В одиночку через океан. Сто лет одиночного мореплавания

За бортом по своей воле

Ален Бомбар отправился в одиночку через океан не для того, чтобы повидать далекие страны и не ради спортивной славы. Этот 28-летний французский врач изучал приспособляемость организма в непривычных для человека условиях. Свои исследования Бомбар предпринял в целях уменьшения смертельных случаев во время морских катастроф.

Бомбар в предисловии к своей книге писал, что ежегодно при кораблекрушениях в море погибает около 200 000 человек, причем четвертая часть из них не тонет вместе с кораблем, а умирает в спасательных шлюпках или на плотах. Девяносто процентов из них погибают в течение первых трех дней с момента катастрофы, когда ещё не может быть и речи о смерти от голода или жажды. По мнению Бомбара, смерть наступает чаще всего по причинам психологического, а не физиологического порядка. Люди умирают не от голода или жажды, а от страха. Он считал, что спасение потерпевшим кораблекрушение может принести вера в свои силы и в возможность продержаться на море даже в том случае, когда нет достаточного количества пищи или питьевой воды.

Где потерпевший крушение может раздобыть пищу, если её нет на спасательном плоту или в шлюпке, если её не доставит пролетающий самолет или спасательное судно, уведомленное о катастрофе?

Ответ Бомбара предельно прост — пищу надо взять у моря. Рыба и планктон содержат все элементы, необходимые для нормального функционирования организма. Морская вода не вызовет серьезных осложнений, если пить её небольшими дозами и, главное, до того, как наступит обезвоживание организма.

Для подтверждения справедливости своей концепции Бомбар решил провести несколько пробных рейсов на небольшом надувном спасательном плоту, надеясь, что это явится лучшим доказательством правильности его теории. Завершающим экспериментом, который повлиял бы на моряков сильнее любых научных доводов, должен стать океанский рейс без каких-либо запасов продовольствия по трассе колумбовских каравелл: Испания — Канарские острова — Антильские острова.

Как выяснилось позднее, несмотря на благожелательное отношение к Бомбару в лаборатории Океанографического музея в Монако, никто не принял всерьез исследований молодого врача.

После многих мытарств Бомбару удалось собрать снаряжение для первого опыта на Средиземном море. Надувная лодка «Еретик» имела форму подковы, её длина составляла 4,6 метра, а ширина — 1,9 метра; в лодке не было ни одной металлической детали, она состояла из четырех надувных резиновых секций, на плоском дне располагался легкий деревянный настил. Парус площадью около 3 квадратных метров, устанавливаемый на рее, и два выдвижных киля позволяли лодке маневрировать, идя галсами в бакштаг. К сожалению, не удалось снабдить «Еретик» надежной рацией.

25 мая 1952 года в Монте-Карло был назначен старт. На палубе маленького, раскачивающегося на волнах «Еретика» находились два человека, рисковавших своей жизнью ради спасения других людей: французский врач Ален Бомбар и английский яхтсмен Герберт Пальмер. Лодка, которую эксперты не признавали пригодной даже для прибрежного плавания, вышла в море. Её провожали падкие на сенсацию репортеры.

Две недели, проведенные в водах Средиземного моря в условиях, когда в пищу шла только выловленная мореплавателями рыба, а жажда утолялась лишь морской водой и соком, выжимаемым из свежей рыбы, экспериментально подтвердили правильность основных положений теории Бомбара. «Еретик» в свою очередь зарекомендовал себя с лучшей стороны и благополучно преодолел путь от Монако к Балеарским островам. Ален Бомбар считал, что можно уже приступать к главному эксперименту непосредственно в Атлантическом океане. К сожалению, многие непредвиденные осложнения едва не привели к срыву всей программы. Но Бомбар с железной настойчивостью и последовательностью преодолел все препятствия.

Пальмер отказался участвовать в океанском эксперименте, и Бомбар решает отправиться в плавание в одиночку. Впрочем, как он пишет сам, другого выхода у него не было. Отказ от рейса квалифицировали бы как несостоятельность его теории.

На недостаточно хорошо оборудованной, хотя и новой надувной лодке (точно такой же, как и предыдущая) Бомбар выходит через Гибралтарский пролив в открытый океан, направляясь для начала в Касабланку. Используя северный ветер, лодка движется на юго-запад. 15 августа одинокий моряк, вернее потерпевший кораблекрушение, находящийся на крохотном плоту, начинает ощущать одиночество. Ему везет с рыбной ловлей, он проводит над собой физиологические наблюдения. Следуя вдоль берегов, путешественник идет намеченным курсом, изучает мореходную астрономию, сверяет свои вычисления с береговыми ориентирами. Все складывается удачно, и 20 августа «Еретик» причаливает в Касабланке.

24 сентября начинается следующий, более длинный переход — к Канарским островам. С каждым днем всё дальше от суши. Рыба ловится легко, и её можно наловить больше, чем требуется, но все сильнее страх перед грозной Атлантикой. Через шесть дней плавания северный штормовой ветер поднимает высокую волну. Бомбар выпускает плавучий якорь, и «Еретик» медленно дрейфует на юг. Моряк постепенно свыкается с непривычным рационом, океанская вода, по его мнению, не так солона, как в Средиземном море, и неплохо утоляет жажду. Экипажам встречных судов не удается убедить добровольно потерпевшего кораблекрушение отказаться от рыбной диеты.

2 сентября, после десяти дней плавания, «Еретик» достигает острова Гран-Канария. Бомбар пишет, что это расстояние Жербо прошел за четырнадцать дней, Ле Тумелен — за двенадцать, а Энн Дэвисон — за двадцать девять дней. Это не означает, что «Еретик» был самым быстроходным, но доказывает, что при благоприятных ветрах он может идти достаточно быстро. Хорошая скорость лодки и то, что она даже при большой волне была весьма остойчива и её не заливало, имело большое психологическое значение: вернуло моряку веру в свои силы — страх перед океаном почти исчез. Успешное завершение первой части рейса заставило многих скептиков изменить своё мнение, и теперь они оказывали Бомбару поддержку и помощь.

После полуторамесячного пребывания в Лас-Пальмасе, прерванного, правда, полетом в Париж, чтобы увидеть только что появившуюся на свет дочь, Бомбар 19 октября снова вышел в океан, сопровождаемый флотилией яхт и моторных лодок.

Наконец моряк опять один. Согласно первоначальному плану, он направляется к островам Зеленого Мыса. Первые два дня проходят при полном безветрии. «Еретик» сравнительно медленно дрейфует на юг в Канарском течении. Бомбару досаждает зной. Чтобы не допустить обезвоживания организма, он регулярно пьет морскую воду. Наконец приходит ветер, однако он быстро достигает силы урагана. Волны начинают заливать лодку, и Бомбар вынужден без устали вычерпывать воду.

«Каждая крупная волна, которая нас догоняла, с силой разбивалась о кормовую доску, и океан снова и снова обрушивался на лодку, сводя на нет все мои отчаянные усилия. Десять — пятнадцать минут лихорадочной, напряженной работы — и всё зря! До сих пор не понимаю, как мне удалось, холодея от ужаса, продержаться таким образом два часа. Потому что мне пришлось вычерпывать воду целых два часа, прежде чем лодка вновь оказалась на плаву. Потерпевший кораблекрушение, всегда будь упрямей, чем море, и ты победишь!»

Опыт научил Бомбара, что если он хочет удержать «Еретик» на поверхности океана, то должен вовремя спустить парус и поставить лодку на плавучий якорь. Но у стихии есть много способов, чтобы испытывать отважных. На пятый день плавания Бомбар вынужден был заняться починкой порванного паруса. Пока он работал, новый парус был сорван с мачты и унесен ветром.

25 октября одинокий моряк с помощью самодельного гарпуна поймал первую после выхода из порта рыбу — корифену. Из рыбьей кости Бомбар сделал превосходный крючок для удочки (эксперимент должен был показать, что можно самому сделать удочку).

В Средиземном море и в Атлантике у берегов Африки мимо «Еретика» проходило много судов. Большинство из них вообще не обратило внимания на резиновую лодку. Трудно рассчитывать, что тебя заметят с проходящего корабля, если даже нет средств сигнализации. Таков был вывод Бомбара. Второе заключение относилось к одежде — если нет сухой, следует оставаться в мокрой, это уменьшит потерю тепла.

День рождения Бомбара совпал с началом второй недели плавания. Судьба послала моряку подарок — птицу, которая проглотила наживку на удочке. Мясо птицы моряк съел сырым.

28 октября произошло хотя и не грозное, но чреватое серьезными последствиями событие: сломался браслет ручных часов, и Бомбар прикрепил их булавкой к своему свитеру. К сожалению, часы были с автоматическим заводом, а поскольку Бомбар сидел в лодке почти без движения, они остановились, и моряк не мог определяться. Войдя в роль человека, потерпевшего кораблекрушение, Бомбар установил для себя твердый распорядок дня. Он вставал и ложился с солнцем. Утром он собирал попадавших в лодку летучих рыб, съедал их и занимался ловлей рыбы на удочку. Потом осматривал лодку, проверяя, не протерлась ли резина. Далее — получасовая гимнастика, чтобы поддержать силу мышц и гибкость движений, и сбор планктона, чтобы обеспечить себя витаминами. В полдень — определение координат, в 14 часов — измерение кровяного давления, температуры и т. п. и метеорологические наблюдения. Затем отдых — слушание музыки по радио и чтение. Перед заходом солнца — вечерний медосмотр, подведение итогов дня, записи в дневнике.

Вначале Бомбара удручала теснота, когда невозможно придать телу удобное положение в лодке, но постепенно он к этому привык.

29 октября Бомбар впервые, по его же словам, начинает осознавать в полной мере всю рискованность положения, в котором он оказался. Предоставленный на волю ветров и волн, он движется, вернее, дрейфует, потерянный, беспомощный, одинокий.

Проходят дни. На теле моряка появляется какое-то раздражение, но в целях соблюдения условий эксперимента он решает прибегнуть к лекарствам лишь в случае крайней необходимости.

Миновало одиннадцать дней. Бомбар весьма оптимистично полагает, что его рейс продлится ещё двадцать три дня (в действительности он продолжался пятьдесят четыре дня). Двое суток спустя, ошибочно считая, что лодка уже достигла 20° северной широты, мореплаватель берёт курс на запад. Этот курс он будет выдерживать почти до конца путешествия. По мере удаления от суши всё меньше встречается птиц и рыбы. И всё же достаточно двух часов в день, чтобы добыть необходимое количество пищи.

Однажды Бомбар оказался на краю гибели. Из-за его неосторожного движения за борт лодки упала надувная подушка. Моряк заметил это лишь тогда, когда подушка оказалась в нескольких сотнях метров позади. Спустив парус, Боыбар бросил плавучий якорь и поплыл за подушкой. Моряк хорошо плавал (в 1951 году он за двадцать один час переплыл Ла-Манш). Но когда Бомбар догнал подушку и повернул к лодке, то, к своему ужасу, заметил, что «Еретик» удаляется! Плавучий якорь, действовавший как парашют, не раскрылся, и ветер уносил лодку. После отчаянной погони моряк догнал лодку и поклялся больше не покидать борт «Еретика» до конца путешествия.

3 ноября Бомбар увидел в отдалении корабль, с которого, однако, маленькую лодку не заметили. Радиоприемник всё слабее принимал европейские станции, а умеренный ветер наполнял парус «Еретика», что укрепляло веру в своевременное окончание рейса. Тем временем к лодке всё чаще подплывают акулы, чересчур нахальных Бомбар отгоняет ударами весла. Рыбы всё время снуют возле лодки, и ловить их нетрудно.

9 ноября ветер усиливается и скорость «Еретика» составляет не менее пяти узлов. Залатанный парус пока превосходно выдерживает напор ветра. Ночью волна заливает лодку и чуть не переворачивает её. Хотя сок, выжатый из рыбы, давал Бомбару возможность воздержаться от употребления морской воды, но заменить обычную пресную воду он, конечно, не мог. 11 ноября выпал обильный дождь, с восторгом и облегчением встреченный моряком. Бомбар смыл въевшуюся в кожу соль, утолил жажду и собрал в резиновый мешок около 15 литров вкусной пресной воды. Это была первая порция пресной воды за последние двадцать дней. С этого момента до конца плавания на борту лодки всё время был запас пресной воды, пополняемый дождями.

Океан буквально не дает одинокому моряку перевести дух. В течение двенадцати часов возле лодки снует меч-рыба, угрожая проткнуть тонкую резиновую оболочку. Новые ливневые дожди буквально затопляют лодку, но в то же время позволяют создать запас пресной воды на целый месяц.

Вздымающиеся океанские волны внушают страх, что лодка может опрокинуться. Бомбар никак не может уснуть. Усталость приводит к депрессии. Постоянные визиты меч-рыбы усиливают нервное напряжение. Даже появление птиц, вызывающее напрасные надежды на появление земли, нервирует моряка.

С середины ноября душевная депрессия углубляется. Заливаемый дождями и соленой водой, терзаемый волнами, с распухшим языком и телом, покрытым язвами, лишенный на длительное время солнца и не знающий хотя бы приблизительно своего местоположения, Бомбар всё больше тоскует о земле, ошибочно полагая, что окончание путешествия близко.

Моряк слабеет и худеет, усиливаются боли. Возможно, что от смерти Бомбара спасло незнание того, что он находится вблизи островов Зеленого Мыса и что перед ним еще почти 2000 миль пути по пустынному океану. Он уверен, что до Антильских островов всего около восьми дней пути.

Обвязавшись концом и ныряя, Бомбар осмотрел дно лодки, которое оказалось не в лучшем состоянии и обросло водорослями и ракушками. Особенно мореплаватель опасается за швы в перегородках надувных камер.

Проходят дни, трудные и мучительные, но мореплаватель ещё полон надежд. Всё вроде бы свидетельствует о том, что «Еретик» почти пересек океан, но в действительности он ещё посреди океана.

Вводит в заблуждение почерпнутая из книг информация по вопросам биологии, гидрологии и метеорологии. Близкий к отчаянию человек начинает жалеть, что решился на столь рискованный эксперимент. Одиночество становится невыносимым.

5 декабря. Изнуренный пятидесятидневным плаванием в исключительно тяжелых условиях и удрученный наступившим безветрием, Бомбар записывает слова отчаяния: «…если лодка привезет мой труп, пусть все-таки кто-нибудь надает от моего имени пощечин автору книги для потерпевших кораблекрушение.[2] Она создана только для того, чтобы неудачник, имевший несчастье её приобрести, потерял последнюю надежду на спасение. Например, в этой книге написано: „Значительное присутствие фрегатов свидетельствует о том, что земля находится примерно в ста милях“. Ещё с неделю назад я их видел немало и с тех пор прошел миль триста».

Когда Бомбар писал эти слова, от суши его отделяла почти 1000 миль! Ветра не было, и все более докучало Солнце. Сколько же горькой иронии в следующей записи моряка: «Джек[3] говорил: „Нас погубят ветры, бури, тайфуны!“ А я погибаю из-за полного штиля. Если бы я мог сейчас послать сигнал SOS!»

6 декабря Бомбар записал: «То, что я погиб, вовсе не лишает надежды всех потерпевших кораблекрушение. Моя теория верна и подтверждается пятидесятидневным опытом: на большее человеческих сил не хватает…»

Каждый день потерпевший кораблекрушение по своей воле наблюдает за птицами. Руководствуясь этим признаком, он должен достичь земли по истечении двух недель. В отчаянии он отмечает: «Чтобы проплыть 550 миль до Канарских островов, мне потребовалось одиннадцать дней. Теперь мне нужно преодолеть расстояние в пять раз большее. Значит, надо положить пятьдесят пять дней. В таком случае я должен буду причалить в субботу».

10 декабря. Пятьдесят два дня в океане. Один, без пищи — в крохотной резиновой надувной лодке. Около 10 часов утра Бомбар, не веря своим глазам, увидел корабль. С помощью гелиографа, подобно тому, как это делают дети, пуская зеркалом «солнечный зайчик», Бомбар привлек к себе внимание экипажа корабля, и через несколько минут судно, изменив курс, приблизилось к лодке.

Первым делом Бомбар спросил о координатах, «49°50′ западной долготы», — прозвучал ответ. У моряка даже ноги подкосились — разница по сравнению с его расчетами составляла ровно 10°, иначе говоря 600 миль.

Первым порывом было намерение отказаться от продолжения эксперимента, тем более что капитан корабля предложил забрать его вместе с лодкой. Но приходят мысли: прекращение рейса снизит ценность результатов. И Бомбар принимает трудное, героическое решение плыть дальше.

После душа и очень скромного завтрака (потом до конца его жизни оппоненты будут укорять его этим завтраком, как будто один завтрак на шестьдесят пять дней рейса мог иметь какое-то значение!) Бомбар покинул корабль и спустился в свою лодку.

Он рассчитывал, что его рейс продлится ещё дней двадцать. Воспрянув духом, зная свои координаты, поставив точное время, получив новые батареи для радиоприемника, моряк поплыл дальше. Съеденный завтрак, хотя и не вызвал неприятных последствий, но вернул ощущение острого голода. Каждый раз, съедая кусок сырой рыбы, он вспоминал стол на корабле, уставленный всевозможными яствами.

Медленно, миля за милей «Еретик» приближался к Антильским островам. Плавание проходило нормально, но моряк постоянно опасался, что его лодка опрокинется на крутой волне.

Двенадцать дней спустя после встречи с кораблем Бомбар зажег бенгальский огонь и ему удалось задержать другое судно. Он просит уведомить Барбадос и Мартинику о приближении лодки. Координаты, определенные Бомбаром, на этот раз оказались правильными.

С наступлением ночи моряк заметил отраженный от облаков свет маяка. Земля близко. На заре Бомбар с радостью увидел, что до суши осталось всего несколько миль. Продвигаясь вдоль острова Барбадос, он выбирает подходящее место для причаливания. Вскоре к «Еретику» подплывают рыбачьи лодки. Когда надувная лодка Бомбара подошла к берегу, сбежавшиеся островитяне вытащили её на песчаный пляж. После шестидесяти пяти дней плавания в Атлантическом океане 22 декабря 1955 года рейс был закончен. Бомбар сошел на землю, которая, казалось, качалась под ногами.

Комиссия из полицейского и местной учительницы засвидетельствовала, что находящийся на борту «Еретика» запас продовольствия не тронут. Сколь сильной должна быть воля, чтобы не притронуться к нему! Теперь Бомбара ожидала не менее трудная задача: совладать с голодом, чтобы не нанести вреда истощенному организму обильной пищей.

Наступили дни отдыха. Но Бомбару не терпится вернуться на родину. Вскоре самолет доставил его во Францию, где его встретили так, как он того заслужил.

За шестьдесят пять дней океанского рейса Бомбар потерял в весе 25 килограммов, и у него развилась сильная анемия, но он всё же выдержал испытание и доказал справедливость своих научных положений. Правда, в результате исследований, проведенных в последующие годы, рекомендация Бомбара для потерпевших кораблекрушение пить морскую воду отклонена, но остальные положения и рекомендации Бомбара не потеряли своего значения и способствуют спасению многих человеческих жизней.