В колыбели с голодной крысой

Глава 23

Мы вернулись из Уотертауна вскоре после шести. Уолтер и Фил Катц играли в джин, и, по-видимому, Фил выигрывал. Джордж понаблюдал за тем, как Фил раздает карты для новой партии, затем важно кивнул и сказал:

— Тридцать восемь центов.

— Да, — сказал Фил. Этот старый проигрыш до сих пор не давал ему покоя, напоминание о нем со стороны Джорджа задевало его сильнее, чем, как мне показалось, в прошлый раз.

А Джордж тем временем растянулся на моей постели, во всегдашней своей позе “бревном”, и, сонно улыбаясь, уставился в потолок. Каждый раз, когда у Джорджа выдавалась минута отдыха, он всегда поступал именно так.

Уолтер посмотрел на свои карты и сокрушенно покачал головой:

— Последняя партия, Фил. — Потом повернулся ко мне:

— Ты уже ел?

— Перекусил на обратном пути.

— Пошли выпьем пива.

— Охотно.

Фил ловко обыграл Уолтера, набрав сорок семь очков, и Уолтер полез за бумажником. Он вынул три долларовые бумажки, получил мелочью сдачу и, бросив монеты в бумажник, сказал:

— Мы скоро вернемся.

— Алкоголь, — сонным голосом произнес Джордж, — вреден для организма.

Мы вышли наружу, и Уолтер сказал мне, чтобы я сел за руль.

— Не в сторону города, — сказал он, — в противоположную. В миле отсюда я видел местечко, на вид весьма неплохое.

— Проверим.

По дороге мы оба молчали, поглощенные своими мыслями.

Бар оказался приземистым желтым кирпичным зданием с посыпанной щебенкой автомобильной стоянкой перед входом. На щите перед входом красовалась неоновая надпись: “Гостиница “Танго”. На стоянке были два “плимута”, “шевроле”, микроавтобус “фольксваген” и перед самым входом старинный “паккард”. Мы поставили с ним рядом свой “форд” и вошли внутрь.

Главный зал был большой, с баром в форме подковы. Бар находился в левой части зала и занимал большую часть его пространства. Вдоль одной из стен стояли маленькие столики, а широкий дверной проем в задней стене вел в соседний зал, сплошь заставленный рядами столиков. Справа у входа был стол для игры в шаффлборд, а у противоположной стены громоздились ящики с пивом.

Женщин в зале не было. Шестеро или семеро мужчин в рабочей одежде сидели за стойкой бара, а еще четверо играли в шаффлборд. Бармен был низеньким, крепко сбитым и совершенно лысым человечком. Его лысина отсвечивала янтарным блеском в косых лучах света.

Уолтер повел меня вдоль стойки в самый ее дальний конец, где можно было спокойно поговорить. Ящики с пивом стояли у нас за спиной, стена была справа, а ближайший посетитель сидел слева от нас через четыре табурета.

Мы заказали “Будвайзер”. Бармен подал нам пиво, получил с Уолтера деньги и вернулся к посетителям на другом конце подковы. Уолтер отхлебнул пива, улыбнулся и сказал:

— Ну? Ты хочешь рассказать мне об этом?

— Что? О чем рассказать? — Я сам чувствовал, как фальшиво выглядит мое удивление.

Он еще шире улыбнулся, покачал головой и похлопал меня по спине.

— Пол, — сказал он. — Ты хороший парень. Я рад, что доктор Ридмен прислал тебя к нам.

— Ты рад?

— Ты когда-нибудь подумывал о постоянной работе в профсоюзе?

Я никогда над этим не задумывался, и его вопрос явился для меня полной неожиданностью, поэтому я ничего не ответил.

— Ты подошел бы для такой работы. Ты интеллигентен, находчив, и у тебя хорошее, честное лицо.

— Ну, — сказал я.

Он подтолкнул меня локтем и громко засмеялся:

— Работа не всегда такая, как в Уиттберге, Пол. Обычно немного получше.

— Не сомневаюсь.

— Ты должен это обдумать, — сказал он.

— Но ведь мне еще нужно получить мою степень.

— О, конечно! Ты должен завершить учебу. Тебе необходимо университетское образование, Пол. Если ты хочешь чего-нибудь добиться в нашей жизни, тебе необходимо иметь диплом.

— Я думаю точно так же.

Уолтер говорил совершенно серьезно, и эта его серьезность на сей раз не была напускной.

— Ты экономист, — сказал он. — Или будешь им. Ну, ты ведь хочешь прилично жить? Получать, конечно, не миллион долларов, но все-таки вполне приличную зарплату. Поэтому преподавание и государственную службу побоку. И там и там платят копейки. Остается промышленность или профсоюзы. Профсоюзы нанимают на работу кучу экономистов, Пол, и платят им чертовски хорошую зарплату.

— Я хотел бы продолжать учебу и получить степень магистра.

— Разумеется. Нельзя быть стоящим экономистом с какой-то паршивой степенью бакалавра. Но у профсоюза на этот счет имеется специальная программа. Ты нанимаешься на работу после окончания Монекийского колледжа. Ты подписываешь контракт с профсоюзом. Тогда он оплачивает твою учебу, а во время каникул ты проходишь производственную практику. Когда ты получишь степень магистра, возможно, профсоюз оплатит и твое пребывание в докторантуре. Это будет зависеть от твоих успехов и от того, насколько высоко профсоюз оценивает твой потенциал. Во всяком случае, ты оканчиваешь учебу, а тебя уже ждет работа в организации, где для тебя масса возможностей для роста. Это не “Шахтеры”, Пол, это ведь АСИТПКР. Мы являемся одним из редких профсоюзов, авторитет которых еще больше возрастет в связи с внедрением автоматизации. Ты должен это обдумать.

— Я обдумаю, — сказал я совершенно серьезно. Плата за обучение представлялась весьма соблазнительной, и к тому же я находил работу в профсоюзе намного интереснее, чем в других местах, которые я рассматривал как потенциальных работодателей. И соображение насчет автоматизации было очень правильным; очень важно было найти такую отрасль, которая в будущем стала бы интенсивно развиваться. Там человеку со служебными амбициями есть где развернуться.

Потом разговор на эту тему иссяк, и мы заказали еще пару пива. Его принесли, и на этот раз, несмотря на протесты Уолтера, заплатил я. Когда бармен удалился, Уолтер хитро улыбнулся и продолжал:

— А теперь о твоих ближайших планах... Я снова прикинулся недотепой.

— О каких именно? — спросил я.

— Вот что я хочу знать. — Он придвинулся ближе, улыбаясь, и сказал:

— Ты можешь дурачить старого Флетчера, Пол. Он самодовольный клоун, лишенный чувства юмора. Но меня ты не проведешь. Я тебя знаю, Пол, и ты не отступился.

Я сделал вид, что занят переливанием пива из бутылки в стакан.

— Если вот в этой твоей голове не было какого-то плана, — сказал он, — ты бы давно послал Флетчера к черту. Но у тебя что-то есть на уме, и ты хочешь, чтобы тебя оставили в покое, чтобы ты попытался его осуществить. Не так ли?

— Ах, брось, Уолтер...

Он опять громко рассмеялся и похлопал меня по руке.

— Ох уж эти чистые невинные глаза!

— Это из-за очков, — сказал я, тщетно стараясь перевести разговор на другую тему. — Они увеличивают глаза. — И я снял их со словами:

— Видишь?

Но он не хотел, чтобы ему заговаривали зубы.

— Я могу помочь тебе, Пол, — сказал он. — Что бы это ни было, рано или поздно придется преподнести этот сюрприз Флетчеру. Именно поэтому я хотел знать, собираешься ли ты делать карьеру в профсоюзе. Если ты собираешься остаться у нас, тебе не следует восстанавливать против себя такого человека, как Флетчер.

Я рассматривал свое пиво и обдумывал сказанное Уолтером. Как всегда, он был прав.

— Я могу помочь смягчить удар со стороны Флетчера, — продолжил он, — и, может быть, могу помочь в осуществлении твоего плана тоже. К тому же, если мы собираемся работать вместе, нам следует доверять друг другу. Ты ведь хотел бы все обсудить с кем-нибудь, не так ли?

Я хотел бы. Я думал об этом весь день и очень хотел иметь возможность все им рассказать. И кажется, теперь у меня был шанс это сделать. Уолтер выслушает меня и ничего не скажет Флетчеру. Ему можно доверять.

— Хорошо, — сказал я.

— Прекрасно. Постой, давай возьмем еще пива. Мы взяли еще пива, и я рассказал ему все, за исключением некоторых подробностей, касающихся Элис. Время от времени он кивал, улыбался, казался вполне довольным. В заключение я сказал, если мой план сработает, то Флейш согласится со всем, что предложит ему наш профсоюз, а полиция вынуждена будет возобновить поиски убийцы и найти его. Уолтер громко рассмеялся:

— Ну, Пол, профсоюз просто обязан тебя удержать при себе! С такими способностями тебе ничего не стоит организовать местное отделение профсоюза в конгрессе!

Мы снова — в который уже раз! — заказали пива, при этом бармен продемонстрировал нарастающее недовольство по поводу нашего с Уолтером спора, кому платить. В конце концов Уолтер победил, и бармен ушел.

— Начнем с того, — сказал Уолтер, — что это незаконно. Это может привести к нежелательным последствиям. Если тебя поймают, профсоюз вынужден будет немедленно отмежеваться от тебя.

— Я не прошу, чтобы профсоюз меня покрывал, — сказал я. — Я вообще никому ничего не собирался говорить.

— Я знаю. Я просто хотел добраться до сути дела. Ну ладно, это незаконно. И еще вот что, этот план относится к такому разряду, который профсоюз обычно не рассматривает. Мы работаем законными и честными методами, Пол. Здесь мы столкнулись с необычной ситуацией, и ты хочешь действовать единолично. И это тоже вызывает недоумение. Но я не хочу, чтобы ты подумал, будто профсоюз занимается незаконной деятельностью любого рода.

— А я так и не думаю, — возразил я, — я не такой дурак.

— Как я уже сказал, мне хочется поставить все точки над “i”. Так вот. Мои слова не следует понимать так, будто все это незаконно и противоречит политике профсоюза, а поэтому и неприемлемо для него. — Он подмигнул мне. — Мистеру Клементу очень хотелось бы взглянуть на эти книги, Пол, — сказал он.

— Тогда я действую, ладно?

Он искоса взглянул на меня и усмехнулся:

— Ты спрашиваешь моего согласия как представителя АСИТПКР? Я засмеялся:

— На повышение не рассчитываю.

— Ты прав. Когда мы вернемся в мотель, действуй так, как я тебе скажу, ладно? Нам необходимо предупредить Флетчера заранее, но позволь сделать это мне и не удивляйся ничему, что я буду говорить. Поверь, я хорошо знаю Флетчера. Договорились?

— Отлично, — сказал я.

— Ну вот и замечательно. А теперь возьмем еще по пиву.

— Сейчас приду.

Я нашел мужской туалет снаружи, в углу позади кухни, и, когда я вернулся, Уолтер сидел с заговорщицким видом и очень довольный собой.

— Видишь четверых парней слева от нас? — вполголоса спросил он.

— И что?

— Я слушал, о чем они говорили. Они работают на обувной фабрике и разговаривали о профсоюзе. Трое из них ратуют за создание местного отделения АСИТПКР, а четвертый сказал, что наше местное отделение будет такое же бездарное, как ныне существующий профсоюз компании, так что, мол, пусть катится к черту.

— Три к одному, — сказал я, — хорошее соотношение. Он встряхнул головой и широко улыбнулся.

— И даже еще лучше, — сказал он. — Четыре к нулю. Один из них в конце концов сказал ему, что, может быть, местное отделение будет не хуже профсоюза компании, так что, по крайней мере, можно попробовать, и тот согласился. Четыре к нулю, Пол. Вот это хорошее соотношение.

— Так что единственное, что нам предстоит сделать, это заручиться согласием Флейша на свободу действий.

— Так точно. Допивай свое пиво. Ты играешь в шаффл-борд?

Итак, мы взяли еще пару пива, и Уолтер обыграл меня в шаффлборд, после чего мы поехали в мотель.