В объятиях орка (СИ)

Глава 13

Марьяна

После разговора с Ирвишем я долго сидела на холме и думала. Смотрела на стан, на то, как трудились сильные мужчины, как весело бегали маленькие дети, как смеялись юные орчанки, обсуждая парней. На моей груди лежал круглый голубой камень, символ сквок — ори. Я приняла этот путь, мое сердце приняло этот народ. Назад в свой мир возвращаться было незачем. Да, там остались мои родные и друзья, но, по сути, у всех своя жизнь, я же была гостем в нужную минуту: помочь, подсказать, разделить радость праздника. Конечно, буду тосковать по ним, они, наверное, по мне тоже, но здесь целый новый мир. Мне нравились бескрайняя степь, вольный ветер, жаркое солнце, ощущение крыльев и полета. Здесь я чувствовала себя живой, нужной, значимой, там же — невидимкой. Проблемы бывают в любых мирах, как и поиски любви, себя, однако впервые я была уверена, что мне все по плечу. Эта мысль заставила меня улыбнуться и отпустить кулон.

— Ты говорила с Ирвишем. — Я даже не вздрогнула, когда услышала голос Арвинга. Привыкла уже.

— Он отказался от нас.

Глядя перед собой, я пожала плечами.

— А ты?

Странный вопрос, хотя нет, для него это важно.

— Я не могу ломать преграды в одиночку.

— Понимаю.

Арвинг присел рядом и замолчал. Мы сидели и смотрели в одном направлении, но каждый думал о своем.

— Ты ведь меня не любишь, но все равно хочешь связать наши судьбы.

В который раз я сравнивала братьев, их поступки. Если быть откровенной, Арвинг бесил меня и восхищал одновременно.

— Ты смогла принять мою магию.

Закатив глаза, я скучающе посмотрела на небо. Может, там что — то интересное происходит? Ответ Арвинга я уже слышала миллион раз…

— Ты помогла создать мне мир.

Орк попытался завести прядь моих волос за ухо.

— В смысле? — Я оттолкнула руку и жадно впилась взглядом в лицо собеседника, ожидая продолжения. В темных глазах горели искорки озорства, а сам Арвинг нагло улыбался и не спешил рассказывать подробности.

— Я думала, ты сам его создал.

Арвинг повторил попытку привести мои волосы в порядок, а я уступила, позволив это. Улыбка стала довольной, и мужчина, пригладив штанину огромной ладонью, начал свой рассказ:

— Раньше там была одна метель. Она застилала глаза, и все, что я видел, это белое пространство.

Арвинг уже не улыбался, он всматривался вдаль, избегая моего взгляда. Кажется, орк не привык говорить об этом с кем — либо.

— С твоим появлением все изменилось: метель утихла, появились горы, деревья, животные, птицы.

Он посмотрел на меня и замолчал, ожидая какой — то реакции на услышанное.

— Я нужна твоей магии.

Наконец — то все встало на свои места: поведение Арвинга, его ухаживание, упорство и нежелание Ирвиша бороться за нас.

— Так это все из — за тебя! Из — за твоей дурацкой магии!

Эмоции переполняли меня, наконец — то нашелся корень всех бед! Руки так и чесались уничтожить этот шкаф с антресолями. Поддавшись порыву, я накинулась на озадаченного орка. Он явно не ожидал от меня подобной прыти, поэтому удалось повалить его на землю и ударить пару раз по груди. Кстати, кулакам было чертовски больно, хоть бы пальцы не сломать!

— Что с тобой?

Арвинг развел мои руки в сторону, буквально распластав меня на своей груди.

— Это из — за тебя Ирвиш не хочет сражаться. Привык уступать брату! А я не игрушка! Меня нельзя передать тому, кому больше хочется поиграть!

Изловчившись, резко подняла колено вверх. Удар был сильным и попал куда планировалась. Судя по гримасе орка, сейчас ему было особенно приятно общаться со мной. Я так надеялась, что он ослабит хватку, и смогу вырваться, но Арвинг держал крепко, несмотря ни на что. Попробовала было повторить прием, но уже через секунду оказалась прижата к земле огромной тушей.

— Ты не игрушка, Марьяна. Успокойся!

Призывы орка привели лишь к тому, что во мне проснулся дух противоречия. Я извивалась из последних сил.

— Слезь с меня! Раздавишь! — кричала, пытаясь скинуть мужчину с себя.

С каждым своим рывком я все яснее понимала, насколько это неосуществимо. Арвинг перенес вес на руки и не давил на меня, но и не выпускал из ловушки, ожидая, пока успокоюсь.

Бессилие что — либо изменить, как — либо повлиять на собственную участь буквально накрыло меня с головой. Слезы застилали глаза, и я уже не понимала, что происходит.

Пришла в себя, сидя на коленях у Арвинга. Он гладил меня по спине и баюкал в своих медвежьих объятьях.

— Тебе сейчас кажется, что ты любишь Ирвиша, — тихо уговаривал меня орк, — но я думаю, это симпатия, влюбленность, не больше.

Я замотала головой, отгоняя прочь такие мысли.

— Ты можешь и дальше бегать от меня, — словно не замечая моего несогласия, продолжал свой рассказ Арвинг, — но это не вернет Ирвиша и не заставит меня отступить.

В словах орка был здравый смысл, но когда он побеждал в борьбе с сердцем? Да вот ни разу!

— Ты просишь невозможного. Я люблю твоего брата.

Из последних сил я вырвалась из рук Арвинга и упала рядом. Подскочив на ноги, окинула мужчину взглядом, полным презрения, но поняла, что все это не вызвало бури чувств. Собеседник ожидал такого ответа и снисходительно улыбался, глядя на меня, как на малое дите. Он даже и не ожидал другого ответа — так хорошо меня изучил.

— Он не оценил твоих чувств, — спокойно заметил орк, поднимаясь с земли. — Я не требую от тебя любви. — Наши глаза встретились в поединке. — Мы можем начать с дружбы. Подумай об этом.

Арвинг обошел меня, слегка коснувшись руки, отчего по моему телу пробежал табун ледяных мурашек. Я слышала, как ломалась сухая трава под его ногами, когда мужчина шел к тропе. На языке крутились сотни проклятий, но я хранила молчание, больше всего желая сейчас остаться одна. Когда шаги стихли, я опустилась на колени и, прикоснувшись к земле, согрела ее магией огня.

Это произошло так неожиданно и легко, я даже не сразу поняла, что сделала. Холод вокруг наполнился теплотой. Согревала свои плечи уже осознанно, хоть и не прекращала удивляться таким привилегиям.

Надежда — такое глупое чувство, но ведь магия Ирвиша не просто так со мной, не может же она так легко откликаться на любую женщину. Я взглянула на запястье. Интересно, сколько линий на нем?

Проведя по нему пальцами, задумалась: а какая разница, две там линии или ни одной? Ирвиш отказался от меня, предал, передал в другие руки, как наскучившую вещь. Ненавижу его! Мне он тоже не нужен! Никто не нужен! Достаточно с меня этих мужей — орков! Пусть оба брата катятся на все четыре стороны со своими традициями. Орчанки сами выбирают, когда предложить разделить напиток в кубке и какому орку его преподнести. Я — сквок — ори племени, дар богов. Ничем не хуже других женщин, а значит, принимать решения буду сама. Скинув со своих плеч магию Ирвиша, я поднялась на ноги, отряхнула юбку от мелкого сора и колючек. Перед тем как спуститься вниз, последний раз взглянула на стан с холма.

Делая работу по дому, я обдумывала самую актуальную задачу: как мне отсрочить брак с Арвингом. В идеале — вообще избежать такой перспективы, но пока хотя бы отдалить этот «счастливый» день. Решение все никак не находилось. Придуманные варианты были глупыми, несущественными, орк отмахнулся бы от них. Арвинг не Ирвиш, мои слезы вряд ли заставят его пойти навстречу. Манипулировать им сложно, даже невозможно. Кому — то не повезет стать его женой. Возможно, даже мне. От этой мысли я быстрее застучала ножом по досочке, шинкуя капусту.

— Почему молчишь? Обычно ты любишь разговаривать.

Мальвани закончила чистить картофель и внимательно посмотрела на меня. Мы действительно всегда болтали во время готовки. Орчанка специально говорила медленно и короткими фразами, а я не стесняясь отрабатывала навыки разговорной речи. Отличная практика, только сейчас было не до нее.

— Плохо в душе. — Я приложила руку к груди, не до конца уверенная в правильности произношения.

— Сходи к богам. Я хожу, когда плохо.

Она повторила мой жест на случай, если я не поняла слов.

Вздохнув, я принялась нарезать зелень. Сходи к богам — совет на троечку. Что они мне скажут? Я даже не принадлежу к их вере. О боги! Конечно! Вот он, мой шанс. Интересно, как много времени потребуется шаману, чтобы провести обряд посвящения?

Не сдержавшись, я сжала подругу в объятьях:

— Спасибо! Большое спасибо!

Мальвани выглядела растерянной, не понимая столь бурной реакции, но спросить ничего не успела — ее отвлекла дочь.

— Кушать!

Малышка требовательно посмотрела на мать, надув губки, отчего маленькие клыки стали милой изюминкой в облике ребенка. Я часто засматривалась на малышей, представляя, каким будет мой. Правда, я еще не решила, будут ли у него клыки. Все — таки правильно подобранный папа — лучший вклад в развитие ребенка.

— Сейчас. Пойди поиграй.

Мальвани указала Корни на шкуру в углу. Там был детский уголок. Несколько глиняных игрушек и одна деревянная лошадка. Я видела у других детей больше игрушек и нарядов, а еще поясков, ленточек, меховых бубенчиков и кожаных ободков. Я не раз подмечала, что живет подруга скромно, хоть и старается изо всех сил. Отсутствие мужа сильно подрывало бюджет семьи. Я не понимала, почему Мальвани не выйдет замуж еще раз? Вождь объяснял мне, что женщина после смерти мужа могла предложить орку испить с ней из одного кубка. Хотелось понять, что останавливало красивую, молодую орчанку. К тому же я видела, какие взгляды на нее бросал Аурн. К Корни он хорошо относился. Всегда угощал девочку сладостями и деревянную игрушку подарил он. Воспитывать ребенка одной сложно, да и сама Мальвани говорила, что хотела большую семью. Несмотря на всю бестактность вопроса, я решилась:

— Отец Корни давно умер?

— Он жив, здоров, и у него все хорошо.

Ответ меня удивил. Думала, он погиб, а она все еще хранит память о нем в своем сердце. Я приготовила монолог о том, что нужно жить дальше и прочее, а тут жив — здоров. И где он, такой счастливый, живет? Почему не с семьей? Помнится, Ирвиш говорил мне, что разводов у них нет. Ненадежные эти орки все же! Нахмурившись, я ждала продолжения. Такая мягкость в голосе, когда говорят о бывшем муже, удивительна! Дома подруги не стеснялись в эпитетах и сравнениях, а тут теплота, мечтательность…

Я нетерпеливо заерзала на стуле, складывая в глиняный горшок все овощи и мясо.

— Я люблю его, а он меня нет. Я обманула его, а он не смог простить.

Языковой барьер убивал! Я жаждала подробностей. Казалось, узнав историю, смогу помочь Мальвани, помирить ее с любимым. Я же попаданка, значит, мыслю нестандартно, и вообще, должна же быть от меня польза?

— Поговорить с ним?

Коверкая язык и зная наверняка, что сказала неправильно, я все же надеялась, что меня поймут.

— Он ушел из племени.

Орчанка ловко достала из печи мясной пирог и поставила на его место булькарн, аналог нашего соуса — рагу.

— Как? Куда? Давно?

Ее спокойствие, смирение вызывали во мне бурю протеста, желание сделать хоть что — то и срочно!

— Это долгая история. Она — прошлое. Корни — настоящее. Я рада.

Зря я начала эти расспросы, подруга закрылась в себе. Атмосфера за ужином была натянутой. Мальвани отмалчивалась, Корни ела с аппетитом, а мне кусок в горло не лез.

— Прости меня, — извинилась я, взяв подругу за руку.

— Я не злюсь. Вспоминаю прошлое. Столько надежды — и ничего нет. — Орчанка погладила дочку по волосам. — Только Корни. Мое счастье.

Грустная улыбка и глаза побитой собаки. Нет, я должна все разузнать и помочь подруге! Правда, не сейчас. Ей нужно время, а мне лучше выучить язык. В любом случае Мальвани от меня никуда не денется, я все из нее вытащу и заставлю быть счастливой. Не знаю как, но верну мужа в семью. Девочке нужны отец, игрушки, украшения и счастливая мама.

Спать я шла с тяжелым сердцем, поэтому даже не удивилась, когда мне опять приснился уже такой родной кошмар.

Я лежала на земле. Нож торчал в груди. Арвинг сидел рядом спиной ко мне. Я видела его лишь краем глаза. Мир вокруг плыл. Орк смотрел вдаль, я — на небо. Боли почти не чувствовалось.

— Почему ты не умираешь?

— Это сон. В нем трудно умереть.

Хотелось пожать плечами, но я боялась пошевелиться.

— Но возможно?

Странный разговор, словно из книги «Алиса в стране чудес».

Я посмотрела на собеседника. Его глаза были мертвы. Клон. Лишь оболочка Арвинга.

— Не знаю. Почему ты хочешь моей смерти?

— Ты лишняя, чужая…

— Чужая… — эхом повторила я и вернулась взглядом к чистому небу над головой.

Ни облаков, ни птиц. Бескрайняя синь. Как же больно умирать…