В плену надежд

Глава 28

Подъезжаем к дому. Соня задремала у меня на плече. Какая она сейчас красивая. Хочется скорее оказаться в постели. И даже если моя девочка сразу уснет, это не страшно. Я разбужу ее рано утром и буду долго любить. Секс утром — самый сладкий.

Останавливаемся на стоянке, не хочется будить мою красавицу, но приходится.

— Просыпайся, соня! — зову ее и целую в щеку.

— Меня так зовут, но я не соня! — шепчет она. Трет глаза, зевает.

— Мы приехали.

— Я поняла, — открываю дверь, около нее ждет охранник. Впереди стоит еще один. Выбираюсь из машины, помогаю выйти Соне.

Мы успеваем сделать несколько шагов, как вдруг мои ребята один за другим падают, как подкошенные. Пока до меня доходит, в чем дело, успеваю пригнуться и затолкать Соню за стоящую поблизости машину. Рядом вспарывают снег несколько пуль. Звука выстрелов не слышно, значит оружие с глушителем. Соня смотрит на меня с паникой, пытаюсь ее успокоить:

— Тихо! Сиди здесь!

— Ты куда? — цепляется она за рукав.

— Пока никуда, — нащупываю пистолет, достаю его, передергиваю затвор. Выглядываю из-за машины — вижу промелькнувшую тень. Не хочу стрелять впустую и привлекать внимание. Выбираюсь из своего укрытия и перебегаю за соседнюю машину. Замечаю еще одного из моих ребят. Он тоже пытается выследить нападающих, оружие держит наготове. На нас снова сыплется град пуль. Мы стреляем в ответ. Слышим вскрик за одной из машин, мат, и снова выстрелы. Разделяемся с моим парнем, загоняем оставшихся гадов в угол стоянки. Их трое. Главное, уводим их подальше от места, где спряталась Соня. Один из них точно ранен, потом пулю получает и второй, он падает, оставшийся оглядывается в панике, понимает, что зажат в угол. Он нужен мне живым. Оружия у него уже нет, поэтому подхожу вплотную, бью в челюсть, он бьет в ответ. Бросаюсь на него, заваливаю на грязный асфальт, подбегает мой охранник, помогает скрутить руки.

Только собираюсь бежать к месту, где оставил Соню, как слышу сзади ненавистный голос.

— Привет, Андрей! — разворачиваюсь, и все внутри замирает. Сомов — гад, собственной персоной. Держит Соню за волосы, а в висок ей упирается пистолет, — вот мы с тобой и встретились! Положи медленно оружие, и подними руки вверх.

Оцениваю дерьмовую ситуацию и понимаю, что выхода у меня нет. Медленно кладу пистолет на асфальт и выпрямляюсь, подняв руки. То же самое делает охранник, правильно расценив мой взгляд. Урод, которого мы скрутили, вырывается, бьет моего парня в живот ногой, а потом подхватывает пистолет с земли и вырубает его прикладом по голове. Сволочь.

— Вот ты и остался один! Неприятно, правда? — глумится Сомов.

А я вижу только перепуганные Сонькины глаза и слышу ее прерывистое дыхание. Все это лишает меня сил и здравого смысла. Замечаю, как сильно этот мудак давит на ее висок, моей девочке снова страшно и больно, а я опять бессилен. Чувствую, как сзади ко мне подходит прихвостень Сомова, а потом удар по голове, и мир меркнет для меня.

Прихожу в себя в темном помещении. Я сижу на стуле, руки связаны сзади. Ноги тоже. Это плохо. Поднимаю голову, оглядываюсь кругом, это похоже на какой-то склад. Помещение большое, у стен видны какие-то мешки, детали, пыльные станки, недалеко стоит старый обшарпанный диван. Положение хреновое. Пытаюсь пошевелить руками, выходит не очень. Они связаны туго, крепкими веревками. Освободиться будет не просто. Пробую растянуть веревки, концентрируюсь на этом. Пробую пошевелить руками. Тут натыкаюсь на что-то острое. Гвоздь! Он торчит из ножки старого стула, на котором я сижу. Супер! То, что надо! Цепляю веревки за этот подарок судьбы и начинаю перетирать и растягивать. Где-то вдалеке раздаются голоса. Они становятся громче, я делаю вид, что все еще без сознания, при этом продолжая работать над путами.

Слышу голос Сомова:

— Долго этот козлина будет отдыхать? Буди его! Мне нужна информация! — интересно, какая информация?

Слышу шаги, а потом сильный удар в челюсть. Неприятно, но это фигня. Мне бы понять, где Соня. Меня хватают за подбородок, поднимают голову вверх.

— Просыпайся, урод! — приходится открыть глаза. После этого следуют еще несколько ударов в лицо и живот. Хреново. Кровь заливает лицо, в голове шумит, но я продолжаю растягивать веревку. Если вырвусь и доберусь до Сомова — удушу его!

А он как будто услышал, что я о нем подумал. Подходит ближе и говорит:

— Ну как, тебе у меня — нравится?

Сплевываю кровь и говорю:

— Не очень, сервис хреновый и персонал — дерьмо! Весь в хозяина!

— Зря ты так! Я тебя очень рад видеть. Хотя жаль, что тебя в тюряге не достали. Мне оставили. У меня к тебе вопрос. Важный! От него многое зависит. Если ты ответишь честно и быстро, будет хорошо! Если нет, будет плохо и больно. И не только тебе. Но я надеюсь, мы быстро договоримся. У нас столько общего! Бабу одну трахать — это ж почти родство! — сука, что ж тебе надо, падаль? А он продолжает:

— Мне нужно имя того, кто слил компромат на нас. Ты же понимаешь, полетели большие головы, и они очень злы. Не могут они оставить это без ответа. И самое главное! Твой источник отдал не все! У него есть еще кое-что важное! Нам нужна эта информация! Назови имя и я отпущу и тебя, и мою… ладно, нашу общую сучку! — вот тварь. Так я тебе и поверил! Ага! Отпустишь ты меня! И Марго сдавать я не собираюсь. Что же делать? И веревка, сука, не поддается. А Сомов напирает.

— Думаешь? Вспоминаешь? Хорошо. Но не стоит упираться. Представь. Ты говоришь имя, забираешь Соньку, и вы идете домой. Можешь дальше ее трахать. Я разрешаю. Она хороша, да? Страстная кошечка! — смотрю на него исподлобья, сдавливаю крепче челюсти, держусь из последних сил, чтобы не сорваться на эмоции, но он продолжает пытать словами, знает, сука, куда бить:

— А ведь это я ее всему научил, мне она досталась невзрачной соплячкой! Я ее одел, обул. А она оказалась неблагодарной тварью! Запомни, Андрюша, все бабы — тупые б*яди! Хотя Соня б*ядь хорошая! Какая у нее кожа, да? А грудь, мммм! Обожаю, как она кончает! Стонет, ни на кого не обращая внимания! — ублюдок, смотрит на меня в упор, ждет, что сломаюсь. Хрен тебе. Я стараюсь даже не слушать его треп. Хотя, ревность бешенная готова взорваться, но я не позволяю этому случиться диким усилием воли. Он ведь этого и добивается. Продолжает:

— Вижу, ты напрягся. А зря. И что мы все о Соне, а ее не зовем? Надо это исправить.

Я понимаю, что это конец. Понятно, дальше он пустит в ход самое сильное оружие. Меня они могли бы ломать долго, и хрен сломали бы. А вот через Соню. Я ж не выдержу ее страданий, ее боли. Твари! Что ж придумать?

Одно хорошо. Веревка начала поддаваться. Если освобожу руки, надежда есть. Хреново, что ноги еще связаны.

Тем временем возвращается этот пид*р, тащит следом Соню. У нее разбита губа, но она держится. Даже пытается брыкаться и упираться. Но как только видит меня, глаза ее наполняются ужасом. Чёрт, неужели я так плохо выгляжу? Не надо, моя девочка. Не переживай за меня. Это все пустяки. Главное, чтобы тебя не тронули. Но когда все было просто?

Сомов подводит Соню ближе, и говорит:

— А вот и моя красавица, которая предала нашу любовь! Видишь, Соня, кого ты выбрала? Неужели за все годы ты не поняла, что лучше меня нет?

— Да пошел ты! — выплевывает она. Он снова бьет ее по лицу, хватает за волосы, выворачивает руку.

— Какая ты неблагодарная! Видно, мало трахал я тебя и воспитывал. Надо было раньше от тебя избавиться! Ну, ничего. Начнем сейчас. Или, может, твой любовничек хочет что-то сказать?

Понимаю, что надо потянуть время, отвлечь его от Сони.

— Хочу! — говорю я. — Отпусти ее.

— Конечно, отпущу, ты знаешь, что для этого надо сделать!

— Я скажу тебе имя, только сначала Соню отпусти. Как только она окажется в безопасном месте, я тебе все расскажу. Обещаю, — понятно, что никого он не отпустит, но мне надо потянуть время.

— Хорошо, — говорит он. — Я ее отпущу, только трахну напоследок. Ты же не будешь против? — вот сука!

— Молчишь? Значит, не будешь, — хватает Соню, заваливает на обшарпанный диван, Соня пытается вывернуться из его рук, всхлипывает. Сука!

— Стой! — ору я. — Я скажу! Иди сюда.

Он отпускает Соню, подходит ко мне. Наклоняется ближе, глаза у него странные. По ходу он под чем-то. Обдолбанная тварь.

— Я слушаю.

— Карлсон, — говорю тихо, почти ему на ухо — который живет на крыше!

Он тут же бьет меня в челюсть, потом в живот.

— Сука! — орет он. — Не хочешь по-хорошему, будет по-плохому. Санек, поучи его!

Ко мне подходит Санек, начинает чесать об меня кулаки. После пары ударов раздается Сонин истошный крик:

— Перестаньте! Не трогайте его! — она бросается на Сомова, глупая. Он отбрасывает ее на пол и идет следом. Она отползает в ужасе, а он говорит:

— Не трогать его? А что ты можешь предложить взамен?

— А что ты хочешь? — спрашивает она дрожащим голосом.

— А что у тебя есть? Кроме пи*ды ничего? Вот ее и предложи. Сначала мне, по старой памяти, а потом остальным пацанам. Их не много. Человек пять. Потянешь? — она дрожит. Что ж ты делаешь, дурочка? Прекрати! Она всхлипывает, но кивает.

— Вот. Хорошая девочка! Люблю, когда ты такая послушная. Слышал, Андрюша? Она согласна порадовать своими прелестями нас всех. Но ты не расстраивайся! Я же говорил, все бабы — бляди! Ну, давай. Вставай! Раздевайся. А мы посмотрим! — тварь! Какая же он тварь. Но самое главное, веревка начала поддаваться. Еще немного и я освобожусь. Главное, использовать это с умом, иначе прохерю последний шанс.

Соня всхлипывает, но встает на ноги. Вытирает кровь с губы и начинает дрожащими руками расстегивать пуговицы на джемпере. На меня не смотрит. Глаза закрыты.

— Быстрее! — командует Сомов. Подходит к ней, срывает джемпер, а следом и водолазку. Отбрасывает в сторону. Сука! Соня остается в белье, ежится, пытаясь прикрыться. Как же хочется ее обнять, успокоить! Держись, моя девочка, я сейчас! Изо всех сил пытаюсь растянуть веревки и освободить руки. Запястья уже пропитались кровью, потому что ободрал их на хрен об гвоздь. Осталось немного. Еще чуть-чуть!

А Сомов садится на диван в расслабленную позу и говорит:

— Давай! Поработай ртом! Это у тебя лучше всего получается! Давай! Доставай моего дружка.

Я стараюсь не смотреть в их сторону, Сомов замечает это, орет всему прихвостню:

— А что это Андрюша не смотрит? Санек, помоги ему! — урод подходит ко мне, заставляет повернуться в их сторону, но в этот момент мне удается освободить руку, а потом и другую. Это очень удачно. Я выхватываю у козла, стоящего рядом, из-за пояса пистолет, секунда — выстрел, и этот кусок дерьма больше никогда не встанет. Следующая пуля попадает Сомову в ногу. Он не сдохнет так просто! Захарка воет, как баба. Соня отскакивает в сторону. Я соскакиваю со стула и со связанными ногами подскакиваю к Сомову. Начинаю бить его кулаками по роже! Наконец я могу оторваться на этой падали! Вкладываю все бешенство в каждый удар. Его рожа быстро превращается в кровавое месиво, в сознание он теперь придет не скоро, потому что я знаю, как бить, чтобы он вообще больше не встал. Из этого дурмана меня вырывает Сонин крик.

— Андрей! Остановись! — поворачиваюсь к ней, она показывает на дальний проем, где мелькают фигуры других бандитов, которые спешат сюда.

— Спрячься за диван! — командую я. Сам выхватываю у Сомова еще один пистолет, а еще нахожу у него в кармане перочинный нож и ключи от машины. То, что надо! Режу веревки на ногах, и очень вовремя, потому что мимо пролетает пуля. Перекатываюсь в другой угол, занимаю удобную позицию. Один из уродов притаился за колонной. Он периодически выглядывает, чтобы выпустить несколько пуль. Я прицеливаюсь, не люблю палить впустую. Как только он высовывается чуть сильнее, получает пулю. Слышу стон и звук падающего тела. И снова град пуль. Подоспели еще — гады. Стреляют откуда-то издалека. Я перебегаю к Соне. Надо выбираться на улицу. Замечаю в углу мою куртку. Замечательно. Хватаю ее, проверяю карманы. Телефон на месте. Супер! Даже не додумались его выкинуть. Дебилы! Достаю и включаю аппарат. Набираю генерала. Хорошо, что отвечает он сразу. Обрисовываю ситуацию в нескольких словах. Дальше он знает, что делать. Выглядываю из нашего укрытия, притихли, гады! Оборачиваюсь на Соню, она сжалась в комок и дрожит, набрасываю на нее свою куртку и притягиваю к себе. Она всхлипывает.

— Тише, тише. Все хорошо будет, тихо сиди! — отпускаю ее, а сам выглядываю снова. Замечаю одного из уродов. Он подбирается ближе. Нажимаю на курок, но промазываю. В ответ снова летят пули. Стрелять они ни хрена не умеют. И вообще передо мной явные лузеры. Где Сомов их только набрал? Высовывается, дебил, и тут же получает пулю. По моим подсчетам остался еще один. Тот пока сидит тихо. Надо выбираться. В нескольких метрах от нас выход на лестницу. Хватаю Соню за руку.

— Пошли за мной! Бежим быстро, пригибаем голову. Хорошо? — она кивает. Мы выскакиваем из-за дивана, бежим к выходу. Выскакиваем в проем, и тут меня цепляет пуля в плечо. Чёрт! Хреново, но не смертельно, надеюсь. Мы спускаемся по ступенькам, впереди длинный коридор, зато здесь есть окна и они без решеток. Разбиваю стекло кирпичом, которых здесь целая куча, освобождаю проем от осколков, выглядываю — то, что надо! Вылезаю сам и помогаю выбраться Соне. Следом слышу шаги, притаиваюсь у стены и как только замечаю фигуру — стреляю. Не знаю, попал ли, но времени ждать нет. Бежим вдоль стены, замечаю Сомовский джип. Супер. Подбегаем к нему, ключи прямо кстати. Разблокирую двери, Соня запрыгивает на переднее сиденье, я за руль, завожу мотор и на бешенной скорости трогаюсь с места. Вслед снова летят пули, значит, не попал в гада. Главное, чтобы колеса не продырявил. Но тут нам везет. Мы вылетаем на дорогу и стартуем подальше от этого гиблого места.

Сориентироваться где мы и куда ехать получается не сразу, а уже через минут десять пути я чувствую, что свитер мой пропитался кровью, плечо начинает нестерпимо ныть. Понятно, адреналинчик постепенно отпускает, скоро будет весело. Надо чем-то заткнуть рану, но не хочу пугать Соню. Она итак смотрит на меня, как будто я сейчас окочурюсь. Надеюсь, артерия не задета, иначе и правда может прийти кирдык. Главное, не потерять сознание и вывезти ее в безопасное место. В голове уже шумит, испарина на лбу, начинает подбираться слабость. Это самое гадкое.

— Андрей, — зовет Соня, — ты в порядке?

— Да, — вру я, — все хорошо!

— Ты не ранен? — молчу, сильнее сжимая руль, пытаясь из последних сил сосредоточиться на дороге.

— Андрей! Андрей!

Почему-то ее голос становится тише, а потом я вообще вижу, как она беззвучно шевелит губами, хотя лицо напуганное, как будто она кричит. Но звука я не слышу, только гул в голове. Из последних сил нажимаю на тормоз, а потом проваливаюсь в пустоту.