В плену теней

Глава 25

На какое-то мгновение ужас, испытанный Хейли, смешал в ее сознании сон и реальность. Она подняла взгляд на деревянные балки, поддерживающие потолок, ожидая увидеть там висящего в петле Джо Моргана, потом посмотрела на дверь – нет ли там Фрэнка.

Ей почти хотелось, чтобы кто-нибудь оказался в доме, – присутствие человеческого существа помогло бы ей отвлечься от отчаяния, которое только что довелось пережить. В стремлении услышать хоть чей-то голос она надела халат и босиком зашлепала по коридору в кабинет.

Сигнал автоответчика свидетельствовал о том, что на нем записано два сообщения.

Прослушав первое – от Эда, – она с облегчением улыбнулась и потянулась к трубке. Если его не окажется дома, она позвонит кому-нибудь из друзей – любому, лишь бы это был живой и нормальный человек.

Пока звучал зуммер, Хейли начала слушать второе сообщение: очень знакомый голос, но сообщение было адресовано не ей, а Линне.

– Сестричка, дорогая, возвращайся домой. – После этого человек начал произносить какие-то слова, вероятно, по-креольски. Хейли не знала креольского, но все равно у нее задрожали колени. В тот самый миг, когда Эд взял трубку, она уронила аппарат и упала на пол, вонзив ногти в ладони.

Луи знал, где находится его сестра; более того, он знал нужные слова, чтобы лишить воли Хейли.

С трудом одолевая духа, проникающего в ее тело, Хейли протянула руку и уменьшила силу звука на автоответчике.

– Все хорошо, – прошептала она. – Больше он не причинит тебе вреда.

Она чувствовала себя словно мать, утешительной ложью успокаивающая дитя, ибо знала: на самом деле все отнюдь не хорошо и никогда не будет хорошо. Луи де Ну контролировал дух своего отца. Она вспомнила склеп де Ну, расположенный рядом с воротами кладбища, у главной аллеи. Единственное, что Луи нужно было сделать, чтобы похитить труп отца, – это попросить разрешения задержаться после того, как уйдут все посетители. Вполне естественная просьба, церковный сторож вполне мог понять ее, к тому же Луи хорошо заплатил ему. Час времени и темнота – вот все, что ему требовалось.

Мог ли он проделать то же самое с телом сестры?

Вероятно, но это было уже не важно. Существовало множество других способов привязать к себе ее дух. Если Луи и не знал прежде этих способов, то наверняка узнал теперь. Линна может сколько угодно бегать от него, прятаться, но он всегда найдет ее и придумает, как вернуть.

– Тебе придется встретиться с ним, Линна, – прошептала Хейли. – Иначе твоя душа никогда не обретет покоя. – Хейли ощутила неприятие. Страх. – Я помогу тебе. Я сделаю все, чтобы Луи никогда больше не преследовал тебя.

А если он окажется сильнее, в чьем теле будет пребывать душа Линны? Чью грудь он будет целовать, чьи плечи обнимать? При этой мысли Хейли пробрала дрожь.

– Я сделаю это ради себя не меньше, чем ради тебя, – искренне добавила она.

Снова зазвонил телефон. Хейли подождала, пока не услышала голос Эда, только потом сняла трубку.

– Фрэнк умер. Луи, судя по всему, прячется, хотя в этом нет особой необходимости. Никто и не предполагает, что мы потребуем вызвать его на допрос, – сообщил он. Потом описал самоубийство Фрэнка. Он говорил быстро, ровным тоном, стараясь подавлять эмоции.

Хейли сидя слушала его рассказ и скорее удивилась, чем опечалилась, узнав о развязке.

Бедный Фрэнк! Его втянули в эту борьбу так же, как и Джо, и легко манипулировали им. Ненависть Хейли к Луи возрастала с каждой минутой.

Когда Эд замолчал, она рассказала ему то, что узнала сама, – о том, как Джо обнаружил, что Луи подстроил смерть Линны, и тем не менее покончил с собой, поскольку не вынес собственного невольного предательства. Она не хотела, чтобы Эд продолжал это дело, и не рассказала ему об улике, которая все еще могла находиться в шкафу.

– А что же Джо и Линна? – спросил Эд. – Их души все еще с тобой?

– Не знаю, – ответила Хейли, надеясь этой ложью хоть немного успокоить его. – Думаю, они покинули меня. У меня такое ощущение, словно я потеряла пару эксцентричных друзей, но по крайней мере снова обрела собственную жизнь.

– Ну и что мы будем делать с Луи? – спросил Эд.

– Решим это вместе чуть позже. А пока тебе предстоит чудесная неделя, которую ты проведешь с дочерью. Как только вчерне закончу роман, я приеду, так что, вероятно, застану Уилли в Новом Орлеане. Если нет, передай, что я люблю ее.

Повесив трубку, Хейли вышла из дома и пробралась до дороги через сугроб, поднимавшийся выше колен. Хотя снегоуборочные машины уже очистили дорогу, местами ее покрывал лед, и ездить по ней было опасно. Гораздо лучше было бы подождать день-другой, пока погода не улучшится, но Хейли не была уверена, что у нее есть время. Если она заснет, Линна может снова заставить ее убежать или у самой Хейли пропадет решимость. Возможно также, что она услышит стук в дверь и увидит на пороге Луи собственной персоной, вооруженного более сильным заклинанием, которое заставит его сестру повиноваться.

Пусть лучше он думает, что его первая попытка увенчалась успехом. А ей нужно скорее уехать.

Позвонив в фирму, которая занималась расчисткой дорожек у частных домов, и заручившись обещанием дежурного прислать машину к полудню, она связалась с билетной кассой и заказала место на ближайший рейс до Нового Орлеана.

Самолет улетал ранним вечером. Учитывая состояние дорог, ей понадобится по меньшей мере три часа, чтобы добраться до аэропорта. Хейли отправилась наверх паковать вещи. Одежду отбирала с особой тщательностью.

Покончив с этим, она села за компьютер и приступила к финальной главе повествования. Работая, Хейли вдруг почувствовала, что Линна появилась где-то на грани ее сознания, не тревожа, но и не скрывая больше своего присутствия.

У Линны осталось незаконченное дело, подумала Хейли. Она знала, с кем та собирается встретиться лицом к лицу.

«У меня недостаточно сил», – прозвучал в ее голове голос Линны, полный сомнения и неуверенности.

– Мы встретимся с ним вместе, – ответила Хейли, продолжая работать.

До того времени, когда пора было уезжать, Хейли вчерне закончила почти все. Она работала с лихорадочной скоростью, словно любое промедление грозило оставить роман незавершенным.

Луи захочет получить их. Не отдавай их ему.

Хейли сделала копии файлов и спрятала дискеты за отстающей доской в платяном шкафу. Только мать Хейли знала, что там во время отъездов она хранит ценные вещи. Если Луи явится сюда за файлами, он их не найдет.

Прежде чем выйти из дома, Хейли прихватила запасной комплект батареек к ноутбуку и последнюю главу романа. Она продолжала набирать текст в аэропорту, боясь уснуть: в этом случае Линна может опять возыметь власть над ее телом и заставить ее убежать.

– Все будет хорошо, – убеждала ее Хейли, некоторое время спустя открывая свой чемодан в номере новоорлеанского отеля. – Думаю, тебе пора научиться доверять мне.

Прошло несколько часов. Хейли стояла перед большим зеркалом, вмонтированным в дверцу шкафа, и восхищалась результатом своей работы. Ее волосы были выкрашены в черный цвет, она завивала и сушила их феном до тех пор, пока они не стали выглядеть такими же пышными, какими выглядели бы волосы Линны, если бы она остригла их короче. Парик, который купила Линна, выглядел превосходно, но слишком маскарадно. Новая же прическа являла собой радикальную, но естественную перемену – именно такую прическу сделала бы сама Линна, владей она по-прежнему телом Хейли.

Хейли оделась в костюм, купленный Линной, – черную шелковую блузку, гладкую, как вторая кожа, тесно облегающие джинсы и ботинки на высоком каблуке, придававшие более изящную форму ее ногам. Отполированные ногти были накрашены красным лаком, особо ярким на фоне черных манжет. Капля «Норелла» между грудей идеально дополнила образ.

Теперь, спокойно осмотрев себя, Хейли заметила, что сходство между ней и Линной было не только искусственным, не только случайным. Быть может, Линна почувствовала в ней свою былую силу, решительность и специально привела ее в ту комнату, заставив сделать невероятное открытие.

– Ты защитила от него свою комнату, Линна. Ты дважды возвращала Джо в его телесную оболочку, прежде чем вера твоя дрогнула. У тебя есть сила, способная освободить душу от железной хватки призрака, ты найдешь в себе мужество стряхнуть его.

Но действовать следовало быстро, пока храбрость не покинула Хейли. Она позвонила дежурному администратору и попросила вызвать такси, потом сделала еще один звонок – в дом де Ну. Как она и ожидала, включился автоответчик.

– Я возвращаюсь домой сегодня вечером, – сказала она с характерным южным акцентом, который, как она надеялась, ей удалось воспроизвести правильно, и повесила трубку как раз в тот момент, когда кто-то, услышав ее голос на другом конце провода, уже готов был ответить ей.

Накинув на плечи черное кожаное пальто и засунув за голенище нож, купленный Линной, Хейли спустилась вниз и села в машину.

Водителя смутило то, что она захотела выйти у парка Одюбон, но опасности, которые могли подстерегать ее на ночной улице, были ничтожны по сравнению с тем, что ожидало ее в доме де Ну. Кроме того, в парке даже в столь поздний час по дорожкам под огромными старыми деревьями прогуливались люди, любовавшиеся одной из тех напоенных сладкими ароматами южных ночей, которые предвещают близкое наступление весны.

Страх Хейли усиливался по мере приближения к дому, но дух внутри ее, казалось, становился спокойнее. Возможно, Линна прятала свой страх, как делала это при жизни. А может, просто смирилась с тем, что могло ждать ее дома. А еще могло случиться так (какая обнадеживающая мысль!), что Линна концентрировала всю свою силу и энергию и была поглощена только этим.

Хейли очень на это надеялась, она молилась, чтобы так и было. Если бы она не опасалась, что это отвлечет духа, то произнесла бы молитву вслух. Но она лишь зашагала быстрее, завернула за угол и увидела дом.

Как Хейли и предполагала, горел только фонарь над крыльцом. Она позвонила и стала ждать. Никто не открывал, и ее стали одолевать сомнения.

Линна могла…

Без какой бы то ни было отчетливой мысли Хейли толкнула дверь гаража и под цветочными горшками нащупала ключ. Пройдя через дверь черного хода, она направилась прямо к панели сигнализации и нажала нужные кнопки. Подождав с минуту, крикнула:

– Луи!

Никакого ответа, только растущий страх, словно кто-то или что-то наблюдало за ней с холодным любопытством – какая-то темная сила, равнодушная к человеческим заботам.

Но не ко всем, напомнила себе Хейли. Анри де Ну при своих извращенных страстях мог извлечь пользу из ее прихода.

Сердце Хейли бешено колотилось, от страха кружилась голова. Но, черпая силу духа Линны, она уверенно пошла на свет, лившийся из кухни, громко стуча каблуками по деревянному полу.

Жаклин сидела за кухонным столом в махровом халате без пояса, запахнутом вокруг ее тонкой фигуры. Когда Хейли вошла, Жаклин уставилась на нее со смешанным выражением удивления и отвращения.

– Месье Луи сказал, чтобы я кого-то ждала, но даже после сообщения на автоответчике я не верила, что это можешь быть ты, – наконец сказала она.

Хейли рассмеялась, стараясь имитировать смех Линны, который слышала в тот вечер, когда Джо впервые увидел ее. Смех получился несколько принужденным, однако Жаклин, судя по всему, поверила.

– Как я могла не прийти? – спросила Хейли. – Луи так настойчиво звал меня.

– Звал? – Жаклин чуть не упала в обморок. В сложившихся обстоятельствах это можно было понять.

– Так ты не знаешь, что он сделал? Не видела ужасный алтарь, который он держит наверху?

Жаклин молча затрясла головой.

– Тогда я тебе его покажу. – И опять, словно по наитию, Хейли достала из кухонного ящика молоток и отвертку. – Пошли со мной, – сказала она.

Поскольку Жаклин не двинулась с места, Хейли схватила ее за руку. При ее прикосновении Жаклин закричала и выдернула руку. Хейли посмотрела на нее с презрением.

– Ну что ж, приходи, когда сможешь, – сказала она и стала подниматься по лестнице одна. Ее не удивило, что Жаклин последовала за ней на безопасном расстоянии, несомненно, готовая сбежать при появлении малейшей опасности.

На втором этаже присутствие Линны стало гораздо ощутимее. Хейли почувствовала ее неуверенность и растущий страх.

– Когда мы разрушим алтарь, Луи лишится власти над твоим отцом, – прошептала Хейли тихо, чтобы не услышала Жаклин.

Луи сам сказал это Джо. Почему же Линна так боится?

Не обращая внимания на колебания Линны и на видения, возникавшие в темноте коридора, Хейли прошла прямо к бывшей комнате Луи. Хотя лампочки горели, помещение тонуло в полумраке, темно-зеленые стены скрадывали свет и поглощали тепло. Пол был покрыт пылью, как в тот раз, когда она увидела комнату впервые. Зная, что она там найдет, Хейли тем не менее решительно направилась к шкафу.

Замок был новым. Хейли засунула отвертку под скобу и резко рванула – скоба с треском оторвалась.

– Ты знаешь, что здесь? – спросила она Жаклин.

Та отрицательно покачала головой.

– Тогда приготовься, – предупредила ее Хейли и открыла дверцу.

Теперь все выглядело немного по-другому, чем тогда, когда это увидел Джо. Поскольку времени прошло много, кости были не такими осклизлыми, плоть полностью разложилась. Омерзительный запах почти исчез, сейчас здесь пахло скорее землей и пылью. Шарфы и обрывки ткани, которые были такими яркими во сне Хейли, выцвели от старости, сырости и покрылись паутиной.

Жаклин вздрогнула и попятилась почти до самой двери.

– Месье…

– Нет! – закричала Хейли. – Не называй его имени. Произнесешь его вслух – явится дух.

– …Анри, – закончила Жаклин, словно ничего не слышала. Вытянув вперед руки, она изобразила какой-то магический знак, призванный защитить от зла, потом упала на колени и начала, раскачиваясь из стороны в сторону, произносить какую-то молитву.

До тех пор пока существовал алтарь, дух Анри де Ну повиновался приказаниям сына. Что ж, надо положить этому конец. Хейли надеялась, что тиран немедленно отправится в ад навсегда. Она достала спички и попыталась поджечь болтающиеся на кресте лоскуты, но те лишь тлели. Тогда Хейли зажгла одну из свечей, поднесла ее к ветхому обрывку кружева и подержала, пока ткань не загорелась.

Когда огонь занялся, Жаклин забеспокоилась.

– Что ты делаешь? – спросила она. Ее голос звенел от волнения.

– Хочу положить конец тому, что должно было закончиться много лет назад.

– Линна никогда не посягнула бы на алтарь брата, – сказала Жаклин.

– После смерти с нами происходят поразительные перемены, – ответила Хейли и продолжила поджигать старые шарфы. В этот момент, услышав движение у себя за спиной, она резко обернулась – как раз вовремя, чтобы увернуться от Жаклин.

Хейли схватила женщину за запястья и, навалившись всем телом, отбросила назад. Жаклин ударилась о стену и, упав, на минуту притихла.

– Ты знаешь, что он сделал? – спросила Хейли. – Он выкрал из склепа тело папы, чтобы подчинить себе его душу. Он вселил его дух в Джо, чтобы тот убил меня.

– Месье Луи никогда не посмел бы…

– Луи способен на все, – возразила Хейли и, скорее почувствовав, чем услышав шаги в коридоре, добавила: – Меня не запугаешь и не заставишь принять угодное кому-то решение. Оставаться в этом теле или нет – решу я сама. Ты когда-то любила Анри, и если ты еще его любишь, помоги мне сжечь этот алтарь.

– Прекрасная речь, Хейли Мартин, – произнес Луи. – Акцент почти идеальный, но мама Жаклин права: у Линны никогда не хватило бы духу уничтожить то, что сделал я.

Луи стоял в дверном проеме. Лицо его было почти таким же белым, как ворот рубашки, брюки и туфли. Сложив руки на груди, он смотрел на нее высокомерно и был подчеркнуто спокоен. Но что удивило Хейли больше всего, так это то, как мало испугало появление Луи де Ну и ее, и дух Линны, пребывавший внутри ее.

– Загаси пламя, – приказал он Жаклин и, не дожидаясь, когда та выполнит его распоряжение, схватил Хейли за руку и потащил из задымленной комнаты прочь.

Хейли успела оглянуться через плечо и увидеть, что Жаклин ползет к алтарю. Ее глаза были полны слез. От дыма? Или от возмущения тем, что сделал Луи? Если бы Хейли могла это знать!

Она перестала сопротивляться Луи и последовала за ним вниз. Их с Линной двое, и они встретят опасность лицом к лицу. Хейли не видела смысла в том, чтобы пытаться предотвратить неизбежное. Кроме того, темная сила, присутствие которой она все время ощущала, казалось, начала отступать. Она восприняла это как добрый знак.

Луи повел ее в солярий и мягко, словно боясь причинить неудобство телу, в котором пребывала его сестра, подтолкнул к плетеному креслу.

– Тебе нравится эта комната? – спросил он. – Я устроил ее для тебя.

Он разговаривал с Линной. Неужели для него так очевидно было ее присутствие? Или он окончательно сошел с ума?

Луи сел рядом с Хейли, провел рукой по ее темным локонам, будто Линна уже вернулась к нему и они снова стали любовниками.

– Ты и волосы ей причесала по-своему. Как чудесно! – продолжал Луи. Когда его пальцы стали рисовать узоры на ее затылке, она едва удержалась, чтобы не оттолкнуть его. – Вернись ко мне, милая сестричка. Вернись к тому, кто всегда дорожил тобой.

Очень точное слово, подумала Хейли, надеясь, что и Линна обратит на это внимание. Человек всегда дорожит принадлежащей ему вещью.

Хейли почувствовала, какая борьба происходит внутри Линны – той хотелось то ли спрятаться, то ли – если бы так! – найти в себе смелость противостоять брату. Луи прошептал какие-то слова по-креольски. Хейли раньше уже слышала их, но не могла вспомнить когда. Быть может, их произносила Селеста, пытаясь войти в контакт с Линной.

Пока по крайней мере заклинание не возымело действия, Линна противилась призывам брата. Ее борьбу Хейли ощущала по волнам жара, окатывавшим ее собственное тело.

«В тот вечер, когда ты увидела своего отца, ты испугалась так же, как сейчас, – напомнила Хейли Линне. – И тогда твоя сила позволила тебе на годы обрести покой. Попытайся сделать это еще раз».

– Не будьте столь самоуверенны, Хейли Мартин. Я все еще в состоянии подчинить ее себе, как бы вы ни сопротивлялись. Для этого существует множество способов – кстати, не все они безболезненны.

– Все кончено, – спокойно произнесла Хейли, обращаясь больше к Линне, чем к Луи. Она смотрела мимо него на дым, просачивавшийся с лестницы в холл.

Луи повторил креольскую фразу и добавил:

– Выйдите из могилы, все мертвецы, кроме злых…

Хейли вдруг ощутила слабость, сонливость и почти не противилась, когда он, потянув за руки, поднял и поцеловал ее.

Онемевшая и не видящая ничего, кроме того, что позволяла ей видеть Линна, Хейли наблюдала, как Луи отстранил ее от себя на расстояние вытянутых рук и стал с победоносном видом рассматривать ее лицо. Потом, в течение какого-то времени, ничего…

При жизни Линна была мастерицей скрывать свой страх. Этот дар не покинул ее и после смерти. Она медленно отошла от Луи, покружилась, демонстрируя ему произошедшие в ней перемены, и рассмеялась своим неповторимым смехом, так много говорившим как ей, так и ему.

– Не такое уж плохое тело, не так ли, дорогой Луи? К тому же я на несколько лет моложе, чем была к этому времени. – Она дрожащими руками погладила его по лицу, надеясь, что он не заметит дрожи, а если заметит, то решит, что новому телу просто нужно время, чтобы научиться понимать его команды. – Ты когда-нибудь сомневался, что я вернусь?

Луи покачал головой, продолжая смотреть ей в глаза.

– Поверь, я никогда не хотел, чтобы тебя убили, – сказал он. – Я так тебя люблю! Я предпочел бы умереть сам, чем жить без тебя.

– Знаю, – ответила Линна с оттенком сожаления в голосе, которое, как она надеялась, не ускользнет от его внимания. – Но я ждала тебя. Почему ты за мной не последовал?

– Я пытался. После твоей смерти я пришел домой и стал обдумывать, как это сделать. – Он печально улыбнулся. – Но ты же меня знаешь – я всегда боялся боли.

– Теперь все это не важно, – сказала Линна, целуя его в щеку и пальцами расчесывая ему волосы. Тем временем дым проник через холл в кухню, а оттуда – в комнату, где они стояли, и начал, словно змея, обвиваться вокруг их щиколоток.

Луи, отпрянув, уставился на дым. Его руки сжались в кулаки. Тело задрожало от ярости, и, обернувшись к лестнице, он закричал:

– Идиотка! Чертова идиотка!

– Жаклин любила его, – сказала Линна, схватив его за руку. – Позволь ему уйти.

Луи оттолкнул ее.

– Неужели смерть заставила тебя забыть все, чему тебя учили? Она не послала его в ад. Она его освободила! – Не обращая внимания на дым, Луи бросился вверх по лестнице, вопя, чтобы Жаклин потушила огонь. Линна, больше напуганная его словами, чем пожаром, побежала за ним.

На лестнице дым был более густым. Когда они достигли верхней площадки, в конце коридора хлопнула дверь.

– Принеси побольше мокрых полотенец, – приказал Луи.

Линна ринулась в ванную и намочила все полотенца, которые там были. Она работала очень быстро, но успела заметить, как приятно ощущение холодной воды на руках, как напрягаются мышцы рук, выжимая тяжелые полотенца.

Жизнь! Как она драгоценна! Как прекрасна!

Жаклин заперла дверь в спальню изнутри. К тому времени когда они выбили ее, пламя пожирало крест и кости. Жаклин стояла перед алтарем на коленях, подбрасывая в огонь кусочки полусгнившего постельного покрывала.

Порыв свежего воздуха раздул пламя. Линна заметила, что подол платья Жаклин начал тлеть.

– Жаклин, ты горишь! Уходи! – закричала она.

Та не обратила на эти слова никакого внимания.

– Жаклин, ты что, не понимаешь? Анри хочет забрать тебя с собой. Не позволяй ему взять над тобой верх, – обычным ровным голосом произнес Луи и протянул ей руку.

Она встала и сделала несколько неуверенных шагов по направлению к нему, потом застыла, уставившись в какую-то точку между собой и Луи.

Дым в этой точке сгустился и, вращаясь, стал приобретать очертания человеческой фигуры – призрачного создания с руками, ногами и злобным лицом.

Только Жаклин не испытала ужаса при виде жуткого явления.

– Месье Анри! – воскликнула она и шагнула ему навстречу с распростертыми объятиями и сияющей улыбкой.

Анри отверг ее так же, как отвергал столько лет при жизни. Фигура, ставшая плотнее, накинулась на нее. Отброшенная в разгорающееся все ярче, всепожирающее пламя, Жаклин отчаянно закричала. Луи рванулся было, чтобы вытащить ее из огня, но фигура, в которую перетекала жизнь, уходившая из Жаклин, и становившаяся с каждой минутой все более осязаемой, встала у него на пути.

– Линна, нельзя позволить ей умереть – тем самым она даст жизнь ему, – прошептал Луи и начал произносить какие-то заклинания.

Все поняв, Линна метнулась мимо брата, прошла сквозь фигуру отца, ощутив на миг ее ледяной холод – холод смерти, и мокрыми полотенцами стала сбивать пламя. Потом, вытащив Жаклин из огня, поволокла ее к двери.

Там она отпустила ее, Жаклин рухнула, и Линна почувствовала, как жизнь покидает ее. Линна перевела взгляд и заметила, что фигура отца стала еще больше походить на человека. Его глаза горели каким-то страшным огнем. Заклинания брата, похоже, не имели никакого эффекта. Увеличивавшаяся фигура Анри придвигалась все ближе к Луи.

Когда рука привидения коснется ее брата, умрет ли он? Или дух овладеет его телом?

Прежде поединки Линны с Анри заканчивались то ее, то его победой. Теперь она готова была сразиться с отцом и с Луи, чтобы победить.

Она провела мокрой рукой по опаленным волосам Жаклин, потом по лбу, наклонилась, быстро пробормотала молитву и вдохнула в себя душу умершей.

Тело Хейли вернуло ей жизнь. Душа Жаклин придала ему сил. Линна распрямилась, первый раз в жизни уверенная в том, что выиграет в этом решающем сражении. Не обращая внимания на присутствие отца, Линна вперила взор в язычки пламени, медленно подползавшие к ней по полу, и заговорила:

– Взываю ко всемогущему Богу, к святой доброй силе, к тебе, Йемайа, мой дух-хранитель! Дай мне силу! – Она помолчала несколько секунд, чтобы перевести дух. Хотя глаза слезились от дыма, голос звучал твердо. Теперь она обращалась к темным силам пантеона богов, коим поклонялась: – Взываю к тебе, Дамбалла и Легба, прошу вас открыть ворота в преисподнюю и забрать дух Анри де Ну в его последний путь.

Огонь затрещал, зашипел, и в этом шипении отчетливо послышались слова, произносимые, казалось, несколькими голосами:

– Какую жертву ты принесешь, чтобы наказать его?

Лоа никогда еще не говорили с ней напрямую! В присутствии духов Линна ощутила экстаз власти и одновременно смирение.

– Какую жертву ты принесешь? – завывали нечеловеческие голоса с такой силой, что содрогались пол и стены.

С бывшего стола брата рухнула и разбилась вдребезги настольная лампа. Вылетело оконное стекло, и внизу что-то раскололось со страшным треском.

Вытянув для равновесия руки в стороны, Линна робко шагнула по направлению к костру, все еще пылавшему в шкафу.

– Я отдаю вам сво…

– Нет! – закричал Луи и бросился к ней.

Она отступила в сторону. Не сумев остановиться, Луи упал прямо в горящий шкаф. Пылающий крест содрогнулся и обрушился на него сверху. Полка треснула, кости разлетелись по всему полу, а отцовская голова скатилась к ногам Линны.

Луи катался с боку на бок, выкрикивая ее имя. Линна всегда была рядом с ним, готовая пожертвовать ради него всем. И сейчас она инстинктивно потянулась к нему, но вовремя отдернула руки. Он сам навлек на себя проклятие; быстрый конец для него гораздо милосерднее, нежели долгая жизнь с чудовищными воспоминаниями. Не сводя взгляда с пламени, обливаясь слезами, Линна зашептала:

– Я отдаю вам своего брата. Делайте с ним, что сочтете нужным.

Последние слова возымели именно то действие, на которое она рассчитывала: ощущение присутствия Анри начало медленно пропадать. Язычки пламени поползли обратно в шкаф и ярко вспыхнули там, напитанные жизнями и душами, коих жаждали боги, потом они снова уменьшились и растеклись по стенам и деревянному полу.

Линна взглянула на свое отражение в небольшом зеркале на туалетном столике. Сколько лет жизни украл у нее брат? Сколько она может вернуть себе? Она провела ладонями по рукам, шее, груди. Жизнь звала ее, искушение было чрезвычайно сильным.

Линна тряхнула головой. Даже если бы это тело принадлежало незнакомой женщине, она не посмела бы посягнуть на ее жизнь.

– Спасибо тебе, сестра, – прошептала она, взглянула в голубые глаза, так похожие на ее собственные, и снова повернулась лицом к огню. – Джо, – прошептала она с мольбой. Он нужен был ей, чтобы обрести силу отказаться от представившейся возможности заново возродиться к жизни.

В сердце огня стали проявляться очертания фигуры Джо. Значит, ей удалось вызвать и его.

– Любимый, – произнесла Линна, покинула тело Хейли и встала рядом с Джо…

Хейли очнулась после недолгого забытья. На один короткий миг, где-то на грани сна и реальности, слезящимися от дыма глазами она увидела Линну и Джо, соединившихся в смерти. Их белые светящиеся лица были обращены друг к другу. Образы быстро таяли и исчезали в сгущающемся дыму. История их жизни закончилась, работа Хейли подошла к концу.

Попробовав глубоко вздохнуть, Хейли закашлялась.

Беги!

Кто это подумал? Линна или она сама? Это не имеет значения, важно, что действительно нужно бежать. В этом пламени сгорит все; теперь даже мертвые покинули ее.

Кашляя и задыхаясь, Хейли быстро двинулась к двери, но упала прежде, чем добралась до нее.

Где-то внизу завыла пожарная сигнализация. С удивлением подумав, почему она сработала так поздно, Хейли втянула в себя более чистый воздух, проникавший из коридора, и закрыла глаза.

До ее сознания дошел голос – мужской, незнакомый, озабоченный:

– Мадам? Мадам, вы живы?

Она была еще жива – по крайней мере то, что она слышала сейчас этот голос, было шажком навстречу жизни. Хейли кивнула и, открыв глаза, увидела старика в темном замшевом пиджаке. У его ног топтался маленький терьер. Он тихо рычал, шерсть на его загривке встала дыбом от страха. Хейли повернулась и посмотрела на дом. Дым валил из открытой двери и разбитых окон второго этажа.

– Пожарные уже в пути, – сообщил старик. – Вы не пострадали?

Хейли спиной ощущала мокрую, холодную траву. Ночной воздух действовал живительно. Она отрицательно покачала головой.

– Вы были внутри?

Хейли села и закашлялась, пытаясь вспомнить, что же случилось за несколько последних минут. Неужели она нашла в себе силы выбежать? Скорее всего это Джо с Линной дали ей силу.

– Дверь была открыта, – наконец вымолвила она. – Мне показалось, кто-то кричит внутри, но я не смогла пробиться сквозь дым и, должно быть, потеряла сознание.

– Вы сделали все, что могли. Большего от вас никто не может требовать. – Старик замолчал и прислушался. – Может, я дал им неправильный адрес? Пойду-ка на угол, подожду их и покажу дорогу, – сказал он, словно столба дыма было недостаточно, чтобы пожарные нашли горящий дом.

Как только он ушел, Хейли вскочила, продралась через кусты и, миновав боковые ворота, смешалась с жителями соседних домов, выбежавшими на улицу, накинув на плечи одеяла и халаты. Они толпились на тротуаре и с любопытством взирали на пожар.

Пожарные уже разворачивали шланги, когда подъехала полицейская машина без опознавательных знаков. Хейли увидела, как из нее вышел Крейг Линден и, подняв голову, уставился на окна верхнего этажа, из которых валил дым.

Почувствовав, что кто-то на него смотрит, он обернулся и заметил ее. Лицо показалось ему знакомым, но, вероятно, он не узнал в этой темноволосой женщине в тесных джинсах блондинку-северянку, которую допрашивал после смерти Селесты.

К Линдену подошел старик, нашедший ее на лужайке перед домом.

– Я гулял с собакой, заметил дым и позвонил вам. Здесь минуту назад была женщина. Она сказала, что слышала крики, доносившиеся из дома, – громко сообщил он, стараясь перекричать шум, производимый пожарными: те заканчивали разворачивать шланги, и брандмайор скомандовал, чтобы они начинали.

Когда вода обрушилась на дом, Хейли повернулась и ушла через парк.

Пожарные, безусловно, спасут здание. Но интересно, что подумают полицейские, когда найдут наверху человеческие останки?

В течение недели кости, разумеется, будут идентифицированы, и через несколько часов после этого из анонимного источника произойдет утечка информации. Много дней, а то и недель репортеры будут строить догадки по поводу произошедшего, как они это делают всегда.

– Должна ли я рассказать им все, что знаю, Линна? – прошептала Хейли и впервые за последние месяцы не получила ответа. Выбор придется делать самой, но не сейчас. Пока есть время.

Хейли подняла голову, посмотрела на деревья, на серебристую луну, просвечивавшую сквозь ветки, на несколько звезд, которые не поглотило зарево городских огней, и стала молиться – за Джо и Линну, за Жаклин, за Фрэнка, за Луи.

Она подумала об Эде. Сегодня они с Уилли проводят первый день вместе. Как бы ей хотелось быть с ними!

Ничего, это успеется завтра.

А сегодня Хейли будет спать и видеть только свои собственные сны.

Интересно, почувствует ли она себя одинокой?