В памяти храня

6

Неожиданно дверь, перед которой Джини остановилась на минутку, пытаясь справиться с нахлынувшими вдруг воспоминаниями, распахнулась, заставив ее вздрогнуть.

— Это ты? — произнес возникший на пороге Сид, пристально глядя на Джини сверху вниз. — А я уж было решил, что неправильно понял. Или что, ты передумала встречаться со мной?

Его голос был таким же, как прежде, и от него так же, как и прежде, бежали по спине мурашки.

Джини затрепетала. Как она ни старалась, остаться безразличной перед этой встречей не могла. Прошло три года с тех пор, как они с Сидом виделись последний раз. Джини уже не была той наивной девчонкой, какой знал ее Сид. Однако вся уверенность Джини вмиг испарилась, стоило ей увидеть предмет своей давней и безнадежной любви. Она оказалась абсолютно не готовой ни к встрече, ни к собственной реакции.

Тем не менее негоже было стоять столбом, поэтому Джини заставила себя посмотреть Сиду прямо в глаза.

Все эти годы она усердно убеждала себя, что прежнее ее восприятие Сида было чересчур романтичным. Иными словами, она подсознательно приукрашала его, наделяла неким ореолом — что присуще, наверное, всем, кто еще молод и неопытен, Но сейчас настал момент, когда Сид появился перед Джини, как говорится, во всем своем великолепии, и все ее ухищрения рассыпались как карточный домик. И стала очевидна искусственность тщательно вырабатываемой точки зрения. Потому что Сид и в самом деле был великолепен.

Сейчас, как показалось Джини, он стал еще выше, чем был. И плечи его не то чтобы расширились, но стали мощнее, мышцы угадывались даже под пиджаком. Но бедра остались такими же узкими и стройными, как прежде. Похоже, Сид немало времени проводит в тренажерных залах — этого впечатления не смог скрыть даже элегантный летний костюм.

Пристальный взгляд синих глаз Сида словно пронзил Джини насквозь. К голу подкатил ком, во рту пересохло, сердце забилось с бешеной скоростью. Ошеломленная своей реакцией, Джини просто стояла и молча смотрела на Сида. Мгновения убегали, а она чувствовала себя абсолютно беспомощной.

В глазах Сида промелькнуло удивление. Выждав еще немного, он чуть отступил в сторону и слегка склонил голову набок.

— Заходи!

Такое простое слово, но напряжение Джини вмиг подскочило до небывалого уровня. В висках словно застучали молоточки, все поплыло перед глазами. Тем не менее Джини заставила себя перешагнуть порог кабинета.

Проходя мимо него, Джини невольно обратила внимание на то, что в отличие от нее он выглядит совершенно спокойным.

Похоже, Сид воспринимает нашу встречу совсем не так, как я, проплыло в ее мозгу. Для него она не означает ничего. Ничего…

Джини почувствовала себя такой несчастной, что впору было разрыдаться. Сид элегантным жестом указал ей на ближайшее из двух стоявших по бокам круглого столика кресло, предлагая сесть, а она в это время безуспешно пыталась справиться с поднявшейся в душе волной горького разочарования. Ее сердце болезненно сжалось — почти как три года назад, в кафе, когда Сид целовался с той блондинкой, а его друзья тем временем презрительно-насмешливо смотрели на нее, Джини. Радовались, конечно, что Сид сменил подружку. Наверняка многим не нравилось, что тот приводит в компанию девчонку из простой семьи. Сами-то они принадлежали к совсем другому кругу.

— Что же ты, присаживайся! — донесся до Джини голос Сида.

Только тогда она сообразила, что до сих пор стоит перед креслом, пораженная внезапно всплывшей из глубин памяти картиной.

Когда же я наконец избавлюсь от этих жутких воспоминаний! — с досадой подумала Джини, опускаясь в кресло. Сейчас они мне совершенно ни к чему. Нужно срочно взять себя в руки!

— Между прочим, мои посетители, как правило, излагают суть дела, так сказать, в скоростном режиме, — суховато заметил Сид. — Время — деньги, знаешь ли!

Джини прерывисто вздохнула. Затея оказалась более сложной, чем представлялась.

— Мне… э-э… понятен твой намек, но начать довольно трудно. Не так-то просто встретиться с тобой после всего, что… э-э… было, ну и вообще…

Расположившись в кресле напротив, Сид окинул Джини пристальным и одновременно ироничным взглядом, заметив который она похолодела.

— Расслабься, — медленно произнес Сид. — Ты такая напряженная…

Джини нервно сплела пальцы. Ее взгляд не поднимался выше подбородка Сида.

— Думаю, ты понимаешь, почему я нахожусь здесь, — выдавила она. — Поэтому объяснять не буду, давай лучше сразу перейду к делу.

— Я тоже так считаю, — кивнул Сид.

Однако именно теперь Джини столкнулась с некоторой трудностью. Заранее она никаких фраз не готовила, а сейчас, когда попыталась наскоро слепить в кучу несколько слов, ее мозг будто опустел. Все из-за внезапного осознания того факта, что она до сих пор влюблена в Сида. Тот говорил, но она слышала не слова, а голос — чуть хрипловатый, тихий, до боли знакомый. Он словно проникал под кожу Джини, наполняя изысканными вибрациями весь организм, лаская его изнутри.

Ох, куда это меня занесло! — встрепенулась она.

Эта мысль помогла ей вернуться к реальности. Пора было начать серьезный разговор. Она прокашлялась.

— Должна сказать, что меня саму удивил поступок Кончиты, моей матери. Хотя, с другой стороны, я понимаю мотивы, которыми она руководствовалась. Если бы на месте ее сменщика оказался взрослый, зрелый человек, она никогда не стала бы его покрывать — в этом я абсолютно уверена. Но, насколько мне известно, тот парень ненамного старше меня. Поэтому у Кончиты возникла потребность как-то защитить его, что ли. Как сына, понимаешь? — На миг умолкнув, чтобы перевести дух, Джини тут же горячо добавила: — Это всего лишь досадная случайность. Кончита всегда сама твердила, что законы, охраняющие частную собственность, подразумевают бережное отношение к чужому имуществу. В конце концов, она работала в полиции и прекрасно понимает, что к чему…

— Я все это прекрасно знаю, — произнес Сид. Тон его был прохладен. — Джини! — вдруг резко произнес он.

Она вздрогнула, вскинув на него взгляд.

— Да?

— Вот, так-то лучше. А то смотришь куда угодно, только не мне в глаза. Согласись, так неудобно разговаривать…

Джини нервно хихикнула, затем выпрямилась и машинально поправила свои роскошные блестящие волосы.

— Хорошо, буду смотреть на тебя.

После ее слов губы Сида тронула… даже не улыбка, а лишь ее тень.

— Замечательно, — обронил он.

Выражение его глаз вновь вызвало появление пупырышков на коже Джини.

— Для кого как… — пробормотала она. — Вся эта ситуация… кхе… Я постоянно забываю, что собиралась сказать.

— Откуда вдруг такая забывчивость?

Джини опустила взгляд, но через мгновение подняла, сделав над собой усилие.

— Неужели не понимаешь? Я волнуюсь.

— В самом деле? Почему?

Дурацкий вопрос, подумала Джини. Неужели не ясно?

В этот момент Сид негромко произнес:

— Уж не из-за меня ли? — В его голосе прозвучали странные нотки. Наверное, таким тоном произносил бы слова заметивший потенциальную добычу тигр — разумеется, если бы умел разговаривать.

Джини молча пожала плечами — мол, зачем подтверждать очевидное.

— Не может быть. — Это был не вопрос, не восклицание, а констатация.

Джини вдруг увидела себя словно со стороны. Как будто она не сидела в кабинете напротив Сида, но лишь наблюдала за кем-то сидящим, который имел такую же внешность, как у нее. И той, другой, ненастоящей Джини будто управлял кто-то невидимый, заставляя произносить фразы, краснеть, смущаться и чувствовать себя не в своей тарелке.

Но, разумеется, это была она сама, а не кто-то другой. Секрет же ее нервозности заключался в Сиде, которого словно окутывала аура опасного очарования. Во всяком случае, именно так воспринимала его Джини. В ее глазах Сид был настолько неотразим, притягателен и желанен, что она просто теряла голову.

А между тем он ничего такого не делал, просто сидел и смотрел на нее.

Но Джини достаточно было и этого. Разве не Сид с его красивым смуглым лицом, высокими скулами, чувственными губами и пронзительными синими глазами владел ее снами? К сожалению, в дневное время образ мерк. Но не сегодня! Потому что сейчас перед Джини был настоящий Сид.

Она вглядывалась в его лицо, ища в нем признаки беззаботности, которая в свое время помогла ему практически за день поменять одну подружку на другую — Джини на блондинку, с которой он целовался тогда в кафе, — но нашла лишь признаки властности. Властность проявлялась даже сейчас, когда Сид, судя по всему, чувствовал себя спокойно и непринужденно.

— Раз уж ты здесь, мы можем немного поболтать, — сказал Сид. — Хочешь кофе? Я велю приготовить.

— Я… — Джини и сама не знала, хочет ли чего-то или нет.

Впрочем, одного ей хотелось определенно: чтобы Сид поднялся с кресла, подошел к ней, поднял и крепко обнял. А потом поцеловал — ведь за все время их общения он так ни разу этого и не сделал…

Тут Сид действительно встал — будто прочитав мысли Джини, — но, как оказалось, совсем не для того, чтобы материализовать возникшую в ее голове картину. Со словами «Чашка кофе тебе не помешает» он шагнул к своему письменному столу и нажал там на какую-то кнопку. Затем попросил заглянувшую в кабинет секретаршу принести кофе.

— И печенье, если найдется, — добавил Сид.

Секретарша с несколько озабоченным видом произнесла:

— Есть слойки с джемом… но могу сбегать за печеньем в соседний магазин.

— Не нужно, слойки даже лучше.

— Хорошо. — Секретарша повернулась к Джини. — Вам кофе со сливками или без?

Но Джини не успела даже рта раскрыть — вместо нее ответил Сид:

— Со сливками и побольше сахара. — Он произнес это, глядя на Джини.

Не выдержав его взгляда, она вновь опустила глаза.

— Удивительно, что ты до сих пор помнишь…

— Да, действительно… — тихо произнес он.

Когда секретарша удалилась, возникла неловкая пауза, по крайней мере для Джини, потому что Сид, вновь устроившись в кресле, принялся рассматривать ее.

К счастью, продолжалось это недолго, так как вскоре вернулась секретарша — с подносом, на котором стояли две чашки кофе и плоская вазочка с печеньем.

— Благодарю, — сдержанно произнесла Джини, когда одну из чашек секретарша поставила перед ней.

Выждав, пока та уйдет, Сид обронил:

— Ну вот, теперь можем побеседовать.

О чем? — подумала Джини. О чем вообще мы можем говорить?

Но, как оказалось, Сида интересовали вполне конкретные вопросы.

— Для начала мне хотелось бы узнать, где ты обосновалась, — взглянул он на Джини, потянувшись за чашкой.

Она заметила, что кофе ему принесли черный, без сливок. И наверняка без сахара — в этом вкусы Джини и Сида расходились. Впрочем, не только в этом…

— В Бомонте.

— В самом деле? — Сид удивился, и, похоже, совершенно искренне.

— Да. Тебе это кажется странным?

— Ну… — Сид умолк, но в следующую минуту задал новый вопрос: — И с кем же ты там живешь, в Бомонте?

На этот раз удивилась Джини.

— Ни с кем. Одна. А что?

— Одна? Хм…

— Я снимаю квартиру, а не комнату, поэтому, кроме меня, там никого нет, — пояснила Джини. Направление, в котором потек разговор, слегка сбивало ее столку. С другой стороны, вряд ли найдется хоть один человек, которому в той или иной степени не было бы присуще любопытство.

— Признаться, до сих пор я представлял твою жизнь несколько иной, — медленно произнес Сид.

Джини промолчала, не зная, что сказать. Однако Сид не обратил на это внимания. У него был готов следующий вопрос:

— Ты работаешь?

Он не давал Джини передышки, во время которой у той появилась бы возможность собраться с мыслями. Стремясь выиграть хотя бы несколько минут, она взяла чашку и отпила глоток кофе.

Но даже эта задержка показалась Сиду долгой.

— Джини! — многозначительно произнес он.

Она взглянула на него.

— Что?

— Я задал вопрос.

— Работаю ли я? — Джини усмехнулась. — Разумеется. Иначе мне не на что было бы жить.

— И что у тебя за работа?

Это не беседа, подумала Джини, а просто допрос какой-то!

— Работа как работа… Так, ничего особенного.

Взгляд синих глаз уперся в ее лицо.

— А все-таки?

Джини отхлебнула кофе. Зачем ему это нужно? — промелькнуло в ее голове.

— Я работаю в социальной службе.

Брови Сида вновь удивленно взлетели.

— В самом деле? Помогаешь престарелым?

Она качнула головой.

— Нет, у нас другая специфика. В ведении нашего департамента находятся молодые одинокие матери.

— Вот оно что… Очень интересно. А чем конкретно ты занимаешься?

Джини невольно улыбнулась.

— Чем придется. Практически всем, что связано с детьми. От купания и пеленания до посещения врачей.