек Артака и поможет спрятаться. Когда всё закончится, я найду тебя и мы вместе поедем в Тбилиси.

Ксюша убито кивнула, помня о данном слове. Сейчас не время для слёз и концертов. Знала, на что соглашалась и если вернуть время вспять — снова бы согласилась. Единственное, что не давало смотреть на ситуацию трезво — беспокойство. Если она вынуждена уехать, значит, всё действительно очень плохо.

— Хорошо, — улыбнулась слабо, а у самой-то вот-вот слёзы потекут градом. Мысленно приказала успокоиться. Ему тяжелее в сто крат. Тут поддержать нужно, а не реветь белугой. — Надо, значит, надо. Только пообещай звонить. Мне достаточно будет только одного слова, и я согласна ждать сколько угодно.

Денис облегченно выдохнул.

— Не переживай. Звонить буду постоянно, но Ксюш, — сделал небольшую паузу, заметив, как задрожали её ресницы, — если вдруг не позвоню — не спеши пороть горячку, а то я тебя знаю. Тимур в курсе, как быть при любом раскладе. Слушайся его и всё будет хорошо.

— Подожди-подожди, — замерла, впившись ногтями в мужские плечи. — При каком таком любом? Я на такое не подписывалась.

— Почему ты сразу думаешь о плохом? — окутал её беспечным взглядом, хотя у самого на душе скреблись кошки. Дорогого стоила и плутовская улыбка, и небрежный тон. Оксана как радар умела определять неискренность, потому пришлось призвать на помощь всю эмоциональную выдержку. Оказалось, смотреть в глаза врагам в разы проще, нежели любимой женщине. — Всё обойдется. Я решу вопрос с Крутоголовым и приеду за тобой. Зачем лишний раз нагнетать негатив? Даже я не парюсь, а ты делаешь из мухи слона.

— Угу, конечно, поэтому отправляешь хрен знает куда, — съязвила, направляясь в ванную.

— Я отправляю потому, что мне так будет проще. Потому что я не доверяю своему окружению. Антон каким-то чудом узнал, что ты беременна и это сделало тебя в разы привлекательней для его извращенного умишка. Не вижу смысла испытывать судьбу и проверять свою выдержку на прочность. Сегодня я здесь — завтра окажусь за пятьсот километров и не смогу примчаться по первому зову. Ты должна понимать это и не задавать глупых вопросов.

Последние слова болезненно полоснули по сердцу.

Всё она понимала. Молча включила воду, отрегулировала нужную температуру и пока потоки воды смывали следы недавней страсти, пользовалась моментом и горько плакала, прикусив до крови кулак.

Завтракали в тишине. Давящей она была, изнуряющей. Но всё равно упорно молчали, сохраняя остаточные запасы эмоций на прощание. Да и не было смысла играть в беспечные будни. Не до фальшивых улыбок и разговоров о погоде.

Буквально насильно заставила себя проглотить завтрак. Теперь она не одна и всё то эмоциональное, что душило её вот уже три часа подряд, передавалось и малышу. Хотя бы ради этого стоило не грузиться и суметь принять ситуацию именно такой, какой она была на данный момент. Денис прав, она не должна накручивать себя преждевременно.

Потом собрала свои вещи, которых оказалось не так уж и много, убралась в квартире и вместе с Денисом вышла на улицу. К ним сразу же подъехал внушительный внедорожник, не позволяя толком осмотреться по сторонам.

Денис заглянул в салон, указал на незнакомого ей мужчину и сказал, что его зовут Тимур, и он обязуется отвезти её куда следует. Ксюша поздоровалась, теряясь под пристальным взглядом, и повернулась к Денису.

— Обещай не волноваться попусту, — скользнул жесткими губами вдоль её щеки, вдыхая аромат любимых духов. Большая ладонь накрыла трепетный живот и легонько погладила, чем вызвала едва заметную дрожь. — И береги… себя.

— А ты — себя, — попросила севшим голосом, натянуто усмехнувшись. Хотелось и припасть с жадным поцелуем, и разрыдаться на широкой груди, но сдержалась. Хватит. На них и так смотрели все, кому не лень.

А дальше, Ромка запрыгнул на переднее сидение, Денис посмотрел на неё долгим взглядом и быстро поцеловав, подсадил на заднее. Всё… легкий щелчок дверного замка, прозвучавший ни с того ни с сего оглушающе громко, и вот уже она оторвана от его жизни.

Сначала тупо смотрела на мелькающие мимо дома, витрины магазинов, скверы, оживленные улицы и старалась не вспоминать вот такой же по эмоциональному состоянию отъезд почти шесть лет назад. Чувство дежавю преследовало поминутно, не позволяя сделать вдох. Но тогда она уезжала с уверенностью, что у Дениса всё будет хорошо, а сейчас… сейчас оставалось уповать на благополучный исход и подальше гнать плохое предчувствие.

Постепенно размеренное покачивания внедорожника сделало свое дело, и Ксюша не заметила, как провалилась в поверхностный сон. По крайней мере, она так думала, пока от резкого удара о боковую дверцу из глаз едва не посыпались искры. Внедорожник развернуло посреди просёлочной дороги, подняв столбы пыли.

— Ты чё творишь, дебил? — взревел Тимур на Ромку и испуганно протиснулся между сидениями к Ксюше. — Оксана Викторовна, вы как? Ром, ты еб*нулся? Какая на хрен собака? А если бы перекинулись?

Ксюша потрогала висок, чувствуя, как под пальцами мгновенно наливается огромная шишка.

— Я?.. Да нормально я. А что случилось? — пролепетала недоуменно. Всё-таки приложило её нехило. Потом перевела взгляд на Ромку и в ту же секунду истошно закричала: — Тимур!!!